Текст книги "Убийственно прекрасная"
Автор книги: Джеки Коллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)
– Ну да, в тряпках от Шанель и Луи Вьюитона, да еще с моей кредитной карточкой в кармане, ты, конечно, воображаешь себя настоящей леди!
– Это все? – спокойно спросила Ирма. – Я могу идти?
Энтони едва не поперхнулся. Он предвкушал очередной скандал, но Ирма явно не собиралась доставлять ему это удовольствие. Что, черт побери, на уме у этой дуры?
– Никуда ты не пойдешь, – отрезал он. – Сначала я…
Договорить ему помешал звонок мобильного телефона. Чертыхнувшись, Энтони достал аппарат из кармана и включил.
– Да? – рявкнул он в трубку.
– Мистер Бонар? – спросил женский голос.
– Да. Кто говорит? – с подозрением осведомился Энтони.
– Это детектив Франклин из Лас-Вегаса. Я хотела бы задать вам несколько вопросов по поводу Тасмин Гарленд.
– Одну минуточку. – Повернувшись к Ирме, Энтони махнул ей рукой. – Это по делу. Договорим потом.
– И царственным жестом он отпустил ее… – пробормотала Ирма себе под нос, чем разозлила Энтони еще больше.
Подождав, пока жена отойдет достаточно далеко и не сможет его услышать, Энтони вернулся к прерванному разговору.
– Я вас слушаю, детектив, – проговорил он как можно спокойнее.
– Скажите, мистер Бонар, в прошлую пятницу у вас было назначено свидание с Тасмин Гарленд? – спросила женщина-полицейский.
– Что-о?..
– Я разговаривала с миссис Рени Фалькон. Она сообщила мне, что в прошлую пятницу вы, миссис Рей Янг и миссис Гарленд ужинали вместе в ресторане отеля «Кавендиш». Это так?
– А почему вы об этом спрашиваете?
– Потому что миссис Гарленд пропала без вести, и как раз после вашего совместного ужина.
– Но я ее совсем не знал!
– Вы ужинали с ней, мистер Бонар. Миссис Гарленд предупредила свою приходящую няню, что задержится, так как у нее назначено свидание с незнакомым человеком, а поскольку за столом вы были единственным мужчиной…
– Это ничего не значит. Вы уже наверняка знаете, что и Рени, и миссис Янг – лесбиянки, так что они вполне могли сами пригласить миссис Гарленд на ужин. Я, во всяком случае, не имею к этому никакого отношения. Честно говоря, я и имя-то ее плохо помню, хотя нас, конечно, представили.
– Понятно… В таком случае, может быть, вы припомните, о чем шла речь за столом? Каким было настроение ваших… сотрапезниц?
– Нормальным оно было, – грубо сказал Энтони. – Я в этих «розовых» делах не разбираюсь. Помню, я ел бифштекс и разговаривал с Рени о бизнесе. Вскоре после ужина я покинул Лас-Вегас.
– Вот так взяли и уехали?
– Да, а что?
– Значит, ваш отъезд можно назвать неожиданным?
– Вовсе нет.
– А вот пилот вашего персонального самолета утверждает обратное.
О, дьявол! Эта легавая ищейка разговаривала с его пилотом. Невероятно!
– Мой пилот просто не в курсе, – заявил Энтони. – Я сам принимаю решения и говорю ему, что нужно сделать, а он выполняет.
– Понятно. Значит, вы неожиданно приняли решение покинуть Вегас в полночь, так?
– Говорю вам, ничего неожиданного в этом не было. Я знал, что мне нужно будет вернуться…
– А вот ваш пилот, по-видимому, этого не знал. Он думал, что вы останетесь в Вегасе до утра.
– Я плачу моим пилотам не за то, чтобы они думали. Их работа заключается в том, чтобы доставить меня из пункта А в пункт Б, когда мне это необходимо.
– Вот как?
– Именно так.
– Простите, мистер Бонар, я только хотела удостовериться, что все поняла правильно. Итак, вы утверждаете, что после ужина вы больше не видели миссис Гарленд. И что из отеля вы отправились в аэропорт, чтобы – как вы и планировали – вылететь к себе домой в Майами. Все верно?
– Да-да, именно так и было. А теперь, если у вас все…
– Большое спасибо, мистер Бонар. Если у меня появятся дополнительные вопросы, я позвоню вам еще раз по этому же номеру, о’кей?
