Текст книги "Уайт-Ривер в огне (ЛП)"

Автор книги: Джон Вердон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

19.

Под самый конец визита к Ким Стил телефон у него в кармане завибрировал, давая понять, что поступил звонок. Он намеренно проигнорировал его, не желая прерывать эмоциональный поток их беседы.

Теперь, возвращаясь к автостраде, он остановил машину на заросшей травой обочине Фишерс-роуд и прослушал сообщение. Оно было от Шеридана Клайна. Тот не представился; самодовольного, слегка гнусавого тембра голоса было достаточно, чтобы узнать его.

– Надеюсь, вы получите это сообщение вовремя. Планы изменились. Нашу встречу только что перенесли на двенадцать. Большой прогресс. Ровно в полдень. Приходите!

Гурни взглянул на время – 11:04.

Он прикинул, что без пробок сможет добраться до Уайт-Ривера к половине двенадцатого. Хотя ранее решил избегать открытых столкновений с полицией и не ехать на место преступления, сейчас его подмывало хотя бы проехать мимо, чтобы составить живое впечатление о локации, знакомой ему лишь по видео.

Как и ожидалось, движение было редким. В 11:29 он уже сворачивал с межштатного шоссе. Съезд к Уайт-Риверу выводил на местную дорогу, тянувшуюся от зелёных лесов и лугов к зоне рукотворного запустения. Он миновал громадные, ржавеющие конвейеры давно почившего каменного карьера «Бьютик Бразерс» и въехал в сам город, где в салон машины стал просачиваться запах дыма и золы.

Вспоминая план Уайт-Ривера, он выбрал авеню, огибающую заколоченные здания квартала Гринтон и ведущую прямо к Уиллард-парку.

Свернув на дорогу вдоль парка, он скоро упёрся в заграждение из жёлтых ленточек с предупреждениями: «Полицейскую линию не пересекать».

Оставив там машину и пройдя меж козелков, он направился пешком к круглой площадке, которую обвивали две линии жёлтой полицейской ленты, обозначая более жёсткий периметр. Охраняемая зона охватывала край поля, где шла демонстрация, огромную сосну, чьи нижние ветви поднимались футов на двадцать над землёй, и участок тротуара. На тротуаре темнело крупное красно-коричневое пятно неправильной формы.

Гурни был уверен, что криминалисты уже закончили сбор улик и его присутствие не несёт угрозы загрязнения. Тем не менее, войдя в ограждённый сектор, он обошёл пятно с осторожностью – из уважения.

Присмотревшись к дереву, он заметил след канала, который прорезала пуля, вонзившись в сравнительно мягкий ствол сосны. Часть канала была вырезана для извлечения пули.

Он достал из кармана рубашки ручку и ввёл её в отверстие со стороны, выглядевшей нетронутой. Выстроенная по траектории полёта пули, ручка стала приблизительным указателем направления выстрела. Сразу стало ясно, что это подтверждает проекцию траектории на схеме из материалов дела. Вглядевшись вдоль намеченной линии, он понял, что вероятный источник ограничивается верхними этажами трёх-четырёх многоквартирных домов.

Он направился обратно к заграждению, у которого оставил машину, рассчитывая найти бинокль, который иногда держал в бардачке. Но от этой затеи пришлось отказаться: к заграждению как раз подрулил патрульный автомобиль. Из него вышел полицейский с видом человека после смены – усталого, раздражённого. Окинув взглядом окрестности, вероятно в поисках признаков официального статуса, он уставился на Гурни.

– Как поживаете, сэр? – Если фраза и должна была прозвучать по-дружески, этого не вышло.

– У меня всё прекрасно. А у вас?

Взгляд полицейского посуровел, будто ответ был вызовом.

– Вы в курсе, что находитесь в запретной зоне?

– Я при исполнении. Следственный отдел, офис окружного прокурора.

– Вот как?

Гурни промолчал.

– Раньше вас не встречал. Не покажете удостоверение?

Гурни достал бумажник и передал документы, выданные Клайном.

Тот скептически нахмурился:

– Офис окружного прокурора? Знаете Джимми Крэнделла?

– Единственный, кого я там знаю, – Шеридан Клайн.

Полицейский задумчиво облизал зубы.

– Проблема в том, что это запретная зона. Я вынужден попросить вас уйти.

– Ограничение распространяется и на следователей окружного прокурора?

