Текст книги "Останки Фоландии в мирах человека-обычного (СИ)"

Автор книги: Бирке Элеонор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Элфи приходила в себя и уже сияла улыбкой. Не унывала. Она решила, что с незнакомцем из тумана все хорошо! Он же не глупый, он дождется помощи! Если мистера Хванча не окажется дома, тогда уже точно они побегут в школу, то есть непременно переместятся. Она что-то напевала, слегка пританцовывала, таща друга в угол сада. Кирк старался сбить ее темп, но времени на подумать Элфи ему не предоставила. Они ввалились в проход и вышли из пьедестала статуи треххвостой птицы.

Элфи на секунду застыла и уже в следующий миг стала расправлять платье и отряхивала одежду от грязи.

– Ой, мы же торопимся! – вдруг вспомнила малышка и, схватив Беккета за руку, потащила его дальше.

Низкорослый дом на фоне строений повыше был неказистым и более чем ветхим. Однако наличие перед домом приличного куска земли, который можно было использовать для посадок всевозможных кустов и съедобных трав определил выбор Хванча своего изнаночного жилища.

Дети шли вдоль ромбовидного забора, который начинался сразу же, за спиной каменной птицы. Словно металлические канаты, эпифиты оплетали планки ограды и саму калитку. Огородик Хванча нынче был небольшим, большая часть земли отчего-то пустовала. Однако нетрудно было догадаться кому принадлежат все эти посадки. Никаких четких линий и форм, а каковы композиции! Правда нынче даже этот крохотный огородик выглядел заброшенным. Не совсем в духе мистера Хванча.

Детки частенько бывали в гостях в этом доме, пока не занялись изучением тумана, потому без стука парочка разом ввалилась к взрослому своему другу-мечтателю.

– О, мистер Хванч! Мама! Как хорошо, что вы здесь, – обрадовалась Элфи.

Хванч вскочил с дивана, замешкался, глянул на Магдалену, потом на Элфи. Он недоуменно улыбнулся.

Элфи подскочила к маме и повисла у нее на шее. Хванч пришел в себя и по щелчку пальцев, промечтал их обычную приветственную мечту.

Волосики Элфи зашевелились, оттого что в них материализовывались цветочки и ягодки. Элфи помотала головой, и крохотные мечты разлетелись по комнате, лопаясь и исчезая.

– Там человек, – произнесла она. – Надо помочь ему…

Теперь Элфи подскочила к мистеру Хванчу, обняла и его. Хванч по-отцовски чмокнул свою дочь-месус в макушку.

Кирк стоял у входной двери и недоверчиво смотрел на обоих взрослых. Хванча явно застали врасплох, но удивительней выглядела миссис Смолг. Одной рукой она непрестанно поправляла волосы и с неким отстраненным взглядом водила другой рукой по обивке пузатого дивана. На появление детей и даже на объятия дочери она вообще не отреагировала.

– Кому помочь? – спросил Хванч.

Элфи уже собралась рассказать о человеке в тумане более подробно, но Кирк опередил ее:

– Я знаю, что делать! Элфи, пойдем!

– Так ведь…

– Пойдем отсюда…

Мистер Хванч недоуменно отметил:

– Что такое, Кирк, Элфи, вы уже уходите? Ведь только пришли…

Кирк посмотрел на Хванча так, что мужчина сразу уяснил – мальчик прекрасно понимает, что тут вытворяют эти взрослые! Хванч умолк и от двойной неожиданности, сначала от внезапного появления детей, а потом от осознания ситуации в целом, оторопел. Пока он соображал, что делать, Кирк схватил Элфи за руку и практически поволок из дома мистера огородника.

– Там человек в тумане! – все-таки сказала малышка Смолг.

Кирк был разочарован, а Хванча выдернуло из ступора:

– Человек?..

– Да-да-да, – сказал Кирк, таща Элфи к выходу. – Сходите туда. Это у ветвистой бани. Ничего особенного, просто опять эти голоса…

– У какой бани?

– Ну я вам говорил…

Хванч непонимающе смотрел на Кирка.

