Текст книги "Кинжал убийцы"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

– Проверяйте каждую крысиную нору! – крикнул Д'Алсеннен.

Из грубого укрытия со стенками из рустеров – решеток, снятых с люков торгового судна, – выскочил мужчина. Он замахнулся секирой, когда-то предназначенной для мирной работы в чащах Витранселя. Темар вскинул меч, защищая голову от обоюдоострого и беспощадно тяжелого оружия, но при этом ему невольно пришлось попятиться. А бандит наступал, тыкая в него своей секирой. Тогда Д'Алсеннен сделал обманный выпад, целясь в его открытый бок. Пират снова замахнулся, и Темар бросился вперед, чтобы поймать древко своим кинжалом сразу под нижним острием рубящей стороны секиры. Одновременно он ударил мечом по древку, почти отрубив пирату одну кисть. Тот закричал, кровь хлынула из раздробленного запястья, но секиру он не выпустил. Рывком освободив ее от кинжала Д'Алсеннена, бандит пошатнулся и одной рукой закрутил секиру над головой. Ореховое древко просвистело в воздухе. Темар отскочил назад, и блестящее лезвие пронеслось всего в нескольких пальцах от его лица. Тяжелый металлический топор опустился к земле, пират не смог удержать его одной рукой, и Д'Алсеннен с силой наступил на его плоскую сторону. Острый выступ металлического полумесяца глубоко вонзился в почву, дернув пирата вперед. Бандит потерял равновесие – Темар воткнул свой меч прямо в его живот.

Отпрянув от запаха крови и внутренностей, Д'Алсеннен обнаружил возле себя Глейна и незнакомого горняка из Эдисгессета, прикрывающих его с двух сторон.

– Сносите их! – закричал он, пиная непрочную решетчатую стенку.

Из-под рухнувших досок раздался приглушенный крик. Глейн кинулся туда и вытащил из-под обломков девушку. Темные спутанные волосы падали на ее лицо, слишком большой лиф был криво зашнурован поверх грязной сорочки. Девушка съежилась от страха и захныкала, как дитя.

– Мы не причиним тебе вреда, – стал успокаивать ее огорченный Глейн.

– Свяжите ее, – приказал Темар. – Не доверяйте никому, пока бой не кончен.

Глейн колебался, но горняк – нисколько. Он швырнул девушку на землю лицом вниз и, презрев ее рыдания, уперся коленом в спину; разрезанной на полосы парусиной он связал ей лодыжки и запястья.

Д'Алсеннен перевел дух и оценил ситуацию. То, что он увидел, вызвало у него ликование. Ветхий лагерь падал под келларинскими сапогами и клинками, пираты, мужчины и женщины, валялись тут и там в неопрятности смерти. Мстительные колонисты, к которым с каждой минутой присоединялись жадные наемники, окружили нескольких бандитов, все еще сражающихся.

Горняк толчком ноги перекатил туго связанную девушку на спину.

– Отнеси ее туда, парень. – Он мотнул головой на береговую полосу, где Васпрет раздавал указания мужчинам, стерегущим пленных. Все пленные были связаны, и у каждого во рту торчал кляп.

Глейн выглядел несчастным, но поднял девушку на плечо и понес вниз по склону, будто мешок зерна. Горняк тем временем бросился к своим товарищам. Они схватились с какими-то глупцами, которые вздумали отсидеться в шатре.

Не теряя бдительности, Темар осмотрел берег. Отряд Хэлис сражался с самыми отчаянными головорезами. У этих зверей была лишь одна надежда – убить или быть убитыми. Они неохотно отступали, сражаясь за каждый шаг, они вонзали свои сапоги в окровавленный дерн, плевали и сквернословили в адрес неумолимых наемников, полных такой же решимости их оттеснить. Клинки скрипели и скрежетали, у противников почти не оставалось места, чтобы свободно размахнуться. В ход пошли кулаки с зажатыми в них кинжалами, бьющие по головам и лицам. Д'Алсеннен наблюдал за строем пиратов, и уроки, полученные в когортах, всплыли в его памяти.

– Проклятие, они поворачивают! Ко мне! – взревел Темар, размахивая мечом, чтобы созвать свой отряд. – Не дайте им добраться до берега!

Если этот бой пойдет дальше по кругу, у пиратов появится шанс броситься к прикрытым водорослями лодкам, притаившимся в камнях за частоколом. Матросы с «Ламинарии» и «Огненного Гольяна» топили все, что может плавать, в главном проливе, но эти несколько баркасов были видны только с холма. Исполненный гнева, Д'Алсеннен побежал, тяжело топая сапогами по примятой траве. Будь он проклят, если позволит ускользнуть хоть кому-нибудь из этих подонков.

