Текст книги "Кинжал убийцы"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

– Это и без Высшего Искусства ясно, – брякнул Темар. Он тут же поспешил улыбнуться барышне, но Гуиналь была слишком озабочена, чтобы это заметить.

– Мьюрдарч человек без принципов, – продолжала она. – Он неглуп и не склонен к необдуманным порывам, поэтому не следует его недооценивать. Он может заглядывать далеко вперед и намечать масштабные планы. Он твердо решил превратить Сатайфер в оплот контрабандистов и стать его владыкой. Мьюрдарч не сомневается, что способен это сделать. Но на большее он не претендует. Мьюрдарч не видит себя правителем Келларина, например, он хочет только грабить его в разумных пределах.

– Какое место в его планах занимают эльетиммы? – вмешался Темар.

– Мьюрдарч даже не представляет, с кем имеет дело. – Удивление и беспокойство сквозили в ответе Гуиналь. – Он видит в них свое орудие и верит, что им понятны и близки его цели. – Барышня сухо улыбнулась. – Они об этом позаботились. Насколько известно Мьюрдарчу, Илкехан – единственный правитель еще одной группы островов, он тоже промышляет морским разбоем, в основном у берегов Далазора, но гораздо успешнее скрывается. Мьюрдарч считает его равным себе потенциальным союзником и надеется с его помощью прибрать к рукам львиную долю океанской торговли.

– Так что мы делаем теперь? – Темар перевел взгляд с Хэлис на Узару.

Для наемницы ответ был очевиден.

– Держим их в ловушке, пока Илкехан не умрет. Потом нападем и всех уничтожим.

– Мы не могли бы обменять что-нибудь из вещей? – взмолилась Гуиналь. – Не столько для того, чтобы полностью оснастить корабль, сколько ради одной цели: вытащить оттуда хоть несколько человек.

– Это не игра в Ворона, – предостерегла ее Хэлис. – Не пытайся быть слишком умной. Мы имеем дело с реальными жизнями и смертями.

– Мы хотим, чтобы он сосредоточился на нас, верно? – спросил Темар у наемницы. – Даже при помощи другого эльетиммского вождя Ливак и Райшеду потребуется время, чтобы добраться до замка Илкехана. Затем им придется найти способ его убить. Возможно, переговоры с Мьюрдарчем послужат хорошей приманкой. Чем сильнее мы заморочим пиратам голову, тем эффективнее будет наша заключительная атака.

Хэлис одобрительно кивнула:

– Недурной план для человека, командовавшего Императорской когортой.

– Если Мьюрдарч будет занят нами и нашими действиями, его колдуны будут делать то же самое, – серьезно объяснил Узара Гуиналь, которая все еще казалась расстроенной. – Это должно отвлечь внимание Илкехана, направив его устремления на юг, и уменьшить опасность того, что он заподозрит нападение у себя под носом. Ты хочешь сесть? Шив показал мне, как он помог Ливак…

Но дворянка сбросила его руку и отправилась аж на корму «Ламинарии», откуда стала глядеть поверх волн на Сатайфер.

– Пошли, Зар. – Д'Алсеннен быстро наклонил голову, когда парус бизани с хлопаньем распустился над ним. – Вернемся на наш остров и придумаем, как бы получше осложнить жизнь Мьюрдарча, а?

Глава пятая

Размышления о древних племенах, представленные Селеримскому обществу антикваров Гамаром Тайлотом, ученым Университета Кола

Еще со студенческой скамьи нам исподволь внушают, что древние племена наших земель – это непостижимая тайна истории. Непреодолимая бездна времени отделяет их от нас, не позволяя узнать, как они жили. Но откуда взялось такое мнение? Почему эти древние люди должны так отличаться от нас с вами? Я докажу, что их так же легко понять, как вас, господа, собравшиеся сегодня в этом зале. Рассмотрим вопрос следующим образом.

Лесной Народ прошлого известен нам по песням странствующих менестрелей и преданиям, которые мы рассказываем нашим детям. Мы любим сказки о единорогах и грифонах, мифы о женщинах, рожденных от живых деревьев, и о таинственных голосах, звучащих в темных священных рощах. Люди, живущие среди таких чудес, представляются нам невинными детьми. Необремененные имуществом, они счастливы в любви, не осложненной браком или домашним хозяйством. Такая идеальная жизнь – чудо, выходящее за рамки нашего понимания.

