Текст книги "Вардананк"

Автор книги: Дереник Демирчян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 54 страниц)

– И не забудь рассчитаться с армянской конницей. Эта девушка подала тебе хорошую мысль…

– Но откуда у нее эти сведения?

Арамаида рассказала брату о связях Вараздухт с доком Вахтанга. Михрнерсэ вызвал Нюсалавурта и приказал покончить с армянской конницей. После долгих пререканий Нюсалавурту удалось добиться решения послать конницу на войну, где она должна была бы погибнуть в самых опасных боях с кушанами.

Наутро Михрнерсэ вызвал Вараздухт и приказал ей выехать в Армению, к Васаку, следить за ним, убедить оставаться верным Михрнерсэ, а также пересылать ему, Михрнерсэ, все сведения о Васаке.

Вараздухт спаслась и на этот раз…

Перед армянской конницей раскинулась пустынная равнина с чередующимися солончаками и болотами, с предательскими топями Конница вытянулась в длинную цепь, по три всадника в ряд. Во главе ехали князья. Они выглядели задумчивыми, даже встревоженными. Веселы были только воины, довольные тем, что кончилась томительная жизнь в лагере. Им было известно, что они идут на войну с кушанами. Это было не очень приятно, но все надеялись, что найдется какой-нибудь выход: в награду за удачные бои царь царей мог бы даровать им право вернуться на родину… Согретые этой надеждой, воины беспечно переговаривались и с любопытством оглядывали окрестности.

Недружелюбно глядела на них пустынная равнина. Осень дышала печалью и смертью. Слева, спереди и вдали громоздились беспорядочные скопления каменистых холмов и гор. Окрестности были выжжены палящим солнцем. Дороги не было. Ветер заметал все следы, все опознавательные знаки. Дорогу указывали только кости верблюдов и коней: шакалы и гиены раздирали падаль под покровом ночной тьмы, с наступлением дня разбегаясь по своим логовищам в ущельях и оврагах.

На одном из холмов, с левой стороны, показалась круглая и широкая каменная башня, мимо которой коннице предстояло проехать. Башня, казалось, не имела ни дверей, ни бойниц. Вызывали изумление бесчисленные стаи птиц, усеивавшие стены башни или реявшие вокруг нее, как черные тучи. Сшибаясь друг с другом, они то летали над башней, то поднимались в воздух.

– Что это? – с удивлением спросил один из молодых воинов. Сосед объяснил ему, что это кладбище персов, обитель мертвых Персы приносят своих умерших в эту башню на съедение птицам Таиов персидский похоронный обряд. Как только приносят труп, пгицы моментально налетают и в мгновение ока оставляют чистый скелет. Затем могильщики выбирают черепа и раскладывают в нишах, во внутренней стене башни, рядом с тысячами других, ранее выставленных черепов,.

С приближением конницы у стервятников поднялось лихорадочное оживление. Видно было, что внутри башни происходит какая-то оргия. Отяжелевшие от мертвечины хищники, потерявшие способность подняться в воздух, с трудом выбирались на стены башни, испуская хриплый клекот. Из их кривых клювов торчали обрывки жил, клочья одежды мертвецов, вырванные в бою с соперниками перья и пух. В воздухе метались стаи еще не насытившихся хищников. Смердящим дыханием смерти несло от этой башни…

Перед Арсеном возникла жуткая картина ожидающей их судьбы.

«Кто знает, скольким из нас суждено стать добычей этих отвратительных хищников в безрадостных равнинах Персии?» – подумал он.

Уродливое зрелище смерти камнем легло на его и без того опечаленное сердце.

Вдруг перед его затуманенным взором возникла Хориша. Светлое, как солнечный луч, и полное жизни видение рассеяло жуткую картину. Жизнь, надежда жизни согрела душу Арсена. Он легко вздохнул и улыбнулся.

Но сколько еще путей предстояло пройти, чтоб добраться до Хориши! Нужно было объехать Гирканское море, войти в Армению, сразиться с персами, победить их и только после этого вернуться во дворец Вахтанга, чтоб увидеть любимую… Кто знает, когда это будет, да и будет ли?..