Пока Темар бежал, у частокола возникло движение. Ворота грубого укрепления распахнулись, и Мьюрдарч повел улюлюкающую толпу самых верных своих мародеров на подмогу отступающим. Утомленные боем пираты разбежались, многие истекали кровью, а их свежие силы ударили по строю наемников. Противники встретились с грохотом, подобным ураганному реву. Мьюрдарч находился в самом центре, безошибочно узнаваемый по великаньему росту. Его огромный двуручный меч взлетал по смертоносной дуге, оставляя вокруг груды мертвых и раненых.

Бесплодно жалея, что у него нет лука или арбалета и умения пользоваться тем и другим, Д'Алсеннен со своим отрядом помчался дальше. Они должны отрезать пиратов от берега. Они не успевают. У парня сжалось сердце. Он не успевает. Еще одна неудача, и все проклянут его.

Затем дрожь пробежала по сражающимся. Злоба пиратов сменилась изумлением, которое превратилось в ужас. Наемники Хэлис воспользовались этим первым признаком слабости и с удвоенной силой набросились на врага. Поскальзываясь на гальке, Темар и его люди пробились мимо неприятельского фланга с твердым намерением не дать прохода пиратам.

Д'Алсеннен изо всех сил старался увидеть, что покатило руны битвы в другую сторону. Это был Дарни и его беглый отряд. Они вынеслись из леса за лагерем. Кое-кто вместо мечей нес дубинку, но эти куски свежесрубленных веток свирепо лупили по открытым рукам и лицам. Как и опасался Темар, бойцов у Дарни осталось мало, но решимость искупить свое постыдное бегство заставляла каждого сражаться за двоих.

– Держитесь! – Зычный голос Мьюрдарча прорвался сквозь громкий ропот вновь дрогнувших пиратов.

Собравшись с силами, пираты устояли – они представляли собой сейчас зловещую пародию на обученное войско.

– Назад!

По команде своего главаря это войско начало медленное отступление.

– Бей их! – Рев Хэлис поднялся над возобновленной бранью наемников.

– Ко мне!

Отряд Темара выстроился с двух сторон от него – прочная шеренга из кожи и стали. Д'Алсеннен колол и рубил, жаждая крови и мести, но пираты еще держали строй. Они не старались ранить его людей, а лишь отражали встречные удары. Это было не беспорядочное бегство, но дисциплинированное отступление, шаг за шагом, к безопасности частокола.

Если Мьюрдарч запрется внутри, его придется оттуда выкуривать, яростно подумал Темар. Словно в ответ на его мысли, алые языки пламени взвились за рукопашной схваткой. Захваченный врасплох, Д'Алсеннен отвлекся, и тут же пиратский меч полоснул его по руке.

– Будь ты проклят! – Темар вогнал свой клинок прямо в лицо бандиту, оборвав его торжествующий крик. Затем выдернул меч со сгустками крови и слизи на потускневшей стали. Когда умирающий пират упал навзничь, Д'Алсеннен вырвался из строя, бойцы по бокам от него инстинктивно сомкнули брешь. Темар бросился туда, потом сюда в надежде увидеть, что происходит у частокола, и напряг слух, пытаясь что-нибудь расслышать в этом гаме.

Частокол горел. Алый магический огонь взмывал все выше, черный дым валил в ясное голубое небо. Это делала Аллин? Не успел парень это подумать, как боль взорвалась в его голове. Он пошатнулся от шока, прижимая руку к виску. Не нащупав дротика или раны от стрелы, Д'Алсеннен сощурился и сквозь слезы посмотрел на ладонь. Крови не было.

Битва превратилась в хаос, всепроникающая боль терзала друга и врага одинаково. Мужчины и женщины падали на четвереньки. Одни расцарапывали свои головы до крови, другие сжимались в комок и вопили, как младенцы. У Темара подкашивались ноги, но парень заставил себя стоять. Волоча онемевшие ступни, он направился к «Ламинарии», неуклюжих взмахов меча хватило, чтобы прогнать с дороги пронзительно кричащего пирата.

– О, мой маленький сын, кто взрастит тебя? Кто воспитает тебя мужчиной? Я горю, все горит, огонь со всех сторон. У меня нет силы воли, чтобы его погасить. Прости мою слабость. – Страдание Мойна разрывало душу Темара. Такую же немыслимую боль, такое же опаляющее горе испытывал его отец, сгорая в лихорадке Черной оспы?

Даридж оплакивал утрату родителей, но глаза пересыхали быстрее, чем слезы успевали смочить их. Липкие, обожженные веки уже не опускались и не могли скрыть яркую смерть, трепещущую со всех сторон.

