Текст книги "Убийственно прекрасная"
Автор книги: Джеки Коллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 39 страниц)
42
По пути к дому Лаки Куки несколько раз звонила Гарри. Наконец он взял трубку.
– Где ты был?! – завопила Куки. – Я тебе уже полчаса звоню! У меня неприятности.
– Я был с отцом на студии, – ответил Гарри. – Нас будут показывать по телику. Там не очень хороший прием, наверное, поэтому ты и не могла дозвониться. А что?
– Ты разговаривал с Макс?
– Нет, она не отвечает. Я оставил ей кучу сообщений, но она так и не перезвонила.
– И мне тоже. – Куки перевела дух. – Ее мать что-то пронюхала и велела мне сейчас же ехать к ней.
– Что-о?!
– Что слышал! Она загнала меня в угол, так что сейчас еду к ней домой. Она хочет, чтобы я объяснила, где ее дочь.
– Это плохо. – Гарри прищелкнул языком. – И что ты собираешься делать?
– Не знаю. – Куки вздохнула. – Она будет допытываться, у кого должна была состояться вечеринка, кто, кроме нас, там был и почему Макс задержалась. А я… я не знаю, что отвечать!
– Ладно, обойдется, – сказал Гарри с возмутительной небрежностью. – Сегодня у нас что? Воскресенье? Не волнуйся – Макс скоро вернется домой.
– Хорошо бы… – плаксиво сказала Куки. – Я, во всяком случае, ужасно на это надеюсь, потому что, честно сказать, я и сама уже здорово волнуюсь. Почему она нам-то не звонит?
– Я тоже волнуюсь, но…
– Сам подумай, – перебила Куки, – Макс отправилась на встречу с каким-то пижоном, с которым она познакомилась по Интернету. То есть никто не знает, кто он такой и откуда… А теперь она как в воду канула! Это довольно странно, ты не находишь?
– Может быть, тебе лучше рассказать ее матери все как есть?
– А может быть, ты тоже подъедешь, и мы вместе ей все расскажем?
– Ничего не выйдет, – спокойно сказал Гарри. – Я сейчас в Пасадене.
– Да, Гарри, толку от тебя – ноль, – презрительно фыркнула Куки, завершая разговор и останавливая машину позади выстроившихся на подъездной дорожке автомобилей, на которых приехали гости Лаки. С трудом припарковав «Корвет», она выбралась из салона и двинулась к входной двери.
На крыльце особняка сидел Джино-младший и двое его прыщавых приятелей. Заметив Куки, они как по команде уставились на нее.
– А что ты здесь делаешь? – спросил Джино вместо приветствия.
– Да, что ты здесь делаешь? – как эхо повторили его друзья. Они продолжали пристально ее рассматривать, и Куки невольно выпрямилась и выпятила грудь. Эти сексуально озабоченные подростки все время на нее таращились, так пусть же у них будет о чем помечтать ночью под одеялом.
– Макс еще не вернулась, – добавил Джино. – Мать здорово на нее сердится. Когда она вернется, ей здорово попадет.
– А где сейчас твоя мама? – спросила Куки. Взволнованно вертя в руках солнечные очки, она пыталась сообразить, что ей соврать Лаки.
– В кухне, – ответил Джино. – Только сейчас ей под руку лучше не попадаться.
– О’кей, понятно. Ну пока, увидимся.
– До встречи на вечеринке, – отозвался Джино-младший. – Кстати, в гости к деду понаехало полно всяких старых пердунов, так что нам там ничего не светит. Давай куда-нибудь смоемся, пока они будут праздновать, а? У меня есть бутылка водки.
– Когда же ты, наконец, подрастешь, Джино?.. – Куки притворно вздохнула и, бросив на мальчишек презрительный взгляд, прошествовала в дом.
Лаки в кухне отдавала официантам последние указания, взволнованно размахивая руками. Судя по выражению ее лица, настроение у нее было не самое солнечное. Заметив Куки, она оборвала себя на полуслове и, шагнув к девочке, крепко взяла за плечо.
– Иди за мной, – приказала Лаки и потащила Куки в коридор. Ее большие темные глаза грозно сверкали, и Куки затрепетала, хотя вообще-то была не робкого десятка.
