Текст книги "Победить тьму..."
Автор книги: Барбара Эрскин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 37 страниц)
– Жаль, что не могу связаться с Мэрином. – Лиза с досадой покачала головой. – Он бы знал, что делать. Послушай, мне кажется, вам обоим надо вернуться в дом Адама. – Она налила себе еще чаю, заметив, что у нее все еще дрожат руки. – Поводов два. Хочу, чтобы вы там были на случай, если… – Она колебалась. – На случай, если Адам там, на холме у камня. Совсем один. – Она посмотрела на них. – Понимаете, да? Если он смог это – я имею в виду, выйти из своего тела, и где-то заплутал? – Она пожала плечами. – Больно думать, что он совсем один. Не знаю, который из них он, тот, что на больничной койке, или тот, который путешествует где-то там, среди звезд. И еще: если Брид собирается слоняться возле Адама здесь, в больнице, то вам будет безопаснее находиться подальше отсюда. Вне пределов ее досягаемости.
Брид приблизилась к окну магазинчика. Она могла видеть их сквозь запотевшее окно. Она помнила Эдинбург, эту улицу, даже, возможно, это кафе с того времени, когда Адам был еще студентом, и она дружила с пожилой женщиной по имени Магги.
Люди, убегающие от дождя, спешащие на автобус, едва ли обращали внимание на темную фигуру, освещаемую светом из окна. Почему-то они обходили ее стороной и шли дальше, сливаясь с шумом и суетой раннего вечера.
Брид улыбнулась. Женщина Бет укрылась в кафе, но скоро ей придется выйти. Она должна будет уйти одна и оставить этого мужчину, который следовал за ней, казалось, повсюду. И тогда она ее убьет. Она сможет выпустить ее кровь – кровь дитяти А-дамова ребенка будет обильной, полной энергии и пригодной для спасения жизни А-дама.
Над Шиллинг-Хауз бушевал ветер, даже окна дрожали. В доме хозяйничали сквозняки, и Бет сидела, съежившись, у печки и вся дрожала. Здесь было сыро, холодно, и атмосфера была наполнена страхом и злобой.
– Она здесь была. – Бет оглядела комнату, когда они наконец растопили дровами старую печь. – Я ее чувствую. Это как яд.
Джайлс проследил ее взгляд. Он ничего не чувствовал, кроме какой-то атмосферы запущенности дома, покинутого на несколько дней.
– Не думаю. – Он улыбнулся ей. – Давай не думать о Брид. Она должна быть в Эдинбурге, с Адамом.
Бет недоверчиво посмотрела на него, пожалев, что не была столь же уверенна, как он, и сменила тему.
– Джайлс, когда ты возвращаешься в Лондон, чтобы разобраться с Айдиной? – Она старалась не смотреть на него. – Нельзя же делать вид, что ее больше нет.
– Почему же нельзя? Она частенько делала вид, что я не существую. – Он перелистывал страницы одной из книг Адама, что лежали на столе. В круге света от настольной лампы рисунки символов просматривались четко. Он поднял голову, потому что где-то рядом раздался внезапный скользящий звук, сопровождаемый треском. – Это ничего, это черепица с крыши, – успокоил он, но заметил внезапный страх у нее на лице.
Когда зазвонил телефон, они оба какое-то время смотрели на него, пока Джайлс не поднял его. Бет с тревогой смотрела на него.
– Ты поняла, кто это? – Отключив телефон, Джайлс подошел к ней и положил руку ей на плечо. – Это Кен. Он уже дома и хочет спросить о Мойре.
Бет прикусила губу.
– Бедняга. Джайлс, я не уверена, что готова к этому. Я расплачусь и только все испорчу.
Джайлс кивнул.
– Послушай, надо бы сходить к нему, навестить. Ты не против? Ты тут без меня продержишься часика два?
Ей хотелось сказать: нет, я против; ей хотелось закричать: не покидай меня, – но она только пожала плечами и выдавила улыбку.
– Нет конечно, я не возражаю. Бедный Кен. Это для него такой удар. Иди. Но возвращайся дотемна. Пожалуйста.
Джайлс повернулся к двери и потянулся за пальто.
– Запри за мной. Я скоро, обещаю. И оставляю тебе телефон.