– Кирк! – крикнула Элфи, не понимая настойчивости друга.

– Ну вот, мы все рассказали. Ты довольна?

– Да…

– Тогда уходим! – выдал Кирк, и вытолкнул Элфи за дверь. – Всего хорошего!.. – сказал он на прощание и вышел вслед за Элфи Смолг.

Глава 12. Дора и другие

Хванч смотрел на Магдалену. Элфи с Кирком только что ушли. Похоже Кирк хоть и маленький мальчишка, но понял намного больше, чем любой другой ребенок, оказавшийся на его месте. Ситуация выдалась неловкой, напряженной, но только не для Магдалены. Она не смутилась, не бросилась к Элфи, не стала выяснять, что же там приключилось, хотя всегда была так внимательна не только к Элфи, но к другим… Всегда отличалась доброжелательностью, была очень ответственна. Сейчас она казалась безучастной. Хванч подошел:

– Магдалена, ты заметила, дети были взволнованы, и Элфи…

– Пустое, Кристиан, тебе все почудилось. Дети всего лишь играют.

Хванча сдавливало предчувствие.

– Надо сходить и посмотреть…

– Полно тебе. Разве это важно?..

– Но вдруг это правда? Вдруг в тумане был человек? Ведь уже бывало, что оттуда приходили люди.

– Двести лет назад? Это выдумки или… какая разница? Иди ко мне!

Хванча будто огрели по голове.

– Тебе все это неинтересно? Дети и остальное?..

– Конечно интересно, дорогой Крис, конечно, – улыбаясь ответила Магдалена. Она прильнула к Кристиану, и он обнял ее. Он почти поддался, но отодвинул любимую и посмотрел ей в глаза. Она была блаженна, она была будто пьяна. Почему он раньше не замечал этого?

– Ты знаешь, Магдалена, я всегда желал тебе счастья и до какого-то момента довольствовался мыслями, что ты любима и о тебе заботятся, но сейчас ты говоришь… ты… Что с тобой происходит?

Он взял Магдалену за плечи и вдруг ее черты исказились, обретая лик другого женского лица. Пухлые губы и бледная кожа, тонкий нос, а волосы из черных налились красно-рыжими тонами. Кристиан помотал головой и видение исчезло. Он усадил Магдалену на стул.

– Крис… – запротивилась она и попыталась подняться, но Хванч усадил ее обратно.

– Не перебивай и сиди! – строго сказал он. Женщина повиновалась. – Выслушай все… От самого начала и до этого… – а потом гневно добавил: —До всего этого!

Кристиан рассказал Магдалене о своих чувствах, которые жили в нем все время их знакомства. Он был многословен и старался не смотреть на Магдалену. Настал момент, и он признался, как посещал Воллдрим и жил там часами, днями… Там, проживая в мечтательном аппабенайрисе, под защитой веревочки-фоулка он окунулся в счастливую жизнь вместе с любимой Магдаленой Либель и их тремя сыновьями.

Магдалена улыбалась глупой слащавой улыбкой, слушая последний кусок рассказа, а, когда Хванч упомянул сгоревшую школу и другие потери, Магдалена приуныла, но быстро позабыла и об этом. Кристиан продолжил:

– Но не это главное… Хорошо это или плохо, чудно или печально?.. Я не знаю… Я хочу сказать… Однажды в Воллдриме меня словил военный патруль. Я не увидел солдат, потому что шел в аппабенайрисе и почти утерял понимание действительности. С меня стянули очки, и я понял, что меня практически обвили фоулком, и только благодаря реакции я успел сорвать свой блокатор и переместился, изловчившись даже ухватить с собой аппабенайрис. Вернувшись сюда, я обнаружил у себя гостью. Ты пыталась укрыться в углу моей спальни, и у тебя бы получилось, но чашка с кофе выдала тебя. Я все понял, и потому смог увидеть… смог почувствовать твои весьма сильные мечты. Мультфильм, что показывал мне аппабенайрис прекратился в тот день, но началась новая жизнь, – он грустно улыбнулся. – Однако и эта жизнь, и та другая, – обе иллюзия и… обе неправильные. – Магдалена побледнела и закачала головой. Нет, она не согласна с его словами и уже готовилась возразить. – Молчи! – строго сказал Кристиан. – Ты знаешь, нельзя жить мечтой. Хотя именно ей и надо жить, – он запнулся. – Я хочу сказать, что вариантов жизни бесконечно много. Все зависит не только от нас самих, но от миллиона событий и обстоятельств. Предугадать сценарий жизни невозможно. Я не знаю, что чувствую на самом деле и к чему приведут все эти страсти, но я точно знаю, что мы… заблуждаемся. Я едва не свихнулся в том аппабенайрисе, но теперь сомневаюсь, что остался в своем уме. Посмотри на нас. Что мы делаем?