– Д-добрый день, миссис Голден, – пробормотала она. – Я…
– Хватит болтать ерунду, – перебила Лаки и прищурилась. – Мне сейчас не до любезностей. Я сама когда-то была в твоем возрасте, так что не пробуй меня надуть. Где Макс? Она что, уехала с вашей вечеринки с каким-нибудь парнем? Кстати, с кем она сейчас встречается?
– Видите ли, миссис Голден, я уже говорила вам, что…
– Только не надо мне лапшу на уши вешать. Отвечай, где моя дочь?! – С этими словами Лаки втолкнула Куки в свой кабинет и захлопнула за собой дверь. – Вот, теперь садись и рассказывай. Все рассказывай и не вздумай врать. Ведь ты не ездила с Макс в Биг-Беар, правда?
– Понимаете…
– Не ври мне, – повторила Лаки. – Это уже не шутки, так что предупреждаю тебя…
– Но, миссис Голден…
– И хватит называть меня миссис Голден. Ты всегда звала меня Лаки, не так ли? Вот что, Куки, не надо делать невинные глаза, потому что меня ты не обманешь. Заруби это себе на носу. А теперь отвечай – куда поехала Макс, с кем и когда она вернется.
– Видите ли, – растерянно пролепетала Куки, – я ей несколько раз звонила, но она…
– Мы все ей звонили, – нетерпеливо перебила Лаки. – И я прекрасно знаю, что она не брала трубку и не перезванивала. Не виляй, Куки, говори, где Макс?
– Макс… Она поехала встречаться с этим парнем, – выпалила Куки, сообразив, что ей придется сказать хотя бы часть правды, если она не хочет нажить неприятности. Разумеется, подруге это могло очень не понравиться, но Куки рассудила, что это не ее проблема. Если бы Макс хоть разок позвонила матери и что-нибудь наврала, все так и осталось бы шито-крыто, и Лаки не учиняла бы ей теперь допрос с пристрастием.
– С каким парнем? – спросила Лаки мрачно.
– Ну, со своим парнем… Он у нее довольно клевый, – с перепугу соврала Куки. – И Макс захотелось, гм-м… провести с ним время.
– Провести с ним время, значит? – повторила Лаки, слегка приподнимая бровь. – Интересно, что это значит?
– Ну… она хотела… в общем, я не знаю, – промямлила Куки, не смея поднять глаза.
– А ты должна была ее прикрывать, так?
Куки откинулась на спинку стула. Ей было очень, очень не по себе, но она все же собрала остатки мужества и поглядела на Лаки.
– Я не могу вам сказать. Лучше вы спросите у самой Макс.
– Я бы с удовольствием сделала это, если бы она была тут, – холодно ответила Лаки. – Но, поскольку ее нет, тебе придется сказать, как зовут этого ее парня и какой у него номер телефона.
– Я мало о нем знаю, – быстро ответила Куки и захлопала ресницами. Ну почему, почему именно она должна все это расхлебывать? – Макс вроде бы познакомилась с ним через Интернет…
– Ты серьезно?! – Лаки так и ахнула.
– А что тут такого? – Куки с самым независимым видом пожала плечами. – Они же не сразу… Я знаю, что какое-то время они переписывались по электронной почте, и… Как я уже говорила, он оказался клевым парнем.
– Значит, ты его видела?
– Я? Нет, но…
– А Макс? Макс его когда-нибудь видела?
– Я же говорю вам: они переписывались, а потом договорились встретиться. Вот Макс и поехала…
– Боже мой! Да у вас обеих в голове ветер гуляет! – не выдержала Лаки. – Инфантильные идиотки! Одна помчалась в Биг-Беар встречаться с парнем, которого нашла в Интернете, а вторая утверждает, что все в порядке, хотя ее подруга уже вторые сутки не отвечает на звонки!
– Вы же знаете Макс – она может за себя постоять, – пробормотала Куки. – Она…
Но Лаки только покачала головой. Новости были – хуже некуда.
– Как его зовут, этого парня? – строго спросила она.
– Я… я не знаю, – пробормотала Куки.
– Врешь!
– Кажется, Грант или что-то в этом роде… Да. Грант.
– А фамилия?
– Макс не говорила.
Лаки пристально посмотрела на Куки. Ей многое хотелось сказать этой черномазой идиотке, но она не нашла подходящих слов.
– Вон отсюда! – выдавила она наконец.