Когда он ушел, Бет долго смотрела на дверь. Казалось, что ветер значительно усилился, выл и шумел по холмам. Она подбросила несколько поленьев в печь и продолжала стоять, разглядывая книгу, которую изучал до этого Джайлс. В ней были довольно красивые стилизованные кельтские изображения животных и символов. Она уставилась на одно их них. Гребешок и зеркало. Адам обвел зеркало и написал карандашом: «Обозначает место захоронения женщины или тотем клана; слезы, некроманию, магию, символизируя единый мир и его зеркальное отражение». Затем он сделал несколько заметок-вопросов.
Хорошо бы изучить все это, хорошо бы помочь дедушке. Она перевернула страницу, прислушиваясь, сама не зная к чему. К ветру? Голосам? К звуку призрачных шагов в темноте? К Брид?
Она поежилась и вдруг, решившись, подошла к задней двери и открыла ее, выглянув наружу. Там было очень ветрено, в лицо ударил свежий чистый порыв ветра, пахнущий снегом. На улице никого не было.
Она напряглась. Зазвонил телефон Джайлса. Она повернулась и убежала в комнату, хлопнув за собой дверью. Как только она взялась за телефон, он замолчал.
Брид почувствовала боль, словно она была у нее в груди. Она сопротивлялась ей, но пока еще не понимала, где она находится. Она не могла сосредоточиться. Ее разрывало на части. Одна ее часть была на холме возле дома, наблюдая за дитятей ребенка А-дама, стоящей там в саду с развевающимися на ветру волосами; другая часть была рядом с А-дамом в больнице, не замеченная пока врачами и медсестрами, столпившимися вокруг его кровати.
Прямая линия на экране появилась в три часа пополудни под аккомпанемент пронзительного сигнала тревоги. Врачи отчаянно пытались оживить Адама. Брид тихонько плакала в углу, на какое-то время позабыв про Бет. Где же был А-дам? Почему он оставил свое тело? Конечно же, он бы не рискнул отправиться искать ее туда, где Бройчан ждал у ее кровати.
– Его больше нет. – Голос прозвучал печально.
– Еще одна попытка. – Врач поднял электроды.
– Отойдите все.
Когда тело Адама изогнулось на кровати и ЭКГ показала еще один слабый удар, он прислонился к дереву на вершине холма и, падая, схватился рукой за грудь, удивляясь сильной боли, пронизавшей его.
Он закрыл глаза и постарался дышать спокойно. Не время было теперь возвращаться в тело. События развивались слишком захватывающе. Он увидел, как Джемма выходит из своей хижины и останавливается у костра. Она была старше, чем он ее помнил, седая, лицо морщинистое, и разговаривала с Гартнайтом торопливо и испуганно. Адам приблизился еще немного. Он позвал их, но они, казалось, не услышали его. Гартнайт выглядел гораздо лучше чем прежде. На нем не было прежней грязной робы и рейтуз, а вместо этого вышитый плащ, застегнутый серебряной брошью. Кожаные ремни крест-накрест перетягивали его икры, а на поясе висел внушительный меч. Они говорили на своем родном языке, но он неожиданно для себя заметил, что отлично их понимает.
– Он собирается принести ее в жертву богам. Если я ее не спасу, она умрет, и, возможно, мы тоже. Неужели ты не понимаешь, мама? Мы должны действовать!
Брид! Они говорили о Брид.
– Он охраняет ее днем и ночью. Как только она вернется в свое тело, он завладеет ею, и тогда она умрет там, у моего камня. Я пометил его ее символом, и этим я собственноручно обрек ее на смерть.
Джемма покачала головой.
– Она не вернется. Она не такая глупая.
– Она ослабела и более не опасна, мама. Сожалею, но она плохо подготовлена. Она же дура, набитая дура. – Он ударил кулаком по своей ладони. – Если бы только мне удалось найти ее в стране грез, до того как она попытается вернуться.
– Нет, Гартнайт!
– Что еще могу я сделать? Неужели мы будем сидеть сложа руки и наблюдать, как Бройчан ведет ее к смерти?
– Если ты уйдешь в другой мир, ты можешь ее там не найти. И сам можешь потеряться.
Он отвернулся и стал смотреть на огонь.
