Текст книги "Кинжал убийцы"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)

– Вы не вернете все это, полагаясь лишь на меня и Зара, – покачал головой Шив. Он говорил правду. – За это придется сражаться. Мы переместимся к вам и поддержим вас своей магией, – предложил он.

– И я, – сразу добавила Аллин.

– Райшед, Хэлис и Темар сейчас спорят о том, как лучше всего действовать, – призналась я. – Но вряд ли у Келларина хватит людей.

Я обдумала эту проблему. Если Шив сказал, что одной магией с пиратами не справиться, придется ему поверить, что бы там ни утверждали баллады. Значит, нам нужен по крайней мере еще один корабль.

– Ты мог бы помочь с этим, верно? Привести корабль с другой стороны океана и сыграть наковальню, когда люди Темара придут с кувалдой?

– Набрать наемников? – Даже через заклинание было видно, что Шив сомневается. – Где?

– В Бремилейне, Зьютесселе, где угодно. В любом городе на океанском побережье, который ты достаточно хорошо знаешь, чтобы перенестись туда магией. В портах всегда болтаются матросы, которые согласятся вступить в бой, если предложить им достаточно денег, – убеждала я его. – Потом мы все вместе сделаем дело и отряхнем его прах с наших ног. Чем быстрее мы сможем действовать, тем меньше людей окажется в очереди к парому Полдриона.

– Я сам погадаю и тогда скажу, что я думаю. – Шив старался выиграть время.

Я решила временно прекратить давление на него.

– Передай Узаре, что это великолепный способ произвести впечатление на Гуиналь. Большинство поклонников являются с пошлым букетом цветов или с лентами.

Перид засмеялся, и я послала ему воздушный поцелуй. Мне нравился этот художник.

– Я свяжусь с Аллин на закате, по нашему времени, – строго молвил Шив и, щелкнув пальцами, разорвал заклинание.

Я посмотрела на девушку:

– Давай пока не болтать об этом, ладно?

Островной город Хадрумал

18-е поствесны

– Прибили, как крысу к забору, – с отвращением изрек Шив, но его руки, легко прикасающиеся к широкой глиняной тарелке с гаданием, не дрогнули.

– Он еще жив. – Побледневший Узара стиснул отвороты своей темно-коричневой мантии.

Маги сидели в опрятной кухне Шива, где каждая сковорода висела на своем крючке над широким очагом, а тарелки и миски были аккуратно расставлены на полках у окна.

– И может протянуть еще несколько дней. – Перид провел толстыми пальцами по своим русым кудрям. – Вы хотели найти веский повод, чтобы ехать в Келларин, верно? – Он повесил чайник над тихо горящим огнем и выбрал банку пряностей из красочной коллекции на полке.

– Будь осторожен со своими желаниями, они могут исполниться, – грустно заметил Шив.

– Теперь Планир не сможет нам запретить, верно? – Узара рассеянно провел пальцем по жилке в выскобленном столе.

– Давай спросим. – Остановив гадание, Шив раскатал рукава своей льняной рубахи цвета зеленых листьев и с нарочитым вниманием продел в манжеты серебряные запонки.

– Не позволяй Верховному превратить тебя в жабу, – мягко предупредил Перид, выливая чернильную воду из тарелки в каменную раковину.

Шив поднял легкий плащ, брошенный на стул.

– Если что, Зар найдет ведро, чтобы принести меня домой.

Бородатый маг усмехнулся и, помахав рукой, последовал за Шивом к передней двери этого узкого дома. За обитой железом дверью открывалась неприметная улица с двумя одинаковыми рядами серых каменных домов, стоящих лицом друг к другу. Булыжная мостовая между ними была усеяна мусором, сметенным с вымощенных плитами тротуаров гордыми хозяйками.

На перекрестке, где эта боковая улица встречалась с большаком, топтался усердный юноша, предлагая услуги подметальщика. Шив бросил парню медяк, но не стал ждать, когда он поработает своей метлой. Маг быстро пошел через палатки и ларьки, выставленные вдоль широкой проезжей части большака, не обращая внимания на зазывные крики торговцев.

Узара отмахнулся от мальчишки, сующего ему корзину рыбы.

– Как поведем разговор? – резко спросил он.

