Текст книги "Порочный круг"
Автор книги: Дмитрий Сошкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)
В три часа по бортовому времени я осведомился по общему селектору о том, кто хочет съездить в город. Я не опасался, что такое желание выскажет вся команда. Как правило, штурмовики и ремонтники были в силу своего характера домоседами и не принимали участия в такого рода вылазках. Так и получилось на самом деле. Подсчитав число «туристов», я позвонил в местное экскурсионное бюро и заказал нужное количество микробусов.
К назначенному сроку все отъезжающие собрались невдалеке от линкора, ожидая прибытия машин. Моей пятерки игроков не было видно. Наконец, микробусы подкатили к нам. Ребята помладше, шумя и расталкивая друг друга, бросились занимать свои места. Они нарядились в разноцветные комбинезоны со множеством накладных карманов, куда можно было напихать огромное количество всяких вкусных вещей. Я уже давно смирился с тем, что после таких вылазок, как пить дать, один-два стрелка маялись животами. Сам я на всякий случай решил надеть скафандр, правда, без ранца, так как здесь мне не грозила смерть от недостатка воздуха, пищи или воды. Слева на поясе у меня болтался лучевой клинок, а справа я повесил на кольцо бластер.
Вот уже отъехала последняя группа стрелков, и на поле осталась единственная шестиместная машина. Я понял, что это – для меня и игроков, поэтому забрался внутрь. Пятерка появилась через несколько минут. Глядя на ребят через окно салона, я увидел, что они тоже облачились в скафандры без ранцев и по вооружению ничем не уступали мне. Пришлось поспешно вылезти из микробуса и остановить их. Я, оглядывая амуницию отряда, произнес:
– Куда это вы так вырядились? Можно подумать, что намечается налет на местный банк.
Змей, однако, не растерялся и ехидно парировал:
– Но, простите, мистер, однако вы же сами так оделись.
Туг мне нечего было сказать. Все же я приказал Киму и Серому оставить бластеры, попросив при этом не обижаться на меня, мотивируя свое решение желанием избежать прецедентов из-за их неуравновешенного поведения. Ребята понимали, что в чем-то они должны мне уступить и со вздохами выполнили команду. Наконец, мы расселись в салоне и, включив автопилот, покатили к городу.
* * *
До города было гораздо больше километров, чем я полагал вначале. Те строения, которые я принял за его окраину, обозревая утром окрестность с абордажной палубы, на деле оказались огромным сельскохозяйственным предприятием, занимающим несколько тысяч гектаров. Такой размах был понятен, ведь как говорил нам не замолкавший ни на миг автоматический гид микробуса, население планеты составляло уже восемь миллиардов человек, сосредоточенных большей частью в двадцати четырех городах-мегаполисах. Мы же направлялись в своего рода историко-культурный центр. Такие поселения создавались для развлечения туристов, желавших окунуться в стиль жизни прошлых веков.
После десяти минут поездки по бокам дороги показались первые строения – различные старомодные отели и забегаловки. Однако, так как мы прилетели в разгар рабочей недели, посетителей было очень мало. Доехав до первой стоянки, наша компания оставила машину и пошла бродить по городу. Не стоит описывать попадавшиеся нам по пути достопримечательности, поскольку они не представляли собой ничего интересного. Единственным, что заинтересовало, были японский сад камней, да пара экстравагантных буддийских храмов. Шатаясь таким образом по кварталам, вызывая недоумение на лицах редких прохожих своей воинственной одеждой, мы неожиданно вышли к Плей-стрит. Легкомысленные витрины окруживших нас магазинчиков как бы зазывали дальше в глубь улицы: к более острым ощущениям. И тут, на мою беду, среагировав на наше присутствие, в воздухе материализовалась восхитительно мерцающая надпись:
Посетите наше казино!
У вас есть реальный шанс выиграть
МИЛЛИОН!!!
Ребята как вкопанные остановились около переливающейся рекламы. Серый раздосадовано эхнул и повернулся ко мне:
– Послушай, Фобос, может, попытаемся пройти? Ведь мы еще не видели ни одного цербера!
