Текст книги "Убийственно прекрасная"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 39 страниц)

36

Посидев за рулеткой всего час или около того, Бриджит стала богаче на несколько десятков тысяч долларов. Сегодня ей везло, и Бриджит лучезарно улыбалась. Бобби, который играл за соседним столиком в кости, то и дело подходил к рулетке, чтобы проверить, как идут у нее дела, а потом возвращался обратно.

– Рулетка – игра для идиотов, – заметил он, когда Бриджит придвигала к себе очередную кучку выигранных фишек. – Как же получается, что ты все время выигрываешь?

– Сама не понимаю, – удивленно отвечала Бриджит, сверкая голубыми глазами. – Я все время ставила на одиннадцать и – можешь себе представить? – одиннадцатый номер выпадал три раза подряд!

– Нам пора, Бриджит, – сказал Бобби, бросив взгляд на часы.

– О нет, еще немножко!

– Вот не знал, что ты такая азартная!

– Вовсе я не азартная!

– Да? А мне было показалось…

– Когда кажется – креститься надо, – холодно прокомментировала Бриджит, ставя на расчерченное сукно стопку фишек. – И вообще, я должна сосредоточиться, а ты меня отвлекаешь.

– Смотри, не просади все, – предупредил Бобби.

– Это не входит в мои намерения.

– И постарайся не подцепить какого-нибудь горячего парня, – добавил он, заметив, что вокруг стола собралось немало мужчин, и все без исключения смотрят на Бриджит. Этого, впрочем, следовало ожидать. Его племянница была невероятно хороша даже по высоким вегасским стандартам.

– Почему бы нет, Бобби? – с самым невинным видом спросила Бриджит и захлопала ресницами. На самом деле она прекрасно знала, какое внимание привлекает, и наслаждалась этим.

– Потому что сегодня я за тобой присматриваю. Не забудь – я твой большой строгий дядя.

– Ты хотел сказать – маленький дядя, – парировала она и ухмыльнулась. – В конце концов, я на девять лет тебя старше.

– Хорошо, я – маленький дядя, который присматривает за своей большой сексуальной племянницей. И вот что я тебе скажу…

– Тише… Спугнешь удачу! – нетерпеливо перебила Бриджит, расставляя по номерам еще несколько фишек. Крупье запустил колесо рулетки. Бриджит снова выиграла и испустила ликующий вопль.

– Я и не знал, что несколько тысяч долларов так тебя заводят, – шепнул ей на ухо Бобби.

– Ты совершенно прав, Бобби, – ответила Бриджит, сгребая выигранные фишки. – А знаешь почему? Потому что эти деньги – мои, и только мои. Я ни от кого их не унаследовала. Я, можно сказать, сама их заработала!

– Хорошо, получай в кассе свой выигрыш, и пойдем выпьем по коктейлю.

– Я бы предпочла что-нибудь съесть.

– Одно другому не мешает. Главное, успеть вовремя бросить игру. Говорят, рулетка переменчива.

– Если ты настаиваешь… – Бриджит вздохнула и неохотно подвинула свои фишки к крупье.

* * *

– Как насчет того, чтобы сходить в «Спаго»? У них там замечательная пицца. Я угощаю, – предложил Алекс. Ему очень хотелось, чтобы Лаки сказала «да». Теперь, когда Ленни не было поблизости, он не хотел упускать случай побыть с ней наедине.

– В «Спаго», говоришь? – рассеянно переспросила Лаки, перебирая на столе стопки чеков, заявок, накладных.

– Ты ведь уже подписала все, что нужно, правда?

– Да, конечно, но раз уж я здесь, я хотела бы взглянуть еще на кое-какие бумаги… – пробормотала она.

– Это действительно так срочно?

– Ну… – Лаки заколебалась. – Наверное, я могла бы просмотреть их и в понедельник, когда я сюда вернусь, но…

– Ступай поешь, – вмешался Муни. – Раз уж ты здесь, нужно отдыхать, а не работать. Поужинай с этим типом, брось пару монет в игральный автомат…

– Разве я похожа на девчонку, которая балдеет от игральных автоматов? – удивилась Лаки.