– Как получится.

Шив обошел ручную тележку с вощеными кругами желтого сыра, сложенными высокой горкой. Он не замедлил шаг, когда рынок остался позади и дорога начала подниматься на мелкий холм, где высились Залы – сердце Хадрумала. Вдоль всего пути стояли здания поменьше, каждый верхний этаж выступал на длину руки дальше, чем нижний. Это были дома и мастерские поставщиков продовольствия, сапожников, торговцев мануфактурой, портных и всех прочих, кто снабжал это святилище магии всем необходимым для повседневной жизни.

– Зар!

Маг оглянулся.

– Планир! А мы как раз идем к тебе.

– Я решил выполнить кое-какие дела, чтобы вытрясти из горла архивную пыль. – Верховный маг сунул два маленьких запечатанных бумажных свертка в карман своей куртки. Ее бархат местами протерся, а первоначальный густо-фиолетовый цвет полинял до синего.

Шив склонил голову набок, изучая Планира.

– Есть новости из Келларина.

– Плохие новости, – уточнил Узара.

Верховный маг поднял брови.

– Поговорим об этом не в столь оживленном месте.

Он повел их к узким воротам, почти невидимым в густой тени домов с обеих сторон. Планир коснулся замка, и ворота со скрипом открылись. Впустив Шива и Узару, Верховный маг снова запер замок еще одним касанием магии.

– Мы не хотим, чтобы дети или животные отравились, – улыбнулся он.

Вдоль высокой ограды сада росли деревья. Внутри низкие стены и живые изгороди делили его на восемь равных частей. Высаженные на грядках пряные травы и цветы – одни высокие, другие ползучие, одни яркие, другие тускло-зеленые – переплетались в пестрые узоры. На дальней стороне лекарственного сада вторые ворота давали доступ к залитому солнцем фруктовому садику, где среди цветов жужжали пчелы. Порывистый ветерок приносил опьяняющие ароматы, освежая после сухого каменного дыхания большака.

– Давайте сядем, – добродушно предложил Планир.

– Пираты высадились на Сатайфере, тех островах в центре океана, – без предисловий начал Шив.

Узара огляделся, но никого, кроме них, не было среди аккуратных рядов методично подписанных растений.

– У них несколько кораблей и огромное число людей.

Шив указал на прозрачный водоем в сердце сада.

– Гадай сам.

Планир покачал головой и медленно пошел к каменной скамье в беседке из ароматных лоз.

– Нет, нет, я доверяю вам обоим.

– Так что ты собираешься предпринять? – требовательно спросил Шив.

– Они уже захватили два корабля, направлявшиеся в Келларин. – Лицо Узары помрачнело. – Превратили команду и пассажиров в рабов.

– Тех, кого еще не убили, – добавил Шив. – Капитана прибили гвоздями к его собственной мачте.

Планир поморщился.

– Зачем делать такое? – Он сел.

– Налдет и Паррайл были на том захваченном корабле. – Узара присел на край скамьи.

– Они пока живы. – Шив стоял, переминаясь с ноги на ногу. – Но кто знает, сколько это продлится.

– Что мы предпримем? – допытывался Узара, переводя взгляд с Шива на Планира.

Верховный маг выдернул ромашку из деревянной цветочницы.

– Налдет связался с тобой?

– Нет, но вряд ли у него есть такая возможность. – В голосе Узары звучал слабый упрек.

– Значит, Д'Алсеннен послал сообщение? Благодаря любезности Аллин? – Планир вдыхал слабый яблочный запах размятой травы.

Под сапогами Шива захрустел гравий. Маг скрестил руки.

– Ливак убедила Аллин сообщить нам.

Планир задумчиво поджал губы.

– Значит, это не официальная просьба о помощи Хадрумала. Мы знаем, что планирует Д'Алсеннен?

– Они говорят о том, чтобы послать людей и корабли, – медленно произнес Узара.

– Но здесь есть сложности, – подхватил Шив. – Наемники…

– Да, ситуация щекотливая, – кивнул Планир. – Как и все, что касается Келларина. – Он отбросил ромашку. – Я ценю ваше предупреждение. Как только Д'Алсеннен попросит моей помощи, я свяжусь с Казом. Вряд ли император предоставит нам полную свободу действий, но мы сделаем все что можем, если, конечно, Совет не выдвинет слишком много возражений.