Я усмехнулся:
– Но это не означает, что их нет вообще. Эти твари появляются в самый неожиданный момент.
Серого поддержал Ким:
– Да наврал все твой Март! Путь же свободен.
Я не двигался с места. Нам навстречу пронесся открытый мобиль с распевавшей песни поддатой компанией. По обочине загромыхала пустая пивная банка. Моментально из подворотни выскочил робот-уборщик и схватил ее с такой поспешностью, будто это была живая добыча. Рак, быстрым движением сняв предохранитель бластера, предложил:
– Вы, ребята, как хотите, а я пойду вперед.
Его манипуляция была замечена мною. В два шагая догнал мальчишку и положил руку ему на плечо:
– Послушай, это называется искать приключений на свою задницу.
Рак раздраженно огрызнулся:
– Ну что вы все время каркаете, мистер! Пойдем вперед. Если нарвемся на цербера, то повернем назад.
В моей душе зрело большое сомнение, что будет именно так. Но видя, что мальчишки все равно меня не послушают, я покорился судьбе. Чтобы в случае чего побыстрее смотаться, я вызвал наш микробус, который подкатил минуты через четыре и остановился метрах в тридцати позади нас. Мы двинулись в сторону казино, маняще игравшему своими огнями в двух-трех кварталах впереди. Как я и опасался, через несколько десятков шагов дорогу нам перегородил цербер. Он поклонился мне:
– Извините, мистер, вас я могу пропустить, но молодым людям, которые идут следом, вход в этот район запрещен.
Серый и Рене опустили забрала и загерметизировались. Змей и Рак пожали плечами и, пропустив машину, начали переходить через улицу, чтобы двигаться в намеченном направлении по другой ее стороне. Ким остановился напротив робота-полицейского и вызывающе пялился в его телекамеры. Я же просто обошел стража порядка и продолжил свой путь. Обернувшись, цербер сказал мне вдогонку:
– Но я не могу пропустить ваших детей!
– Идиот, это не мои дети.
– Не наносите оскорблений представителю закона!
– Я не виноват, что это правда. Если не хочешь, чтобы они пошли дальше, скажи это им самим. Прощай.
Я иронично махнул рукой и отчалил, заметив, что Рака и Змея на противоположном тротуаре тоже выловил кибер. Отойдя немного, я остановился и настроил динамик на волну Кима. Он не опустил забрало – надо же кому-то было вести переговоры.
– Слушай сюда! – сказал Ким церберу недружелюбно.– Мы не собираемся развращаться в секс-шопах. Мы хотим поиграть в рулетку.
– Я не пропущу вас.
– Але, железный, разуй глаза: мы ведь солдаты экспедиционного корпуса, а не обыкновенные детишки, и не любим киберов любой модификации.
Похоже, что в принципе лишенный страха цербер на миг заколебался. Он обладал некоторым инстинктом самосохранения. Но я нисколько не сомневался, что должностное рвение возьмет верх. Так и случилось – робот твердо стоял на своем:
– Вам нет восемнадцати земных лет, и вход сюда категорически запрещен.
– Что ты мелешь, придурок, – завелся Ким, – мне уже двадцать восемь.
В ответ на грубость цербер тоже перешел на ты и ответил на сленге:
– Не прикидывается додиком! Твой физиологический возраст и психическое развитие соответствуют тринадцатилетнему ребенку. Календарная продолжительность здесь ни при чем.
В этот момент, видя, что с роботом без толку дискутировать, Серый и Рене, вероятно, предварительно посовещавшись друг с другом, прыгнули на кибера. Они выхватили клинки и сделали сальто, стремясь попасть роботу носками ступней скафандра по голове и плечам, одновременно рассекая воздух мазерами на уровне его груди. Цербер молниеносным ударом кулака отбросил Серого на дорогу, а Рене успел-таки здорово повредить его левую конечность. Кибер выхватил бластер и пальнул в него. Однако Рене, за долю секунды до нажатия курка, увернулся, получив только касательное попадание по плечу, и тут же ответным выстрелом разбил полицейскому одну телекамеру. Тот на миг замешкался, и Ким, воспользовавшись этим, полоснул его клинком сверху вниз. Робот затрясся, шлепнулся и затих.
