Текст книги "Порочный круг"
Автор книги: Дмитрий Сошкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)
– Мистер Фобос...
Слова эти сопровождались клокотанием в его горле – он отхаркнул комок слизи и сплюнул на пол. Вероятно, именно это действие окончательно убедило его в том, что он и вправду очнулся. Мистер МакКорфи заметно порозовел, как-то странно улыбнулся и в тот же миг выражение его лица сменилось на испуг, он начал крутить головой, будто ища некоего невидимку, который заговорил с ним. Мистер МакКорфи кивнул, вздохнул, покрутил головой, сделал строгую физиономию и сказал:
– Как хорошо, что нас оставили в покое. Теперь мы можем уйти беспрепятственно.
Но мы молчали, внимательно следя за ним. Мистер МакКорфи сделал шаг в нашу сторону:
– Да бросьте вы эту бабу – вы же видите, что до нас киберам нет никакого дела. Мы уйдем спокойно.
Он еще раз шагнул вперед, но ребята недвусмысленно пошевелили лучевыми клинками. Мистер МакКорфи с искренним отчаянием в голосе закричал:
– Она же просто человек! Что вы хотите с ней сделать?
– То, что она человек, я уже понял, – был мой ответ.– Но я чувствую – с ней нельзя расставаться.– И тут я шепнул на ухо красавице, но так, чтобы меня услышал и мистер МакКорфи.– Правда, куколка ты моя?
И женщина действительно напоминала куколку – так же беспомощно висела она у меня на руках. Мистер МакКорфи снова попытался приблизиться к нам, но получив отпор, вдруг упал на колени и распростерся к моим ногам:
– Ну пожалей хоть меня! Знаешь, знаешь как страшно там! – Он показал куда-то в потолок.– Я видел дьявола. Самого дьявола! – Тело его содрогнулось – Это просто куча ужаса. Я умоляю тебя, отпустите тело этой женщины, и он отпустит нас.
– Нет!
Мистер МакКорфи начал тихо всхлипывать и затих, но вдруг с громким воплем бросился на нас, но это длилось лишь мгновение – как наполненный мешок он тяжело рухнул подле моих ног. Мы немного отодвинулись от лежащего тела.
Вскоре он снова поднялся. Но на этот раз мистер МакКорфи выглядел спокойным и даже заинтересованным. Он рассматривал нас, будто увидел впервые. Я тоже с интересом уставился на него, и вдруг понял, что передо мною уже не человек, и мурашки побежали у меня по спине. Эта волна ужаса совсем было овладела мною. Руки и ноги задеревенели, и достаточно было еще самой малости, и я бы отпустил свою заложницу. Но чувство, овладевшее мной, все же не было всеобъемлющим, я не потерял рассудок и твердо сказал себе, что никогда он не добьется освобождения красавицы таким способом, ибо он не обладает полной властью надо мной. Встрепенувшись, я ближе приблизил клинок к горлу женщины. Заметив это движение, тот, кто вошел в тело МакКорфи, спросил спокойным и тишайшим голосом:
– Что ты хочешь?
И сей простой вопрос снова поставил меня в тупик. "Действительно,– думал я в небольшой растерянности,– а чего я добиваюсь? Ты хотел увидеть того, кто управляет киберами? – Так вот он – перед тобой. Вернее, ты понял, что он многолик и в то же время бесплотен как квинтэссенция вселенского зла. Ты понял, насколько глупо бороться с этой силой, ибо борьба эта не имеет ни конца ни начала..."
Внезапно мысли мои обратились к телам людей, погруженных в летаргический сон. "Их можно было бы поменять на тело этой красавицы,– соображал я, оглядывая свой трофей,– хотя мне и не понятно, что это существо нашло в ней".
Тут, однако, враг мой решил ускорить переговоры:
– Я могу освободить души самок и молодых детенышей, если ты отпустишь мое любимое воплощение.
– Ты имеешь в виду эту красавицу? – уточнил я, задрав кверху голову девушки, для чего намотал на руку ее длинные волосы.
Ответом на мой вопрос было молчание. Странно, но я еще долго размышлял в тишине, стоит ли менять души людей на тело девушки или просить нечто более существенное. Неожиданно в моей голове стали роится дикие мысли прикончить свою заложницу и рассмеяться в лицо тому, кто воплотился в МакКорфи. И я готов уже был сделать это, но тихий голос Вэнса, тронувшего меня сзади за руку, вмиг разрушил сформировавшийся у меня в мозгу бред:
– Давайте так и сделаем, мистер...
