Текст книги "Победить тьму..."

Автор книги: Барбара Эрскин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)

Лиза помолчала некоторое время.

– Я не знаю.

– Бедная Брид. – Он прошел несколько шагов, но затем снова остановился. – В ней было столько жизни.

Лиза последовала за ним.

– Нет, она – не бедная. Она очень опасна. Она очень жестока. И даже если она всего-навсего привидение, она все еще здесь. Господи, пойми же ты это в конце концов. Я хочу, чтобы ты получил свой кулон обратно сию же минуту.

Когда они добрались до квартиры, Лиза прошла прямо к прикроватному столику, где лежал серебряный амулет. Она резко схватила его и протянула Адаму.

– Пожалуйста, не нужно больше никаких подарков.

– Лиза…

– Нет, Адам.

Она поджала губы.

– Мне очень жаль. Никакая девушка не захотела бы узнать, что подарок, который ей подарили, не из первых рук, что он был уже в чьем-то пользовании. И еще она не захотела бы узнать, что ей все это время лгали. Я не беру во внимание тот факт, что все это время меня преследовал призрак, который на самом деле принадлежит тебе. Я очень люблю тебя, Адам, и всегда буду любить. Но с меня достаточно. – Она резко повернулась, чтобы он не увидел ее горькие слезы. – Пожалуйста, уходи.

– Лиза. Не может быть, чтобы ты говорила серьезно. Мы так много пережили вместе…

– Совершенно верно. – Она снова повернулась к нему. – Мы столько пережили за это время. И все по вине Брид. Но разбирайся с ней, пожалуйста, сам. Это не моя проблема…

Эндрю Томсон был студентом четвертого курса и в дальнейшем намеревался посвятить себя хирургии. И вот теперь он поселился на место Робби. Как у всех студентов-медиков, у него была ежегодная отсрочка от армии, которая целиком и полностью зависела от полученных им оценок и от его квалификации. Он и Адам едва ладили друг с другом, но оба работали очень усердно, и у них было мало времени для того, чтобы выказывать друг другу свою неприязнь. Совместного времени едва хватало для того, чтобы случайно что-нибудь выпить в одном из кафе по Лотиан-роуд. Для Адама было полной неожиданностью, когда он, уставший после обхода больных, и после лекций, обнаружил, что Эндрю стоит у окна маленькой гостиной комнаты и смотрит на узкий двор, на котором маленький ребенок, полураздетый и дрожащий от холода, дразнит облезлую собаку. Как только Адам вошел, Эндрю повернулся к нему.

– Да, я так и предполагал, что ты вот-вот придешь, старина. – Он слегка замялся. – Боюсь, у меня для тебя плохие новости. – Он выдержал паузу, пока Адам стоял в дверном проеме. – Робби сбили.

Адам глубоко вздохнул. Да, это не раз случалось со многими молодыми людьми, которых он знал. Но это никогда не случалось с теми, кого Адам знал очень близко. Во всяком случае, до настоящего момента.

– Он тяжело ранен? – Его голос прозвучал хрипло и неуверенно.

– Он погиб. Мне очень жаль, старина. Мне действительно очень жаль.

После того как Эндрю ушел, Адам очень долго лежал, уткнувшись лицом в подушку. В комнате сгущалась темнота. Его сознание затуманилось. Он не позволял себе вспоминать хорошие счастливые времена. Он старался не думать об отце Робби, о его бабушке и дедушке или о Джейн. Перед его глазами стоял молодой улыбающийся офицер Королевских военно-воздушных сил Великобритании. На нем была синяя униформа, которая точь-в-точь совпадала с цветом его глаз. Он был такой радостный, полный жизни. У него было свое особое отношение к войне. Он воспринимал ее как какую-то временную трудность, почти как игру. Он сумел пережить ту ужасную командировку на юг страны, а также уцелел во время сражения тысяча девятьсот сорокового года между Англией и Германией. Он прислал письмо, в котором сообщал, что приезжает в отпуск и что через две недели они все встретятся. И вот теперь его нет.

Когда Эндрю снова открыл дверь, в комнате была абсолютная темнота. Он прошел через всю комнату, поставил на место рычаг временного освещения и только затем включил свет.