Магдалена повторила имена детей из рассказа Хванча:

– Крис, Рик и Фарн. Мои дети… Наши дети… – она заплакала. – О, Кристиан. А я миссис Хванч? Почему ты говоришь, что все это неправильно? Ты устал?..

– А еще Элфи, – Кристиан был серьезен и не сводил взгляда с Магдалены. – Элфи – это реальность, другое – миф.

Магдалена будто пробудилась:

– О, Элфи! О, чудная мечта, зачем она приходила? Что-то случилось? Где она? – но вдруг ее снова будто переключили, и она подскочила, крутанулась в реверансе, и повисла на шее у Хванча: – Я так люблю тебя…

Кристиан отшатнулся и разомкнул руки возлюбленной. Он обошел ее, стоящую с опущенными руками, пялящуюся в пол. Он погладил ее по волосам и обнял. Правда о его «любви» билась в голове, и он не хотел верить ей. Он закрыл глаза и стал напевать в ухо Магдалены песню. Женщина послушно окуналась в сон. Мечтой Хванч поднял Магдалену в воздух и опустил на кровать на верхнем ярусе своей гостиной.

Он отвернулся и в ярости схватился за голову. Мечты Хванча в хаосе метались по дому. Стол подняло в воздух и разорвало на две части. Одна из них разбила стекло в подвесном шкафчике кухонного гарнитура, другая – вонзилась в мякоть дивана. Невидимая мысль схватила стул и швырнула его в картину красного пейзажа. Ошметки дерева салютом разлетелись по комнате, а в картине появилась опаленная дыра. Магдалена не проснулась. Хванч укутал ее крепким сном. Сквозь зубы он выжал два слова:

– Дурацкая мечта! – и переместился.

Незнакомое место, серое, а значит Изнаночное. Хванчу предстал район с преимущественно трехэтажными зданиями, старыми, своеобразными, однотипными. Здесь не жили мечтатели, но Хванч переместился именно сюда, ведь хотел побыть один.

Он долго гулял, злился, но уже обуял свои мечты. Он размышлял о своих отношениях с Магдаленой. Ему все четче представлялось, что он утерял бдительность и сам жил в последнее время в некой придуманной им сказке. В какой-то момент его мысли переметнулись к Элфи. К этому моменту он уже почти успокоился. Он улыбался, вспоминая обряд месус-феи, или, проще говоря обряд, сделавший его мечтательным крестным для малютки-незабудки. Хванч вдруг понял разницу между любовью к крестнице и к ее матери. Элфи он любил, по-настоящему любил. И от любви ему не делалось ни больно, ни грустно. Он просто любил малышку-мечтательницу, и это была искренняя любовь, не отягощенная сожалением и болью. Любовью отца к ребенку, без тягот родительских сожалений об ошибках или упущенной черте характера, не выдрессированном почтении или порядке, прилежности. Такова безусловная отцовская любовь, и как же она прекрасна!

Возможно Кристиан в очередной раз, нечаянно, силой своей мечты повернул жизнь Магдалены на свой, выгодный ему самому лад.

Он свел ее с ума?..

Его мечты разрушают всех! Он слишком силен, но и слишком неловок в своих мечтаниях. За что ему достался этот дар? Чтобы мучить и калечить любимых, родных людей?..

«Надо поговорить с Мэри, – решил он. – То есть с Виолой… Надо рассказать ей о Магдалене.»

