Текст книги "Пари (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 41 страниц)
Глава сорок седьмая: Вика
Я буквально падаю спиной на дверь, закрываю глаза и мысленно считаю обратно от десяти.
Когда-то эта нехитрая практика помогала мне успокоиться, но сегодня, даже когда я повторяю ее несколько раз – не работает. Наоборот, как будто только еще больше раздергиваю каждый нерв. Даже глаз начинает дергаться, а со мной такого не случалось со времен «отношений» с Егором, и тогда я поклялась себе, что больше никогда и никто – тем более МУЖЧИНА! – не заставит меня снова так сильно нервничать.
Блин, да откуда тут вообще взялся Тихий?!
Еле отрывая ступни от пола, бреду по здоровенной светлой гостиной, волоча за собой чемоданы. Оставляю добро прямо посреди комнаты и первым делом направляюсь в душ. Откручиваю холодную воду, раздеваюсь и без подготовки ныряю под ледяные струи. Только через минуту понимаю, что чертовски отвыкла от того, что можно вот так запросто открыть кран и оттуда сразу пойдет чистая вода, а не ждать еще бог знает сколько, пока стечет ржавая мутная жижа.
Когда проходит первое напряжение в теле, добавляю немного теплой воды и долго купаюсь, наслаждаясь благами цивилизации. Господи, дожила – мою голову чистой теплой водой и радуюсь, как ребенок.
Вдоволь наплескавшись, возвращаюсь в комнату, только теперь оценив красивый светлый интерьер без лишней вычурности, но комфортный и максимально продуманный. В особенности манит кровать – большая, на невысоком помосте, на которой можно легко расположиться хоть вдоль, хоть поперек, и еще останется куча места. Как же чертовски хочется спать. Но в программе первого дня бизнес-форума регистрация начинается в девять утра, и я должна как следует подготовиться, потому что, как известно, лучше всего запоминается именно первое впечатление. А сегодня я должна хотя бы сделать видимость, что сражаюсь за «Гринтек».
Развешиваю вещи и выбираю светло-серый костюм с юбкой и пиджаком-оверсайз. Не совсем классика, зато буду выделяться на фоне других скучных «макинтошей». Волосы укладываю в гладкую прическу с минималистической заколкой, делаю «макияж без макияжа», на который трачу полчаса времени. Последний штрих – два пшика парфюма от «Тиффани». Он никогда мне не нравился из-за своей абсолютной незамутненной серости, но сохранила в своей коллекции исключительно из-за красивого флакона, в качестве красивого экстерьера на моем туалетном столике. Но для сегодняшнего события этот невыразительный аромат подходит идеально – по крайней мере, от меня точно не будут воротить нос и шарахаться, словно от проклятия.
Окинув свой вид и не найдя в нем изъянов, спускаюсь в холл гостиницы. Было бы неплохо хотя бы что-то закинуть в рот, но между тем, чтобы привести себя в самый идеальный вид или чашкой кофе с сендвичами – что еще я могла выбрать?
Лекса внизу не видно, зато я замечаю спускающегося по лестнице Тихого, и мое еле воскреснувшее настроение снова впадает в летаргию. Для того, чтобы день был окончательно испорчен, не хватает только снова вступить с ним в перепалку.
Стараясь оставаться незамеченной, шмыгаю между стойкой и креслами, замираю, когда он начинает крутить головой и снова крадусь, как только Тихий отворачивает голову в противоположную сторону. Но именно в этот момент он, как будто чувствует и резко крутится на месте, заставая меня врасплох и в том виде, в котором я меньше всего хотела бы быть застуканной. Тут уже и слепому ежу будет понятно, что я пыталась сбежать.
На роже Тихого медленно и неумолимо проступает отборное злорадство. Хотя, если покопаться в памяти, я вообще не помню случаев, когда он улыбался или смеялся, или проявлял хоть какие-то нормальные эмоции. Никогда его не любила именно за то, что рядом с этим мужиком всегда чувствовала опасность. Ума не приложу, почему Лекс до сих пор с ним водится – невозможно представить более несовместимых личностей.
– Виктория Лисицына… – нарочно громко декламирует мои имя Тихий, вынуждая меня остановиться. – И снова куда-то крадется. Дай угадаю – вышла на охоту за свеженьким идиотом-олигархом?
Я незаметно вздыхаю сквозь зубы, собираю волю в кулак и заранее даю себе обещание не реагировать ни на какие провокации.
«Будь как серый камень, Вика, ему в конце концов просто надоест тебя донимать».
– Не хотелось бы тебя расстраивать, но идиоты не бывают олигархами, – стараясь выглядеть лихой и придурковатой, говорю я и снова разворачиваюсь в сторону выхода. Где, блин, Лекс?!
