Текст книги "Убийственно прекрасная"
Автор книги: Джеки Коллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)
29
Ложь еще никогда никого не спасала. Кроме того, ложь возвращается к тебе подобно бумерангу и бьет по заднице, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Это открытие Билли сделал уже давно, и сегодня ему пришлось еще раз в этом убедиться. Накануне он солгал Винес, сказав ей, что назавтра ему нужно пораньше быть на съемочной площадке. На самом деле никаких съемок у Билли не было до понедельника, поэтому, когда в субботу утром Винес позвонила ему на мобильный, он еще крепко спал.
– Мм-м?.. – вопросительно промычал он, машинально хватая телефон и нажимая на кнопку.
– Билли? Ты еще спишь? – удивилась Винес.
– А что, нельзя? – не подумав, брякнул Билли.
– Ты говорил, что сегодня у тебя съемка, – обвиняющим тоном заявила Винес.
– Да… То есть – нет. То есть ее отменили…
– Вот как? – холодно осведомилась она. – И когда же ее отменили?
– Вчера… Да, вчера. Поздно вечером… Я уже спал, и с Алексом разговаривал Кевин.
– Ты так и не перезвонил мне вчера. – Винес вздохнула. – А ведь ты обещал, сказал, что позвонишь, перед тем как лечь спать! – О, господи! Неужели она действительно слышит в своем голосе жалобные нотки?
– Извини, Вин, – сказал Билли, окончательно проснувшись. – Я смотрел по телеку футбол и отключился прямо на диване. Только в три часа я проснулся и кое-как перебрался в спальню.
– Понятно, – едко заметила Винес. Ее голос звучал точь-в-точь как у строгой школьной учительницы, только что уличив шей в неблаговидном поступке своего ученика. Нет, Лаки была права – она сама на себя не похожа, нужно взять себя в руки.
– А ты как поживаешь? – осторожно спросил Билли, понимая, что у Винес есть все основания на него злиться.
– Отлично поживаю, если тебя это действительно интересует.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что между нами что-то происходит и что нам пора серьезно поговорить.
Вот черт, в панике подумал Билли. «Нам надо поговорить» – он отлично знал, что это означало. Такие «разговоры» – раз уж до них дошло – никогда ни к чему не приводили. То есть ни к чему хорошему…
– Ну, если ты так хочешь… – уклончиво проговорил он.
– Может быть, ты считаешь, что нам ничего обсуждать не нужно? Или нам просто нечего обсуждать? – не отступала Винес. – Если так – ты так и скажи, и я…
– Я действительно не знаю, о чем ты хочешь поговорить, – сказал Билли, решив разыграть наивность. Я, мол, ничего не понимаю, а с дурака какой спрос?
– Не прикидывайся глупее, чем ты есть, – резко сказала Винес. – Нам нужно обсудить наши отношения. Между нами что-то происходит, и я хочу знать, что ты об этом думаешь.
– А что между нами происходит? – вполне искренне удивился Билли. Должно быть, ей что-то приснилось, решил он про себя.
– Знаешь, дорогой, давай не по телефону…
– Ты хочешь приехать? – спросил Билли, от всей души желая, чтобы она не хотела.
– Если ты не против, – осторожно сказала Винес.
– Почему я должен быть против? – фальшиво удивился он. – В конце концов, сегодня я не работаю.
– Вот и отлично. Скоро я буду у тебя. – И Винес дала отбой.
Билли выключил телефон и застонал. Промежность по-прежнему чесалась так, что хоть на стенку лезь, хотя вчера вечером он специально послал Кевина в аптеку за мазью против лобковых вшей. Тот, разумеется, засыпал его вопросами, и Билли промямлил что-то о грязном сиденье в туалете.
На самом деле он отлично знал, кто его заразил. Мисс Разбитая-Задняя-Габаритка. Будь она проклята, грязная, маленькая тварь!
А вдруг он успел заразить Винес? Интересно, как он будет объясняться в этом случае?
Эй, мисс Суперзвезда, я, кажется, наградил тебя лобковыми вшами. Может, поговорим лучше об этом?
Кое-как пригладив волосы, Билли выскочил из постели.
– Кевин! – заорал он. – Куда, черт побери, ты запропастился?!
Потом он вспомнил, что Кевин отправился к себе на квартиру сразу после того, как привез ему лекарство.
