Текст книги "Уайт-Ривер в огне (ЛП)"

Автор книги: Джон Вердон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

25.

Вскоре после того, как он выехал с больничной парковки, пошёл едва заметный моросящий дождь – один‑два взмаха щёток стеклоочистителя в минуту вполне хватало. Щётки, по правде говоря, требовали замены: прерывистый скрип упорно вторгался в его мысли. На участке межштатной автомагистрали между Уайт‑Ривер и съездом к дому Гурни машин почти не было. На извилистой дороге к Уолнат‑Кроссинг не было совсем.

Большую часть пути он прокручивал в голове послание Рика, упрямо исходя из того, что оно что‑то да значит, а не является бредовой тарабарщиной человека, говорящего сквозь сон. Но что бы ни скрывалось за последовательностью – НРС 13111, – смысл ускользал. Это походило на шифр, но трудно было представить, чтобы человек с пулей в голове, в полубессознательном состоянии, нашёл в себе силы что‑то кодировать. И даже если нашёл – для кого? Джон Стил мёртв, для Хизер этот набор знаков ничего не значил.

Если это не код, то что? Сокращение – один из вариантов. Если писать трудно, сокращаешь предельно. Но сокращение чего? И какие буквы к каким «прикреплены»? Начиналось ли с «В НРС»? Или это «Передано С»? Обозначает ли число сумму в долларах? Адрес? Количество чего‑то?

К моменту, когда он свернул на дорогу к своим владениям, ответа так и не нашёл и решил отложить проблему. Возможно, позже увидит то, что сейчас упускает.

Он припарковался у старого фермерского дома, вошёл, достал из холодильника морковный суп с лососем и перелил в кастрюлю. Прошёл в спальню, сменил спортивную куртку, рубашку на пуговицах и слаксы на поношенную фланелевую рубашку и выцветшие джинсы. Затем накинул старый дождевик и направился к курятнику.

Куры уже сидели на насесте. Он проверил гнёзда на наличие яиц, глянул, достаточно ли корма и воды, расправил солому, сваленную в углу. Возвращаясь, заглянул к грядке спаржи: миниатюрным складным ножом на брелоке срезал горсть молодых побегов, принёс их в дом и поставил в кружку с небольшим количеством воды, чтобы сохранить свежесть. Повесив дождевик сушиться, налил суп в миску, лосося выложил на тарелку и сел ужинать.

Пока ел, мысли вновь вернулись к загадочным знакам на карточке. На этот раз он перестал ломать голову над сочетанием букв и цифр и спросил себя: какую именно информацию человек, возможно, пытался передать?

Если бы Лумис считал, что умирает, он, вероятно, оставил бы Хизер любовную записку. Гурни подумал: будь он сам на грани, единственное важное – дать Мадлен понять, как он её любит. Но если Лумис считал своё состояние не фатальным, что он хотел сообщить близким?

Возможно, личность того, кто стрелял в него.

Возможно, личность человека, которого он собирался привести на встречу с Гурни.

Возможно, и то и другое – особенно если это одно и то же лицо.

В таком контексте «Сказал С13111» могло быть сокращённой версией: «Я сказал С13111 о своей запланированной встрече с Дэйвом Гурни».

Но как эти знаки могут читаться как чьё‑то имя?

Ему пришло в голову, что это может быть идентификационный номер – к примеру, полицейского Уайт‑Ривер. Но он вспомнил номер жетона Марка Торреса: три цифры, за ними три буквы. Если это и идентификатор, то какой организации? Ответа не было. Более того, он ощутил, что сам вопрос поставлен неверно.

Что до гипотезы, будто начальная «С» относится к конкретному лицу, а 13111 – к его почтовому индексу… способ идентификации казался столь невероятным, что он бы отбросил его не задумываясь, если бы не одно «но»: номер действительно попадал в диапазон индексов на севере штата Нью‑Йорк. Он вспомнил, что собирался проверить его расположение, пока был в реанимации, да запрет на телефоны не позволил. Тут же понял, что с тех пор так и не включал свой.

