Текст книги "По ту сторону тени"
Автор книги: Брент Уикс
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц)
– Пой свою песнь, бард, и ничего не бойся. Я позабочусь, чтобы ее никто не прервал.
Куогли заморгал и снова подозрительно зашмыгал носом.
– Вспомнил! Головная нота: бергамот и гальбанум, и еще что-то третье. Не могу определить. Серединные ноты жасмина и нарцисса наслаиваются на базовые ноты ванили, ириса, зверобоя и аромата леса. Эти духи мне показал сам Нуэк вин Бремар, королевский парфюмер Алитэры. Он сказал, что они принадлежат королеве, и никто, кроме нее… – Он внезапно умолк и с изумлением уставился на Мамочку К., облизывая толстые влажные губы. – Позвольте заметить, мадам, вы в одинаковой степени пугаете и заинтриговываете.
– Знаешь, маэстро, – хмыкнула в ответ Мамочка К., – ты вызываешь у меня похожие чувства.
Резаный Врабль пришел, как всегда, вовремя. На сей раз встреча была назначена в дворцовом саду, который украшало множество статуй. На Резаном Врабле было разноцветное одеяние гекатонарха, длинные рукава которого закрывали ритуальные шрамы на руках, а риза скрывала от глаз сетку шрамов на груди и шее.
– Ну что, дитя мое, – обратился он с кривой усмешкой к Таре, – хочешь исповедоваться в прежних грехах или взять на душу новые?
Тэра Грэзин смерила Врабля презрительным взглядом.
– Твое появление в роли священника выглядит богохульством.
– Из сотни богов должен быть хоть один, наделенный чувством юмора. Что у вас задело, ваше высочество? Если люди заметят, что наш разговор затянулся, то и вправду решат, что вы надумали исповедоваться.
– Я хочу, чтобы ты убил Логана Джайра, и чем скорее, тем лучше.
Тэра почесала забинтованную руку, которую проткнул невесть откуда взявшийся призрак. Рана заживала очень медленно.
Резаный Врабль сплюнул на посыпанную белым гравием дорожку, напрочь позабыв о своем намерении выступить в роли священнослужителя.
– Я заплачу в два раза больше, чем за убийство Дарзо Блинта.
– Забавно, ты тогда утаила, что предстоит убить Блинта, и призналась, когда дело было сделано.
– Но ведь все прошло удачно.
– Только потому, что я застал его врасплох, – признался Врабль.
– Кажется, ты говорил, что сражался с ним один на один? – спокойно заметила Тэра.
– Так и было! – вспыхнул Врабль. – Нелегкое дело. А ты заплатила оскорбительно мало. Просто смехотворная цена за такую услугу.
– Ах вот оно в чем дело! Опять торгуешься. Какая тоска! Назови свою цену, убийца.
– Да, я наемный убийца, тебе, черт возьми, это хорошо известно. И я убил Дарзо Блинта. Что до цены – торговаться не стану.
– Сколько?
Как же болит рука! Она надела платье с длинными плотными рукавами, чтобы скрыть от посторонних глаз забинтованную руку. В присутствии проклятого Врабля даже нельзя прикоснуться к ране. Мерзавец тут же донесет Са'каге.
– Трудная работенка. Говорят, герцог Джайр в роще Пэввила прикончил великана пятидесяти футов ростом. А еще говорят, ему служит безумец с зубами, как пила, который разрывает людей пополам, и двуногий волкодав, да еще тысяча девок на лошадях в придачу. Я даже слышал о демоне, явившемся спасти Логана во время переворота. У этого человека множество друзей, которые наведут страх на любого, и все они превратятся в грозных врагов наемного убийцы, который осмелится посягнуть на жизнь Джайра.
– Я заплачу в десять раз больше обычной суммы, сделаю тебя баронетом и дарую земли.
Предложение было по-королевски щедрым, и Тэра видела, что оно ошеломило Врабля.
