Текст книги "Победить тьму..."
Автор книги: Барбара Эрскин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)
12
– Мне очень жаль, офицер, но я не думаю, что смогу еще чем-нибудь помочь. – Адам положил руки на колени, чтобы не видно было, как он нервно потирает их под столом. – Я уже сказал вам, что та Брид, которую я знал до войны, сейчас должна быть такого же возраста, как и я. – Он замолчал, понимая, что полицейский внимательно разглядывает его седые волосы, уставшее лицо, на котором можно было прочитать все признаки приближающейся старости, и очки, лежащие перед ним на столе. – Это просто не может быть один и тот же человек.
– А вы уверены в том, что не видели ее? – Инспектор Томас, казалось, был чересчур подозрительным. Реакция доктора Адама Крэга была очень странной. До этого он успел уже поговорить с миссис Крэг, и создалось такое впечатление, что она тоже что-то недоговаривала.
Адам добавил:
– Могу только допустить, что, как я уже и говорил и вам, и доктору Фернесу, эта Брид может быть дочерью той Брид. Но будьте уверены, сюда она не приходила. – Он понял, что не может взглянуть сидевшему перед ним мужчине в глаза.
– Тогда почему, доктор Крэг, у меня такое чувство, что вы от меня что-то скрываете? – Томас вздохнул. – Не сомневаюсь, вы не станете защищать такого опасного для общества человека, как она. Мы написали предупреждение и расклеили во всех публичных местах, чтобы люди избегали ее и по возможности не приближались.
– Если я увижу ее, я вам обязательно сообщу. Обещаю. – Глубоко вздохнув, Адам встал, надеясь, что тем самым даст понять, что разговор окончен. Они и так уже беседовали более часа.
Возникла долгая пауза, во время которой инспектор Томас внимательно изучал его лицо. Затем, наконец, он встал со стула и тоже вздохнул.
– В таком случае, закончим разговор, доктор. Пожалуйста, если вспомните еще что-нибудь, обязательно свяжитесь со мной. Возможно, мне понадобится еще раз навестить вас и поговорить. А пока я полагаю, что мне не стоит повторять вам, насколько она опасна, и что вы должны принимать все меры предосторожности. Кажется, доктор Фернес абсолютно убежден в том, что она направляется именно сюда.
Адам подождал, пока черная машина не отъедет от ворот его дома, затем позвонил Ивару Фернесу.
– А вы показывали ей ваши записи и упоминали о происшествии с кошкой?
– Я очень удивлен, что вам понадобилось спрашивать меня об этом. – К этому моменту Ивар убрал все записи частного характера по поводу Брид в портфель. В одном он был сейчас абсолютно уверен: ему не следует оставлять их в своем рабочем кабинете в госпитале. Это была конфиденциальная информация. Более того, было еще одно обстоятельство – никоим образом он не должен был поставить под удар собственную репутацию врача и ученого в глазах общества. Ни в коем случае нельзя было дать понять, что он хотя бы на йоту сомневается в невозможности всех этих перемещениях и верит историям о переселении душ и путешествиях во времени.
– Послушайте, старина, я понимаю, что мне не следует говорить вам это, но будьте осторожны. Мне кажется, у нее есть все необходимые карты на руках, и она очень опасна. В этом не может быть никаких сомнений.
– А вы уверены, – Адам выглянул в сад, подумав о том, что в этот момент, может быть, увидит там кошку, – что точно не знаете, где она?
– Абсолютно. – Ивар защелкнул застежку своего портфеля. – Не может быть никаких сомнений в том, что она исчезла.
