Текст книги "По ту сторону тени"

Автор книги: Брент Уикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 42 страниц)

18

– Клянусь кровью Хали! – воскликнул Пэрик и решительно зашагал по мосту, направляясь к Дориану. – Ты произвел неизгладимое впечатление. Кто ты?

Его взгляд скользнул по Дженин, но надолго не задержался.

– Все хорошо, – прошептал Дориан, обращаясь к Дженин, хотя прекрасно понимал, что хорошего в их положении мало.

Он уничтожил нескольких мальчиков-подростков, которые недооценили его возможности, однако Пэрик Урсуул находится в расцвете нерастраченных сил, а за спиной у него стоят шесть закаленных в сражениях вюрдмайстеров.

Один из вюрдмайстеров что-то зашептал Пэрику на ухо, и тот настороженно выпрямился.

– Нет, не может быть! Неужели Дориан?

Они двинулись навстречу друг другу, так как Дориан не хотел, чтобы Пэрик беспрепятственно перешел через мост. На лице сводного брата играла самодовольная ухмылка, и, глядя на нее, Дориан почувствовал непреодолимое желание стереть его в порошок. Ни к кому в мире он не испытывал такой ненависти и презрения.

– Да, я – Дориан, – с вызовом ответил он.

Господи, ну за какие грехи на его голову свалился Пэрик с шестью вюрдмайстерами? Ведь Дориан всего лишь хотел уйти с миром. Он поднял голову и увидел проплывающие по небу холодные, ко всему безучастные черные облака.

– А мы-то думали, что ты давно умер, братец, – насмешливо заметил Пэрик. – Ну ничего, эту ошибку можно быстро исправить.

Дориан призвал на помощь вир и талант,чтобы разорвать заклинания и смести вюрдмайстеров с моста. Одновременно он принялся расшатывать магические опоры в надежде, что мост обрушится в пропасть.

Его атаку тут же отбили. Даже имея в руках магический усилитель, Дориан не мог противостоять семерым вюрдмайстерам.

– Ах, братец, братец, – с издевкой в голосе напомнил Пэрик, – этот мост никогда не сбросит в пропасть настоящего Урсуула. – Он рассмеялся, и, казалось, вмурованные в Лаксбридж черепа хохочут вместе с ним, а их глаза светятся магическим огнем. – Да уж, если кому из сыновей Гэрота и грозит опасность, так это тебе, Дориан, ученик мага.

– Именно на это я и рассчитываю, – спокойно откликнулся Дориан, делая шаг вперед и с помощью таланталегко высвобождая ногу из башмака.

В следующий момент его босая нога ступила на мост.

Мост сразу же почувствовал присутствие мага и ответил ослепительной вспышкой, а потом обрушился.

Пэрик с диким криком рухнул вниз вместе с черепами, которые уже не смеялись. Этелинг и вюрдмайстеры улетали все дальше и дальше в бездну. Они призвали на помощь вир, стараясь зацепиться за находившиеся в отдалении стены, но заколдованные стены не подчинялись магическим силам. Вюрдмайстеры скрылись из виду в густых и зловонных испарениях на дне пропасти. Дориан в течение нескольких секунд ощущал действие их магии, чувствовал, с каким отчаянием они пытаются спастись, а потом все сразу затихло.

Лаксбридж восстанавливался у них на глазах. Дориан снова вставил ногу в башмак со свинцовой стелькой и опробовал его на мосту, который засверкал зеленым светом и стал прозрачным. Дориан израсходовал слишком много таланта,и произошло это совсем недавно, вот почему защиты, которую обеспечивала тонкая свинцовая пластинка, оказалось недостаточно. Дориан еще раз вызвал вир и направил его под мост, чтобы придать устойчивость.

– Нужно очень быстро перейти мост, – обратился он к Дженин. – Стань рядом со мной.

Девушка послушно кивнула и закусила губу. Господи, до чего же она красива! Ради такой красоты стоит идти на любые жертвы.

Дориан ступил на Лаксбридж, и мост выдержал. Теперь, когда Лаксбридж не был вымощен черепами, идти по нему стало еще страшнее. Вид безобидных черепов, принадлежавших давно умершим людям, пугал куда меньше, чем темные клубы испарений, вырывающиеся из бездны.