– Соблазнительно, но я отказываюсь, – ответил он наконец. – Единственный мокрушник, который бы рискнул взяться за такое дело, – Хью Висельник.
– Тогда пришли его ко мне! – раздраженно крикнула Тэра.
– Невозможно. Он кормит рыб, так как дерзнул взяться за работу, которая не по душе Матушке Са'каге. Да будет вам известно, Матушка Са'каге запретила всем своим птенчикам браться за заказы, направленные против Джайра.
– Что? – окончательно вышла из себя Тэра. – Да ты понимаешь, с кем говоришь?!
– Я все расскажу Совету Девятерых.
Тэра в ярости вскочила с кресла.
– Если Са'каге пойдет против меня, лучше прими мою сторону, иначе я всех уничтожу!
– Клянусь бородой верховного короля, женщина! Мы отказываемся от одной определенной работы, и это вовсе не означает, что мы стали твоими врагами.
– Вы исполните приказ, или я вас раздавлю! – не унималась Тэра.
– Надо быть полной дурой, чтобы говорить подобные вещи мокрушнику. Впрочем, ты и есть самая большая дура в стране. Сама-то хоть это понимаешь? Известно ли тебе, чем занят Логан сегодня утром? Нет? Пока ты плетешь интриги, чтобы перебить своих союзников, Логан спасает своих.
– Что ты несешь?
– Совет Девятерых предупреждает: у тебя есть неделя, чтобы отказаться от угроз в их адрес. А чтобы до тебя дошло, какую войну ты затеваешь, сегодня утром они организовали маленький дипломатический скандал. Кстати, они просят учесть, что грядущие скандалы окажутся уже не маленькими и отнюдь не дипломатическими.
Тэра почувствовала, как но спине пробежал холодок. Уже устроили скандал? А ведь она еще им не угрожала напрямую.
– Откуда тебе известно? – накинулась она на Врабля.
– Нам известно все, – многозначительно заметил Резаный Врабль.
– Ваше величество! – воскликнул задыхающийся от бега слуга. – Послы Часовни и Лэ'нота приглашены к вам на завтрак, как и приказано. Дворецкий пытается усадить их на места для почетных гостей, но они в ярости, что их заставляют ждать.
– Я не приглашала…
Тэра повернулась, намереваясь обрушить свой гнев на Врабля, но тот уже исчез.
33
– Солон, – обратилась к нему Кайде, силуэт которой вырисовывался в темноте за окошком камеры, – почему моя мать тебя ненавидит?
Солон сел и принялся выбирать из волос грязную солому.
– Что она натворила? – ответил он вопросом на вопрос.
Едва начало светать, и утро обещало быть холодным. Кайде набросила на плечи парчовую накидку, и Солон в душе обрадовался, что во время разговора не придется отвлекаться на ее обнаженную грудь. И одновременно почувствовал разочарование.
– Ты знаешь причину или нет? – потребовала ответа Кайде. Металлические ноты в ее голосе напомнили видение, когда Хали пришла в Ревущие Ветра и пыталась толкнуть его на смерть. Он знал, что видения лживые, и Кайде на него не гневается, но от этого на душе становилось совсем скверно. Солон встал и подошел к решетке.
– Об этом тяжело говорить, а слушать еще хуже.
– Сделай милость, исполни мой каприз.
Солон закрыл глаза и задумался.
– Двенадцать лет назад, закончив обучение у синих магов, я вернулся домой. Помнишь? Мне было девятнадцать лет, и я обратился к отцу за разрешением просить твоей руки, но он ответил, что твоя семья никогда не согласится на наш брак.
– Мать ни перед чем не останавливалась, когда шла речь о продвижении семьи наверх. Вот почему мне непонятна ее ненависть к тебе. Ведь если рассудить здраво, она сама должна была подталкивать меня к супружеству с принцем.
– Она боялась, что ты можешь оказаться моей сестрой, – чуть слышно прошептал Солон.