Он достал мобильный и нажал кнопку питания.

Оказалось, за последние двадцать восемь минут пришли три голосовых сообщения. Первое – от Шеридана Клайна, второе – от Мадлен, третье – от доктора Уолтера Трэшера. Он решил начать с сообщения Мадлен.

Он первым делом прослушал сообщение от Мадлен.

– Привет, милый. Мы с Ким только что заселились в отель «Visitors Inn». Хизер всё ещё в отделении интенсивной терапии, ждёт, когда Рика привезут из радиологии. Мы собираемся заехать за ней попозже и перекусить. Особых новостей нет. На смену прежнему полицейскому пришёл другой. Этот внимательнее, чем Ромео. Думаю, на сегодня всё. Ложись спать. Ты выглядел измученным. Поговорим утром. Люблю тебя.

Затем он включил сообщение Клайна.

– Где ты? Я ожидал услышать тебя к этому времени. Когда я наконец дозвонился кому‑то на месте преступления, мне сообщили, что ты ушёл до завершения осмотра и сбора улик. Потому что тебе звонила Хизер Лумис? Это так? Господи, Дэвид, ты работаешь на меня, а не на Хизер Лумис. Смысл твоего участия – давать мне свою точку зрения в режиме реального времени. События развиваются быстро. У нас поступают данные с места происшествия, от информаторов Бекерта, с дорожных камер и камер наблюдения, из компьютерной лаборатории в Олбани. Информация идёт потоком. А ты – в больницу и вне зоны связи? Господи!

Он шумно выдохнул, помолчал и продолжил уже ровнее:

– Завтра ровно в девять утра – собрание команды. Разберём всё, что накопилось, в том числе, возможно, и чёткое фото водителя той Corolla. Появились новые улики, указывающие на причастность братьев Горт к убийствам в Уиллард‑парке. Пожалуйста, будь на встрече.

Тон сменился на более доверительный:

– Элементы обоих дел прекрасно ложатся друг на друга. Я хочу, чтобы ты согласился: всё это имеет смысл. Мне нужно, чтобы всё было готово. Перезвони, как только сможешь.

Люди, говорившие о желании выстроить своих подопечных в шеренгу, всегда вызывали у Гурни тревогу. Такая интонация означала тягу скорее к порядку, чем к истине.

Сообщение от Трэшера он решил пропустить. Предположил, что речь пойдёт о предметах колониальной эпохи, которые тот одолжил для более детального изучения, а обсуждать археологию сейчас не хотелось.

Он отнёс пустую миску и тарелку в раковину, вымыл и поставил в сушилку. Когда закончил, пастбище, курятник, амбар и пруд уже растворились во тьме.

Не знал, подействовали ли слова Мадлен о том, как он устал, но ему и правда захотелось ненадолго прикрыть глаза. Сначала он прошёл в кабинет – проверить, нет ли сообщений на автоответчике стационарного.

Их оказалось три. Первое – резкий женский голос, обещающий существенную экономию на счетах за электричество. Второе – простецкий мужской, предлагающий заранее одобренный кредит для его несуществующей птицеводческой компании. Третье – из библиотеки Уолнат‑Кроссинга: Мадлен сообщала, что заказанная ею книга готова к выдаче – «Жуки Северной Америки».

Он прошёл из кабинета в их спальню на первом этаже, решив, что короткий сон поможет справиться со сонливостью. Снял ботинки, лёг поверх мягкого стёганого одеяла, которое они использовали вместо покрывала. Снаружи слышалось слабое тявканье койотов над пастбищем. И он провалился в глубокий, беспросветный сон без сновидений.

На следующее утро, в 6:40, его разбудил звонок в кабинете.

Он подоспел к телефону как раз в тот момент, когда Мадлен собиралась оставить сообщение.

– Я здесь, – сказал он, поднимая трубку.

– О, отлично! Я рада, что дозвонилась.

– Что‑то случилось?

– У Рика, похоже, дыхательная недостаточность. Его подключили к системе жизнеобеспечения. Хизер буквально разваливается на части.

– Боже. Случилось что‑то конкретное?