– Проверю приметы. Если увижу птиц, то буду знать, лететь ли мне с ними за Брид к восходу солнца или отвернуться от нее и лететь к закату.
– Гартнайт! – Адам сделал шаг вперед и остановился на насыпи.
Гартнайт не повернулся.
– Гартнайт, я здесь, в твоем времени. Пришел отыскать Брид!
К нему повернулась Джемма. Она сейчас напоминала собаку, почуявшую кролика.
– Там кто-то есть!
– Джемма! Ты меня видишь? – Адам приблизился еще немного.
– Кто это? – Гартнайт повернулся и посмотрел прямо на Адама, но сквозь него. Он нахмурился. – Это Бройчан?
Она покачала головой.
– Не думаю. Осторожнее, сын мой. Мы не одни.
– Джемма! Гартнайт! Это же я. – Адам приблизился к ним и остановился возле костра. Пламя вспыхнуло, предупредительно заколыхавшись, и он увидел, как Джемма присмотрелась к нему широко раскрытыми глазами, словно прислушиваясь к посланию.
– Будь осторожен. Будь осторожен. – Она положила руку на плечо Гартнайта. – Бройчан поблизости, и у него повсюду шпионы. Иди. Скорее.
Гартнайт посмотрел ей в глаза, будто пытаясь прочитать в них послание, и кивнул.
– Иду, мама, да сопутствуют мне твои боги. – Он взбежал на насыпь, где несколько секунд тому назад стоял Адам, и побежал в сторону камня.
– Джемма. Ты меня видишь, не так ли? – Адам подошел к ней вплотную. – Пожалуйста! – Он был в отчаянии.
Она помедлила, перед тем как уйти в хижину, и еще раз оглянулась, качая головой, словно пытаясь избавиться от звука его голоса. И вдруг остановилась.
– А-дам, это ты? Не вижу тебя, мальчик, и не могу тебе помочь. Возвращайся к своим людям, А-дам. Брид потеряна. Она больше не с нами. Она последовала за тобой в твое время, и на ней проклятие Бройчана. Она потеряна для нас всех, А-дам. Навсегда.
Помолчав мгновение, словно прислушиваясь к его ответу, она повернулась и ушла в дом.
Адам посмотрел ей вслед, а потом на свое собственное тело. Она назвала его мальчиком. Для себя он выглядел так, каким был в тот момент, когда сел возле камня в своем времени: старый человек в поношенном пиджаке с двумя поддетыми под него шотландскими свитерами и сорочке. Осунувшийся старик со сморщенными руками и седыми волосами.
Повернувшись, он выкарабкался из низины и поспешил за Гартнайтом. Ему надо было добраться до камня раньше него. Надо было, чтобы его поняли. Возвращаться лучше вместе с ним, тогда они могли бы искать Брид вместе.
Камень обволокло туманом. Задыхаясь, он скатился в овраг и пробрался к нему с другой стороны. Перед ним в темноте растворялась фигура человека.
– Гартнайт! – Крикнул он. – Обожди! – Человек не отреагировал, продолжая быстро идти вперед, обойдя мшистое место и прыгая по камням. – Гартнайт! – Адам почувствовал, как у него сдавило грудь. Он начал задыхаться. На мгновение ему пришлось остановиться и согнуться, чтобы перевести дыхание. Когда он выпрямился, то едва мог различить вдали фигуру Гартнайта. Он поспешил и, когда добрался до последней группы сосен, остановился еще раз. Теперь он видел Гартнайта, на его мече отражался случайный луч, пробившийся сквозь низкие тучи. Скоро стемнеет.
Адам напрягся. Рядом с Гартнайтом он заметил какое-то движение справа, на вересковой пустоши. Кто-то еще следовал за Гартнайтом в сторону камня. Адам похолодел. Он припал на одно колено, чтобы его не заметили, и развернулся, пытаясь проследить движение. Возможно, это был одинокий олень или лисица в вереске. Но это был мужчина. Теперь он его ясно разглядел. Он явно преследовал Гартнайта, низко пригнувшись, прячась, крадясь между кустов к своей добыче.
– Гартнайт! – Предупреждение Адама прозвучало всего лишь едва слышным шепотом. Что он мог сделать? Он с трудом, осторожно, пробирался к камню.