– С тобой все в порядке?

Адам перевернулся на спину и закрыл ладонями глаза, чтобы защитить их от внезапного яркого света.

– Я думаю, мне следует повидать Джейн. – Его голос был довольно неуверенным, но он не плакал. Все его горе сосредоточилось где-то глубоко в груди и кровоточило.

Эндрю зажег сигарету, подошел к окну, встал к нему спиной и посмотрел на Адама.

– Я могу взять напрокат старую машину моего приятеля Джимми Гранта. Я подброшу тебя к ней, если не возражаешь.

Адам опустил ноги на пол и провел ладонями вверх-вниз по лицу.

– Дай мне, пожалуйста, сигарету. Несчастная Джейн, как она сможет пережить это?

Машина медленно ехала по узким, окаймленным кустарниками дорожкам, как будто нащупывая в темноте свой путь, пока наконец не уткнулась в огромные ворота, которые вели к старой облупившейся башне. Робби и Адам, бывало, неоднократно подшучивали над Джейн. Они говорили, что она живет, словно сказочная принцесса, которую заточили в огромную башню и которая ждет прекрасного принца. Но в случае с Джейн она была пленницей не ведьмы, а своего дяди. С тех пор как она оставила университет, Джейн жила в семье Кеннеди, которые приходились ей дальними родственниками, и, в отличие от пленницы, она с большим энтузиазмом и огромной радостью помогала им на ферме.

Адам в течение некоторого времени сидел в машине и смотрел на огромный силуэт башни.

– Все это чем-то похоже на Макбет.

Эндрю молча кивнул.

– Послушай, я думаю, мне лучше поехать назад. Надеюсь, ты завтра найдешь дорогу обратно.

– Не беспокойся. – Адам открыл дверь и вышел из машины. – Пожелай мне удачи. – Он несколько раз дернул за веревочный звонок и ждал на холодном ветру, пока ему откроют. В это время маленькая машина дала задний ход и исчезла в темноте.

На пороге появилась Джейн.

– Адам? – Она пригласила его внутрь и закрыла за ним дверь. Слезы брызнули у нее из глаз. – Я совсем не ожидала увидеть тебя, – сказала она, показывая ему путь на кухню, которая в этом доме являлась единственной теплой комнатой. – Да, мне следовало бы догадаться, что ты приедешь. Это так мило с твоей стороны, Адам. Я на дежурстве, присматриваю за детьми. Остальные уехали в Эдинбург посмотреть пьесу в Королевском театре. Они останутся там на ночь и вернутся только завтра. Когда мы узнали о случившемся, они собирались отложить свою поездку, чтобы побыть со мной, но я решила, что лучше остаться одной. – С минуту она помолчала. – А затем я поняла, что мне не следовало делать этого. Я очень рада, что ты приехал.

Они очень долго сидели в кухне. Джейн еще немного поплакала, затем замолчала и молча уставилась на кружку какао, которую он приготовил для нее, пока она качалась в огромном старом кресле-качалке.

– Ты знаешь, Робби предлагал мне обручиться, – наконец произнесла она, подняв на него красные заплаканные глаза.

– Правда? – Внезапно его охватила волна ревности. Он никак этого не ожидал и в ту же минуту почувствовал, что ему стало очень стыдно.

Она молча кивнула.

– Я не хотела этого, я думала… – Она замялась. – Я думала, я была уверена, что что-то обязательно случится. – Она поставила на стол кружку и наклонилась, чтобы поднять черного кота, который кругами ходил около ее ног, желая занять хорошо знакомое ему место. Она крепко прижала его к себе. – Знаешь, мои родители не одобрили бы моего выбора. Нет, он им очень понравился, но они считали, что как муж он мне не подходит. – Слезы снова брызнули из ее глаз, полились по щекам, она смахнула их. – Видишь, ему довелось погибнуть в Англии. Если бы он знал, что погибнет, то предпочел бы, чтобы это произошло именно здесь, в Шотландии.

