Текст книги "Танго с Бабочкой"
Автор книги: Барбара Вуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)
Эль-Пасо, Западный Техас, 1952.
Рейчел жадно смотрела голодными глазами на витрину с пончиками. Из тех, что она могла рассмотреть через стекло, было несколько глазированных, немного посыпанных сахарной пудрой, немного густо политых шоколадом, несколько смазанных маслом и молоком и несколько ее самых любимых, толстых сахарных, начиненных красным джемом. Она была в Эль-Пасо вот уже два дня и не ела с того момента, как сошла с Грейхаундовского автобуса. Если бы у нее не украли кошелек, то она бы сейчас не только ела, но и ехала на автобусе в обратном направлении в сторону Калифорнии.
Но она была сломлена, одна в чужом городе, усталая, голодная, грязная, не знавшая, куда деваться.
Краем глаза она увидела мужчину позади кассы. Он был погружен в процесс жарки буррито и сервировки огромных блюд жареных бобов. Это было последнее место, где она пыталась переночевать и откуда ее грубо выставил на улицу хозяин. Но этот техасский городок, граничащий с Рио-Гранде в Мексике, был опасным местом для четырнадцатилетней девочки, предоставленной самой себе. Рейчел целый день пыталась продвигаться дальше, проходя по мексиканским базарам, где туристы покупали текилу Жозе Киерво и бумажные цветы. Она мечтала о том, чтобы в кармане оказалось хотя бы несколько песо, чтобы купить немного тарталеток и бобов. Отдыхала в католических церквях, случайно попадавшихся ей на пути, где молились мексиканские и индийские женщины с черными накидками на головах. Теперь наступила ночь, и туристы спокойно спали в своих отелях, а Рейчел старалась быть как можно более незаметной в полном сигаретного дыма кафе, надеясь, что ее оставят в покое и дадут ей отсидеться ночью здесь, а не на холодном ветру. Она бы почитала свою книгу, несмотря на то, что не могла купить себе ни поесть, ни чашку кофе.
Рейчел никогда бы не пришло в голову заказать еду, съесть ее и убежать, не заплатив.
Была полночь, и шумное кафе казалось местом сборища людей, страдающих от бессонницы. Большинство из них выглядели потрепанными и отчаявшимися – еще одна причина, по которой она пыталась быть как можно меньше и незаметнее, загородившись искусственным деревом, зажав лицо между ладонями и впившись глазами в книгу. Она подошла к концу «Марсианских хроник», читала последнюю историю, «Пикник на миллион лет». Больше у нее не было книги даже для утешения. Она думала о своей матери. Рейчел много плакала в автобусе, всю дорогу из Альбекерка, и даже несколько раз порывалась вернуться домой. Но она понимала, что ее мать была права. Если отец сделал с ней это однажды, нельзя было утверждать, что он не сделает этого снова.
Только бы она села на тот автобус! Но Рейчел была так подавлена, плача чуть ли не все время, что, пока они не приехали в Эль-Пасо, штат Техас, она не поняла свою ошибку. Она думала, что едет в Калифорнию! Потом она сошла с автобуса, чтобы перекусить, и обнаружила, что кошелька в кармане нет. Пропали все ее деньги и даже адрес женщины, которая владела салоном красоты в Бакерсфилде. У нее не было ни цента, чтобы позвонить маме.
Она подняла глаза и увидела, что на нее пялится какой-то странный тип из-за кассы. Он был одет в кожаный пиджак, и его лицо было похоже на свиное рыло. Рейчел не нравилось, как он смотрел на нее.
Рейчел пыталась сконцентрироваться на чтении. Рэй Бредбери писал: «Мать была стройной и нежной, золотистые волосы были заплетены в косу…» И Рейчел опять заплакала.
– Эй, девчушка, какие-то проблемы?
Испугавшись, она подняла глаза. Кожаный пиджак навис над ней. Рейчел сразу почувствовала себя маленькой и беззащитной.