В течение нескольких секунд по лицу Кайде пронеслась буря противоречивых чувств: замешательство сменилось недоверием, потом в голове мелькнула какая-то мысль, вызвавшая удивление, на смену которому пришло отвращение. И снова недоверие.
– Кайде, я не хочу клеветать на наших родителей. Связь между ними была короткой и длилась всего несколько месяцев, во время последней неудачной беременности моей матери. Когда она умерла вместе с младенцем, отец воспринял это как божью кару. К тому времени твоя мать уже была беременна. Спустя годы, когда отец заметил мой интерес к тебе, он попросил зеленого мага определить, доводишься ли ты ему дочерью. За эту услугу и обещание хранить тайну мне пришлось отправиться на учебу к зеленым магам. Ни они, ни отец не надеялись, что во мне проснется талант.Маги просто хотели завести дружбу с сетским принцем. Я не наделен талантомцелителя. – Правда, потом Солон встретил Дориана, что в корне изменило всю жизнь, и не всегда перемены были в лучшую сторону. – Маги всячески убеждали отца, что ты мне не сестра, но твоя мать никогда не доверяла магам. Со страха ей казалось, что ты больше похожа на моего отца, а не на своего.
– Откуда мне знать, что ты говоришь правду? – Кайде оставалась невозмутимой.
– Я не стал бы лгать об отце. Он был великим человеком, и я сильно переживал, когда он признался, что изменял матери. Он и сам из-за этого страдал. После ее смерти он очень изменился. А тебе ничего не приходит в голову по поводу поведения твоей матери? Почему не спросишь у нее сама?
– Почему ты не вернулся домой?
Лицо Солона выглядело усталым и измученным.
– Мне было девятнадцать лет, когда я покинул дом, а тебе едва исполнилось шестнадцать. Я пытался убедить твою мать, что маги говорят правду, а она решила, что я ей угрожаю. Ты была так молода, и мне не хотелось настраивать тебя против матери, вот я и промолчал. Потом мне предложили продолжить учебу в Шо'сенди, и я согласился. Я писал тебе каждую неделю, но ответа так и не получил. И тогда я послал друга, чтобы он передал письмо тебе в руки. Твои родственники вышвырнули его из дома и сказали, что ты обручена и не желаешь обо мне слышать.
– Я никогда не была обручена, – прошептала Кайде.
– Об этом я узнал гораздо позже. Я собирался вернуться домой, но предсказатель определил для меня два пути. Если вернусь домой – убью брата, а если отправлюсь в Сенарию, возможно, спасу весь юг от Халидора.
– Ну и как, удалось?
– Ты о чем?
– Удалось спасти мир?
Голос Кайде дрожал от злости.
– Нет, – признался Солон и сглотнул застрявший в горле комок. – Я утаил, что являюсь магом, от человека, который заменил мне брата, от человека, который должен был стать королем. Когда он узнал о моей лжи, то освободил от обязанностей, а на следующий день его лишил жизни подосланный убийца. Окажись я с ним, и убийства бы не произошло.
– Значит, ты явился домой, как побитый пес в поисках объедков.
Солон с нежностью посмотрел на Кайде, так как понял, что под маской гнева она хочет скрыть свою боль.
– Я вернулся домой, чтобы все исправить. Я не знал, что здесь происходило, потому что никто из сетцев на Большой земле не хотел об этом говорить.
– Ты неверно истолковал предсказание и должен был его убить, – нахмурилась Кайде.
– Что ты говоришь?
Она плотнее закуталась в парчовую накидку и приблизила лицо к окошку камеры.