– Да, мы все в одинаковом положении, Дженни. – Адам почувствовал комок в горле, понял, что слезы вот-вот брызнут из глаз, и испугался этого. Он встал со стула, подошел и обнял ее. – Я очень рад, что он не был серьезно ранен и не остался калекой. Робби не пережил бы этого. Я видел таких людей, их страдания, Дженни. Ты просто не представляешь этого. Я знаю, в том, что я сейчас скажу, мало утешения, но мне кажется, что, если ему и пришлось принять смерть, это было как раз так, как он хотел. – Адам опустил голову на плечо Джейн и внезапно почувствовал близость ее тела, его теплоту и запах свежего лимона, исходящий от ее кожи.

Прошло довольно много времени, прежде чем она пошевелилась. Он уснул в таком положении. Его голова покоилась у нее на руках почти целый час. И все это время она смотрела на него сверху вниз и нежно поглаживала его волосы.

– Адам? – прошептала она. – Я должна пойти посмотреть, как там дети. Пойдем со мной.

В доме было двое маленьких детей в возрасте четырех и пяти лет. Они обожали Джейн, и она тоже очень любила их.

Она взяла его за руку и повела по узкой винтовой лестнице, обдуваемой сквозняками. Лестница вела из кухни на четвертый этаж, туда, где крепко спали дети, уютно укутавшись в свои одеяла. При свете лампы, которую Джейн держала в руке, они молча смотрели на них какое-то время, затем спокойно закрыли дверь.

– Пойдем. – Она повела его по лестнице к своей комнате.

Когда она включила свет, Адам почувствовал себя очень неуверенно.

– Дженни…

– Пожалуйста, Адам. Я не могу быть одна этой ночью. Пожалуйста, останься со мной, я больше ничего не прошу.

За огромными узкими окнами башни завывал ветер. Дети крепко спали, вероятно, уже привыкли к шуму ветра. Адам, одетый, лежал рядом с Джейн на узкой кровати, укрытый покрывалом, и мирно дремал. Внезапно он проснулся и в абсолютной тишине уставился в потолок. Джейн уже успела выскользнуть в ванную, чтобы раздеться, и вот теперь вернулась. На ней была ночная рубашка, которая доходила ей до пят, девственно-белого цвета, украшенная оборками. Адам почувствовал острое влечение, но сумел взять себя в руки и успокоиться. Одной только мысли о том, что Робби лежал где-то в деревянном гробу, было достаточно, чтобы отрезвить его. Прошло довольно много времени, пока он, наконец, почувствовал, что ее тело расслабилось и она уснула. Он тихо лежал и слушал ее нежное ровное дыхание, в то время как ветер еще сильнее стучал в окно.

В конце концов он уснул. Было уже раннее утро. Ему снилось, что он бежит вместе с Робби по лесу, они играют в индейцев, а в руках у них луки и стрелы. Так было, когда они были еще совсем детьми. Адам неожиданно проснулся, стал вглядываться в темноту и прислушиваться. Джейн все еще спала. В доме – ни единого звука, за исключением тиканья старых настенных часов на лестнице. Он затаил дыхание и подумал о том, стоит ли ему встать и пойти посмотреть, как там дети. А может быть, Кеннеди передумали и решили вернуться домой, а не оставаться в Эдинбурге на ночь? На самом ли деле он слышит, как их машина медленно едет по усыпанной гравием дорожке, ведущей к башне?

Джейн пошевелилась, и он услышал, как она во сне что-то пробормотала. Стараясь защитить, он обнял ее и почувствовал, как от ровного дыхания ее грудь медленно поднимается под одеялом.

– А-дам?

Ветер завывал в трубе. В камине не было огня. Звуки издавали маленькие струйки пепла, когда поднимались вверх. Где-то скрипнула половая доска. Адам почувствовал, как у него пересохло во рту.

– Где ты, А-дам?

Он замер. Это был какой-то ночной кошмар, рядом никого не было. Это ветер разбудил его.

Джейн проснулась, повернулась к нему. Ее тело удобно расположилось на старом матрасе.

– Что это было?

– Ничего. Спи. – Его рука все еще покоилась на ее груди. Он стал нежно ласкать ее грудь через одеяло. Она не пошевельнулась и не отвернулась. Ее глаза были закрыты. В темноте он коснулся губами ее волос. – Дженни, ты не спишь?