Полк проехал мимо Башни мертвых и углубился в безлюдную пустыню. Местами дорога почти терялась между двумя болотами; приходилось двигаться с величайшей осторожностью: могла засосать бездонная топь.

– Напоминает своих хозяев эта страна – коварная, предательская! – сказал Гарегин, догоняя князей.

– И у нас есть топи: кто виноват, что мы не умеем использовать их? – спросил молчаливый и немногословный по натуре князь Тачат Гнтуни.

– Возможно, что ты прав, – сказал Гарегин, глядя ему прямо в глаза.

– Отдаем мы любовь свою безоюворочно, любим искренне, враждуем открыто!.. – вновь заговорил Тачат. – Хитрости нет у нас – вот самая большая наша беда.

– Так! Именно так!.. – с горечью подтвердил Гарегин.

Кончилась узкая тропка между болотами Конница вновь выехала на просторную песчаную равнину Нюшапух остался далеко позади.

Гарегин озабоченно оглядел равнину и обратился к князьям-командирам.

– В случае попытки окружить нас – тотчас же развернуться и ударить на врага с флангов! Ну, князья, по отрядам!

Командиры отъехапи. Их было пять человек, не считая Гарегина Срвантцяна. Каждый стал во главе своего отряда. Полк построился и привел оружие в боевую готовность. На востоке смутно наметились очертания пограничных гор страны кушанов.

Полки Вардана быстро обошли озеро Севан; не останавливаясь ни днем, ни ночью, спустились к дремучим лесам Ссвордийского края и, покинув его ущелья, попали на равнину Агванка.

Вардан лишь изредка допускал дневные переходы, предпочитая продвигаться по ночам, если только это позволяли дороги, которые вились по опушкам горных лесов.

От высланных вперед лазутчиков Вардан ждал сведений о том, где находятся персидские войска. Полки были разделены и над ними поставлены командиры. В числе командиров был Аршавир Аршаруни, помощником его состоял князь Муш Димаксян, затем Хорен Хорхоруни с помощником в лице Татула Димаксяна. При Вардане находился Артак Палуни, а также азарапет агванский, совершенно сломленной тяжелой дорогой. Непосредственно за Варданом двигался полк Мамиконянов во главе с сепухом Давидом. В этом же полку были и арташатские юноши, неразлучно следовавшие рядом друг с другом в задних рядах полка. Лишь одно омрачало их счастье: сечух Давид не поставил их в передней шеренге, откуда они имели бы возможность видеть Спарапега, слышать его голос. Когда же Корюн осмелился сообщить сепуху Давиду об этом их желании, тот грозно спросил: «В каких это Марвиротах сражались вы рядом с ним, проливали кровь, чтоб занимать место старых соратников Спарапета?! Мальчишки!..»

После этого арташатцы присмирели и довольствовались тем, что следили глазами за Варданом издали. Юноши преобразились: в военных доспехах и при оружии они казались более статными и возмужавшими.

На золотом раз пиве следующего утра был замечен черный дым, тянувшийся кверху.

По рядам воинов пробежало оживление.

– Это лагерь Себухта! Значит, его конница уже добралась сюда, – сказал Аршавиру Вардан.

– Хорошо было бы встретиться с ним, перейдя Куру…

– Наоборот, пусть перейдет ее он!

Глядя на далекий дым, Тигран ножнами ткнул в спину ехавшего впереди Корюн а:

– Видишь-это твоя бабушка печет для тебя пироги!

– Голову тебе снесу, если еще раз ткнешь меня в бок! – рассвирепел Корюн.

– Ничего, на поле боя найду другую, приложу вместо той, что гы снесешь! – отшутился Тигран.

Вардан придержал коня и поднял правую руку. Сепух Давид тотчас же отъехал в сторону и гаркнул:

– Полки, стой!..

Полки подтянулись.

Сепух Давид подскакал к Вардану. Тот приказал отобрать от каждого полка по нескольку десятков воинов для передового отряда, выступить с ним в разведку и узнать точно численность и намерения персов.

Юноши арташатцы попали в число отобранных. Они ехали с такой радостью, словно и впрямь приглашены были на свадьбу.