– Да, пожалуйста, – нетерпеливо бросил Энтони и поскорее выключил телефон. Эта детектив Франклин уже достала его со своими вопросами!
После этого Энтони вызвал Гриля.
– Свяжись с моим головным офисом, – распорядился он. – Мне нужен новый мобильный номер. Моего нынешнего пилота необходимо уволить – он слишком много болтает. Пусть наймут другого, и поскорее – завтра нам нужно быть в Майами.
55
Рыжий подросток рядом с Макс тараторил без умолку, рассказывая ей о своих музыкальных пристрастиях – о своих любимых и нелюбимых группах и исполнителях. Его дед продолжал храпеть на переднем сиденье. Макс помалкивала и, стараясь не думать о саднящем боке и распухшей лодыжке, одним глазом косилась на Туза, который вел машину, держа руль исцарапанной левой рукой. Правой рукой он шарил в перчаточнице в надежде отыскать там что-нибудь съестное – шоколадный батончик, пакетик чипсов или хотя бы пачку жевательной резинки. От его неловкого движения из перчаточницы выпал электрический фонарь. Фонарь упал старику на колени, и он тотчас проснулся.
– Что ты там ищешь, сынок? – спросил старик надтреснутым голосом. – Если ты собрался нас ограбить, тебе не повезло. Мы бедные фермеры, и никаких денег у нас нет.
– Я не собирался вас грабить, сэр, – вежливо ответил Туз. – Просто я очень хочу есть, вот и решил взглянуть, нет ли у вас случайно чего-нибудь съестного.
– Нужно было спросить, а не шарить по чужой машине, – проворчал старик. – Кажется, у Альфи оставался кусок сэндвича с ветчиной, если он его еще не доел.
Судя по выражению лица Туза, он не колеблясь отдал бы за недоеденный сэндвич с ветчиной все сокровища мира.
– Гм-м… спасибо большое, – сказал он и, не в силах сдержаться, сглотнул.
– Дай ему твой сэндвич, парень, – обратился старик к внуку.
– Но, дед, – плаксиво возразил рыжий подросток, – я сам собирался доесть его попозже!..
– Разве ты не видишь, что ребята здорово проголодались? – проворчал старик и бросил на Туза подозрительный взгляд. – Кстати, как вы оказались на дороге в такую рань?
– Разве я вам не сказал? – удивился Туз. – Наша машина сломалась. Уж мы ее чинили-чинили – все без толку.
– Может быть, ты и не врешь – уж больно вы оба изгваздались, – заключил старик, проницательно глядя на него. – Впрочем, это не мое дело. Дай-ка ему сэндвич! – велел он внуку.
Рыжий Альфи нехотя порылся в рюкзаке и достал весь в жирных пятнах пакет из плотной коричневой бумаги.
– Вот, – сказал он и сунул пакет Макс, по-прежнему не отрывая взгляда от ее грудей.
Макс открыла пакет, достала сэндвич и протянула Тузу.
– На, ешь, – сказала она.
– Давай пополам, – предложил Туз.
– Ешь, – повторила она. – Я могу и потерпеть.
Туз не заставил просить себя дважды и мгновенно расправился с сэндвичем.
– О-о, спасибо! – выдохнул он, облизывая пальцы. – Это было невероятно вкусно!
Скоро старик снова задремал, а мальчишка продолжил разговор на музыкальную тему.
– У меня есть свое радио, – похвастался он. – Я слушаю его, когда работаю в поле. Жалко только, что оно играет слишком тихо, и, когда рядом работает трактор, его почти не слышно, а CD-плеер с наушниками дед мне не покупает – говорит, что это баловство и что мы не можем себе это позволить. Ну ничего, когда я немного подрасту и начну зарабатывать по-настоящему, я сразу куплю себе такой бум-бокс, какой мне хочется!
Услышав это, Макс решила, что, когда они выберутся из этой передряги и она вернется домой, она пошлет Альфи CD-плеер в подарок. В конце концов, если бы не он и его дед, они с Тузом, наверное, все еще стояли бы на дороге или прятались от интернет-придурка в лесу. Надо только не забыть узнать у парнишки адрес.