Она не ответила. Ее рука нащупала его плечо, а затем ворот рубашки и медленно начала расстегивать на ней пуговицы.

– Дженни…

– Тсс…

Ее кожа была такая нежная, теплая. И сама она была вся расслабленная. Она ждала и манила его. Он почувствовал сильное влечение. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Адам снял брюки и, забравшись к ней под одеяло, бросил их через подушки. Он был необычайно нежен с ней, прекрасно понимая, что это не просто половой акт. Это было нечто особенное. Это была любовь, выражение благодарности и расположения. Любовь, которая могла сгладить постигшее их несчастье. Легким движением руки он ласкал ее бедра под длинной ночной сорочкой, затем развязал ленточки и припал губами к ее груди. Он был заинтригован и очарован ее скромностью, которая одновременно сочеталась с огромным желанием и некоей боязнью принадлежать ему.

– Джейн! – Он уткнулся лицом ей в грудь. – Любовь моя!

В какой-то миг, когда он крепко притянул ее к себе и попытался раздвинуть ее ноги, он подумал, что она воспротивится. Он чувствовал крайнее возбуждение, он был одержим. В одночасье Робби был забыт. Дети, которые мирно спали на другом конце лестничной клетки, тоже были забыты. Его память была очень гибкой и податливой. Сейчас ему представлялось хрупкое тело, которое лежало на каменном утесе под солнечными лучами, ноги были провоцирующе раздвинуты в стороны, глаза дразнили его и в то же время отражали яркие солнечные блики. Горьковатая торфяная вода накатывала на бледную кожу.

– Брид! – Он очень испугался, что выкрикнул ее имя слишком громко. Это было как раз в тот момент, когда он пронзил мягкую плоть Джейн. Но он не сразу осознал тот факт, что его член встретил на своем пути довольно сильное сопротивление. Он был повержен. Он задыхался от возбуждения. Он ласкал ее грудь, целовал ее шелковую кожу. Он чувствовал себя победителем над своей собственной страстью и совершенно не замечал в тот момент, что она лежала под ним необычайно тихо, а слезы градом текли по ее щекам. – Джейн? Дженни, что случилось? – Он сел и потянулся к выключателю, чтобы включить прикроватный свет.

Она схватила одеяло и крепко прижала его к себе.

– Ничего. Ничего особенного.

– Нет, что-то произошло. Дженни, о Господи, это у тебя в первый раз!

Она шмыгнула носом.

– У каждого когда-то случается в первый раз.

– Ну, я думал, что ты и Робби… О, черт побери! – Он спустил ноги с кровати на пол и потянулся к брюкам.

Сев к ней спиной, он оделся. Затем, закурив сигарету, снова подошел к ней и сел рядом на краешек кровати.

– Дженни, мне очень жаль!

– Почему? – Она страдальчески улыбнулась ему. – Это было именно то, чего я хотела.

– Но…

– Мы с Робби решили не спешить с этим, Адам. Он не стремился к этому, и я была с ним полностью согласна. Мы решили подождать, чтобы все было как следует, в нашу первую брачную ночь. Да, если бы у нас только была брачная ночь. Теперь ее никогда не будет. Если бы мы раньше занимались любовью, я хотя бы имела представление об этом. – Она не смогла сдержаться и снова зарыдала. – Я бы сохранила об этом воспоминания, и он бы тоже.

Адама охватил ужас, он не сводил с нее глаз. Он чувствовал, как его захлестывают противоречивые эмоции. Он чувствовал себя оскорбленным за то, что она так цинично воспользовалась им. Он чувствовал ужас оттого, что ее боль потери была так велика и заставила ее совершить такой необдуманный поступок. Это было абсолютно не в ее характере. Он чувствовал отвращение к самому себе оттого, что так неосторожно и легкомысленно воспользовался ее несчастьем. И он чувствовал кое-что еще. У него было такое ощущение, что он в каком-то роде предал, во-первых, Лизу, даже несмотря на тот факт, что она совершенно четко дала ему понять, что не хочет больше быть с ним. И еще он предал ту девушку, которую пытался забыть. Ту самую, чье имя он выкрикнул, когда овладел этой доверчивой светловолосой женщиной, чье доверие он нарушил. Адам выпрямился и, подойдя к камину, бросил туда сигарету. Она упала посреди серого пепла и на несколько секунд от сквозняка зажглась маленьким красным огоньком. Он был полон презрения и ненависти к самому себе.

