Текст книги "БП (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Зурков

А я сидел рядом с Дарьей Александровной, смотрел на нее и не мог оторваться… Вот как понять женскую красоту? Изобретаем себе эталоны красоты, начиная от Венеры Милосской, вплоть до Барби-гёлз, спорим что красиво, а что нет. А тут смотришь на НЕЕ и не можешь отвести глаз, хочется смотреть и смотреть бесконечно, и не надо ни с кем сравнивать – так ОНА завораживающе красива сама по себе…

Я помимо этого еще что-то ей говорил, какую-то смешную ерунду, наверное, потому, что она смеялась и краснела от моего взгляда… Но потом время, отведенное Судьбой для счастья, закончилось. Доктор, оторвавшись от беседы, подозвал Дарью Александровну:

– Голубушка, будьте любезны, сходите, посмотрите нашего оперированного, как он там. По времени должен уже отходить от наркоза. Там «сиделец» дежурит, но мне спокойней будет, если Вы посмотрите.

– Конечно, Михаил Николаевич, я уже иду.

– А чтобы вам не страшно было темными коридорами идти, Денис Анатольевич вас проводит, тем более, ему таблетки принимать пора.

– Да, доктор, – я поднялся и мы вышли в коридор.

Сделав все дела, в том числе дав распоряжения дежурившему санитару и накормив меня таблетками, Дарья Александровна сказала:

– День был трудный, устала, пойду отдыхать. Спасибо Вам, Денис Анатольевич за приятный вечер…

– Дарья Александровна… Вы завтра не дежурите?.. Хочу пригласить Вас прогуляться после обеда по городу… (И, будь что будет)… И познакомить Вас с одним героем…

Она с интересом поглядела на меня.

– Вы меня заинтриговали! Кто он?

– Могу рассказывать о нем только в его присутствии, единственное, что скажу сейчас – он молод, честен, храбр, верен клятве и очень хорошо владеет холодным оружием.

– Вы жестокий, я же теперь умру от любопытства… Хорошо, заходите за мной завтра в четыре часа, а сейчас – спокойной ночи, – она повернулась и пошла к себе в комнату.

– Спокойной ночи, хороших снов…

Когда я вернулся к остальной компании, поймал на себе взгляд доктора и его одобрительный кивок.

– Денис Анатольевич, присоединитесь к нам, уважьте стариков, – он показал на стул рядом с Бойко.

– Какой же Вы старик, Михаил Николаевич? – спросил я, усаживаясь.

– Да уж к молодежи я себя отнести уже не могу. Мы тут с Валерием Антоновичем говорили о вас, молодых, о вашей судьбе на войне и после войны…

– До конца войны дожить еще надо.

– Вот поэтому, – включился в разговор Бойко, – я и хотел бы с Вами побеседовать, Денис Анатольевич, но не сейчас, сегодня настроение не то, а завтра вечером, если, конечно Вы свободны.

– Завтра после обеда я, к сожалению, буду занят, – я поймал быстрый взгляд из-под бровей доктора, а утром – к Вашим услугам. После физкультуры.

– Да, а на вашу «физкультуру» можно будет взглянуть?

– Конечно, приходите, тут секретов никаких нет…

А какие есть, того вы все равно не поймете… А я рассказывать не буду. Вот так…

* * *

Я как раз закончил разминку «по-китайски» и теперь отрабатывал базовые движения под любопытным взглядом Бойко. Он сидел на скамейке и наблюдал бесплатное шоу. Когда закончил и отдышался, он помахал рукой, приглашая присесть рядом.

– Имею честь еще раз представиться: капитан Бойко Валерий Антонович, офицер разведотдела штаба армии. Приношу свои извинения за вчерашние пререкания и не обижайтесь на Анатоля, это я его попросил Вас расшевелить немного.

– Позвольте узнать, Валерий Антонович, с какой целью? Скучно стало лежать в госпитале?

– Не ершитесь, Денис Анатольевич, мне показалось, что Вы – подходящий для нас человек. Я должен был проверить Вас, так сказать, на разрыв, кручение и сжатие.

– Хотите предложить мне профессию шпиона?