Но кто поет нам эти песни? Да это странствующие певцы, которые вышли из Леса, люди с такими же рыжими волосами, что прославляются в их балладах. Они оставляют Лесные семьи, живущие не в праздности, но в лишениях и заботах, вынужденные добывать еду среди корней и ветвей. Менестрели, воспевающие романы Виенн или Ларила, не восхваляют потерянный идеал, а лишь просят денег, чтобы одеть и накормить своих детей. Их баллады – не мистическая история, но пустое развлечение, призванное отвлечь их народ от его холодного и голодного существования. Поглядите на свой город, и вы увидите множество рыжих голов. За минувшие поколения немало Лесных мужчин оставили Лес ради практических удобств оседлой жизни и торговли. Лесной Народ – не столь далекий образец более благородной эпохи; они – ваши торговцы, ваши слуги. Мы одинаково беспокоимся о наших детях, о нашем процветании и наших потомках. Мы поклоняемся одним и тем же богам. Так почему мы думаем, что так было не всегда? В конце концов, дерево узнается по его плоду, а яблоко никогда не падает далеко от яблони.

Теперь возьмем Горных Людей. Прочитайте саги, переписанные в библиотеках Ванама и Инглиза, и вы увидите племя далекое и неприступное, как пики Гидесты. Непонятные мифы повествуют о людях, твердых, как камень, и опасных, как драконы, якобы обитающие в их Горах. Ученые глубокомысленно кивают на суровый климат, который делает этих людей столь жесткими. Рудокопы и звероловы, живущие среди холмов и лесов к северу от Далаза, посмеялись бы над таким упорным невежеством. Где города северного Энсеймина научились своим знаменитым искусствам плавки и кузнечного дела, если не у бесчисленных сыновей Горной крови, которые поселились в более мягком климате и женились на местных женщинах, вполне довольные своим жребием? Не может быть между нами таких огромных различий, если они не мешают тем, кто делит брачное ложе. Сказания о древних войнах среди заснеженных скал бросают нас в дрожь, когда мы внимаем им, сидя у камина, но истина в том, что Горные Люди так же хорошо знакомы всем и безобидны, как нож, которым вы режете мясо за столом.

Однако пора спросить, а как же Народ Равнин? Это самая великая тайна из всех, о которой говорят только шепотом. Племя исчезло, мы лишь в страхе взираем на земляные стены, которые окружают кольцом их святые места, да могучие курганы, возведенные над их почитаемыми мертвыми. Такие же господа, как вы, раскапывают их и удивляются медным котелкам и топорам. Зачем их погребли вместе с умершими? Эти люди в самом деле верили, что такую утварь можно взять на паром Полдриона? Каждое открытие порождает все новые вопросы. Но испачканные землей кости не могут говорить, поэтому мы придумываем ответы за безмолвные черепа. Как дети создают чудовищ из страха и теней, толпящихся за кругом света, отбрасываемого свечой, так и мы вплетаем темноту невежества в миф об Элдричских человечках, хозяевах царства за радугой, правителях небезопасных земель – заливных лугов и морского побережья, о Народе Равнин, ушедшем в сумерки, куда мы не можем последовать.

Ничто не может быть дальше от истины, и никакое племя не может быть ближе к нам. Поросшие травой форты Далазора кажутся далекими и жуткими, но прозаичные плуги Каладрии и Энсеймина в каждый весенний сев выкапывают из земли медные кольца и броши. Мы живем среди древних жилищ Народа Равнин. Мы не видим их лишь потому, что наши конюшни и дома, улицы и усыпальницы построены на их развалинах. Мы не видим потомков этого древнего племени, как видим потомков Леса и Гор, потому что Народ Равнин – это мы сами. Бесчисленные поколения мы живем на этих обширных и плодородных землях, проходя путь от примитивной жизни и примитивных верований к союзу с цивилизацией, принесенной с востока императорами Тормалина. Как основа и уток одной ткани, мы вместе создаем превосходство, которым наслаждаемся сегодня. Так растущий ребенок откладывает в сторону игрушки и, повзрослев, берется за инструменты. Горные Люди следуют нашему примеру, и со временем Лесной Народ отвернется от своей добродушной лени и в свою очередь примется за уроки.