Муни оглушительно расхохотался.

– О’кей, Алекс, – сказала наконец Лаки, отодвигая от себя бумаги. – Для хорошей пиццы у меня всегда найдется время. Может, ты тоже с нами? – добавила она, поворачиваясь к Муни.

– Я пас, – покачал головой подрядчик. – У кого, у кого, а у меня действительно хлопот невпроворот. Но я вас довезу, если хотите.

Через десять минут он уже высаживал их у отеля «Цезарь», откуда Алекс и Лаки прошли на открытую веранду ресторана «Спаго».

– Просто поразительно, что мы оба оказались в Вегасе в одно и то же время, – заметила Лаки, когда они уселись. – Ты меня, случаем, не выслеживал? – добавила она после паузы.

– Конечно, выслеживал, – ответил Алекс и широко улыбнулся. – Я постоянно слежу за тобой, Лаки. Мне, видишь ли, больше нечего делать, вот я и…

– И это ты посылаешь мне дурацкие открытки?

– Открытки?

– Да. Открытки с надписью «Умри, красотка!»?

– Не пойму, о чем ты толкуешь.

– За последние недели я получила несколько одинаковых открыток. И они пришли не по почте – кто-то регулярно опускает их в мой почтовый ящик. Я думала, это приглашение или что-то в этом роде, но Бобби сказал – я должна выяснить, в чем дело.

– Расскажи поподробнее.

– Я уже рассказала все, что знаю.

Юный официант подошел к их столику, чтобы вручить меню и принять заказ на аперитивы.

– Что еще было написано в этих открытках? – спросил Алекс, заказав «Кровавую Мэри».

– В том-то и дело, что ничего, – ответила Лаки. – «Умри, красотка!» – только эти два слова.

– Похоже на название фильма… По-моему, такой фильм действительно когда-то был в прокате.

– Странно, как эти открытки попадают в мой почтовый ящик. Либо кто-то нанял посыльного, либо…

– А что говорит охрана?

– Я отказалась от охраны пару лет назад. Мне не хотелось, чтобы мои дети думали, будто их нужно охранять, да и мне самой тоже не нравилось жить под присмотром и постоянно думать о своей безопасности.

– Охранники и нужны для того, чтобы о ней не думать, – заметил Алекс и нахмурился.

Лаки пожала плечами.

– Я наняла охранников на завтра, когда у нас будет торжество в честь Джино, но это особый случай. В обычные дни мне хочется иметь возможность сесть в собственную машину и спокойно поехать, куда мне нужно. А если за мной будут повсюду ходить вооруженные люди… Бр-р!

– Я говорю не о телохранителях, а об обычной охране, – спокойно возразил Алекс. – О людях, которые присматривали бы за твоим домом. Это тот минимум, который диктует самое обычное благоразумие. Ты у нас человек известный и к тому же богатый. Нет, тебе положительно необходима охрана!

– Не нужна мне никакая охрана, Алекс! – твердо сказала Лаки.

– О’кей, – согласился он, открывая меню. – Давай поговорим о пицце. Какие у тебя пожелания?

– Я бы не отказалась от пиццы с копченой лососиной, – сказала Лаки, радуясь, что Алекс сменил тему.

– В таком случае, мне то же самое, – кивнул он и щелкнул пальцами, подзывая официанта.

После того как они сделали заказ, Лаки откинулась на спинку кресла и окинула Алекса долгим взглядом. Он был уже не молод, но возраст его только красил. Пожалуй, сейчас – в пятьдесят восемь – Алекс выглядел даже лучше, чем когда-либо. Энергичный, привлекательный, невероятно талантливый, он был завидной партией, и Лаки спросила себя, как вышло, что ни одной женщине так и не удалось завлечь его в сети брака.

– А как поживает Линг? – небрежно поинтересовалась она. – Кстати, почему она не с тобой?

– Линг плохо переносит самолет, – сухо ответил он.