– Твой брат стал кошмаром для страны и в течение года перечеркнул все хорошее, что сделала твоя семья. В результате вторжения в Ладеш мы потеряли три из четырех флотилий, а когда Ладеш нанес ответный удар, то лишились и последних колоний. Он вынудил моего брата Джарриса вести войско в наступление без всякой надежды на победу, а когда оно, как и следовало ожидать, провалилось, бросил его в темницу. Брата там задушили, хотя Сиджурон утверждает, что Джаррис повесился сам. Он заставлял знатные семьи оплачивать попойки, которые длились неделями и на которые у них не было средств, обложил налогами и богатых и бедных, но освободил от их уплаты своих друзей. Потом твой брат построил зверинец, куда поместил более тысячи диких зверей. Люди умирали от голода и были вынуждены просить милостыню, а он заказывал шелковое постельное белье для львов, а потом стал швырять на съедение хищникам всех недовольных его правлением. Он обожал тренировочные бои с воинами и приказывал их казнить, если считал, что они не проявляют достаточного рвения во время спарринга. Если воины вели учебный бой в полную силу и на монаршем теле появлялись синяки и ссадины, их тоже отправляли на казнь.
Твой братец пристрастился к игре, повсюду таскал за собой кости и заставлял их бросать всех, кто встречался на пути. Можно было выиграть кошелек с золотом или свой смертный приговор. Таковы были ставки. Однажды он наткнулся на меня и заставил играть, хотя обычно члены знатных семейств освобождались от этой обязанности. Я выиграла, и он заставил меня снова бросить кости. Я выиграла четыре раза подряд, и у твоего брата закончились деньги. Он был вне себя от ярости и велел слугам расплатиться со мной. Я поняла, что он заставит играть до тех пор, пока мне не выпадет смерть. Тогда я предложила сыграть в последний раз и сказала, что три стороны будут означать смерть, а другие три – супружество. Такая дерзость заинтриговала твоего брата, и он ответил, что женщина, собирающаяся пустить его по миру, вполне подойдет в качестве жены. – Глаза Кайде потемнели от ненависти. – Сиджурон проявил сообразительность и дал мне только две из шести сторон. Я снова выиграла, и он сдержал слово и устроил пышный свадебный пир за счет моей семьи. А когда твой брат уснул, я перерезала ему горло и босиком, в ночной сорочке, вернулась в зал. Мои руки были по локоть испачканы кровью. Только недавно пробило полночь, и пиршество шло полным ходом. В зале царило странное возбуждение, свойственное людям, которые знают, что в следующую минуту, по капризу монарха, могут расстаться с жизнью. Когда я вошла, все замерли. Я села на место императора и рассказала о том, что совершила. Солон, как же все радовались! Кто-то приволок мертвое тело в зал, и благородные дворяне нашей империи разорвали его на части голыми руками. Потом я стала исправлять то зло, что причинил стране твой брат. Однако за девять лет своего правления мне не удалось наладить и половину того, что он умудрился разрушить за три года пребывания на престоле.
Некоторое время Солон молчал. Рассказ Кайде потряс его до глубины души.
– И ты так и не вышла замуж? – наконец спросил он.
– Второй раз замуж я не вышла.
– Прости мою глупость.
– На меня навалилось слишком много дел. Кроме того, недоброжелатели называют меня Черной Вдовой, и я не возражаю. Хорошо, что я вызываю страх. Несмотря на то что из меня получился правитель в сто раз лучше твоего братца, в начале пути я совершила много ошибок, оттолкнув людей, которые могли бы стать друзьями. С тех пор я многому научилась, но некоторые мужчины не забывают даже самых малых обид. Чтобы удержаться на престоле, я веду ежедневную борьбу, и вот являешься ты, чтобы разрушить плоды многолетних усилий.
– Мне не нужна корона. Могу в этом поклясться перед всем двором.
– Чего же ты хочешь, Солон?
– Только тебя одну, – ответил он, глядя в глаза Кайде.
– «Меня одной» больше нет, – сердито возразила Кайде. – Да, я императрица, но взгляни на мое лицо. Там остались следы от клановых колец, а твои щеки никогда не прокалывали. Думаешь, это не имеет значения? Ошибаешься. Если я императрица, кем тогда прикажешь считать тебя?
– А разве императрица не может быть просто женщиной?
– Нет. Прежде всего я – государыня.
– Неужели корона давит так сильно, что под ней не осталось места для любви?