Острова эльетиммов

5-е предлета

– Осторожно, там сходит растаявший лед. – Шив оглянулся через плечо. Он сидел на носу лодки – деревянного каркаса, обтянутого шкурами. Маг стряхнул морскую воду со своей белой сморщенной руки. – Проклятие, холодно!

Райшед сидел на руле позади меня, твердо сжимая обеими руками длинный румпель. Он сощурился на молочный поток, бегущий по темно-серому пляжу, дабы отбелить зеленоватые воды пролива.

– Гребите сильнее.

Сорград и Грен обменялись мятежными взглядами, но снова взялись за весла. Я ободряюще улыбнулась им, стараясь не опускать ноги в воду, плещущую на дне лодки. Спина болела от сидения на жесткой скамейке, и непрекращающийся ветер насквозь продувал куртку. Я задрожала и начала тереть руки, пытаясь немного согреться.

– Сиди смирно, – отрывисто велел Сорград.

– Я замерзаю, – возмутилась я.

– Тут некуда идти и нечего делать. Ерзая, ты еще больше продрогнешь, – строго объяснил он. – Кто провел больше времени в горах, ты или я?

– Просто подвигай кистями и ступнями, – посоветовал Райшед. – Чтобы не отморозить пальцы на руках и ногах.

Сорград нахмурился. При всем желании ему нечего было возразить на этот дельный совет.

– Ты всегда можешь погрести, – заявил Грен, ворочая тяжелым веслом. – Это быстро тебя согреет. – Сам-то он уже разрумянился.

– Я не хочу сесть на мель, – встревожился Шив.

– Тут под водой один песок, – фыркнул Грен. – Ничего с нами не случится.

Это верно. Здесь не было тех страшных рифов, что угрожали нам свирепыми когтями, когда мы обходили неуютно открытый берег Шернасекка.

– Давайте не рисковать, – предложил Райшед.

Сорград ничего не сказал, только бросил на Грена упреждающий взгляд.

– Ладно, сиди, как дворянка на светской прогулке, – проворчал Грен. Его раздражало, что кто-то бездельничает, пока он надрывается.

Но я не испытывала чувство вины из-за того, что у меня не хватает сил грести наравне с другими. Я как-то попробовала сменить обоих братьев, и, после того как мы внезапно свернули с курса, никто не стал спорить с Райшедом, который велел мне прекратить эти потуги.

– А ну поднажмите! – Райшед всей тяжестью навалился на румпель, и братья согнулись над веслами, отдуваясь сквозь зубы. Судя по сосредоточенному лицу Шива, он работал с магией. Мне оставалось лишь крепко держаться, так как легкая лодка встала на дыбы и свернула в сторону. Несущийся поток, полный мелкого белого песка, низвергался по горному склону, мутный от пепла. Он прочертил контрастную полосу в черном песке, а тот длинным языком врезался в серый пляж, где огромные каменные глыбы, еще не сглаженные водой и ветром, лежали, будто случайно рассыпанные кегли. Бледные пальцы протянулись к нам в темной воде, но всеобщими усилиями мы благополучно проскользнули мимо.

– Зар дорого бы дал, чтобы увидеть действующий вулкан, – заметил Шив, глядя на гору, возвышавшуюся над низким островом, который мы проплывали. За верхушки зубчатого пика, серого с желтым оттенком, цеплялись клочки облаков. Нет, не облаков, а постоянно обновлявшегося дыма или пара – соперника неугомонных ветров. Я подумала, обратит ли внимание Мизаен на вежливую просьбу полукровки вроде меня не раздувать огонь, пока мы не уплывем от этого непредсказуемого места.

– Смотрите, это лава после недавнего извержения. – Шив показал на бесформенную массу черного камня, расползшуюся по пляжу и припорошенную белым. – Она была такой горячей, что выпарила соль из моря, прежде чем остыла. – Маг улыбнулся, ублаготворенный своей версией.