– Знаешь, Алекс, – проговорила Лаки, проводя кончиком пальца по ободку своего бокала с водой, – мне кажется, тебе пора жениться. Тебе нужна женщина, которая бы за тобой ухаживала.

– Вот как? – Алекс покачал головой. – И где мне ее найти, эту женщину?

– Ну, об этом я как-то не думала, – небрежно сказала Лаки. – И вообще, это не мое, а скорее твое дело.

– А мне показалось, у тебя уже есть подходящая кандидатура, иначе бы ты не начала этот разговор.

– Нет, никакой кандидатуры у меня нет.

– Правда? – переспросил он, не скрывая сарказма.

– Правда. Сейчас у меня хватает собственных забот, и думать о твоем семейном положении мне, откровенно говоря, некогда, – ответила Лаки, надевая солнечные очки, которая она достала из сумочки.

– Разве здесь так уж солнечно? – ухмыльнулся Алекс, разгадав ее маневр.

– А, пошел ты!.. – лениво огрызнулась Лаки, изо все сил стараясь не улыбаться. Она не могла не признать, что Алекс неплохо ее изучил и знал, что каждый раз, когда ей становилось неловко, она прятала глаза за солнечными очками.

– Я готов, – сказал Алекс. – Назови только время и место, и я там буду!

– Ах, оставь! – сказала Лаки и, не выдержав, рассмеялась.

– Она еще и смеется надо мной! Что за бессердечная женщина! – воскликнул Алекс.

Подошел официант. Он принес «Кровавую Мэри» для Алекса и «Перье» для Лаки.

– И все равно это очень приятно, – добавил Алекс, поднимая свой бокал.

– Что именно?

– Что мы с тобой сидим здесь вдвоем и ведем приятную беседу. Мне это напоминает свидание – настоящее романтическое свидание, как в молодости.

– Никакое это не свидание! – поспешила возразить Лаки. – К тому же мы с тобой не такие уж старые, чтобы вздыхать об ушедших деньках.

– Ты-то не старая, а вот я…

– И не пытайся меня разжалобить, – перебила Лаки. – Мы с тобой просто близкие друзья, которые случайно оказались в одном и том же месте в одно и то же время.

– Близкие друзья, которые больше не встречаются один на один, – заметил Алекс.

– Больше? – уточнила Лаки, слегка приподнимая бровь.

– Когда мы с тобой снимали «Искушение», мы часто оставались вдвоем, – напомнил Алекс. – Я очень хорошо помню то время.

– Я тоже помню, – кивнула Лаки. – И еще я помню, что, кроме нас с тобой, на площадке постоянно толклось множество всякого народа…

– А когда мы оставались вдвоем в монтажной? – напомнил Алекс. – Об этом ты забыла? Или просто не хочешь вспоминать?

– С чего ты взял, будто я готова была снимать с тобой другое кино? – небрежно рассмеялась Лаки.

– Не надо так, Лаки!..

– Как – так?

– Не надо притворяться, будто ты не знаешь, не чувствуешь того, что происходит между нами.

– Алекс! – нетерпеливо воскликнула Лаки. – Я уже сто раз тебе говорила: между нами ничего не происходит и не может произойти. Понятно?

– Это… из-за Ленни?

– Я люблю Ленни, и тебе это хорошо известно. Сколько еще я должна повторять одно и то же?

Алекс вздохнул:

– Мне давно хотелось сказать тебе одну вещь, Лаки…

– Пожалуйста, не надо, – поспешно перебила она и забарабанила по столу пальцами. – Я знаю, что ты хочешь сказать, и я… Я не хочу это слышать!

– А я все равно скажу!

– Нет, Алекс, – твердо повторила Лаки.

Прежде чем он успел что-то ответить, на веранде ресторана появились Бобби и Бриджит. Лаки увидела их и махнула рукой, приглашая к столу. В глубине души она была чертовски рада, что кто-то помешал Алексу излить ей свои чувства.

– О, Алекс! – воскликнула Бриджит. После выигрыша в казино она раскраснелась и была необычно оживлена. – Неужели это ты? Я тысячу лет тебя не видела!