На мгновение выражение царственного спокойствия на лице Кайде сменилось глубокой печалью, но она быстро взяла себя в руки.
– Когда-то я любила тебя, Солон, и твой отъезд привел меня в отчаяние. Люди молили Бога о твоем возвращении в надежде, что ты удержишь брата от безумных поступков, а потом займешь его место на троне. Я тоже молилась о твоем возвращении… по другим причинам. А ты так и не пришел. Даже в первую брачную ночь я молилась, надеясь, что ты вернешься, и все будет хорошо. Молилась, когда твой братец потащил меня в постель, и все ждала, что сейчас распахнется дверь и на пороге появишься ты. А ты не появился. – Ее голос стал совсем тихим, в нем не было теплоты. – И вот я стала женой твоего брата.
– Но ведь ты сказала…
Солон замолчал, проклиная в душе свою бестактность.
– Я хотела его напоить до бессознательного состояния, однако именно в тот день ему не хотелось пить. – Кайде закрыла глаза. – А я… я очень испугалась. Потом я дождалась, когда он уснет. Даже после всего, что натворил твой брат, я долго собиралась с силами, чтобы перерезать ему горло. Во сне он был так похож на тебя.
– Прости меня… – прошептал Солон.
Кайде протянула руку через решетку и ударила его по лицу.
– Не смей меня жалеть!
– Кайде, неужели ты не видишь, что во мне говорит не жалость, а любовь? Тебе причинили боль, а я ничего не сделал, чтобы этому помешать, и теперь глубоко раскаиваюсь.
– Через два дня я выхожу замуж за Ошоби Такеду.
– Ты ведь его не любишь.
– Не говори глупостей.
Конечно, она не любит Ошоби!
– Кайде, позволь мне исправить ошибки, дай последнюю возможность.
– Можешь наблюдать за свадебными торжествами из камеры. Прощай, Солон.
Тэра нетерпеливо ерзала на огромном черном троне, сделанном по приказу Гэрота Урсуула. У нее ушло несколько часов, чтобы успокоить послов. Все попытки угадать, кто является автором дипломатического скандала, оказались тщетными. Ниточки интриги вели в разные стороны, и понять, кто лжет, не представлялось возможным.
Наконец явился Люк, облаченный в великолепный, белый с золотом, мундир главнокомандующего.
– Слухи подтвердились, – сообщил он сестре и преклонил колено на верхней ступеньке, ведущей к трону. – Прибыл Логан в сопровождении тысячи четырехсот воинов.
– А разве они не понесли потерь, когда прорывались через лагерь кьюрской армии? – поинтересовалась Тэра.
В первом докладе только упоминалось, что Логан подошел к городским воротам. На ее приказ не открывать ворот никто не обратил внимания. В душе Тэра лелеяла надежду, что кьюрцы выполнят за нее грязную работу и убьют Логана.
– Им не пришлось прорываться, – промямлил Люк со смущенным видом. – Они подписали договор, – Взглянув на потемневшее от гнева лицо сестры, он поспешно добавил: – Когда я приказал выяснить, от чьего имени велись переговоры, мне ответили, что от твоего. Все очень удивились, что я ничего не знаю.
Тэра вдруг ощутила слабость во всем теле. Ясно, что здесь приложила руку Са'каге.
– Каковы условия договора?
– Не знаю, – растерянно пробормотал Люк.
– Идиот!
– По всему городу разъезжают кьюрские обозы с рисом и хлебом и раздают еду горожанам.
– Кьюрскую армию впустили в город?!
– Только Лантано Гаруваши и обозы с продовольствием. Но ворота до сих пор открыты, и люди идут в кьюрский лагерь и приветствуют их воинов.
Вскочив с трона, Тэра выбежала на балкон и посмотрела на раскинувшийся внизу город. Несмотря на яркое солнце, осенний день обдавал холодом. Ванденский мост заполнили сотни людей в сверкающих на солнце доспехах.