– Я точно ничего не знаю. Лишь то, что врач сообщил Хизер. Они проводят какие‑то анализы, делают сканы. Пытаются разобраться. Может быть, повреждение мозга оказалось серьёзнее, чем предполагали вначале? Я не знаю.

– Я пытаюсь понять, не было ли внешнего вмешательства.

– Дэвид, никто не знает ничего сверх того, что я тебе сказала.

– Ладно. Всё в порядке. Ты останешься с Хизер?

– Да, с Хизер и Ким.

– Хорошо. В девять у меня встреча в управлении. По пути заеду в больницу.

Он принял душ, переоделся и выехал в Уайт‑Ривер. Утро выдалось серым; густой туман отнял у дороги ещё минут двадцать. На парковку «Милосердия» он въехал в 8:30.

Подходя к зданию, заметил у портика две патрульные машины городского управления.

У главного входа его ожидала Мадлен. Они обнялись – дольше и крепче, чем обычно. Когда отступили на шаг, она улыбнулась, и это лишь подчеркнуло печаль в её глазах.

– Есть новости? – спросил он.

– Ничего существенного. Ещё анализы, ещё сканирование. Откуда‑то спешит ещё один специалист. Отделение интенсивной терапии временно закрыто для посетителей.

– Как Хизер?

– В ужасном состоянии.

– Ей разрешили остаться наверху?

– Нет. Она внизу, в кафетерии, с Ким. Она ничего не ест, но… – её голос сорвался. – О боже, это так страшно.

Мимо них, опираясь на ходунки, протискивался огромный мужчина с шейным бандажом и повязкой на один глаз. Мадлен проводила его взглядом – он ковылял, прихрамывал, кряхтел. Потом повернулась к Гурни:

– Тебе лучше идти на свою встречу. Здесь ты ничем не поможешь. Если что‑то изменится, уверена, Бекерт узнает об этом так же быстро, как и мы.

А может, и раньше, подумал он.

Шеридан Клайн, Марк Торрес, Дуэйн Шакер и Гудсон Клутц уже сидели на своих местах за столом для совещаний, когда Гурни вошёл. Он занял привычное место рядом с Клайном. Тот кивнул ему холодно, как бы напоминая, что на звонок он так и не ответил.

Шакер тыльной стороной ладони вытирал с уголков рта белёсую пудру. Перед ним – контейнер с кофе и раскрытый бумажный пакет с надписью «ПОНЧИКИ ДАЛИЛЫ».

Клутц, в чёрных очках для слепых, медленно вёл кончиками пальцев по своей белой трости, положенной поперёк стола, будто поглаживал ручную змею. Его безупречно ухоженные ногти блестели ярче обычного.

Торрес был поглощён работой на ноутбуке.

Ровно в девять Бекерт вошёл и занял центральное место напротив Клайна, повернувшись спиной к широкому окну. Тюрьма смутно маячила в тумане. Он положил на стол папку, небрежно подровняв её край под линию столешницы.

Он прочистил горло:

– Доброе утро, джентльмены.

За столом пробежал общий ропот ответных приветствий.

– Рад сообщить, – начал Бекерт бесстрастным тоном, – что наше расследование расстрелов наших офицеров и убийства членов BDA близится к завершению. Детектив Торрес доложит о том, как идут дела по Стилу и Лумису, но сначала – хорошие новости от заместителя шефа Терлока. Лабораторный анализ подтвердил точное совпадение между верёвкой, найденной на территории братьев Горт, и верёвками, которыми были связаны Джордан и Такер. Выдан ордер на их арест. Есть основания полагать, что они прячутся в одном из старых каменоломен над водохранилищем. В район направлены кинолог с собакой К‑9 и штурмовая группа.

– По какой причине? – спросил Гурни.

– Простите?

– Почему вы уверены, что они в карьерах?

Лицо Бекерта осталось непроницаемым:

– Надёжные информаторы.

– Имена которых вы нам не назовёте?