– Что ты тут делаешь так поздно, малышка? – спросил он, ухмыляясь. – Может, тебе нужно составить компанию?
Она проглотила слезы.
– Н-нет, спасибо. Со мной все в порядке.
– Ага. Я вижу. – Он пододвинул стул и уселся. – Как ты смотришь на то, чтобы немного повеселиться со мной?
От него сильно пахло пивом.
Рейчел откровенно смотрела сквозь него, надеясь поймать взгляд человека за кассой. Но его там не было, лишь несколько сонных клиентов сидели с кружками кофе.
– Пошли, – сказал он, в его голосе слышалось нетерпение. – У меня тут есть местечко недалеко. Мы с тобой отлично проведем время. Я приведу пару друзей, они тоже не откажутся от тебя.
Сердце Рейчел бешено колотилось; она чувствовала, что здесь какая-то ловушка.
– Ты наверняка голодная, костлявая девчонка. Там у меня есть еда.
– Н-нет, спасибо.
– Могу поспорить, ты вылетишь отсюда. Это не по закону, ты ведь знаешь. Я позову копов, они арестуют тебя.
Она широко раскрыла глаза.
Он схватил ее за запястье. Его рука была горячей и влажной.
– Да пойдем же. Я обещаю, ты останешься довольна.
– Нет. Я… я жду кое-кого!
– Ага. Кого?
– М-моего парня.
– Парня! Ты? – Он расхохотался. – Слушай, малышка, я повидал идиоток, но ты точно на приз потянешь. Если у тебя есть парень, то я Папа Римский.
– Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, – послышался голос сзади.
Рейчел обернулась. Стройный молодой человек с рыжими волосами слегка улыбнулся кожаному пиджаку.
– По странному стечению обстоятельств рука моей девушки оказалась в вашей.
На мгновение воцарилась мертвая тишина, потом кожаный пиджак подскочил.
– Эй, – он разводил руками, пятясь к выходу.
– Он не вернется, – сказал незнакомец. – Ты в порядке?
Слезы нахлынули на глаза Рейчел. Она так хотела к маме.
– Пожалуйста, – произнес парень, сев рядом. – Давай успокойся. Неужели дела совсем хуже некуда?
Что-то особенное в голосе, что-то нежное в его глазах заставило ее перестать плакать и получше рассмотреть его. Рейчел не умела определять возраст, но он выглядел, как сын менеджера трейлерного парка, которому было лет девятнадцать. И он выглядел лучше, чем сын менеджера. В общем, он был симпатичный. И у него на лице сияла ослепительная улыбка.
– Что такая очаровашка делает здесь одна так поздно ночью? – спросил он.
И Рейчел влюбилась.
– Знаешь, – начал он пятнадцать минут спустя, после того как несколько бутылок апельсиновой «Нехи» были выпиты, – я всегда говорил, что побегом проблемы не решить. Но, черт возьми, ты поступила правильно.
Согласно своей натуре, которой она никогда не изменяла, Рейчел излила ему душу, рассказав всю свою историю, а незнакомец иногда кивал головой в знак сочувствия.
Выслушав ее, он произнес:
– Бедняжка.
Его звали Дэнни Маккей, и он направлялся в Сан-Антонио. Она поняла, что он из Техаса, потому что, заканчивая предложения, он повышал голос, будто задавая вопрос.
Он закурил «Кэмел» и сказал:
– Только что демобилизовался из армии. Форт Орд в Калифорнии. Черт его знает, но я не вижу причины оставаться здесь. Поэтому иду в Техас. Хочешь присоединиться? – спросил он, заплатив по счету. – По пути мы, возможно, решим твою проблему.
Но Рейчел больше не тревожила ситуация, в которой она оказалась. Дэнни Маккей, добрейший человек из всех, которых она когда-либо встречала, сказал, что позаботится о ней, и она поверила ему.