– Нет, не шпиона а офицера разведки. Поймите, наша разведка была создана только в 1907, до самого начала войны существовала только на бумаге и то в зачаточном состоянии. На всю армию – десять офицеров, а ставить надо не только разведку, но и контрразведчикам помогать, вот и решили с Анатолем Вас прощупать. Вы думаете, только на передовой бои идут?.. Штаб посылает курьера в корпус с секретным пакетом – приказом о передислокации, а на него нападают из засады уже через несколько километров.

– Это ведь может быть и случайностью.

– Нет, ждали именно его. Благо, мне нужно было в штаб того же корпуса по своим делам, вот и поехали втроем на автомобиле.

– С Анатолем?

– Да, Анатолий Иванович служит вместе со мной. Они не ожидали, что нас будет трое, шофера застрелили, курьера ранили, только мы им в ответ из трех револьверов дали огоньку. В общем, трое убиты, двоих допрашивают. Они уже сказали, что знали где, когда и какой автомобиль ждать.

– А кто это был?

– Трое из немцев, бывавших здесь до войны, и один – обер-лейтенант, к сожалению – мертвый, поэтому и не можем узнать, как они сведения о курьере получили. Вы понимаете?! В двадцати километрах от линии фронта германцы свободно передвигаются и творят, что хотят! А нас – только десять на всю армию. Поэтому мы и ищем толковых офицеров, которые согласны нам помогать.

– А чем Вам может помочь простой пехотный прапорщик из шпаков?

– В Вас нет шапкозакидательства и ура-патриотизма судя по вчерашнему вечеру. Вы, как мне кажется, можете трезво и хладнокровно решать достаточно сложные логические задачи.

– Благодарю за комплимент. Валерий Антонович, сколько у меня есть времени на раздумье?

– Столько, сколько потребуется для Вашего выздоровления, хотя мне кажется, что вы уже приняли наше предложение. Но ответ дадите после выписки из госпиталя. Я договорюсь с Михаилом Николаевичем, чтобы Вам дали возможность связаться с нами перед выпиской.

Вернувшись в палату и завалившись на койку, стал размышлять о том сюрпризе, который мне сегодня подкинула судьба. Оставаться в пехотной роте младшим офицером, сидеть без всякой пользы в окопах, или бежать в атаку на пулеметы – смысла немного. Не то, чтобы я этого боюсь, просто хотелось бы большего достичь в этой войне, которая для России закончится очень плачевно – Брест-Литовским похабно-мирным договором. А вот попытаться этого большего достичь – для этого есть шанс. Только вот в чем будет заключаться моя работа? Что такое разведка в начала двадцатого века? Агентурная разведка – это не по мне, да и толку сейчас от нее. А вот прифронтовая разведка – это уже вкуснее. Сейчас из разведопераций – только языков, наверное, берут, да рейды по тылам устраивают. Для человека, хотя бы немного знающего о действиях партизан Великой Отечественной и спецназа, – непаханое поле деятельности. Если разрешат, конечно, это поле пахать. А вот на эту тему мы завтра и поговорим с господином капитаном… А на сегодня у меня есть более важное дело – прогулка в город. С Дарьей Александровной! Вдвоем!

* * *

Я стоял и ждал Дарью Александровну у входа в корпус. Еще днем она попросила меня ждать ее именно здесь. Якобы, для того, чтобы не наводить переполох в «женской» жилой половине, хотя в отсутствии переполоха я очень сомневался. Похоже, на той территории сейчас все были озабочены именно этим событием. Это проявлялось во взглядах, якобы незаметных из-за занавесок, в хихиканьи двух «сестричек», впорхнувших внутрь. Даже в том, что «старики»-санитары, дымившие невдалеке своими самокрутками, понимающе усмехались в усы, с одобрением глядя на меня.

Я был уверен, что выгляжу нормально, с формой все в порядке, даром что ли упросил прачку отгладить китель и шаровары, сам, как солдат-первогодок наяривал щеткой сапоги, пока они не стали напоминать зеркало. ТЩАТЕЛЬНО побрился, хотя опасной бритвой до сих пор бреюсь с опаской, это вам не одноразовый «Жиллет». В общем, стоял и ждал, делал вид, что наслаждаюсь свежим весенним воздухом и плывущими по небу облачками, изредка набегавшими на солнышко.