Молодые маги уставились на него в ужасе.

– Но Налдет – один из нас! – Узара вскочил. – И имя Хадрумала будет проклято в Ванаме, если Паррайл умрет.

– Менторы прекрасно знают, что плавание в Келларин связано с риском, – отрезал Планир.

– С риском погибнуть в шторме, возможно, – воинственно парировал Шив. – Но не остаться в плену у пиратов.

– Мы можем помочь, мы можем разрешить этот конфликт с наименьшим кровопролитием, – стоял на своем Узара.

– Допустим. – Верховный поднял глаза на двух разъяренных магов. – Мы можем это сделать, верно? Вмешаться, потрясая угрозой необученной магии, и никакой принц или власти материка не остановят нас, если мы решим их игнорировать. – Он улыбнулся. – Но мы уже говорили об этом, и не раз.

Шиву было не до смеха.

– Да, Верховный, и мне, например, это надоело.

– Какой прок в силе, если она никогда не помогает людям? – Узара был настроен не менее решительно, чем Шив.

– Дорогой мой, ты вступаешь в союз с Калионом и его идеями. – От голоса Планира повеяло холодом. – Я понятия не имел.

– Прости, но это неправда, и ты это знаешь. – Узара с трудом сдерживал негодование.

– Калион хочет, чтобы его чествовали богатые и могущественные, чтобы они смотрели ему в рот и делали, что он говорит, – с презрением ответил Шив. – А мы лишь хотим спасти жизни, которым грозит гибель!

– Это пираты, Шив, – терпеливо сказал Планир. – Они стали головной болью Тормалина, и, да, они могут оказаться серьезной проблемой для Д'Алсеннена. Но в этом нет ничего нового. Сьеры, следящие за океанским побережьем, очищали свои берега от пиратов и мародеров в течение поколений. Это не внезапная катастрофа, где нужен Верховный маг, чтобы спасти шею Тадриола. Неоправданное вмешательство Хадрумала только всколыхнет старые предубеждения против магии, и кровавые баллады о высокомерии магов обойдут все таверны от Инглиза до Мыса Ветров.

– Но мы-то что делаем, дабы противостоять такому невежеству? – возразил Шив. – Можно говорить, что мы не интересуемся материком, если это не вопрос жизни и смерти, и некий правитель не умоляет нас на коленях, но что это даст нам в обозримом будущем?

Узара продолжил его мысль с гораздо большей сдержанностью.

– Если простой народ видит, что магия доступна лишь для сильных мира сего, он просто обязан негодовать.

– Маги занимаются своим повседневным ремеслом по всей Старой Империи, – равнодушно заметил Планир. – Ученики возвращаются домой в конце каждого сезона.

– Но они возвращаются не для того, чтобы распространять знания, – парировал Узара. – Большинство просто устают от нашей изоляции на этом острове или находят жизнь ученого малопривлекательной, когда научатся достаточно управлять своим родством, чтобы не представлять опасность для себя и окружающих.

– Именно страх в первую очередь приводит их сюда, – кивнул Шив. – Или их отправляют по причине векового предубеждения. Многие ли из тех, кто отсюда уехал, творят что-нибудь существенное, а не занимаются мистификациями, чтобы облегчить себе жизнь или поразить легковерных?

– Ты бы не хотел, чтобы урожденные маги, сыновья и дочери, приезжали в Хадрумал, стремясь научиться полезным искусствам? – воззвал Узара. – Зная, что дома их радушно примут обратно и будут ценить за то, что они умеют делать?

– Что-то я не слышал о магах, голодающих у обочины. – Планир сорвал еще одну ромашку. – Даже самый слабый маг может заработать на пропитание своим ремеслом.

– Если у него достаточно толстая шкура, чтобы терпеть колкости вроде тех, что я слышал в Энсеймине в прошлом году, – с досадой сказал Узара.

– И издевки рационалистов, – рявкнул Шив. – Не знаю, что хуже: Энсеймин, Каладрия и все прочие, слепо верящие страшилкам времен Хаоса, где каждый маг представляет опасность, или эти умники, которые говорят, что магия – такое же надувательство, как устарелая вера в богов, и так же неуместна в их поисках количественных объяснений этого мира и его явлений.