Перейдя мост, они встретились с онемевшими от изумления стражниками, которые упали перед ними на колени. Дориан узнал среди них Раггера.

– Прости меня, – обратился он к Раггеру, который в ужасе уставился на Дориана, вероятно решив, что пришла его смерть.

Одним легким движением Дориан излечил уродливую шишку на лбу Раггера, без которой он превратился в весьма привлекательного мужчину. Не веря свалившемуся счастью, Раггер стал ощупывать лоб.

Взявшись за руки, Дориан и Дженин прошли через подъемные ворота и с возвышения посмотрели на город. Армия Пэрика растеклась по городским улицам, и ее часть выплеснулась на равнину. Первые ряды уже взбирались на хребет горы, где стояли Дориан и Дженин. Это были не солдаты, а майстеры и вюрдмайстеры, всего двести человек, направлявшихся к Дориану. Они не могли не почувствовать магической бури, вызванной Дорианом, и теперь он стоял под прицелом устремленных на него глаз.

– Мы умрем? – тихо спросила Дженин.

– Нет, – откликнулся Дориан. – Эти люди долго жили под гнетом тирана, и теперь, когда предводитель мертв, не знают, что делать. Еще один обман – и мы сможем возвратиться домой.

«Интересно, о каком доме идет речь, Дориан?»

– Ты и правда веришь, что сможешь их всех обмануть? – недоверчиво спросила Дженин, показывая на приближающуюся армию.

Дориан улыбнулся, и вдруг в голове мелькнула мысль, что впервые за долгое время он задумался о будущем. Он утратил дар предсказания, но полностью уверен в своих действиях. Придется в последний раз поставить все на карту. Всего несколько распоряжений, пара ругательств и, возможно, чьих-то смертей – и они с Дженин уже будут на пути в Сенарию. Его замысел непременно удастся. Во всяком случае, стоит попробовать.

Что-то холодное упало на щеку, и Дориан беспомощно заморгал.

– Что случилось? – забеспокоилась Дженин, видя, как медленно умирает озарившая лицо Дориана надежда. – Что происходит?

Вслед за ним девушка подняла глаза к небу.

– Пошел снег, – тихо откликнулся Дориан. – Скоро он закроет перевалы. Мы попали в ловушку.

Откуда-то издалека, почти заглушаемый шумом снежной бури, до ушей Дориана донесся издевательский смех Хали.

Снежная погода – самая неудачная для превращения в невидимку. В Сенарии снег обычно сразу же тает, едва прикоснувшись к земле, но за сегодняшнюю ночь его выпало столько, что уже видны следы ног. Мокрый снег прилипал к телу Кайлара, обретая его формы. Продвижение к лагерю кьюрцев шло медленно. Приходилось соблюдать осторожность, словно он снова стал мокрушником. Хорошо, что не успел забыть, как нужно подкрадываться к намеченной жертве. А тут еще луна спряталась за облаками. Однако стало очень холодно, а на Кайларе, как обычно, под кожей ка'кари осталось только нижнее белье, которое совсем не греет.

Он потеребил рукой серьгу, стараясь заглушить далекий голос, услужливо подсказывающий, чем сейчас занимается Ви. Дрожа от холода, взобрался на каменистый бугор, чтобы обеспечить себе хороший обзор. Кьюрцы оставили на продуваемом ветрами холме четырех часовых, которые сгрудились возле разведенного в углублении костра. Промасленные факелы стояли рядом, чтобы, в случае чего, можно было сразу же подать знак расположившейся в низине армии. Кайлар уселся в пяти шагах от усталого часового и сразу определил, что перед ним не са'кьюрай, а воин из крестьян. Его доспехи были сделаны из пластинок, нашитых на ткань. Вместо кожаных ремешков, которые при частом намокании становятся твердыми и садятся, кьюрцы предпочитают застегивать доспехи с помощью страшно дорогих шелковых шнурков, привезенных из Лодрикара.

После сражения в роще Пэввила Гаруваши планировал оттянуть силы сенарийцев на восток и пустить в погоню за своими воинами, переодетыми в халидорские доспехи, а затем двинуть за ними вслед свою армию и захватить столицу. План мог бы прекрасно сработать, если бы не одно непредвиденное обстоятельство: неприступные стены.