Прищурив глаза, я посмотрел сначала на Вэнса, а потом на МакКорфи:
– Мы так и сделаем... – словно эхо повторили мои губы фразу Вэнса, а потом я добавил более энергично.– Но провести меня тебе не удастся.– Тут я погрозил пальцем МакКорфи, и жест этот показался мне смешным, я усмехнулся и добавил.– Сейчас Вэнс и остальные ребята отправятся назад к нашему флоту. Ну а мне не остается ничего другого, как залечь в анабиоз с этой красавицей в одном саркофаге.– Тут я замолчал, еще раз пристально оглядев тело заложницы.– Думаю, мне будет приятно лежать рядом с ней до тех пор, пока кто-нибудь из наших ребят вновь не прибудет сюда и не скажет, мол, все условия договора выполнены – то есть женщины и дети в безопасности. Насколько я понимаю, ты просто оставляешь их на развод?
Нечто в оболочке мистера МакКорфи никак не прореагировало на мой вопрос. Тогда я вновь поинтересовался:
– Как же мне называть тебя, хозяин киберов и чертей? Его Сатанинским Величеством?
Тут мне показалось, что губы мистера МакКорфи слегка дрогнули, будто вот-вот готовы были изобразить улыбку:
– Называй меня Падшим, ты, нелюдь.
– Отлично. Так вот что, Падший, я изнутри заминирую саркофаг, поэтому вам не стоит пытаться освободить эту красотку, не разбудив меня. А когда я проснусь, то уж сам решу, стоит ли мне выходить наружу. Как видите, мистер МакКорфи, о, простите, мистер Падший, мы поставлены в неравные условия – вы хотите заполучить это очаровательное тельце, а мне совершенно без разницы, доберутся люди домой живыми или нет, просто я выполняю свою работу. В принципе, я мог бы потребовать освободить и мужиков, и думаю, ты бы пошел даже на это, уж больно, видать, ценна для тебя сия красавица, но у нас погибло слишком много кораблей, и нам просто некуда будет разместить всех людей. Но договор есть договор – пока я не убедюсь, тьфу ты, не убеждусь, или все-таки не убедюсь? Ладно: пока я не удостоверюсь, что условия его выполненные получишь назад ее.
С этими словами я встряхнул тело красавицы. Падший аж затрясся, увидев, как я обращаюсь с его сокровищем. И это вызвало у меня почти истеричный приступ хохота:
– Она очаровательна, это правда. Но что тебе в ней дорого до безумия?
Падший ответил не сразу. Он обошел вокруг, заставляя нас тем самым все время поворачиваться лицами к нему. Наконец, остановившись, он тихо сказал, слегка махнув рукой:
– Где уж вам, обреченным жить в одной плоти, понять удовольствие выбирать свой облик...
Больше он не стал ничего говорить. Я отправил Вэнса и остальных ребят добираться до нашего флота, а сам отправился к уже приготовленному саркофагу, дабы погрузиться в глубокий сон вместе с пленницей. Интересно, какие видения пригрезятся мне там?
Гефсимания была благодатным местечком. Кедрон в ту пору струился как некогда полноводным, и берега его уже вовсю шумели свежей травой, и уже отцветали оливы, и уже летали трудолюбивые пчелы, а по вечерам вспыхивали зеленые огоньки перезимовавших светлячков. Посланец решил отдохнуть здесь вместе со своими сподвижниками перед тем, как сотворить заключительный акт задуманного им действа. Он знал, что близнец все время ходит рядом, все время наблюдает за ним, и этим вечером Посланец решил – брат его уже подготовлен для участи, выпавшей ему. Посланец собрал вокруг себя учеников и снова повел разговор о Вседержителе, восхваляя его и говоря о дарованном людям бессмертии души. Однако в последнее время Посланца стала назойливо посещать мысль о том, что стоит ли торопиться уходить из этого мира. Он уже привык к людям, и частенько воображал, как хорошо было бы ему править человечеством, да и его подданные, пожалуй, нуждаются в опеке. Он стал намекать ученикам своим об этом, говоря, что в его мире найдется местечко и для них, поверивших в него. Все сподвижники подобострастно закивали головами, и только Фома пожал плечами:
– Неведома нам твоя дорога и неведомы нам цели твои...
Но он не закончил, поскольку его перебил Филипп, схвативши Посланца за десницу:
– Не слушай его, учитель,– потом он добавил, слегка смутившись,– но если бы ты показал нам отца своего, мы были бы непоколебимы в вере своей.
