Текст книги "По ту сторону тени"

Автор книги: Брент Уикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)

12

Еще в те времена, когда Дориан учился на Хот'салара, Целителя, он изобрел короткое заклинание, которое убивает жизнь, обитающую в желудке, и помогает имитировать симптомы инфлюэнцы. Удивительные последствия проявляются через день-два. Несколько раз Дориан использовал свое умение в далеких от науки целях, что несказанно позабавило Солона и Фейра. И вот сейчас эпидемия «инфлюэнцы» обрушилась на евнухов, в результате чего на Недомерка взвалили множество дополнительных обязанностей, с которыми он был не знаком, и ему приходилось трудиться день и ночь не покладая рук. Во избежание каких-либо подозрений Недомерок предусмотрительно позаботился о том, чтобы переболеть первым.

Сегодня слегли два евнуха, пользующихся самым большим доверием. И вот Недомерок уже поднимается по лестнице, ведущей в Тигриную башню, неотапливаемое уродливое сооружение из базальта, которое, кажется, вот-вот рухнет, стоит ветру подуть чуть сильнее. Он проходил мимо тысяч огромных сумчатых кошек, похожих на волков, с непомерно огромными животами, клыками, напоминавшими острые сабли, и покрытым оранжево-черными полосами туловищем. Куда ни посмотри, непременно встретишься взглядом с саблезубым тигром. Повсюду висели гобелены, гравюры и картины, на которых тигры пожирали детей, стояли статуэтки, изображавшие этих же тварей, и древние, пропитавшиеся пылью и грязью чучела в ожерельях из тигриных зубов. Вся обстановка представляла собой чудовищную мешанину, ни о каком едином стиле не шло и речи. Для Бертольда Урсуула любой предмет представлял интерес, только если на нем, в том или ином виде, был изображен саблезубый тигр.

Поднявшись на вершину башни, Дориан совсем выдохся и продрог от холода. Мнимый евнух сильно переживал, что еда, которую он нес, совсем остыла. А еще он с трепетом ждал встречи с заключенной в башню пленницей. Если она, как некоторые жены и наложницы, наделена талантом,то почувствует исходящую от него магическую силу. Любая женщина, обнаружившая изменника, немедленно его выдавала.

С замиранием сердца Дориан постучал в дверь, а когда она открылась, он едва не задохнулся от волнения.

Он увидел девушку с огромными черными глазами и длинными темными волосами. Она была изящна, и красоту фигуры не скрывала даже бесформенная одежда. На юном лице отсутствовали какие-либо следы косметики. Украшений девушка тоже не носила. Красавица улыбнулась, и сердце Дориана на мгновение остановилось. Они никогда не встречались, но он узнал эту улыбку. Он уже видел ямочку на левой щеке, чуть больше той, что украшает правую щеку. Да, это она.

– Моя госпожа, – обратился к ней Дориан.

Девушка снова улыбнулась. Хрупкая женщина с добрыми грустными глазами. Какая же она юная!

– Ты разговариваешь, – удивилась она. Голос девушки был легким, чистым и звучным. Таким голосом только петь прекрасные баллады. – Раньше ко мне присылали только глухонемых евнухов. Как тебя звать?

– Разговор с вами означает для меня смерть. И все же скажите, вы их боитесь? – спросил Недомерок.

Назвав свое настоящее имя, он сделает решительный шаг, и пути назад уже не будет. Но как же хочется бросить это имя к ее ногам и отдаться на милость любимой женщины, стать зависимым от ее прихоти. Нет, это полное безумие, такое же, как в тот раз, когда ему удалось выпутаться, отказавшись от пророческого дара.

Дженин молчала, покусывая губу. А губы у нее были пухлые и, несмотря на стоявший в башне холод, розовые и свежие. Дориан (так как раб Недомерок не посмел бы дать волю фантазии) не устоял перед искушением и представил, как целует эти нежные, чувственные губы. Он заморгал, отгоняя наваждение, и поразился, что девушка задумалась над его вопросом. В Халидоре страх считается проявлением мудрости и осмотрительности.