То, что в четыре часа ОНА не выйдет, я и не сомневался. По понятиям этого времени пунктуальность на свидании – это прерогатива кавалеров. Для дам же – наоборот, «моветон». Вот прохаживался и думал насколько чувство «отсутствия моветона» затянется – на 15 минут, или же дотянется до получаса…

И как бы я ни ожидал, Дарья Александровна вышла неожиданно. Хотя «вышла» – не то слово. Соизволила явить себя народу. В единственном числе – в моем. Народ обалдел, восхитился, шагнул навстречу, помог спуститься с крыльца, поцеловал руку, пахнущую какими-то вкусными духами, чем вогнал обладательницу руки в смущение и легкий румянец…

– Я не долго заставила себя ждать, Денис Анатольевич?

Какой коварный и провокационный вопрос! Даем адекватный ответ:

– Нет, что Вы, Дарья Александровна! Я готов ждать Вас до самой своей смерти, – я вытянулся во-фрунт и щелкнул каблуками, – но сильно подозреваю, что Вы мне не поверите и придется помереть в грустном одиночестве.

– Нет, я Вас пока в одиночестве не оставлю. Вы обещали интересное знакомство, и я до сих пор сгораю от любопытства.

– Потерпите еще немного, я знаю одно неплохое местечко, где Вы и сможете увидеть таинственного незнакомца. Если не возражаете… – с этими словами я взял ее руку, положил себе на сгиб локтя, и мы пошли к выходу в город…

Шли не торопясь по деревянным тротуарам, обходя подтаявшие сугробы. Город медленно просыпался от зимней спячки. Звонко стучала капель с крыш, в садах почерневшие яблони тянули свои руки-ветви в голубое небо, выпрашивая тепла и обещая хороший урожай… Несмотря на весеннюю погоду, моя спутница немного продрогла.

– Дарья Александровна, хочу предложить Вам зайти вот в это заведение, – с этими словами я указал на кондитерскую Когана, – это, конечно не «Кюба» и не «Метрополь», но мне кажется, мы сможем найти там что-нибудь вкусное. Тем более, именно там я выполню свое обещание – познакомлю Вас с таинственным героем.

– Давайте зайдем, тем более там, кажется, можно попробовать кофе.

– Вы любите кофе?

– Да, я его просто обожаю и стараюсь попробовать все виды. Даже в госпитале иногда с подругами его варим и каждая старается изобрести свой рецепт.

– Тогда заходим и вытряхиваем из владельца все его рецепты, чтобы Вы были вне конкурса, – я открыл дверь и пропустил Дарью Александровну внутрь. Навстречу нам уже спешил хозяин.

– Здравствуй, уважаемый. Зашли к тебе немного погреться и чем-нибудь полакомиться. Надеюсь, ты нам позволишь и первое и второе?

– Здравствуйте, господин офицер, здравствуйте, мадмуазель! Вы таки не представляете, как старый Лейба рад видеть у себя в заведении благородных и достойных людей! Проходите, пожалуйста вот за этот столик, сейчас буду Вас угощать!

Мы задержались у гардероба, я помог Даше (с некоторых пор я стал в уме ее называть так) снять серебристую каракулевую шубку и остолбенел… Сказать, что она была красива – значит не сказать ничего! Белая атласная блузка с пышными кружевами, темно-синий жакет и такая же юбка – все это вкупе с ее медно-рыжими волосами, убранными в замысловатую прическу, вогнали меня в ступор. А лицо!.. А глаза!.. От моего немого изумления она слегка покраснела, но в лукавом взгляде такие чертики плясали!!!

– Дарья Александровна! Вы… настолько восхитительны, что… Я даже не знаю, какими словами можно выразить… – тут я окончательно запутался в великом и могучем русском языке…

– Пойдемте, нас уже хозяин ждет, – улыбаясь, она прошла к столику возле «голландки», которая источала мягкое тепло.

Оставив шинель с шашкой в гардеробе, я застегнул ремень с кобурой, оправил китель и присоединился к ней. Кондитер уже стоял возле столика.

– Чем Вы нас угостите, уважаемый?