Убив Дебору Уилкинс, Брид ликовала. Избавившись от этой женщины с ее убогим умишком, которая всегда была так жестока к ней, Брид почувствовала себя фаворитом судьбы. Это чувство усиливалось вместе с той энергией, которую она черпала из вытекающей из безжизненного тела убитой крови. Все это позволило ей уйти из госпиталя. Она окружила себя невидимой ширмой и прошла через ворота в тот момент, когда они открылись для того, чтобы пропустить служебную машину. Она прошла вверх по дороге, свернула за угол и исчезла из виду. С собой у нее была единственная вещь – ее сумка. В ней лежал нож для резки бумаги, гребень, компакт-зеркало и медная запонка Адама. Она долго шла пешком, прекрасно понимая, что очень скоро начнет привлекать к себе внимание людей и ее смогут опознать по убогой больничной одежде. Ей нужно был найти что-нибудь другое, и случай очень быстро улыбнулся ей. Она увидела, как на бельевой веревке на ветру развевается то, что ей было надо. В доме никого не было, сад был очень уединенный и ухоженный. Она выбрала себе платье, шелковую комбинацию, нижнее белье и два шерстяных свитера, один из которых надела, а второй накинула себе на плечи. В саду в компостной яме она закопала свой больничный голубой халат и жесткое неудобное нижнее белье. Произнеся молитву во славу Господа и благословив Создателя, она спокойно вышла из ворот. Никто ее не видел. Сообщение о краже поступило в полицию только на следующий день. К тому времени Брид уже была за многие километры от этого места.
Ее энергию питали гнев, беспомощность и бездеятельность, когда она находилась в больнице. Сейчас ее первоначальная эйфория и радостное возбуждение прошли, и Брид начала выдыхаться. Дважды она останавливалась, чтобы передохнуть, и во второй раз почувствовала странное жужжание в голове. У Брид было нехорошее предчувствие. Она шла, пошатываясь. Ей необходимо было найти какое-нибудь безопасное место, чтобы спрятаться, переждать, где бы она снова смогла собраться с силами и отогнать от себя демонов, которые крались за ней по пятам. В ее голове снова был Бройчан. Ни в коей мере нельзя было допустить, чтобы она снова впала в транс где-нибудь в публичном месте. Она хорошо усвоила этот урок. Если кого-либо обнаружат в таком состоянии, то непременно заберут в больницу. А поскольку ни врачи, ни персонал не в состоянии понять, что случилось с этим человеком, к тому же они не могут установить его личность и связаться с его семьей, так как у них нет ни адресов, ни каких-либо связей, они сочтут его сумасшедшим. В этом смысле люди из мира Адама были очень примитивны. Они совершенно не понимали, как работает ее организм. Они тупо отвергали священное искусство, считая его лишь плодом больного воображения. Хотя она и подозревала, что Ивар Фернес начинает понимать ее.
Ей было грустно оттого, что она рассталась с ним. Он ей очень нравился. Он был добрый и пытался понять ее. С ним она чувствовала себя в безопасности. Но эта Дебора Уилкинс испортила все своей бесконечной враждой в тот последний день, когда она с такой злобой перебинтовывала рану Брид. Она снова принесла с собой иголку, которая могла утянуть Брид в бесконечный сон. Ее глаза на мгновение сузились, но затем видение исчезло. Теперь уже эта женщина была ей не опасна и поэтому безразлична. Как уже давно стала безразлична ей Джинни Бэррон. А те люди, которые не представляли для нее особого значения, не стоили того, чтобы она о них помнила.
Заставляя себя идти вперед, Брид повернула за угол улицы и увидела, что на автобусной остановке в ожидании пассажиров стоит автобус. Она подошла ближе. Автобус был пустой. Водитель и кондуктор, прислонившись к стене, спокойно курили под приятным весенним солнцем и ждали времени отправления. Она поднялась по ступенькам и направилась к переднему сиденью. Здесь она снова окутала себя пустотой. Это был один из самых простых приемов, которым она выучилась в Крэг-Федреге. Когда пассажиры заполнили автобус, водитель занял свое место за рулем, но ее никто не побеспокоил. Передние сиденья, которые обычно очень популярны среди пассажиров, по непонятным причинам остались незанятыми. Когда Брид поднялась, прошла через весь автобус к задней двери, чтобы сойти, кондуктор не потребовал у нее платы. Если бы кого-нибудь из пассажиров спросили, они бы наверняка сказали, что да, они очень смутно помнят, что на переднем сиденье сидела какая-то женщина. Но они не в состоянии будут описать ее и не смогут сказать, на какой именно остановке она вышла.