Час спустя Ленни и Лаки все еще ломали головы, не зная, что предпринять. Свой ноутбук Макс взяла с собой, поэтому никакой информации о таинственном Гранте они получить не смогли. Короткий обыск в комнате дочери тоже ничего не дал. Если бы не сегодняшнее торжество, Лаки давно бы мчалась в Биг-Беар, хотя ей и было ясно: Макс там уже нет. Ну ничего, думала Лаки, пусть только вернется – она ей покажет, как заводить знакомых через Интернет, да еще и врать!
В глубине души она, впрочем, признавала правоту Ленни. Ее дочь была такой же своенравной, непокорной и упрямой, какой когда-то была и сама Лаки. Несколько раз она даже сбегала из дома и отсутствовала по нескольку дней кряду, пока Джино не разыскивал ее и не привозил обратно. Впрочем, Лаки понимала, что за прошедшие два с лишним десятилетия мир сильно изменился. И изменился, увы, не в лучшую сторону. Что было безопасно тогда, сегодня могло обернуться большой бедой.
К счастью, Макс была не глупа (хотя в запальчивости Лаки и могла обозвать ее инфантильной дурой), однако ей мешали свойственные подросткам всезнайство и излишняя самоуверенность. Кроме того, сочетание нежной юности и редкой, экзотической красоты могло привлечь к ней разного рода извращенцев. Эта мысль упорно возвращалась к Лаки, хотя она и гнала ее от себя. Снова и снова она вспоминала о том, как был похищен Ленни, и как Сантино Боннатти пытался надругаться над Бобби и Бриджит, когда те были еще детьми.
Неужели этот кошмар повторится снова?
Нет, не может быть! Вот сейчас дверь отворится, и Макс как ни в чем не бывало войдет в кухню.
И она, разумеется, простит свою блудную дочь.
43
Жареный поросенок был любимым блюдом Энтони. Зная его вкус, Роза приготовила к позднему завтраку запеченого целиком молочного поросенка. Он лежал на буфетной стойке на большом фарфоровом блюде, украшенном свежей зеленью. Изо рта поросенка торчало вставленное туда традиционное яблоко.
– Фу, папа! – пожаловалась Каролина, отшатываясь от буфета. – Какая гадость!
В ответ Энтони только рассмеялся и ущипнул дочь за попку.
– Это не гадость, принцесса, – сказал он. – Это настоящее, ко-ро-левское блюдо. Ты только попробуй – тебе понравится.
– Нет, папа, не понравится, – возразила Каролина, возвращаясь к маленькому столу, где она сидела с двумя подружками, прилетевшими в Акапулько вместе с ней. За тем же столом сидел и Эдуардо, который в отличие от сестры приехал один. Взрослые обедали за большим столом, за которым, кроме Мастерсов и Герра, собралось еще человек пять гостей из числа друзей Энтони.
Ирма сидела между ними, но мысли ее все еще были в Мехико-Сити. Ей никак не удавалось выбросить из головы молодое, крепкое тело Луиса, и она продолжала грезить о его страстных объятиях, о его неутомимом языке, который горячо ворочался между ее ног, и о ловких пальцах, теребивших и ласкавших набухшие соски.
– О чем задумалась, красавица? – спросил у Ирмы Ральф Мастерс, придвигаясь ближе. Одновременно его жирная рука как бы невзначай скользнула под скатерть и легла ей на бедро.
– Простите, что? – ответила Ирма, брезгливым жестом сбрасывая его руку.
– Скажи, ты и мой друг Энтони занимались этим сегодня ночью? – прошептал ей на ухо Ральф и осклабился.
– Пожалуйста, не надо говорить со мной подобным образом, – проговорила Ирма, отодвигаясь от него как можно дальше. – Это… это неприлично.
Ральф медленно облизнулся. Он был крупным, рыхлым мужчиной с маленькими поросячьими глазками и редкими крашеными волосами, напоминавшими плохой парик. Иннес была его третьей женой.
– Ладно, не будь злюкой. Я же хотел сказать тебе комплимент, хе-хе, – проговорил он негромко. – У меня глаз наметанный, поэтому я сразу могу сказать, когда женщина получает что хочет. Я, кстати, неплохо владею языком. Можно сказать, специализируюсь на этом… – В подтверждение своих слов он снова облизнулся. – Многие мужчины не особенно это любят, но я – дело Другое. В этих делах я ас.