Планир улыбнулся возмущению долговязого мага.

– Самый зашоренный философ или тупоголовый рационалист не может отрицать реальность стихийного огня, сжигающего их подметки. – Он повернулся к Узаре. – И повторное открытие Высшего Искусства, полагаю, отплатило им за презрение к религии. Много ли старых знаний ты откопал в храмах Кола и Релшаза?

– Больше, чем я ожидал, но еще больше было утрачено после Хаоса из-за невежества и предубеждения. – Узара твердо посмотрел на Планира. – Мы будем ждать, когда знания Хадрумала постигнет та же участь? Когда черви и гниль пожрут наши труды, а маги превратятся в ярмарочных шутов?

– Посмотри на народ Аритейн в Горах. – Шив простер руку. – Их практикующие Высшего Искусства, Шелтии, ничего не делают, когда Горных Людей прогоняют с их земли, из их лесов и рудников, – и они теряют уважение с каждым шагом и каждым поколением.

– Насколько я понял объяснения Аритейн, Шелтии воздерживаются от любых действий, потому что в прошлом эфирными силами серьезно злоупотребляли те кланы, которых выгнали в океан и которые стали эльетиммами. Ты сам видел тиранию Высшего Искусства на Ледяных Островах. – В серых глазах Планира блеснул вызов. – Когда эльетиммы предложили помощь и Горные Люди ухватились за этот шанс, зверское Высшее Искусство островитян поставило их на грань войны с городами низин и еще больше дискредитировало невинных Шелтий.

– Должна быть золотая середина между бездействием и злоупотреблением, – настаивал Шив. – Посмотри на Келларин. До Хаоса эфирная магия была повседневной частью жизни. Колонисты не боятся магии какого бы то ни было вида или природы.

– Не слишком ли мы отклонились от сути? – Планир встал. – Какое это имеет отношение к пиратам?

Оба мага молчали.

– Наша помощь в Витранселе показала бы и тормалинским, и далазорским купцам, что маги помогают всем, не только богатым и влиятельным, – наконец медленно ответил Шив. – А торговцы, вернувшись домой, рассказали бы об этом другим.

– Гуиналь и Аллин работают вместе, насколько возможно, – с надеждой заговорил Узара. – Изучая, как их искусства дополняют друг друга, можно сделать ценное открытие для Хадрумала.

– И будет что предъявить Совету. – Лицо Верховного мага было непроницаемым. – А если вы потерпите неудачу?

Шив и Узара посмотрели на него неуверенно.

– Что, если после сезона в Келларине вы останетесь без сил, замученные пустяковыми требованиями? – Планир небрежно махнул рукой. – Мне трудно представить, чтобы даже самые скучающие ученики присоединились к вам, дабы целыми днями чинить горшки. А что заинтересует там наших более искусных магов? Вы хотите, чтобы мастера Хадрумала с их уникальной магией ухаживали за больными животными или раскапывали завал рудника, случившийся из-за какого-то болвана, который думает, что магия позволяет ему экономить на креплении? Что, если Келларин постигнет некая катастрофа, которая окажется вам не по плечу? С другой стороны, что, если вы отведете какое-то несчастье и все решат, будто теперь вы станете спасать их от всякой напасти, начиная с порезанного пальца? Возможно, не страх неудачи сдерживает Шелтий, но страх последствий успеха.

Планир ткнул пальцем в Узару, потом в Шива.

– Как именно вы планируете избавить эти острова от пиратов? Как вы намерены добраться до Сатайфера? Ни один из вас там не был, поэтому вам понадобится корабль. Где вы его найдете? Умение направлять ветер и волну – это, конечно, хорошо, но вам все равно понадобятся матросы, чтобы брать рифы на парусах и натягивать канаты или что там еще. Они не станут это делать из любви к Налдету или в надежде на лучшее будущее для магов. У вас хватит золота, чтобы их нанять?

– Золото мы найдем, – зло ответил Шив. – Мы хотим помочь спасти Налдета, Паррайла и остальных бедолаг, кому удастся остаться в живых. Ты разрешаешь нам ехать?

Планир изучал отполированный ноготь.

– Нет.