Я мысленно ответила ему, что предпочитаю землю, которая имеет обыкновение оставаться такой, какой ее создали.

– Ливак, надень капюшон.

Когда я повернулась, Райшед уже прикрыл свою голову и послал мне воздушный поцелуй. Я бы откликнулась, но после трех дней резкого ветра, туманов и палящего солнца мои губы болезненно растрескались. Мы плыли по утомительно кружному пути, чтобы этот длинный травянистый остров заслонял нас от неприступных гористых владений Илкехана.

Наша лодчонка с мучительной медленностью проползла мимо каменистой горки посреди травы и коварных дюн. На этом твердом островке стояла приземистая сторожевая башня. Стены вокруг нее потемнели и были разрушены в нескольких местах. Маленькие фигуры восстанавливали их новым, светлым камнем; кое-кто прекратил работу, глядя в нашу сторону.

Сорград подмигнул мне.

– Мы не тронем их, они не тронут нас.

Но строители в форте не единственные, кто видел, как мы вплываем из мелких морей между внешними эльетиммскими островами и океаном. Чтобы достичь владения этого таинственного Олрета, нам пришлось плыть по внутренним проливам, извивающимся между суровыми серыми островами, вокруг которых скапливались соляные отложения, претендующие на равное родство с морем и сушей. Мы увидели мужчин, женщин и детей, которые стояли по колено в грязи и что-то выкапывали из песка. Вокруг в жадном ожидании прыгали болотные птицы, черные и белые, украшенные желтыми или красными перьями.

– Почему мы не могли украсть лодку с парусом? – проворчал Сорград, как только невидимое течение замедлило наш ход.

– Эй, тормалинец, почему ты не берешь весло, если знаешь все о лодках? – пропыхтел Грен, наградив моего возлюбленного рассерженным взглядом. – Бьюсь об заклад, даже я мог бы править, когда маг разглаживает воду, под задом этой штуки.

– У лодки не зад, а корма, Грен, – усмехнулась я.

– Это тебя твой мужик научил? – завелся он.

– Скоро будем причаливать, – вмешался Шив, поворачиваясь, чтобы спрятать карту от любопытного ветра.

– Это легче сказать, чем сделать, – состроил гримасу Райшед.

Я изучила берег Реттасекка, изгибающийся перед нами. Черные каменные столбы, испещренные ступенями, были доступны только для морских птиц. Кричащие стаи теснились на каждом уступе, заливая утесы белизной, которая не имела отношения ни к соли, ни к снегу. Внезапно выглянуло солнце, высекая радужное сияние из мокрых камней. Радуги исчезли, и я взглянула на небо. Оно затягивалось тучами.

– Придется искать укрытие, – заметил Райшед.

– Я намерен еще до наступления ночи стать почетным гостем Олрета и сидеть у очага с выпивкой в одной руке и мясом в другой, – решительно заявил Сорград.

– Выпивка и покладистая девица меня устроят, – хихикнул Грен.

– Не вздумай распускать руки, – осадила я своего неуемного друга. – Полезешь не к тем подвязкам – тебя высекут, если не хуже.

– Испортишь дело и будешь объясняться с Хэлис, – добавил Сорград. Это было одно из немногих соображений, которые могли осадить Грена.

– Попробуем вон там. – Райшед показал на разрыв в сомкнутых черных колоннах, где под травянистым обрывом пестрела галька.

– Снова твердая земля, – вожделенно пробормотала я.

– Я упоминал, что высадка на сушу – самая опасная часть плавания? – небрежно спросил Райшед.

Я повернулась к нему и высунула язык. Сорград и Грен хихикнули.

– Гребите как можно быстрее. – Шив сосредоточился на воде. – Мы должны попасть туда с первого раза.