Брид решила сойти, когда автобус свернул с оживленных улиц и направился в пригород. Концом маршрута являлась деревня, находящаяся в пятнадцати километрах севернее Лондона. Брид встала на платформу, готовясь сойти, и автобус тотчас же остановился на остановке, на которой совершенно не было народа. Она быстро спрыгнула с подножки, и автобус поехал дальше. Водитель сам не мог понять, зачем он совершил остановку, если никто не желал ни зайти, ни выйти из автобуса. Никто не нажимал кнопку звонка.
Некоторое время она стояла и осматривалась вокруг. Потом направилась к воротам, ведущим в поле. Был теплый весенний вечер, и трава, приготовившись ко сну, поднялась вверх. Брид легким шагом шла по полю, чувствуя себя безмерно счастливой оттого, что она находилась далеко от тех оживленных улиц, на которых страдала клаустрофобией. На поле паслись черные коровы с белыми пятнами. Когда она проходила мимо, они не потрудились даже взглянуть на нее. Только одна или две подняли морды и посмотрели ей вслед. Ее расплывчатая фигура медленно удалялась от них. Оставив позади себя поле, Брид перелезла через небольшой ров и очутилась в маленьком лесу. Холодало и темнело, но Брид не боялась холода. Если будет надо, она пойдет к коровам и прижмется к ним. Они согреют ее и поймут, почему она так остро нуждается в них. Но сейчас ей было нужно больше, чем просто тепло. Ей нужно было найти место, где она может в одиночестве думать и медитировать, где она сможет заново собраться с мыслями, силами и намерениями и определить ту цель, до которой она хочет дойти. И еще ей нужно было освободиться от преследования Бройчана.
Такое место она нашла в шалашике, построенном прошлым летом детьми под раскидистыми ветвями многовекового дуба. Немного постояв в тишине, Брид вдохнула аромат этого дерева, почувствовала его энергию, попросила у него силы и благодати. Затем, удовлетворенная, нырнула под сень его ветвей. В своем убежище дети не оставили ничего, кроме кучи высохшей листвы, которую они собрали для своих игр. От нее веяло затхлым запахом мелких лесных животных. Но тем не менее изоляция была такой, какая Брид и была нужна. Еще здесь имелось старая сковородка, сломанный стул и чайник.
Она прошла назад к корыту, из которого пили животные, чтобы набрать себе немного воды. Легко разожгла костер, получив огромное удовольствие оттого, что ей снова удалось воспользоваться своими довольно нехитрыми навыками разведения огня от ржавого металлического гвоздя и камня. Чтобы костер горел, она доломала стул. Брид приготовила себе постель из листьев на ночь. А потом собрала побеги и мелкие корешки для супа. Все, что она ела, находясь в изоляции, в удушающей атмосфере госпиталя, ей подавалось уже в готовом виде. Таким образом, она давно отвыкла готовить еду. Проглотив теплую похлебку-размазню, она уселась у огня, хранимая густой листвой дерева, которое, словно одеялом, укрывало ее от внешнего мира. Брид готовилась отправиться домой.
Она чувствовала, что Бройчана там не было, но не потрудилась задать себе вопрос: почему. Она не почувствовала присутствие другого человека, человека из времени Адама, который так отчаянно пытался добраться до ее дяди. За закрытыми веками она искала в своей голове нужную ей тропу. Затем уверенно, скачкообразными движениями мысленно доставила себя в шотландский горный массив, туда, где много лет назад она оставила привычную жизнь ради любви школьника из двадцатого века.
Дом был заброшен. Не было никаких следов ни ее матери, ни Гартнайта. На камнях также не было оставлено для нее никаких новых сообщений. Некоторое время она стояла у огромной крестообразной каменной плиты и смотрела в направлении гор, чувствуя, как ветер забирается к ней в волосы, и глубоко дыша холодным горьковатым воздухом вековых сосен. Там она звала свою мать, но делала это очень осторожно, чтобы не услышал Бройчан. Она знала, что мать обязательно услышит ее.