Большую часть старых сенарийских стен растащили по камням. Еще в те времена, когда Кайлар был ребенком, поколения кроликов, слишком бедных, чтобы платить за каменную кладку, в конце концов оставили Крольчатники без стен. Более богатая западная сторона разрушалась чуть медленнее. Однако во время отсутствия Кайлара вокруг города воздвигли новые стены. От этого зрелища захватывало дух. Учитывая царящую в Сенарии склонность к воровству и взяткам, на постройку таких стен ушла бы уйма денег и сменилось не менее пяти поколений королей. Гэроту Урсуулу, благодаря жестокости и волшебству, удалось выполнить задачу за два месяца. Правда, в его распоряжении оказалось достаточное количество камня от домов, покинутых сторонниками Тэры Грэзин. А когда запасы иссякли, халидорцы разрушили еще несколько домов и забрали все, что требовалось.

Сейчас кьюрская армия расположилась полумесяцем, держа в объятиях южную и западную части города. Обнаружив стены, генералы армии Гаруваши решили подготовить все необходимое для осады и дождаться прибытия вождя, который должен к ним присоединиться. Именно это Гаруваши вскоре и сделал. Западная часть города располагалась на полуострове, покрытом болотами и скалами, и выходила в океан. На севере возвышались горы, и имелась лишь одна переправа через реку Плит. Гаруваши удовлетворился тем, что сжег мост, и теперь смог сосредоточить свои силы на западном берегу реки Плит и на двух воротах, которые намеревался штурмовать.

Армия Гаруваши разбила лагерь на манер налетчиков, которых Кайлар видел на окраине леса Эзры. Лагерь представлял собой решетку с узкими проходами между палатками солдат и более широкими, отделявшими друг от друга взводы. Палатки командиров располагались рядом с палатками курьеров, а костры и отхожие места были предусмотрены на определенное количество человек.

Не хватало одного – фургонов и повозок. По каким бы дорогам и тропинкам ни шли кьюрцы, они оказались слишком узкими, крутыми или опасными для лошадей. Гаруваши пожертвовал всем ради скорости. Сам вождь догнал армию как раз вовремя и получил возможность убедиться в неприступности стен, окружающих город. Вдобавок ко всему пошел снег.

Осада обещала быть недолгой. Когда Тэра Грэзин покидала Сенарию, все, кто последовал за ней, сожгли свое имущество, чтобы оно не попало в руки халидорцев. Сколько амбаров с зерном погибло во время пожаров? Пожалуй, более уместно спросить, сколько уцелело пекарен, мельниц и складов. Солдаты Лантано Гаруваши бродили по округе, однако все зерно давно увезли в город. Можно было бы совершать налеты на деревни, но как без лошадей быстро доставить продовольствие в лагерь? Да на своих плечах много и не унесешь. Даже укради они лошадей и сооруди несколько фургонов, это займет слишком много времени, а армию нужно кормить каждый день.

Достаточно нескольких дней, чтобы сделать положение обеих сторон отчаянным.

Войско Логана, находившееся за стенами города, вряд ли перевесит чашу весов, во всяком случае, сначала надо переговорить с Тэрой Грэзин. Если удастся встретиться с королевой и уговорить ее не совершать глупостей, Логан сможет пустить в ход кавалерию и лишить Гаруваши возможности добыть продовольствие для своей армии. В безвыходном положении, в которое попали тринадцать тысяч пеших воинов, несколько сотен лошадей могут решить исход сражения. Только бы Тэра Грэзин не наломала дров.

А это значит, что кто-нибудь должен с ней поговорить.

«Где же найти такого человека?»

До рассвета оставалось шесть часов, и ночь обещала принести много хлопот. Перед уходом Кайлар ради смеха связал вместе шелковые шнурки на рейтузах часового.

19

– Прости, Дженин, – обратился Дориан к девушке. – Нужно было уходить раньше.

Чтобы пройти через перевал, следовало отправиться в путь неделю назад. Но тогда он еще не нашел Дженин. А теперь идет снег, и ничего нельзя изменить. И все-таки остается один шанс.

– Ты сделал все, что смог, и был великолепен, – утешила Дженин.