Узара посмотрел на него внимательно.

– Ты нам запрещаешь?

– О нет. – Планир поднял глаза. – Как Верховный маг, я обязан пресекать опасные замыслы, но вам я доверяю.

– Так мы можем ехать? – спросил Шив с легким смущением.

– Это решать только вам. – Планир улыбнулся. – Как я сказал, любой может поехать в Келларин, на свой страх и риск, разумеется.

Планир встал, и молодые маги расступились, чтобы его пропустить.

– Заприте за собой ворота. – И он исчез между высоких домов.

– Так мы едем? – Шив посмотрел на Узару.

– Он не сказал, что нельзя. – Маг с песочными волосами поскреб бороду.

Шив глубоко вдохнул.

– Верно. Где мы найдем корабль?

– В Зьютесселе? – с сомнением предложил Узара. – Ты много времени провел в порту?

– Давай решать проблемы по очереди. – Шив нахохлился, выходя из сада. – Прежде чем мы что-то предпримем, я должен рассказать Периду.

В молчании оба мага вклинились в утреннюю суету Хадрумала.

– Что происходит? – удивился Узара, когда они последний раз повернули за угол.

Его неожиданный вопрос прервал размышления Шива. Приоткрыв рот, маг уставился на свой дом, где два неповоротливых парня вытаскивали кровать через узкий дверной проем.

Как только подошли к двери, на пороге появился Перид. Он посторонился, чтобы выпустить седовласого мужчину, который отсчитал в его ладонь золотые монеты.

– А это тебе на счастье. – Художник порылся в кармане и вручил мужчине серебряное пенни.

– Доброе утро, Шив, – кивнул седовласый и пошел за своей покупкой к третьей двери в их ряду.

– Мастер Риен, – машинально поздоровался Шив и бросился за Перидом в дом. Узара, снедаемый любопытством, не отставал от него.

В передней комнате все еще господствовал широкий наклонный стол художника, но все пергамента уже были сложены в аккуратные пачки, перевязанные новыми лентами, отдельные для каждого этапа работы – от чистых листов, разлинованных для пера и чернил, до ярких рисунков и украшений, нуждающихся только в позолоте. Перид достал деревянный футляр из сундучка с разноцветными пузырьками и начал складывать в него перья.

– Я же сказал, что в следующий раз, когда ты отправишься на поиски по приказу Верховного или кого-то еще, я поеду с тобой. – Его голос звучал ласково.

Узара быстро наклонил голову, пряча улыбку.

– Вообще-то мы едем не по указанию Планира, – признался Шив.

– Тем лучше. – Перид осторожно закрыл футляр. – Вы давно уже твердите о том, что пора начать самостоятельную жизнь. – Он ухмыльнулся, глядя на их виноватые лица. – Пока вы распивали настои на кухне, я работал здесь и слышал все ваши планы по оздоровлению магии.

Стук в дверь избавил Шива от ответа.

Перид открыл. Вошла худая женщина, которая стала немедля с живым интересом осматривать комнату, нервно поправляя на голове светло-коричневый шарф.

– Стало быть, уезжаете?

– Уезжаем, Абайя. – Перид провел хозяйку на кухню. – Поэтому, если хочешь взять что-то из постельного белья или кастрюль, милости прошу, клади деньги на стол и забирай.

– В Кол, да? – Женщина взглянула на Перида. – У тебя там сестра, верно? – Ее глаза заблестели при виде экзотического набора банок с пряностями. – Вы же не потащите их с собой? Они бы мило смотрелись в моей гостиной.

– Не такая уж это большая тяжесть, – дружелюбно возразил Перид, но встал горой перед своей коллекцией.

– За аренду заплачено до конца сезона. – Абайя покачала головой, продолжая с интересом обозревать кухню. – Должно быть, срочное дело отзывает вас, раз вы оставляете эти деньги старому Барлу. Очаг не успеет остыть, как он кого-нибудь сюда поселит.

Художник не поддался на откровенность.

– Если поселит, скажи Барлу, чтобы послал ту сумму, которую будет нам должен, моей сестре.

Абайя засмеялась:

– Скажу, а как же. Напиши-ка мне ее адрес.

– И передай старику, что я глаз с него не спущу, – добавил Шив.