Но никто не пришел. Тишина окружающих ее гор, которые эхом разносили ее дыхание, была устрашающей.
Не на шутку перепугавшись, она положила руки на камень, пытаясь почувствовать его силу. Но его энергия исчезла, земля уснула. В очередной раз в шотландских холмах она была загнана в ловушку.
В небольшом лесу в графстве Хертфорт костер горел все слабее и слабее и, наконец, совсем потух. Чайник стоял немного поодаль на углях, но вдруг с деревьев облетело несколько листьев. Они накрыли его, и его не стало видно. Если бы кто-нибудь находился поблизости, он бы увидел, как из своих нор выползли барсуки и медленно направились по тропинке вниз, к полю. Они скрылись из виду и оставили лес абсолютно пустым.
Джейн сидела за столом, уставившись на миску с мюсли. Тишину за столом нарушало доносящееся из открытой балконной двери пение одинокого дрозда, который сидел высоко на дереве в их саду, и методичное шуршание страниц «Таймс», которая находилась в руках у Адама. Джейн взглянула на Келома. Хардинги прислали открытку с наилучшими пожеланиями, которую он прочитал и в отчаянии бросил рядом со своей тарелкой. Он ничего не ел, только медленно допивал вторую чашку кофе. Рядом с ним на столе лежали открытые учебники по математике. Когда-то Адам завел привычку не запрещать чтение книг во время еды. Джейн предложила яйцо, тосты и несколько овсяных лепешек с медом. Но бесполезно. Келом был бледный, как лист бумаги. Если бы она заставила его что-нибудь съесть, это только повлекло бы за собой ненужную в данный момент вспышку гнева, он бы все равно ни к чему не притронулся.
Адам наконец закрыл газету и, вздохнув, сложил ее. Он посмотрел на сына и усмехнулся.
– С тобой все в порядке, молодой человек? Мы можем идти? – Адам обещал Келому подвозить его до школы во время экзаменов, чтобы тому не приходилось волноваться еще и по поводу вечно опаздывающих автобусов.
Келом кивнул. Он встал, постоял некоторое время, а затем вышел из комнаты.
– Бедный мальчик. – Отец покачал головой. – Я никогда не видел его прежде в таком состоянии.
– Ему не следует так волноваться. Доктор Пассмор сказал, что он прекрасно со всем справится. – Джейн тоже встала и начала убирать тарелки. В этот момент зазвонил телефон. Адам прошел в кабинет и снял трубку. Он быстро вернулся.
– Это Келома. Джули. Думаю, хочет пожелать ему удачи на экзамене. Хотя я бы лично предпочел, чтобы эта девочка оставила его на пару недель в покое.
Он вышел, чтобы позвать сына из туалета, где Келом стоял и ждал, когда его вытошнит. Увидев, что сын скрылся в кабинете, Адам неодобрительно хмыкнул. Он снова взял газету и начал складывать ее, чтобы она стала еще меньше и уместилась в портфеле. Он прекрасно знал, что вряд ли ему удастся в течение дня заглянуть в нее и что Джейн будет совсем не по душе, если он, вернувшись домой, опять откроет ее.
– Пойдем, Келом, – позвал он его через плечо.
Воцарилась мучительная пауза. Когда Келом появился вновь, он выглядел потрясенным.
– Что случилось? – Как только он вошел в дверь, Джейн тут же, увидев лицо сына, поняла: что-то не так. – Что произошло?
– Это Джули. – Келом тяжело опустился на стул и обхватил голову руками.
– А что с Джули? – Джейн посмотрела на своего мужа.
Келом отрешенно покачал головой. Сделав над собой усилие, он осмелился взглянуть в лицо отцу.
– Она беременна.
– Что? – Состояние Адама невозможно было описать.
– Джули беременна. – У Келома тряслись руки.
– И она выбрала именно сегодняшний день, чтобы сообщить тебе об этом, за полчаса до того, как у тебя начинаются самые важные в жизни экзамены. – Адам отказывался верить в происходящее.