Они остановились в мотеле и занимались любовью. Это не было чем-то необычным: фактически если бы Рейчел была более опытной, она поняла бы, что он довольно несмышленый партнер. Но Рейчел не знала об этом, ее это не волновало. Ее даже не смущало то, что она потеряла девственность в четырнадцать лет. Она была полна надежды, счастья осознавать, что она кому-то нужна, что есть человек, который утешает ее, ощущать первые поцелуи, в то время как тебя называют хорошенькой. И не пыталась представить, что будет дальше, что, возможно, это причинит боль (не такую, как причинил ее отец, но тем не менее она чувствовала, что это может быть настоящей болью). Рейчел Двайер была невероятно счастлива впервые в своей жизни, у нее наконец-то был человек, которого она могла любить.
На следующий день они пересекли Рио-Гранде и подошли к мексиканскому пограничному городку. Здесь Рейчел испытала еще кое-что впервые: она напилась.
Она почувствовала совершенно новое чувство боли.
– Держись, дорогая, – слышала она невнятный голос Дэнни.
Она была напугана, но несильно, потому что, с одной стороны, она напилась до беспамятства, а с другой – в голове крутилось, что она делает что-то для Дэнни. Он привел ее в эту странную комнату, дал указания самой толстой мексиканской женщине, которую Рейчел когда-либо видела, и теперь сидел, держа ее за руку, в то время как жуткая обжигающая боль прошлась по ее бедру.
На следующее утро он сказал ей, что она отлично справилась и что он отвезет ее обратно в мотель. Теперь он по-настоящему беспокоился о том, что ей было некомфортно, он даже нашел ей аспирин от боли.
– Я горжусь тобой, малышка. Многие женщины очень плохо переносят это.
Она зашла в ванную посмотреть, что с ней сделали, и испытала шок. На внутренней части ее правого бедра, всего в нескольких сантиметрах от ее половых органов, была нанесена татуировка.
Маленькая бабочка.
И она была такой естественной, такой живой, что казалось, она села на ее бедро и трепещет крылышками.
– Ну как? – спросил Дэнни, стоя в дверях.
– Она болит.
– Это пройдет.
Она взглянула на него.
– Зачем, Дэнни? Зачем ты это сделал мне?
Он вошел и обнял ее. Поцеловав ее в макушку, сказал:
– Потому что я хочу, чтобы ты принадлежала только мне. И это способ, который сделает тебя полностью моей.
Перед такими словами Рейчел не могла устоять. Что бы там ни было – боль или ранняя потеря девственности – в любом случае Рейчел никогда не хотела в жизни ничего так, как принадлежать кому-нибудь. И если дело было в бабочке, то Рейчел была раза татуировке.
На следующее утро они приехали в Сан-Антонио.
Рейчел гордо и радостно уселась рядом с Дэнни в старый «форд», наблюдая, как техасские земли, кардинально меняясь, переходили из пустынь в фермерства, далеко протянувшееся шоссе проходило по землям, на которых ничего нельзя было вырастить. И, наконец, гористая местность, где росли высокие деревья вместо кустов и где, как объяснил Дэнни, на каждые пять акров было по корове. Чаще стали встречаться поселения, заправочные станции, ранчо, и Рейчел надеялась, что теперь осталось немного. Свадебный звон был следующим шагом дня.
Ей нравилось наблюдать, как Дэнни ведет машину. Чем больше она смотрела на него, тем симпатичнее, казалось Рейчел, он становился. Его нос плавно закруглялся, а шрам делал его рот незавершенным – последствие драки, объяснил он. Но ей казалось, что эта маленькая деталь делала его только привлекательнее. У него были очень редкие, почти красные волосы, которые падали на лоб единственным завитком. Его зеленые глаза были ленивыми, казалось, наполовину закрытыми большую часть времени и постоянно хитро посматривали на нее. Но его тело было накачанным и мускулистым, он всегда был в движении. Рейчел испытывала потребность в нем, будто он был заряжен энергией и искал место, где ее можно потратить. И когда бы он ни направлял свой взгляд на нее и ни поднимал уголки губ, улыбаясь, ее охватывали неземные чувства. Дэнни Маккей великолепен.