Их первый бой!..

В ночном мраке едва можно было разглядеть бесшумно продвигавшуюся по правому берегу Куры Боннскую часть, которая к тому же часто останавливалась. Это был иверский полк, направлявшийся в Тбилиси. Князь Вахтанг, командовавший этим полком, ждал сообщения о том, что осталшые отряды, продвигавшиеся по ту сторону Тбилисского хребта на запад и юг, уже добрались до назначенного места и готовы перейти в наступление.

Засевший в Тбилиси персидский гарнизон был велик численностью и хороню вооружен, и попытка уничтожить его грозила многими неожиданностями и опасностями.

За два дня до этого в царском дворце вновь разгорелся жаркий спор относительно нападения на Тбилисский гарнизон и вообще о выступлении против персидскою владычества. Часть князей высказалась против восстания, ссылаясь на близость Аланских ворот и опасность вторжения гуннов. Но взволнованная горячая речь царя подействовала на собравшихся. Большинство князей, поддержанное Вахтангом, высказалось за восстание против персов и за помощь Вардану, выступившему против Себухта.

Вахтанг остановил скакуна и спешился. Отерев вспотевшее лицо, он передал поводья телохранителю и присел у обочины дороги. Младшие командиры окружили его.

– А ты еще спорил! – упрекнул Вахтанг одного из них. – Все твердил, пусть, мол, сперва Спарапет Вардан уничтожит войска Себухта, а уж тогда и мы нападем на персидский гарнизон Тбилиси…

– Твердил и сейчас повторяю! – возразил тот. – Мы можем Упустить часть гарнизона, и тогда она сбежит, присоединится к войску Себухта. Если же Спарапет его разгромит, подкрепление Себухту не поможет!

– Рассуждаешь ты неплохо, Соломон! – засмеялся Вахтанг. – Но ведь и Спарапет может дать части войск Себухта уйти в нашу сторону. Что же лучше – нанести удар в хвост или же в голову?

– А где тут голова и где хвост? – спросил Соломон. Князья захохотали.

– Пусть сатана займется персами! – откликнулся кто-то из темноты. – Погибель им и в хвост и в голову, тьфу!..

– Голова – это Себухт, засевший в Агванке! – уже без смеха пояснил Вахтанг. – А отряд, укрепившийся в Тбилиси, – это, конечно, хвост! Вот и все!

– Что ж, поживем – увидим! – упорствовал Соломон. – Кто окажется сильней, тот и голова…

– А вернее всего, что головой окажется тот, кого мы не успеем разгромить! – решительно произнес Вахтанг. – Тбилиси ближе к нам, чуть ли не под носом. Да и спят там сейчас… Ударим и покончим с ними, будь они прокляты! Плохо только, что лазутчики опаздывают; не можем ведь мы стоять тут всю ночь… Проедем вперед ещенемного.

Полк тронулся.

Вдали, во мраке, похожая на пирамиду, встала гора на западной окраине Тбилиси. Каждую минуту полк мог наткнуться на сторожевую охрану персов или на случайных путников.

К счастью, подоспевшие лазутчики сообщили, что оба отряда добрались до намеченных исходных пунктов и ждут лишь, когда в Тбилиси начнется бой, чтобы выступить на помощь своим.

С рассветом начался приступ Застигнутый врасплох, персидский гарнизон не смог отразить нападение и оказать организованное сопротивление. Нападающие перебили гарнизон, «раздавив свернувшуюся в Тбилиси клубком ядовитую змею», – как выразился царь, и страна была освобождена от персов.

Вахтанг послал гонцов к Вардану поведать об одержанной победе и обрадовать армян вестью о том, что им будет оказана братская помощь.

Вардан отвел полки к опушке леса и приказал стать на отдых. Утром вернулся из разведки сепух Давид и донес, что персы перешли Куру и идут на Хагхазу. Вардан приказал привести полки в боевую готовность. Аршавир и Муш со своим полком заняли правое крыло. Левое занял Хорен Хорхоруни с Татулом Димаксяном. Вардан принял командование над центром Начальником полка, оставленного в засаде, был назначен опытный воин Артак Палуни.