– Она забыла о моих экзаменах, отец. Она даже не упомянула о них. – Келом отчаянно потер лицо кончиками пальцев. – О черт, черт, черт. – Он готов был разрыдаться.
Джейн смотрела на Адама. Она подошла к Келому и положила руку ему на плечо.
– Ты очень правильно сказал, это черт знает что, – повторила она. Ругающаяся Джейн – это было редкое зрелище. – Я не думаю, что сегодня ты должен волноваться по этому поводу. Иди в школу, Келом, и сосредоточься на своих экзаменах. В данный момент это самое важное.
Она крепче сжала его плечо в тот момент, когда он открыл рот, чтобы возразить ей.
– Ты слышал, что я сказала? Джули может подождать. Лиза уже знает? Я переговорю с ней позже. Пожалуйста, дорогой, не позволяй сбить себя с толку. Что бы ни случилось, что бы вы с Джулией ни решите делать, прежде всего тебе нужно сдать экзамены, ты знаешь это. А пока оставь все проблемы на потом. Я знаю, это непросто, наверное, это даже невозможно, но мы что-нибудь придумаем. Будь в этом уверен. Я очень рада, что ты сообщил нам. – Она понимала, что он сделал это ненамеренно. Просто выпалил новость, совершенно не подумав о последствиях. И теперь она про себя благодарила Бога за то, что именно так и произошло. – Иди, дорогой, соберись с мыслями. Адам, машина рядом с домом? – Они оба сидели, словно загипнотизированные, и ей пришлось чуть ли не силой выталкивать их на улицу.
Когда Келом встал и вышел из комнаты, Джейн взяла Адама за руку.
– Не вздумай отчитывать его по пути в школу, что бы ты по этому поводу ни думал. Что бы ни думал! Не смей набрасываться на него с этим сейчас.
Адам согласился.
– Я же не законченный идиот, Дженни. – Он потрепал ей волосы, затем пожал плечами, чувствуя, что проиграл. – Развратная девчонка. Я всегда говорил, что она ему не подходит. Глупая, глупая девица. И еще позвонить в такой день. Что она себе думает?
– Я позвоню Лизе, мы что-нибудь решим. – Она поцеловала его. – Отвези его в школу. И пожалуйста, сделай так, чтобы он чувствовал себя спокойным и уверенным. Договорились?
После того как они ушли, она села за неубранный стол и потянулась к кофейнику. Там еще оставалось немного кофе, как раз на одну чашку. Медленно потягивая его, она выглянула из окна на лужайку. Дрозд допел песню и спустился вниз на свой любимый насест, который располагался на огромном камне рядом с клумбой роз, где он методично принялся долбить клювом по улитке. Джейн поморщилась, наблюдая, с какой непринужденностью он прокладывал себе путь в ее панцирь, чтобы полакомиться нежной мякотью.
Конечно, об аборте не могло быть и речи. Что бы там ни было, дети уже объявили о своих планах, о предстоящей свадьбе. Но надо подождать. Во всяком случае, до тех пор, пока Келом сдаст все экзамены и поступит в университет, как и планировалось раньше. А Джульетте в таком случае придется отправиться вместе с ним. Конечно, это был не самый идеальный вариант, но Адам и Филипп могут спокойно субсидировать их жизнь. Она сделала еще один глоток. На самом деле она не видела никакой особой проблемы в случившемся, за исключением разве что Адама.
Она встала и прошла в кабинет. Сев на крутящийся стул, притянула к себе телефонный аппарат и набрала номер фермы. Лиза сняла трубку с третьего гудка, что означало, что она была на кухне. Стивенсоны так и не потрудились протянуть телефонный провод в остальные комнаты.
– Он уже сказал тебе? – Ее голос звучал довольно весело.
– Он сказал нам. Как она?
– Тошнит.
– Бедная Джули. – Джейн так и не удалось избавиться от холодного тона, который она хотела смягчить.
Казалось, Лиза поняла это.
– Джейн, я знаю. Мы все чувствуем одно и то же. Но это ведь не произошло неожиданно, они все равно планировали пожениться. Да, конечно, я понимаю, что они чересчур молоды, но сейчас, мне кажется, вся жизнь слегка ускорилась.