Потом ее мысли приняли иной оборот. Интересно, спросила себя Макс, что сейчас происходит дома? Пожалуй, прежде чем возвращаться домой, нужно позвонить Лаки и только потом ехать в Лос-Анджелес. При условии, конечно, что им удастся отыскать ее машину. Ключей у нее не было, но, если «БМВ» действительно стоит на прежнем месте у «Кей-Марта», Туз запустит двигатель, и она помчится домой так быстро, как только сможет.
Не сдержавшись, Макс глубоко вздохнула. Чудесный уик-энд, обещавший столько новых, волнующих переживаний, едва не обернулся кошмаром. С другой стороны, теперь у нее будет что рассказать Куки и Гарри. Да они просто позеленеют от зависти, когда узнают, какое Приключение она пережила!..
* * *
День обещал быть чудесным – ясным и солнечным, но прохладным. Такие дни словно самой природой созданы для великих дел и больших начинаний. И Генри решил про себя, что именно с такого дня начнется его новая, удивительная жизнь. Он даже знал, каким должен быть его первый шаг на пути к этой новой жизни. Сейчас он выйдет в сад и соберет букет цветов, а потом поставит их на поднос с завтраком и понесет Марии в спальню. Нужно только выбрать цветы покрасивее.
Но, обогнув дом, Генри с беспокойством увидел на земле под стеной несколько оторванных досок. Сначала он не понял, откуда они могли взяться, но потом его осенило, что именно этими досками было заколочено окно маленькой комнаты.
Мария!
Генри не сразу поверил, что она могла удрать. Это было просто невозможно, и все же… Бросившись к окну, он заглянул внутрь. Так и есть! На кровати никого не было. И в комнате тоже никого не было. Значит, Мария все-таки сбежала…
Сбежала от него!
Холодная ярость охватила Генри. Она заполнила все его тело, заволокла мозг, и он в бешенстве несколько раз ударил кулаком по стене.
Где она? Как сумела оторвать доски?
Бросившись к сараю, Генри убедился, что тяжелая входная дверь по-прежнему надежно заперта. Изнутри не доносилось ни звука, и все же, прежде чем отомкнуть замок, Генри сбегал в дом за оружием. Только после этого он с осторожностью открыл дверь и заглянул внутрь.
Увы, вместо мертвого тела, которое он ожидал увидеть, Генри обнаружил у противоположной стены зияющую дыру. Это был подкоп, через который проклятый братец выбрался из сарая.
– Черт!.. – воскликнул Генри, не помня себя от бешенства. Он никак не мог понять, как такое могло случиться – ведь он так хорошо все продумал и рассчитал! Потом ему привяло в голову, что нужно, пока не поздно, броситься в погоню. Даже если эти двое сбежали несколько часов назад, вряд ли они успели за это время добраться до города. А раз так – надо спешить.
Сжимая в руке пистолет, Генри опрометью бросился к дому, схватил ключи от машины, потом выбежал наружу и прыгнул за руль. Взревел мотор, и «Вольво» помчался по извилистой дороге к шоссе.
Никто не сможет отнять у него Марию, думал Генри, скрежеща зубами.
Никто.
Никогда.
* * *
Старик на переднем сиденье захрапел громче, и Туз обернулся на рыжего мальчишку.
– Ты не против, если я включу радио? – спросил он.
– Нет, конечно, – ответил парнишка. – Дед постоянно слушает станции, которые передают кантри, но они мне не нравятся. Я люблю рок-н-ролл.
– А кто из рокеров тебе больше всего нравится? – спросила Макс.
– Я же уже говорил! – воскликнул парнишка. – «Ролинги», конечно. Они лучше всех!
– Ты еще слишком мал, чтобы знать что-нибудь про «Ролингов», – поддразнила его Макс и, обернувшись через плечо, бросила быстрый взгляд в заднее стекло.
– А ты-то?! – возмутился парень. – Ты разве не молодая? Вот скажи, сколько тебе лет, скажи!..
– Мне… – Макс уже собиралась солгать, но передумала. Какой смысл? – решила она. – Мне шестнадцать. А тебе?
– Мне через месяц будет четырнадцать.
– Вы оба еще слишком молоды, чтобы знать, кто такие «Ролинги», – заметил, не оборачиваясь, Туз.