Она больше не мечтала найти свою сестру в Калифорнии; теперь у нее есть новая мечта.
– Да, сэр, – сказал он, переключив радио в машине, – я буду собой что-то представлять. Однажды я стану большим человеком, с которым будут считаться!
Она улыбнулась и обхватила его руку.
– Я так хочу встретиться с твоими родителями, Дэнни.
– Нет никаких родителей, – сообщил он.
Сан-Антонио располагался на краю мексиканских трущоб, и Рейчел казалось, что она попала в старую Испанию. Она волновалась, когда они с Дэнни проезжали по красивым мексиканским уголкам с названиями Соледад, Нуева или Флорес. Дикий Запад все еще проглядывал здесь для романтически настроенной Рейчел в названиях улиц: Хьюстон, Крокетт. Они проезжали мимо типичных испанских домиков и больших домов, похожих на южные, и обыкновенных фасадов магазинов, которые напоминали ей о маленьких городах в Аризоне и Нью-Мексико. Когда они завернули за угол и там оказался Аламо, у Рейчел перехватило дыхание. Рейчел читала книгу о событиях Аламо, о небольшой группе смелых людей, которые боролись за независимость Техаса, сразу став героями, такими как Джеймс Боуи и Дэйви Крокетт.
Подумать только, она будет жить здесь с Дэнни! Наконец он остановил машину перед зданием, которое показалось Рейчел похожим на старый фермерский дом. На лужайке стоял разобранный грузовик на блоках и без колес. На заднем дворе дома она увидела метры веревок с постиранным бельем. Дэнни велел Рейчел подождать и поднялся на крыльцо. Он постучался, и ему сразу же открыли. Дэнни не было дольше, чем она предполагала, поэтому она решила почитать. Она закрыла книгу в кафе в Эль-Пасо и с тех пор ни разу не открывала ее. Она вспомнила, что до конца ей осталось всего три страницы. Отец обещал показать матери и мальчикам настоящих марсиан.
Оглядевшись вокруг, она открыла свой чемоданчик, лежащий на заднем сиденье, и стала рыться в своих немногочисленных вещах. Книги там не было.
Дэнни вернулся спустя несколько минут.
– Мои друзья сказали, что мы можем перекантоваться у них несколько дней, пока не найдем себе место. Что-то случилось?
– Я потеряла книгу!
– Мы купим тебе новую.
Это был угрюмый домик, Рейчел почувствовала это сразу же, как ступила на порог. Первое, что поразило ее, был резкий запах грязных пеленок. Потом дряблая женщина за железным столом, которая слушала «Час господа». Она скупо поздоровалась с Рейчел, на мгновение оторвавшись от работы, слабо улыбнулась и снова вернулась к следующему делу. Рейчел увидела большие стопки свежевыглаженных рубашек и платьев и поняла, что женщина, должно быть, работала прачкой. Где-то позади дома шумела, не сбиваясь с ритма, стиральная машина.
Там еще был молодой человек, ровесник Дэнни, с копной светлых волос, который все время держал руки в задних карманах джинсов. Он представился Боннером Первисом и провел обоих через столовую, где Рейчел увидела невымытые после завтрака тарелки на столе.
Их привели в спальню с железной кроватью без простыней и с запачканным матрасом, над кроватью висело распятие.
– Это была комната старого Тома, – объяснил друг Дэнни.
– Помолчи, Боннер, – сказал Дэнни и, обхватив властно Рейчел, добавил: – Это нас устраивает, не так ли милая?
Она засияла, как рассвет, комната казалась ей дворцом.
Они прожили в ней две недели: каждую ночь они засыпали на чужих простынях и просыпались каждое утро под звук замученной старой стиральной машины.