Гартнайт достиг небольшой площадки, где стоял камень, и прикоснулся к нему обеими руками, ощупывая с любовью вырезанные на нем знаки, вероятно, вспоминая каждый из них, месяцы работы над ними. Он наклонился, и Адам увидел, как он положил руку на знак зеркала – знак Брид, знак колдуньи, которая умела сконцентрировать энергию, чтобы перемешаться в иные миры. Затем Гартнайт выпрямился и поднял руки над головой. Он смотрел ввысь. Адам понял, что он следил за полетом птиц над холмом в сторону уходящего солнца. Это было знамение. Птицы велели ему следовать за его сестрой в направлении их полета.
Он стоял так с минуту, и Адам внимательно следил за ним. Глаза его были закрыты, и казалось, что он целиком поглощен своими мыслями. Затем он положил ладони на камень и исчез. У Адама перехватило дыхание. Там, где стоял Гартнайт, был уже другой человек – высокий мужчина с растрепанными волосами, в длинном черном плаще, развеваемом ветром: Бройчан. Через мгновение он тоже исчез, последовав за Гартнайтом.
– О, мой Бог! – Адам присел, зажав рот рукой. Он огляделся вокруг, проверяя, нет ли кого-то с Бройчаном. Насколько он мог видеть, холм был пуст. Он посмотрел через плечо. Если бы только можно было поговорить с Джеммой, рассказать ей, что случилось. Но она не могла его слышать. Оставалось одно: он должен постараться вернуться обратно, воссоединиться со своим телом, которое все еще лежало у камня, но в другом времени, и попытаться найти в том времени Гартнайта. Адам поднялся и направился по траве и гравию к большому камню, который торчал, словно палец, указующий в небо.
Аккуратно возложив руки на камень, как это делал Гартнайт, он еще не знал, что его тела, носителя его грез и сознания, больше нет на месте.
23
– Как долго он в таком состоянии? – Ивар Фернес стоял у кровати Адама. Ивар хорошо сохранился, он все еще был интересный мужчина, правда лысеющий, но стройный и мускулистый. Он наклонился над Адамом, проверил рефлекс зрачка и пульс. – Он выглядит так же, как Брид, когда была в коме. – Он повернулся, чтобы взять кейс, и достал из него пачку потрепанных бумаг, личный файл, который он осмелился взять из больницы, когда ушел на пенсию. – Я попросил просмотреть ЭКГ. В данных Брид были потрясающие аномалии, которые тогда проигнорировали, восприняли как ничего не значащие, но которые, как я потом подумал, могли быть из-за… – Он пожал плечами и ослепил Лизу обаятельнейшей улыбкой, – ее довольно странного происхождения, о котором, вы понимаете, я не рассказал коллегам. Они бы и меня засадили в психушку! По моей версии, показания мозга могут фиксировать активность такой части мозга, которую раньше не принимали во внимание.
– Доктор Фернес, я не понимаю, как тело Брид, все время находившееся в постели, у вас на виду, как оно могло быть еще где-то? Адам не представлял ее себе в своей постели. Люди, видевшие ее, когда она на них нападала, не воображали себе этого.
– Как же обстоят дела на самом деле? – Ивар Фернес изучал медицинскую карту Адама. – И где вы, дорогой доктор Крэг, хотелось бы знать? – Он внимательно смотрел на Адама. – Имеет ли значение то, что вы его перенесли?
Лиза в ужасе уставилась на него.
– Что вы имеете в виду?
Фернес пожал плечами.
– Только то, что я частенько блуждал во времени и пространстве. Если человек может путешествовать во времени и пространстве по собственному желанию, то так ли важно, где он оставил свое тело? То есть если кто-то намерен вернуть его. И если тело умирает, то куда девается дух, душа, или то, что его покинуло? Отправляется ли оно в другое измерение, или же оно обречено на вечное блужданье, подобно привидению, между мирами в поисках новой плоти?
– Это звучит страшно. – Лиза содрогнулась. Она протянула руку и коснулась руки Адама. – Проклятая любовь. Она сделала его жизнь на земле адом. И когда он наконец-то ее возжелал, ее не оказалось на месте.