– Здесь мне всегда страшно, – наконец ответила она. – Я тебя не выдам, но что, если меня станут пытать? – Дженин нахмурилась. – Да, я могу предложить совсем немного. Обещаю оправдать твое доверие и держаться из последних сил. Ах, какая убогая, нищенская клятва! Впрочем, у меня ведь отняли все богатства.

Ее лицо снова осветила очаровательная грустная улыбка.

Как же Дориан ее любит! Не иначе Господь, спасший ему жизнь, проявляет милосердие. Разве может все случиться так быстро? Дориан никогда не верил в любовь с первого взгляда, называя внезапно вспыхнувшее чувство страстью и вожделением. Вот и сейчас, глядя на Дженин, он испытывал к ней и то и другое. Но к безумной страсти примешивалось и другое удивительное чувство, как при встрече с давнишним другом. Его друг Антониус утверждал, что подобные вещи происходят, когда встречаются люди, которые были знакомы во время одной из прошлых жизней. Сам Дориан в это не верил. Возможно, Дженин приходила к нему в видениях. В Ревущих Ветрах он неделями пребывал в трансе, и, хотя являвшиеся ему образы стерлись из памяти, Дориан знал, что в своих видениях провел много времени вместе с этой женщиной. Возможно, они были предвестниками любви. А Дориан не сомневался, что встретил настоящую любовь, женщину, которой без колебаний отдаст тело, ум и душу, все свое будущее, все надежды и чаяния. Он женится только на Дженин, и ни на какой другой женщине. И она родит ему сына. Или он вовсе не появится на свет.

Значит, его настигла любовь… или безумие, которого Дориан так долго боялся.

– Здесь меня называют Недомерком, – сказал он. – На самом деле я – Дориан Урсуул, первый законный сын и наследник Гэрота Урсуула, но меня давно вычеркнули из Цитадели за предательство короля-бога и его принципов.

– Не понимаю, – растерялась девушка, слегка наморщив лоб. В своих видениях Дориан видел эту морщинку, когда она горестной линией пролегла поперек лба. Он с трудом сдержал желание протянуть руку и стереть морщинку с чела любимой. Это было бы недопустимой фамильярностью с его стороны. Господи, а он-то думал, что забыл о смущении, расставшись с даром провидца! – Почему же ты здесь?

– Я пришел за тобой, Джени.

– Можешь называть меня «ваше высочество». – Лицо девушки сделалось жестким. – Или, поскольку ты подвергаешь себя страшному риску, называй меня Дженин.

– Да, разумеется, ваше высочество.

У Дориана закружилась голова. Вот он, принц крови, стоит перед юной девушкой, и она разрешает называть себя только полным именем. Это раздражает и наполняет душу разочарованием. Любовь с первого взгляда сама по себе – штука скверная, а уж если она еще и безответная… Впрочем, если бы Дженин бросилась ему на шею, он счел бы ее легкомысленной кокеткой.

– Мне кажется, тебе следует объясниться, – обратилась к нему Дженин.

«Какой же ты глупец, Дориан! Она здесь совершенно одна, вдали от родного дома, который у нее на глазах разорили твои солдаты. Она страшно напугана, да и твой собственный вид не располагает к романтическим приключениям. Господи, да ведь она считает меня евнухом!»

Дориан задумался, как бы в ходе беседы изящно намекнуть, что с мужскими достоинствами у него все в полном порядке. Ведь не скажешь: «Да, кстати, если вам интересно, то сообщаю, что у меня имеется мужской совокупительный орган».

– Понимаю, ваше высочество, это кажется неправдоподобным, но я пришел вас спасти… То есть помочь совершить побег.

Дженин гневно подбоченилась. Боже, как же она хороша!