– Возможно, Лиза, – Джейн глубоко вздохнула, пытаясь успокоить себя. – Но сегодня Келом сдает свой первый государственный экзамен по математике. Джули позвонила ему за пять минут до выхода из дома. Мальчик отправился в школу в состоянии полного шока. Тебе не кажется, что это было не совсем подходящее время для такого сообщения?
Лиза несколько секунд помолчала.
– Господи, извини меня, Джейн, я, правда, очень виновата. Послушай, скажи ему, чтобы он ни о чем не волновался, все образуется. Так или иначе мы справимся. И позволь мне сегодня вечером поговорить с Адамом. – Она опять замолчала, однако на этот раз всего лишь на пару секунд. – Держу пари, он воспринял все это в штыки.
Джейн не нужно было отвечать.
– Да, я так и думала. Он считает, что Джули недостаточно образованна для его драгоценного сына. Правда? Я разберусь с ним. И передай Келому, что я очень сожалею по поводу его экзаменов, я вовремя не вспомнила о том, что они уже начались. Пожелай ему от нас удачи и скажи, что мы будем держать за него кулаки.
Джейн снова прошла к столику, где ее ждали остатки завтрака, и взяла со стола чашку. Отрешенно потянулась к газете, которую Адам в спешке оставил около своей тарелки. Не раскрывая ее, она посмотрела на первую страницу, затем развернула, чтобы прочитать новости. Заголовок, который привлек ее внимание, был настолько мал, что Адам, скорее всего, не обратил на него никакого внимания, когда быстро просматривал газету. Но она прочитала его: «Продолжаются поиски пропавшей душевнобольной пациентки, известной под именем Брид, которая подозревается в убийстве сестры Уилкинс. Последний раз подозреваемую видели в графстве, прилегающем к Лондону. Ее опознала женщина по данному в газете описанию. Брид была замечена около местечка Сент-Албанс. Сестра Уилкинс была обнаружена мертвой три месяца назад, ей был нанесен удар в самое сердце на больничной площадке в северном Лондоне, где Брид содержалась в качестве пациентки в течение нескольких лет. Психиатр Ивар Фернес снова предупреждает об опасности и не рекомендует приближаться к ней».
У Джейн перехватило дыхание. Должно быть, это совпадение, скорее всего, это вовсе не она. Она снова посмотрела в сад. Ее взгляд автоматически перенесся на камень. Дрозд улетел, оставил после себя лишь разбросанные прозрачные кусочки скорлупы, единственное свидетельство того, что несчастная улитка существовала на этой земле.
Адам еще не успел вызвать к себе первого пациента, когда Джейн прозвонилась к нему на работу.
– Он нормально доехал до школы? – Она едва смогла перебороть в себе нестерпимое желание запереть на засов калитку в сад.
– Да, у него еще будет много свободного времени. Я думаю, он будет чувствовать себя лучше, находясь в окружении друзей. – Адам сидел за своим рабочим столом и смотрел в пространство.
– Надеюсь, ты не отчитывал его по дороге?
– Конечно нет. – В его голосе чувствовалось явное раздражение.
– Я говорила с Лизой.
– И что она думает по этому поводу?
– То же, что и мы. Хотя в глубине души я подозреваю, что она в некотором роде даже довольна.
– Довольна? – Адам не верил собственным ушам. – Ради Бога, в своем ли уме эта женщина, если она довольна случившимся?
– Она будет звонить тебе сегодня вечером. – Неожиданно Джейн обрадовалась, что им придется говорить с глазу на глаз. Обычно эти интимные телефонные разговоры возбуждали в ней ревность, но только не в этот раз. – Адам, послушай. – Она поменяла тему разговора. – Я не знаю, видел ты в сегодняшней газете или нет, но полиция сообщает о том, что Брид была замечена поблизости от нас.
В трубке долго молчали, затем раздалось только одно слово.
– Что?