На другой стороне улицы Рак со Змеем устроили тоже настоящую перепалку со стражем порядка. Цербер прикрывался выступом стены и меткими очередями заставил мальчишек залечь. Из-за такого рода боевых действий вспыхнула витрина близлежащего магазинчика. Местные жители, очевидно, не предполагали, что кто-нибудь, когда-нибудь будет стрелять из бластеров под окнами их домов, тем более в историческом районе, поэтому не оборудовали их силовой защитой. Увидев, что ее здание загорелось, из окна второго этажа высунулась разгневанная женщина и, быстро прокричав что-то на азиатском языке, бросила вниз довольно тяжелый переносной генератор. Пламя, сбитое силовым полем, потухло. Цербер и мои головорезы, оказавшись разделенными электромагнитными экраном, прекратили уже бессмысленный огонь.
Оглядевшись по сторонам, я убедился, что все прохожие попрятались в боковые переулки. Они были настолько напуганы, что не пытались, хотя бы из-за элементарного любопытства, подглядывать за происходящим. Машины также сгрудились на приличной дистанции, причем, по направлению от города дорога была, к нашему счастью, свободна. Из всех свидетелей наиболее опасным остался кибер, дравшийся с Раком и Змеем. Моментально оценив ситуацию, я незаметно, от бедра выстрелил из своего бластера и разнес его затылок. Затем, махнув рукой Раку и Змею, показывая, чтобы они побежали к стоянке, сам тоже припустил в том направлении. За это время Ким и Рене садистски изуродовали первого кибера, так что от бедняги осталась только груда запчастей. Поровнявшись с ними, я погрозил кулаком и приказал:
– Дорвались, изверги! А ну живо в микробус! Сейчас тут будет куча церберов и они сделают с вами то же самое.
Поднимать руку на полицейского кибера могли только отчаянные бандиты или «мальчики для битья», так как его коллеги в таких случаях не церемонились и делали из нападавшего калеку.
Сбитый цербером в самом начале, Серый только-только пришел в себя, подскочил к распотрошенному роботу и занес ногу для того, чтобы футбольнуть по его голове, и без того державшейся на двух проводках. Пробегая мимо Серого, я успел схватить левую кисть мальчишки и дернуть на себя. Его нога промахнулась. Пилот, выдернув руку, зашипел, но не стал добивать постового, а последовал за мной.
Когда мы вскочили в микробус, сзади нас небо городка заалело вспышками мигалок. Полицейские броневики, немного затормозив у затора машин и потратив буквально полминуты на их растаскивание, бросились за нами в погоню. За рулем сидел Рене. Наша компания вырвалась за город и помчалась в сторону посадочной площадки. Расстояние было приличное, и церберы стали потихоньку догонять нас. На заднем сиденье микробуса Змей наполнял свой бластер зарядами, а Рак, изогнувшись, пытался рассмотреть свою ягодицу. Полицейский кибер здорово повредил бедро его скафандра. Рак вздохнул и виновато посмотрел на меня. Я поймал его взгляд:
– Чего смотришь? Все получилось так, как я и предрекал: пострадала именно эта часть тела.
Киберы приблизились к нам на дистанцию точного выстрела из бластера и открыли прицельный огонь. Змей не оставался в долгу. Над нашим микробусом зависла полицейская бронированная авиетка. По мегафону кричали, чтобы мы прекратили сопротивление. Слава богу, это был голос живого человека. Я быстро поймал частоту переговорного устройства и ответил:
– Я очень извиняюсь, господин офицер, что так получилось, но войдите в наше положение...
– Какое, дьяволу, положение? Немедленно остановитесь!
– Понимаете, ребята не знали о киберах-постовых,– соврал я,– поэтому были крайне удивлены такой встрече. А вы же знаете мальчишек – горячие головы... Ну, короче, мы немного повздорили.