– Для такой прекрасной дамы, как Ваша спутница, старый Лейба может предложить только самые изысканные угощения! – было заметно, что и он потрясен Дашиной красотой, – я осмелюсь предложить Вам свежайшие эклеры, приготовлены за полчаса до Вашего прихода, есть также пирожные «Мадлен» и «Макарон». Если пожелаете, есть очень вкусные «трюфеля», и, конечно же, я сварю Вам кофе по своему фирменному рецепту! Такой кофе, как варит старый Лейба, не варит никто! Я делаю это вот уже тридцать лет и за это время ни один человек не сказал, что мой кофе ему не понравился! Подождите несколько минут, и Вы в этом сами убедитесь! – с этими словами он понесся со всей возможной для него скоростью за буфетную стойку.

– Денис Анатольевич, признайтесь, Вы меня разыграли. Обещали мне знакомство с таинственным героем, а кондитерская пуста, кроме нас здесь никого нет.

– Это знакомство сейчас произойдет, только прошу, закройте глаза и не открывайте, пока не скажу.

– Хорошо, я закрою глаза, но обещаю, что буду подглядывать…

Я с таинственным видом достал из кармана фигурку маленького самурая, поправил на нем мечи и поставил на стол перед Дашей.

– Все, можете открыть глаза, Дарья Александровна!

Самые красивые глаза в мире открылись, увидели куколку, открылись еще шире в восхищении:

– Боже, какой красивый! Это кто – японец? Какая прелесть!

– Знакомьтесь, отныне это – Ваш преданный слуга и защитник, японский самурай… Денио Гуро. Отныне его жизнь принадлежит Вам и единственная задача в этом мире – защитить Вас от любой опасности и неприятности, какими бы они не были. Сейчас он принесет клятву верности и освободить от этой клятвы можете только Вы, или смерть. Ты клянешься, Денио Гуро, защищать госпожу не щадя своей жизни?

Я наклонил фигурку в почти традиционном японском поклоне и ответил за нее: «Хай!»

Даша медленно взяла фигурку в руки и посмотрела на меня каким-то новым, глубоким, серьезным взглядом.

– Денио Гуро… А почему самурай? Они лучшие воины, чем наши богатыри, например?

– Нет, самураи, как и богатыри, были кастой профессиональных военных. В наше время их бы назвали нетитулованными или служилыми дворянами. Они с детства воспитывались как Воины, готовые умереть в любой момент. Самурай скорее сделал бы сеппуку, чем нарушил свою клятву или кодекс Буси-до, а там сказано: «Если самурай стоит перед выбором: жить, или умереть, то он должен выбрать смерть.»

– У каждой клятвы есть две стороны. Я тоже клянусь, что буду любить и оберегать тебя, мой отважный рыцарь! А что такое «сеппуку»?

Увидев, что к нашему столику уже спешит Лейба с подносом, на котором «дымится» небольшой кофейник и стоят две маленькие чашечки, я был вынужден поторопиться с ответом:

– Сеппуку – это особая форма ритуального самоубийства… Подробнее могу рассказать на обратном пути. А сейчас мы будем пробовать самый лучший в мире кофе самого лучшего в мире кондитера…

– Я таки вижу, что Вы не успели даже соскучиться, как я успел сварить кофе, – кондитер аккуратно расставил на столе чашечки и кофейник, – И еще раз не успеете соскучиться, как будете пробовать вкусные пирожные, – он опять убежал, но через минуту появился у стола с большой тарелкой различных пирожных и печений, – Таки пробуйте все, чтобы потом помнить где Вы получали такое удовольствие. Особенно порекомендую эклеры, таки я не зря предчувствовал, что сегодня будут в гостях такие хорошие люди… Не буду мешать, если я понадоблюсь, Вы только подумайте, и я таки сразу буду здесь…

– Денис Анатольевич, а Вы подробно знаете японские обычаи? Расскажите что-нибудь…

– Я знаю не так уж и много. И в основном, про японских воинов – самураев, ниндзя…

– Про самураев я немного знаю, а кто такие нидзя?