– Да, в последний раз мы действительно встречались довольно давно, – согласился Алекс, вставая. – Рад видеть тебя, детка. И тебя, Бобби, тоже. Я слышал – ты в Нью-Йорке заправляешь самым модным клубом?

– Скажите это моей мамочке, – усмехнулся Бобби. – По-моему, она мне до сих пор не верит.

– Посидите немного с нами, – предложила Лаки. – Мы только что заказали по пицце с копченой лососиной. А вы что-нибудь хотите?

– Я тоже хочу пиццу с копченой лососиной! – Бриджит захлопала в ладоши. – А может быть, даже две. Я просто умираю от голода!

– Хорошо, сейчас я закажу, – сказала Лаки, знаком подзывая официанта.

Алекс бросил на нее грустный взгляд.

– Можно подумать, – пробормотал он, – что в Вегасе нет других ресторанов! И надо же им было появиться именно здесь и именно сейчас.

Лаки кивнула:

– Главное – правильно выбрать время, ведь так?

И они обменялись понимающими улыбками.

37

Когда ближе к вечеру интернет-маньяк снова появился у нее в комнате с подносом еды и бутылкой минералки, Макс была готова встретить его во всеоружии. Почти весь день она ломала голову, что ему сказать, и, кажется, придумала.

– Между прочим, мне только шестнадцать! – заявила она как только он отворил дверь. Пусть знает, что она несовершеннолетняя. Если он ее и не пожалеет, то хотя бы задумается о последствиях. Макс не была уверена, сохранилась ли в Калифорнии смертная казнь, но была уверена, что пожизненный срок может заставить этого козла задуматься. Если, разумеется, мозги у него еще не окончательно съехали набекрень.

– Когда я написала тебе, что мне восемнадцать, я соврала, – храбро продолжала она. – И еще… я не сказала маме, что собираюсь встретиться с незнакомым парнем, поэтому когда она узнает, что я пропала, она всю полицию на ноги поднимет!

– Но ты вовсе не пропала, – терпеливо возразил Генри. – Ты здесь, со мной, и тебе ровным счетом ничто не угрожает.

Глаза Макс неожиданно наполнились слезами. Этот тип – псих, поняла она. И никакие самые разумные доводы на него не подействуют.

– Нет, угрожает! – выкрикнула она. – Ты захватил меня в плен и со вчерашнего дня держишь взаперти! Отпусти меня немедленно, слышишь?!

– Отпущу… в свое время, – сдержанно ответил Генри.

В свое время?.. Что бы это значило?

«Я должна быть сильной, – приказала себе Макс. – Нельзя показывать ему, что я боюсь!» – С детства Лаки вдалбливала ей, что девчонки могут все. Будь сильной, говорила она. Если надо драться – дерись. И никогда не сдавайся!

И Макс тут же поклялась себе, что не сдастся, никогда не сдастся этому психованному неудачнику с лицом хорька и непроницаемыми, безжизненными глазами ушедшего в свои фантазии маньяка.

Набрав в грудь побольше воздуха, она бросила на своего тюремщика гневный взгляд.

– Где Туз? – резко спросила Макс. – Почему ты держишь нас отдельно?

– Не твое дело, – ответил он равнодушно.

– Нет, мое! – возразила она, продолжая сверлить его взглядом. – Где Туз? Где мой брат?

– Я его отослал.

– Врешь!

– Нет.

Он произнес это слово так спокойно, что Макс невольно подумала: а не был ли Туз сообщником интернет-ублюдка? Если ее догадка верна, тогда понятно, почему его нигде не видно. Туз сделал свое дело, получил вознаграждение и смылся, чтобы не оказаться замешанным в… в чем-то более серьезном. Ну конечно! Это даже дураку ясно. Сначала он подослал к ней Туза, чтобы она размякла, а потом сделал вид, будто похищает обоих. Ну и глупа же она была, что попалась на такой дешевый трюк!

От страха Макс вздрогнула.

– Тебе холодно? – спросил интернет-маньяк, внимательно за ней наблюдавший. – Может, принести тебе одеяло? – добавил он заботливо.