– Хватит куражиться! Вы что, с ума сошли? Не хрена себе, повздорили! Такая горячность обойдется вам в тридцать семь тысяч, плюс еще компенсация владельцу магазина.
– Я приму меры.
– Какие меры? Не говорите глупости!
– Поставлю мальчишек в угол или, лучше, поглажу ремешком по соответствующим местам.
Киму не понравилось предложение решить проблему таким образом, и он, на всякий случай, отодвинулся от меня к окну. Офицер замолчал. Как и у любого нормального человека, его слабым местом являлись эмоции. Я ухватился за эту соломинку:
– Послушайте, господин, у вас есть дети?
– Не надо пудрить мне мозги – это к вам не имеет отношения.
– Как это не имеет? Ведь мои ребята такие же мальчишки, как и ваши сыновья.
Полицейский сделал паузу, выдохнул с громким звуком и продолжил:
– Вот дожили-то! Я с самого начала был против вашего создания. Это же надо было додуматься – давать оружие детям, да еще морально ущербным.
Услышав последнюю фразу, Серый вскочил с места и заорал в мой шлем:
– Кто это ущербный? Ты...
Я захлопнул забрало, чуть не прищемив его нос, так что офицер не услышал предназначавшихся ему эпитетов. Он смягчился и с усмешкой спросил:
– Трудновато тебе с ними, наверное? Вон какие задиры-то!
– Что поделать, результат системы воспитания. Нас же растят как орудие войны.
Полицейский опять вздохнул:
– До чего докатились... Но ты тоже должен меня понять. Я ничего не могу сделать. Вы же вляпались в настоящую уголовку. Ну сам посуди: как я могу помочь?
В этот миг киберам-полицейским удалось попасть по нашей машине. Заднее стекло с громким хлопком и чмоканьем разлетелось на оплавленные капли, и от шлема Змея откололись кусочки обшивки. Я крикнул офицеру:
– Для начала прикажите своим воякам брать нас живыми! А то они, очевидно, решили расправиться с нами.
– Да, это уже слишком! – сказал видевший все полицейский и отключился для переговоров с киберами.
Не знаю, успел ли он что-либо сказать церберам, но тут сверху свалился наш катер. Он выстрелил по полицейским броневикам. Первая машина преследователей получила мощный заряд, подлетела в воздух и с грохотом взорвалась.
– Идиоты! Что вы делаете! – заорал мне сверху офицер.
Одновременно с его воплем я скомандовал пилоту катера:
– Стоп огонь! Марш на канонерку!
Сердце гулко застучало в груди, и скафандр вколол в мои вены дозу успокаивающего. «Как только я успел сообразить, что это катер с первой канонерки? – подумалось мне.– Ведь не останови я его вовремя, и пацан разнес бы все тут к чертовой матери».
Наш микробус затормозил около линкора, и пятерка сорвиголов кубарем посыпалась на абордажную палубу. Только мы успели задраить люки, как над нами пронеслось звено местных военных аппаратов. Я тут же приказал подняться на высоту в пять километров и включить защитное поле. Заметив мой маневр, киберы-пилоты открыли огонь. Через минуту, осознав бесплодность своих попыток как-нибудь уязвить наш линкор, они просто окружили корабль плотным кольцом. Спустя несколько секунд со мной на связь вышли командующий эскадрильей и начальник всепланетного полицейского управления.
– Что происходит, в конце концов? – грозно осведомились они в один голос.
Я подумал: "Вот дурацкий вопрос. Им же все уже доложили",– и тоже сделал удивленное лицо:
– То же самое могу спросить и я, господа. Почему мы подверглись нападению?
– Не надо строить из себя невиновного человека! – продолжала кричать на меня еле влезавшая в контуры экрана квадратная голова главного полицейского. – Ваши подонки уничтожили пять киберов и два броневика.
Я хотел было возразить, что мы взорвали только один броневик, но быстро догадался, что этот дядя тут же поймает меня на слове, и тогда уже не отвертеться. Поэтому я продолжил таким же недоумевающим голосом:
– Почему вы так решили?