– Логан проходит маршем через Крольчатник? – не поверила глазам Тэра. – Как он отважился? Разве можно чувствовать себя в безопасности в таком месте?
– Кролики его обожают, – откликнулся Люк.
Процессия хлынула в западную часть города, а потом повернула в сторону дворца. Когда выходила на парад армия Тэры, на улицах было полно народу, а сейчас город, казалось, опустел. Приветственные крики звучали тоже по-иному, наводя на Тэру ужас.
– Позови ко мне советников, – велела она брату. – Я должна знать о договоре все, прежде чем Гаруваши явится во дворец. Кто он для меня: союзник, вассал или сюзерен? Или, упаси господи, супруг? Ступай, Люк, ступай!
34
Наложив на лицо подходящий грим, Кайлар прикрепил к спине меч Возмездия и облачился в грязные лохмотья, от которых исходил такой мерзкий запах, что было противно даже прикасаться к ним. Богатую одежду, которую носит знать, он сложил в заплечный мешок, а затем установил на прежние места ловушки с ядом, от которого непрошеному гостю, случись таковому заглянуть в тайник, сделается плохо, но с жизнью он не распрощается. Закончив все дела, Кайлар присел на лестницу и минут пятнадцать прислушивался к доносившимся с улицы звукам. Стояло раннее утро, и город уже начал просыпаться.
Вот послышался стук копыт – это по плите проехала запряженная лошадью телега. Подождав еще секунду, Кайлар стал невидимым. Когда телега проехала, он отодвинул плиту, выполз из убежища, закрыл вход и забросал плиту грязью. Задняя ось телеги зацепилась за прикрепленный к спине меч Возмездия, и Кайлара протащило на несколько футов по земле, прежде чем удалось освободиться. Возница, выругавшись, принялся оглядываться по сторонам, но ничего не заметил.
Оправившись от падения, Кайлар-невидимка свернул в переулок, где сбросил с себя тени и принялся изучать лохмотья. Нужно выяснить, какой урон одежде нанес ка'кари на сей раз. Ничего страшного, всего несколько дырок на спине, сквозь которые могут увидеть меч Возмездия. Закинув на плечи мешок с богатой одеждой, он, прикинувшись хромым, направился в сторону постоялого двора «Гнездо цапли», который находился на перекрестке улиц Сидлин и Ванден. Одно из немногих мест в городе, куда можно явиться в грязных лохмотьях, а выйти разряженным в шелка, не привлекая ничьего внимания.
Не пройдя и двух кварталов, Кайлар обнаружил засаду, которую устроили цеховые крысята. Ребята спрятались среди золы и мусора, которыми был завален переулок. Многие держали в руках камни, а у двух мальчишек в руках блестели халидорские мечи, которые явно были трофеями Ночи крови. Кайлар мог свернуть в сторону, но не стал этого делать, потому что в толпе ребятишек заметил свою старую знакомую Блю. Он забыл спрятать деньги, которые пообещал девочке. Возможно, она даже выполнила свою часть договора и увела всю компанию, хотя Кайлар сильно в этом сомневался.
Самый старший из цеховых крысят поднялся первым. Для шестнадцати лет он был низкорослым и таким же истощенным, как остальные дети. Однако у него не было раздувшегося живота, признака недоедания, который Кайлар заметил у многих малышей. Мальчишка сжимал в руке халидорский меч, а его глаза бегали по сторонам в поисках поддержки.
– Отдай деньги и мешок и можешь проваливать, – обратился он к Кайлару, нервно облизывая губы.
Кайлар остановился и стал рассматривать толпу детей. Их было человек семнадцать, все до смерти перепуганы и совсем еще малолетки. Блю стояла в стороне и подозрительно косилась на Кайлара.
– Я забыл тебе кое-что отдать, – улыбнулся он девочке, шаря рукой в кармане в поисках золотой монеты.
Это было гораздо больше, чем он пообещал, но детям пригодится. Найдя наконец монету, он бросил ее девочке.