– Верно, – он на мгновение задержал взгляд на Гурни и продолжил: – Команда К‑9 добилась впечатляющих успехов. Надеемся быстро привлечь Гортов к ответственности и предоставить Шеридану возможность агрессивного судебного преследования, чтобы свести к минимуму расовые рычаги, доступные подстрекателям беспорядков.

Шакер с воодушевлением ткнул в Бекерта указательным пальцем:

– К тому, что вы сказали насчёт «привести сюда этих сумасшедших», я бы лично добавил: живыми или мёртвыми. Честно говоря, мёртвыми, по моему скромному мнению, было бы чертовски предпочтительнее.

Бекерт снова никак не отреагировал, просто перешёл к делу об убийстве Стил – Лумис:

– Марк, теперь ты. Насколько я понял, собранные тобой доказательства против «третьего человека» из BDA достаточно убедительны. Доложи.

Торрес раскрыл ноутбук.

Гурни покосился на Клайна. Тот хмурился с явной озабоченностью – возможно, размышлял о политических последствиях «агрессивного» преследования популярных Гортов.

Торрес начал своим обычным деловым тоном:

– Это основные результаты с момента нашей последней встречи. Прежде всего, отчёт баллистической экспертизы по пуле, которой был ранен Лумис, указывает: выстрел произведён из той же винтовки, что и при стрельбе по Стилу. Кроме того, отпечатки на гильзе, найденной на позиции, откуда стреляли в Лумиса, совпадают с отпечатками на гильзе, обнаруженной там, откуда стрелял Стил. А следы экстрактора подтверждают: оба патрона были отработаны одной и той же винтовкой.

– Были ли в доме на Поултер‑стрит другие отпечатки, совпадающие с теми, что на гильзе? – спросил Гурни.

– На ручке боковой двери обнаружен такой же отпечаток.

– Не на задней двери? Не на двери в комнату? На оконной раме?

– Нет, сэр. Только гильза и боковая дверь.

– Были ли ещё где‑нибудь в доме свежие отпечатки?

– Гарретт ничего не нашёл. На ручке – частичный отпечаток, который, насколько понимаю, вы заметили на заднем дворе. И были следы обуви. На самом деле – отпечатки подошв: несколько – на заднем дворе, несколько – у боковой двери, несколько – на лестнице и пара – в комнате, откуда стреляли.

После этого Торрес кратко пересказал показания Глории Фенвик и Холлис Виттер – соседок по разным сторонам дома на Поултер‑стрит.

Он кивнул Торресу:

– Сейчас самое время показать ту географическую карту, о которой вы мне раньше рассказывали, – сказал Бекерт.

– Да, сэр.

Несколько щелчков мышью – и монитор над головой шерифа ожил: на экране проступила схема улиц Уайт‑Ривер и примыкающего к нему сектора Уиллард‑парка. От одной и той же точки на Поултер‑стрит расходились два цветных маршрута – синяя и красная линии. Торрес пояснил: синяя отмечала путь, по которому Corolla ушла от дома снайпера после выстрелов; красная – траекторию движения мотоцикла.

Синяя линия шла напрямую по одному из главных проспектов Уайт‑Ривер до границы делового центра с пострадавшим от пожара кварталом Гринтон. Красная же извивалась зигзагами по боковым улочкам Блустоуна и Гринтона и обрывалась у кромки Уиллард‑парка.

Шакер вытащил из пакета пончик с сахарной пудрой и задумчиво откусил, побелив губы.

– Похоже, водитель Corolla знал, куда держит путь, а мотоциклист – ни малейшего понятия не имел, – пробормотал он.

– Для каждого маршрута указана конечная точка, – сказал Клайн. – Нашли ли транспортные средства в этих местах?

– Верно, сэр, по части Corolla. Её обнаружили на углу Сливак‑авеню и Норт‑стрит патрульные примерно в шесть десять утра. Гаррет Фелдер и Шелби Таунс сейчас проверяют машину на наличие скрытых улик.

– Вы сказали «в случае с Corolla», подразумевая, что мотоцикл не найден?