– Очень за вас рада. – Ирма ослепительно улыбнулась и, повернувшись к Ральфу спиной, заговорила с мексиканским бизнесменом, сидевшим по другую сторону от нее.
* * *
Энтони чувствовал себя превосходно. Ему нравилось принимать у себя друзей, к тому же он считал подобное времяпрепровождение лучшим отдыхом – особенно если при этом присутствовали дети. Каролина стала настоящей красоткой; от такой он и сам бы не отказался, если бы не был ее отцом. Подумать только – ей всего тринадцать, а она уже заткнула за пояс и мать, и всех своих подруг. Но горе тому, кто покусится на этот спелый, истекающий соком персик! Энтони уже решил, что его дочь должна оставаться девственницей до тех пор, пока ей не стукнет двадцать один. Тогда он сам подберет ей подходящего мужа, который отвечал бы в первую очередь его, Энтони, представлениям о том, каким должен быть член семьи Боннатти. Вот только как уберечь дочь от соблазнов, которые – он знал – будут встречаться ей на каждом шагу? Раннее физическое развитие подростков было настоящим бичом американского общества, не связанного к тому же никакими запретами. И как ни приятно было ему смотреть на дочь, он не мог не признать, что она больше похожа на зрелую женщину, чем на девочку. У Каролины уже вполне сформировались грудь и бедра; не исключено было, что и менструации у нее тоже начались. Непременно надо будет спросить об этом у гувернантки и принять меры, чтобы Каролина не наделала глупостей и не принесла в подоле.
Эдуардо в отличие от Каролины не привез с собой в Акапулько никого из друзей. Угрюмый, замкнутый, он никак это не объяснял. Похоже, он даже был не особенно рад увидеть отца, и Энтони почувствовал, что сын в очередной раз его разочаровал. К счастью, Каролина была полной противоположностью своему угрюмому братцу.
После долгого, неторопливого застолья Энтони принялся потчевать гостей бородатыми анекдотами. Затем появилось оборудование для караоке, которое принес и установил Мануэль.
– Кто-нибудь хочет спеть? – предложил Энтони, попыхивая дорогой кубинской сигарой.
– Нет, Энтони, лучше ты спой для нас! – выкрикнула Фанта Герра – очаровательная мексиканка с пышным бюстом и мелкими кудряшками цвета спелого меда, достававшими ей до плеч.
– Да, Энтони, спой! – поддакнула Иннес Мастерс, соблазнительно вытягивая свои и без того полные, несомненно, силиконовые губы. – Давненько мы не слышали, как ты поешь!
Ирма отлично понимала, что обе женщины готовы были по первому знаку запрыгнуть к Энтони в постель, но ее это нисколько не трогало. Пусть, если им так хочется… Теперь, когда она мысленно приготовилась к решительному шагу, Ирма чувствовала себя сильнее.
Энтони тем временем уже встал возле караоке с микрофоном в руке.
– И что мне исполнить для моих друзей? – спросил он.
– О, пожалуйста, спой нам «Мой путь»! – снова выкрикнула Фанта и захлопала в ладоши.
Иннес, не желая отставать, кивала, как заведенная кукла.
– Это и моя любимая песня. К тому же, Энтони, ты так хорошо ее исполняешь! Лучше, чем сам Синатра!
Их мужья усмехались, Энтони наслаждался всеобщим вниманием, остальные гости, усевшись в составленных полукругом креслах, хлопали в ладоши.
– А что хотела бы услышать моя дорогая дочь Каролина? – спросил Энтони, играя кнопкой на микрофоне.
Но дорогая Каролина не хотела слушать древние песни в отцовском исполнении. Больше всего ей хотелось удрать с подругами в ближайший танцевальный клуб или на дискотеку, но она знала, что из этого ничего не выйдет.
– Что хочешь, папочка, – ответила она с напускной застенчивостью.
– В таком случае я спою «Мой путь»! – объявил Энтони. – А потом мы с тобой споем дуэтом.
– Но, папа, я не могу! – всполошилась Каролина.
– Можешь, принцесса! Вот увидишь, мы с тобой заткнем за пояс кого угодно, – отозвался Энтони, не замечая смущения дочери.