Леса и холмы обрывались, впереди лежала долина Куры. Полки Вардана засели за холмами и лесами. Сам он, стоя на опушке, разглядывал движение противника. Персы нашли удобный брод, перешли реку и выстроились на берегу. Ясно было, – они знали о присутствии неприятеля и пытались нащупать его, чтоб перейти в наступление.

Из глубины леса вышел довольно.значительный отряд конницы, повернул в сторону полков Вардана. Через некоторое время отряд замедлил движение и, наконец, остановился. По знаменам можно было определить, что это агваны. С боем отступив, они перешли реку, намереваясь пробраться в Армению. От главного отряда отделились двое конных и поскакали к Вардану. Молодые сероглазые всадники радостно подъехали к опушке, соскочили с коней и почтительно приветствовали Спарапета, который движением руки подозвал их к себе.

– Ну, как сражались? – спросил Вардан, когда юноши подошли к нему.

– Сражались, Спарапет, но многочисленно войско у персов…

– А народ ваш?

– Спасается в горах и лесах.

– Пусть подъедет конница.

Всадники ускакали обратно. Чуть погодя подошла на рысях конница агванов Это были великолепные бойцы. Несмотря на усталость, подавленными они не выглядели. Из рядов выступил их командир, агванский князь Ваган.

– Почему не дождались нас? – спросил Вардан.

– Не могли дольше ждать, Спарапет: персы начали жечь села и вырезывать крестьян…

– Да, тяжело вам пришлось. Азкерт старается нанести стране самый чувствительный удар… Ну, что было, то было. – Вардан испытующе оглядел конников. – Времени у нас мало. Приступим к делу.

– Жду приказаний! – откликнулся князь Ваган.

– Выдели местных жителей, знающих, где броды, придай отрядам…

Приказ Вардана был немедленно выполнен. Полки построились в боевом порядке.

Фланги полков Вардана были довольно удалены друг от друга. Вардан обратил внимание на то, что Себухт построил свои войска так, чго у него создался сильный центр и сравнительно слабые фланги. Вардан тотчас же выделил из своего центрального отряда подкрепления флангам и приказал последним перейти в стремительное наступление на фланги Себухта.

Из прикрытий внезапно вылетели отряды Хорена и Аршавира и с налета ударили по флангам Себухта. Разгорелся жаркий бой. Перевес армянских сил на флангах уже внес замешательство в ряды персов. Себухт, ожидавший нападения сильного центра противника, оставался в бездеятельности, а тем временем оба крыла Вардана крошили его фланги. Пока Себухт находился в нерешительности, думая, перейти ли ему в наступление на центр противника, или выжидать, – его фланги поддались. Себухт бросился на помощь левому крылу, но в этот миг Вардан со своим немногочисленным, но отборным отрядом ударил ему в спину. Персидские войска смешались, растеряли своих командиров и в панике отхлынули к берегу реки, куда оттесняли их армяне. Началось паническое бегство.

Себухт с несколькими вельможами едва успели сесть в лодку, чтоб переправиться на другой берег Куры. Персы, теснимые армянами, начали убегать вниз по течению. Армяне и агваны преградили и этот путь. Тогда беглецы свернули в реку, и начался бой в воде. Воины Вардана или убивали персов, или загоняли их в стремнину, где они тонули. Часть персов, удержавшаяся на конях, успела перебраться на другой берег, но большую часть персидских воинов поглотила река.

Лодку Себухта засыпали стрелами. Большинство сопровождавших его вельмож было перебито…

Наконец, Вардан велел трубить отбой и прекратить преследование. Неприятель потерпел решительное поражение, победа досталась неожиданно легко.

Покрытые пылью и потом армянские воины, тяжело дыша, снова построились. Подъехали и командиры. Аршавир Аршаруни трясся в седле от смеха. Он подъехал к Вардану, желая, очевидно, сделать ему доклад, но взрыв неудержимого смеха вновь потряс его. Своим смехом он заразил тех, кто стоял поближе, и вскоре смеялся весь полк. Хохот ураганом пронесся над полем битвы.