Сорград и Грен ускорили темп. Я вцепилась в сиденье и доверилась твердой руке Райшеда на руле. Когда мы приблизились, стал виден галечный берег – длинный, естественный склон, круто уходящий в глубокую воду. В то мгновение когда корпус врезался в камни, Шив выпрыгнул и зашлепал по холодной воде с носовым фалинем на плече. Сорград и Грен бросили весла на дно, перепрыгнули через борта и вместе с магом потащили лодку вверх по склону. Райшед за кормой толкал ее сзади. Я осталась сидеть, пока лодка не оказалась полностью на суше.

– Не желает ли моя госпожа сойти на берег? – Мой возлюбленный отвесил вычурный поклон и с ухмылкой протянул мне руку.

Прежде чем осторожно выйти из лодки, я передала Райшеду его сумку и бросила остальным их ношу.

– У меня новые сапоги. Не хочу, чтобы на коже остались соленые пятна.

Шив проводил руками по своим промокшим бриджам, на которых появлялись сухие полосы.

– Я думал, у тебя больше веры в мою магию, – сказал он с притворной обидой.

– Когда ты научишься каким-нибудь полезным чарам? – напустился Грен на брата, пытаясь отжать воду из подола куртки.

Сорград сузил глаза, и от его одежды повалил пар. Грен разинул рот.

– Осторожно, – предостерег Шив. – Ты станешь не первым учеником, который себя поджег.

– Ларисса тоже так говорила. – Через минуту Сорград выдохнул с торжествующей ухмылкой. – Ну, что ты об этом думаешь?

Я провела пальцем по манжете его рубахи.

– В самый раз для глажки.

– Найди мне хороший плоский камень, и я попробую его нагреть, – ухмыльнулся он.

– Ненавижу вечно командовать, но у нас нет времени, – сказал Райшед.

– А я ненавижу быть мокрым, – парировал Грен.

– Позволь мне. – Шив быстрым жестом извлек воду из одежды Грена. – Давайте спрячем лодку.

– Я больше не намерен никуда грести, – твердо заявил Грен.

– А я всегда оставляю возможность для отступления. – Сорград пошел помочь Райшеду, и я тоже. Мы заклинили лодку между расколотыми черными столбами и погрузили в нее несколько больших камней.

– Если нам придется разойтись, встретимся на этом месте. – Райшед аккуратно уложил весла на дно.

Шив изучал карту.

– Сюда.

Мы покорно полезли за ним на холм в форме перевернутой лодки, тупая корма которой образована сплошными утесами. Подъем был сущим наказанием, но с вершины открывался прекрасный вид на пролив, отделяющий этот остров от владений Илкехана. Из воды между песчаными берегами поднималась вереница скал, на более крупных стояли межевые пирамиды из камней, а одну почти не было видно под маленьким, но крепким фортом. Остров Илкехана на другой стороне прятался в тумане.

– Это, должно быть, Реттасекк.

Шив сложил карту, и мы посмотрели вниз, на кусок плодородной земли с несколькими домами, разделенный аккуратными каменными стенами. Вдали виднелось еще одно, более крупное поселение.

– Это владения главы клана, верно? – Грен был явно разочарован. – В чем они измеряют свое богатство? В скалах?

Если в скалах, то у этого Олрета имелся обильный запас. За узкой полосой тщательно ухоженной земли серая зубчатая гряда разрывала тонкое покрывало травы. Скалы уходили в глубь острова, становясь все выше и круче, соединяясь в устрашающие валы, которые сгрудились вокруг гор, вонзающихся в небо в сердце острова. Одни склоны были черно-серые, крапчатые, как кроличья шубка, другие – черные с серыми полосками, как у кошки, заросли кустарника тут и там мало смягчали суровость пейзажа.

– Вот твои козы, – сказал Сорград: с вершины холма можно было увидеть внизу новые травяные угодья.

Там кипела будничная жизнь. Массивное, похожее на колесо сооружение было сложено из серого камня, который тут имеется в изобилии; одно отверстие в ободе впускало протестующее стадо одинаковых с виду коз. Мужчины гнали их между стен, слишком высоких, чтобы животные могли перепрыгнуть в полый центр, где проходила ось этого предполагаемого колеса. Другие островитяне как-то сортировали коз и толкали их в клинообразные загоны, образованные стенами-спицами.

– Что они делают? – удивилась я.