Однако Виоле сейчас не до того. Раскол Воллдрима…

Ей необходимо выяснить, что происходит с миром Земли, и кто во всем этом виновен. Вот ее главная проблема! Хванч когда-то дал самому себе поручение заняться всем этим, но Магдалена и эти чувства… Он махнул рукой на все, даже важное и первостепенное, продолжая жить иллюзией счастья.

Но вдруг безумие Магдалены связано с этим самым расколом? Возможно раскол идет на многих уровнях, возможно он затронул не только природу Земли, но и всех жителей планеты…

Еще человек в тумане… Кирк и Элфи… А вдруг они и вправду видели там кого-то?..

Надо все-таки идти к Виоле! Рассказать ей обо всем сразу…

Хванч выбрал диск для перемещений. Не такой, что был у Элфи или Кирка. Этот диск перемещал туда, куда Хванч хотел попасть. Хванч переместился, но не кабинет Виолы Крубстерс – окраина Изнаночного мира предстала перед ним. В десятке метров колыхался туман, а рядом лежал позабытый кем-то велосипед.

«Даже если Виола с Рэмоном найдут причину раскола, разве это вернет прежний уклад? Разве возможна былая жизнь?..» – думал он.

Песок серого мира, бревенчатое здание, на крыше пегас – Кристиан стоял и изучал местность. Он думал об Элфи, о Магдалене и уже не спешил к Виоле. Он часто так делал: отдавался обстоятельствам. Раз диск переместил его сюда, что ж пусть будет так…

Виола умна и знает много больше Кристиана. Она справится сама, не так уж много значит он, не так уж много он и знает. Существуют же вещи, которые невозможно разгадать. Возможно изменение Воллдрима останется загадкой навсегда. Стоит думать не о том, как вернуть все назад, но что делать в уже сложившейся ситуации.

Барак с округлыми окнами в облупленных кирпичных откосах на другой стороне дороги от Хванча и флаг – плотная ткань без каких-либо опознавательных знаков. Хванч смотрел на него. «Словно казарма», – подумал Кристиан и вспомнил слова Мэри: «Мы не воины и не учились сражаться. Как нам вернуть свой дом, не навредив другим и не навредив самим себе?»

Действительно, все известные Хванчу мечтатели были столь беспечны. Почему нет ни одного воина в рядах мечтателей? Они самые настоящие блаженные, они не способны защитить себя! И что им теперь делать? Всю оставшуюся жизнь прятаться? По правде, он знал, что в кругах изнаночных мечтателей прорабатывались варианты изгнания оккупантов, всякие фокусы и другие действа, глобальные и чуть менее эффектные. Верил ли он в их воплощение? Скорее нет. Хотя выкрасть парочку орейфусов; парочку человек, если понадобится; одурачить самоуверенных вояк, – все это возможно… В любом случае без существенной надобности даже этим мечтатели не станут заниматься.

В голову опять просилась Магдалена, и Хванч позволил ей заполнить собой мысли. Кристиан присел на песок и закрыл глаза; прилег и сложил руки за голову. Виола… Мэри… Потом… Это не важно… Все не важно… Ведь он и Магдалена любят друг друга…

Так?..

Нет, не так!..

Не совсем так…

Уже несколько недель он каждый день виделся с Магдаленой. Они много говорили, они были так близки. Нет, дело не в поцелуях или объятиях, которые ни один из них не контролировал… Они не смогли бы удержаться, они не слишком-то пытались… Стоило обнять любимую и он терял остальной мир из виду. Дни пролетали, он был счастлив. Жил одной только любимой женщиной.

Хванч открыл глаза. В голове творилась сумятица. Он не знал, что делать, куда направиться. Что важней сейчас?

Он стоял перед белой пеленой тумана, но не осознавал этого. Его мысли неслись дальше.

Перед отбытием в Зеландер к нему приходил Генри Смолг. Он смотрел на Кристиана и молчал. В тот момент Кристиан Хванч мысленно молил Генри, чтобы тот не уходил в Зеландер, но сам остался с семьей. У них все могло наладиться. Три человека страдали. Хванч не только разделил боль безответной любви с супругами Смолг, но сделал эту боль большой и неподъемной для каждого из троих. Пока он не был мечтателем, пока он не узнал о чувствах Магдалены, она чудесным образом была счастлива в браке… и Генри был счастлив.