Он каждый день оставлял ее дома одну, но Рейчел не придавала этому значения. В отличие от ее отца, Дэнни действительно искал работу. Она не знала, чем занимается Боннер. Оба старательно скрывали, куда они ходили, но она не сомневалась, что рано или поздно они с Дэнни будут жить в своем собственном доме. И она уже точно знала, что сделает в первую очередь. Сначала она повесит желтые занавески. Потом достанет семена герани и посадит их у входа в дом, чтобы люди знали, что им рады. Она заведет кулинарную книгу. Не то чтобы Дэнни и Боннер жаловались на ее стряпню, просто они приходили, набрасывались на гамбургеры со специями и снова уходили до вечера. Мать Боннера сказала, что Рейчел просто святая, потому что девушка освободила ее от готовки и глажки белья.
Фургон приезжал трижды в неделю, привозил большие мешки с грязным бельем и увозил чистые вещи. И трижды в неделю Боннер брал у своей матери деньги.
Дэнни с Рейчел занимались любовью каждую ночь. Она так к этому привыкла, что больше не раздумывала; особенно потому, что это не продолжалось слишком долго. Татуировка зажила (та другая рана тоже зажила, как и говорила ей мать), ей нравилось, когда он засыпал прямо после этого, обхватив ее руками.
Единственным, что омрачало казавшееся ей счастливое время, было то, что она не могла увидеться с матерью.
От Сан-Антонио до Альбекерка было очень далеко, но Рейчел все-таки уговорила Дэнни позволить ей позвонить в трейлерный парк. Однако ей сообщили, что Двайеры переехали и никто не знает куда.
Рейчел решила, что обязательно придумает что-нибудь; она непременно найдет их. А потом, уже в качестве миссис Дэнни Маккей, она сможет как следует позаботиться о матери.
И вот однажды Дэнни вернулся домой с хорошими новостями.
– Собирайся, дорогуша, – скомандовал он, – я увезу тебя отсюда.
– Дэнни! – сказала она, смеясь. – Куда мы едем?
– Увидишь, это сюрприз.
По дороге они остановились перекусить буррито и бобами и потом выехали из центра города, переехали через реку и, наконец, повернули на улицы, где находились бары, девочки, стоящие в дверях, и мужчины в формах, как заметила Рейчел.
– Два воздушно-десантных полка базируются неподалеку, – сказал Дэнни, повернув «форд» на темную улицу. – Келли и Лакленд. Пилотики пришли повеселиться.
Дэнни остановил машину в конце улицы, где тротуар превращался в грязь, а позади начинались поля. Прямо здесь, в конце улицы, на которой все торговые заведения были темными и закрытыми на ночь, стоял ярко освещенный, подобный замку дом с круглыми узорами, огромными корабельными окнами и фантастическими деревянными украшениями вокруг. Во всех окнах горел свет, так что Рейчел хорошо рассмотрела, что здание было выкрашено в ярко-желтый цвет с белой отделкой. В грязи были припаркованы множество машин, а из открытых дверей гремела музыка.
Дэнни аккуратно вырулил в сторону и завернул. Он остановился, чтобы закурить «Кэмел», а потом сказал:
– Пойдем, Рейчел.
Они зашли за ширму на крыльце и оказались в ярко освещенной кухне, где в воздухе висел запах жареной свинины. Рейчел увидела негритянку у разделочного стола, раскатывающую тесто; тут лежало огромное количество свеженарезанных груш, приготовленных для начинки пирога. На кухне было жарко от огромной печи. Рейчел никогда не видела такую большую кухню.
– Как поживаешь? – произнесла женщина приветливым голосом, отрываясь от своей работы и улыбаясь.
Дэнни велел Рейчел сесть и ждать, сказав, что скоро вернется.
Она проводила его взглядом. Дверь открылась, послышалась музыка и что-то похожее на звуки побоев. Потом она незаметно осмотрела кухню.
– Господи, – сказала негритянка, вытирая руку о белый фартук. – Да ты самая тощая девочка, которую я когда-либо видела! Ты, должно быть, голодная. Ну, подожди здесь.
Рейчел сделала, как ей сказали, и вскоре уже сидела перед большим куском яблочного пирога, порцией ванильного мороженого на нем и холодным стаканом молока.