– Верно, сэр. И должен уточнить: линии на карте построены разными способами. Выехав с Поултер‑стрит, Corolla пошла по магистрали, где её фиксировали дорожные камеры – так мы и получили полный маршрут. А вот путь мотоцикла пришлось восстанавливать по свидетельствам очевидцев. Начиная с Холлиса Виттера, мы нашли нескольких людей, которые слышали или видели мотокроссовый байк в нужный промежуток. Нам повезло с погодой – на улице было многолюдно.

– Есть описание мотоцикла?

– Красный мотокроссовый, очень громкий двигатель.

– Номерной знак?

– Никто не заметил.

– Описание мотоциклиста?

– Полный кожаный комбинезон, шлем с забралом, никаких опознавательных деталей.

– И вы утверждаете, что в точке окончания маршрута мотоцикл не нашли?

– Точка на карте – лишь последнее место, где у нас есть свидетельские показания. Вполне возможно, там он свернул в парк и ушёл по одной из троп далеко в дикую зону – куда угодно.

– Хорошо, – сказал Клайн прокурорским тоном. – Если я правильно понял, у нас куча видео с Corolla и совсем нет – с мотоциклом, хотя тот накрутил маршрутом гораздо больше?

– Так точно, сэр.

Шакер откусил ещё кусок пончика; сахар посыпался на стол.

– На каком‑нибудь из роликов с Corolla видно водителя?

– Я как раз к этому и подводил, сэр. У нас фрагменты с разных ракурсов, в тени и на ярком солнце. Ни один отдельный кадр не даёт приемлемого портрета, но в лаборатории в Олбани есть технология композитинга, которая может выжать из этого то, что нам нужно. Они объединяют лучшие фрагменты и сводят их в одно чёткое изображение. По крайней мере, такова теория.

– Когда? – спросил Клайн.

– Вчера вечером мы отправили им файлы, а сегодня утром я с ними говорил. Если повезёт, к концу нашей встречи мы уже что‑то получим.

Клайн посмотрел на него скептически:

– Для Олбани это удивительно быстро.

Шериф неприятно хмыкнул:

– Преимущество грядущей межрасовой войны в том, что на нас обращают внимание.

– Продолжай в том же духе, Марк, – взглянув на часы, сказал Бекерт. – Что у нас по арендам?

– Интересные новости, сэр. Сегодня утром мы наконец получили данные по объектам, использовавшимся как позиции снайперов. Оба договора аренды оформлены на имя Марселя Джордана.

На лице Бекерта мелькнула редкая улыбка:

– Это снимает любые сомнения в причастности BDA.

Выражение Гурни, видимо, зацепило его взгляд.

– Вы не согласны?

– Согласен, что это подкрепляет одну из трактовок дела. Но насчёт «снимает все сомнения» я бы не стал торопиться.

Бекерт на секунду задержал на нём взгляд и мягко повернулся к Торресу:

– У вас есть ещё что‑нибудь?

– На данный момент всё, сэр – до получения улучшенного фото из Олбани и отчёта по Corolla от Гаррета.

– Кстати, об Олбани, – сказал Бекерт, глядя на Клайна, – компьютерщики перезвонили вам насчёт телефона Стила?

– Полного отчёта ещё нет, потому я и не упоминал. Вчера говорил с техником – их первичный анализ ничего непосредственно интересного не выявил. Он прислал распечатку входящих и исходящих за последние три месяца. Стил звонил жене, сестре на Гавайи, в местные кинотеатры, своему дантисту, электрику, в соседние рестораны, в пиццерию на вынос в Ангайне, в тренажёрный зал в Ларватоне, в Home Depot и ещё в ряд похожих мест. Ничего по‑настоящему личного – кроме сестры. И, за исключением того странного сообщения в ночь убийства, никаких звонков или СМС с анонимных предоплаченных, не говоря уж о заблокированных номерах. Следить особо не за чем. Финальный отчёт пришлют через день‑два.

Улыбка вновь скользнула по лицу Бекерта:

– Итак, много шума из ничего.

– Странно, – произнёс Гурни.

Клайн бросил на него испытующий взгляд.