– Возможно, он ее уже нашел. – Фернес задумчиво смотрел в лицо Адама. – Жаль, что мы не знаем наверняка, как выйти из этого положения.
Они подняли головы, когда вошла медсестра, окинула взглядом Адама и вышла, закрыв за собой дверь.
Лиза вздохнула.
– Вы меня озадачили. Я думала, он каким-то образом знает, что мы привезли его сюда, но что, если он отправился к камню, в поисках своего тела, а его там нет? Что, если он не знает, где оно? Но не могли же мы его там оставить. Он бы умер. – Она встала, подошла к окну и уставилась в него. Возможно, многие люди, которые, с точки зрения медиков, находятся в коме, на самом деле просто потерялись и не способны вернуться в свои тела, потому что они были перевезены в больницу и дух не может найти тело? – Она повернулась и взглянула на него. – Мне надо вернуться к камню.
Фернес пожал плечами.
– И что? Оставите записку?
– Не знаю! – Она разозлилась. – Но не могу оставить это так, как есть, не могу! А если ему понадобится вернуться туда? Вдруг его душа захочет воссоединиться с телом?
Ивар Фернес печально покачал головой.
– Вы же знаете, что из больницы ему не выбраться.
– Что тогда произойдет? Он обречен блуждать вечно?
– Вы с ним были очень близки, не так ли? – Фернес подошел к ней и нежно прикоснулся к ее плечу. – Возможно, он найдет вас. Боюсь, ничего другого сделать нельзя. Все, что вы можете сделать, это ждать. Пока. – Он замолчал и посмотрел на Адама.
– Что значит «пока»?
– Пока каким-то образом мы не сможем вернуть его туда.
Туман был очень густым. Бройчан двигался осторожно следом за братом Брид между деревьями и по крутой тропинке. Воздух был тяжелый, и было трудно дышать, под его сандалиями дорога казалась странно бесформенной.
Гартнайт очень спешил, держа в руке меч, время от времени скользя по грязи, зная о призрачной фигуре, следовавшей за ним, и пристально вглядываясь в даль между деревьями.
– Брид! – В тумане голос его казался странно глухим. Он не звучал, и впервые молодой человек почувствовал укол страха где-то между лопатками. Он остановился и посмотрел вокруг, прислушиваясь. Рядом кто-то был. Вода шумела где-то вдали, хотя он видел белую пену, когда преодолевали черные камни. Он крепче сжал в руке меч, слегка приподняв лезвие, и резко повернулся. В темноте он никого не увидел.
Бройчан давно научился искусству быть невидимым, но Гартнайт чувствовал, что он рядом. Значит, это должно свершиться. Однажды ему придется иметь дело со своим дядей, но теперь у него была единственная цель: найти Брид и вернуть ее домой, а затем любым способом постараться освободить ее от проклятия Бройчана, вывести из его круга.
У подножия холма он остановился, совершенно не зная, куда идти.
«Брид? – Он мысленно позвал ее. – Где ты, маленькая сестренка?»
Ответа не было. Он слышал только завывание ветра среди деревьев у себя за спиной.
Его сознание проникло в нее, и случилось это в одно мгновение. Он почувствовал ее негодование, ее страх и боль. Она потеряла своего А-дама. Она не знала, где он, и винила в этом других. Она снова охотилась со своим ножом, желая крови, пытаясь найти свою любовь и избавить Адама от страданий, которые его окружали. И сразу же Гартнайт понял, за кем охотилась Брид. Это было дитя ребенка А-дама, единственная кровная родственница А-дама, единственная из тех, кто мог удержать А-дама в его времени и встать между ним и Брид.
Туман вокруг Гартнайта сгущался. Она ушла.
– Брид…
Его призыв потерялся в бесконечности пространства.
Первое, что Бет узнала о посетителе, был всполох света от фар, пробежавший по потолку гостиной, когда машина свернула с дороги к проезду, ведущему к дому. Вздрогнув, она проснулась и обнаружила себя сидящей на стуле у печи, сердце сильно билось, и мгновение она не могла понять, отчего проснулась. Потом услышала, как хлопнула дверца автомобиля. Она выпрямилась. Джайлс вернулся. Слава Богу! Она поспешила выглянуть в окно. По саду распространялся густой белый туман. Ничего не было видно. Потом она услышала медленные шаги к дому. Это был не Джайлс. Затаив дыхание, она смотрела на высокого худого мужчину, приближавшегося по дорожке.