– Есть неоспоримые свидетельства!
– Хорошо. В таком случае прекратите атаковать нас. Давайте успокоимся и разберемся во всем вместе.
Тут в разговор вмешался командир эскадрильи:
– Имей в виду, мы подняли на орбиту два боевых эсминца, так что вам не уйти.
Откровенно говоря, положение было плохое. Если бы сейчас в городе не было моих ребят, то я бы наверняка смог бы удрать. Но теперь, по всей видимости, дело дойдет до серьезного суда. Конечно, я понимал, что из моего экипажа они вряд ли кого-нибудь засудят. Но процесс может получить политическую окраску, а это чревато отзвуками в метрополии. Ведь кое-кому не нравится функционирование фабрики регенерации, да и само существование моих мальчиков для битья. Кроме того, в этой части вселенной еще не прошлись, так сказать, огнем и мечом орды инопланетных киберов. Поэтому местное население не видело в нас никакого проку. Если бы мои мальчики, к примеру, пришили бы несколько церберов на Лейтене 726, то там они отделались бы парой подзатыльников и клятвенными заверениями, вроде «простите нас, пожалуйста, мы больше никогда так не будем». Тамошние жители буквально молятся на нас, когда флотилии агрессоров угрожают расправой нескольким миллиардам человек.
«Да, это не Рио-де-Жанейро, это – гораздо хуже...» – В задумчивости повторил я крылатую фразу какого-то древнего классика.
Свидетелем разыгравшейся сцены был Дев, дежуривший в рубке. Видя мою крайнюю озабоченность, он боялся начать разговор, но все же не выдержал и спросил:
– Наши ребята что-нибудь подстрелили?
Я махнул рукой в его сторону:
– Ладно тебе. Ты же все прекрасно слышал.
Дев сочувственно вздохнул:
– Ну и что теперь будет?
– Что будет, что будет... Шашлык из тебя будет, вот что!– ответил я и деловито приказал: – Скажи этой святой троице, я имею в виду Кима, Змея и Рака, пусть отдадут скафандры на починку и спускаются сюда.
Мои операторы появились минут через пять. Змей, Рак и Ким предпочли не телепортироваться в рубку, а прийти пешком. Они опасливо заглянули в помещение и покорными голосами спросили разрешение войти, резонно полагая, что от раздраженного командира можно ожидать всяких неприятностей. Я повернулся к ним и произнес:
– Вы только посмотрите на этих героев! Двадцать минут назад они организовывают побоище на улицах мирного города, а теперь строят тут милые мордашки нашкодивших и кающихся во всем сорванцов. Конечно! Вы полагаете, что с вас взятки гладки, и все шишки посыпятся на меня? Ну нет, вы так просто не отделаетесь.
Я порылся в нижнем ящике ремонтного шкафчика и достал оттуда уплотнительную прокладку – упругую и широкую ленту пластика. Дев удивленно взглянул на меня, а Ким побледнел и сделал шаг назад, непроизвольно схватившись за пояс своих штанов. По его испуганным глазам я понял, что он вспомнил, как во время нашего бегства в микробусе мною было обещано офицеру применить крайние меры.
Дев получил от меня приказ выйти из рубки и закрыть дверь. Когда мы остались вчетвером, я оглядел троицу и сказал Раку:
– А ну-ка, подойди ко мне.
Он сделал осторожный шаг в мою сторону, покосившись на прокладку. Тут, очевидно, мальчишки сообразили, что им грозит участь быть тривиально выпоротыми, поэтому они всей кучей бросились к рамке телепортации. Первым успел исчезнуть Ким. Опоздавший Змей прыгнул в другой угол рубки и торопливо предупредил меня:
– Вы не имеете права, мистер!
Я, тем временем, поймал за руку Рака и, не глядя в сторону Змея, ответил:
– Кто это тебе сказал?
Он, видимо, и сам сообразил, что на этот счет нет никаких инструкций, и я вполне могу привести приговор в исполнение. Воспользовавшись тем, что я был занят фиксацией брыкавшегося Рака, он юркнул к телепортационному устройству и последовал за Кимом.