– Только не я, – возразила Макс. – Мне, может быть, и шестнадцать, но в музыке я разбираюсь, и мне нравится не только рэп, но и соул, и даже альтернативный рок!
– И все равно «Ролинги» – это прошлый век, – ухмыльнулся Туз, чье настроение заметно повысилось после того, как он слегка утолил голод. – От них балдел, наверное, еще дедушка этого пацана.
– Может быть, – не стала спорить Макс, – однако они еще выступают. Я была на их последнем концерте в Лос-Анджелесе, и мне очень понравилось. «Ролинги» зажигали по полной, не все современные группы так могут!
– У меня есть запись Джаггера, где он поет «Сатисфэкшн», – похвастался рыжий.
– Ух ты! – восхитилась Макс. – А ты, оказывается, продвинутее, чем кажешься!
– Ты это чего? – с подозрением спросил парнишка и поскреб в затылке. – Ты смеешься надо мной, да?
– Вовсе нет! – рассмеялась Макс. – Напротив, я пытаюсь тебе понравиться.
– Эй, мелюзга, хватит болтать! – одернул их с переднего сиденья Туз. – А то нашлепаю.
– Ты сказал – мелюзга?! – немедленно среагировала Макс.
– А кто же? Тебе ведь шестнадцать, я не ослышался?
– Заткнись и включи наконец радио, – огрызнулась Макс, поняв, что Туз поймал ее на лжи. Ведь, когда они познакомились, она сказала, что ей восемнадцать.
Туз снова усмехнулся и, наклонившись к приборной доске, включил древний приемничек, который и в самом деле был настроен на волну кантри. Салон тотчас заполнил звонкий речитатив какой-то певицы, которая, неестественно подвывая, жаловалась на мужа-фермера, оставившего ее одну с шестью детьми и без всяких средств к существованию.
– Ну и тоска! – фыркнула Макс презрительно. – Поищи-ка что-нибудь получше, а?
Но Туз не ответил. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, он заметил какой-то автомобиль, на большой скорости мчавшийся следом за ними. Дорога в этом месте была достаточно узкой, и Туз машинально прижался к обочине.
Секунду спустя он понял, что это не просто автомобиль. Это был тот самый «Вольво», который он видел у затерянной в лесу хижины, и если зрение его не подводило, то за рулем его сидел Большой Псих собственной персоной.
– Черт! – вырвалось у него.
– Что случилось? – спросила Макс, невольно подаваясь вперед.
– Лучше тебе этого не знать, – сквозь зубы отозвался Туз, вдавливая в пол педаль газа.
56
Всю обратную дорогу Винес и Билли яростно спорили. Винес злилась на Билли за то, что он затеял драку с Алексом – драку, которая закончилась, только когда Стивен и Бобби растащили сражающихся. Билли, впрочем, успел заработать здоровенный синяк под глазом, а у Алекса оказалась рассечена губа. Кроме того, Винес не сомневалась, что о драке, соответствующим образом ее приукрасив, завтра же напишут все бульварные листки, и Билли – а может быть, и она сама – снова окажется в центре громкого скандала. Увы, Билли никак не хотел этого понять, и они едва не поссорились.
Когда наемный лимузин остановился у ее особняка, Билли, сославшись на завтрашние съемки, заявил, что не сможет остаться на ночь.
– Я тебе позвоню, – сказал он на прощанье и довольно небрежно чмокнул ее в щеку.
– Хорошо, – выдавила Винес и, круто повернувшись, бросилась в дом. От ярости и разочарования она была вне себя. Билли вел себя как мальчишка, а не как взрослый мужчина, и Винес почти готова была признать, что он еще не созрел для настоящей «звездной» жизни. Его эгоизм, глупость и упрямство просто-таки заслуживали того, чтобы их высмеяли в «желтой» прессе и ночных ток-шоу. Сейчас Винес даже хотелось, чтобы Билли получил хороший урок, но она боялась, что скандал бумерангом ударит и по ней. Снова начнутся глупые шутки насчет «детского» возраста ее бойфренда, а она успела порядком от них устать.
Остаток ночи Винес провела в своей спальне одна. Успокоиться и уснуть ей так и не удалось, поэтому, когда рано утром Коул заехал за ней, чтобы отвезти на тренировку, Винес готова была взорваться.
Тренер сразу заметил ее состояние.