– Что именно странно? – спросил Бекерт.

– Ни слова о звонках Рику Лумису или от него.

– Почему это странно?

– У меня сложилось впечатление, что они часто общались.

– Возможно, предпочитали электронную почту.

– Должно быть, так и есть, – сказал Гурни тоном человека, уверенного, что это вовсе не ответ.

– Хорошо, – отрезал Бекерт, словно захлопнул дверь. – Если больше никто ничего не добавит...

– Я добавлю, – сказал шериф. – Я поинтересовался у некоторых постояльцев моего учреждения, какие меры предпринял Девалон Джонс для своей Corolla во время реабилитации в Даннеморе, и мне сообщили, что он доверил машину Блейзу Лавли Джексон. Это делает её хранительницей авто стрелка – факт чертовски существенный.

Клайн ошарашенно оглядел присутствующих:

– Боже, Гудсон, на нашей прошлой встрече вы предположили, что она может быть причастна к убийствам Джордана и Такера. Теперь вы добавляете туда Стила и Лумиса?

– Я никого никуда не добавляю, советник. Просто передаю, что сказал мне человек, немного знающий улицу.

Клутц снова стал слегка поглаживать свою белую трость – жест, от которого у Гурни всё сильнее возникало отвращение. Он постарался не выдать это голосом:

– Что он получил взамен?

– Ни черта. Я сказал, что мы оценим значимость его сведений для расследования, и награда будет условной. Я всегда это произношу с улыбкой – «условной», – будто это особенно шикарная награда. С менее образованными это действует очаровательно. На этот раз сработало так хорошо, что мужчина захотел продолжить. Например, признался, что мисс Джексон тайно с кем‑то трахалась, что, на мой взгляд, весьма занятно.

Клайн нахмурился:

– И в чём же значимость её сексуальной активности?

– То, что она занимается сексом, к делу не относится. Интересно, что она старается это скрыть. Заставляет задуматься – зачем.

Бекерт задумался на пару секунд, затем покачал головой:

– Главное здесь – растущая совокупность улик о причастности BDA. Выступления с угрозами в адрес полиции. Аренда площадок, с которых стреляли. Предоставление автомобиля, которым пользовался стрелок. И давайте не усложнять ситуацию посторонними деталями. От усложнения у публики начинает кружиться голова. Мы понимаем друг друга?

– Чем проще, тем лучше, – сказал Шакер.

– Я предпочитаю простоту с изюминкой, – протянул Клутц похотливым тоном. – Но я вас понял. Простая история: закон против беззакония.

Бекерт перевёл взгляд на Гурни.

Тот промолчал.

Тишина в комнате наливалась ощущением неизбежной конфронтации. Но что бы ни готово было случиться, его перебил неожиданно громкий сигнал поступившей почты на ноутбуке Торреса.

Глаза Марка расширились:

– Это из компьютерной лаборатории Олбани. Вот вложение. Думаю, это улучшенный кадр с Corolla, который мы так ждали.

Пара кликов – и на большом настенном экране возник крупный план молодого мужчины за рулём. Снимок был сделан через лобовое стекло; блики, очевидно, убрали. Чёткость поражала: черты лица прорисованы до мелочей.

У юноши рыжевато‑светлые волосы, собранные на затылке в свободный хвост, подчёркивающий глубоко посаженные глаза и угловатость лица.

Рука Шакера с последним куском пончика застыла на полпути ко рту.

– Парень до боли знаком, – выдохнул он.

Клайн кивнул:

– Да. Я точно, где‑то его видел.

Гурни тоже вспомнил это лицо – на гигантском экране в доме Марва и Триш Гелтер, – но имя сперва ускользнуло. Он выхватил его из памяти ровно в тот миг, когда Бекерт произнёс – голосом таким же ледяным, как и взгляд:

– Кори Пэйн.

– Кори Пэйн, – повторил шериф, будто имя имело отвратительный вкус. – Разве не он стоит за белыми идиотами, несущими чёрную чушь?

– Белые люди за чёрное правосудие, – мягко поправил Торрес.