* * *
Ирме так и не удалось толком пообщаться с детьми. Самое печальное заключалось в том, что и Каролина, и Эдуардо отвыкли от нее и относились к матери настороженно, как к дальней родственнице. Несомненно, подобная отчужденность была следствием влияния Энтони и его сумасшедшей бабки, но Ирме все равно было и обидно, и грустно. Дело было даже не в том, что дети не любили ее. Самое страшное заключалось в том, что они ее почти не знали.
Энтони тем временем поднес к губам микрофон и запел. У него был неплохой голос, но до Синатры ему было далеко. Все же он пел довольно прочувствованно и, обходя слушателей, наклонялся к женщинам, словно доверительно обращаясь к каждой из них. Глаза его лукаво поблескивали, и Ирма подумала, что она уже знает, что это значит.
Ему бы быть клоуном и выступать на вечеринках, – презрительно подумала она. А он – гляди-ка! – наркодельцом стал. Ну ничего, скоро ей уже не нужно будет мириться с его выходками.
Скоро она станет свободна и попытается начать свою жизнь с чистого листа.
44
То, что Мария пыталась бежать, неприятно поразило Генри, но его растерянность скоро сменилась возбуждением и приятным сознанием собственного могущества. Девчонка была в его власти. Ничего, что она, по-видимому, не очень хорошо понимает, на какой риск он пошел, чтобы организовать их близкое знакомство. Со временем она оценит его усилия.
К сожалению, после того как Мария попыталась напасть на него, ему пришлось снова приковать ее к кровати. Генри не хотел ограничивать свободу пленницы, но, учитывая ее поведение, это было необходимо.
По крайней мере ему удалось убедить Марию позвонить матери, что было с его стороны довольно предусмотрительно. Меньше всего Генри хотелось, чтобы Лаки начала разыскивать дочь, хотя он и был уверен, что найти ее она вряд ли сможет. В этой уединенной хижине в лесу они были в полной безопасности.
Бормоча себе под нос и вздыхая, Генри направился к сараю, в котором примерно тридцать шесть часов назад запер Туза. Проблема требовала решения, дольше откладывать было нельзя. Впрочем, Генри с самого начала знал, что решать ее ему все же придется.
Каждый раз, когда он вспоминал об этом идиоте братце, который увязался с Марией, Генри испытывал приступ самого настоящего бешенства. В самом деле, какого черта?! Без него все было бы иначе, без него все было бы проще и яснее, а теперь… Теперь Генри вынужден был что-то придумывать, а он до сих пор не имел понятия что.
Убей! Убей! Убей! Пристрели сукиного сына!
Этот голос раздавался у него в голове все чаще, и Генри волей-неволей начинал к нему прислушиваться. А что, если?..
Убей!
Закопай в лесу и забудь!
Это единственный выход!
Но ведь это будет убийство, разве не так?
Нет, если ублюдок издохнет сам.
Остановившись у двери сарая, Генри прислушался, надеясь уловить идущие изнутри звуки – стон, шорох, хриплое дыхание.
Он ждал долго, но так ничего и не услышал. Внутри царила мертвая тишина.
Это хорошо, подумал Генри. Это значит, что ему не придется марать руки, разбираясь с братцем Марии. Он даже может не заходить внутрь, если ему не захочется. Проблема решилась сама собой.
Едва подумав об этом, Генри широко улыбнулся. Наконец-то ему удалось вырваться из мрачной гробницы в Пасадене и пережить настоящее приключение. Да, он больше не был заперт в своей комнате, где на экране компьютера сменяли друг друга фильмы ужасов и ролики с порносайтов. Теперь Генри исполнял главную роль в своем собственном фильме, и никакой Билли Мелина не сможет ее у него отнять.
БОЛЬШОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
В главных ролях —
ГЕНРИ УИТФИЛД-СИММОНС и МАРИЯ ГОЛДЕН
Это должен быть фильм о любви.
И это будет фильм о любви.
Теперь, когда «брат» больше не стоял у него на пути, Генри был в этом уверен.