– Не холодно, а неудобно, – пожаловалась Макс. – Ты бы лучше отпер эти дурацкие наручники пока я не лишилась ноги!

– Если я тебя отстегну, ты попытаешься сбежать, – возразил он. – Правда, я не сказал тебе… Бежать тут некуда. Мы находимся в глухом лесу в совершенно безлюдном районе, так что даже если ты сбежишь от меня, то из леса не выберешься!

– Я не убегу, – солгала Макс.

– Ты… ты говоришь правду?

– Разве я похожа на идиотку? – ответила Макс, имитируя возмущение.

После непродолжительного колебания он достал ключ и отомкнул замок наручников.

Макс тут же уселась на кровати и принялась растирать распухшую, покрасневшую лодыжку.

– Пожалуй, мне нужно что-нибудь обезболивающее, – жалобно проговорила она. – Я едва могу ступить на ногу!

– Пойду, взгляну, что у меня есть, – ответил он и вышел, заперев за собой крепкую дверь.

Как только интернет-маньяк вышел, Макс вскочила и бросилась к окну, но доски, которыми оно было заколочено снаружи, держались крепко. Тогда она стала обыскивать комнату, но не нашла ничего, что могло бы сойти за оружие.

Черт!..

Макс была разочарована. Если бы ей удалось отыскать старый утюг, ножку от стула или обломок доски, она могла бы треснуть этого ублюдка по голове и вырваться. Ее тюремщик не производил впечатление здоровяка, и она была уверена, что сумеет его вырубить. Пусть ненадолго – главное, успеть скрыться в лесу, чтобы интернет-маньяк не сумел воспользоваться своим пистолетом.

Впрочем, она тут же подумала, что никакого оружия ей не нужно. Макс целый месяц посещала курсы самообороны и была довольно сильной для своего возраста. Нужно только застать этого ублюдка врасплох, пнуть его в яйца и бежать, бежать сколько есть силы.

38

Виллу в Акапулько Энтони любил больше остальных своих домов. Он сам продумал конструкцию этого трехэтажного чуда на побережье, сам позаботился обо всех деталях, включая облицованные итальянским мрамором ванные комнаты (шесть штук) и огромный плавательный бассейн с выложенным черным кафелем дном на краю утеса над заливом.

На примыкавшем к вилле участке росли кокосы и несколько гигантских пальм, а вдоль тропинок высились живые изгороди из бугенвиллей, которые благоухали и цвели голубыми, белыми, розоватыми цветами. В саду было и несколько уголков для обедов на свежем воздухе. Особенно гордился Энтони заключенным в стеклянную трубу лифтом, с помощью которого с верхнего этажа виллы можно было спуститься прямо в сад, в примыкавший к дому павильон для пикников. Эту конструкцию он позаимствовал из фильма «Человек со шрамом».

Кроме того, на территории виллы имелись причал для катеров и небольшая вертолетная площадка, благодаря которым его деловые партнеры могли прибывать и уезжать, не привлекая к себе ничьего внимания. Для бизнеса, которым занимался Энтони, это было не просто удобно, а необходимо.

В порядке виллу поддерживал целый штат слуг, включая чету Соузов: Роза была великолепной поварихой, а Мануэль – экономом, распоряжавшимся садовниками и рабочими в отсутствие хозяина. Они работали у Энтони уже десять лет, – с тех самых пор как была построена вилла, – и за все это время у него не было никаких оснований для недовольства.

Как-то раз фотографии виллы увидела Эммануэль. Дом ей так понравился, что она принялась упрашивать Энтони свозить ее туда. «Твоя вилла такая красивая! – сказала она и вздохнула. – И сексуальная. Мы могли бы заниматься любовью по очереди в каждой комнате. И даже в лифте! – добавила она после многозначительной паузы. – Что скажешь, милый?! Когда ты меня туда отвезешь?!»

Идея Энтони, в общем, понравилась, однако он так и не пригласил Эммануэль в Акапулько. Одно дело развлекать любовниц в других городах, и совсем другое – привезти одну из них в собственный дом. Приличия Энтони, в общем-то, не особенно заботили, однако даже он знал, что существуют границы, переступать которые не следует.