– Извини меня, Адам, но я подумала, что мне лучше предупредить тебя. Я очень удивлена, что полиция не связалась с нами. – В эту последнюю долю секунды голос ее звучал очень испуганно. – Будь осторожен, дорогой. – Джейн крепко сжимала телефонную трубку, будто от этого зависела ее жизнь.
– И ты тоже будь осторожна. Может, стоит запереть все окна, Дженни?
Дерево-амулет, помятое и сломанное, уже после того, как Джейн обнаружила его, все равно находилось на тумбочке между их кроватями. Внизу отдельно лежал кристалл. Миссис Фрилинг дважды передвигала его и однажды даже посоветовала выбросить. Но Джейн упрямо возвращала его на свое место. И вот сейчас эта женщина, смахнув с него пыль, поставила его на место, пытаясь спрятать за лампой, точно его присутствие оскорбляло ее достоинство в безупречно вычищенной комнате. Джейн поднялась наверх и, закрыв балконную дверь, села на кровать и взяла амулет в руки. Она сама не знала почему, но он все еще давал ей уверенность. Это было глупо и суеверно считать, что маленькие сломанные кусочки серебра, эмаль и кристалл все равно будут защищать ее от Брид. Было также глупо и суеверно считать, что Брид может проникнуть в их дом тем путем, которым она обычно пользовалась. Несколько минут она сидела и молча смотрела на изуродованное украшение у нее в руках, затем осторожно положила его на место так, чтобы его было видно.
– Ну, как экзамены?
Келом вернулся домой на автобусе, сразу направился к холодильнику и отрезал себе большой кусок сыра.
– Думаю, не так плохо. Правда, я кое-что напутал по глупости. – Он взял бутылку с апельсиновым соком и налил себе стакан. – Наверно, мне лучше подняться наверх и начать готовиться к следующему экзамену.
– Подожди минуточку, Келом. – Джейн встала и загородила собой дверной проем. – Нам следует поговорить о Джули.
Он пожал плечами.
– А что здесь обсуждать? Полагаю, нам следует пожениться.
– Из твоих уст это звучит не очень-то оптимистично. – Она пыталась соблюдать нейтралитет и не выдавать голосом истинные свои чувства. – Мне кажется, не так давно ты с пеной у рта доказывал отцу, что вы хотите пожениться как можно скорее.
Келом ухмыльнулся.
– Я помню. Я не отказываюсь жениться на ней. Просто мне хотелось немножко пожить свободным до того, как мы осядем и создадим семью.
– Она забеременела после того, как ты сказал ей это?
– Нет, конечно нет. Она не сделала это намеренно. Это было бы нечестно. Джули не способна поступить подобным образом. Нет, это случилось в те выходные, когда я в некотором роде сбежал из дома. Ну, ты знаешь, после той ссоры с отцом. – Он тяжело вздохнул.
– Надеюсь, ты не считаешь, что твой отец виноват в случившемся?
– Нет. – Он переступал с ноги на ногу.
– Итак, как я понимаю, ты не хочешь жениться на ней? – Она, насколько это было возможно, старалась говорить ровно и спокойно.
Он пожал плечами.
– Придется, я не могу подвести Джули.
– Но я так не думаю.
– В любом случае это не будет так уж и плохо. – Внезапно в его голосе появилась слабая надежда. – Она такая жизнерадостная, и на самом деле я люблю ее. Мне придется устроиться на какую-нибудь работу.
– Нет. – Джейн сцепила пальцы. – Нет. Тебе не следует делать этого. Ты должен поступить в университет, Келом. Мы сможем найти деньги, чтобы содержать вашу семью. И мы подыщем вам маленькую квартирку или что-нибудь в этом роде в Эдинбурге. Не беспокойся.
Прошло несколько недель, но они не принесли никаких новостей о Брид. Спустя некоторое время Джейн снова начала оставлять окна открытыми. Она больше не разговаривала о ней с Адамом. Адам же держал свои мысли на этот счет при себе. Это случилось сразу после того, как он поговорил с Лизой. Джейн тоже хотела выбросить Брид из головы как можно дальше. Ее внимание целиком и полностью переключилось на Келома и Джульетту.