45
Шатер, появившийся на лужайке рядом с домом Лаки и Ленни в Бель-Эйр, был весьма просторным сооружением, обошедшимся к тому же в кругленькую сумму. Снаружи и изнутри его украшали разноцветные перемигивающиеся лампочки, хрустальные светильники и букеты цветов. Гирлянды живых лилий обвивали поддерживавшие шатер декоративные колонны. Каждый стол украшала икебана из орхидей, тонкий аромат которых смешивался с запахом множества ароматических свечей, горевших в серебряных подсвечниках. Белое с серебром было основным лейтмотивом в убранстве праздничного шатра; тон задавали колышущиеся на сквозняке белоснежные скатерти и сверкающие приборы, все остальное лишь дополняло главную тему.
Но прежде чем отправиться в шатер, где был накрыт праздничный ужин, гости собрались у выполненных в стиле ар-деко баров, установленных с обоих концов мерцающего голубого бассейна. Из колонок лилась знойная бразильская музыка, по дорожкам между кустами бесшумно сновали миловидные официантки и подтянутые официанты, державшие на весу серебряные подносы с шампанским, вином и минеральной водой.
Билли и Винес приехали одними из первых. У входа в сад их приветствовал Бобби, временно исполнявший роль хозяина вместо Лаки, которая все еще переодевалась наверху. Завидев Винес, в которую он был влюблен еще в ранней юности, Бобби бросился к ней навстречу и расцеловал в обе щеки.
– Ты прекрасно выглядишь! – воскликнул он с воодушевлением.
– А кто спорит? – вмешался Билли, поспешив заявить о своих правах.
– Познакомься, Билли: это Бобби, сын Лаки, – сказала Винес, представляя мужчин друг другу.
– Я о тебе слышал, – сказал Билли, небрежно наклонив голову. – Это у тебя клуб в Нью-Йорке?
– Модный клуб, – поправила Винес с улыбкой. – Кроме того, когда Бобби стукнет двадцать пять, он будет стоить полтора миллиарда долларов, так что будь осторожен, Билли. Ты же хорошо знаешь, как мне нравятся молодые мужчины!
– Послушай, детка, в твоей жизни есть место только для одного молодого мужчины, и этот мужчина – я, – заявил Билли, жестом собственника беря ее под руку. – Не забывай об этом!
– Да разве тебя забудешь? – Винес снова улыбнулась и обняла его.
– Я был влюблен в Винес, когда мне было двенадцать, – признался Бобби. – У меня вся комната была завешана постерами и фотографиями, я собирал все ее диски и… ну и остальное. Я по ней просто с ума сходил.
– Я тебя отлично понимаю, – кивнул Билли. – Помнится, когда-то я тоже…
– Эй!.. – Винес дернула его за рукав. – Ты так говоришь словно мне по меньшей мере девяносто!
– Извини, детка.
Бобби сокрушенно покачал головой и, взяв с подноса проходившего мимо официанта бокал шампанского, оглядел гостей.
– Чувствую, сегодня мне придется нелегко, – вздохнул он. – Сегодня у нас прямо Город Сладких Парочек! Надо было и мне привести подружку.
– Я тебе сочувствую, приятель, – сказал Билли, прижимая Винес к себе, – но эта женщина определенно занята!
– Я вижу. – Бобби натянуто улыбнулся.
– А вон и Джино! – воскликнула Винес, глядя на противоположную сторону бассейна. – Идем, Билли, поздороваемся и поздравим старика!
– Для старика он выглядит слишком… молодо, – заметил Билли, посмотрев в ту сторону, куда указывала Винес.
– Да, – подтвердил Бобби, – он отлично сохранился. Даже не скажешь, что ему уже девяносто пять.
– Знаешь, – вставила Винес, – мы тут с Билли подумали, как было бы здорово снять фильм о его жизни. Это было бы… потрясающе!
– В самом деле? – заинтересовался Бобби. – А вы не говорили об этом с Лаки?
– Пока нет, но мне кажется – фильм мог бы получиться захватывающим.
– В этом нет никаких сомнений, – решительно подтвердил Бобби. – Джино прожил очень интересную жизнь. О нем ходят легенды. Когда я был маленьким, дядя Коста иногда рассказывал о нем такое, что никто не верил!
– Тогда мы оформим дядю консультантом-сценаристом, – предложил Билли. – Я бы хотел поговорить с ним как можно скорее. Он сегодня здесь?
– Это было бы здорово. – Бобби грустно улыбнулся. – К сожалению, дядя Коста давно умер. Да и то сказать – если бы он был жив, сейчас ему было бы около ста.