Втирая пахнущую дегтем мазь, Билли чувствовал себя полным идиотом, но самое скверное заключалось в том, что мазь пока совершенно не подействовала.
Не одеваясь, Билли отправился в кухню. По субботам и воскресеньям Рамона не приходила – эти дни Билли посвящал личным делам, и ему не хотелось, чтобы домработница что-то пронюхала. Кроме того, ей тоже полагались выходные. Достав из холодильника пакет апельсинового сока, Билли сделал несколько глотков и удовлетворенно рыгнул. Возможность быть свободным от приличий и условностей была одним из преимуществ одинокого житья.
Потом он обнаружил в холодильнике коробку калифорнийской пиццы с цыпленком и, вскрыв картонку, отрезал себе большой кусок. Пицца была отличной – гораздо лучше, чем надоевшая овсянка, к тому же он чувствовал, что ему необходимо подкрепиться как следует. Если уж Винес собиралась с ним «серьезно поговорить», силы ему понадобятся.
Внезапно Билли подумал, уж не собирается ли она бросить его? Неужели именно это она имела в виду, когда говорила – между ними что-то происходит?
Что ж, очень может быть. И не исключено, что им действительно пора расстаться. Самому Билли уже до смерти надоело слышать, как его называют «любимой игрушкой» Винес, ее «живым вибратором». Он и сам был звездой – настоящей звездой без дураков, и сложившееся положение его не устраивало.
Билли, впрочем, уже решил, что, если им суждено расстаться, он постарается убедить Винес, что она в этом не виновата. Она была удивительной женщиной, и Билли был по-своему к ней при вязан, но больше всего ему хотелось избавиться от унизительно статуса «бойфренда Великой Суперзвезды». Билли видел только один способ добиться этого, но, увы, прямо заявить Винес о том, что им лучше расстаться, ему не хватало мужества, и он надеялся, что она сама его бросит.
Да, так было бы лучше всего.
Или все-таки нет?..
* * *
Винес буквально кипела – до такой степени она была противна самой себе. Она ненавидела женщину, в которую превращалась буквально на глазах – женщину, которая, как нанятая, сидит у телефона в ожидании звонка и, затаив дыхание, ждет, чтобы какой-нибудь самец наполнил смыслом ее скучное и одинокое существование.
Билли Мелина… Он подцепил ее на крючок, и Винес ненавидела себя и за это тоже. Она привыкла владеть ситуацией, но сейчас совершенно потеряла голову, и из-за кого? Из-за мужчины! Билли командовал ею, как хотел, а она только подчинялась и… Да пошел он к дьяволу, жиголо проклятый!
Лаки была права. Если Билли намерен ее бросить, она не должна дожидаться, пока он это сделает. Ей необходимо самой бросить его, разорвав опостылевшие отношения, из которых все равно ничего путного не выйдет. Только так, и никак иначе. Нельзя отдавать инициативу, нельзя допустить, чтобы он вообразил себя хозяином положения.
«Но, господи, как же мне будет его не хватать! – с тоской подумала Винес. – Этот плоский, как доска, живот, это красивое лицо, этот его огромный…! О, Билли! Я люблю его и ничего не могу с собой поделать!»
Но что подумают окружающие? Решат ли они, что он бросил ее, потому что она намного старше? Или ей все же удастся убедить их, что это она бросила его? Пожалуй, так и надо сделать – сказать друзьям, что она решила расстаться с Билли, потому что он оказался слишком незрелым, безответственным, инфантильным. Пресса, безусловно, за это ухватится, так что, пожалуй, ее версия имеет все шансы просуществовать довольно долго.
Нужно только опередить Билли. Если ее агент по связям с общественностью опубликует заявление, в котором будет написано, что Билли Мелина – прекрасный, высокодуховный человек, что мы с ним останемся друзьями, но, к сожалению, один из нас родился слишком рано, у прессы не будет никаких сомнений в том, кто инициатор разрыва.
И тогда она снова будет свободна и… одинока.