Райшед передал мне подзорную трубу, и я разглядела мужчин, которые держали непокорных животных, пока женщины ловко продевали оранжевые, черные и зеленые нити через дырки, проколотые в их висящих ушах.

– Козленок на ужин? – с надеждой предположил Грен.

– Постараемся пройти незаметно, чтобы никто не спрашивал, что у нас за дело, – сказал Райшед.

Я не думаю, что кто-нибудь спросил бы, даже иди мы вдоль того пологого берега в сопровождении маскарада с флейтами и барабанами. Во-первых, я сомневаюсь, что они услышали бы нас сквозь оглушительный шум, создаваемый возмущенным блеяньем и проклятиями из-за ударов рогов или острых как бритва копыт. Мы вздохнули с облегчением, когда та суматоха осталась позади и мы подошли к поселению в дальнем конце пахотной земли.

– Как я понимаю, это тоже могильный круг. – Шив кивнул на кромлех, который был значительно крупнее того, что мы видели уже разрушенным. Очевидно, где-то поблизости скала раскололась на ровные плиты, потому что этот круг был образован из двойного кольца прямоугольных камней с точно подогнанными краями – барьер, которому не нужен ров, а вполне достаточно простой канавы. Два красновато-желтых монолита обрамляли единственный вход в этот прочный круг, и внутри такие же монолиты стояли парами и поодиночке, образуя какой-то не сразу понятный узор.

– Никогда не видел камня такого цвета, – нахмурился Райшед.

– Где вы собираетесь прятаться? – Сорград заслонил глаза рукой.

– Вы пойдете вдвоем? – Шив посмотрел на Райшеда, ожидая подтверждения.

Тот кивнул:

– Таков был наш план. Нет необходимости его менять.

Ответ удовлетворил Сорграда, и мы стали изучать лежащую впереди панораму. Длинные низкие дома теснились между могильным кругом и грозным замком в четыре этажа высотой, защищенным массивной стеной. Дальше стоял длинный ряд двухэтажных строений с трубами и каменными плитами на крышах, а не связками грубой травы, как на других домах. За замком и складами снова теснились маленькие домишки, а кончалось поселение навесами для коз. Еще дальше удивительно мощная дамба перегораживала ничтожный поток, создавая широкую запруду.

– Ничего не стоит переплюнуть. – Так Грен обычно говорил о жалких деревушках Энсеймина, в которых мы побывали за долгие годы.

– Если ветер дует в нужную сторону, – уточнила я. Но мне пришлось признать, что деревня вызывает не слишком приятные эмоции.

Грен поежился.

– Ветер – это не проблема.

Он был прав. Все поселение было открыто любому ненастью, налетающему с пролива, и, очевидно, поэтому сети с камнями по краям придавливали кровельную солому меньших домов.

Райшед, со своей стороны, одобрил такое расположение.

– Даже если это не единственное место, где можно причалить, запруда станет преградой для каждого, кто приходит через тот мыс.

– Никто не подкрадется к Олрету, – согласился Сорград. – Вся местность между домами и любым естественным укрытием хорошо просматривается.

– Если мы будем здесь торчать, нас заметят, – предостерег Шив.

Вокруг, несомненно, толпилось множество народу, но, к счастью, большинство были слишком заняты, чтобы смотреть в нашу сторону. Между замком и морем лежало широкое пространство, где мужчины катили бочки к большим корытам, окруженным женщинами, и обратно. На протянувшихся в воду каменных причалах стояли длинные навесы, откуда парни несли большие корзины, до краев наполненные серебристой рыбой. У дальних концов покачивались привязанные лодки. Снова выглянуло солнце, и вода засверкала, а ненасытные морские птицы, кружащие над головой, стали ярко-белыми. Они пронзительно кричали и увертывались от камней, которые швыряли в них маленькие дети, чтобы не подпускать разбойников к вешалам, на которых вялилась рыба. Более ранний улов был сложен как дрова и придавлен плоскими камнями.

Райшед украдкой обозревал местность.

– Просите, чтобы вас отвели к главному, – сказал он Сорграду, складывая подзорную трубу. – Мы подождем вон там. – Он указал на темно-зеленые поля какой-то культуры, выращиваемой между ближайшим домом и могильным кругом. Растения выглядели редкими и иссохшими, но больше спрятаться было негде.