– Ну да, понимаю. Вы – принц, а я – заточенная в башню принцесса. И вы явились сюда, чтобы меня спасти. Очень смешно! Ступайте к Гэроту и скажите, что мои глаза распухли от слез и я задыхаюсь от рыданий. И вообще, катитесь ко всем чертям!

Дориан смущенно потер лоб. Если бы хоть в одном из обрывочных видений нашлась подсказка, как укротить гнев Дженин.

– Ваше высочество, я только хочу знать, желаете ли вы с риском для жизни совершить побег или останетесь в этой уютной башне в ожидании моего батюшки. Кстати, он годится вам в дедушки и явится сюда, чтобы лишить вас девственности, обесчестить и превратить в умалишенную. Вообще-то, на вкус отца, вы уже несколько староваты, но поскольку являетесь принцессой крови, не сомневаюсь, он даст вам шанс. Если вы родите сына, наделенного талантом,вам даруют жизнь, и вы станете издали наблюдать, как растет дитя. Близко вас не подпустят, чтобы «женская слабость» не покалечила ребенка. А когда ему исполнится тринадцать лет, вам позволят провести вместе два месяца. Затем отец устроит вам обоим сюрприз, оказав честь личным посещением. Он спросит, чему вы научили его отпрыска в отведенное вам время. Это уже не имеет значения. Важно другое – ваш сын впервые в жизни привлечет к себе безраздельное внимание божества. В конце беседы ему предложат вас убить. Мало кто проваливается на этом испытании.

Глаза Дженин стали огромными.

– Вы тоже его выдержали?

– Север – жестокая и безжалостная возлюбленная, ваше высочество, и после ее ласк у всех остаются глубокие шрамы, – ответил Дориан. – У меня есть план, но на подготовку потребуется пять дней, и его успех зависит от того, успеем ли мы перейти через перевал по дороге в Сенарию, прежде чем его завалит снегом. Теперь я только хочу знать: если я, подвергая риску свою жизнь, снова приду сюда, пойдете ли вы со мной?

Дориану казалось, что он слышит, как бьется сердце Дженин, и даже может сосчитать удары. Стиснув зубы, она окинула взглядом темницу, а потом отвернула высокий ворот платья, и Дориан увидел широкий шрам поперек нежной шеи. С такой раной девушка не прожила бы и минуты. Значит, ее залечили с помощью магии.

– Дома, в Сенарии, я была тайно влюблена в одного достойного и очень умного человека, преданного друга моего отца. Половина женщин в стране мечтала о Логане из-за его красоты, а вторая половина жаждала его внимания из-за герцогства, которое достанется ему в наследство. Логан Джайр стал бы для меня прекрасной партией, и обе семьи желали этого брака. Препятствием стала давнишняя вражда между нашими отцами, и я уже не надеялась, что моя заветная мечта когда-нибудь осуществится. Потом подосланный убийца расправился с моим братом, и отец лишился наследника. Вот он и решил, что, если сделает своим наследником Логана, попытки покушения на его собственную жизнь прекратятся. Мы с Логаном поженились, а два часа спустя после свадьбы халидорцы перебили всю мою семью, чтобы не осталось ни одного претендента на трон. Чародей по имени Неф Дада решил, что я слишком красива и могу еще пригодиться. Он перерезал мне горло на глазах у мужа, а потом тайно залечил рану. Логана они убили чуть позже, предварительно подвергнув мучительным пыткам. Эти люди отняли все, что я люблю. – Она посмотрела на Дориана, и в глазах ее застыла расплавленная сталь. – Я буду ждать.

Дориан взял в руки нож для хлеба и с помощью талантаудлинил лезвие, сделав его обоюдоострым. Девушка внимательно следила за его действиями.

– Среди этелингов есть один по имени Тави. Пока король пребывает в Сенарии, он никого не боится, и управы на него нет. Возможно, он явится сюда, чтобы вас обесчестить. Так вот, если это произойдет… Советую воспользоваться ножом только в крайнем случае, если будете полностью уверены в успехе. Если нет – не губите свою жизнь.