– Я поеду… Вместо тебя. Просто отошлите меня. А ты… Ты останься… – сказал тогда Кристиан.

Генри подошел к Хванчу и остановился. Он сжал кулак, и его мечта ударила сразу во все стороны. Дом затрясло, а Хванча немного откинуло назад. Он ощутил разочарование. Жаль, что удар не ранил его сильней.

Генри посмотрел на Хванча. Он был зол, старался удержаться…

– Вы должны все решить, пока меня не будет. Разберитесь между собой!

– Что решить?

– Все! – Вторая мечта летела в лицо Хванча, но вдруг Генри исчез, забрав ее с собой.

Кристиан смотрел в туман, и все становилось проще и понятней. Все открывалось, делалось очевидным. Он видел мир и положение вещей беспристрастно. Любовь не может быть мучительной или разрушительной. Это не любовь! Это страх, что она никогда не случится. Страх, что она была, но ее не заметили. Страх… Один только страх и больше ничего…

«Нет, Магдалена! Там, где я, тебе не быть. Больше ты за мной не последуешь… Нет, не сможешь…» – решил он.

Туман уже лоснился по его лицу, и Кристиан произнес:

– Я не боюсь… Совсем не боюсь… – и он шагнул в облако тумана.

***

Неизвестность, пустота, под ногами нет опоры – Хванч парил. Он не сразу понял, но тревога, тяготившая его всего секунду назад, пропала. Все иные чувства Кристиана вытесняло умиротворение. Он смирялся со своим бессилием и не пытался двигаться. Он подвис в белом пространстве, не понимая спит ли он, а может быть он умер? Тягость от сердечных мук показалась Хванчу детской забавой. Он будто выдумал себе страдания и, как дитя, игрался в них. Зачем он мучил себя, мучил Магдалену и Генри?..

«Я умер!» – шептало подсознание. Пусть так, ведь в награду за самозабвение он получал блаженство, безграничное, вожделенное… Каждый ищет блаженство и живет мечтой о нем. Жаль, но оно возможно лишь на мгновения жизни и ускользает едва осознаешь его. Но только не сейчас! Хванча ничто не волновало. Еще секунда и…

Разум Хванча вдруг запротивился. Разум кричал! Он не хотел покоя. Зачем?! В чем его смысл? Нет смысла в состояниях или в ощущениях… Хванч осознал, что стоит на чем-то плотном. Он понял, что чуть было не забылся и не отверг самого себя.

– Пора … – произнес он, ведь отчего-то знал, что в двенадцати шагах впереди что-то есть. Он стал считать шаги и после двенадцатого уткнулся во что-то теплое и колючее. Оно было живым. Хванч подул, и туман расступился, расчистив пространство вокруг. Перед ним стояла женщина с бледным лицом, в темно-зеленом платье на бретелях, которое стало частью ее изогнутого тела. Женщина пахла хвоей, а кожу покрывали мягкие хвойные ветви и иглы. Из земли вместо травы повсюду торчали ровно подстриженные еловые веточки. Женщина едва качалась, как качает древо легкое дуновение ветра. Она шелестела, она дремала. Черты ее лица были едва различимы, они истерлись, будто в какой-то момент стали ей не нужны.

Хванч провел ладонью по почти гладкому лицу незнакомки, и ее глаза, укрытые прозрачной, будто шелковой кожей, не спеша раскрылись, неровно разорвав края сросшихся век. Хвойные ресницы взлетали и падали, пока глаза привыкали к хоть и тусклому, но свету.

«Изумрудные глаза, как у малышки Элфи», – заметил Хванч.

Грубая ткань платья, словно отошедшая от древа кора, немного сместилась, когда женщина-дерево разминала ото сна свое задеревеневшее тело. Губы зашевелились и вскоре разомкнулись, издав треск, схожий с тем, как рвется ткань.