– PIACA распространяется на всех.

– Что такое PIACA?

– Главное следственное управление контролирует доступ.

– Ловкая аббревиатура. Местная придумка?

Полицейский начал краснеть с затылка:

– Мы не собираемся это обсуждать. У нас есть порядок, и он таков: вы уходите. Ваш прокурор может пожаловаться моему шефу, если пожелает. Хотите пересечь наш периметр – сперва получите разрешение. А теперь уберите свою машину, пока я её не отбуксировал.

С покрасневшим лицом и прищуром он следил, как Гурни разворачивается и уезжает в центр Уайт-Ривера.

Через пять минут Гурни подъехал к мрачному, безлико-серому зданию полицейского управления и припарковался рядом с чёрным внедорожником Клайна. Когда он выходил из машины, зазвонил телефон. Номер не определился.

– Гурни слушает.

– Это Рик Лумис. Ким Стил сказала, что вы хотели поговорить. Дала ваш номер, – голос звучал молодо и серьёзно, с явным северным акцентом штата.

– Она объяснила, кто я и в каком качестве участвую в деле?

– Да.

– И вы готовы обсудить… те события… над которыми вы с Джоном работали?

– В какой-то степени. Но не по телефону.

– Понимаю. Как скоро мы сможем встретиться?

– Сегодня у меня выходной, но надо кое-что уладить. Готовлю сад к посадке. Как насчёт трёх тридцати в забегаловке «Лаки Ларватон»? Это в Ангайне, на старой десятой объездной.

– Найду.

– Хорошо. Увидимся в половине четвёртого.

– Рик, ещё одно. Есть кто-то ещё, с кем мне стоит поговорить… по поводу этой ситуации?

Он помедлил:

– Возможно. Но сперва я должен с ними посоветоваться.

– Ладно. Спасибо.

Он сунул телефон в карман и направился к штаб-квартире.

В унылом конференц-зале он занял своё обычное место рядом с окружным прокурором за длинным столом. Прерывистое жужжание лампы дневного света – звук, до боли знакомый по его прежнему участку, – на миг вызвало ощущение, будто он вернулся туда.

Клайн кивнул ему. Мгновение спустя Торрес вошёл с ноутбуком, напряжённый, но собранный. Шериф Клутц, сидевший во главе стола, слегка шевелил пальцами, точно дирижировал миниатюрным оркестром. Взгляд суровых глаз Бекерта оставался непроницаем.

Два места пустовали – Джадда Терлока и Дуэйна Шакера.

Шериф облизнул и без того влажные губы:

– Пожалуй, пора начинать.

– Нам не хватает мэра и замначальника полиции, – заметил Клайн.

– У старика клуб Ротари, – сказал шериф. – Бесплатный обед и шанс рассказать, как важно его переизбрание. Джадда всё ещё ждём?

– Скоро будет весточка, – сказал Бекерт. Он взглянул на телефон, лежащий на столе, и придвинул его на долю дюйма. – Уже минута первого. Начнём. Детектив Торрес, доложите по стрельбе в Стила – что сделано и чего ждём.

Торрес выпрямился:

– Так точно, сэр. С нашей последней встречи мы получили значимые вещдоки и видеоматериалы. Мы определили и осмотрели квартиру, из которой вели огонь. Нашли следы пороха, а также гильзу, схожую с пулей, извлечённой из дерева в Уиллард-парке. Отличные отпечатки пальцев на нескольких предметах, включая гильзу, и, вероятно, ДНК на других носителях. Мы даже…

Вмешался Клутц:

– Какого рода следы? – спросил он.

– Слизь с примесью крови на салфетке, лейкопластырь со следами крови и несколько волосков с достаточным количеством фолликулярного материала для анализа.

– Это всё?

– Мы даже нашли штатив, на котором крепилась винтовка. Достали его из реки у Гринтонского моста – на нём отчётливые отпечатки. Есть и видеозапись: автомобиль подъезжает к месту позиции снайпера, паркуется за зданием незадолго до выстрела и сразу после уезжает. Дополнительная запись фиксирует, как тот же автомобиль направляется к мосту и затем возвращается. Несмотря на слабое уличное освещение, нам удалось рассмотреть номер.

– Хотите сказать, что мы установили личность стрелка?