"Посланец долго молчал, а затем промолвил, поднявшись и посмотрев в сторону Иерусалима:
– Я докажу вам, что я говорю правду. Я сам умру и воскресну.
Ученики его зашумели, дескать, что ты, учитель, что ты! Кое-кто из них принялся кричать на Фому и друга его Иуду. Однако Посланец жестом прекратил эти свары и направился в сторону Кедрона, позвав с собой именно Иуду, и только его одного. Никто не знал, о чем они шептались, погрузив ноги в поток, но Посланец пришел назад в одиночестве. Все пребывали в тягостном безмолвии, будто нечто недостойное сотворилось тут. Вскоре, перешедший поток вброд, сподвижники Посланца улеглись спать на сухом правом его берегу, подивившись неожиданно навалившейся усталости. И только Фома отдалился от лагеря, будто не испытывал непобедимую дремоту, и принялся кидать в воду камни, думая о чем-то своем. Посланец, сделав так, чтобы все окружавшие его заснули, решил направиться на поиски Близнеца – ибо было чувство, что он затаился неподалеку. Но только поднялся с расстеленного на остывавшей земле плаща, как к нему подошел Фома:
– Я пойду с вами, учитель.
Посланец даже немного растерялся. Столько раз он убеждался в исключительности этого человека – ничего не мог с ним поделать даже он, стоявший подле Вседержителя. Вот и теперь Посланец попытался отделить душу Фомы от тела, дабы он не мешал планам его, но не смог сделать этого, будто перед ним находился равный ему.
– Чего хочешь ты? – спросил Посланец Фому даже с некоторой усталостью в голосе.
В ответ человек слегка улыбнулся:
– О, не бойся меня, ты, пришедший издалека. Многое изменилось со времен великого посева. Я не собираюсь препятствовать тебе, но когда настанет час, я помогу тебе уйти. А сейчас я прошу тебя объяснить мне некоторые непонятные вещи.
Посланец слегка иронично посмотрел на ожидавшего ответа Фому, затем сел обратно на плащ и не спеша рассказал ему все: и о Падшем, и о Вседержителе, и о Близнеце его, и об уготованной ему участи.
– Вы, боги, малодушны...– с горечью в голосе промолвил слушатель его и поднялся первым.– Ну что ж, иди, веди сюда агнца своего.
– Послушай...– Посланец даже схватил Фому за полу плаща, вынудив его вновь опуститься на землю.– Я не хочу оставлять людей. Я многое могу дать вам. Кем я был там, возле трона Вседержителя? Всего лишь слугой его, а здесь я властелин мира, живое божество. Так зачем же мне снова становиться никем? Мы можем жить вместе! Я могу даровать всем, приближенным ко мне, бесконечную телесную жизнь. Я могу воскрешать вас, если вы будете служить мне...
Фома не смотрел на Посланца, ковыряя веточкой оливы землю подле себя. Вдруг он поднял глаза и устремил взгляд свой на желтоватую стареющую Луну, будто ища там слова, чтобы продолжить разговор, и вскоре действительно промолвил:
– Что касается меня, то я уже окружен достаточной заботой. А что касается их,– Фома кивнул в сторону спящих людей,– знаешь, я подумал,– он на секунду замер, а затем, взявши за руку Посланца, приблизил его к себе и зашептал ему на ухо еле слышно, но в то же время со страстью в голосе:
– Умоляю тебя: уходи, уходи.
О тебе мы напишем скрижали.
Столько бед нам еще предстоит впереди...
Ты же сам проповедовал: не навреди!
И тебя мы уже оправдали.
Оправдали за то, что принесши нам весть,
Ты, лукавя, испытывал жалость.
Ты был прав, говоря, что бессмертие есть.
Но при этом, наверное, нужно учесть,
Что оно лишь не многим досталось.
Так оставь нас в покое. Во веки веков
На Голгофу мостим мы дорогу.
На Земле будет много еще дураков,
Что, взирая на бег кучевых облаков,
Будут петь равнодушному богу.
* * *
Боль неожиданно пронзила тело Близнеца. Она заставила его сделать попытку выгнуться, выдернуть из членов гвозди, но жертва была намертво привязана к распятию, и Близнец громко застонал, привлекая к себе внимание собравшейся у Голгофы толпы. Он гаснущим сознанием понимал близость кончины, но в душе у него не было смятения. То, что ему придется умереть, он понял, еще когда блаженный брат разбудил его в ночном Гефсиманском саду. Брат про. будил его тогда ото сна и изрек, что он должен идти на Поляну в сторону Кедрона.