– Похоже, ты сегодня сердита, – заметил он. – Как всегда, прекрасна, но сердита… Пожалуй, сегодня мы заменим плавание тренажерным залом – тебе нужно поработать с весами, чтобы дать выход агрессии.
– А ты бы на моем месте не злился? – парировала Винес. – Похоже, желтые газетенки были правы: я сплю с безответственным идиотом!
– Лично я всегда считал, что не стоит слишком переживать из-за чужих промахов, – заметил Коул, слегка разминая мышцы, пока они с Винес шли через внутренний дворик к ее тренажерному залу.
– Это несправедливо, Коул! – пожаловалась Винес. – Билли вел себя безответственно, а обвинят во всем меня!
– Это почему же? – удивился он, устанавливая на тренажере несколько больший по сравнению с обычным вес.
– Писаки из нашей свободной прессы непременно решат, будто эти два кретина сцепились из-за меня, – пояснила Винес. – Я, мол, делала Алексу авансы, а Билли это заметил… «Юный любовник стареющей звезды показывает зубки» – вот какие заголовки появятся в завтрашних таблоидах. Истина никого не интересует – главное, привлечь внимание публики хлесткой фразой, потому что от этого зависят тиражи.
– Но, дорогая моя, Билли уже давно перестал быть просто твоим любовником. Теперь он сам – звезда, и звезда настоящая, а не дутая.
– Да, Коул, мы с тобой это знаем, но, как я уже говорила, истина никого не интересует, и в первую очередь она не интересует таблоиды. Для них главное приклеить человеку ярлык. Они очень любят унижать знаменитых людей, придумывая им какие-то обидные прозвища.
– Ты права, но сейчас мы не будем об этом думать. Сейчас, дорогая, тебя ждет «бегущая дорожка»…
– Слушай, может, сегодня не нужно? Мне что-то не хочется…
– Никаких «не хочется»! Физические нагрузки помогут тебе справиться со стрессом.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– Вообще-то никакого стресса у меня нет, просто мне ужасно обидно…
– Я тебя отлично понимаю, – сочувственно сказал Коул. – И я считаю, что сейчас для тебя главное – не застревать на этой своей обиде. Просто не думай о ней – и все!
Винес некоторое время молчала, потом мрачно усмехнулась.
– Представляю, как они сегодня встретятся на площадке – один с синяком под глазом, другой с распухшей губой. То-то все кругом будут веселиться!
– Я считаю – это даже хорошо, что им сегодня придется работать вместе, – серьезно сказал Коул. – Волей-неволей им придется общаться друг с другом, так что вчерашняя история забудется очень быстро. Так что ты, Винес, имеешь очень хорошую возможность оказаться единственным человеком, который будет и дальше переживать из-за пустяков.
– Что поделать, – вздохнула Винес, – так уж я устроена. К тому же в том, что произошло на дне рождения Джино, все-таки есть и моя вина.
– Какая же? – удивился Коул.
– Это я сказала Билли, что Алекс нелестно отзывался о его актерских способностях. Точнее, он говорил об этом с Лаки, а Лаки сказала мне… В общем, я получила хороший урок – не стоило мне повторять сплетни и передавать Билли, что сказал о нем Алекс.
– Вот видишь, ты научилась чему-то полезному – значит, в том, что случилось, была и хорошая сторона.
– Послушай, Коул… У тебя в термосе случайно не кофе из «Старбакса»?
– Разве я похож на человека, который посещает эти дрянные кофейни с утра пораньше?
– Я могла бы послать кого-нибудь, чтобы нам принесли по чашечке мокко-фрапуччино. Ну, что скажешь?
– Скажу, что тебе не хочется на «бегущую дорожку» и теперь ты заговариваешь мне зубы. А ведь я хотел, чтобы сегодня ты поработала и с боксерской грушей – это необходимо тебе для полной разрядки. А теперь – марш на снаряд!
– Нет, подожди минутку. Я обязательно пойду на «бегущую дорожку», но позже. Давай немного поговорим о тебе. Расскажи мне о вас с Ричи. По-моему, это просто потрясающе!..
– Чего же тут потрясающего? – небрежно пожал плечами Коул. – Просто Рич очень хороший парень.
– Он не просто парень, Коул. Он – мегазвезда. Символ.