– У нас есть регистрация автомобиля – чёрная Toyota Corolla 2007 года, – а также имя и адрес владельца: Девалон Джонс, дом 34 по Симон-стрит, Гринтон.

Клайн подался вперёд:

– Это связано с Лакстоном Джонсом, убитым год назад?

– Это его брат. Девалон был одним из основателей BDA – вместе с Джорданом, Тукером и Блэйзом Лавли Джексоном.

Клайн усмехнулся:

– Это действительно обнадёживающий поворот. Этот Девалон у нас под стражей?

– Вот в чём загвоздка, сэр. Он уже больше месяца в Даннеморе – срок от трёх до пяти за нападение при отягчающих: проломил череп охраннику в индейском казино на севере.

Улыбка Клайна увяла:

– Значит, его машиной пользовался кто-то другой. Возможно, другой член BDA? Полагаю, вы это проверяете?

– Мы уже начали.

Бекерт повернулся к шерифу.

– Гудсон, если этот Девалон Джонс действительно отдал им свою машину, то кто-то из ваших более разговорчивых постояльцев в изоляторе может знать об этом. А я тем временем свяжусь с начальством тюрьмы Даннемора и выясню, удастся ли уговорить самого Джонса рассказать нам всё лично.

Клутц вновь провёл языком по губам, помедлив, прежде чем заговорить:

– Кто-нибудь мог бы объяснить Девалону, что передача машины, зарегистрированной на его имя, делает его предполагаемым поставщиком авто для стрелка и, следовательно, соучастником убийства полицейского. Так что у него есть шанс воспользоваться свободой воли, которой его наградил создатель, и назвать нам имя, или... мы можем поджарить ему задницу.

Он снова едва заметно пошевелил пальцами, ловя ритм какой-то воображаемой мелодии.

Бекерт повернулся к Торресу, который испепеляюще уставился на Клутца.

– Вы говорили, что у нас есть записи с уличных камер, где видно, как машина подъезжает к месту, где сидел снайпер, и потом оттуда уезжает. Можете показать прямо сейчас?

Это прозвучало как распоряжение, а не вопрос.

Торрес вновь уткнулся в ноутбук, щёлкнул по нескольким иконкам, и на настенном экране возникла облезлая, тускло освещённая улица с мешками мусора вдоль бордюров. В кадр въехал автомобиль, пересёк поле зрения камеры и исчез на следующем перекрёстке.

– Это Гердер-стрит, – сообщил Торрес. – Запись сделана камерой на фасаде пункта обналичивания чеков. Мы свели её к ключевым фрагментам. Смотрите на следующую машину.

В поле зрения появился небольшой тёмный седан. Не доехав до перекрёстка, он свернул в нечто вроде подъездной дорожки или узкого проезда за жилым домом.

– Это то самое здание, откуда был произведён выстрел. Этот проезд ведёт к чёрному входу. По тайм-коду машина прибыла туда за двадцать две минуты до выстрела. Теперь перемотка вперёд на двадцать шесть минут – ровно четыре минуты после выстрела – и... вот... видите, машина выезжает... поворачивает... пересекает перекрёсток... и берёт направо на Бридж-стрит.

На экране появилась более широкая, но не менее унылая улица, по обе стороны которой тянулись фасады магазинов с опущенными стальными ставнями.

– Этот фрагмент – из программы CPSP, камера стоит у светофора на перекрёстке, – пояснил он, бросив взгляд на Гурни. – Программа наблюдения за преступностью. Это инициатива, которую мы...

Он оборвал объяснение и ткнул пальцем в экран:

– Смотрите... вот... наш автомобиль едет на запад по Бридж-стрит. Видите? Прямо тут он проезжает мимо знака «Объезд: мост закрыт» и продолжает двигаться в сторону моста.

Клайн поинтересовался, ведёт ли эта дорога куда-нибудь ещё, кроме моста.

– Нет, сэр. Только к мосту.

– На него можно было въехать?

– Да, достаточно было отодвинуть конусы, которыми он перегорожен. И их действительно отодвинули.

– А с другой стороны? Мог ли автомобиль пересечь мост и выехать куда-то ещё?

– На стадии сноса это было невозможно. Мы предположили, что самым вероятным мотивом выезда на мост ночью было желание что-то скинуть в реку. И оказались правы. Именно там мы нашли треногу, на которой крепилась винтовка.

Он снова указал на экран:

– Вот... та же машина возвращается с моста.