– И ничего не бойся,– добавил брат его тогда, и Близнец почувствовал, как немеют суставы, будто в тот жаркий день на окраине Назарета,– ибо твои уста – теперь мои уста; ибо твоя плоть – суть моей плоти...– Продолжал слышать Близнец отчетливый шепот. И подвластный воле брата своего, он побрел на Поляну, где крепко спали сподвижники Посланца, и был там пленен приведенными Иудой воинами. А дальше ждало его судилище, и ждал его приговор, и ждала его Голгофа, но Близнец будто видел кошмарный сон, поскольку не осознавал действий своих, не слышал собственных речей, полностью поглощенный волей Посланца. И только теперь он испытывал всю полноту страдания. Боль пульсировала в нем, и тихая песня смерти звала его в тенистый сад, где в глубине, прохладе можно было укрыться от мук. Близнец не боялся, ибо поверил в бессмертие души, ибо испытал чувство, которое дано только человеку, чувство, возвышающее его над богами – осознанный выбор необратимого конца телесной жизни ради того, чтобы жили другие. Это называется длинным словом "самопожертвование". В лексиконе Вседержителя и Падшего, Посланца и Предавшего не было такого. понятия...
Боль стала просто нестерпимой – она сжала в тисках своих сердце. Туман застилал глаза Близнеца, но сквозь эту сгущавшуюся темноту он сумел различить лицо матери, стоявшей в толпе у подножья и с ужасом неотрывно глядевшей на своего сына. И Близнец ощутил, что наваждение, преследовавшее ее многие годы, исчезло. Она образумилась, и одно это говорило, что его жертва вовсе не была бессмысленной.
– Эли элои! Лаима савахфании! – воскликнул Близнец счастливо, и Посланец, услыхав это, поспешил отделить душу его от тела, ибо только он мог понять сказанное...
* * *
Сон мой был прерван. Зеленый свет распространялся в моем сознании, постепенно концентрируясь и превращаясь в точку – изумрудный светодиод, мерцавший возле чела моего и означавший успешное завершение процесса пробуждения. Однако я не спешил разминировать саркофаг, внимательно осматриваясь через слегка мутноватую крышку. Но то, что я увидел, заставило меня поторопиться. Чертыхаясь, я неловкими движениями обезвредил заложенную вовнутрь саркофага взрывчатку и с силой оттолкнул ногой загромыхавшую крышку, а затем сказал, сбросив пелена:
– Что вы тут делаете?
Вопрос сей относился к полковнику Крайт, что стояла в окружении киберов. На лице ее была кривая усмешка. Она мне не ответила, но вместо нее заговорил вышедший вперед юноша, который представлял собой, как я догадался, новое воплощение Падшего:
– Эта женщина принесла вам весть о том, что я выполнил условия договора.
– Постойте! Но...– Я почему-то смутился, собираясь высказать вслух свои сомнения, однако быстро поборол не-уместное тут замешательство:
– Полковник Крайт всего лишь человек, и где гарантия, что вы не подменили ее разум?
Я такая гарантия! – послышался знакомый мне голос из-за спин киберов. Слуги Падшего расступились, и мне навстречу вышел улыбающийся Скорпион. Однако он смотрел вовсе не на меня. Он прямо-таки алчно оглядывал обнаженное тело моей пленницы.
– И ты, лежа с ней бок о бок целых два месяца, в одном саркофаге ничего не предпринял? – произнес он осуждающе.– Эх, жаль я не отправился сюда вместо тебя...
– Вы подтверждаете, что условия договора выполнены? – раздраженным голосом прервало болтовню Скорпиона новое воплощение Падшего. "Даже дьявола он сумел вывести из себя",– иронично подумал я, сохраняя тем не менее беспристрастный внешний вид. То, что Скорпион явился сюда, не бросил меня, придавало мне столько новой энергии, что я готов был сразиться со всеми присутствовавшими здесь киберами.
– Да, подтверждаю, – сказал тем временем Скорпион, ни на секунду не отрывая взора от тела моей заложницы.
А мое внимание уже переключилось на мисс Крайт:
– А вы что здесь делаете? – повторил я вновь свой первоначальный вопрос.
Она вздрогнула, будто очнувшись от дремоты, и я видел, как ненависть, столь характерная для нее, постепенно поднимается из глубины ее души, искажая черты ее лица.