– Адам, не надо. – Джейн села в постели. Ее глаза все еще были красными от слез, но она постепенно приходила в себя и успокаивалась. – Вернись ко мне сюда. – Она пальцем потерла капли крови на простыне.

Он не сразу сделал то, что она просила. Какое-то время он еще ощущал некоторую неуверенность. Но затем все-гаки подошел и сел рядом с ней, взял ее холодную руку и нежно сжал ее.

– Мы оба любили его, Адам, но не позволяй ему встать между нами. Все, что мы сделали, мы сделали ради Робби и ради нас самих. Это было своего рода избавление от горя. – Она опять страдальчески улыбнулась ему. – Не злись, пожалуйста. Никто никогда не узнает, что здесь случилось сегодняшней ночью.

Он обратил на нее свой взгляд, и под напором его глаз ею овладело чувство неловкости.

– Адам, пожалуйста, все это не имеет никакого значения.

– Нет, имеет. Это имеет значение для меня. Огромное значение.

Она подалась вперед и коснулась его лица.

– Храни тебя Господь.

Он отпрянул в сторону.

– Не надо.

– Адам…

– Нет. Я очень сожалею, Джейн, но для меня все это имеет очень большое значение. У меня нет привычки спать со всеми подряд, направо и налево. В особенности с девушками моих погибших друзей.

Он снова подошел к камину, попытался взять себя в руки и обуздать тот гнев, который нахлынул на него.

– А-дам, где ты?

Хорошо знакомый голос так внезапно проник в его сознание и был таким громким, что он не мог проигнорировать его. Он резко поднес руки к лицу и обхватил голову руками.

– Нет! – Его крик был полон такого отчаяния и гнева, что Джейн быстро выкарабкалась из постели и подбежала к нему.

– Адам, Адам, пожалуйста, что с тобой?

– Ничего. – Он отвернулся от нее. – Голова болит. Все в порядке. – Он с трудом смог взять себя в руки и снова повернулся к ней. – Я очень сожалею, Дженни. Я думаю, нам обоим следует немного поспать. Если ты не возражаешь, я пойду вниз и прилягу на диване. Как только рассветет, я возьму у Сэма мотоцикл и вернусь в город. В восемь часов у меня обход больных.

Он не стал дожидаться, пока она что-либо ответит ему или возразит. Быстро покинув комнату, он сбежал по винтовой лестнице вниз в холодную гостиную.

Дрожа всем телом, он сел на край широкого каменного подоконника, задернул шторы, отключил рычаг временного освещения и выглянул через окно в темный сад. Где-то вдалеке послышался крик совы. Вероятно, она сидела одиноко на изгороди и поджидала какую-нибудь жертву. Он не мог заставить себя совсем не думать о Джейн. Чувство вины было слишком велико, оно поглотило его. Но в его мозгу вихрем проносилась только одна мысль. Брид снова нашла его. Она нашла его даже здесь, потому что в кармане его пальто лежал тот кулон, который вернула ему Лиза. Он поборол в себе внезапное желание выбросить амулет через окно в сад. Тем самым он только укажет путь Брид сюда, к Джейн, а этого он никак не может допустить. Внезапно ему очень захотелось поговорить с Лизой, однако он не был уверен, сможет ли он вообще когда-нибудь заговорить с ней.

* * *

Несколько дней спустя Адам пришел к Лизе и с чувством какой-то неловкости огляделся.

– Если ты интересуешься, то могу тебе сказать, что да, со стены смотрит именно твое лицо. – Лиза улыбнулась. – Я не собираюсь переносить наши личные отношения на мою работу, пусть даже она вызывает у тебя неприятие.

Адам отрицательно покачал головой.

– Нет, мне никогда это даже в голову не приходило. В сущности, я даже польщен, что ты нарисовала мой портрет. Когда-нибудь ты обязательно станешь знаменитой, и он будет стоить миллионы фунтов стерлингов. И в каком-нибудь богатом доме среди чьей-нибудь коллекции будет висеть именно мой портрет. И вот тогда они скажут: смотрите, да это же знаменитый доктор Крэг, который вдохновлял великого мастера.