Дориан прочел ответ в глазах Дженин. Если явится Тави, девушка попытается его убить, а если это не удастся, покончит с собой. И все же Дориан отдал нож. Дженин заслуживает того, чтобы иметь выбор.

– А теперь можно поговорить о менее серьезных вещах. Жаль, что ваша еда совсем остыла. Подъем на башню, где томится в неволе красавица, оказался очень длинным.

Дженин застенчиво улыбнулась, и эта робкая улыбка напомнила Дориану о ее молодости и заставила почувствовать себя старым, подлым развратником.

– Ты и в самом деле колдун? – спросила девушка, показывая пальцем на изготовленный кинжал.

– Уже нет. Такая магия является злом, и я давно от нее отрекся, но я учился у магов.

– А не мог бы ты призвать свою магическую силу и разогреть еду?

Глаза Дженин озорно заблестели, и они оба рассмеялись. Дориан чувствовал, что любит эту женщину все сильнее.

– Ну, если мне удалось так изменить свою внешность, что сам Йорбас Зурга принял меня за евнуха, думаю, с такой простой задачей я справлюсь.

И Дориан подогрел жидкую овсяную кашу, втайне надеясь, что девушка поняла изящный намек по поводу сохранности его мужских достоинств.

– Я вот все время думаю, что, будь я принцессой, которую погрузили в заколдованный сон, и сюда явился бы принц, чтобы меня разбудить, счастье бы мне изменило.

Девушка многозначительно приподняла бровь.

– Ну, в книгах, что мне довелось прочесть, он будит принцессу поцелуем, – возразил Дориан.

– Ты читал не те книги.

Дориан поперхнулся, чувствуя, как лицо заливает краска, а Дженин озорно рассмеялась.

Они говорили часами. В последующие четыре дня Дориан разогревал принцессе еду, а принцесса согревала ему душу. Дженин по-прежнему переживала потерю семьи, своего королевства и супруга, но присутствие Дориана вселяло в нее надежду. А Дориан смотрел на любимую и видел прекрасную жизнерадостную девушку, которой она была прежде, и решительную, сильную, вызывающую всеобщее преклонение женщину, которой она очень скоро станет.

Страстная любовь и восхищение любимой женщиной становились все сильнее. Эти дни стали самыми счастливыми в его жизни.

13

В заново отросшей правой руке все еще чувствовалось легкое покалывание. Она ничем не отличалась от той, что Кайлар потерял неделю назад, если не считать отсутствия шрамов и бледного цвета кожи, никогда не видевшей солнечных лучей. Волк предусмотрительно снабдил ладони обычными для фехтовальщика мозолями, но на остальной части руки кожа была очень чувствительной и реагировала даже на самое легкое дуновение ветерка. Волосы на руке отсутствовали, зато аккуратно подстриженные ногти имелись в наличии. Мизинец, который Кайлар сломал еще в свою бытность цеховым крысенком и не мог полностью выпрямить, теперь выглядел безупречно.

«Волк может гордиться своей работой. Новая рука даже лучше, чем прежняя».

Кайлар отыскал своего боевого коня в лесу, на том самом месте, где оставил. Трайб легко нес седока, как будто тот ничего не весил, и поглощал уйму корма. Кайлар боялся признаться, что конь вызывает у него страх. Он не был кавалеристом, и боевой конь это знал так же хорошо, как и всадник. В это утро с Трайбом не возникло никаких хлопот. Кайлар осторожно подошел к нему, всасывая ка'кари обратно в кожу, прежде чем снова стать видимым. Как обычно, под подаренной ка'кари кожей на нем осталось только нижнее белье. Ка'кари, конечно, мог покрыть его тело вместе с верхней одеждой, но тогда ночной ангел окажется слишком грузным и неповоротливым, и такая фигура вряд ли вызовет у кого-нибудь страх. Трайб пристально посмотрел на хозяина, и Кайлара охватило странное чувство смущения.