– Почти столько же, сколько и мне, – сухо пробормотала Винес и потянула Билли туда, где стоял Джино.
Джино-старший был рад видеть своих гостей. Одетый в темный костюм в тончайшую полоску, белоснежную сорочку и красный галстук, он действительно не выглядел на девяносто пять. Все еще густые, хотя и совершенно седые волосы, полный рот немного пожелтевших, но своих зубов и грубоватый юмор делали его как минимум на три десятка лет моложе. Сидя в кресле, поставленном специально для него возле бара, Джино производил очень внушительное впечатление.
– A-а, вот и она!.. – воскликнул он, заметив направлявшуюся к нему Винес. – Лучшая подруга моей любимой дочери! Как дела, крошка?
– Все отлично, Джино, – ответила Винес и, наклонившись, расцеловала старика. – А теперь, когда мы с тобой увиделись, мои дела еще лучше.
– Ты, я погляжу, все так же дьявольски соблазнительна, – заметил Джино слегка откашлявшись. – Если бы я был хотя бы на пару лет моложе, я увел бы тебя у твоего кавалера, и мы сплясали бы такой рок-н-ролл, что небесам стало бы жарко.
Стоявшие вокруг рассмеялись. Винес тоже улыбнулась и представила Билли.
– Эй, Пейдж, – сказал Джино, хватая за руку жену. – Погляди-ка на этого мальца. Он – хренова суперзвезда. Буквально на прошлой неделе мы видели его в каком-то новом фильме, да?
– Да, – подтвердила Пейдж. – И, надо сказать, он смотрелся очень неплохо.
Джино снова повернулся к Билли.
– В этом фильме ты играл маньяка-убийцу. Отличная работа, парень. Ты все сделал как надо. В мое время было много отличных актеров, но никто из них не справился бы с этой ролью так, как ты.
– Скажите о этом Алексу Вудсу, – проворчал Билли, который никак не мог забыть, сколь нелестно отозвался о нем Алекс в разговоре с Лаки. – Кстати, этот современный рабовладелец уже приехал?
Винес толкнула его локтем.
– Не заводись! – предупредила она. – Не нужно было мне тебе ничего говорить!
Билли хотел что-то ответить, но в это время на площадке возле бассейна появилась Лаки в облегающем красном платье от Валентино, которое оттеняло ее гладкую, смуглую кожу и прекрасно подходило к блестящим, непокорным волосам цвета воронова крыла, которые, подобно облаку, обрамляли ее голову. В ушах Лаки поблескивали бриллиантовые кольца-серьги, а обнаженные руки почти до самых локтей были украшены антикварными браслетами. Как и всегда, она выглядела совершенно ослепительно.
Следом за Лаки шел Ленни. Последние два часа он пытался успокоить жену, встревоженную отсутствием Макс. Правда, некоторое время назад на мобильник Лаки пришло сообщение, которое несколько ослабило напряжение, и все же она была очень сердита. «Пусть только появится – я ей надеру задницу, этой вертихвостке!» – с угрозой сказала она, прослушав записанный текст в третий раз.
«Ма, прости, пожалуйста, но я не смогу приехать на дедушкин день рождения. Буду завтра. Целую. Макс», – гласило сообщение. Было в нем что-то такое, что продолжало смущать Лаки. Во-первых, обычно Макс называла Джино либо по имени, либо просто «дед», и никогда – «дедушка». Во-вторых, она никогда не заканчивала свои сообщения (а Лаки получила их немало) словом «целую». И, наконец, не в обычае Макс было просить прощения. Все это смутно беспокоило Лаки, но в суматохе она никак не могла сосредоточиться. Что еще затеяла эта девчонка, думала она. Что у нее на уме? А главное – почему Куки ничего не знает?
Быстро оглядевшись по сторонам, Лаки сразу заметила в дальнем углу сада Куки и Гарри, которые, казалось, были поглощены каким-то серьезным разговором. Махнув рукой гостям в знак приветствия, Лаки быстро направилась к ним.
– Ну что, Макс вам не звонила? – спросила она строго.
– Нет, – ответила Куки, мысленно пожелав Лаки провалиться сквозь землю. – Она нам не звонила. А вам?