– Правильно называть их «ниндзя». На русский язык «нин» переводится как «красться, скрываться», еще «ниндзя» часто переводится, как «скрывающие личность». Это – профессиональные шпионы и диверсанты, отлично организованные и обученные. Никто в мире не может с ними сравниться. А самураи – это каста воинов, по аналогии с Европой это – рыцарское сословие, но есть и отличия. Если рыцари в своем большинстве хорошо умели только воевать, то настоящий самурай должен был разбираться в буддийской философии, живописи, музыке и поэзии. Особым шиком считалось сочинять трехстишия – «хайку», в трех строках порой заключался огромный смысл: и жизненный, и философский.

– А Вы можете что-нибудь прочитать, господин самурай? – Даша насмешливо прищурилась.

– А могу, слушайте:

 
Над вишней в цвету
Спряталась за облака
Скромница луна.
 

Или вот еще:

 
«Осень пришла!» –
Шепчет холодный ветер
У окна спальни.
 

– Как здорово! Несколько слов, а нарисована целая картина!.. А чьи стихи Вы читали на посиделках? Стиль не японский, а смысл… – тоже несколькими словами создан целый мир ощущений… Кто их автор?

– Я их вычитал в каком-то литературном альманахе и не запомнил автора…

(Да простит меня Мария Семенова, но она напишет своего «ВОЛКОДАВА» только в 90-е. А как я это объясню Даше?)

– Но запомнили стихи…

– Такие стихи стоит запомнить, они сразу на душу ложатся.

– Почитайте, пожалуйста еще, если помните.

– С удовольствием, слушайте…

 
Из-за пазухи вынув щенка-сироту,
Обратился Хозяин со словом к коту:
«Вот что, серый! На время забудь про мышей,
Позаботиться надобно о малыше.
Будешь дядькой кутёнку, пока подрастет.»
«Мур – мур – мяу!» – согласно ответствовал кот
И тотчас озадачился множеством дел –
Обогрел, и утешил, и песенку спел.
А потом о науках пошёл разговор:
Как из блюдечка пить, как проситься во двор,
Как гонять петуха и сварливых гусей.
Время быстро бежало для новых друзей.
За весною весна, за метелью метель.
Вместо плаксы – щенка стал красавец кобель.
И, всему отведя в этой жизни черёд,
Под садовым кустом упокоился кот…
Долго гладил Хозяин притихшего пса,
А потом произнёс, поглядев в небеса:
«Все мы смертны, лохматый, но знай, что душа
Очень скоро в другого войдёт малыша».
Пёс послушал, как будто понять его мог,
И… под вечер котёнка домой приволок!
Тоже серого! С белым пятном на груди!
Дескать, строго, Хозяин, меня не суди.
Видишь, маленький плачет? Налей молока.
Я же котику дядькой побуду пока.
 

– Да… Такие стихи стоит запомнить… В них такое… даже не объяснить словами… просто чувствуешь, что прикасаешься к чему-то сокровенному, тайному… Хотя, все самое обыденное – кот, пес, хозяин…

– Тут вопрос не в том, кто действующее лицо, а в том, как он воспринимает окружающий его мир. У тех же японцев есть пословица – «Будда в капле воды», в том смысле, что даже капля дождя на листике – это одно из бесконечных проявлений Божественного. Кто-то это видит, а других это оставляет равнодушным.

– Денис Анатольевич, Вы говорите так, будто выросли или долго жили в Японии. Я до сих пор ни от кого такого не слышала. Признавайтесь, Вы – японский шпион, – Даша смотрит на меня смеющимися глазами и лукаво улыбается. До чего же мне нравится ее улыбка!

– Нет, Дарья Александровна, в Японии не жил и шпионом не являюсь, тем более, что японцы – наши союзники.

Она вопросительно подняла брови, – Мы же с ними десять лет назад воевали. А теперь – союзники?

– Да, тогда были причины для войны, а теперь Германия мешает японцам на Дальнем Востоке, поэтому Япония объявила ей войну и снабжает нас своим оружием. А то, что я рассказываю – у одного моего товарища, с которым вместе учились, отец – достаточно известный доктор, к нему в гости приезжали японские врачи. Они и рассказывали нам обо всем этом.

– А про самураев тоже они рассказывали?