Единственной целью всей этой комедии было мое желание лично посмотреть на ранение Рака, а заодно провести и некоторую психологическую воспитательную работу, то есть просто припугнуть ребят, чтобы в следующий раз они думали, прежде чем палить в церберов. Применять какие-либо телесные наказания было бы просто дикостью с моей стороны. Однако лежащий у меня на коленях Рак, почувствовав, как я стянул с него штаны, зарыдал:
– Не надо, мистер! Не я же на-ачал! Я не винова-ат! Это Серый и Рене первые прыгнули! Не надо, мисте-ер!
Я не обращал внимание на его верещание и посмотрел на след, оставленный плазмой на бедре. К счастью, весь заряд задержал панцирь. На ягодице пострадавшего был просто ожог первой степени – узкая полоска покрасневшей кожи. Я усадил ревущего мальчика рядом с собой:
– Ну хватит. Не плачь. Никто не собирается тебя бить.
Говоря так, я погладил его по голове, и он быстро успокоился.
– Понимаешь,– продолжил я,– ведь следователи в первую очередь начнут искать солдата с ожогом на бедре – то есть, по всей очевидности, раненого от руки погибшего постового. Они сразу найдут тебя. Ну, скажи мне на милость, как ты собираешься выкручиваться?
Рак задумался, а потом предложил:
– Наверное скажу, что занимался фехтованием со Змеем, и он мне наотмашь саданул макетом клинка по заду.
Я пожал плечами:
– Вообще-то, это малоубедительно, но в то же время и неопровержимо. Поговори со Змеем, чтобы он в случае чего подтвердил эти россказни.
Он кивнул головой и, смущенно улыбаясь, стер с лица последние капельки слез. Глядя на его заплаканное лицо, я не выдержал и прижал мальчишку к себе, шепча ему на ухо:
– Ах, какие же вы хулиганы. Ведь уже взрослые ребята и должны предвидеть последствия своих действий.
Мой оператор виновато опустил голову и, глядя в сторону, пробубнил:
– Простите, мистер, теперь я буду думать.
Я засмеялся:
– Это весьма своевременное заявление! – Затем шлепнул его пониже спины, давая понять, что разговор окончен. Рак быстро скрылся за дверью.
«Итак,– сказал я себе,– первым делом уничтожим вещественные доказательства». Как раз в этот момент в рубку вернулся Дев. Я попросил его найти, где стоит микробус, на котором мы приехали, и выяснить: что предпринимает полиция в округе. Оказалось, что машина находится там же, где и была оставлена – около прежнего места стоянки линкора. Это меня обрадовало. Я приказал Деву посадить наш корабль прямо на микробус. Одна улика была расплющена и практически уничтожена.
Как только мы вдавили в землю останки экскурсионного мобиля, похоронив его под корпусом линкора, Дев доложил мне, что все силы полиции составляют: одна рота киберов, шесть броневиков, две штабные машины и двенадцать боевых катеров, расставленных по окружности с диаметром в три километра от нашего корабля. Их поведение укрепляло мое предположение, что до рассвета власти решили не предпринимать активных действий. Значит, у нас было достаточно времени, чтобы замести следы.
Теперь мне необходимо было избавиться от скафандров участников событий. Ведь по данным микроанализа можно было неопровержимо доказать, что именно они были надеты на лиц, совершивших нападение на киберов. Для этого мне нужна была помощь Марта. Я связался с ним по каналу кодированной связи, чтобы наши переговоры не засекла полиция. Командир эсминца выслушал всю историю и спросил, что, собственно, мне от него нужно. Тогда я предложил забрать у меня скафандры, тем самым не позволив следователям найти еще одну улику. Марту это не понравилось, так как он боялся сам влипнуть в дело. Я его убеждал, что риск минимальный: он просто возьмет нашу амуницию, а потом подождет нас на Немане и вернет ее обратно. Командир эсминца согласился, ворчливо упрекая моих ребят в головотяпстве. Мне нечем было оправдываться.