– Вот сукин сын! – выругался Кайлар, рассматривая огромную дыру на кальсонах, которая возникла в самом интересном месте. Ничего удивительного, что там гуляет ветер. – Зачем ты это сделал?

Трайб уставился на Кайлара, как на сумасшедшего.

«А что я такого сделал?» – осведомился ка'кари.

– Сожрал мою одежду!

«А я и есть Пожиратель».

– Мог бы оставить в покое мою одежду и мечи.

«Некоторым нравятся короткие мечи».

– Людям нравятся мечи, у которых имеется острое лезвие!

«Очень верное замечание».

– Прекрати жрать мои вещи, понял?!

«И не подумаю. Тем более что ты не ценишь моих остроумных шуток».

– Это не просьба…

«Я все прекрасно понимаю, но не подчинюсь».

Кайлар погрузился в презрительное молчание и принялся доставать из переметной сумы шерстяные штаны, рубашку и запасную смену белья. Ему осточертел этот ка'кари. Сколько можно терпеть его выходки? А впрочем, ничего не поделаешь, это будет длиться вечно.

«Ты и правда ничего не понимаешь? Эй, ты? – возмутился ка'кари. – Ты, человек из плоти и крови, наделенный душой и разумом, не можешь в течение двух месяцев вести себя как добропорядочный травник. И в то же время требуешь, чтобы я, сотворенный из сплава металлов и магии, искусственно наделенный толикой разума и некоторой индивидуальностью, взял да и изменил свою натуру? Что до тупых мечей, то вовсе не я продал меч Возмездия».

Кайлар об этом не подумал. Лезвие меча Возмездия оставалось острым, несмотря на покрытие ка'кари, которое находилось на нем в течение многих лет. А он продал меч за бесценок.

Нет, Кайлар сделал это, чтобы показать Элене, как много она для него значит. При мысли об Элене сердце снова пронзила боль. Теперь он выполнил данную Волку клятву и может отыскать Элену и наконец все уладить.

Или хоть что-то исправить. Он протянул руку к кольцу в левом ухе, приковавшему его к Ви Совари, которая сейчас находится всего в нескольких милях отсюда. Она направляется на восток, а потом на север, в сторону перевала Форглинг. Зачем Ви понадобилось в Часовню? Кайлар постарался выбросить из головы мысли о Ви. Думать об этой дряни хотелось меньше всего.

– Значит, тебя наделили толикой разума и некоторой индивидуальностью, – усмехнулся Кайлар.

Ка'кари сердито выругался, и это еще больше рассмешило Кайлара.

– Кроме того, – посерьезнев, сказал Кайлар, – я сам изменился.

– И я тебе верю, – раздался мужской голос за спиной.

Кайлар мгновенно выхватил меч, молнией сверкнувший в воздухе. Пришелец был высок и статен, словно сказочный герой из старинной легенды, в пластинчатых доспехах, украшенных белой эмалью. Пластины подшлемника спадали блестящим каскадом на плечи, а сам шлем он держал под мышкой. На худом лице светились ясные голубые глаза. Меч Кайлара просвистел в нескольких дюймах от шеи Логана Джайра.

По лицу Логана пробежала улыбка, а Кайлар так резко затормозил, что едва не упал. Затем вложил меч в ножны и преклонил колени перед пришельцем.

– Ваше величество, – обратился он к Логану.

– Встань и обними меня, маленький мерзавец.

Мужчины обнялись, и тут Кайлар заметил телохранителей Логана, полдюжины Псов Агона в перепачканной одежде. Ими командовала красивая женщина с блестящей подвязкой на рукаве. Вся компания с подозрением уставилась на Кайлара, а он в душе обругал себя за то, что позволил по меньшей мере восьми человекам подойти так близко, оставаясь незамеченными. Похоже, он утрачивает бдительность и становится рассеянным. Впрочем, попав в объятия друга, Кайлар перестал себя винить в досадном промахе. Месяцы, проведенные в Дыре, оставили на лице и теле Логана слишком много неизгладимых следов, из-за которых его уже не назовешь красавцем. Обнимая Логана, Кайлар изумился худобе друга, и все равно вокруг этого человека витала атмосфера силы, которая постоянно набирает мощь. Он был таким же широкоплечим, сохранил благородную осанку и выделялся из толпы высоким ростом.