– Обожаю иметь дело с мегазвездами. Почему, ты думаешь, я приезжаю к тебе почти каждое утро?
– Это было раньше. А теперь, когда ты завел себе богатого дружка…
– По-моему, мэм, я не заслужил такого отношения!
– О’кей, я не должна была этого говорить. Беру свои слова обратно, – быстро извинилась Винес. – Ладно, попробую снова… Я, собственно, хотела сказать, что твой друг действительно очень богат, поэтому тебе нет никакой необходимости работать… и вставать ни свет ни заря, – добавила она и зевнула, прикрывая рот ладошкой. – Ведь правильно?
– Я тренирую людей, потому что мне это нравится, – объяснил Коул. – Вот скажи: почему ты сама продолжаешь сниматься и выступать с концертами? Ведь у тебя наверняка достаточно денег, чтобы уйти на покой и жить даже не на проценты, а на проценты с процентов.
Винес улыбнулась:
– Я продолжаю сниматься и выступать, потому что мне это нравится.
– Тогда сосредоточься лучше на том, что тебе нравится, и перестань терзать себя из-за своего бойфренда. Карьера должна быть на первом месте – разве не этому ты всегда меня учила?
– Ты прав, – согласилась Винес после непродолжительного раздумья и еще раз улыбнулась. Она чувствовала, что ее настроение начинает меняться, и даже «бегущая дорожка» ее больше не пугала.
– Абсолютно прав, – повторила она и, легко поднявшись, встала на снаряд. – Главное – карьера, а бойфренды дело наживное.
– Вот именно, – кивнул Коул и тоже улыбнулся. – Поэтому давай не будем отвлекаться, о’кей? Приготовилась… Пошла!
И он включил тренажер.
* * *
– Моя мать часто повторяла: добрая слава лежит, а худая – впереди бежит, – сказал Кевин и ухмыльнулся. – Кажется, я только теперь начинаю понимать, что именно она имела в виду.
– И что же она имела в виду? – хмуро осведомился Билли. Он сидел в своем трейлере и ждал, пока его вызовут на площадку. Кевин только что подъехал. Он привез утренние газеты, свежую почту и большой термос хорошего домашнего кофе.
– Несомненно, мама имела в виду расторопность наших газетчиков и телевизионщиков, – покачал головой Кевин, выкладывая на столик письма от поклонниц. – О драке, которую ты устроил вчера вечером в доме Сантанджело, написано буквально во всех желтых листках, но я не прочь услышать от тебя подробности.
– О господи, тебя мне только не хватало! – простонал Билли, которому вовсе не хотелось обсуждать вчерашний инцидент. – В этом гребаном городе чихнуть нельзя, чтобы об этом не написали в прессе.
– Нет, скажи, ты правда врезал старине Алексу? – не успокаивался Кевин. – Прямо в морду ему дал, да?
– Лучше посмотри на мой глаз, – отозвался Билли. – Это он ударил меня.
– Что-то я ничего не вижу, – прищурился Кевин.
– Со мной поработали гримеры, – пояснил Билли. – Сегодня они возились со мной вдвое дольше обычного, но можешь мне поверить – под этим гримом и прочим у меня самый настоящий фингал.
– Ну допустим. А кто из вас первый начал? – не успокаивался Кевин.
– Похоже, что я, – нехотя признался Билли.
– Черт! Какое зрелище я пропустил! – всплеснул руками помощник. – А что сказала Винес?
– Она… разозлилась.
– Ну еще бы!.. Ты ведь знаешь, как она трясется над своей репутацией!
– А при чем тут я? – разозлился Билли. – Что за чушь ты несешь, Кев?!
– Это не чушь, Билли, потому что ты только говоришь, будто ты – свободный человек, который, если захочет, может посмотреть по телику футбол или отправиться в ночной клуб, но ведешь ты себя совсем как ее собственность. Как ее карманный «мальчик-чихуа-хуа»!
– Твою мать, Кев! Не смей называть меня так!
– Я только повторяю то, что говорят о тебе по телевизору. Включи, к примеру, одиннадцатый канал, шоу Джилиан и Дороти. Они там только о тебе и болтают.
Билли нахмурился. Сегодня утром у него была ответственная съемка, а он по-прежнему не знал, что произойдет, когда он и Алекс снова встретятся лицом к лицу. Как ему вести себя? Что делать? Должен ли он извиниться?