Винес задумалась, с кем она будет встречаться после того, как даст отставку Билли. Выбор у нее был – мужчины ходили за ней буквально табунами в надежде, что она обратит на них свое благосклонное внимание. Был, например, один очень популярный чернокожий ведущий телешоу с ослепительной улыбкой, который постоянно с ней заигрывал. Или успешный кинопродюсер, то и дело приглашавший ее поужинать. Или один из главных соперников Билли, знаменитый киноактер, который взял себе за правило звонить ей и осведомляться, не избавилась ли она еще от «этого мальчишки». А ведь кроме них были и десятки других – и это не считая тысяч и тысяч фанатов, которые готовы были отдать все, что угодно, за одну ее улыбку.
Ну что ж, найти нового, более подходящего по возрасту поклонника Винес могла без особого труда. Была только одна проблема, которую ей пока так и не удалось разрешить. Она не хотела никаких новых поклонников, не хотела расставаться с Билли. Винес была счастлива; это его, похоже, что-то не устраивало.
О, боже! От одной мысли о том, что придется встречаться с другим мужчиной, Винес стало муторно на душе. Нет, нет и нет!.. Она не станет даже думать ни о чем подобном! Первое свидание, первый поцелуй, первая близость… Кошмар! Не говоря уже об идиотских разговорах, которые им придется вести перед тем, как приступить к тому, ради чего все затевалось.
Где вы живете?
Каков ваш знак Зодиака?
Кого вы больше любите, кошек или собак?
Какую кухню предпочитаете, японскую или американскую?
У вас или у меня?
Вы сверху или я сзади?..
Тьфу!
Нет, она не позволит Билли бросить ее.
Пусть даже не надеется!
* * *
Папарацци, как всегда, несли у особняка Билли бессменную вахту.
Неужели этим идиотам больше нечем заняться, с раздражением подумала Винес, машинально пригибаясь к рулю. Она не хотела, чтобы кто-то из этих ищеек заметил ее в «фаэтоне». Если это произойдет, ей придется менять машину, да и ее хитрая уловка с тоннелем может оказаться раскрыта.
Остановившись за поворотом дороги, она позвонила Билли со своего мобильного.
– У тебя перед домом полно журналистов, Билл. Что мне делать? – почти прохныкала она и тут же мысленно упрекнула себя за это. Что с ней, в самом деле, такое: то она просит милостыню, то разыгрывает из себя беспомощную маленькую девочку, словно надеясь вызвать в нем жалость. Если так и дальше пойдет, ей останется только вскрыть себе вены.
– Гм-м… – задумался Билли. – Вот что – возвращайся домой, я за тобой заеду. Или, если хочешь, мы можем встретиться у тебя.
Но Винес не хотела, чтобы Билли приезжал к ней домой. В этом случае он получал перед ней преимущество, так как мог уйти когда пожелает, а Винес уже решила, что эта партия должна остаться за ней.
Как и все последующие партии.
– Ладно, не беспокойся, – сказала она деловито. – Я знаю, что нужно сделать. Подожди меня, я скоро буду.
И, круто развернувшись, она помчалась на бульвар Сансет. Остановившись у «Беверли-Хиллз-отеля», Винес велела служителю на автостоянке загнать «фаэтон» в закрытый бокс и вызвать ей такси. Служитель – молодой парень, который тоже собирался стать знаменитым актером, – прекрасно знал, кто она такая, и был сама предупредительность и расторопность, особенно после того, как Винес сунула ему сложенную вдвое пятидесятидолларовую бумажку. Через десять минут она уже расплачивалась с таксистом у дома Билли, а папарацци щелкали перед ее лицом своими аппаратами и наперебой выкрикивали вопросы:
– Почему вы приехали в такси?
– Когда вы с Билли поженитесь?
– Не планируете ли вы завести ребенка?
– Мисс Винес, улыбочку!..
Не обращая внимания ни на них, ни на тусовавшихся в некотором отдалении девчонок-фанаток, которые при виде ее подняли дикий гвалт, Винес поднялась на крыльцо и надавила кнопку звонка. Билли даже не подумал предложить ей ключ, а она не спрашивала, поскольку бывала у него нечасто. Впрочем, он-то мог попасть к ней в дом, поскольку она сообщила ему код замка, и теперь Винес подумала, что возьмет у Билли ключи из принципа.
Билли открыл дверь сам. При его появлении фанатки экстатически застонали, а одна бойкая девчонка обнажила грудь. Папарацци снова защелкали своими камерами, но Билли схватил Винес за руку и, втащив в прихожую, быстро захлопнул дверь.