Сорград кивнул, и они с Греном потрусили прямо к замку. Мы втроем обошли могильный круг, используя его крепкие стены как прикрытие.

– С ними будет все в порядке? – спросил Шив, когда братья скрылись из виду.

Райшед не ответил, поэтому мне пришлось успокаивать мага.

– Сорград и раньше ходил во вражеские лагеря. Хэлис часто доверяет ему вести переговоры об обмене ранеными или выкупать пленных за еду. Поверь мне, когда Сорград захочет, он может убедить кого угодно в чем угодно.

– Я беспокоюсь не о Сорграде. – Тон Райшеда был озабоченным, а не язвительным. – Что, если эти люди используют Высшее Искусство, дабы проверить, правду ли он говорит?

– Мы ищем союзника против Илкехана, – сказал Шив. – Это правда.

– А как насчет Грена? – не унимался Райшед.

– Он всегда верит тому, что говорит ему Сорград. – Я спряталась за группу неаппетитного вида растений. Как оказалось, они росли внутри еще одной каменной ограды, высотой всего по колено и наполненной чем-то зловонным.

– Зубы Даста, что это смердит? – Шив и Райшед присоединились ко мне, неуклюже приседая на корточки.

– Морские водоросли. – Шив подавил кашель и глянул поверх стены. – Еще гравий, и куча объедков, и что-то, смахивающее на дохлую козу.

Я проползла на четвереньках вдоль ограды, пока не удалось лечь на живот и получить неплохой обзор замка между растениями. Эльетиммы в грубой одежде коричневых оттенков толклись вокруг зданий. Такое скопление соломенных голов я встречала лишь в самых дальних горах. Грена и Сорграда нигде не было видно.

Я собиралась тяжело вздохнуть, но мерзкий запах по другую сторону стены остановил меня. Поэтому я удовольствовалась тем, что пососала больную губу. Райшед сел спиной к вонючим растениям, наблюдая за внутренней частью острова, а Шив, присев на корточки, следил за дорогой, по которой мы пришли.

Я молча заключила с собой пари и выиграла его, когда долговязый маг наконец пожаловался:

– У меня все тело затекло.

– Встань!

Но этот голос принадлежал не Райшеду. Какие бы чары ни содержались в том древнем песеннике, и Лесные мифы, и Горные саги упорно молчали о том, что придавало эльетиммам их ошеломительную способность возникать из пустоты, Сидя на земле, мы пребывали не в том положении, чтобы спорить с пожилым Ледяным островитянином, который свирепо смотрел на нас. Тем более что за ним маячила горсть молодых мужчин, вооруженных кошмарными булавами из дерева и железа. Все были в кожаных мундирах стального цвета, украшенных медными заклепками. Мы встали, стараясь держаться с достоинством.

– Мы ждем наших друзей, – старательно проговорила я на Горном наречии.

Обветренное лицо старика растрескалось от ироничной улыбки.

– Вы присоединитесь к ним.

Я перевела, и Райшед вежливо повел рукой, приглашая нашего нового знакомого показывать дорогу. Старик пошел впереди, а его воины с суровыми лицами, но небрежно положенными на плечо булавами последовали за нами.

– Что теперь? – шепотом спросил Шив.

– Посмотрим, чем все закончится. Что еще нам оставалось делать?

– Они не забрали наше оружие, – заметил Райшед, – и не связали нас. – Он шел настороженно, зорко следя за движением каждого эльетимма.

Нас провели мимо людей, все еще работавших в невыносимой вони рыбьих кишок, и через главные ворота во внешней стене замка. Стражники в таких же кожаных доспехах почтительно склонили головы перед нашим провожатым. Эльетиммские битвы должны быть удивительно простым делом, размышляла я, поскольку каждого врага так легко узнать по его одеянию. В хаотичных междуусобицах Лескара вам повезет, если все ваше воинство будет носить один и тот же боевой знак и хотя бы половина запомнит пароль. Не одно сражение выдохлось в путанице, когда обе стороны срывали один и тот же полевой цветок в качестве боевого символа и призывали милость Сэдрина в своем боевом кличе.