А почему, собственно, он должен извиняться перед этим старым алкоголиком? В том, что произошло, Алекс был виноват не меньше, а может быть, даже больше его. Во-первых, он был пьян, а во-вторых, это он начал говорить о Билли гадости за его спиной. Нет, если кто-то и должен был извиниться, так это сам Алекс.
Была и еще одна проблема, которую Билли никак не удавалось выкинуть из головы. Мисс Разбитая-Задняя-Габаритка, от которой он заразился лобковыми вшами (хотя она и утверждала обратное), требовала, чтобы он устроил ей хотя бы небольшую роль в фильме. В противном случае она грозилась рассказать Винес о том, как развлекается на стороне ее герой-любовник. Билли этого категорически не хотелось, да он и понятия не имел, как взяться за дело. Алекс и раньше – вздумай Билли обратиться к нему с подобной просьбой – вряд ли пошел бы ему навстречу; теперь же рассчитывать на одолжение с его стороны и вовсе не стоило.
В дверь трейлера постучали.
– Кто? – крикнул Билли.
– Это я, Мэгги.
– Что случилось, Мэг? – спросил Билли и поднялся, чтобы открыть. Быть может, подумал он, Мэгги сумеет ему помочь…
Мэгги вскарабкалась по ступенькам в трейлер.
– На площадке полно журналистов, – сообщила она. – Алекс очень недоволен.
– В самом деле? – переспросил Билли, гадая, что именно имела в виду Мэгги.
– Я говорю не о журналистах, которых мы сами пригласили на сегодняшнюю съемку, а о тех шакалах, которые всегда являются без приглашения, – пояснила она.
– И что же привело их сюда сегодня? – усмехнулся Кевин, которого все происходящее только развлекало.
Билли с угрозой покосился на него.
– Они хотят задать тебе несколько вопросов по поводу вчерашней драки, Билл. Тебе придется сказать несколько слов.
– Это была не драка, Мэг. Просто небольшая ссора, и…
– Алекс уже сделал заявление.
– И что он сказал?
– Что произошло небольшое недоразумение, что сейчас оно уже улажено, что вы всегда были и до сих пор остаетесь лучшими друзьями.
– В таком случае я скажу то же самое.
– Именно это я и хотела услышать. – Мэгги удовлетворенно кивнула. – Имей в виду, Билли, чем меньше ты скажешь, тем лучше. Главное – снять фильм, а личные обиды лучше оставить за кадром.
– Да, я знаю.
– Кстати, по поводу вашей «небольшой ссоры»… Я посоветовала Алексу предать ее забвению, и он со мной согласился. Надеюсь, ты поступишь так же.
– Как жаль, Мэг, что рядом со мной нет такой женщины, как ты.
– Зато у тебя есть Винес, – возразила Мэгги. – А она лучше меня.
– Как ни прискорбно, тут ты права. – Билли притворно вздохнул. – Только я не знаю, есть она у меня или уже нет…
– Не переживай, все образуется, – сказала Мэгги и повернулась, чтобы уйти, но Билли в последний момент окликнул ее.
– Послушай, Мэг, – проворковал он, устремляя на девушку пристальный взгляд своих голубых глаз, способный растопить и каменное сердце. – У меня к тебе одна просьба…
– Какая?
– Тут ко мне обратилась одна девчонка… – начал Билли издалека. – Она подруга одного моего хорошего знакомого, и я вроде как обещал достать ей роль в нашем фильме. Ничего особенного не нужно – так, эпизод, массовка… Можно даже без слов.
– Значит, можно даже без слов?.. – Мэгги слегка приподняла бровь и цинично усмехнулась, из чего Билли заключил, что его чары на помощницу режиссера не подействовали.
– Ну да…
– Ты же знаешь Алекса, Билл! Он всегда сам просматривает пробы и отбирает тех, кто ему подходит.
– Неужели ничего нельзя сделать, Мэгги, дорогуша?
– Толкаешь меня на подлог, Билли Мелина?
– Угу! – Билли жизнерадостно кивнул.
– Ладно, попробую. – Мэгги покорно вздохнула. – Как ее фамилия?
– Я тебе сообщу попозже, договорились?
* * *
После интенсивной тренировки и душа Винес первым делом позвонила Лаки.