Отойдя от окна и на цыпочках подкравшись к двери, она ждала, прислушиваясь. После долгой тишины она услышала уверенный стук в дверь, а потом голос.
– Бет? Бет, дорогая, ты здесь?
Она напряглась, поначалу не узнав голос.
– Бет, это Мэрин!
– Мэрин? – Она выдохнула его имя в полном недоумении. – Мэрин! Обожди, обожди. Я иду!
Замки она открыла дрожащими руками и распахнула дверь.
– Мэрин? Откуда ты узнал? О, я так рада тебя видеть! – Она обхватила его за шею. – Я так испугалась! Где ты был? Откуда узнал, что я здесь?
Он видел, что она снова заперла дверь на все замки, но сделал вид, что не заметил этого, прошел к печке и машинально подбросил пару поленьев в огонь, как у себя дома, потом повернулся к ней. Он выглядел по-прежнему, может, немного более загоревшим, постаревшим. Глаза его были такие же глубокие и проницательные, какими она помнила с детства.
– Я пришел, потому что почувствовал, что нужен тебе, но. Бет, ты должна понимать, что я всего лишь человек. – Он нежно улыбнулся ей. – Вовсе не волшебник, а просто человек.
Она прикусила губу, расстроившись.
– Хорошо бы ты был волшебником. Только волшебник может нам помочь.
Она присела на краешек дивана и начала рассказывать ему о том, что случилось, гадая время от времени, известно ли ему это. Она была настроена сообщить ему все подробности.
– Я так боялась. Она здесь, в горах, и ничто не может ее прогнать. Она и здесь может появиться.
Когда она замолчала, не сводя с него глаз, он сразу ничего не сказал. Потом покачал головой.
– Не чувствую ничего превыше ее страха. Подозреваю, что она боится тебя не меньше, чем ты ее. – Не время говорить ей правду. Пока. – Он откинулся на подушки дивана. – Бет, я собираюсь обучить тебя, как в свое время твою бабушку, некоторым основным законам жизни и смерти. – Он помолчал. – А также некоторым приемам управления ими. Ты не должна бояться Брид. Она является или была обыкновенным человеком. Возможно, не очень милым, но мы не знаем, что так изуродовало и изломало ее. Мы также не знаем, что повлияло на любого несчастного преступника или неуравновешенного человека, с которым нам довелось повстречаться в так называемой повседневной жизни. Она, в свою очередь, научилась приемам, которые позволяют ей путешествовать, по нашим представлениям, очень странным способом. Она пришла, если верить твоему деду, из той среды, где в подобные вещи не только верили, но и практиковали их. По всем признакам, она представитель весьма изощренной культуры, которую мы, со своей самопровозглашенной мудростью, окрестили варварской, хотя многие современные люди ничуть не лучше, и которую – по той причине, что мы не способны сделать многое из того, что умели они, – мы отбрасываем как несерьезную и полную предрассудков. – Он повернулся к открытым дверцам печки и, наклонившись, взял кочергу. Тлеющие поленья вспыхнули. – Брид изучала в школе в течение многих лет то, чем сейчас пользуется. Возможно, она не закончила курс, но она очень, очень знающая, в этом ты можешь быть уверена. Я не друид. – Он улыбнулся. – Что бы ни говорила твоя бабушка. Но, вероятно, я потомок друидов или хотя бы представитель школы хилеров и мистиков, которая существовала сотни лет тому назад. Я учился во многих странах мира, у меня есть собственные книги, я много наблюдал и слушал, прежде всего слушал. – Он пересел на стул напротив нее. – Ты выглядишь удивленной.
– Мы не знали. Лиза не знала, что ты писал книги.