Келом сдал экзамены, но никто и ничто не могло уговорить его поступать грядущей осенью в университет.
– Многие берут академический отпуск, отец, – сказал он ему после того, как они в июле сыграли тихую спокойную свадьбу в церкви в Хее.
Адам не скрывал своего неудовольствия на свадебной вечеринке сына и его теперь уже явно беременной невестки и переместился в дальний угол кухни, где он быстро опрокинул в себя две большие порции виски.
– Да, возможно, но только не в том случае, если они собираются изучать медицину, Келом, – процедил он сквозь зубы. – И не в том случае, если они беспокоятся о своей карьере. Тебе надо будет учиться пять лет, а может быть, и больше, если ты хочешь стать настоящим специалистом.
– Тем более, это веская причина, чтобы сделать перерыв и просто наслаждаться жизнью. – Джули взяла Адама за руку и крепко сжала ее. – Не будь таким ворчуном, Адам.
Адам чувствовал, как в нем закипает злость. Эта девочка, милый глупый ребенок так легко сбила с пути его сына. Почему Келом не смог постоять за себя, проявить волю? В конце концов, он же смог отказаться от Брид и пожертвовать ею ради учебы.
Мысль о Брид рассердила его еще больше. Где она, эта женщина-ребенок, которая была так похожа на его Брид? Почему они ничего не слышали о ней? Неужели она действительно убила сиделку и убежала или из нее сделали козла отпущения? После того как сообщили, что ее видели недалеко от Сент-Албанса, больше не было никаких известий. Она растворилась в воздухе, как и кошка. Он не видел ее уже несколько месяцев и должен был признать, что ему этой кошки не хватало. Боже, ему ее не хватало! Если и возникло сейчас какое-то колебание воздуха, когда он подумал о кошке, то он этого не заметил.
– Не думай об этом.
Он неожиданно понял, что перед ним стоит Лиза. Она выглядела совершенно очаровательно в платье василькового цвета в сочетании с большой широкополой шляпой, которая была на ней, когда они были в церкви, и которую по возвращении на ферму она положила на вазу с фруктами, стоявшую на буфете.
– Что ты сказала?
– Не думай об этом. Я же знаю, о чем ты думаешь: почему этот ужасный ребенок смог отвратить моего Келома от его великолепной карьеры. Я права?
Он сдержанно улыбнулся.
– Что-то вроде этого.
– Она этого не делала, если хочешь знать. Тут они оба одинаково виноваты. И она не собирается оказывать на него давление. Она ужасно гордится им.
– Даже не дав ему получить степени, которые были ему необходимы.
– О, Адам! – Она рассердилась. – Откуда нам знать, чего он хочет. Ведь он и так неплохо устроился. Он получил место в медицинской школе. Ради Бога, перестань быть старым беспокойным занудой. Ты таковым становишься, если ты еще не понял. – Она хихикнула. – Ты стареешь!
– Неужели? – Адам стоял возле зеркала в спальне в мансарде. – Неужели я старею?
– Конечно нет. – Джейн уже лежала в постели. На ней была белая хлопчатобумажная ночная рубашка, отделанная английской вышивкой, как и та ночная рубашка, которую она надевала в их первую брачную ночь. Адаму, отвернувшемуся от зеркала и увидевшему ее, она неожиданно показалась неземной красавицей.
– В чем дело? Почему ты так на меня смотришь? – Она улыбнулась ему.
– Господи, я люблю тебя! – Прошло уже много времени с тех пор, как он занимался с ней любовью, с тех пор, когда он чувствовал влечение к ней. Но сейчас на него неожиданно нахлынуло что-то очень похожее на безумное желание. Он подошел к постели, сел возле нее, осторожно поднял руку и потянул за ленточку, которой был завязан ворот рубашки. – Кажется, я слишком много выпил.
– Почему ты так думаешь? Потому что вдруг вспомнил, что у тебя есть жена? – Она положила руки ему на плечи и притянула его к себе, чтобы он мог поцеловать ее. – Они будут счастливы, Адам, я уверена в этом.