– Господи, Билли, мне кажется, тебе пора поставить ограду с воротами и посадить охрану, – отдышавшись, сказала Винес. – И как это тебе не надоел этот обезьяний цирк?
– Ты думаешь – надо? – проговорил Билли таким тоном, словно он только что приехал в Голливуд с какой-то отдаленной фермы и знать не знал, какие проблемы могут создавать знаменитостям толпы балдеющих девчонок и папарацци.
– Конечно! – убежденно ответила Винес. – И не только из-за меня. Ты – знаменитость, и тебе необходимо заботиться о своей безопасности. А если бы у кого-то из этих психованных фанаток был с собой пистолет?
– Не драматизируй, – возразил Билли. – Неужели ты думаешь, что эти девчонки станут стрелять в меня?
– Ты что, никогда не слышал ни о Ребекке Шеффер, ни о Джоне Ленноне…
– А кто это – Ребекка Шеффер?
– Неважно. – Она вздохнула. – Главное – тебе необходима надежная ограда, и это как минимум. Скажи этому своему… как его там?.. пусть обо всем позаботится.
Билли машинально кивнул. Он прекрасно понял, кого имела в виду Винес. Она с самого начала невзлюбила Кевина, объявив его нахлебником и паразитом, и с тех пор не раз пыталась убедить Билли нанять «нормального» секретаря. К сожалению, в этом вопросе Билли не мог пойти ей навстречу. Кевин был не только его помощником и секретарем, но и его лучшим другом. На самом же деле Винес хотела удалить его от Билли, потому что ей казалось – он дурно на него влияет.
– Хорошо, я подумаю, – пробормотал он уклончиво и, повернувшись, направился в гостиную, от души надеясь, что Кевин успел убрать стопку порнографических кассет, которые привез из дома, чтобы смотреть на его большом экране.
Оказавшись в гостиной, Винес устремилась прямиком к низкому журнальному столику и стала перебирать глянцевые фотографии девушек разной степени обнаженности.
– Кто это такие? – спросила она.
– Фанатки, – ответил Билли с глуповатой улыбкой. – Они постоянно шлют мне всякую ерунду.
– На домашний адрес?
– Некоторые да, но большинство пишут на студию, а оттуда письма пересылают мне.
– Ты хочешь сказать, что у тебя до сих пор нет своего фан-клуба? Да чем он только занимается, этот твой Кевин?!
Билли помрачнел. Судя по всему, Винес была настроена весьма воинственно. А как она сразу принялась командовать, стоило ей только переступить порог его дома!..
– Ну, когда я снимаюсь, студия обычно выделяет человека, который занимается всей этой ерундой, – объяснил он, но как-то не слишком уверенно.
– Это смешно, Билли! – отрезала Винес. – Тебе необходимо срочно привести свои дела в порядок.
– Да, наверное, – нехотя согласился он.
– Итак, – сказала Винес и села на диван, предварительно сбросив с него кипу растрепанных журналов и газет. – Кстати, где твоя горничная?..
– У нее выходной, – хмуро объяснил Билли. – Расслабься, Вин, мы с тобой взрослые люди, и нам не нужны няньки. Или ты считаешь, что без помощников я и шагу не могу ступить?
Винес прикусила язык, сообразив, что перегнула палку. Если Билли нравится жить в этом хлеву – пусть живет, ее это не касается.
– Конечно, ты прав. Извини, – сказала она, соблазнительно потягиваясь. – На самом деле мне нравится, что сегодня здесь нет никого, кроме нас.
– А я что говорю?! – воскликнул Билли. – Никто за нами не шпионит, не смотрит, чем мы занимаемся. Если нам захочется, мы сможем ходить по дому нагишом – никто нам и слова не скажет!
– Или поплавать в бассейне, – добавила Винес, глядя сквозь высокую стеклянную дверь на залитый солнцем задний дворик, посреди которого голубел бассейн, наполненный прозрачной водой. – Я не плавала голышом с тех пор, как купила свой первый дом.
Билли содрогнулся, вспомнив мисс Разбитую-Заднюю-Габаритку, плещущуюся в его бассейне. Интересно, лобковые вши живут в воде?
При воспоминании об этом в промежности у него засвербело так, что он едва не взвыл в голос. Вполголоса выругавшись, Билли почесался.
– Что с тобой? – подозрительно осведомилась Винес.