Клайн улыбнулся:

– Отличная работа, детектив.

Гурни слегка наклонил голову, с любопытством всматриваясь:

– Марк, откуда вы знаете, что именно на треноге стояла винтовка?

– У нас есть подтверждение на фотографиях, сделанных в квартире, где обосновался стрелок.

Он нажал несколько клавиш – на экране появилась дверь квартиры с глазком. Номер 5С был поцарапан и выцветший. Следующий кадр, очевидно, снятый с того же места, показывал квартиру с распахнутой дверью.

– Фотографии, которые я хочу вам действительно показать, чуть дальше, – сказал Торрес, – но я не успел поменять последовательность.

– Кто вас впустил? – спросил Гурни.

– Уборщик.

Гурни вспомнил собственное прерванное расследование у Уиллард-парка и траекторию пули, вонзившейся в дерево. Та траектория включала несколько окон в трёх разных зданиях.

– Как вы остановились на одной конкретной квартире?

– Был наводящий сигнал.

– По телефону?

– СМС.

– Анонимно или от известного источника?

Бекерт вмешался:

– У нас правила, запрещающие обсуждать источники. Давайте дальше.

Следующее фото было снято из проёма двери квартиры и показывало маленькую прихожую, ведущую в большую пустую комнату. В дальнем конце распахнуто окно. На следующем снимке, сделанном почти из центра комнаты, из этого окна открывался вид на город. За низкими крышами Гурни разглядел заросшую травой площадку, окружённую высокими соснами. Присмотревшись, он заметил жёлтую полицейскую ленту, ограждавшую участок, где у него совсем недавно вышла стычка с местным копом. Квартира явно была идеальной точкой для снайпера – отсюда легко можно было подстрелить любого, кто окажется поблизости от поля, где шла демонстрация.

– Итак, – с заметным возбуждением сказал Торрес, – мы подходим к ключевым уликам.

Следующий кадр – снимок на уровне пола той же комнаты: нижняя часть парового радиатора и тесное пространство под ним. В тени, у стены, Гурни уловил мягкий блеск латунной гильзы.

– Тридцать шестой калибр, – отметил Торрес. – Точно такой же, как у найденной пули.

– С чётким отпечатком? – уточнил Клайн.

– Два. Вероятно, большой и указательный пальцы – как бывает при работе с винтовкой с затвором.

– Мы уверены, что был именно затвор?

– Для большинства винтовок тридцать шестого калибра, выпущенных за последние полвека, это характерно. Точно узнаем после баллистической экспертизы: изучим следы экстрактора и выбрасывателя.

На следующей фотографии – деревянный пол. Торрес указал на три едва заметных отпечатка на пыльной поверхности, каждый размером с десятицентовую монету, расположенные примерно в трёх футах друг от друга – основания воображаемого треугольника.

– Видите эти маленькие следы? – сказал Торрес. – Их расположение идеально совпадает с геометрией ножек той самой треноги из реки. Высота треноги, установленной здесь, давала прямую линию огня в полицейского.

– Вы имеете в виду затылок Джона Стила? – уточнил Гурни.

– Да. Совершенно верно.

Торрес перешёл к следующему снимку – маленькая ванная с душем, грязной раковиной и унитазом. Затем два крупных плана: хромированная ручка сливного бачка и внутренняя часть унитаза. В воде плавали скомканный пёстрый бумажный ком и выцветший лейкопластырь.

– Здесь нам повезло, – сказал Торрес. – На ручке – хороший отпечаток большого пальца, а на вещах в чаше унитаза есть и отпечатки, и образцы ДНК. Это обёртка от фастфуда с жирной поверхностью – на ней три отличных отпечатка. На пластыре – следы крови.

Клайн оживился:

– Отпечатки пробили? Совпадения есть?

– Ни в местной, ни в штатной базе – ничего. Ждём ответ от IAFIS. В Вашингтоне больше ста миллионов карточек, так что надеемся. В худшем случае стрелок никогда не задерживался и не сдавал отпечатки ни по какому поводу. Но даже тогда, как только мы выходим на нужного человека, у нас есть железные улики, связывающие его с квартирой, гильзой, треногой. И ещё: камера на Бридж-стрит засняла машину стрелка сбоку – через боковое стекло просматривается тёмный силуэт водителя. Сейчас это неразборчиво, но в лаборатории в Олбани есть мощное ПО для улучшения. Так что рассчитываем.