Она рассмеялась и взяла его за руку.

– Я очень рада, что мы в конце концов начинаем находить общий язык. Как дела?

Он в нерешительности замялся.

– Ты слышала о Робби?

Она кивнула в ответ.

– Я очень сожалею.

Он тяжело вздохнул.

– Это такая утрата. Я даже не могу тебе передать, какая это утрата. – Повисла минутная пауза. Затем он вспомнил, зачем пришел к ней. – Лиза, я снова слышал голос Брид.

Она стояла и спокойно смотрела на него.

– То есть ты хочешь сказать, что это оттого, что я вернула тебе кулон?

Он утвердительно кивнул.

– Он лежал у меня в кармане. Я совсем забыл про него.

– Адам, ты должен сделать то, о чем говорила миссис Гардинер. Ты должен защищаться. Мысленно представляй себе, что тебя всегда окружает свет, крестись почаще, носи с собой кристалл, который будет охранять тебя, будь мужественным. Не позволяй ей думать, что ты боишься, не позволяй ей проникать в твое сознание, в твою голову. И избавься наконец от этого кулона.

– Я уже сделал это. – Ему было очень стыдно, и он был очень зол оттого, что оказался столь суеверным. Несколькими днями ранее он совершил утром прогулку на королевском пароме. Некоторое время он стоял и наблюдал, как на пристани машины выстроились в длинную очередь и ожидали момента, когда смогут въехать на паром. Наконец паром отчалил и запыхтел в заданном направлении. Адам вытащил из кармана серебряный амулет. Чтобы удостовериться, что за ним никто не наблюдает, он быстро огляделся вокруг, потом размахнулся и бросил амулет так далеко, как только смог, в серую холодную воду. Сначала у него было такое чувство, что амулет не утонет и все время будет плавать на поверхности, что, может быть, в его голове опять раздастся крик о помощи и защите, словно сама Брид каким-то образом материализовалась и находилась рядом с ним. Но ничего подобного не случилось. Волны, как и прежде, накатывали на зеленые, поросшие водорослями камни пристани, а кулон бесследно исчез.

Он поежился и посмотрел через плечо на дверь, как будто ожидал, что она резко распахнется и за ней будет стоять Брид.

Лиза покачала головой.

– Я очень рада, что ты избавился от него. Но тебе все равно следует вести себя очень осторожно. Я думаю, ты все понял. Она наделена властью проникать в сознание людей, Адам. Миссис Гардинер объяснила нам, как это происходит. Или ты не очень внимательно ее слушал? – Она внезапно рассмеялась, но в тот момент, когда она посмотрела Адаму в лицо, смех прервался где-то внутри ее. – О Господи, пресвитерианский мальчик снова бунтует. Адам, любовь моя, неужели ты не видишь, что эта девушка, эта твоя Брид, была ясновидящей, может быть, ведьмой, назови это как хочешь. Она наделена необычайной силой, и ты не сможешь защитить себя от этой силы до тех пор, пока точно не узнаешь, что для этого надо сделать. Она может проникнуть в тебя в любой момент и в любом месте. – Лиза выдержала некоторую паузу, так как была ошеломлена выражением его лица. – О Господи, я вижу, что так оно и есть. – Она даже сейчас не могла спрятать тот гнев, который отражался в ее глазах, и прикусила губу.

– Лиза…

– Нет, это все не имеет значения. А что имеет значение, так это то, что ты знаешь, что тебе нужно делать. Ты знаешь, как ты можешь уберечься и защититься от нее. Она владела, да, и сейчас владеет великим таинством, каким-то искусством, Адам. Ты говорил, что она посещала какое-то учебное заведение, вроде колледжа, там, где ее научили всем этим вещам.

– Я понятия не имею, чему ее там научили. Но я точно знаю, что она умела читать стихи и все такое…

– Это была магия.

– Лиза, ты говоришь вздор.

– Нет, это не вздор. Как ты можешь быть таким слепым? Напряги, пожалуйста, свои мозги.