Билли слегка пожал плечами. Он колебался, стоит ли рассказывать Винес о своей проблеме. Впрочем, на случай, если он успел заразить ее, лучше иметь в запасе подходящую легенду.
– Да так, небольшая неприятность, – сказал он с глуповатой улыбкой.
– Какая?
– У одного из каскадеров на съемках были лобковые вши. Как раз у того, который дублировал меня. Костюмерша перепутала наши брюки, а поскольку я не надел нижнее белье…
– О, господи!
– Извини, детка! Я только вчера узнал, что заразился. Надеюсь, я не… не передал их тебе. У меня есть мазь, только она что-то плохо помогает.
– Не может быть, Билли!
– Да, черт побери, мне и самому не верится, но… Знаешь, я готов убить этого сукина сына! Задавить своими руками!
– Так вот почему ты был такой странный!
Ура, подумал Билли. Вот она сама все себе объяснила, и теперь ему не надо оправдываться.
– Да. Я думаю, что да… Наверное.
– Ты должен был сказать мне раньше!
– Но мне было неудобно…
– Ерунда! Конечно, это неприятно, но ничего страшного в этом нет. Такое случается.
– А я-то весь извелся…
– Ох, Билли, иногда ты ведешь себя просто как младенец! – покачала головой Винес.
Сказано это было таким тоном, что если бы у него была эрекция, сейчас она наверняка бы пропала.
30
Поговорив с Франческой и уверив ее, что все идет по плану и что в самое ближайшее время семейке Сантанджело будет нанесен решительный удар, Энтони вернулся в дом. В Майами ему больше нечего было делать. Правда, здесь были его дети и Эммануэль, однако центр его незаконных операций находился в Мехико-Сити, и для дела будет лучше, если он отправится туда.
Вызвав Гриля, он велел ему распорядиться насчет самолета.
– Мы летим в Мехико-Сити, – сказал Энтони.
Гриль только кивнул в ответ. Он был человеком немногословным, привыкшим по первому требованию босса срываться с места и лететь хоть на другой конец страны, хоть на другой континент.
На мгновение Энтони снова вспомнил об Эммануэль. Он обещал сводить ее вечером в роскошный ресторан, но, поразмыслив, решил, что не будет даже предупреждать любовницу о перемене планов. Одна мысль о том, как она будет наряжаться, а потом сидеть и ждать его звонка, наполняла его ощущением собственного могущества и власти. Кроме того, женщинам бывает полезно напомнить, кто в действительности является хозяином положения. Любой мужчина, который не делает этого, просто глуп.
И все же настроение у него было не самым радужным. Дело было даже не в инциденте с Тасмин – в конце концов, эта черномазая сама напросилась. Куда больше расстроила Энтони реакция Рени. Интересно, кем она себя вообразила, если решилась в открытую осуждать его поступки? Он убил Тасмин случайно, и совершенно искренне считал, что туда ей и дорога. Если бы она была мужчиной, то, приканчивая ее, он, возможно, испытал бы приятное волнение и прилив адреналина, а так… Одной шлюхой больше, одной меньше…
По дороге в аэропорт Майами Энтони все же не утерпел и позвонил Рени.
– Как дела? – спросил он вместо приветствия. – Ты обо всем позаботилась?
– А ты как думаешь? – сухо ответила Рени.
«Выдра! Лесбиянка драная!» – мысленно выругался Энтони. Ну ничего, пусть она только доведет до конца дело, которое они задумали, а там уж он вправит ей мозги. Пора показать ей, кто из них босс!
Дай женщине власть, и она тут же обернется и ужалит.
* * *
Ирме порой начинало казаться, что она живет в тюрьме – в комфортабельной, даже роскошной, но все же тюрьме. Большой дом, парк, вышколенные слуги – все это только усугубляло ее одиночество и делало затворницей.
Кроме того, у ворот стояли охранники, которые были преданы ее мужу.
Энтони, правда, утверждал, что нанял этих людей, чтобы защищать дом от грабителей и воров, но Ирма знала правду. Ее муж был крупным наркодельцом, и, если бы он не окружал себя множеством телохранителей и охранников, за его жизнь никто не дал бы и ломаного гроша.