– Я – Элайа, – сказала женщина, вернувшись к приготовлению пирогов. – Кто же ты такая?
– Рейчел.
– Хорошее имя. Откуда ты, детка?
Мороженое таяло на горячем пироге. Рейчел отложила вилку и взяла ложку, чтобы собрать его.
– Нью-Мексико, – ответила она.
– Привет, милая, – поздоровалась женщина, которая вдруг появилась на пороге.
Рейчел посмотрела на нее. Она никогда раньше не видела столько макияжа на лице и решила, что эта женщина, должно быть, очень богата, чтобы позволить себе такое. Она тоже была толстая, что свидетельство о хорошем питании.
– Встань-ка. Дай я посмотрю на тебя.
– Где Дэнни?
– Болтает со старыми друзьями. А ты еще более тощая, чем он описал. – Входя в комнату, она одновременно рассматривала лицо Рейчел. В считанные недели Дэнни заставил ее забыть о своем плохом виде, однако эта женщина вернула Рейчел все ее прежние комплексы.
– Стой тут. Я не съем тебя. Сколько тебе лет?
– Четырнадцать.
– У тебя уже начались месячные?
– Я… я… э…
– Хорошо. Я спрошу у Дэнни.
Дэнни тут же вошел, будто он стоял и подслушивал под дверями.
– Ну, что скажешь? – спросил он женщину.
– А она простовата, правда?
Дэнни нахмурился.
– В ней есть скрытое очарование.
Подойдя к нему и обхватив его руку, Рейчел сказала:
– Ну что, Дэнни, теперь мы пойдем?
– Боюсь, мы не можем этого сделать. Видишь ли, Хейзел – моя старая подруга, и она очень любезно согласилась предложить тебе работать на нее. Я не хочу, чтобы она подумала, что мы неблагодарные.
Рейчел подняла на него глаза.
– Работать на нее? – Она смотрела на негритянку, которая месила тесто так, будто в кухне, кроме нее, никого не было. – А что за работа, Дэнни?
– Просто будешь выполнять то, что скажет тебе Хейзел.
– Ты хочешь сказать – работать служанкой? Это что, пансионат, Дэнни?
– Все будет в порядке. Черт, тебе это даже понравится, могу поспорить.
– Понравится что? Чем ты заставляешь меня заниматься, Дэнни?
И вдруг он изменился. Его голос зазвучал, как голос какого-то министра, и его лицо стало по-отечески строим.
– Хорошо, суровая правда в том, дорогая, что мы по уши в дерьме, я не могу найти работу. Мы больше не можем рассчитывать на Боннера и его мать, поэтому кто-то из нас должен работать. Хейзел согласилась взять тебя к себе. Хотя ты еще подросток, а у нее есть уже все нужные девушки. Это не надолго, сладкая. Я обещаю. Потом мы переедем в свое собственное гнездышко, как ты того хотела.
– Но… – Она взглянула на женщину на пороге, которая внимательно рассматривала свои ногти. – Что я должна буду делать?
– Ты просто будешь приветлива с ее клиентами, вот и все. Как, ну… хозяйка.
– Дэнни, нет…
– Это же просто. Самый простой способ заработать деньги, насколько я знаю. Ты просто будешь лежать, а клиент будет выполнять всю работу.
– О, боже, Дэнни, нет.
Его руки сжали ее плечи.
– А теперь послушай. Я горбатился, пытаясь найти работу, но ее нет. Теперь ты должна попытаться. Ты же не хочешь быть иждивенкой?
Вдруг она услышала голос отца, говорящий: «Ты иждивенка».
– Дэнни, – всхлипывала она, – пожалуйста, не заставляй меня…
– Послушай, Рейчел, ты ведь уже привыкла к сексу. Ты понимаешь, что в этом нет ничего особенного. Ты просто будешь водить клиентов Хейзел к себе в комнату и лежать, как ты это делала со мной.
Теперь она по-настоящему рыдала.