Внезапное возвращение Энтони напугало Ирму. Еще больше она испугалась, когда он объявил, что завтра утром они летят в Акапулько.

– Почему ты не сообщил мне, что приедешь? – спросила она, нервно теребя воротник своей белой блузки. – Мы бы приготовились…

– Как?! Разве ты не любишь сюрпризы? – отозвался Энтони, лаская двух больших псов. Когда он увидел Ирму, ему показалось, что его жена похудела. Правда, она никогда не была толстой – скорее наоборот, однако сегодня она выглядела какой-то особенно изящной и свежей. Разумеется, ей было далеко и до Эммануэль, и до Карлиты, но для матери двоих детей она выглядела очень и очень неплохо.

Этой ночью он позволил Ирме сделать себе минет, а на следующее утро они уже летели в Акапулько в компании двух других супружеских пар, с которыми Энтони любил проводить время. Фанта и Эмилио Герра были богатыми мексиканцами, сколотившими себе состояние на торговле одеждой. Иннес и Ральф Мастерс были американцами, постоянно проживавшими в Мехико-Сити. Оба мужчины восхищались деловой хваткой Энтони, а их жены были не прочь переспать с ним. То, как обе супружеские пары пресмыкались перед ним, доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Они смеялись его шуткам, аплодировали ему, когда он пел под караоке, превозносили до небес его богатство и щедрость.

И Энтони это нравилось.

Да и кому бы не понравилось, когда им восхищаются?

* * *

Каждый раз, вспоминая о том, как она чуть не попалась, Ирма внутренне содрогалась. Страшно подумать, что было бы, если бы Энтони застал ее с Луисом! Она даже представить себе не могла, какой была бы его реакция. Только одно Ирма знала точно – это было бы ужасно, по-настоящему ужасно. Ей повезло, и все же опасность была так близко, что она чувствовала себя потрясенной до глубины души и уже не раз задумывалась, стоит ли в будущем так рисковать?!

Внезапное возвращение Энтони было событием в высшей степени необычным. Ирма уже и не помнила, случалось ли что-то подобное в прошлом. Скорее всего – нет. Энтони или кто-то из его помощников всегда загодя звонил ей и предупреждал о скором приезде. После таких звонков в усадьбе поднималась суматоха: слуги убирали комнаты, чистили мебель и ковры, охранники возили собак в ветклинику, секретари посылали открытки-извещения друзьям и знакомым, чтобы к приезду хозяина все было готово и в идеальном порядке.

Но на этот раз Энтони не только вернулся домой совершенно неожиданно. Едва переступив порог, он объявил онемевшей от неожиданности Ирме, чтобы она собирала вещи, потому что завтра утром они оба летят в Акапулько. Ирме в Акапулько не хотелось, но отказаться она не посмела, тем более что Энтони тут же добавил, что и дети тоже приедут туда из Майами. Это было хоть какое-то утешение.

Ночью Энтони грубо лапал ее в течение примерно минуты, потом схватил за волосы и заставил наклонить голову. Ирма прекрасно поняла, чего он от нее хочет. Не подчиниться ей и в голову не пришло; последствия подобного непослушания могли быть ужасны, поэтому она зажмурила глаза и притворилась, будто ласкает не Энтони, а Луиса. Должно быть, благодаря этой уловке ей удалось справиться со своей задачей – Энтони быстро кончил и через пару минут уже храпел.

Утром – как только подъехали извещенные Энтони друзья, они отправились в аэропорт и погрузились в самолет.

Возможно, при других обстоятельствах Фанта и Иннес даже понравились бы Ирме, ибо производили довольно приятное впечатление. Обстоятельства, однако, были таковы, что обе дамы без особого стеснения вешались Энтони на шею, шумно восхищаясь каждым его словом. Их супругов подобное поведение нисколько не беспокоило. Ральф Мастерс был омерзительным, развратным типом. Каждый раз, когда внимание Энтони было чем-то отвлечено, он норовил ущипнуть Ирму за грудь или за ляжку или делал ей предложения, о которых она ни за что бы не отважилась рассказать мужу. Эмилио Герра, напротив, предпочитал ее не замечать; во всяком случае, держался он так, словно Ирмы не существовало вовсе. Для него она была просто женщиной, женой Энтони, и, следовательно, не заслуживала внимания.