– Ты называешь меня маленьким, а я, пожалуй вешу больше тебя. Ты самый тощий из всех людоедов, которых мне довелось видеть.

Логан рассмеялся и разжал объятия.

– Ты тоже прекрасно выглядишь, вот только… – Он повертел в руке бледную ладонь Кайлара. – Ты что, загорал в одной перчатке?

Логан рассеянно махнул рукой, и телохранители скрылись из виду.

– Я отрубил руку, и мне срочно потребовалась новая, – сообщил Кайлар.

– Еще одна история, которую ты не желаешь рассказывать? – усмехнулся Логан.

– Да если и расскажу, все равно не поверишь, – стал оправдываться Кайлар.

– А ты все-таки попробуй.

– Уже попробовал.

– И почему ты все время врешь? – со скептическим видом поинтересовался Логан.

Он помнил, как, будучи ребенком, Кайлар клялся, что не притрагивался к пирожному, хотя измазанная глазурью физиономия с прилипшими крошками свидетельствовала совсем о другом.

Лицо Кайлара приобрело холодное выражение, а когда он заговорил, голос стал чужим и резким, как у Дарзо Блинта.

– Хочешь знать, почему я лгал тебе в течение десяти лет?

– Ты за мной шпионил, а я-то считал тебя другом.

– Ты изнеженный придурок! Когда тебя приводили в смущение обнаженные статуи у входа во дворец, я спал в сточных канавах, потому что для цехового крысенка это единственный способ согреться в морозную ночь и не умереть от холода. А когда ты переживал из-за угрей на физиономии, я спасался от насильника, который преследовал наш цех и хотел меня убить. Не отрицаю, чтобы выпутаться, я пошел в ученики к мокрушнику. Да, я тебе лгал. Да, если бы ты сболтнул что-нибудь лишнее, я бы сообщил Са'каге. Мне это не нравилось, но приходилось терпеть. А теперь, самодовольный мерзавец, позволь задать тебе один вопрос. Когда ты очутился в Дыре и стоял перед выбором: убить или быть убитым – что ты выбрал? А я провел в Дыре всю свою проклятую жизнь. Ну-ка, ответь, кто больше виноват в том, что случилось с Сенарией и во что она превратилась: мой отец, у которого не хватило сил вырастить свое дитя, или твой, который был настолько слабым, что не смог стать королем?

Лицо Логана стало безжизненным. Из-за страшной худобы оно казалось обтянутым кожей серым черепом с горящими глазами. Голос звучал уныло и тускло.

– Чтобы взойти на престол, моему отцу пришлось бы убить детей женщины, которую он любил.

– А сколько потом погибло детей из-за того, что он не решился? Вот это, Логан, и есть бремя власти, плата за право оставаться первым. Приходится делать выбор, и что ни выбери – все плохо. Когда вы, спесивая знать, не желаете платить, за ваши грехи приходится расплачиваться простым людям, таким как я и те дети, у которых ничего нет и никогда не было.

Логан некоторое время молчал.

– Дело ведь не в моем отце?

– Куда, черт побери, подевалась твоя корона?! – потребовал ответа Кайлар.

Благодаря связи, установленной с помощью серьги, он чувствовал, что Ви беспокоится по поводу охватившего его смятения чувств. Черт бы ее побрал, теперь она чувствует каждый шаг Кайлара! Он хотел отгородиться от Ви, воздвигнуть стену, чтобы она не смогла узнать, что тревожит его душу.

– Ты когда-нибудь встречался с Дженин Гандер? – спросил Логан. Вид у него был измученный.