В голосе девушки звучали отвага и неприкрытое восхищение тем, что ему удалось совершить. Дориан понял: она готовится умереть. Еще бы, для этого есть множество причин. Вот они, маршируют по городу и направляются прямо к беглецам. Глядя на бесстрашие, с которым Дженин намеревалась принять смерть, у Дориана что-то оборвалось внутри.

– Я люблю тебя, – нечаянно сорвалось с языка, и он уже собирался попросить прощения за дерзость, когда Дженин закрыла ему рот рукой.

– Спасибо, – прошептала она и, приподнявшись на цыпочки, нежно поцеловала.

Слова, слетевшие с уст девушки, ожидающей смерти, и поцелуй не следовало принимать всерьез, но они зажгли огонь надежды в душе Дориана.

– У нас еще есть один шанс, – сказал он.

– Правда?

Дориан стряхнул с себя обличье Недомерка, исчезли характерные для народа фейри уши и брови, а также малоприятные детали, присущие внешнему виду евнуха.

– Дориан?! – выдохнул Раггер, стараясь прийти в себя от изумления.

Дориан пристально посмотрел на стражника, и тот упал перед ним лицом вниз.

– Ваше святейшество, – пробормотал он.

Все оказалось очень просто. Гэрот Урсуул был абсолютным монархом и, если не считать ряда моральных издержек, управлял страной умело и плодотворно. После его смерти наступило безвластие, а народ хотел, чтобы им управляли, как и прежде. Эти люди привыкли немедленно повиноваться. Дориан и Дженин пробежали по Лаксбриджу и вошли в замок.

Дориан мысленно прочертил путь и передвинул залы так, что парадные ворота открылись прямо в малый зал, который вел в большой зал и, наконец, в тронный зал. Камни послушались его приказа и со скрежетом передвинулись, встав на нужные места.

Прежде чем зайти в тронный зал, он забежал в барак евнухов. Хоппер не хотел открывать дверь, и Дориану пришлось ее выбить. Он торопливо извинился перед наложницами, а те не сводили с Дориана изумленных взглядов. Он кого-то напоминал, но кого именно – они не могли понять. Хоппер узнал его первым и упал перед Дорианом ниц.

– Хоппер, черт бы тебя побрал, у нас нет времени на церемонии! Ступай в покои короля-бога и принеси самую роскошную одежду, которую найдешь. А вы, девушки, оденьте соответствующим образом Дженин. А потом мне понадобятся две или три наложницы, которые встанут рядом с троном как украшение. Дело опасное, а потому добровольное. Если найдутся желающие, они должны быть готовы через пять минут.

– Я не хочу с тобой расставаться, – умоляющим голосом произнесла Дженин, когда он направился к выходу.

– Придется, ведь так нужно для дела, – ответил Дориан.

Она собралась было возразить, потом согласно кивнула, и Дориан выбежал из комнаты.

Он отправился не в тронный зал, а в спальни сводных братьев, где повсюду валялись мертвые тела. Этелинги сразу поняли, что для них означает смерть короля. Обыскивая спальни, Дориан несколько раз наткнулся на детей, прятавшихся под кроватями или в шкафах для одежды. Убивать он их не стал. Дориан искал усилители магии и нашел их в одной из комнат. Старшие этелинги старались собрать или создать как можно больше магических жезлов, понимая, что в один прекрасный день именно они решат вопрос жизни и смерти. Собрав жезлы в охапку, Дориан побежал в тронный зал.

Его встретило жуткое зрелище. Совсем недавно тронный зал стал местом смертельной схватки. Двадцать мертвых этелингов и два вюрдмайстера валялись на полу, утопая в смрадном запахе смерти. Два юноши еще дышали, но их раны были смертельными, и здесь не помог бы даже вир. Дориан просто заставил их сердца остановиться, а сам занял трон, возвышающийся над трупами, запахом горелого мяса и волос и медным привкусом крови. Все собранные магические жезлы не могли ему помочь и стали грудой бесполезного хлама. Правда, еще остается немного волшебной силы. Если Дориан сейчас воспользуется ею, чтобы выстоять в схватке с вюрдмайстерами, то неизбежно погибнет. А они вот-вот придут в тронный зал.