– Не приводилось мне видеть ничего подобного! – сказал, улыбаясь, Вардан и покачал головой. – И как это получилось?

– Только-только повернулся Себухт, чтоб… – давясь смехом, начал Аршавир, но не сумел закончить, схваченный новым приступом смеха – И боя-то настоящего не было! – вставил Хорсн.

– Какой там бой? – ответил Татул Димаксян. – Они с разинутыми ртами смотрели, как мы крошили их фланги!

– Как будто затем и явились, чтоб быть побитыми! – добавил Артак Палуни.

Задумавшись, Вардан слегка улыбнулся.

– Но Себухт – полководец отважный и опытный! – сказал он. – И войско у него хорошо обученное… При иных обстоятельствах нам пришлось бы нелегко. Стремительность нашего удара повергла его в смятение. Он не сумел предугадать, как будет развиваться сражение. Да, удачно у нас получилось, удачно! Быть может, и не повторится больше никогда такая удача!.. – с усмешкой заключил он. – Как бы то ни было, нехорошо это, конечно, для такого прославленного полководца…

– Полководец-то он, конечно, прославленный… – уже серьезно заметил Аршавир.

– Ну, как бы то ни было, воздадим хвалу богу армян! – закончил Вардан. – Ловко выскочили мы!.. – И сам залился громким смехом. Вдруг он тревожно оглядел всех и резко спросил: – Князь Муш… Где он?

– Да, князь Муш… Где князь Муш? – спрашивали друг друга встревоженные командиры.

– Погиб в бою, Спарапет… – сказал сепух Давид. – Я послал за его телом.

Лица у всех омрачились. Немного погодя воины принесли тело убитого Муша. Вардан снял шлем, остальные последовали его примеру.

Полки двинулись в путь. Тело Муша предали земле в первом же встречном селении, во дворе церкви.

Вардан дал полкам два дня на отдых. После передышки решено было выступить к Чорской заставе. В этот же день к Вардану прибыл нарочный от Атома с сообщением, что в Арташате назревает смута и ожидаются враждебные выступления.

– Нужно спешить… очень спешить!.. – заявил Вардан. – Боюсь, что пока мы подоспеем, все перемешается в стране!

Он приказал гонцу вернуться в Арташат и передать, чтоб Атом как-нибудь продержался с помощью Нершапуха и народа, пока они покончат со своей задачей.

К вечеру прибыли гонцы и от Вахтанга. Царь извещал, что персидский гарнизон в Тбилиси уничтожен.

Постоянно находясь в пути под угрозой неожиданного нападения кушанов, армянская конница, наконец, добралась до места расположения персидских войск.

Навстречу коннице выступил небольшой отряд под командованием заместителя Нюсалавурта полководца Зора. Он встретил новоприбывших, весело приветствовал конницу, обменялся воинским приветом с князем Гарегином и громко справился о здоровье конников. Гарегин доложил, что они благополучно достигли места назначения и готовы к выполнению боевых заданий. Конницу отвели на предназначенное ей место стоянки, а армянских князей Зора пригласил в свой шатер.

Подали ужин. Зора – живой и приветливый человек лет пятидесяти с лишним – отличался от армянских князей своей веселой разговорчивостью Он держался очень дружелюбно, с особым почтением отозвался о Вардане Мамиконяне.

– Мною в Персии боевых полководцев, но ни одного – подобного Вардану! Как можно было подвергать такого полководца заточению? – с сочувствием в голосе заявил он.

Заметив, что гости утомлены, Зора не стал задерживать их долго за ужином и вскоре отпустил с пожеланиями мирного сна.

Ночь прошла спокойно. Но на рассвете персидский трубач заиграл сигнал тревоги. Войска быстро начали строиться. Гарегин побежал к Зора.

– Ожидается нападение кушанов, – сообщил ему Зора. – Сейчас выступим.

– Конечно, ты разрешишь выступить и нам, – сказал Гарегин.

– Нет, князь Вы будете отдыхать еще несколько дней. Персидское войско выступило, разделившись на две части. В лагере осталась только армянская конница.