– Как вы проживете без щедрот, которые я зарабатываю для вас? Кто принесет вам топливо и еду, чтобы спасти от убийственного холода зимы? – Его кожа покраснела, вздулась пузырями и, опаленная, стала трескаться. Но Даридж видел перед собой лишь образ своего старого отца, серого и замерзшего, умершего от голода в своей постели.

Из глаз Темара брызнули виноватые слезы. Если бы он не отправился в Кель Ар'Айен, смелый и глупый, он был бы со своим дедом, чтобы утешить его на смертном одре. Почему он оставил старика умирать в одиночестве, не имея рядом ни одного родного человека?

– Почему я никогда не говорила тебе, что люблю тебя, Дахел? Теперь я умру, и ты об этом так и не узнаешь. Я никогда не почувствую твоих губ, твоих объятий и твоего сильного тела. Илкехан сказал, что мы должны быть свободны от таких уз, но где он теперь, когда я умираю совершенно одна? – Ялда задыхалась. Обманчивый воздух обжигал ей горло и легкие, но она продолжала бороться. Ее волосы завились, тщетно отступая от языков пламени, и рассыпались в прах – вся красота, которой колдунья так гордилась, превратилась в уродство.

Неистовые крики пожираемых огнем эльетиммов заполнили разум Темара. Сражаясь с болью, мучительными воспоминаниями и сожалениями, он добрался до корабля и схватился за просмоленную сеть, свисающую с борта. Пальцы правой руки скользили, залитые кровью из раны. Вой и плач нападали со всех сторон, а боль в голове была такая, что, казалось, череп вот-вот треснет.

– Tap-риал, – задыхаясь, произнес Д'Алсеннен. – Тар-риал эн арвенир. – Это придало достаточно ясности внутри убежища его ума, чтобы подняться на несколько ячеек сети. – Тар-риал эн арвенир мел эдразет.

Эфирная защита толкнула боль к наружной стороне кожи. Темар все еще чувствовал себя освежеванным заживо, но это было просто ощущение горения, а не опаляющая горечь напрасного самобичевания. Парень застыл от страха, когда его коснулось желание смерти, и лишь потом осознал, что не представляет интереса для трех адептов Мьюрдарча. Свои последние вздохи они собирались потратить на кровавое возмездие магам, которые принесли им эту огненную гибель.

Д'Алсеннен почувствовал, как умирающие эльетиммы направили свою убийственную волю на Лариссу. Взвивающиеся языки пламени заполняли его зрение не только при открытых, но и при закрытых глазах, и он увидел девушку, окруженную кольцом серебряного магического света. Ее защиты тускнели, плавились под натиском эльетиммов, и Темар в который раз пожалел, что бросил изучать Высшее Искусство.

Он напрягал свою память в поисках заклинания, которое могло бы помочь магине. Бесполезно, он просто не знал. Понимание своего бессилия оказалось страшнее агонии, терзающей его полузащищенный ум. Должно же быть что-то, что он в силах сделать. Если он не может добраться до Лариссы, то должен попытаться помочь другим магам. Д'Алсеннен перевалился через борт и с гулким стуком рухнул на палубу «Ламинарии». Матросы со всех сторон боролись с сокрушительной болью. Один кричал, свалившись с мачты, из разбитых ног торчали осколки костей.

С трудом встав, Темар увидел на корме Гуиналь. Его сердце сжалось от самой страшной муки. Барышня стояла на коленях возле Аллин, лежащей без чувств.

– Гуиналь, – прохрипел он и, шатаясь, пошел на корму.

– Если надеешься на милость Сэдрина, помоги мне! – Барышня подняла голову, отчаянно стискивая руки Аллин. Лицо ее было пепельным. – Это эльетиммы. Я заслонила Аллин и Зара, но не могу дотянуться до Лариссы.

Д'Алсеннен кивнул и пожалел об этом.

– Они там, внутри. – Он указал на полыхающий частокол и глубоко вдохнул. – Ты должна закончить это. Ты – единственная, кто может до них добраться. Нет иной возможности спасти магов.

Гуиналь посмотрела на него с ужасом.

Темар схватил ее руки.

– Ты одна можешь их пощадить. Клянусь глазами Острина, ты бы позволила им умереть в таких мучениях?

Если барышня и раньше казалась бледной, то теперь ее лицо стало совсем бескровным, цвета старой кости. Она так сильно прижала руку Д'Алсеннена к холодным пальцам магини, что парень испугался: вдруг он до конца дней своих будет ходить с их отпечатками?