Дженин вместе с Хоппером и двумя молодыми наложницами вбежали в зал. Хоппер двигался так же неловко и смешно, как и его тезка кузнечик.

– Ты неотразима в этом наряде, – похвалил он Дженин. На девушку надели зеленое шелковое платье и украшения с изумрудами. – Дамы, – обратился он к наложницам, – ваша смелость и преданность не останутся без внимания.

– Они идут по мосту, – сообщил Хоппер и протянул Дориану великолепное одеяние Гэрота Урсуула.

Наложницы быстро сняли с него лохмотья и облачили в королевские одежды.

Дориан подумал о майстерах и вюрдмайстерах. Они так торопятся в тронный зал. А что, если им придет в голову замедлить шаг и прочесть по останкам, что здесь происходило? И что они думают об обвале Лаксбриджа? С этими мыслями Дориан надел на шею тяжелые золотые цепи, указывающие на его высокий сан.

– Ты станешь здесь, а ты – вон там, – обратился он к наложницам. – Дженин, сядешь возле трона. К сожалению, кресла здесь нет. Хоппер, стой у двери на случай, если понадобишься.

Дориан уселся на огромный трон, высеченный из оникса, и, положив руки на волнистые поручни, почувствовал связь со всей Цитаделью, но больше всего с ее сердцем, которое сейчас пустовало и где должна находиться Хали. Дориан поблагодарил Всевышнего, что ее сейчас там нет. В противном случае ему вряд ли бы удалось уцелеть. Он чувствовал, как майстеры подходят к огромным воротам, и с помощью трона, который сделал Цитадель одной из частей его тела, с грохотом их распахнул.

Майстеры и вюрдмайстеры в нерешительности остановились. Их было несколько сотен. Они, несомненно, поняли, что произошло во время резни, устроенной этелингами, и чувствовали непринужденное величие человека, восседавшего на троне. Большинство колдунов предполагали увидеть на этом месте Пэрика, и от неожиданности у некоторых отвисли челюсти. А другие уже прочли вир и знали, что он мертв, но, как обычно, не спешили поделиться знаниями с коллегами в надежде, что впоследствии сумеют усилить свое влияние.

– Входите, – приказал Дориан достаточно громко, чтобы все услышали, но не повышая голос до крика, что стало бы свидетельством его неуверенности.

Вюрдмайстеров не запугаешь простым заклинанием, а если попробовать навязать его силой, это вызовет подозрения. Тем, кто умел прочесть, что произошло во время драки этелингов, Дориан дал возможность это сделать. Он позволил им осмотреть зал и находящихся здесь женщин, почувствовать магию и даже изучить фигуру Хоппера. Пусть смотрят на самого Дориана, и те, кто его помнят, замрут в изумлении, а потом станут тихонько рассказывать остальным, кто он на самом деле. Дориан – наследник, воскресший из мертвых, мятежник и бунтовщик, стертый с лица земли. Он терпеливо ждал, вспоминая времена, когда отец учил его управлять людьми.

Как-то раз они проходили по пшеничному полю.

– Как тебе удается держать в руках такой честолюбивый народ? – спросил он у отца.

Гэрот Урсуул ничего не ответил, а только указал на пшеничный колос, возвышающийся надо всеми остальными, и оторвал ему головку.

Стоящие перед ним люди из поколения в поколение проходили через эту процедуру. Молчание затягивалось, прошло десять секунд, двадцать, минута – никто не произнес ни слова. Дориан терпеливо ждал. Вот он заметил молодого вюрдмайстера, которому не терпелось высказаться. Призвав вир, Дориан швырнул в юношу магический жезл.

В тронном зале взметнулись в воздух две сотни защит. Жезл, усиливающий действие магии, ударился о защиту молодого чародея и упал на пол. Дориан смерил присутствующих снисходительным взглядом, и майстеры стали медленно убирать свои защиты. Молодой вюрдмайстер, который собирался вступить в спор с Дорианом, со смущенным видом бросился вперед и подхватил упавший жезл. Тогда Дориан швырнул еще один жезл женщине-майстеру, которая стояла справа, и она поймала его на лету. Он бросал и бросал жезлы, пока не осталось ни одного.