– Этот Зора кажется мне порядочным человеком, – заметил Арсен. – Быть может, посчастливится нам честно отвоеваться с ним…

Наутро к Гарегину прибыл гонец – скороход от Зора, с приказом немедленно выступить на подмогу персидским войскам. Гарегин созвал своих князей-командиров и наказал, если сам он падет в бою, командование взять в порядке последовательности Арсену Энцайни, Тачату Гнтуии, Нерсэ Каджберуни, сотнику Аршаму.

Конница выступила. Перед воинами расстилалась бескрайняя пустыня. Никакого следа врага – мертвые волны песка и безжизненный горизонт…

Армянским конникам отвели место в центре, между двумя персидскими флангами. Войска были приведены в боевую готовность, но кушаны не показывались. Армянской коннице, однако, хорошо были известны все уловки сынов пустыни. Безлюдие и отсутствие всяких признаков близости кушанов не могли удивить Гарегина.

Зора назначил смотр армянской конницы. Он с удовлетворением переводил взгляд с конников на командиров, пристально одного за другим оглядел князей, и вдруг на глазах у него показались слезы. Он что-то шепнул про себя, и Гарегир как будто расслышал слово «жаль» Зора повернулся ч нему:

– Дождетесь, пока оба наши крыла перейдут в наступление, ввяжутся в бой, и только тогда двинетесь. Наступать стремительно, во весь опор, врезаться в самую гущу вражеских сил!

– Будет исполнено! отозвался Гарепин. Зора обнял Гарегира горячо поцеловал его и затем обратился ко всем.

– Ну, дети мои, сражайтесь храбро, как всегда! Да хранит вас Ормизд!

– Аминь!.. – отозвалась конница обычным своим приветствием. Зора ускакал.

Он еще не доехал до своих полков, как из-за холмов высыпали кушаны. Они мчались во весь опор, перегоняй друг друга, и, внезапно остановившись, выстроились полукругом: нельзя было понять, готовятся ли они к нападению, или к обороне.

Правое крыло персидских войск медленно выступило вперед. Также медленно выступило левое. Армянская конница осталась стоять на месте.

«Странный боевой порядок!..» – пробормотал про себя Гарегин.

По-видимому, подобное же подозрение зародилось у кушанов. Они не трогались с места. Персидские войска продвинулись уже довольно далеко, а кушаны все стояли неподвижно. От Зора примчался гонец с приказом: «Перейти в стремительное нападение».

– Вперед! – скомандовал Гарегин, и конница лавиной помчалась на кушанов.

Даже во время скачки Гарегин не переставал думать о том, какова же была цель странного боевого порядка персов. Когда конница поровнялась с персидскими войсками, он заметил, что те постепенно замедляют шаг и останавливаются.

«Западня!» – молнией мелькнула догадка у него в голове. Он понял все: Зора намеревался так же стремительно отвести назад свои войска, как стремительно он бросал в пасть кушанам армянскую конницу. Первые ряды армянских конников были уже недалеко от кушанов, когда персидские войска быстро начали отходить назад. К счастью, кушаны все еще не решались перейти в ответное наступление. Гарегин громко приказал замедлить ход, подозвал своих командиров и поделился с ними своими предположениями. Пораженные князья начали присматриваться. Конница подскакала так близко к кушанам, что уже ясно были видны лица отдельных всадников. Пять-шесть кушанов выехали было из рядов, но вновь придержали коней.

– За мной! – скомандовал Гарегин, поворачивая коня обратно, и армянская конница вслед за ним помчалась на персов.

Поняв, что чамысел их разгадан, персы уже открыто перешли к враждебным действиям против армян. Смяв передние отряды персов и расстроив их боевой порядок, Гарегин вновь стремительно повернул обратно и помчался к кушанам, размахивая в воздухе снятым с головы шлемом. Его примеру последовали и армянские конники. Кушаны догадались, в чем дело, и, расступившись, приняли конницу с громкими приветствиями.

Персы замялись в нерешительности, но чувствуя, что теперь перевес явно на стороне кушанов, быстро отступили. Гарегин тотчас же послал воинов с лекарями подобрать раненых конников и оказать им помощь, а сам во главе конницы направился к вождю кушанов.