Женщина захлопала глазами, не веря, что это шутка.

– Не волнуйтесь, мальчики, уж я прослежу, чтобы он обошелся с вами по-честному. – Она поспешно обняла Перида. – Ох, надеюсь, наши новые соседи будут такими же хорошими, как вы. А знаете, что на Солнцестояние моя дочь выходит замуж? У нее нет большого запаса приданого, поэтому я схожу и приведу ее, если вы не против. – Абайя снова обняла художника, но Шив ловко уклонился от ее объятий, поэтому женщине пришлось довольствоваться прощальным взмахом руки.

Перид проводил соседку до выхода и, закрыв за ней дверь, обернулся.

– Не смейся, Узара. Вот увидишь, половина Зала прибежит узнать, почему ты собираешь вещи.

Узара положил маленький портрет, который взял со стола Перида.

– Значит, мы уезжаем навсегда.

Перид взглянул на него, потом на Шива.

– Вы же не думаете, что вернетесь назад? После всего сказанного?

Сатайфер, стоянка Феллэмиона

19-е поствесны

– Ты проснулся?

– Я почти не спал. – Налдет встряхнулся, глаза сонные, сам весь всклокоченный. – В чем дело?

– Думаю, это еда.

Паррайл, помятый и мрачный, сидел под укрытием наблюдательной площадки частокола. Обняв колени, он смотрел, как приоткрылись тяжелые ворота и впустили троих мужчин и женщину. Они волочили корзину.

Налдет передернулся, словно его тошнило.

– Я не голоден.

На мальчишеском лице Паррайла застыла мрачная решимость.

– Мы должны поддерживать свои силы, если хотим отсюда выбраться.

– Как выбраться? – Налдет торопливо огляделся, не заметил ли кто-нибудь его отчаяния, но другие пленники уже становились в угрюмую очередь. Вернулся Паррайл с мягким караваем под мышкой, его руки были заняты куском желтого сыра и сочным мясистым окороком.

– Вот что они коптили. Это какое-то лесное животное.

– Страшное, как смертный грех, зато вкус отменный, – заметил над ними чей-то голос.

Испуганные, оба вскинули головы и увидели на площадке пирата. Он радушно кивнул:

– Мы не так плохо живем.

Налдет и Паррайл настороженно переглянулись и принялись за еду.

– Вот вы двое, руки у вас мягкие да одежда новая, небось, не часто доводилось голодать. – Пират повысил голос, привлекая внимание троих парней, сидевших кучкой недалеко от магов. – Присоединяйтесь к Мьюрдарчу, и боль пустого живота останется только воспоминанием, клянусь.

– Откуда ты родом? – робко спросил Паррайл.

– Я? – Пират прислонился к потрескавшейся коре частокола. – Из деревушки под названием Гостранд. Это в трех днях пути от Инглиза вверх по Далазу. Холмы там уже высокие, и можно не бояться паводков.

– Далеко ты уехал от дома.

Это не тот гидестанец, что вытаскивал их вчера из трюма, понял Налдет.

– Зато сейчас я в пятьдесят раз богаче, чем был бы на своем смертном одре, если бы остался. Любой человек в команде Мьюрдарча получает за свою работу столько, сколько она стоит. – Пират еще раз многозначительно посмотрел на троих юношей. – Я достаточно ломал спину за те жалкие гроши, что какой-то ублюдок из Инглиза, разодетый в шелка, платил нам за годовую добычу. А сам, гад, продавал ту руду на юг, выручая по десять золотых монет за каждую серебряную, что он за нее заплатил.

Внезапная активность заглушила слова пирата: рев команд, ответные крики, глухой стук и грохот бочек и тюков за частоколом. Ученый подтолкнул Налдета, кивая на приставную лестницу, которую еще один пират тащил по утоптанной земле, чтобы пленники могли подняться на сторожевую площадку. Маг с сомнением поглядел на Паррайла, но полез за ним наверх.

Имущество с разграбленного «Звона» было сложено под парусиновыми навесами на открытом пространстве перед частоколом. Мьюрдарч обозревал добычу, прогуливаясь вдоль навесов в алой льняной рубахе и черных бриджах. Переплетенные золотые цепи охватывали его талию и блестели на солнце. За ним по пятам шла темноволосая женщина в тускло-зеленом платье, держа наготове гроссбух и перо.