– Да, и не только рассказывали, но и учили разным приемам борьбы. Представьте, пожилой японец, ростом мне по плечо и два русских увальня, которые пытаются его схватить… и летят в разные стороны. Он потом и учил правильно драться, а до этого – правильно двигаться, дышать… И рассказывал нам о Стране Восходящего Солнца. Он сам – из знатного самурайского рода, после наступления эпохи Мэйдзи стал врачом, другие самураи становились чиновниками, инженерами, промышленниками, но обычаи своих предков не забыли.

– А до этого они только и делали, что воевали друг с другом?

– И да, и нет. У них был обычай «поединка на перекрестке дорог», так же впрочем, как и у викингов, и поединок этот заканчивался смертью одного из дерущихся, но и воспитывали их в духе того, что лучший бой – это тот, который можно предотвратить. Если хотите, я расскажу две легенды…

– Конечно, расскажите, профессор, я вся – внимание! – опять эти смеющиеся глаза, и опять я тону в них.

– Хорошо, мадмуазель, слушайте внимательно, а то получите неудовлетворительную оценку!

Первая легенда – о знаменитом мастере фехтования Миямото Мусаси. Однажды, путешествуя, он зашел на постоялый двор. Усевшись в углу, он положил рядом меч и заказал обед. А вскоре в дом ввалилась подозрительная компания. Все были увешаны оружием и выглядели разбойниками. Приметив великолепный меч посетителя, бродяги принялись шептаться и угрожающе поглядывать на мастера. Тогда Мусаси спокойно взял палочки для еды и четырьмя уверенными движениями поймал четырех летавших над столом мух. Бродяги, видевшие эту сцену, стали пятиться к дверям, отвешивая низкие поклоны… Мастер не стал убивать и калечить, ему достаточно было вот такого предупреждения.

Вторая легенда – о двух знаменитых кузнецах-оружейниках, кстати, они тоже были самураями.

Их звали Мурамаса и Масамунэ. Для того чтобы сравнить их мечи, оба клинка воткнули в дно ручья. Плывущие по течению листья, что прикасались к мечу Мурамаса, оказывались рассеченными на две части. Когда же листья приближались к мечу Масамунэ, они огибали лезвие и уплывали невредимыми. Этот случай и послужили основой идеи Меча в двух его ипостасях – меч разящий и меч, предотвращающий столкновение…

А я заболтал Вас. Кофе уже остыл, и тарелка с пирожными еще полная.

– Вы что, хотите, чтобы я ВСЕ это съела?! – с деланным возмущением воскликнула Даша, – Я же тогда растолстею, буду неповоротливой гусыней! Вы этого хотите, милостивый государь?!

– Нет, нет, что Вы, сударыня! У меня и в мыслях подобного не было! – шутливо испугался я.

– Тогда, чтобы заслужить мое всемилостивейшее прощение, попросите хозяина сварить еще чашечку кофе. У него такой замечательный вкус и аромат, я еще ни разу такого не встречала.

Я подошел к стойке. Кондитер меня опередил:

– Таки еще кофе? Будет готов почти моментально…

– Хозяин, а можешь открыть страшную коммерческую тайну? Я имею в виду твой рецепт кофе. Этой молодой даме он очень понравился, она сказала, что в жизни не пила ничего подобного.

Лейба хитро посмотрел на меня.

– Таки я больше чем уверен в двух вещах. Во-первых, старый Лейба уверен, что господин офицер с дамой не пойдут кричать на всех перекрестках за мой рецепт, а во-вторых, старый Лейба уверен, что Ваша дама приготовит кофе по моему рецепту не хуже меня, и господин офицер таки сможет в этом скоро убедиться. А сейчас я уже несу кофе.

… Мы потихоньку пили терпкий ароматный напиток, Даша заставила меня «в отместку» съесть пару «макарон».

– Чтобы у Вас, Дарья Александровна, не сложилось мнение, что я – чокнутый профессор – японовед, хотите сказочный анекдот о русско-германской войне? – дождавшись утвердительного кивка, продолжил (будем привязывать анекдотный эпос к здешним реалиям, а что делать?):

– Барон фон дер Пшик и Илья Муромец решили драться на дуэли. Вышли в чисто поле, барон подходит к Илье и рисует ему мелом на кольчуге крестик.