Его слова прервал приглушённый звук входящего сообщения на телефоне Бекерта.

– Идентификация лица была бы чертовски близка к финалу, – заметил Клайн.

Торрес обвёл взглядом сидящих за столом:

– Вопросы?

Бекерт, казалось, целиком поглощён чтением на экране.

Шериф неприятно ухмыльнулся:

– Если и по другим нашим делам мы установим фактического пользователя машины Девалона, то вся эта алхимия с улучшениями в Олбани может прибить парня к стенке. Фотография – прекрасная штука. Для присяжных – особенно.

– Мистер Клайн? – спросил Торрес.

– На данный момент вопросов нет.

– Детектив Гурни?

– Просто любопытно... насколько глубока была вода?

Торрес нахмурился:

– В унитазе?

– В реке.

– Там, где мы нашли треногу? Около трёх футов.

– Нашлись ли какие-нибудь отпечатки на оконной раме или подоконнике?

– Пара очень старых, выцветших. Ничего свежего.

– Дверь квартиры?

– То же самое.

– Дверь в ванную и смесители умывальника?

– Аналогично.

– Удалось найти в доме кого-нибудь, кто слышал выстрел?

– Разговаривали с парой жильцов: возможно, они слышали что-то похожее на выстрел. Ответы расплывчатые. Это не тот район, где люди охотно общаются с полицией или признаются, что были свидетелями. – Он поднял ладони, словно смиряясь. – Ещё вопросы?

– С моей стороны – нет. Спасибо, Марк. Отличная работа.

Молодой детектив позволил себе лёгкую, удовлетворённую улыбку. Он напомнил Гурни о Кайле, его двадцатисемилетнем сыне от первого брака. А это, в свою очередь, напомнило, что ему следует позвонить. Кайл унаследовал его склонность к замкнутости, и потому их общение, хоть и было приятным, происходило редко. Гурни пообещал себе, что наберёт номер сегодня же. Возможно, после ужина.

Голос Бекерта вернул его к реальности:

– Сейчас самое время перейти к нашему прогрессу в расследовании убийств Джордана и Тукера. Сегодня утром у нас случился прорыв, и мы ожидаем новых фактов в ближайшие полчаса. Так что самое время сделать небольшой перерыв. – Он глянул на телефон. – Продолжим в двенадцать сорок пять. А пока прошу не покидать здание. Гудсон, нужна какая-нибудь помощь?

– Нет.

Он провёл отполированным ногтем указательного пальца по всей длине белой трости, лежавшей перед ним на столе.

20.

Заседание возобновилось ровно в 12:45. Это заставило Гурни задуматься: случалось ли когда-нибудь, чтобы Бекерт отступил от своих железных представлений о порядке и регламенте, и каков был бы его отклик, осмелься кто-то вмешаться в его планы.

Бекерт принес ноутбук и водрузил его на стол для совещаний. По привычке выбрал то же кресло – спиной к дверям, лицом к окнам, за которыми проступала унылая геометрия тюремных корпусов.

Синхронизировав компьютер с настенным монитором, он коротким жестом дал понять, что все готово.

– Начнем с нашей утренней находки: сайта организации белых супрематистов, выдающих себя за блюстителей справедливости. Они утверждают, будто чернокожие готовят в Америке войну против белых – войну, которую не остановят ни полиция, ни армия, потому что обе структуры заражены влиянием черных и их либеральных сторонников. Считают своим божественным долгом уничтожить, как они это называют, «ползучую черную угрозу», чтобы спасти белую Америку.

– Уничтожить? – спросил Клайн.

– Ликвидировать, – отозвался Бекерт. – На той же странице – старинная фотография линчевания с подписью: «Решение». Но это не главное, почему мы заинтересовались их сайтом. Смотрите на экран. И слушайте внимательно. Это их гимн.

Экран вспыхнул ярко-красным. В центре открылось окно, и пошло видео. Четверка хэви-металлистов выбивала какофонию из грохочущих ударов, ломанных риффов и едва различимых слов. Тем не менее несколько терминов прорезали шум отчетливо и зло:

«Огонь»… «горение»… «клинок»… «пистолет»… «петля».

Картинка была зернистой, звук – отвратительным. Лица музыкантов в коже и с металлическими заклепками скрывались в провалах света, опознать их было невозможно.

Клайн покачал головой:

– Если это имеет отношение к нашим делам, то мне нужен переводчик.

– К счастью, – сказал Бекерт, – текст у них же на сайте. – Он щелкнул по значку, и прямоугольник, окружавший видео, теперь обрамил фотоснимок страницы с машинописным текстом. – Вчитайтесь. Ответ на один важный вопрос – в этих строках. Детектив Торрес, в интересах шерифа Клутца, прочтите вслух.

Торрес сделал, как велено.

Мы – огонь, мы – потоп.

Мы – буря, сметающая твердь,

обжигающий свет восходящего солнца.

Мы – ветер, раскаленный дождь,

сверкающий клинок, блистающее ружье.

Мы – пламя восходящего солнца.

Смерть крысам, что шарят во тьме,

смерть паразитам – по одному,

смерть от огня восходящего солнца.

Мы – кнут, мы – петля,

дубина карательная, сверкающее ружье.

Мы – рыцари восходящего солнца.

Мы – буря, разбушевавшийся поток,

огненный ливень, чье время пришло.

Мы – рыцари восходящего солнца.

– Господи Иисусе, – пробормотал Торрес, дочитав. – Да они, черт побери, безумны.

– Это очевидно. Но что еще нам эти строки подсказывают? – Бекерт обратился ко всем тоном человека, которому по душе задавать вопросы, на которые у него уже готовы ответы. Человека, что любит ощущать себя ведущим.

Гурни ненавидел эту игру. Он решил пресечь ее:

– Они объяснили, что означает «КРС».

За столом повисло недоуменное молчание.

– Теперь до меня дошло, – наконец сказал Торрес. Он повернулся к Клутцу: – В тексте они именуют себя «рыцарями восходящего солнца». Инициалами будет «КРС».

– Вы, ребята, так разволновались из-за совпадения трех букв?

Бекерт покачал головой:

– Не только из-за этого. Весь их сайт – саморазоблачение. Анархическое безумие. Террористические угрозы. Апология самосуда. И решающий штрих: на странице «Боевые новости» описана ситуация здесь, в Уайт-Ривер. Клеймо «КРС» на ногах Джордана и Тукера вряд ли случайность.

Клайн заметно напрягся:

– Вы полагаете, они уже здесь, в Уайт-Ривер? Есть хоть какие-то догадки, кто конкретно?

– Есть вполне обоснованное представление, кем могут быть двое из них.

– Господи всемогущий, – воскликнул Клутц, – только не говори, что это те самые двое, о которых я думаю!

Бекерт промолчал.

– Я прав? – спросил Клутц. – Мы про чертовых близнецов?

– Джадд как раз этим занимается.

– Наносит им визит?

– Можно и так сказать.

– Господи всемогущий! – повторил Клутц с нервным восторгом человека, предвкушающего грандиозную катастрофу. – Надеюсь, Джадд понимает, что эти парни – настоящие психи.

– Он знает, с кем имеет дело, – спокойно сказал Бекерт.

Клайн перевел взгляд с Бекерта на Клутца и обратно:

– Кто, черт возьми, эти близнецы?

Клутц мерзко хихикнул:

– Огонь, сера, взрывы – все безумие, какое только вообразишь. Добавишь что-нибудь, Делл, чтобы закончить портрет Шеридана? Знаю, эти типы у тебя в голове занимают особое место.

– Близнецы Горт выглядят карикатурой на горцев. Но смешного в них нет, – в голосе Бекерта звенела язвительность. – Горты, Хэддоки и Флеммы двести лет перемешивают кровь и сеют хаос в этих краях. Разросшийся клан огромен. Сотни людей в округе так или иначе с ним связаны. Некоторые – вполне успешные, нормальные граждане. Некоторые – вооруженные до зубов выживальщики. Некоторые – самогонщики и варщики мета. Хуже всех – близнецы. Злобные расисты, вероятные рэкетиры, возможно, убийцы.

– Что я тут упускаю? – обратился Клайн к Бекерту. – Я окружной прокурор. Почему прежде не держал их в фокусе?

– Потому что впервые у нас появился реальный шанс их посадить.

– Впервые? После всего, что вы с Гудсоном только что сказали?

Гурни еще не видел, чтобы Клайн был так близок к прямому вызову Бекерту.

– Теоретически, арестовать их можно было не раз. За арестами следовали бы либо отказы, либо вялое преследование, без приговора.

– «Вялое»? Что вы имеете в виду под…

– Под тем, что обвинители Гортов неизменно отказываются от заявлений или исчезают. В лучшем случае дело закрывают на старте или оно разваливается в середине. Возможно, вы думаете, стоило давить сильнее… таскать их каждую неделю на допросы… провоцировать на глупости. Может, с кем-то еще это бы сработало. Но здесь есть нюанс, о котором я не упомянул. В поляризованном Уайт-Ривер расовые взгляды Гортов сделали их народными героями для значительной части белых. Плюс религия. Близнецы – последователи Церкви Белого Наследия Катскилл-Маунтин. А один из их преданных прихожан – наш неизменно популярный домашний апологет превосходства белых Гарсон Пайк.

– Господи Иисусе, – сказал Клайн.

Имя Гарсона Пайка зацепило память Гурни. На миг он не мог уловить, почему. Потом вспомнил дебаты на RAM-TV между Блейзом Лавли Джексоном и суровым мужчиной с периодическим заиканием, уверявшим, что чернокожие виноваты во всех бедах Америки.

Клайн нахмурился:

– То есть решение не преследовать их было, по сути, политическим?

Бекерт ответил без паузы:

– В конечном счете все наши решения – политические. Такова реальность демократии. Власть – воля народа. Атакуй народных любимцев – и пользы не будет никому: уровень злости только вырастет. Особенно когда улики тают и шансов на приговор нет.

Клайн выглядел недовольным – и это, по мнению Гурни, свидетельствовало о здравом уме.

– И что изменилось сейчас? – спросил он.

– В каком смысле?

– Вы сказали, Терлок охотится на близнецов Горт. Это так?

– Да.

– С ордером?

– Да.

Клайн нахмурился еще глубже:

– На каком основании выдан?

– Имеются веские основания полагать, что Горты – члены группы «Рыцари восходящего солнца», что они, возможно, напрямую причастны к убийствам в парке Уиллард, и что на их частной территории мы обнаружим подтверждающие это доказательства.

– Что сломало политический расчет, до сих пор их оберегавший?

– Как бы ни приветствовались убийства в определенных кругах, оставленные на детской площадке трупы меняют правила. Это делает их арест и преследование приемлемыми для большинства наших граждан. И осуществимыми – если действовать быстро.

– При условии, что вы отыщете убедительные улики, связывающие их с «Рыцарями восходящего солнца». И с убийствами.

– Я уверен, мы найдем необходимое. Но не менее важно описать ситуацию правильными словами. Ясными, простыми, нравственными – так, чтобы не осталось сомнения: правосудие восторжествует.

– Лучше всего сработают библейские формулировки, – заметил шериф. – Здешний народ Библию любит.

– Любопытная мысль, – сказал Бекерт. – И раз уж мы заговорили об этом…

Тихий звук входящего сообщения оборвал его на полуслове. Он поднял телефон, и текст, вспыхнувший на экране, целиком поглотил его внимание.

Торрес, Клайн и Гурни следили за ним.

Подняв голову, Бекерт с непроницаемым лицом объявил:

– Джадд Терлок со своей группой вошел на территорию комплекса Гортов в Клапп-Холлоу и взял периметр под контроль. Они провели первичный осмотр участка, который, судя по всему, недавно был очищен. Скоро получим первый рапорт Джадда и фотографии с места.

– Парни Горта смылись, так? – спросил шериф тоном человека, узревшего в этом ход событий, предсказанный заранее.

– На территории никого не обнаружено, – сказал Бекерт. – Скоро узнаем больше. – Он взглянул на экран телефона. – Продолжим в час пятьдесят. – Встал из-за стола и вышел.

Гурни внезапно пришла в голову мысль, как употребить свободные полчаса. Он рванул следом в коридор, окликнув Бекерта.

Бекерт остановился и обернулся, взгляд – нетерпеливо-вопросительный.

– Я подумал, что неплохо бы быстренько съездить на окраину Уиллард-парка, к месту, где застрелили Джона Стила, – сказал Гурни. – Хочу разобраться с географией. С этим будут какие-то проблемы?

– Нет. С чего бы это могло быть проблемой? – он, явно раздраженный тем, что его прервали, повернулся и зашагал по коридору, не дожидаясь ответа.