– Именно это я и делаю. Я учусь, чтобы стать врачом. Я собираюсь служить науке, Лиза. А ты пытаешься мне доказать, что эта девушка обучалась какой-то магии. В следующий раз ты мне скажешь, что она умеет летать.

– В таком случае я не понимаю, зачем ты пришел ко мне. Просто сказать, что ты слышал ее голос?

– Я пришел потому, что, – он заколебался, – потому, что мне нужна твоя помощь. Я не считаю, что Брид мертва. Я много думал об этом. С какой стати мы должны верить этой женщине? Она просто уличная гадалка, медиум. Ни один здравомыслящий человек не может всерьез воспринимать ее слова.

Лиза вспыхнула от возмущения.

– Я серьезно воспринимаю все то, что она сказала.

Он недоуменно пожал плечами.

– Ты очень доверчива, Лиза, – осторожно продолжал он. – Мне кажется, Брид применяет телепатию или что-то в этом роде.

– Телепатию? А разве это не одно и то же, что и магия?

– Нет, это разные вещи.

Лиза улыбнулась.

– Но врачи тоже не могут точно определить, что это такое, я права? Ну, хорошо. Ты знаешь, как защитить себя от телепатии?

Он отрицательно покачал головой.

– А хочешь, я научу тебя?

Он замялся.

– Я вовсе не хочу, чтобы вокруг меня по комнате перемещались столы или что-нибудь в этом роде. Я не хочу быть замешанным в этом, Лиза.

Она поджала губы.

– Хорошо, оставим это. – Лиза выдержала паузу. – Интересно, что же ты такое делал, что позволило ей так настойчиво нарушить твое одиночество?

– Лиза…

– Ты продолжаешь стоять на своем. Ну, ладно. Знаешь ли, это не имеет никакого значения. Не имеет, потому что ты и я больше не будем вместе. Просто я думала, что мы все еще друзья. Очень жаль, что Брид не понимает, что это не ко мне ей следует ревновать тебя.

Она резко повернулась, подошла к окну и встала там. Она часто поступала так, когда находилась в подобном расположении духа.

Внезапно на него снизошло озарение.

– Лиза, не будем об этом. Послушай, я вернусь домой не раньше двух, сходи куда-нибудь и пообедай в кафе.

– Я не думаю, что это будет хорошим решением, Адам.

Наступила долгая пауза.

– Адам, мне кажется, тебе следует знать, что я встречаюсь еще кое с кем. Это Фил Стивенсон. – Ее отношения с Филом развивались так стремительно, что она не сразу заметила, что их встречи переросли в нечто большее. – Я думала, возможно, ты уже догадался…

– Ты выйдешь за меня замуж? – Адам все еще держал букет алых роз, которые принес с собой. Они достаточно нелепо смотрелись в его руках, но он не выпускал их из рук и сел около окна рядом с Джейн. Сэм и Элси вежливо оставили их наедине под предлогом общения с детьми, но в то же время внимательно, с нескрываемым интересом наблюдали за происходящим из-за угла башни.

Джейн влюбленно смотрела на него. Затем улыбнулась.

– Адам, тебе не стоит просить меня об этом.

– Нет, стоит. – Он опустил глаза на цветы, как будто никогда не видел их прежде, затем снова посмотрел на нее. Когда он услышал о помолвке Лизы и Филиппа, первое, что пришло ему в голову, это сделать предложение Джейн, просить ее выйти за него замуж. Дать понять Лизе, что ему нет до нее никакого дела.

– Вот, я принес это тебе. И у меня для тебя есть кое-что еще. – Он порылся в своем кармане и достал маленькую коробочку, в которой лежало обручальное кольцо. Он очень долго ходил вокруг него в магазине на Георг-стрит, томимый нестерпимым желанием купить его. На узком золотом ободке сверкал маленький рубин. – Я думаю, оно подойдет.

Джейн посмотрела на кольцо и смахнула слезы.