Охватив конницу тесным кольцом, кушаны молча ждали повелений своего вождя. Коротконогие и косоглазые наездники, словно слившиеся в одно целое со своими конями, с любопытством обшаривали армян глазами. Они выглядели хитрыми и одновременно простодушными.

Вождь кушанов – почти безбородый, на удивление коренастый юноша могучего сложения – проницательно и весело оглядел армянских конников и приветствовал их через толмача, понимавшего персидский язык:

– Мир и благополучие отважным воинам!

– Мир и благополучие сынам пустыни! – ответил Гарегин. Вождь начал расспрашивать:

– Почему ушли вы от персов?

– Они враги нам! – объяснил Гарегин.

– Под каким небом родились вы?

– Под небом, где заходит солнце! – перевел Аршам, который бывал в стране кушанов и знаком был с их речью.

– Кто вождь ваш.

– Полководец Вардан, владетель Мамиконянов.

– Вардан?! А-а знаю… Отважный воин! Где же он?

– Сражается против персов.

– Против персов? Почему?

Гарегин объяснил. Вождь кушанов слушал внимательно и сосредоточенно, но постепенно лукавая улыбка осветила маленькие его глаза, и он громко захохотал:

– А разве не хватит земли для всех? Немного вы потеснитесь немного они, вот и поместитесь! Хо-хо-хо!..

Гарегин попытался снова объяснить, но кушанский вождь так и не понял ничего. Кушан перешел к делу:

– Благоприятно ли это место? – спросил он стоявшего рядом всклокоченного шамана – Благоприятно. Пусть с миром разожгут свой костер! – ответил шаман.

– Ну, оставайтесь с миром в нашей стране! – обратился вождь к Гарегину.

Гарегин открыл ему свое намерение: вдоль берега Гирканского моря добраться до роаной страны, чтоб сразиться с напавшими на нее персами. Вождь кушанов, не отвечая, наморщил лоб.

– Вождь кушанов не доверяет нам?..

– Как могу я не доверять? – серьезно ответил кушан. – Вот!.. – Он протянул руку к полю сражения, где еще лежали тела армянских конников. – Кровь скрепляет доверие! Но наши пустыни покорны только волкам да нам!

– Князь, мы решили пройги через огонь и воду, через страх и смерть! – решительно ответил Гарегин. – Снабди нас лишь паролем и дай проводника.

– В этом не откажу. Да будет с вами судьба ваша!

Вождь кушанов объяснил, что к востоку от Гирканского моря простираются его владения и конница сможет продвигаться от стоянки к стоянке. Но дальше начинаются владения эфталитов, и коннице придется самой договариваться с ними о свободном пропуске через их страну.

– Где же предел ваших владений? – справился Гарегин. Вождь ухмыльнулся, открыв широкий рот с белоснежными зубами, и безудержно захохотал:

– Предел? Какой может быть предел для сыпучего песка, для летящего коня и обнаженного меча? Мчатся всадники, меняют пастбища, кто спрашивает, мое это или твое? Наша страна всегда перелетает с места на место. А ваша, видно, стоит на месте?! Хо-хо-хо!..

Гaрегин спросил, когда будет им дозволено выступить.

– Отдыхайте пока! – ответил вождь. – Шаман определит по звездам благоприятный для выступления час.

Вождь кушанов решил отойти со своими отрядами назад. Оставив армянской коннице проводника, который должен был указать ей путь к стоянке, он вихрем умчался со своими воинами и пропал в песках пустыни.

Прежде чем пуститься в путь, Гаре/ин отвел конницу к полю сражения – подобрать павших воинов. Раненых посадили на коней, убитых подобрали, чтобы предать земле.

Несколько воинов принялось копать могилы. Всадники, окружив их, с грустью смотрели на убитых, остекленевшие глаза которых уставились в чужое небо. Молодой конник беззаботно подхватывал тела и укладывал их в ряд у края могилы. Пожилой воин, копавший могилу, глухо ворчал на него и, опуская тела в землю, бережно отирал с их лиц кровь и пыль.

Гарегин глядел, погруженный в раздумье, точно окаменев. Сняв шлем, он подошел к открытым могилам.