– Она и не могла это знать. – Мгновение он молчал. – Твой друг собирается провести ночь с Кеном Маклареном. Не спрашивай, откуда мне это известно или как он узнал, что ты будешь в безопасности. Это часть тайны. – Он улыбнулся. – Но нам надо побыть с тобой наедине, чтобы продумать твои действия. Ты должна попытаться выучить за ночь то, на что обычно уходят месяцы или годы, и подавить в себе недоверие, которое все еще есть в твоей головке. Исключи мозг и прислушайся к своей интуиции. Ты должна научиться защищаться от Брид и ее приятелей, если таковые имеются. Ты должна уметь общаться с ней. Тебе необходимо выгнать из нее кошку и оградить свою семью от зла. Возможно, тебе придется сопровождать деда домой. Трудная задача на… – Он посмотрел на часы. – Кажется, на семь часов.
Бет сморщилась.
– Почему так мало времени?
– Потому что утром мне надо уходить. Знаю, Лизе нравится думать, что я умею исчезать в клубах дыма там, на Пенни-Бикон, скрываясь среди миров в течение месяцев или лет кряду. Боюсь, все куда более прозаично. У меня билеты на самолет из Лондона в Нью-Йорк. – Он усмехнулся. – И еще думаю, что ты права. Брид установила связь с тобой, и ты в большой опасности. До ее следующей атаки, вероятно, осталось немного времени. – Он сел поудобнее и потер руки. – Поскольку, как я подозреваю, твоя память не настолько тренирована, как у барда, который может декламировать сутками и неделями, ни разу не повторившись, я предлагаю тебе запастись записной книжкой и карандашом и, чтобы осилить ночной урок, принести большую чашку черного кофе, и мы приступим.
Он не сказал ей, что перед отлетом в Нью-Йорк ему тоже предстояло выдержать бой один на один с Бройчаном.
Рассвет наступал медленно, за окном было туманно, он еще более сгустился, когда рассвело, но они работали, не замечая ничего.
Мэрин не дал ей времени испугаться и усомниться в своих возможностях. Всякий раз, когда ей казалось, что она готова упасть от усталости, он приводил ее в чувство. Закончив, он встал и улыбнулся.
– Ты во всеоружии, Бет!
Она тоже встала и посмотрела в огонь. Голова у нее кружилась, она безумно устала, но в то же время была странно возбуждена.
– Ты уверен?
Он улыбнулся.
– Теперь, что я сказал? Надо верить в это! Бет, дорогая, мне надо успеть на самолет. Все у тебя будет хорошо. Инстинкт самосохранения тебе поможет, он у тебя сильный. Иначе я не смог бы выучить тебя так быстро. За это, насколько я думаю, надо благодарить Лизу. От нее ты унаследовала и интуицию. Скептицизм, унаследованный от деда, мешал тебе, но теперь, как и он, ты знаешь, что на земле и на небе есть многое такое, о чем ты не подозревала, но что было вполне реальным. Ты должна себя контролировать. Не робей, Бет. Дух мой будет с тобой, помни об этом, когда бы я тебе ни понадобился. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку. – И еще, Бет, не позволяй Джайлсу отбирать твою энергию, моя дорогая. – Он подмигнул. – На время сконцентрируйся на том, что должна сделать.
Она стояла на пороге, долго глядя ему вслед, пока машина не исчезла из виду, потом, поежившись, вернулась в дом и закрыла дверь. Ее блокнот, исписанный советами, диаграммами и всякого рода информацией, лежал на диване, она просидела почти всю ночь. Комната показалась ей очень пустой и грустной.
На то, чтобы осознать случившееся и почувствовать, что она полностью усвоила все, чему Мэрин пытался ее научить за эти напряженные часы, у нее не было времени. Она пошуровала в печке и медленно поднялась по лестнице. Горячая ванна и завтрак снимут боль в суставах, а потом она нырнет в постель на несколько часов, чтобы восстановить силы перед сражением. Ей предстоит именно сражение, Мэрин был уверен в этом, и она с ним согласилась. Она улавливала признаки этого в воздухе, словно отдаленную грозу, – напряжение, усиление энергетического поля вокруг нее.
«Ты можешь ждать, когда Брид найдет тебя, или же сама отправляйся к ней».
Советы Мэрина были спокойны, почти как само собой разумеющиеся.
«Думаю, что ее душа раздвоена. Одна ее часть гоняется за Адамом, другая готова уничтожить любого, кто, по ее мнению, стоит у нее на пути. И это ты. Тебе решать, Бет, вернуть ли его, и иметь ли дело с ней».