– Она оставила сообщение на моем мобильнике, – ответила Лаки. – Странно, почему она не позвонила на домашний номер…
– А что было в том сообщении? Что она сказала? – в свою очередь поинтересовалась Куки, уязвленная тем, что Макс не позвонила ей. Сама она отправила подруге не меньше двадцати сообщений, в которых умоляла перезвонить, и вот – на тебе!..
– Она сказала, что вернется домой завтра.
– Завтра? – переспросил Гарри.
– Именно. – Лаки сдвинула брови. – Признаться, я зла, как черт! А вы двое – о чем вы только думали, когда разрешили ей ехать в Биг-Беар и встречаться с совершенно незнакомым парнем из Интернета? Мне казалось, вы – ее друзья, а получается…
– Но вы же сами знаете, какая она! – Куки пожала плечами. – Если Макс что-то втемяшится в голову, никто ее не переубедит. Мы не смогли бы остановить ее, даже если б захотели. Макс все делает по-своему.
– Это мне известно, – холодно заметила Лаки. – Но неужели обязательно было ее поощрять?
– Нам очень жаль, миссис Голден, – пробормотал Гарри, опустив голову.
– Прекрати называть меня «миссис Голден», – отрезала Лаки. – Ты знаешь, как меня зовут!
– Вы правы, Лаки, – проговорила Куки, опуская голову. – Нам следовало остановить ее, но…
– Угу, – поддакнул Гарри и кивнул головой. При этом «шипы» у него на голове зашевелились, как у ежа.
– Вообще-то я ей говорила, – добавила Куки, сама почти веря своим словам. – Я предупреждала ее, что этот парень из Интернета может оказаться обыкновенным извращенцем, который порубит ее на кусочки и… – Гарри бросил на нее предостерегающий взгляд, и Куки стушевалась. – Я, шутила, конечно, и все равно… – закончила она, не зная, что еще сказать.
Лаки покачала головой и, смерив обоих презрительным взглядом, вернулась туда, где стояли Билли и Винес.
– Ты выглядишь потрясающе, – рассеянно сказала Лаки подруге. Она все еще думала о Макс. – И ты, Билли, тоже. Звезда – всегда звезда.
– Ах, этого только не хватало!.. – пробормотала Винес и поежилась. – Я вижу, сюда идет Купер. Неужели нельзя было как-нибудь…
Она не договорила. К ним подошел Купер с повисшей у него на руке Менди. Тут Винес ждал не очень приятный сюрприз. Оказалось, что Билли знает юную подружку Купера.
– О, Менди, привет! Как ты?! – воскликнул он, дружески обнимая девушку за плечи.
– Билли?! – прощебетала Менди. – Ты тоже здесь? Как здорово! Я думала – здесь будет одно старичье!
Винес холодно взглянула на своего бывшего мужа.
– Привет, – поздоровалась она.
– Добрый вечер, Винес, – ответил Купер.
– Твои подружки с каждым разом становятся все моложе и моложе, – не удержалась от колкости Винес. – Где ты их находишь? В ближайшей начальной школе? – добавила она, показывая на Менди, которая о чем-то весело щебетала с Билли.
– Я вижу, ты своего тоже подыскала чуть ли не в детском саду, – парировал Купер. – Может быть, нам снова сойтись, а этих – усыновить? Что скажешь, старушка?
* * *
– Ты мчишься как сумасшедший, – пожаловалась Линг, вжимаясь в спинку пассажирского сиденья. – Куда ты гонишь?
– Я езжу так, как привык, – холодно парировал Алекс, пристраиваясь к веренице машин, ожидавших очереди на въезд к дому Лаки в Бель-Эйр. – И со мной еще никогда ничего не случалось.
– Твоя манера езды меня нервирует.
– Тогда закрой глаза, – отрезал Алекс.
– Почему ты так со мной разговариваешь?!
– Нормально я с тобой разговариваю, – огрызнулся он.
– И все равно можно и повежливее.
– Ты живешь в моем доме. Или тебе этого мало?..
– A-а, кажется, я поняла… – протянула Линг. – Ты такой из-за матери, я права?
– Оставь в покое мою мать. Она совершенно нормальная женщина, – ответил Алекс и потянулся за сигаретами.
– А вот и нет. Твоя мать – очень властная женщина, которая привыкла держать тебя на коротком поводке. Даже чересчур властная.