Не успели мы договориться, как меня затребовал какой-то полицейский офицер. Он начал допытываться, о чем я беседовал с Мартом. Мне в голову пришла идея, как можно его облапошить. Я придумал, что у меня на линкоре находятся шесть стрелков эсминца, и что Март требовал их возвращения на родной корабль. Однако я будто бы отказал ему, сославшись на запрет полиции покидать экипажу борт. Офицер спросил, почему мы беседовали по кодированной частоте. Я ответил, что это надо спросить у Марта, так как, якобы, он первым вышел на связь. Полицейский подумал еще немного и великодушно разрешил командиру эсминца прислать свой транспорт и забрать фиктивных стрелков. Я потер руки от удовольствия: мы можем без подозрений переправить скафандры.
Сразу же после этого разговора со мной вышли на связь командиры канонерок Скорпион и Вол, весьма озадаченные происходящим. Я поручил Деву объяснить им ситуацию, а сам перенесся на абордажную палубу – встречать возвратившихся из города «туристов». Не успел я выйти из телепортационной рамки, как оказался окруженным толпой разъяренных мальчишек. Они принялись таскать меня за манжеты, вопить что-то в один голос и грозить кулаками невидимым отсюда полицейским. Мне понадобилось время, чтобы заставить их всех заткнуться и толком рассказать, что же случилось. Оказалось, что были схвачены Жан и Пак. Дело было так. Когда все ребята собрались в условленном пункте и рассаживались по микробусам, чтобы организованно отъехать на линкор, их окружили броневики. Мальчики были совершенно безоружны и поэтому не могли сопротивляться полицейским. Под прикрытием церберов, которые угрожали парализаторами, двое здоровых мужиков и какая-то истеричная баба, буквально за шкирку, утащили ничего не понимавших моих операторов и, пинками, посадили в арестантскую машину, увезя затем в неизвестном направлении. Остальные же стрелки под конвоем были доставлены на посадочную площадку. Теперь мальчишки требовали расправы над всеми полицейскими планеты, а некоторые уже стояли в полном боевом снаряжении. У меня, можно сказать, волосы встали дыбом. Я сразу сообразил, что это преднамеренная провокация. Дело могло обернуться настоящим вооруженным конфликтом. Я приказал всем разойтись, заверив экипаж, что все будет нормально. Стрелки не очень-то поверили мне, но подчинились.
В моей душе все кипело от негодования. Я приказал Деву оставить рубку, вызвал офицера и попросил, чтобы он соединил меня со своим главнокомандующим. Вероятно, мое лицо и интонация голоса выдавали внутреннее клокотание, поэтому полицейский не посмел перечить. На мониторе опять появилось недовольное лицо начальника полиции. Мне стоило большого труда не сорваться, рассказывая о случившемся. Главный полицейский заволновался. Ему весьма не понравился такой поворот дела. Однако, когда я попросил побыстрее спасти мальчишек, он усмехнулся:
– От чего мне их спасать? К тому же я не намерен из-за двух недоносков перерывать всю полицию.
Я понял, что главный полицейский не хотел выносить сор из избы. Моя выдержка была на пределе, но я продолжал говорить спокойным, хотя уже дрожащим голосом:
– Если вы немедленно не предпримете решительных действий по освобождению заложников... Да-да! Именно заложников! Давайте не будем удивленно вскидывать брови, а назовем вещи своими именами. Так вот, если вы не начнете энергичных поисков, то я подниму большой скандал. А именно, напишу докладную своему командованию, которое направит петицию в совет безопасности ООН о нарушениях прав человека, происходящих на вашей планете. На следующих выборах вам не видать этого мягкого кресла, как собственных ушей.
Главнокомандующий расхохотался:
– Ну напугал, вот так напугал! – Он резко придвинулся к камере, сверкая глазами.– Все эти басни о правах человека хороши для метрополии, но на границах обитаемых миров немного иные законы. Ты еще пожалеешь, что связался с моей полицией. Я тебя заставлю платить за все. А с твоими щенками ничего страшного не случится. Хотя, даже если их пристукнут – не велика потеря...