Шериф одарил их резким односложным смешком.

– Кори Пэйн... – медленно сказал Клайн. – Я видел его на тех дебатах о РЭМЕ.

– «Штурмовики нацистов», – сказал Шакер.

Клайн моргнул:

– Как тебе такое, Дуэйн?

– Так он называет полицию, – сказал Шакер. – Парень просто одержим правоохранителями.

– Этот его резкий тон всегда казался мне показушным, – сказал Клайн. – Подростковая чепуха. Это всё, что я думал.

– Должен признаться, я и сам так подумал, – сказал шериф. – Голос того мальчишки по телевизору звучал как лай маленькой собачонки на больших псов. Никогда бы не решил, что у него хватит духа стать стрелком.

– Это говорит о том, что никогда заранее не знаешь, – произнёс Шакер, разглядывая крошечный кусочек пончика в пальцах. – Порой самые злые люди – те, на кого думаешь в последнюю очередь. Как та милая крошка Дорис из «Зиппи-Март», что разделала мужа по суставам и десять лет держала его в морозильнике.

– Двенадцать, – сказал шериф. – Судя по датам на газетах, в которые были завёрнуты куски.

Бекерт резко поднялся; его голос звучал, как сжатый кулак:

– Довольно, джентльмены. Суть в том, что мы все купились на примитивную тарабарщину Пейна. Ситуация критическая, и время бьёт в колокол. Детектив Торрес, немедленно объявите в розыск Кори Пейна.

– Подозрение в убийстве?

– Да. В случае со Джоном Стилом – убийство. В деле Лумиса – покушение. Я попрошу Бейлора Пакетта выдать ордер. Джадд Терлок ведёт досье на местных агитаторов, он даст вам адрес Пейна. Отправляйтесь туда как можно скорее, при поддержке штурмовой группы – на случай, если Пэйн окажет сопротивление. Оцепите квартиру. Изъять всё. Снимите отпечатки Пейна с его личных вещей и сравните с тем, что Гаррет и Шелби обнаружили в машине и на снайперских позициях. Все вопросы от СМИ – ко мне в офис. Держите меня в курсе ежечасно. О любых значимых изменениях – немедленно. Вопросы?

– Нет, сэр.

– Тогда ступайте!

У Бекерта был вид человека, лихорадочно перебирающего в уме десяток неприятных вариантов.

Торрес схватил ноутбук и почти бегом выскользнул из конференц-зала.

– Есть какая-то причина, по которой вы не желаете арестовать сучку, что дала ему машину? – спросил шериф тоном вкрадчивым и липким.

– Я предпочёл бы установить за ней наблюдение. Из её перемещений мы узнаем больше, чем из того, что она согласится нам рассказать.

Глаза Клайна блеснули:

– Вы же не думаете, что Кори Пэйн…

Бекерт оборвал его:

– Что этот Пэйн мог быть её тайным любовником? Тем самым из слухов, что передал осведомитель Гудсона? Думаю, это одна из возможностей, которую следует рассмотреть.

– Если бы это оказалось правдой, мотив был бы чертовски убедительным.

– У нас уже есть чертовски убедительный мотив, – вставил шериф. – Парень ненавидит копов. Парень стреляет в копов. Всё просто.

– А этот – лучше, – сказал Клайн. – Белый мальчик, помешанный на любви, палит по полицейским, чтобы впечатлить чёрную подружку-активистку. Присяжным нравятся романтические мотивы. Чем порочнее, тем крепче заходят.

Бекерт был натянут, как струна:

– Джентльмены, нам требуется взять себя в руки. Я не хочу, чтобы люди, чья поддержка нам пригодится, оказались застигнуты врасплох сенсационными новостями. – Он взглянул на часы. – Встретимся снова в два, определим дальнейшие шаги. Прошу прощения, если четырёхчасовой перерыв неудобен, но ситуация первостепенной важности. Шеридан, вы дальше всех от своего обычного офиса. Если желаете, можете занять тот, что в конце коридора.

Клайн поблагодарил его, и, не сказав больше ни слова, Бекерт покинул комнату.