Перелет до Акапулько дался Ирме нелегко. Рекой лилось шампанское, а подпевалы Энтони аплодировали каждой его реплике. Но не здесь ей хотелось бы сейчас быть. Закрыв глаза, она попыталась представить, что почувствует Луис, когда, придя на работу, обнаружит, что ее нет. Кто-нибудь наверняка скажет ему, что хозяин усадьбы неожиданно вернулся домой и что сеньор и сеньора Бонар уехали в другой дом в Акапулько.

Надолго ли? Этого Ирма не знала. Когда она спросила об этом у Энтони, он только пожал плечами. «Какая тебе разница? – ответил он. – Мы пробудем здесь столько, сколько я захочу».

Два добермана Энтони тоже летели с ними. Один вид этих мощных собак повергал Ирму в ужас, поэтому, когда мужа не было, она настаивала, чтобы псы оставались с охранниками. Но когда Энтони возвращался, оба добермана не просто допускались в дом – они даже спали на хозяйской кровати, однако, когда до жути напуганная этим Ирма попыталась возразить, муж только рассмеялся ей в лицо.

Что-то будет в Акапулько! Там Ирма вообще не имела права голоса – это было королевство Энтони. Даже слуги, – особенно Мануэль и Роза, – не стали бы слушать Ирму, вздумай она отдать им какое-то распоряжение, идущее вразрез с желанием хозяина.

Когда они приехали на виллу, эконом и его супруга вышли навстречу Энтони, и он, желая покрасоваться перед своими гостями, схватил Розу в охапку и подкинул высоко вверх. Роза была невысокой, довольно полной и к тому же немолодой женщиной, и подобное обращение вряд ли могло ей понравиться, однако она до того привыкла пресмыкаться перед хозяином, что даже сумела сохранить на лице приторную улыбочку. Ирма, однако, сомневалась, что пожилой поварихе приятно изображать из себя воздушную гимнастку.

– Ну и как поживает моя Розочка? – вопросил Энтони и, поставив повариху на землю, довольно грубо ущипнул ее за щеку. – Она работает у меня почти десять лет, – добавил он, обернувшись к гостям, – но я могу уволить ее хоть завтра. Сделаю ли я это? Да никогда, потому что моя Роза готовит лучше всех во всем чертовом Акапулько и окрестностях!

Все это проделывалось, впрочем, не только ради гостей, но и в назидание слугам, которых Энтони предпочитал держать в страхе.

– О’кей, Мануэль, – добавил он, обращаясь к эконому, – бросай все дела и немедленно мчись в аэропорт, встречай моих детей. Они будут отдыхать со мной. Это ведь здорово, правда?

«Да, – подумала Ирма. – Это действительно здорово. По крайней мере я смогу наконец увидеть собственных детей».

* * *

А в Лас-Вегасе вот-вот должно было начаться расследование исчезновения Тасмин Гарленд. Приходящая няня, остававшаяся с ее ребенком в пятницу вечером, заявила в полицию, что ее нанимательница не вернулась домой. Бывший муж Тасмин, работавший крупье в одном из отелей, узнав о происшествии, тоже написал соответствующее заявление. Он как раз собирался жениться во второй раз, и ему очень не хотелось брать к себе своего десятилетнего сына, хотя он по-своему и был привязан к мальчику.

Куда же подевалась Тасмин Гарленд? С того момента, когда ее видели в последний раз, прошло почти двое суток, но она так и не объявилась, и дело об исчезновении было открыто. Вести его поручили Дайане Франклин – чернокожей, дважды разведенной полицейской дознавательнице сорока пяти лет, которая была известна своим упорством и настойчивостью. Дайана уже побеседовала с бывшим мужем и приходящей няней. Следующим человеком в ее списке значилась Рени Фалькон.