– Это еще что?.. – спрашивает Илья.

– Это то место, куда я попаду своей шпагой, – отвечает немец.

Илья поворачивается к секундантам:

– Хлопцы, посыпьте его мелом и дайте мне мою булаву!

Даша громко рассмеялась, а кондитер, тоже слышавший анекдот, чуть не выронил поднос из рук.

– Таки у господина офицера очень смешные шутки, старый Лейба чуть не упал, когда это услышал.

Мы не торопясь смаковали чудесный ароматный кофе. Не знаю, как другие, а я такой шедевр пробовал первый раз в жизни. Всякие «Нескафе» и рядом не стояли. Кондитерская стала потихоньку наполняться посетителями. Среди них появился какой-то субъект очень самодовольного вида, который усевшись за столик, стал буквально «сверлить» нас взглядом. Точнее, на меня он особого внимания не обратил, а вот Дашу буквально «фотографировал». Она почувствовала этот взгляд, и поежилась, как от холода.

– Дарья Александровна, мне кажется, вот тот господин слишком пристально смотрит на Вас…

– Да, он заведует снабжением госпиталей и лазаретов лекарствами и прочим имуществом. Был у нас несколько раз, решал какие-то вопросы с Михаилом Николаевичем. Наверное, узнал меня…

Внутри меня всепожирающим пожаром вспыхнула ярость. Никто не имеет права смотреть на Дашу таким липким, обволакивающим взглядом!.. Дальше все получилось как-то само собой. Дождавшись, когда он кинет быстрый взгляд на меня, я посмотрел ему прямо в глаза и мысленно представил, как я со всей дури бью ему в переносицу. И в этот момент почувствовал, как во взгляде выплескивается вся накопленная злость…

Господин снабженец вздрогнул, как от настоящего удара, и быстро отвел взгляд. Я посмотрел на Дашу:

– Сударыня, мы еще будем «пити и ести»?

– Нет, Денис Анатольевич, спасибо! Давайте уже будем собираться.

Подошедший Лейба выслушал нашу благодарность, взял причитающуюся плату и обратился к Даше:

– Старый Лейба таки слышал, что молодая дама очень любит кофе и ей очень понравился сегодняший напиток. Осмелюсь предложить молодой даме вот это, – с этими словами он протянул Даше небольшую коробочку, – таки там лежит написанный рецепт и немного составляющих для его приготовления. Если молодая дама будет довольна напитком, она всегда может найти все, что нужно для его приготовления в этой кондитерской. Я таки буду только рад, если молодая дама и господин офицер будут заходить в заведение старого Лейбы.

Мы оделись, попрощались с кондитером и вышли на улицу. Солнце уже садилось за горизонт но идти было не особенно далеко, поэтому мы не торопясь гуляли по тихим улочкам, пока не пришли в госпиталь. Я проводил Дашу до «женской» половины. Перед дверями ОНА повернулась:

– Большое спасибо, Денис Александрович, за сегодняшний прогулку…

Затем встав на цыпочки, тихонько поцеловала меня в щеку… Потом провела ладошкой по руке и повторила:

– Большое спасибо…

И пошла к себе в комнату. А моя окрыленная тушка, слегка помахивая этими самыми крылышками, полетела к себе в палату… где на все вопросы Дольского выдала интернациональный ответ: «No comments!», и с улыбкой от уха до уха завалилась на койку.

* * *

На следующий день состоялся достаточно интересный разговор с Алексом и Юстасом – так для себя я окрестил господ разведчиков. Алексом был Дольский, а Юстасом соответственно капитан Бойко. Я решил не размазывать кашу по тарелке, а сразу определиться:

– В чем будут заключаться мои обязанности? Что я должен буду делать, Валерий Антонович?

– Я не могу сказать Вам ничего определенного, пока Вы не дали согласие на работу в разведотделе, Денис Анатольевич. – Капитан смотрел на меня, хитро прищурившись.

– Хорошо, в присутствии поручика Дольского, официально заявляю, что согласен служить под Вашим началом.