Когда они с Энтони только познакомилась, он сказал, что занимается импортно-экспортными операциями, и с тех пор Ирма пыталась убедить себя, что это так и есть. Но в глубине души она знала, что это не так. Ее муж был наркоторговцем. Она окончательно убедилась в этом, когда летала вместе с ним в Колумбию на свадьбу дочери одного из местных наркобаронов. Там она встретилась с так называемыми «деловыми партнерами» Энтони и сразу поняла, что он – такой же, как они, если не хуже.
Но теперь кое-что изменилось. После сближения с Луисом Ирма снова почувствовала себя желанной и обрела утраченную было уверенность в собственных силах. Теперь она все чаще задумывалась о том, чтобы развестись с мужем. Разумеется, она не могла поделиться этими мыслями с Луисом, да и зачем? Ирма вовсе не собиралась бежать с садовником, хотя иногда она и позволяла себе помечтать о том, как чудесно было бы оказаться с ним где-нибудь на необитаемом тропическом острове.
По ночам она беспокойно ворочалась в своей постели, перебирая в уме различные варианты развития событий. Откровенно говоря, Ирма смутно представляла себе, с чего ей следует начать и как действовать. Своих денег у нее не было – не было ни банковского счета, ни наличных сбережений. На что она будет жить, если Энтони откажет ей в содержании? В том, что он откажется сделать это по собственной воле, у нее сомнений не было. В свое время Энтони не разрешил ей открыть собственный счет в банке. Каждый раз, когда она говорила, что ей нужны деньги, он давал ей либо пластиковую карточку, либо толстую пачку наличных. Все остальные счета оплачивал его офис в Мехико-Сити.
Правда, у нее были дорогие вещи и ювелирные украшения, но как быть с детьми? Неужели она их лишится?
Впрочем, и теперь Энтони не разрешал ей видеться с Эдуардо и Каролиной.
«Мне необходим адвокат, – подумала Ирма. – Нормальный американский адвокат, а не продажный мексиканский стряпчий, который сразу же встанет на сторону Энтони. А для этого мне придется уехать из этого дома, в котором я сижу, как в тюрьме. И еще я должна действовать быстро, потому что, пока я торчу здесь, моя жизнь проходит…»
Интересно, что скажет Энтони, если она потребует развода?
Глупый вопрос! Ирма совершенно точно знала, что скажет и что сделает ее муж. Он разъярится и начнет орать и топать ногами, как он всегда орал на эту старую каргу – свою бабку. Энтони просто не поверит, что она решила уйти от него – куда ему с его самолюбием! Он всегда был очень высокого мнения о себе, особенно в сексуальном плане. Ну просто супермужчина, мачо! Правда, в последние год-полтора Энтони почти не прикасался к ней, однако он все еще мнил себя жеребцом хоть куда.
Да, быть миссис Энтони Бонар оказалось нелегким бременем, и Ирма считала, что пришла пора сбросить его со своих плеч.
Луис был для нее идеальным любовником. Молодой, всегда доступный, то нежный, то страстный, он доставлял ей поистине неземное блаженство, а главное – Луис имел свободный доступ на территорию поместья. Вряд ли кто-то из наемных работников мог заподозрить, что жена босса развлекается с садовником. Да никому из них и в голову бы не пришло, что она способна воспылать страстью к простому пеону.
По субботам, если только Энтони не было в городе, у большинства слуг был выходной день. Исключение составляла только Марта, кухарка, но она была наполовину глуха и к тому же безвылазно торчала на кухне. Разумеется, у ворот продолжали нести службу охранники с собаками, но они никогда не подходили к дому. Старший из садовников тоже не работал по выходным, и они с Луисом оставались практически одни.
Выглянув в окно и убедившись, что Луис пришел и, как всегда, возится с цветами в саду, Ирма решила принять ванну. Сегодня она была настроена сыграть в девственницу, поэтому сразу после ванны надела простое белое платье, чтобы Луис мог легко сорвать его с ее тела. В том, что так будет, Ирма не сомневалась. Каждый раз, когда за ними затворялась дверь спальни, скромный садовник превращался в распаленного страстью зверя, и, если честно, ей не терпелось, чтобы это произошло как можно скорее.
Расправив платье, чтобы оно лучше сидело на ней, Ирма подушилась за ушами, между грудями и внизу живота и, спустившись вниз, заглянула в кухню. Старая кухарка сидела перед телевизором, поглощенная перипетиями бесконечного мексиканского телесериала.