Он раздраженно взглянул на Хейзел. Та пожала плечами и сказала:
– Начинающие всегда плачут, – сказала она, – она справится.
– Черт побери, Рейчел, я хотел встретиться с Боннером, но уже опоздал. А теперь перестань изображать из себя невинность. Если тебе это не нравится, то можешь о нас забыть. Я просто возьму и найду себе другую девушку, которая бы заботилась обо мне.
– Дэнни! Ты мне не безразличен!
– Если бы это было так, ты бы не раздумывала понапрасну. Ради бога, у тебя будет где жить, чем питаться и зарплата. Конечно, Хейзел станет передавать часть твоего заработка мне, чтобы я мог устраивать наше гнездышко. Но я буду позволять тебе кое-что. Ты сможешь купить себе хорошие шмотки.
– Мне не нужна одежда, Дэнни, – рыдала она. – Все, что мне нужно, – это ты.
– Ну что же, ты не нужна мне, если ты такая эгоистичная стерва, – он оттолкнул ее и отвернулся.
– Дэнни! – вскрикнула она. – Не оставляй меня! Я не выживу без тебя.
– Одумайся, детка, – сказала Хейзел тихо, – у тебя нет выбора. Если ты подведешь своего мужчину, он уйдет от тебя.
Рейчел затравленно взглянула на нее. Она всхлипывала и тяжело дышала. На мгновение она стала выглядеть совсем маленькой девочкой.
Когда Хейзел вдруг кивнула в знак удовлетворения, будто что-то принесло ей наслаждение, Рейчел кинулась к Дэнни, обхватила его руками и зарыдала, уткнувшись в его неподвижную спину.
– Не оставляй меня! – рыдала она. – Я сделаю все, что ты скажешь, Дэнни. Только не оставляй меня!
Он обернулся, улыбаясь.
– Вот это моя детка, – сказал он. Он обнял ее и поцеловал. А потом добавил: – Я понимаю, что это непросто для тебя, новый город и все такое. Поэтому вот что я тебе скажу: я вернусь за тобой во вторник и повезу тебя в Аламо. Хочешь?
Она кивнула и попыталась обнять его.
– Ну, хорошо, я должен идти. У нас с Боннером дела. Хейзел позаботится о тебе.
– Но Дэнни… – прошептала Рейчел. – С… с другими мужчинами?
Он коснулся ее носа.
– Я расскажу тебе секрет. Проще будет, если ты закроешь глаза и представишь, что это я с тобой. Поняла?
Рейчел засмотрелась в его полузакрытые, ленивые глаза, которые, казалось, имели над ней какую-то власть.
– Увидимся во вторник. Это будет особенный день, только ты и я. Мы пойдем в Маленький Лоредо и будем есть тарталетки и бобы, которые ты никогда не пробовала. Как тебе?
Он снова поцеловал ее и ушел.
Дальше Рейчел мало понимала, что с ней происходит. Появилась молодая мексиканка Кармелита и отвела Рейчел наверх, сказав, что они будут соседками. Она показала Рейчел ванную и объяснила, как вставлять противозачаточную диафрагму: Хейзел настаивала, чтобы ею пользовались все девушки. Потом Кармелита ушла.
Стук в дверь через несколько минут был таким осторожным, что его едва смогла расслышать даже сидящая в комнате Рейчел. Она машинально произнесла: «Войдите». И уставилась на мужчину, с опаской входящего в комнату.
Он нервно улыбнулся ей и автоматически начал раздеваться. Стоя перед ней совсем голым (даже много лет спустя перед ее мысленным взором возникали эти костлявые колени и обвисший пенис), он спросил:
– Ты не хочешь раздеться?
Рейчел двигалась, как во сне. Блузка со сломанной застежкой. Белье, местами рваное. Потом она вспомнила, что сказал ей Дэнни. Она легла на спину, уставилась в потолок и раздвинула ноги.
Клиент догадался погасить свет.
Она закрыла глаза. Слеза скатилась по щеке. «Дэнни, – кричало ее сердце. – Дэнни…»