– Привет, дорогая! – радостно сказала она в трубку. – Прекрасная получилась вечеринка!
– Спасибо, – ответила Лаки. – А как?..
– Еще я хотела извиниться перед тобой за Билли, – перебила Винес. – Я от него ничего подобного не ожидала. Все произошло так… внезапно.
– Можешь не извиняться, – сказала Лаки. – Тем более что Джино был просто в восторге. Он говорит, что давно не получал такого удовольствия от собственного дня рождения.
– Ты это серьезно?
– Абсолютно. Джино просто обожает «мужские забавы», как он это называет.
– Билли просил передать, что он тоже очень сожалеет, – сказала Винес, решив извиниться и за своего бойфренда, хотя Билли, по всей видимости, было наплевать.
– Я на него не в обиде. В конце концов ничего страшного не произошло.
– Это для кого как, – грустно сказала Винес. – Теперь газетчики от меня не отстанут. Уже сейчас целая толпа журналистов собралась у моего дома – они ждут, чтобы Билли сделал заявление, а его здесь даже и нету.
– Где же он?
– На съемочной площадке. С Алексом. – Винес саркастически рассмеялась. – Вот где им следовало побывать, этим акулам пера!
– Да-а… – протянула Лаки. – Могу себе представить.
– Знаешь, Лаки, – проговорила Винес неожиданно серьезным тоном, – я тут подумала… Похоже, пора мне взяться за ум и двигаться дальше.
– Вот как?..
– На этот раз я действительно имею это в виду. Мне надоел этот детский сад… и в прямом, и в переносном смысле. Я уже не девочка, и мне нужен серьезный партнер – мужчина, а не мальчишка.
– У тебя уже есть кто-нибудь на примете? – поинтересовалась Лаки, сдерживая зевок. Подобные рассуждения она слышала от Винес каждый раз, когда та ссорилась с Билли.
– Нет, но… В одном я абсолютно уверена: если у меня кто-то появится, это будет не актер. По-моему, актеры, особенно знаменитые, слишком эгоистичны и…
– Да, пожалуй, – рассеянно согласилась Лаки, и Винес, как ни была она озабочена собственными проблемами, сразу поняла, что ее подруга думает о чем-то другом.
– Что с тобой, Лаки? – спросила Винес. – Ты какая-то… не такая.
– Наверное, это потому, что я с ума схожу из-за Макс. Она до сих пор не вернулась домой, и я зла как черт, вернее – как тысяча чертей. Как раз сейчас я собиралась к ее подруге Куки, чтобы поговорить с ней еще раз. Совершенно ясно, что эта паршивка что-то недоговаривает.
– А я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Спасибо за предложение, но – нет.
– И все равно обещай, что обратишься ко мне, если тебе что-то понадобится.
– Хорошо, обещаю.
– Только звони на мобильный – городской телефон я отключила, чтобы журналисты не названивали мне каждые тридцать секунд, о’кей?
Попрощавшись, Винес дала отбой и, направившись в спальню, опустилась на кровать. Разговор с Лаки помог ей окончательно успокоиться и понять, что с Билли действительно пора что-то решать. Он, конечно, был очень милым и дьявольски сексуальным, однако их отношения отнимали у нее слишком много нервов и сил. Из-за него Винес почти забросила свою музыкальную и киношную карьеру, а ведь она-то отлично знала, что главным для нее в жизни был именно успех. Да, успех, признание, слава, а вовсе не мужчины, и тем более – не мальчишки, которые были моложе ее на тринадцать лет. О чем она только думала, когда позволила себе влюбиться в двадцативосьмилетнего актера, и влюбиться по-серьезному?
Ведь рвать-то придется по живому…
И все же Винес была полна решимости исполнить то, что решила. Она никогда больше не будет извиняться перед чужими людьми за неадекватное поведение Билли. Да и приносить себя в жертву желтой прессе ей тоже не улыбалось. Билли пора подрасти и научиться отвечать за свои поступки самому.
Но пока Винес раздумывала о том, нужно ли положить конец их отношениям, ей позвонил Билли. Он много и, как ей показалось, искренне извинялся и даже пообещал сводить ее в лучший ресторан, чтобы как-то компенсировать неловкость за вчерашнее происшествие. Еще он сказал, что весь день думал о ней, и Винес… растаяла.