Такие несущественные мысли помогли мне справиться с боязнью, когда нас вели через оживленный двор, где ждущая толпа разглядывала нас с любопытством и подозрением. Игнорируя всех, старик повел нас по внушительной лестнице к двустворчатой двери из потемневшего от непогоды и обитого железом дуба. По его кивку еще один воин в сером мундире открыл створку, чтобы впустить нас.

Почти весь нижний этаж занимал огромный гулкий зал. Я быстро огляделась. Голый пол из светлых каменных плит, сводчатый потолок, опирающийся на толстые пилястры из полированного красноватого камня, серые стены. Мутное стекло в высоких узких окнах приглушало яркий солнечный свет, но мы знаем, что такие оконные стекла, над которыми посмеялся бы любой энсейминский крестьянин, означают богатство и положение на этих нищих островах. Тяжелые портьеры из мягкой бежевой шерсти, с геометрическими узорами приглушенных зеленого и оранжевого тонов, висели на стенах вокруг дальнего конца зала, где находился даже невысокий деревянный помост.

– Не хочешь выпить? – Грен с широкой ухмылкой протянул свой кубок.

Они с Сорградом сидели на табуретах за одним концом длинного стола, такого старого и отполированного, что он был почти черным. Рядом с ними стоял эльетимм в хорошо сшитой серой мантии поверх туники и бриджей отличного качества. Он весело щурился, и пухлые щеки подрагивали в улыбке. Его жесткие редеющие волосы были такие же белокурые, как у Сорграда, но глаза оказались темными, что я не однажды замечала у этих островитян.

– Вот те, кто прятался, – пролаял старик, который нас привел. При этом он отвесил глубокий поклон своему повелителю.

Сорград аккуратно поставил кубок на стол возле тарелочек с закусками.

– Я объяснил, что мы не хотим злоупотреблять ничьим гостеприимством, пока не представимся, – спокойно молвил он. – Господин Реттасекка, я ручаюсь за Райшеда, присягнувшего одному из тех лордов материка, на которого напал Илкехан. – Он учтиво показал рукой на меня. – Ливак будет говорить от имени Лесного Народа, который пострадал от рук Эрескена прошлым летом, а наш друг Шиввалан родом из Каладрии. Его тоже это касается, ибо коварство Эрескена едва не довело жителей низин до войны с нагорьями.

Все это было правдой, хоть и не полной, если кто-то где-то шептал заклинание, чтобы проверить честность Сорграда. Горец повернулся к нашему хозяину.

– Это Олрет. Он любезно предлагает нам кров на время действия древнего дорожного перемирия. – Сорград улыбнулся, умело сочетая смирение с защитой своих прав. – Как видите, два наших племени не так уж расходятся в обычаях, несмотря на разделившие нас поколения.

Горное дорожное перемирие длится три дня и три ночи. Но значит ли оно, что на этот срок мы будем избавлены от эфирного любопытства? Я пыталась найти способ намекнуть на это Сорграду, но гулкий удар в двустворчатую дверь заставил меня подскочить. И не только меня. Олрет вежливо прикрыл рукой улыбку, когда повелительное требование повторилось. Он сказал что-то Сорграду, чего я не уловила.

– У Олрета есть дела, – сообщил нам горец. – Он хочет, чтобы мы остались здесь как его гости и наблюдали.

Кто-то где-то следил, возможно, за одной из портьер, подметающих пол, потому что из боковой двери тотчас появились лакеи с табуретами для нас. За ними прибежали служанки с тарелками снеди и глиняными флягами со спиртным, а также кубками, для которых разные козы пожертвовали рога. Одна девушка с соломенными волосами щедро налила мне светлого напитка, и я осторожно пригубила. Мягкий, безобидно благоухавший тмином, он легко пился и медленно стекал по стенкам, когда я небрежно покрутила свой маленький кубок в руке. Стоит выпить слишком много, и нашему хозяину не понадобится Высшее Искусство. Мы все начнем поверять свои сокровенные мысли нашему новому лучшему другу.