– Сделай для нее все что можешь, – хрипло прошептала Гуиналь, зажмуривая глаза. Темные круги под ними казались синяками. – И для Зара.

Темар попытался обернуть свою хрупкую защиту вокруг Аллин. Но его умений не хватило. Стихийный холод, скользкий и твердый как лед, немедленно спутал его заклинания, как только Д'Алсеннен попытался проникнуть сквозь него. Неподвижный холод лишенных света пещер, затерянных под землей, пронизал девушку до костей, опровергая коварное хвастовство эльетиммского Высшего Искусства, что ее поглотит неумолимый огонь. Темар старался оделить Аллин хоть какой-то своей силой, чтобы девушка не поддалась этому коварному призыву к ее стихийному родству: эльетиммы стремились освободить стихийный огонь, чтобы уничтожить мага изнутри. Как там Узара? Ум Д'Алсеннена онемел от холода, словно он нырнул в студеную воду. Но он снова попытался найти мага, держа его образ в своем мысленном взоре. Холод стал обжигающим, как ветер морозной зимы, и Темар отпрянул от него, но, прежде чем какие-то умения совершенно покинули его, парень успел понять, что холод, защищающий Аллин, оберегает и Узару.

– Эда верлас Мойн ар дрион эда. Верлас Ялда мал ар дрион эда. Даридж верлас ар дрион эда. – Гуиналь скандировала заклинание, которого Д'Алсеннен никогда прежде не слышал. Из закрытых глаз барышни лились слезы. – Острин ан абрач нур фел, – добавила она в страстной молитве.

Крики умирающих колдунов медленно затихали. Темар все еще чувствовал муки агонии через обломки своей необученной защиты. Стирая с лица холодные слезы, он посмотрел на берег. Люди начали приходить в себя, одни раньше, другие позднее.

Мьюрдарч был из первых. Верзила мчался вверх по склону к краю леса, где Дарни, покачиваясь, стоял над упавшей фигурой. Это могла быть только Ларисса. Поглощенный своей ненавистью, главарь пиратов не осознавал, что его преследует Хэлис. Наемники за ее спиной с отчаянной решимостью поднимали себя на ноги.

– Позаботься об Аллин.

Темару стоило нечеловеческих усилий отойти от девушки, но он погнал себя к канату, свисающему с борта корабля. Он радовался даже ожогу от веревки на своих ладонях, пульсирующей боли в раненой руке, любой боли, которая отвлекла бы его от дикого беспокойства за Аллин.

Д'Алсеннен побежал мимо шевелящихся и лежащих без сознания пиратов и наемников, эхо предсмертных мук колдунов становилось тише с каждым шагом. Жажда сполна расплатиться с Мьюрдарчем наполнила его новой энергией. Главарь пиратов теперь рубился с Дарни. Воин защищался, но куда делось его обычное мастерство? Каждое его движение было слишком замедленным, каждое парирование слабее, чем нужно для выживания. Темар едва не закричал, чтобы придать здоровяку отваги, но, видя, что Хэлис уже там, промолчал. Дарни упал, и Мьюрдарч торжествующе завопил, но наемница оборвала его ликование. Она напала на незащищенную спину мародера, ее меч в запекшейся крови ударил наискосок, обнажая кровоточащую плоть и белый блеск ребер.

Взревев как раненый бык, Мьюрдарч круто повернулся и набросился на Хэлис. Его огромный двуручный меч должен был разрубить ее пополам. Наемница обеими руками схватила свой палаш и встретила этот удар, намертво останавливая пиратский клинок. Она стояла, напрягая мускулы, затем ткнула в глаза Мьюрдарча рукоятью своего меча, выскальзывая из-под убийственной дуги его оружия, стоило лишь пирату отшатнуться. Главарь снова размахнулся, чтобы отрубить ей ноги, но Хэлис выставила низкий блок и сама сделала режущий выпад. Потом гибко ушла от опасности и плюнула в Мьюрдарча.

Темар хотел крикнуть, предупредить Хэлис, что он идет к ней, но побоялся ее отвлечь. Мьюрдарч поднял над головой свой могучий клинок, однако наемница не ждала, когда ее зарубят. Она метнулась вперед и ударила главаря мечом в подмышку. Запыхавшийся Д'Алсеннен издал одобрительный возглас, увидев свежую кровь, алевшую на солнце.

Хэлис проскочила за спину Мьюрдарча, и пират, прижав руку к боку, уничтожающим взглядом посмотрел на Темара. Он и одной рукой мог держать тот исполинский меч. Совершенно обезумевший, главарь ринулся к Д'Алсеннену. В тот же миг Хэлис ударила его в спину, острие ее палаша прошло насквозь и теперь торчало из живота. Мьюрдарч упал на колени, и Темар одним ударом снес с плеч его мощную голову. Теплая струя крови из обрубленной шеи окатила бок и бедро парня, но он едва почувствовал это в горячке ликования.