– Во имя отца и сына и святого духа! – произнес он и перекрестился. – Да сподобит господь и нас кончины подвижнической!.. Друзья! – вдруг вспыхнув, заговорил он. – Вот перед нами подвижники, павшие за отчизну и веру! Мы оставля м их в чужой земле. – Волнение душило Гарегина. – Быть может, всем нам суждено пасть в войне за отчизну. Мы воины. Много раз приходилось мне посылать воинов на смерть. Много раз видел я и сам смерть перед собой… Воину не подобает плакать.. Но вот я плачу перед вами… Вместо их матерей! Больно мне, разрывается сердце из-за того, что приходится покидать товарищей на чужбине, что не привелось им увидеть оодную страну. Достаньте ваши ладанки, насыпьте родной земли на сердце убитым товарищам, чтоб спокойно уснули они, не тосковали, когда мы уйдем!..

Не выдержали и конники. Послышались глухие рыдания. Воины достали свои паданки, посыпали оодной землей грудь павших товарищей.

Полковой священник, который после мнимого отр«чения скрывался под одеждой простого воина, прочел краткую молитву над павшими. Могилы быстро засыпали. Гарегин вскочил на коня и вновь обратился к воинам:

– Друзья, если бы это зависело от меня одного, я бы строго-настрого приказал вам: не умирайте, пока не доберемся до родины! Ведь каждый из вас дорог мне, как родной сын… Берегите друг друга, помогайте друг другу, чтоб все мы могли выбраться невредимыми из этих чужих краев!

– Исполним наказ твой, князь, – ответил за всех сотник Аршам.

– Ну, бог в помощь вам! Предстоит нам пройти огонь и воду, преодолеть страх и смерть… Вперед!

Конница рысью двинулась вслед за исчезнувшими кушанами. Вдали показалась их стоянка.

– Почему выступили вы против персов? – спросил Гарегин проводника-кушана – Песок гонит нас, князь! – ответил кушан. Гарегин задумался над этими словами. А проводник продолжал, как бы думая вслух:

– Засыпает песком стоянки, села, пастбища, реки… Двигается неотступно за нами, точно смерть…

– У каждого народа, видно, свое горе, – сказал себе Гарегин.

После ухода Вардана и Нершахупа положение в Арташате ухудшилось. Оба лагеря – и Вардана и Васака – уже опомнились после событий в Ангхе и Арташате и трезво расценивали создавшееся положение. Персидские отряды были изгнаны из крепостей, частично уничтожены, Деншапух и остальные вельможи заключены в темницу. Все более и более тревожные слухи распространялись о приближающемся со стороны Агванка персидском войске. Сторонники Вардана и единомышленники Васака напряженно следили за событиями и друг за другом, выжидая удобной минуты для выступления.

Тревога Атома росла. У южной ограды Арташата раскинули отдельный стан нахарарские полки, число которых все увеличивалось. Туда же перешел из лагеря Атома и сюнийский полк. Правда, не все эти нахарары были сторонниками Васака, но не примыкали они и к Вардану. Трудно было предугадать, как они будут держаться, если Васак выступит открыто, но нельзя было и надеяться на то, что эти нейтральные нахарары помогут Атому в случае столкновения.

Дело Атома осложнялось. Князь Амазасп отправился в Пархар набирать пополнение. Требовалась большая осмотрительность и умение, для того чтоб сохранить су шествующее положение. Основная часть верных сторонников Вардана ушла сражаться с врагами, уступив свое место людям весьма сомнительным, а для Атома и прямо враждебным. Единственной его опорой могли считаться оставшиеся отряды сторонников Вардана, которые, однако, сильно уступали в численности силам сторонников Васака. Положиться же на народное ополчение, опереться на него, как на основу сопротивжния, Атом не решался, привыкнув иметь дело с регулярными войсками Находящимлся в его распоряжении силами он мог еще кое-как поддержать существующее положение, но с каждым днем росли силы противников, пополняемые прибывающими нахарарскими полками. Равновесие начинало нарушаться, а чем кончатся походы Вардана и Нершапуха – оставалось загадкой. Кто знает, какой будет исход черного же их столкновения с неприятелем?