– Где бы я мог встретиться с принцессой? – откликнулся Кайлар.

Ему потребовалась всего секунда, чтобы все вспомнить. Логан был женат на Дженин всего несколько часов. Халидорцы совершили переворот в первую ночь после их свадьбы, и новобрачная истекла кровью на руках у мужа.

– Думаешь, я смогу забыть о том, что случилось? – спросил Логан. – Честно говоря, мне всегда казалось, что такая красивая, веселая и счастливая девушка непременно должна быть дурочкой. Каким же идиотом был я сам! Скажи, Кайлар, приходилось ли тебе смотреть женщине в глаза и чувствовать, что ради нее хочется стать сильным и добрым, честным и благородным, защитить от всех бед и излить всю свою нежность? В лице Дженин я обрел счастье, о котором не смел мечтать. – Кайлару не нравились подобные разговоры, так как они наводили на мысли об Элене и его гнев затихал. – Разве мог я променять этот драгоценный дар на Тэру Грэзин? – снова обратился он с вопросом к Кайлару. – Вот я и не смог, даже ради короны. Да я бы не совершил подобный обмен за все блага на свете!

– Я сам видел, как на поле битвы все склонились перед тобой.

– Я дал слово, – тихо ответил Логан и надолго замолчал.

Кайлар в отчаянии воздел руки к небу.

– Я поступил так, как считал правильным. – Глаза Логана переполняла скорбь.

«Невозможно представить короля, который последовал бы твоему примеру!»

Кайлар устремил на Логана пристальный взгляд и увидел гораздо больше, чем в тот день, когда друг спас ему жизнь, вытащив из Дыры. Тогда его тело покрывали страшные раны, а сейчас Логан стоит перед ним живой и невредимый, и только в глубине глаз затаилась смертельная боль.

– Вижу, если бы можно было вернуть все назад, ты снова поступил бы точно так же, – сказал Кайлар.

– Эй, послушай, я уже начинаю сомневаться, – откликнулся Логан и натянуто рассмеялся.

– Ты ни в чем не сомневаешься.

– Сомневаюсь, – тихо проговорил Логан, и смех замер у него на губах. Он смотрел Кайлару в глаза и не думал отводить взгляд. – Впрочем, ты прав, случись мне пережить все заново, я поступил бы точно так же. Я такой, каков есть, и тут уж ничего не поделаешь.

Никогда Кайлар не видел его таким величественным и исполненным поистине королевского достоинства.

«Дай мне взглянуть на него поближе», – попросил Кайлар ка'кари и взял Логана за руку.

Перед его мысленным взором предстал другой человек, не такой красивый, но неистовый и неукротимый, остающийся первым даже в грязной и мерзкой Дыре. Вот он с рыданием вгрызается зубами в человеческую ногу, испытывая презрение и ненависть к обитателям Дыры, и сам погружается в ее нечистоты. Он кажется себе таким же убогим, как эти ничтожества, тем не менее, преодолевая голод, который день и ночь терзает тело, делится с ними последними крохами, чтобы сохранить остатки человеческого достоинства и не превратиться в животное. Да, Логан всегда оставался верным себе, отдавая еду и ненавидя тех, кто ее принимает. Благородство во всем – таково основное качество этого человека, за которое он готов заплатить любую цену.

Еще одно воспоминание связано с Сэрой Дрейк, которая была невестой Логана до того, как король Гандер заставил его жениться на Дженин. Логан любил Сэру, но с годами любовь угасла, превратившись в привязанность, в которой, впрочем, тоже было мало искреннего чувства. Логан собирался жениться на женщине, которая ему совершенно не подходит, не желая ранить ее чувств. Разрыв помолвки был правильным поступком, хотя на тот момент представлялся слишком жестоким. Тем не менее, если бы они не были помолвлены, Сэра не оказалась бы во дворце в ночь восстания и осталась бы жива. Делясь едой с обитателями Дыры, Логан поступал правильно, хотя тогда это выглядело глупостью. В конце концов они пришли Логану на помощь, потому что он помогал им. Неудачи Логана и его успех доказывают простую истину: делай то, что считаешь правильным, и в итоге получишь самый благоприятный результат.