– Хорошая работа, мессир. – Хэлис выдернула свой клинок из трупа Мьюрдарча и салютовала Темару. Пот и грязь битвы не могли скрыть ее бледность. – Как я понимаю, эти колдуны пытались расколоть все наши черепа?

Д'Алсеннен скорчил гримасу.

– Решили поделиться своей смертельной агонией, когда оказались в огне.

– Это Аллин подожгла частокол? – спросила наемница.

У Темара сжалось горло от страдания.

– Не знаю. Я так не думаю. Она без сознания. – Д'Алсеннен шагнул по направлению к кораблям, но был остановлен чьим-то стоном.

– Проклятие, Дарни. – Хэлис упала на колени подле воина.

На его залитое кровью лицо было страшно смотреть. Щека срезана, челюсть разрублена, в ней белеют сломанные зубы. Второй удар Мьюрдарча пришелся ниже. Он оставил глубокую рану в плече здоровяка, разрезав мышцы и сухожилия. Кровь Дарни пропитала лежащую под ним фигуру.

– Помоги мне, – приказала наемница. – Это Ларисса.

Руки Д'Алсеннена дрожали, когда он срывал с себя куртку и рубаху, влажную от пота и грязную от крови – своей и чужой. Дарни положили на окровавленную траву, и он застонал, грудь его тяжело вздымалась. Морщась при виде его ужасных ран, Темар пытался остановить кровотечение.

– Он выживет?

– Возможно, ему было бы лучше не выжить. – Хэлис с мрачным лицом искала пульс Лариссы. – Эта уже приносит свои оправдания Сэдрину. Проклятие. Дарни мог разделаться с Мьюрдарчем. А вместо этого пытался защитить ее тело, глупец! – Но тон женщины был скорее печальный, чем сердитый.

Д'Алсеннен нахмурился.

– Я не вижу никаких ран.

Он почти ожидал увидеть магиню почерневшим, скрюченным трупом. Но вся кровь на Лариссе была кровью Дарни, пролитой за возлюбленную его хозяина.

Хэлис озадаченно покачала головой, осторожно ощупывая тело магини.

– Один Полдрион знает, что ее убило… а он не скажет.

Дарни снова застонал; закатывая глаза, он пытался сморгнуть кровь, ослепляющую его. Он с трудом поднял свою уцелевшую руку, чтобы указать на все еще пылающий круг, ставший погребальным костром эльетиммов.

Темар догадался, что хочет сказать воин.

– Ларисса подожгла частокол?

Дарни закрыл глаза, подтвердив это.

Д'Алсеннен посмотрел на наемницу.

– Ларисса приняла полную силу их ненависти. Я почувствовал это. – Темар уже был на ногах. – Я должен увидеть Аллин и Зара.

Не дожидаясь ответа Хэлис, он, спотыкаясь, побежал к кораблям. Наемники, оправившись от нападения Высшего Искусства, со зверским отчаянием резали все еще оглушенных пиратов. У них не возникло даже мысли о том, чтобы предложить им сдаться. На берегу Розарн отправляла свой отряд снимать с убитых и пленных оружие и ценности. Д'Алсеннену было все равно. Пусть Хэлис делит трофеи, как считает нужным. Его интересует только Аллин.

Каждый сустав, каждая косточка в его теле протестовали, когда он снова втаскивал себя на борт «Ламинарии». Раненая рука горела огнем.

– Барышня Гуиналь, где она? – закричал он какому-то матросу, который медленно сматывал трос больше по привычке, чем по необходимости.

– В каюте, – ответил матрос безжизненным голосом.

Д'Алсеннен распахнул дверь.

– Она жива?

Гуиналь стояла на коленях на полу, спрятав лицо в ладонях, ее плечи тряслись. Аллин неподвижно лежала на койке, лицо повернуто к стене. С другой стороны лежал Узара: руки аккуратно сложены на груди, голова запрокинута, щеки впалые и бескровные во мраке.

– Она жива? – в ярости, порожденной ужасом, пролаял Темар.

– Еле-еле. – Гуиналь вытерла слезы, оставляя на лице грязные разводы. – Я не могу их согреть, – зарыдала она внезапно. – Никого из них. Не важно, что я делаю. Я не могу их согреть.

Ее глаза закатились, и Темар едва успел схватить барышню, чтобы она не рухнула на твердый пол.