– Здесь человек или моя фантазия? – спросила игольчатая женщина.

– Здесь человек, миледи, – ответил Хванч, а сам подумал: «Почему «миледи?»

– Да, они, как у той девочки…

– Что? У девочки?

– С какой вы стороны пришли?

– Я? Пф… – Хванч растерялся и не сразу придумал, что ответить. Женщина продолжала шевелить плечами, немного морщила лицо, превозмогая закостенелость в теле. Движения становились все более плавными.

– Ах, как давно… хотя порой мне кажется, что никогда.

– Я был на Изнанке, я оттуда, – сообразил наконец Хванч.

– О! Это новый мир? Перемены всегда к чуду.

– Что с вами? Вам нужна помощь? – «Она не моргает, – понял Хванч, – и губы шевелятся не согласовано с ее словами».

Казалось, что она имитирует речь, но про глаза совсем забыла. Ее волосы выпрямились, растянулись, с них посыпались иссохшие иголки. Волосы переместились за спину и скрутились в жгут, открывая шею и щеки женщины. Тут же из кожи стали выползать ушные раковины. Кожа трещала, рвалась, и Хванчу от этого стало не по себе.

– Пэнто… Я стала слышать ее лучше. Вы не подумайте, уши здесь ни при чем, – она шутила или так по крайней мере казалось. – Я слышу по-другому.

– Пэнто?

– Ее чудо окропляют слезы, она запуталась. Бедняжка. Первое серьезное задание. Малышка Пэнто. Так хочется ее утешить…

– Как вас зовут? – спросил Хванч.

Была ли она человеком? Безумна ли она? Хванч не понимал, о чем та говорила. Похоже ей хотелось выговориться… Но нет, дело было в чем-то другом, ведь в женщине не читалось одиночества, хотя она наверняка давно живет в этом тумане. Что же с ней приключилось, она заблудилась в нем или всегда жила здесь?..

– Мое имя Дора. И нет, я не безумна. Уже нет. Давно. Я ускользнула от своего блаженства, но ты сделал это намного быстрее и изящней. Ты так силен… а теперь еще и понял столько… Не вини Пэнто, не нужно. Пользы в том нет, ведь вина не создает ничего, лишь несет в мир новую печаль…

– Дора? О ком вы говорили? Кто это, Пэнто?

– Пусть будет все, как есть, и пожалеть ее мне не удастся. Мне жаль. Теперь иди домой… Нет! – добавила она. – Поговори с другими. И волей чудного мечтания пусть ты поймешь, как завершить все это.

– С другими? Что завершить?

– Пора вернуться в сон! – крикнула она.

Туман накрыл Хванча. Его откинуло назад. Он утерял контакт с Дорой, исчез приятный хвойный запах.

– Вы где?

Молчание, а руки опираются на каменную насыпь, хвойная трава исчезла.

– Дора! Я могу помочь вам? Вы где? Ответьте!

Тишина.

Интересно, а Дора тоже чувствовала это тягостное блаженство, случившееся с Хванчем здесь? О чем-то таком она упоминала… А еще она сказала, что слышит какую-то Пэнто… Смирение… да, это было в ней. Она смирилась, но не стала от этого несчастной. Она одна, она свободна! Кристиан отчего-то знал это, он видел все это весьма четко!

Кристиан знал и другое – искать Дору бесполезно. Пора выслушать других. Кто-то еще застрял… Где? В тумане? Он должен выслушать и их. Так сказала Дора… Впрочем, это очевидно и без ее слов.

Хванч понял, что дело не в расстоянии и найти здесь что-то конкретное практически невозможно. Однако уже скоро Хванч встретил что-то новое… О, это был… Погодите… Туман был мыслями! Все, что в нем есть, – это крохи чьих-то мыслей и мечтаний. Туман живой! В нем много прошлого, но и совсем свежие мечты, они из настоящего… Вот же они, рожденные прямо сейчас, здесь, сию секунду!

Хванч наступил в черную жижу и услышал:

– Это ты? – Хванч не успел ответить, но его уже схватили за руку. – Теперь я не пущу тебя. Карл, я больше не могу быть один…