По мнению Кайлара, в этом и заключалось величие Логана. На него всегда можно положиться. Он честен, хранит верность данному слову и будет бороться до конца, чтобы поступить так, как считает правильным. Всегда.

– Мы оба зашли слишком далеко, – сказал Кайлар. – Думаешь, мы сможем остаться друзьями?

– Нет. – Логан с мрачным видом покачал головой. – Не просто друзьями, а самыми лучшими в мире друзьями.

Его лицо озарила широкая улыбка, и Кайлар почувствовал, что тяжкий груз, который давил на него весь год, наконец свалился с плеч. Их дружба выдержит любые испытания, а на такого друга, как Логан, можно положиться во всем. Кайлару всю жизнь приходилось хранить множество грязных тайн, ставивших под угрозу всех и вся, поэтому обретенное чувство дружбы он считал драгоценным даром, и сейчас у бывшего мокрушника не хватало слов, чтобы выразить свою радость.

– Что же ты собираешься делать? – спросил он у Логана.

– Осталось еще одно дело, а потом… Потом я намерен написать книгу.

Брови Кайлара поползли вверх.

– Не сочти за обиду, твое людоедское величество, но о чем ты собираешься писать?

– Ты же знаешь, как я люблю слова. Вот и решил написать книгу о словах.

– Вообще-то мне кажется, что все книги так или иначе связаны именно со словами.

– Я говорю не о книге, составленной из слов. Нет, я напишу книгу, в которой дам определения всем словам в нашем языке. Такая книга называется словарем.

– Ты собираешься писать на языке джеран?

– Да.

– И растолковывать джеранские слова?

– Именно.

– Значит, ты должен выучиться читать на этом языке.

– Перестань болтать глупости, – нахмурился Логан.

– Да-а-а…

Кайлар недоуменно пожал плечами. Идея Логана, прирожденного полководца и лидера, засесть за манускрипты и портить зрение, изучая их содержание при тусклых, коптящих свечах, казалась забавной. Вот только сам Логан относился к ней совершенно серьезно. Логан получил прекрасное образование, однако по природе ученым не был. Этот человек родился, чтобы повелевать и вести всех за собой. Мысль о создании книги является попыткой убедить себя, что таким образом он отгородится от ошибок, которые непременно совершит Тэра, и устоит перед искушением предпринять против них соответствующие действия.

Всего несколько минут назад Кайлар думал, что, выполнив клятву, данную Волку, он может считать себя свободным и наконец исправит все, что натворил с Эленой. Но, оказывается, Тэра Грэзин стала королевой и, возможно, уже заключила с Логаном договор об отречении. Лучший способ аннулировать договор – расправиться с тем, кто его навязал, а Тэра Грэзин, как никто иной, заслуживает, чтобы ее стерли с лица земли.

«Еще одно убийство, и я смогу изменить страну. Если Логан станет королем, все пойдет по-другому и необходимость в цехах и гильдиях, а значит, и цеховых крысах, отпадет. Элена пока находится в Уэддрине, и ей ничего не угрожает». За неделю он покончит с неприятным делом и отправится в путь.

– Послушай, нам с тобой необходимо серьезно поговорить, – заявил Логан, – только сначала мне нужно помочиться и решить, что делать с халидорцами и армией Лэ'нота.

– Какой армией? – переспросил Кайлар.

– То есть как это «какой»? – удивился Логан. – Что ты так странно на меня смотришь?

– Воины, которых ты принял за халидорцев, вовсе не халидорцы, а войско Лэ'нота разбито. Нам нужно спешить в Сенарию, чтобы опередить кьюрскую армию.

– Кьюрскую? О чем ты?!

Кайлар только рассмеялся в ответ.