Начальник полиции запнулся, поняв, что он уже наговорил лишнего и зря выплеснул наружу свои эмоции.
«Вот зараза! – застучало у меня в висках.– Ведь ты же нас за людей не считаешь». Я на глазах у этого держиморды протянул руку к кнопке боевой тревоги:
– Послушайте, мистер! Если через час незаконно задержанные полицией операторы не будут на линкоре, вам следует приготовиться к крупным неприятностям.
Мой собеседник сощурил глаза и побледнел:
– Это что, бунт?
– Нет, это не бунт, а необходимая самооборона. Ведь в уставе записано, что в случае посягательства на военное имущество, либо же на жизнь и достоинство солдата, мы вправе применить силу, вплоть до вооруженного сопротивления.
Главнокомандующий стукнул у себя перед грудью кулаком об ладонь и скривил губы:
– Вы не посмеете этого сделать!
Я взорвался:
– К вашему сведению, мне еле удалось отговорить ребят от погрома! У вас вообще-то есть мозги или нет? Если что-нибудь случится с Паком и Жаном, то каждый новоприбывший на эту планету экипаж будет в отместку ломать пару-троечку церберов.
Мой оппонент махнул рукой:
– Мы больше не допустим такого промаха и не будем в дальнейшем принимать военные корабли.
Мне надоела затянувшаяся дискуссия:
– Короче. Или через час мои ребята будут на борту, или я сам отправлюсь на их поиски и перепотрошу все отделения полиции одно за другим, пока не найду мальчиков.
Главнокомандующий сделал паузу, затем улыбнулся и примирительно кивнул головой:
– Честно говоря, я не понимаю, почему мы, собственно, ругаемся? Безусловно, что произошел неприятный инцидент, но, я думаю, что этому имеется объяснение. Виновные будут наказаны.
– Меня не волнует, кого вы там накажете. Я просто прошу найти и доставить сюда, заметьте, ни в чем не повинных ребят.
– Хорошо, я сразу организовываю их поиски.
Экран погас. Теперь оставалось только ждать.
В помещение заглянул Дев. Он выглядел немного обиженным, вероятно, из-за того, что я все время выпроваживал его из рубки. Дев доложил, что прибыла канонерка с эсминца, и что сам Март находится на ее борту. Я переместился на абордажную палубу. Увидев меня, Март приветственно помахал рукой, а затем, отведя в сторону, тихо сказал:
– Твои ребята уже все сделали, но у меня есть одно условие.
Я хмыкнул и посмотрел на него:
– Что ты еще придумал?
– Возьми к себе в команду одного моего техника.
– А кто он такой?
Март показал на паренька, стоящего невдалеке и следившего за погрузкой:
– Это Арик, ремонтник катеров. Классный специалист.
Я усмехнулся:
– А что же ты сам не хочешь иметь у себя такого мастера? Что-то ты темнишь.– Я пригрозил пальцем.– К тому же это напоминает прямо работорговлю какую-то: меняешь ремонтника на скафандры.
Март взял меня за рукав и продолжил с насмешливой интонацией:
– В любом случае, Фобос, тебе не приходится выбирать.
Тут уждействительно возразить было нечего. Заметив, что я сдался, Март расцвел в улыбке:
– Ну что, по рукам?
– Но ты мне таки не сказал, почему оставляешь здесь своего парня. Он что, какой-нибудь ненормальный?
– Да нет, нет! – поспешно заверил меня Март.– Понимаешь, просто он...– Мой собеседник замялся и поскреб лоб в поисках подходящего слова.– Ну, он святоша.
Я недоуменно уставился на командира эсминца. Этот термин мне ничего не говорил и мог означать что угодно. Однако поподробнее я не смог что-либо узнать. В ответ на мой следующий вопрос Март махнул рукой и побежал к канонерке – его там уже с нетерпением ждал раздосадованный задержкой экипаж. Когда гости отчалили, и закрылись створки шлюза, я подошел к Арику:
