Текст книги "По ту сторону тени"

Автор книги: Брент Уикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 42 страниц)

87

Лантано Гаруваши первым понял последствия того, что происходит на дамбе. Ловушка, которую он вместе с Логаном и Агоном Брэнтом расставил для халидорцев, предполагала, что затворы шлюза можно закрыть и открыть. То, что их удалось открыть после уничтожения шкивов, само по себе являлось чудом. После того как поток воды смоет горцев, нужно бросить все силы на дрогнувшую халидорскую армию. Зажатые между кьюрцами, сенарийцами и проклятой Мертвой землей, халидорские воины не смогут долго сопротивляться. Однако союзным армиям придется наступать по узким мостикам.

Гаруваши отдал приказ переправляться через реку, а в это время маги должны оборонять мосты. На месте халидорцев он прежде всего попытался бы разрушить именно их.

Гаруваши не ошибся в расчетах. Контрнаступление почти полностью велось силами магов. Сотни майстеров принялись наносить удары по мостам, но неожиданно остановились. Женщины-маги сообщили, что видят магическую битву на окраинах Черного Кургана. Это халидорцы сражаются с варварами. Больше они ничего сказать не могли. Будь у Гаруваши возможность переправиться через реку, он сумел бы воспользоваться преимуществом, которое предоставил король-бог, раздробив свои силы. Однако потоки воды уже бушевали под самым мостом. Гаруваши подготовил береговые плацдармы и велел инженерам расширять мосты, используя все возможные средства, и все равно сложившаяся обстановка не сулила ничего хорошего.

Халидорцы, увидев, что противник занят строительством укреплений и не намерен атаковать, отвели своих воинов на отдаленные возвышенности и тоже занялись строительными работами.

В полдень Гаруваши нашел короля Джайра в командирской палатке, которую перенесли к основанию Воловьего моста.

– Сегодня мы одержали великую победу, – проговорил Логан. – Халидорцы потеряли более девяти тысяч горцев, а мои потери составляют всего девяносто человек, тех, что удерживали Большой рынок. А как обстоят дела у са'кьюраев?

– Мы потеряли сто пятьдесят воинов, когда заманивали противника в ловушку, и еще девять, чтобы ее захлопнуть.

– Двести са'кьюраев уничтожили девять тысяч горцев.

Логан не стал вдаваться в детали. Его армия одержала убедительную победу, однако она могла легко превратиться в прелюдию к поражению.

– Завтра пятнадцатитысячное войско халидорцев возвратится из Рейгухаса, а ты останешься без моих са'кьюраев, – напомнил Гаруваши.

– Когда прибывает регент? – поинтересовался Логан.

– Через час. Его гонцы сообщили, что он желает немедленно повидаться со мной.

Какая вопиющая несправедливость. После такой великой победы Гаруваши следовало бы с радостью ждать наступления завтрашнего дня, а вместо этого сегодня ночью ему придется свести счеты с жизнью. Многие са'кьюраи последуют его примеру, а те двадцать тысяч, что сопровождают регента, просто разойдутся по домам.

– А нельзя еще раз, как в сегодняшнем бою, призвать на помощь иллюзию? – спросил Логан.

– Фейр говорит, что магия клинка разрушает иллюзии, – вздохнув, откликнулся Гаруваши. – Блеск клинка выглядит нормально с расстояния десяти или двадцати шагов, когда я машу мечом, но вблизи эта уловка не пройдет. Даже ребенок заметит обман.

– Ваше величество, позвольте и мне сказать слово, – вмешался в разговор Фейр. Гаруваши не заметил, как великан зашел в палатку, и это свидетельствовало о его страшной усталости. Логан сделал знак рукой, предлагая Фейру высказаться. – Я сам сделал этот меч, и если удастся найти рубин, способный удержать заклинание, то лишь я сумею отличить его от настоящего Кыор'келестоса. Рубин может и не обладать магической силой, но должен быть крупным. Король Джайр, надеюсь, в вашей сокровищнице можно подобрать подходящий камень. Нелепо сдаваться, когда мы так близки к цели.

– Никто не говорит о том, чтобы сдаться! – огрызнулся Гаруваши. – Просто нас выведут на чистую воду, разоблачив обман.

– А что, если регент ничего не заметит? – предположил Фейр.

– Все регенты веками ждали такой возможности, – возразил Логан. – Уверен, у них есть способы проверить, является ли клинок настоящим.

– Ну и пусть проверяют, – согласился Фейр. – Регент не наделен талантом,а в твоем распоряжении полно женщин-магов, и мы сможем…

– Убирайся! – задыхаясь от гнева, крикнул Гаруваши. – Однажды я послушался тебя, и это привело к бесчестью. Хватит. Ты не понимаешь натуру са'кьюраев. Прочь, коварная змея!

Лицо Фейра стало белым как мел, и он медленно поднялся с места. Гаруваши намеренно повернулся к нему спиной, в надежде, что маг не стерпит обиды и нанесет предательский удар. Гаруваши в душе надеялся умереть от руки предателя, и тогда обман, связанный с мечом, вменят в вину изменнику, и са'кьюраю удастся сохранить доброе имя.

– Если надумаешь спасти нашу армию и тысячи невинных душ, я и женщины-маги тебя поддержим, – тихо произнес Фейр. – Если хочешь спасти только свою драгоценную честь, то катись ко всем чертям.

Гаруваши оглянулся, но великан уже покинул палатку. Король Джайр не сводил с него пристального взгляда.

– Скажи, разве может быть король без чести? – обратился к нему Гаруваши. – Эти люди – смысл моей жизни. Они пошли за мной в дальние страны, покинув родные города и деревни, и ни разу не подвели. Когда я приказывал сотне са'кьюраев взять высоту, зная, что девяносто из них погибнет, они беспрекословно выполняли приказ. Мои воины – настоящие львы, и если уж нужно умереть, то пусть это случится в бою, а не из-за позора их господина. Завтра тебе предстоит встреча с двадцатитысячной халидорской армией и двумя тысячами майстеров, которые не участвовали в сегодняшнем сражении. Без помощи са'кьюраев твоим воинам против них не выстоять.

– Думаю, еще хуже, если они станут свидетелями сцены, когда непобедимый полководец и шесть тысяч его доблестных воинов станут у всех на глазах сводить счеты с жизнью, – сухо заметил Логан. – Да еще глядя в спины двадцати тысячам са'кьюраев, которые могли бы стать союзниками.

– Ты сам король. Что бы ты сделал на моем месте? – спросил Гаруваши.

– Ты хочешь услышать правдивый ответ, но ведь я, как никто другой, заинтересован в решении, которое ты примешь.

– Я видел, как ради чести ты отправил на смерть лучшего друга.

Логан долго молчал, внимательно разглядывая руки, и наконец тихо произнес:

– В ночь перед казнью я послал к Кайлару человека, который должен был освободить его из темницы. Кайлар отказался от побега, так как это нанесло бы урон моей репутации как правителя. Так сильно он в меня верил. Правитель должен признать, что за его ошибки придется расплачиваться другим. Впрочем, за успехи – тоже. Тогда на колесе умерла частица меня самого. Какое бы решение ты ни принял, доблестный Гаруваши, для меня было большой честью сражаться рядом с таким человеком.

– Король Джайр, если я решу искупить свою вину, станешь ли ты моим помощником?

– Сочту за честь, доблестный Лантано, – с каменным лицом ответил Логан и низко поклонился.

88

Фейр понял, каким безумцем он был все это время. Он выполнил все указания выжившего из ума архимага, который умер семьсот лет назад, и изготовил меч, природу которого так и не понял до конца. Ему удалось уговорить даже самого Лантано Гаруваши. Фейр верил, что заветная цель близка, но один обман следовал за другим, и так будет дальше, если Гаруваши не положит этому конец.

Фейр дал полководцу клятву, и теперь тот считал, что он должен умереть вместе с ним. Нет, он не совершит подобной глупости. Конечно, Гаруваши может его убить, но Фейр не допустит подобного исхода. А значит, снова придется обманывать и защищаться с помощью магии. Любой са'кьюрай в Мидсайру будет его презирать, и, возможно, найдется один, который его выследит и уничтожит. Такое будущее ждет его. Или же придется вечно служить в качестве главного иллюзиониста при Лантано Гаруваши и до конца дней заставлять его клинок сверкать волшебным пламенем.

Ложь изъест душу Лантано Гаруваши. Если он станет государем, то править будет скверно, постоянно думая о своем бесчестье. Конечно, Гаруваши не мальчик, и помимо чести у него есть и другие ценности в жизни, но он са'кьюрай до мозга костей, для него самый лучший выход – вонзить клинок в живот.

На склоне дня Фейр проскользнул в палатку, где собрался военный совет, на котором присутствовали король Джайр, главнокомандующий Агон Брэнт, Ви Совари и пожилая женщина-маг, которую Фейр не знал. Маг занял одно из свободных мест, по левую руку от Логана, который сидел, скрестив на груди руки. Его лицо хранило бесстрастное выражение, и, зная короля, Фейр понял, что Логан сильно встревожен. Маг пододвинул стул ближе и заметил на предплечье Джайра что-то странное. Несомненно, здесь действует магия, которая едва заметно светилась сквозь защитную накладку на предплечье и скользила по руке.

Логан заметил пристальный взгляд мага и спрятал руки под столом, сложив их на коленях. Фейр выбросил из головы ненужные мысли и принялся рассматривать присутствующих. Ви Совари облачилась в скромное сестринское одеяние, но на шее и запястьях просматривалось серо-черное облачение профессионального наемного убийцы. Вокруг ее глаз залегли темные тени, а лицо стало совсем бледным после страшного напряжения, которое пришлось выдержать на дамбе. Ви сидела в самом конце стола. Магическое зрение Фейра доходило туда с трудом, и все же он ясно видел, что девушка не подорвала свой талант.Когда Солон воспользовался Кьюрохом, он был совершенно разбит, его волосы побелели, а шрамов на теле не осталось только благодаря целительскому искусству Дориана.

После безумной выходки на дамбе Ви осталась целой и невредимой. Конечно, она вплотную подошла к опасной грани, но не переступила ее. Фейр подозревал, что после здорового сна девушка снова будет готова вступить в бой, полностью восстановив силы. Вероятно, именно она является здесь самым могущественным магом, таким же, как Солон. Сидя рядом с пожилой женщиной-магом, она казалась исполином. Подобно тому, как тяжелый труд развивает мускулатуру мужчины, талантВи проявился еще сильнее после приключений на дамбе. Фейр вдруг почувствовал себя маленьким и ничтожным, и это открытие очень его опечалило.

Полотнище, закрывающее вход в палатку, внезапно откинулось, и на пороге появился мужчина, но это не был Лантано Гаруваши. Вошедший оказался темноволосым, темноглазым алитэрцем с напомаженными усами, одним из Маркусов, принадлежащим к самому знатному семейству в Алитэре. Он явился во главе двухтысячного отряда алитэрских улан, которые прибыли сегодня днем вместе с последними женщинами-магами.

– Не понимаю, какое отношение имеют алитэрские военные к нашему военному совету? – удивился главнокомандующий Агон Брэнт, не скрывая враждебного отношения к гостю.

– На этом совете решается, станут ли на нашу сторону еще двадцать тысяч са'кьюраев, или мы потеряем и те шесть тысяч, что имеем. Потому мы и называем наше собрание военным советом. Меня зовут Тибериус Антониус Маркус. Я – претор Второй манипулы в Четвертой армии. Мы намерены защищать Часовню. Позвольте засвидетельствовать свое почтение вашему величеству и вам, досточтимые сестры.

– Рады вас видеть, претор. Присоединяйтесь к нам.

Не успел претор занять одно из свободных мест, как полотнище снова откинулось, и в палатку зашел Лантано Гаруваши. Положив руку на эфес, он молча прошел на свое место.

– Итак, теперь собрались все, кроме регента Кьюры и, разумеется, уважаемого владыки Лэ'нота. Который, полагаю, опоздает на полчаса и потребует, чтобы для него все повторили еще раз, – недовольно проворчал Агон Брэнт. – А я предупредил, что мы не намерены заседать так долго.

Среди присутствующих послышались сдавленные смешки, а Фейр вздохнул с облегчением. Повелитель Лэ'нота, скорее всего, захватит с собой множество вещей, ослабляющих действие магии, которые нанесут ущерб любой иллюзии.

Перешептывание мгновенно затихло, когда послышался топот многотысячной армии, марширующей в направлении палатки. Это прибыли двадцать тысяч са'кьюраев.

Дело принимало скверный оборот.

Полог откинулся, и в палатку зашел мальчик-подросток в сопровождении мужчины средних лет с венчиком каштановых волос вокруг блестящей лысины. В его волосах виднелись четыре вплетенные пряди чужих волос, и все они принадлежали кьюрцам и были очень старыми. Мужчина отступил в сторону, чтобы дать дорогу мальчику, которому едва ли исполнилось пятнадцать. У подростка были коротко стриженные огненно-рыжие волосы с единственной вплетенной в них очень длинной прядью. Он носил синие шелковые одежды с затейливой вышивкой, а на его поясе висел инкрустированный рубинами меч.

В голове у Фейра пронеслась безумная мысль похитить самый крупный рубин и использовать для очередного обмана.

– Сестры, господа, претор, ваше величество, – начал пожилой кьюрец, – позвольте представить вам са'са'кьюрая Хидео Мицуруги, четвертого регента Хидео, повелителя горы Тендзи, протектора Священной чести, хранителя трона и главнокомандующего армиями Кьюры.

Сидевшие за столом люди приветствовали подростка, а Логан поднялся с места и пожал руку. Юноша немного волновался, поскольку полагал Гаруваши своим кумиром. Гаруваши смотрел не на юношу, а устремил взгляд в сторону пожилого кьюрца. Может быть, именно он представляет реальную власть, а мальчик всего лишь марионетка в его руках? У Фейра упало сердце, когда мальчик и его министр заняли свои места. Пожилой кьюрец был придворным магом, и его талантвызывал у Фейра большие опасения. Гаруваши встретился глазами с Фейром и едва заметно покачал головой. Это был сигнал покончить с обманом.

Теперь все кончено, и единственным выходом остается смерть.

– Думаю, настал момент заняться тем, для чего мы сюда и приехали, – сказал, откашлявшись Хидео Мицуруги. Он моргнул, стараясь вспомнить заученные слова. – Нам доложили, что вы, досточтимый Лантано Гаруваши, или ваши сторонники делают определенные заявления. Как мы поняли, вы заявляете, что обладаете Небесным мечом, Кьюр'келестосом.

– Я действительно делал такие заявления, досточтимый Хидео, – подтвердил Гаруваши, и на его лице читалось облегчение – скоро с этим кошмаром будет покончено.

– По древнему закону и в соответствии с пророчеством обладатель Кьюр'келестоса должен стать королем Кьюры, человеком, который будет сопровождать возвратившегося к нам верховного короля.

Юноша замолчал, забыв слова, и его голубые глаза наполнились паническим страхом.

Пожилой кьюрец наклонился к его уху и стал подсказывать, что следует говорить дальше, и это смутило юношу еще больше. Казалось, он сейчас расплачется перед всем военным советом.

– Претендуешь ли ты на престол Кьюры, Лантано Гаруваши? – наконец обратился он с вопросом к полководцу.

– Претендую, – ответил са'кьюрай.

Что он делает? Фейр бросил быстрый взгляд на меч Гаруваши. Дракон на эфесе беззубо скалился, подобно ребенку, у которого выпали оба передних зуба.

– Подождите, – вмешался главнокомандующий Агон Брэнт. – Я полагал, что регентом Кьюры является досточтимый Хидео Ватанабэ. Откуда нам знать, что этот юноша имеет право подвергнуть испытанию Лантано Гаруваши?

– Как ты смеешь! – возмутился пожилой са'кьюрай, хватаясь за меч.

– Еще как смею, – заверил Агон. – А если вытащишь из ножен меч, я посмею вонзить его в тебя.

– Ха, да что ты о себе возомнил, старый калека?!

– Что сделает твою смерть еще более позорной, – парировал Агон.

– Прекратите! – приказал Мицуруги. – Хидео Ватанабэ – мой отец. – Юноша опустил глаза. – Вернее, был им. Эту армию собрал он, но перед тем, как она выступила в поход, я узнал, что отец не собирается вас испытывать, досточтимый Лантано. Он хотел вас убить независимо от того, владеете ли вы настоящим Кьюр'келестосом или подделкой. – Глаза Мицуруги наполнились слезами. – Тогда я вызвал его на поединок и убил.

Фейр не верил ушам. Подумать только, мальчишка расправился с отцом, защищая идеи Лантано Гаруваши!

– Теперь я являюсь регентом, и кровь отца, которой я запятнал руки, дает мне право устроить испытание человеку, претендующему на престол, – продолжил Хидео Мицуруги. – Прошу вас, досточтимый Лантано, покажите нам Кьюр'келестос.

В этот момент послышался треск рвущейся ткани, и все присутствующие, вскочив с мест, устремили взоры в дальний конец палатки. Кто-то сверху донизу разрезал острым ножом брезент. Все маги, как мужчины, так и женщины, мгновенно призвали на помощь талант,а воины схватились за эфесы мечей. Если сюда пожаловал подосланный убийца, ему будет нелегко справиться с такой силой.

В прорехе показалась чья-то рука и приветливо помахала присутствующим.

– Прошу прощения, – раздался с улицы низкий мужской голос. – Если я осмелюсь зайти, меня не насадят на вертел, как цыпленка?

Не дожидаясь ответа, незнакомец проник в палатку.

У нежданного гостя были белые, как снег, волосы с черными кончиками и смуглая кожа. Обнаженную мускулистую грудь закрывал богатый плащ, из-под которого виднелись свободные белые штаны. Массивная золотая корона сидела на челе как влитая.

– Солон?! – изумился Фейр.

– Солоном я остаюсь только для тебя, мой друг, – улыбнулся гость. – Для всех остальных я – Солонариван Тофьюсин, король Сета, можно сказать император, хотя, с тех пор как мы лишились всех колоний, титул звучит слишком вычурно. Еще раз прошу прощения за вторжение, но вход в палатку охраняют двадцать тысяч са'кьюраев. Ваше величество, король Джайр, я привел в ваше распоряжение тысячу воинов. С нами вместе пришли также пять кораблей, но сегодня утром кто-то устроил потоп, и сейчас у меня осталось только два. Хорошо еще, что нет потерь среди людей. Уважаемые сестры, если нам удастся выбраться из этой переделки живыми, я потребую у Часовни возмещения ущерба. Фейр, дружище, похоже, ты попал в компанию благородных людей из высших слоев общества. А вы, должно быть, сестра Ариэль? Вы стали легендой при жизни. А это, конечно, Ви Совари. Как мне и говорили, пышет здоровьем и блистает красотой. Я так много о вас слышал.

– Вот трепло! – выругалась Ви.

Среди сидящих за столом людей послышались удивленные возгласы, а сестра Ариэль прижала руки к вискам, словно страдала от головной боли.

– Видимо, все, что я слышал, – чистая правда, – предположил Солон.

Солон вел себя странно. Прежде он никогда не болтал попусту, а сейчас тараторил так быстро, что, даже если бы кто и сообразил, что сказать, не смог бы вставить ни словечка.

– Должен вам сообщить, что по пути сюда встретил весьма сурового лэ'нотского господина, который не скупился на красочные выражения в адрес упомянутых са'кьюраев за то, что те воспрепятствовали его намерению присоединиться к вашей компании. Впрочем, сам я стою перед вами, в ущерб интересам моего королевства и, что еще хуже, семейной жизни. Несколько недель я как неприкаянный бродил по Уайтклиффскому дворцу, умоляя супругу отпустить меня к вам. Да-да, женатые мужчины наивно воображают себя хозяевами замков и всех богатств, что там имеются, но всем известно, что хозяйка в спальне является повелительницей господина. Впрочем, несмотря на все препоны, я здесь, с вами, и должен сообщить о главной цели моего визита, которую можно сравнить с самым драгоценным камнем в короне. Лантано Гаруваши, для меня большая честь встретиться с тобой.

Солон сделал несколько шагов в сторону са'кьюрая и протянул ему руку.

– Не имею привычки жать руку рабам, – заявил Лантано Гаруваши.

Хидео Мицуруги сдавленно хихикнул, все остальные хранили молчание.

Неожиданно Солон перестал суетиться. Своей болтовней он хотел привлечь внимание Лантано Гаруваши и, когда это удалось, успокоился.

– Мне думается, человеку, рожденному для железного клинка, негоже пренебрегать дружбой королей, – снова обратился он к са'кьюраю.

В комнате повисла мертвая тишина. Никто прежде не осмеливался говорить с Лантано Гаруваши подобным образом.

– Когда требуется пролить чью-то кровь, ты не имеешь соперников, Лантано Гаруваши, – продолжил Солон. – Случись тебе умереть сегодня, и после тебя останется только море крови. Не лучше ли оставить после себя другое наследство и пролить кровь, чтобы потушить пожар войны? Руки мясника не превратятся в руки плотника, и, как брат-король, я в последний раз тебя спрашиваю: принимаешь ли ты руку дружбы?

Солон по-прежнему стоял с вытянутой рукой.

Нелепо обращаться с подобным предложением к обреченному на гибель человеку. Фейр думал, что Гаруваши плюнет Солону в лицо. Вместо этого са'кьюрай поднялся с места и сказал:

– Да будет между нами мир, – и пожал Солону руку.

Фейр стоял рядом с обоими мужчинами, загораживая их своей мощной фигурой от сидящих за столом людей. Маг вдруг заметил смятение в глазах Лантано Гаруваши. Они с Солоном разжали руки, са'кьюрай прижал к ладони палец, словно желая что-то спрятать от посторонних глаз, и Фейр вдруг все понял. Великий Боже! «Великий красный даст дракону сердце и голову». Он-то думал, что речь идет о красном рубине. Конечно, так оно и есть, но в пророчестве также говорится о великом красном маге, Солоне.

Гаруваши выхватил меч из ножен и со стуком положил на стол.

На головке эфеса горел изумительной красоты рубин удивительного красного цвета. Он купался в бездонном океане магии, хотя Фейр не насытил его никакими заклинаниями. На митриловом клинке нанесен такой же рисунок из желобков, что и на изогнутом стальном клинке. Желобки сверкают, подобно бриллиантам, и искрятся, а потом становятся прозрачными, что позволяет проследить весь путь к самому сердцу магии, скрытой в клинке. Присутствующие в палатке люди видели, как два дракона выдохнули огонь, и сияющая рябь угасла и стала полупрозрачной, и только широкой полосой, от эфеса до острия, горело пламя, обжигая лицо Фейра своим жаром.

Фейр превзошел самого себя. Он был отменным кузнецом, но никогда не думал, что способен творить такие чудеса. Охваченный благоговейным трепетом, он повернулся к Солону, и очередной король из династии Тофьюсинов ответил ему улыбкой.

– Назовите меня самозванцем или признайте королем, – потребовал Лантано Гаруваши, и если его голос слегка дрожал от удивления, никто из присутствующих того не заметил.

У Хидео Мицуруги отвисла челюсть. Он с трудом выдавил:

– Лантано Гаруваши, провозглашаю тебя…

– Мой господин! – прервал его речь придворный маг.

– Мои предки ждали этого дня многие столетия. Ждали и боялись, – продолжил Хидео Мицуруги. – И больше всех боялся регент. Трон не раз пытались захватить самозванцы, именно поэтому регент подвергает всех испытанию своим мечом. Прошу прощения, досточтимый Лантано, но это моя обязанность. – Он вынул из ножен инкрустированный рубинами клинок и резко повернул головку эфеса. Раздался щелчок, и регент снял половину эфеса. Внутри находился тонкий свиток, охраняемый магическими силами. Мицуруги начал дрожащими губами читать слова, написанные на древнем языке:

– «Лантано Гаруваши изгонит пламя из клинка».

Гаруваши взял в руки меч, и пламя погасло. Интересно, как это ему удалось? – удивился Фейр.

– Мне нужна свеча, – попросил Мицуруги, и сразу же кто-то пододвинул к нему через стол свечу.

Взяв свечу в руки, Хидео поднес ее к клинку.

От страха у Фейра перехватило дыхание. Мицуруги поднес свечу именно к тому месту, где стояло клеймо Фейра, свидетельство его тщеславия. Два скрещенных боевых молота выделялись на металле.

Мицуруги шумно вздохнул, а у Фейра едва не остановилось сердце.

– Это скрещенные боевые молоты Орена Рейзина, – объявил Мицуруги, – а лежащий передо мной клинок – настоящий Кьюр'келестос. Лантано Гаруваши, ты являешься утраченным королем Кьюры, и все са'кьюрай поднимутся по твоему слову.

Значит, меч подлинный, не подделка. Именно те особенности, что отличают его от Кьюроха, убедили регента в том, что изготовленный Фейром клинок и есть настоящий Кьюр'келестос. Маг почувствовал, как слабеют колени, и в голове пронеслась мысль: «Как неловко, наверное, мне этого не пережить…»

В следующее мгновение Фейр упал без чувств.