Бойко утвердительно кивнул, потом на секунду задумался и ответил на вопрос:

– Ваши обязанности пока еще не определены до конца. Скорее всего это будет сбор данных о германцах, координация разведки с казаками-пластунами. Выздоравливайте, собирайтесь с силами и после выписки из госпиталя будем думать как Вас лучше использовать.

– Валерий Антонович, мои соображения и мысли будут учитываться?

– Конечно же, никто не будет требовать от Вас бездумных действий.

– А сейчас Вам интересно выслушать мои соображения?

После утвердительного ответа я начал рассказывать о том, как по моему мнению стоит организовать прифронтовую разведку. И не только…

– Кто сейчас ходит в разведку за линию фронта? И с какой целью? Отдельные охотники от разных подразделений и только посмотреть на то, кто где из германцев стоит и чем занимаются, на крайний случай «языка» приволочь, так? Или казаки в набег уходят.

– Ну, в целом, Вы правы. Да.

– А если этим будут заниматься специально обученные люди, сведенные в одно подразделение? Можно было бы сделать это на базе пластунов, но мы для казаков – чужие. И не всегда казачьи группы отличаются терпением и высокой дисциплинированностью.

– А откуда Вам это известно, Денис Анатольевич? – это поручик проявил интерес к разговору, – Вы с ними за линию фронта ходили? И сколько раз?

– За линию фронта не ходил, все рассуждения на основе обычной логики. Пока то, что они делают соответствует их подготовке. Но в случае, если круг задач расширяется…

– А что по – Вашему можно еще делать там? – Капитан выглядел удивленным.

– Там, Валерий Антонович, можно еще диверсии проводить, например, – в нужный момент перерезать железную дорогу, чтобы не позволить перекинуть подкрепления, продовольствие или боеприпасы, или устроить засаду, как Вы рассказывали, или скрытно сосредоточить несколько пулеметов в тылу или на флангах противника и в нужный момент нанести шоковый удар. Есть еще несколько задумок…

– Интересные мысли высказываете, господин прапорщик, продолжайте, пожалуйста.

– И я думаю, что такое подразделение нужно сделать на основе учебной полковой или пулеметной команды…

Все, минута на размышления пошла, как в «Поле чудес». Капитан задумался так, что забыл про папиросу, а поручик, удивленно подняв брови, посмотрел на меня, потом спросил:

– Денис Анатольевич, а как Вы представляете себе проход за линию фронта?

– Скрытно, в ночное время, после тщательной разведки места перехода. Как-то вот так…

– А почему учебная команда? – снова вписался в разговор Бойко – Чем это обусловлено?

– Во-первых, нужно место постоянной дислокации со стрельбищем и учебным городком…

– Позвольте, что такое «учебный городок»?

Блин, я и забыл, что тут до этого еще не дошли, – Учебный городок – это место, где можно отрабатывать какие-либо действия небольших групп либо по отдельным вводным, либо в целом. Допустим, мы хотим натренировать группу на переход линии фронта. Отдельно отрабатываем переползание по-пластунски, отдельно – проход в проволочных заграждениях, действия во вражеских окопах, в том числе и снятие часового, и взятие языка, да и многое другое. А еще нужна полоса препятствий…

Да, Остапа понесло, – капитан смотрит на меня очень внимательным и немного удивленным взглядом. Как учитель, которому ученик первого класса начинает доказывать, что Земля – круглая.

– Денис Анатольевич, а где это Вы таких идей нахватались?

Ну и что ему отвечать? В НФП и учебнике по тактике? Издания 199 какого-то года?

– В своей контуженной голове, Валерий Антонович, исключительно там. да и посмотреть, как наши солдаты в атаку поднимаются, – всякие мысли в голову приходят, в основном нецензурные.

Вот Вы когда-нибудь борцовскую схватку видели? Представьте, что на ковер к опытному борцу выпускают мальчишку, которому вчера показали два приема. Каков будет итог? А если этого мальчишку потренировать отдельно, да дать побороться с равными ему, да пусть наберется опыта, – тогда и итог схватки будет уже под вопросом.

– Все это так, конечно, только вот времени тренироваться у нас нет. Тренироваться надо было сразу после 1905 года, да не до того было. Сначала нам япошки накостыляли, потом свои же россияне добавили – помоями обливали с ног до головы.