Свист Мьюрдарча пронесся по лагерю, созывая пиратов, которые занимались делами возле своих шатров и хижин.

– Ты слышишь, что он говорит? – тихо спросил ученый.

Налдет покачал головой.

– Все подробно записано, поэтому никаких споров не будет, – сообщил пират с одобрением. – Те, кто в прошлый раз был последним по жребию, теперь идут первыми.

Мужчина и женщина после кивка Мьюрдарча взяли рулон ткани и бочку. Женщина в зеленом сделала запись в гроссбухе, когда мужчина осторожно покатил прочь тяжелую бочку, а его спутница понесла на плече рулон. Оба улыбались во весь рот. Следующий мужчина остановился, чтобы поговорить с Мьюрдарчем, после чего ушел с сундучком, веревочные ручки которого чуть не лопались от тяжести.

– Это были инструменты моего дяди, – мрачно сказал один из парней. – Прощай, мое ученичество.

Подошел еще один пират, угрюмый человек со шрамами на руках, как давно зажившими, так и свежими, красными.

– Дай клятву Мьюрдарчу и заработай сколько-нибудь, чтобы обменять на них. У тебя что, договор с твоим дядей? Здесь нет хозяев, мой мальчик, которые станут забирать все деньги и с неохотой давать тебе половину обещанной платы. Во всяком случае, я бы не вернулся к жизни наемного ремесленника, вкалывающего полный день за мизерную ставку. – Он засмеялся и помахал рукой, щедро унизанной кольцами. Вид богатства портили грязные ногти. – Я зарабатываю в три раза больше за половину этого времени!

– Ты, должно быть, тормалинец, судя по выговору, – осторожно заметил Налдет.

Пират посмотрел на него:

– Из Саворгана. А что?

Налдет пожал плечами:

– Ничего, просто поддерживаю разговор.

Пират вновь повернулся к ученику.

– У тебя уже готов ответ для Мьюрдарча?

Парень испугался.

– Я не уверен.

– Вас спросят после дележа. – Пират кивнул на терпеливую кучку людей, ждущих с ведрами и жестяными кружками возле бочек соленой рыбы и сушеного гороха.

К женщине в зеленом присоединился пират с песочными волосами, который теперь открывал шеренгу бутылочек и бутылей. Он опасливо попробовал на вкус содержимое одной, прежде чем ее поднять.

– Растительное масло.

Одна из пираток замахала рукой и подбежала, чтобы его взять. Пряный уксус и горчичное масло были разобраны с такой же готовностью, но женщина в зеленом прогнала мужчину, пожелавшего банку касторки. Пират с песочными волосами ополоснул рот водой из меха, который висел у него на поясе, и сплюнул, прежде чем пробовать дальше.

– Кто она? – Налдет смотрел, как растет куча приправ и предметов роскоши, складываемых у ног женщины.

– Инджелла, – боязливо буркнул пират со шрамами. – Женщина Мьюрдарча.

Инджелла огляделась и окликнула седого мужчину в рваных матросских штанах. Старик был бос, плеть оставила живописные следы на его голой спине. Когда женщина указала на свои новые пожитки, он вздрогнул, словно ожидая удара.

– Такова будет ваша участь, если не принесете клятву, – заметил пират с дружеским участием. – Раб для всех и никому не друг.

Паррайл дернул Налдета за рукав, и они незаметно отошли в сторону.

– Что собираешься делать?

– Поклянусь, наверное, – беспокойно прошептал маг.

Ученый побледнел под слоем грязи.

– Ты не боишься стать клятвопреступником?

– Не думаю, что Рэпонин будет ко мне в претензии. – Налдет тщетно пытался улыбнуться.

Новая суматоха привлекла всеобщее внимание. Рослый пират тащил от воды какого-то юношу. Малый придерживал расшнурованные бриджи, но выпустил их и споткнулся, когда они упали и опутали лодыжки. Не дав ему одеться, громила потащил его дальше. Голые ягодицы парня белели на солнце, лицо горело от унижения.

Пират бросил несчастного ничком перед Мьюрдарчем. Его жесты красноречиво выражали негодование, хотя порывистый ветер уносил слова. Главарь слушал с напряженным вниманием, затем перевернул парня носком сапога и наклонился над перепуганным юношей.