Конечно, жезлов на всех не хватило, хотя Дориан не пожалел даже своего. Самое главное, он ясно продемонстрировал свои намерения: король не станет вооружать тех, кого считает врагами.

Дориан поднял вир на поверхность кожи, и он покрыл не только руки, но и обрамил лицо, разрывая кожу на голове и образуя вокруг нее живую корону. Вир прорывался наружу, причиняя неимоверную боль, а еще он пробивался по каналам власти и могущества, которые Дориан отключил много лет назад. Теперь он снова стал могущественным и вызывает у людей священный трепет.

– Некоторые из вас узнали меня. Я Дориан, первородное семя, первый этелинг, победитель во всех состязаниях, первый, кто завершил свой уурдтан, перворожденный сын Гэрота Урсуула.

– Дориан мертв, – возразил один из молодых майстеров в толпе.

– Да, он мертв, – согласился Дориан. – Вы читали хроники. Дориан погиб двенадцать лет назад. А сейчас погиб и Пэрик, а также и Дрэф. Тави, Джурик, Ривик, Дьюрон и Хесдел, и Рокуин, и Поррик, Гуэсси и Уэрисс, Джуламон и Вик – все они мертвы. Все, кто хотел оспорить мое право на престол, погибли, и теперь каждый из вас может сделать свой выбор. Ответьте, намерены ли вы тоже оспорить мое право на престол или предпочтете выловить всех моих врагов и доставить их сюда?

Лицо Дориана сохраняло бесстрастное выражение. А что остается делать, если хочешь жить? Таланти вир иссякли, а силы, которую придает трон, явно не хватит, чтобы уничтожить двести майстеров и вюрдмайстеров.

Дориана мучил вопрос: а понимают ли все собравшиеся здесь люди хрупкость его положения? Им не потребуется много силы, чтобы уничтожить новоиспеченного претендента на престол. Достаточно одной презрительной усмешки – и он пропал.

К счастью, их годами учили жить в смирении и никогда не насмехаться над властью, пусть даже презираемой. Время тянулось бесконечно долго, но вот один из юношей упал на колени перед новым королем-богом, и все остальные торопливо последовали его примеру, стараясь не оказаться в последних рядах.

«По крайней мере, за эту удачу я должен поблагодарить тебя, отец. Жестокий и беспощадный, и все же удивительный человек! Тебя называли богом, и ты заставил всех поверить в свое божественное происхождение».

Новоиспеченный король-бог сделал вид, что иного и не ожидал. Он начал отдавать приказы, и все спешили их исполнить. Несколько майстеров побежали к наложницам, чтобы позаботиться об их безопасности. Их коллеги отправились на поиски оставшихся в живых этелингов и занялись решением неотложных дел, связанных с армией. Король велел созвать городских глав, а также управляющих высокогорных и низинных областей страны и отыскать майстеров, которые спрятались на время резни.

– Что я натворил? – тихо спросил он Дженин, когда все закончилось.

Девушка ничего не ответила. В тронном зале было по-прежнему полно майстеров. Получив огромную власть и возможность исправить все, что ему так ненавистно на родине, Дориан должен был испытывать ни с чем не сравнимое счастье, а вместо этого казался себе попавшим в капкан зверем.

– Ваше святейшество, – обратился к Дориану рыжеволосый вюрдмайстер, который поначалу вознамерился вступить с ним в спор, – если Дориан мертв, то как прикажете называть вас?

Разумеется, назвать себя королем-богом Дорианом невозможно, и не только потому, что отец желал его смерти. Дориану не хотелось, чтобы об этом узнали Солон и Фейр или любой другой маг. Пусть считают его погибшим.

«Похоже, Господи, мне все же придется поплавать в дерьме?»

Господь ничего не ответил, так как был слишком далеко. Зато свалившиеся на голову Дориана проблемы находились здесь, рядом, и требовали немедленного решения.

– Называйте меня, – он на мгновение задумался, – королем-богом Уонхоупом.

На старинном наречии слово «уонхоуп» означает «отчаяние». Он бросил взгляд на Дженин. Девушка выглядела испуганной, но была полна решимости. Дориан взял ее за руку и крепко сжал.

«Она стоит принесенных жертв, и мы как-нибудь выпутаемся».