Сможет ли она справиться с Брид? Лежа в ванне, она сильно запаниковала. В устах Мэрина все звучало так просто, почти обыденно: заберись на гору в темноте, найди врата времени, забери своего деда, убей его психопатку-любовницу, потом возвращайся и живи счастливо! И – никаких проблем!
– Бет! – Голос прозвучал очень нежно. – Бет, моя дорогая. – Она почувствовала на своих губах тепло его губ. В комнате было темно, день тонул в тумане.
– Джайлс? – Во сне она была далеко, карабкалась к камню по темному склону. Она видела, что дед поджидает ее. Он заметил Бет и протягивал к ней руки в полном отчаянии.
– Я вернулся. Мой Бог, на улице такой холод! Снег пошел. Кен уговорил остаться на всю ночь. Я пытался дозвониться, но телефон был отключен. Прости, не мог выбраться. Как только стало возможно, выехал. Тебя нельзя оставлять здесь надолго.
Бет села и включила ночник у кровати. Взяв часы, уставилась на них. Почти полдень.
– Как Кен? – спросила она сонно. Джайлс сидел на кровати, на волосах у него поблескивали снежинки.
– Конечно, он несчастен и очень одинок. Потеря Мойры подорвала его силы.
– Бедняга. – Она спустила ноги на пол и взяла халат. – Джайлс, я скучала без тебя. – Она кинулась в его объятия. – О Боже, как я по тебе скучала. – Она не упомянула о Мэрине и вдруг подумала, был ли он на самом деле.
– И я по тебе скучал. – Он крепко обнял ее. – Что-нибудь известно о Лизе?
Она покачала головой.
– Ничего. Мне себя жалко.
Она ничего не помнила. Все слова пропали. Все, чему учил ее Мэрин, куда-то ушло.
Дрожа, она встала и поискала шлепанцы.
– Как же я хочу домой! В Уэльс.
– А почему бы и нет? Мы не обязаны сидеть здесь. – Джайлс взял ее за руку. – Ты же знаешь об этом, верно? Можно хоть сегодня уехать. Ну, завтра. Почему бы нам не уехать? Просто взять и уехать? Твой дед в надежных руках. Чего тут ждать?
«Сосредоточься на том, что должна сделать…»
– Дорогая, я тебя люблю. Ты мне не веришь, да? – Он серьезно посмотрел на нее. – Я разведусь. Я серьезно. В Лондон больше не вернусь.
– Ты действительно серьезно?
– Да, вполне. Послушай, Айдина не станет сопротивляться. Я ее знаю. Я ей надоел, и у нее теперь, слава Богу, кто-то есть. Дамьен богат и знаменит – это то, что ей надо. Хочу провести остаток моей жизни с тобой, моя дорогая.
«Не позволяй ему расходовать твою энергию…»
Бет пристально посмотрела на него, потом медленно потянулась к нему и поцеловала в губы.
– Мы скоро уедем домой. Но прежде я должна кое-что сделать. Потом. После того, как поедим.
Они пообедали и, по его настоянию, пошли наверх отдохнуть. Она знала, что ей не следовало этого делать. Она обязана сосредоточиться целиком на своей цели, но, полчасика, как она себя утешала, ничего не изменят.
«Выбор за тобой, Бет… – вдруг вспомнились последние слова Мэрина. – Не позволяй ему расходовать твою энергию… сосредоточься на том, что должна сделать…»
Джайлс сгорал от нетерпения, целовал сладко, обнимал нежно, овладел жадно и страстно; потом, когда он заснул, она долго лежала в его объятиях – тихо, умиротворенно, не желая шевелиться и покидать его, пока сама не заснула.
Когда она проснулась, в комнате было темно. Она тихонько высвободилась из его рук, поднялась с постели, быстро оделась, накинув сверху еще два свитера, осторожно наклонилась над ним, чтобы запечатлеть на его лбу еще один поцелуй, повернулась и вышла из комнаты.
Внизу она осмелилась включить свет и посмотреть на часы. Был седьмой час. Весь день пропал. Она быстро надела куртку, ботинки и взяла со стола ключи от его машины. Мгновение она колебалась, глядя на огонь в печке. Сейчас он символизировал для нее все безопасное и надежное в жизни.