– Адам…

– Джейн, я люблю тебя, Джейн. Пожалуйста, выходи за меня замуж. Я знаю, что я еще не дипломированный специалист, но это ведь ненадолго. – Он уже позабыл свое прежнее заявление о том, что брак – не для него и он никогда не согласится на этот шаг. Внезапно все его заявления на этот счет потеряли свою значимость. – Может быть, я не смогу много зарабатывать, я знаю это, но у меня большие амбиции, я работаю очень усердно. – Он улыбнулся, словно не одобряя собственные слова. – У меня такое чувство, что я хорошо со всем справлюсь.

Надеюсь, что мне удастся убедить твоего отца в том, что я смогу достойно заботиться о тебе. Может, если мы поженимся после того, как я окончу…

– Да.

– Если я останусь здесь работать в Королевской больнице, нам придется подыскать маленькую квартирку.

– Я уже сказала, что да.

Он осекся и на середине прервал свое предложение.

– Что ты сказала?

– Я сказала «да», Адам. Да, я согласна выйти за тебя замуж.

– Это правда?

Она была счастлива и улыбнулась.

– Еще немного, и я начну думать, что ты не это имел в виду.

– О Господи, я имел в виду именно это. – Он схватил маленькую коробочку, завернутую в бархатную бумагу, и вынул из нее кольцо. К счастью, оно прекрасно подошло. – О, Дженни, я вознагражден за все. – Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

– Не говори так. Не вознагражден. Доволен, счастлив, – осторожно поправила она и твердо решила выбросить из головы те навязчивые мысли и сомнения, которые не давали ей покоя.

Было очень странно, почему они не заметили ее. Брид шла неуверенно, голова ее была опущена вниз. Она старалась держаться края узкого коридора и избегать смотреть людям в глаза. В госпитале витали очень странные запахи. Где-то совсем рядом были смерть и страх и еще какой-то очень сильный запах, который она не смогла распознать. Везде были доктора и целители. Вероятно, Адам тоже должен быть где-то поблизости. Но где? Больничные коридоры очень длинные. Звуки вокруг тоже казались ей странными и незнакомыми. Стук металла, который издавали маленькие колесики, катящиеся по каменным плитам. Хруст накрахмаленных халатов, которые носили женщины-санитарки, присматривающие за больными. Они были достаточно добры с ней. Они присматривали за ней. Но даже в этом случае она посчитала, что это было не слишком хорошим местом для того, чтобы люди могли почувствовать себя здесь лучше. Здесь не было темных помещений для того, чтобы вызывать духов или богов и советоваться с ними. Не было также комнат, чтобы ректифицировать травы. Не было музыки, не было покоя. Она заметила, как два молодых человека приближаются к ней, и прижалась к стене. Их белые халаты были расстегнуты, и она увидела, что у них на шее висели какие-то странные длинные трубочки с металлическими кружочками на концах. У ее врача тоже была такая трубочка. Он ее снимал, маленький металлический диск прикладывал к ее груди, а другой, разветвленный конец вставлял себе в уши. Она предположила, что это в некотором роде было обычаем, традицией. Но молодые люди прошли мимо и не заметили ее, они были слишком увлечены своей беседой. Одного из них она узнала. Это был Эндрю Томсон.

В палате, оставшейся позади, около покинутой ею кровати стоял врач и смущенно смотрел на помятые простыни.

– И когда вы заметили, что она ушла?

– Только десять минут назад, доктор. Она спала, она совершенно ни на что не реагировала. Вы же сами знаете, в каком она была состоянии. – Испуганная медсестра стояла и выкручивала себе руки. – Никто не мог привести ее в чувство и убедиться, что она реагирует на звук. Внезапно она села. Казалось, что вот теперь она слушает нас. Но было такое впечатление, что она слышит что-то такое, что доносится откуда-то издалека. Я пошла, чтобы привести старшую сестру. Она пришла и разговаривала с ней. Девушка внимательно слушала ее. Казалось, она полностью реагирует на происходящее и все понимает. Ее странное, почти гипнотическое состояние исчезло. Сестра очень ласково поговорила с ней, и вроде бы девушка все поняла. А затем вошла сестра Стендиш и позвала старшую сестру. А когда я вернулась проверить, девушки уже не было. Она забрала с собой сумку с одеждой и с теми вещами, которые она получила в качестве пожертвования. Я нигде не могу найти ее.