Один из старших ребят неверно истолковал его жест и швырнул камень, целясь Кайлару в голову. Кайлар увернулся от удара, и камень едва не попал в мальчишку, стоявшего на другой стороне. Тот тоже бросил в ответ камень, и в следующее мгновение в воздух взлетел град камней и послышался звон мечей.
Призвав талант,Кайлар подпрыгнул высоко вверх и, перевернувшись в воздухе, выхватил меч Возмездия, который ка'кари покрыл своей оболочкой. Приземлившись, он завертелся вокруг своей оси. Серебряный Медведь сражается с Гаранским Зефиром и отсекает клинки от эфесов трех мечей. Ка'кари выпустил из меча Возмездия магический импульс, растекшийся по коже Кайлара.
«Что это такое?» – спросил он у ка'кари.
«Очень впечатляет. Ты только посмотри».
Толпа цеховых крысят застыла на месте, а два паренька, сжимающие в руках обломки мечей, как завороженные таращились на Кайлара. Кайлар тоже осмотрел себя и обнаружил, что туники на нем нет, а кожа светится изнутри, словно тело с трудом удерживает накопившуюся в нем силу.
«Я не просил тебя об этом», – упрекнул он ка'кари.
«Ты ведь сам хотел их остановить, не причинив вреда. Или я неправильно понял?»
– Я же говорила, это он! – воскликнула Блю.
Кайлара охватило ужасное чувство, что он уже это однажды видел. Дети решили, что перед ними Дарзо. А может быть, ка'кари умудрился отдать ему лицо Дарзо? И вот он стоит перед шайкой крысят, как двенадцать лет назад стоял Дарзо, когда ребята из гильдии Азота пытались его ограбить. Правда, теперь он оказался на месте Дарзо и чувствовал себя иначе.
– Это Кайлар, – прошептала Блю.
– Кайлар, – отозвались эхом несколько ребят.
В голосах слышался благоговейный трепет. Еще бы, попытаться ограбить живую легенду! Дети побросали камни на землю и топтались на месте, решая, что делать дальше: пуститься наутек или удовлетворить свое любопытство и посмотреть, чем все закончится. Только сейчас старшие ребята заметили, что вместо мечей держат в руках дымящиеся огрызки. Их товарищи с отсутствующим видом потирали ушибленные места.
– Откуда вам известно это имя? – требовательным голосом спросил Кайлар, чувствуя, как по телу пробежал холодок.
– Я как-то подслушала разговор Мамочки К. и Джарла, – призналась Блю. – Он сказал, что ты его лучший друг и что ты был Черным Драконом. А Мамочка К. нам говорила, что ты лучший из всех Черных Драконов, которых обучал Дарзо Блинт. Вот я все сопоставила и решила, что ты – Кайлар.
Кайлар смотрел на девочку, не в силах пошевелиться. Давным-давно Дарзо сказал, что правда всегда выйдет наружу. Если эти ребятишки знают, что Кайлар – мокрушник и ученик Дарзо, то очень скоро об этом узнают и враги. А может быть, уже знают. Остается надеяться, что им не пришло в голову допросить цеховых крысят. Однако как обстоят дела на самом деле, пока установить невозможно.
Его вины здесь нет, но «Кайлар» должен исчезнуть. Его время истекло. Даже если он вернется в Сенарию, то совсем другим человеком, с другим именем и друзьями или совсем без них. Кайлару придется бросить все, как это делает Дарзо каждые десять или двадцать лет. Такова цена бессмертия.
– Пожалуйста, господин, – обратились к нему два испуганных старших мальчика, что напали первыми, – возьмите в ученицы Блю. Она у нас самая смышленая и должна выбраться из этой грязи.
– Вы считаете, мне удалось выбраться? – с досадой проворчал Кайлар. – Через неделю я погибну!
Он вытащил ка'кари на поверхность кожи и пропустил через него вспышку синего пламени. Дети подняли руки, заслоняя глаза от яркого света, а когда их открыли, Кайлар уже исчез.