– Я хотела увидеть его,– полковник Крайт ткнула пальцем в Падшего,– и ее,– палец переместился в сторону беспомощной заложницы.
А затем полковник Крайт добавила, совершенно изменив тему:
– Проклятый день. Он забрал тела и души моих сыновей и мужа. (Я не знал, что у нее есть семья.) Так пусть же берет и мою душу, ибо я не предам близких моих, как предал их ты! – Тут ее перст вонзился в мою сторону. Она трепетала от гнева, но вдруг осела и бесшумно шлепнулась на пол.
– Что с ней? – почти выкрикнул я.
– Ничего,– ответил красивый юноша,– просто я выполнил ее просьбу.
– Послушай, Падший,– сказал тут Скорпион таким тоном, будто не был очевидцем очередного убийства,– а зачем тебе этот пупсик? Ты влюблен в нее?
Мой товарищ провел пальцем по интимным местам пленницы.
– Любовь... – усмехнулся юноша, и вдруг крикнул.– Не смей прикасаться к ней, ты, нелюдь! – Однако вот он перешел уже на нормальный тон. – Я буду властвовать над миром плоти и миром духа. Мне некого любить, ибо я господин над всеми. Я просто не могу допустить, чтобы кто-то отнял у меня хоть часть моего господства...
– Верните ребенку его игрушечку... – съехидничал Скорпион, но Падший продолжал, будто не расслышав реплики:
– И люди тоже скоро поклонятся мне, ведь люди скоты по происхождению, они призваны служить мне, ибо греховны бесконечно...– Тут юноша неожиданно поперхнулся слюной, он кашлянул и просипел, уже несколько угрожающе:
– Освободите пленницу и убирайтесь восвояси. Придет время, и я найду ключик и к вашим душам...
Моя хватка ослабла, но Скорпион неожиданно обнажил свой клинок, заставив зашевелиться ряды киберов.
– Что ты задумал? – забеспокоился юноша-Падший, и орава его слуг сделала шаг в нашу сторону.
Скорпион улыбнулся:
– Ты хочешь над плотью господства?
И душами править при этом?
Хоть в людях достаточно грубого скотства,
Есть сходство с небесным твоим оппонентом.
И этот коктейль в нашей бродит крови.
Отсель до скончания века
Мы маемся в мутных потоках любви.
И вам не понять человека.
На нас равнодушно глядя свысока,
Глупцы, хоть сидите в зените!
Вас вечно бессмертия гложет тоска.
Не знаете вы, что хотите!
Играете с нами, как дети с огнем,
Не веря в возможность расплаты...
А мы поднимаемся, мы восстаем:
Иуды, Исусы, Пилаты.
– Я не понимаю...– начал было Падший, но мой товарищ перебил его, повысив голос:
– А что тут понимать? – Скорпион неожиданно подмигнул мне.– Как сказал бы отец Фабиан, сын человеческий имеет власть на Земле прощать грехи...– И в мгновение ока вонзил лучевой клинок в живот красавицы. Тело женщины вздулось, ведь кровь и плоть ее моментально возгонялись в местах соприкосновения с плазмой, а затем живот ее взорвался, разбрасывая по комнате обожженные ошметки внутренностей.
Киберы открыли по нам огонь, и я тоже успел сделать два выстрела, прежде чем оказался убитым.
Эпилог
От дрязг и от мелочных склок,
И от мировых потрясений
Мне болью пронзает висок —
Я жертва в цепочке явлений.
Просчитано все до мгновений,
И даже моя непокорность
В фатальной цепочке явлений
Не больше, чем просто условность.
Но есть допустимые люфты,
В потоке безумных вибраций
Явлений расходятся муфты —
Цепь может на миг оборваться.
В тот миг абсолютной свободы
Я рею над мнимым и сущим,
И жизни простые аккорды
Я внемлю сквозь райские кущи.
Я жил ради этих мгновений,
В надежде на главное чудо:
В цепочке фатальных явлений
Вдруг все обо мне позабудут.
И вот это чудо свершилось:
Я в прошлом забыт и грядущем.
И только тогда мне открылось,
Что я не рожден всемогущим.
Огромное спасибо за сканирование: gilgamesch
Распознавание, исправление ошибок, редактирование, оформление: S - cream
Если Вы обнаружили ошибку, пожалуйста пришлите кусок текста с ошибкой и Вашим описанием ошибки на адрес