– Марта! – громко окликнула ее Ирма, поскольку телевизор был включен на полную мощность, и кухарка, вздрогнув, обернулась.
– Ты мне сегодня не нужна, – сказала Ирма. – Я села на диету, поэтому ужин мне готовить не надо. Можешь идти домой.
– Грасиас, сеньора, – ответила Марта и, вскочив с табурета, проворно схватила сумку, боясь, как бы госпожа Бонар не передумала.
– До завтра, – рассеянно попрощалась с ней Ирма и вышла через кухню в сад. Луис сразу заметил ее и отвернулся. Он никогда не делал ничего, что могло бы навести стороннего наблюдателя на мысль о том, что между ней и Ирмой существуют близкие отношения. Только в уединении ее спальни он сбрасывал с себя маску исполнительного работника, превращаясь в утонченно-эротичного любовника.
– Луис, – небрежно сказала Ирма, подходя к нему. – Я хочу, чтобы ты взглянул на мои комнатные растения – они начинают желтеть.
Она каждый раз повторяла эту фразу на случай, если за ними кто-нибудь наблюдает. Территория поместья была оборудована множеством камер видеонаблюдения, поэтому Ирма не исключала, что кто-то может видеть их и слышать их разговор.
– Си, сеньора, – отозвался Луис, не поднимая головы.
– Идем! – Ирма щелкнула пальцами и, не дожидаясь садовника, быстро пошла по дорожке обратно к дому.
Луис по-прежнему не понимал ни слова из того, что она ему говорила, но прекрасно знал, что от него требуется. Выждав несколько минут, он тоже пересек лужайку и вошел в дом.
Каждый раз, оказываясь в роскошном прохладном вестибюле, где с высокого потолка свисали позолоченные люстры, он испытывал что-то похожее на благоговейный трепет. Сеньор Бонар был очень богат, и дом, в котором он жил, разительно отличался от жалкой лачуги, в которой Луис ютился со своей больной матерью, тремя единоутробными сестрами и беременной женой. Сеньора Бонар, по-видимому, не догадывалась, что Луис женат, и он не собирался просвещать ее на этот счет. Впрочем, он и не смог бы, поскольку знал по-английски не больше десятка слов. «Да», «нет», «доллары», «работать», «работать лучше» – вот, пожалуй, и все.
Шагая через ступеньки, он поднялся по высокой мраморной лестнице. Луис до сих пор не знал, повезло ему или наоборот. У него была его работа, скучающая американка, которой нравилось заниматься с ним сексом, и жена, которая вскоре должна была родить ему сына. На другой чаше весов был сеньор Бонар, который, стоило ему только заподозрить, что садовник наставил ему рога, был способен скормить Луиса своим страшным доберманам.
Дверь спальни Ирмы была открыта. Сама она лежала на постели в белом, как у невесты, платье и ждала.
Луис больше не колебался. Сбросив джинсы, он бросился на женщину и, чувствуя невероятное возбуждение, быстро овладел ею.
Ирма была разочарована. Она рассчитывала, что Луис, как всегда, не будет торопиться. Быстрый, грубый секс напомнил ей Энтони.
– Луис! – воскликнула она, тщетно пытаясь столкнуть его с себя. – Что ты делаешь?! Помедленнее!
– Ке аблас? – переспросил Луис, но было поздно – он кончил.
Ирма нахмурилась. Если бы она хотела быстрого, грубого секса, она бы не стала обращаться к Луису – ей вполне хватало мужа. Выбравшись из постели, Ирма чуть не плача заковыляла в ванную.
Луис понял, что хозяйка расстроена, и поспешил догнать ее.
– Нет, Луис, – проговорила Ирма, качая головой. – Ты не так… Совсем не так!..
– О, кирида! – воскликнул Луис и, прижав ее к себе, начал медленно спускать с плеч бретельки ее белого платья, обнажая плечи и полные груди.
– Нет, Луис, не надо! – повторила она, поднимая руки, но Луис, не слушая ее, принялся гладить и целовать ее соски.
Этого оказалось достаточно, чтобы пламя желания вспыхнуло в ней вновь.
О, Луис знал, что нужно делать, чтобы довести ее до экстаза, до сумасшествия. Пусть они не говорили на одном языке, но это не мешало ему угадывать ее самые сокровенные желания.