– Какая будет рука? – захихикал тормалинский пират.

– Что он сделал? – спросил Паррайл.

– Срал, где не надо. – Пират осуждающе поцокал языком. – Мьюрдарч велел не гадить в бухте. Спускай штаны там, где прилив очистит камни, или получишь вот это.

Появился коренастый бандит в буйволовой куртке на голое тело, размахивающий плеткой из пяти перевитых ремней. Паррайл узнал в нем того, кто прибивал Джида к мачте, и вздрогнул, когда с парня сорвали рубаху и привязали к рангоутному дереву, стоймя вкопанному у воды. Мьюрдарч поднял руку, чтобы все видели. Это была четырехпалая рука, которая вызвала общий шепот одобрения.

Тормалинский пират кивнул:

– Это проучит парня, не калеча его.

Но бандит с плеткой приступил к делу с охотой, колючие удары разрывали кожу юнца, кровь брызгала во все стороны. Почувствовав тошноту, Налдет и Паррайл отвернулись и увидели, что целая орава пиратов вошла в частокол – поболтать с пленниками.

– Думаешь, многие пойдут в пираты – просто ради возможности одеваться как сутенеры в рыночный день? – Маг наблюдал за лысым бандитом в нелепой рубахе с кружевами, который заигрывал с боязливой на вид девушкой.

Ученый проследил за его взглядом. Пират экспансивно жестикулировал, без сомнения, предлагая всевозможные соблазны. Елейно улыбаясь, он не собирался отпускать девушку, гладя грубыми пальцами ее волосы и щеку.

– Мьюрдарч сказал, что изнасилование запрещено. – Паррайлу сделалось нехорошо, когда слабые протесты девушки пошли на убыль. Она стояла, онемев от страдания, тогда как пират по-хозяйски обнял ее за плечи.

– Швырять девушку на землю и разрывать ей нижние юбки, возможно, запрещено. – Налдет потер руки, словно у него болели пальцы. – Но запугивать бедную цыпочку, чтобы она сама легла, кажется, позволено.

Зазвенел корабельный колокол, и пираты, дружелюбно беседующие с пленными внутри частокола, резко сменили курс.

– Спускайтесь, – приказал тормалинец на сторожевой площадке.

Под его неумолимым взглядом Налдет и Паррайл бросились вниз, торопясь затеряться в толпе пленников. Ворота широко открылись, и появился Мьюрдарч.

Главарь пиратов встал в центре: улыбка радушная, рост угрожающий, по бокам суровые приспешники с проницательными глазами.

– Ты первый.

Он вызвал мужчину средних лет, нервно крутящего в руках платок.

– Я просто мельник, ваша честь, – выпалил мужчина.

Мьюрдарч кивнул:

– И теперь благодаря вашему кораблю у нас есть пшеница. Ты будешь молоть ее для нас? Полтора сезона сухарей пробудили во мне любовь к свежему хлебу.

Мельник съежился, его лицо сморщилось от замешательства.

– Я никак не придумаю, что лучше…

– Думай, сколько тебе нужно. – Мьюрдарч ободряюще положил руку на его плечо, прежде чем кивнуть головорезу с плоским лицом и татуировками по всей руке. – А пока начни платить свои долги.

Татуированный крепко держал мельника, пока бандит, который сек мальчишку, снимал с него сюртук, рубаху, носки и башмаки. Татуированный окольцевал шею мельника толстым кожаным ремнем и потащил его прочь.

– Не хочешь молоть пшеницу, будешь носить мешки, старый дурень.

– Дай мне знать, когда надумаешь, – добродушно крикнул Мьюрдарч, прежде чем указать на следующего человека, который встретился с его взглядом.

Бывший матрос торопливо поклонился.

– Я присягну, но не буду участвовать в набегах.

– Честно сказано, – произнес Мьюрдарч странно официальным тоном. Он выпрямился в полный рост. – Ты клянешься во всем повиноваться мне, обращаться со всеми, присягнувшими мне, как со своими братьями и сестрами по клятве? Ты отдаешь свою судьбу в мои руки согласно клятве, которой мы все доверяем?