– Знаешь, я бы даже с тобой согласился. Если бы не одно «но». – Тихий не собирается оставлять меня в покое и подстраивается под мой шаг, преследуя, словно тень. – Я знаю как минимум одну парочку тупорылых олигархов. Хочешь расскажу, как на них свалились все деньги мира? Рабочая схема, Вик, сто процентов. Хотя… знаешь. Кажется, ты и так уже в курсе.
– Понятия не имею, о чем ты, – продолжаю прикидываться дурой. – Но если схема действительно рабочая – самое время тебе самому ею воспользоваться. Потому что… ты меня, конечно, прости, но тебе бы тоже не помешала пара баксов в кармане. Как минимум – на хорошего парикмахера.
На минуту он столбенеет, и я пользуюсь этой передышкой, чтобы выйти на крыльцо.
Но Лекса и здесь нет. На всякий случай проверяю программку расписания форума, чтобы убедиться, что ничего не напутала – регистрация в девять, и у меня в запасе всего двадцать минут времени, чтобы успеть. Ну и что мне теперь делать? Вызывать такси или начинать трезвонить Лексу? Нет, второе вообще не вариант – только дам ему повод для очередного града насмешек над моей беспомощностью и неспособностью хоть что-то решить самостоятельно.
А, может, пока я наводила красоту для этого придурка, он проводил время с одной из тех расфуфыренных девиц в холле, которые пялились на него словно на лакомство? В наше время не обремененные моралью девушки валяются буквально на каждом шагу.
Но пока я топчусь на месте, прикидывая, как добираться до места конференции, Тихий достает меня и здесь. Вываливается на крыльцо всей своей огромной тушей, хватает за локоть, словно я его собственность и волоком тащит до машины, которая как раз притормаживает около главного входа отеля.
– Давай подвезу, Вика, – говорит не предвещающим ничего хорошего тоном. – Нам же по пути, да? Побуду сегодня твоим рыцарем.
– В этом нет необходимости – я подожду Лекса. Мы с ним…
– Вы с ним ни договаривались, ты хотела сказать? – Если бы не мое отчаянное сопротивление – Тихий уже запихнул бы меня в машину, но я упираюсь свободной рукой в крышу и буквально вдалбливаю пятки в землю.
По фигу на дорогущие туфли – я лучше пару дней порыдаю над любимыми балетками от «МиуМиу», чем позволю этому кабану мной командовать!
– Не хочу тебя огорчать, Вика, но Лекс уехал десять минут назад.
– В смысле – уехал?
– Вот так – взял и уехал. А ты не в курсе? Как же это вы так странно договаривались?
Воспользовавшись моим замешательством, все-таки вталкивает меня в салон авто, но я сразу отодвигаюсь к противоположной дверце. Оцениваю внешность водителя – типичный представитель своей профессии, на гангстера, готового за сотню баксов помогать закапывать мой труп в соседнем парке, точно не похож.
Тихий еще раз диктует адрес, и когда машина трогает с места, разворачивается ко мне лицом, вопросительно вскидывая брови, будто мы с ним о чем-то не договорили.
– Слушай, у меня нет никакого желания с тобой разговаривать, а тем более – спорить, – говорю я, надеясь, что это остудит его явно боевой задор. Хотя это и маловероятно. – Ты можешь думать обо мне что угодно – твое право. Давай, чтобы не тратить время друг друга, просто договоримся, что ты использовал в мой адрес весь свой арсенал ругательств, а я приняла к сведению твою позицию. Меня меньше всего интересуют перепалки с человеком, который видит врага в каждом живом существе, которое приблизится к его драгоценному Лексу ближе чем на сто метров.
По роже Тихого видно, что он как минимум дважды собирался меня перебить, но почему-то раздумал. И даже перестал кривляться.
Нахмурился, пожевывая нижнюю губу с видом человека, решающего непосильное для его мыслительных мощностей уравнение.
– А ты ведь далеко не дура, Вика, – говорит в конце концов.
– Мне нужно был захватить зонтик, потому что после такого шикарного комплимента в твоем исполнении сегодня точно пойдет дождь из жаб.
– Нет-нет, ты реально не дура. Тварь, но всегда была себе на уме. И сюда приехала совсем не для того, чтобы заботится о будущем «Гринтек». Тебе и без меня известно, что его окончательное банкротство – вопрос месяца, максимум – двух.
– Не хочу тебя расстраивать, но Лекс сказал об этом во всеуслышание на первом же собрании с коллективом еще три недели назад.
Мое признание слегка озадачивает Тихого, как будто он действительно думал, что выдает страшный секрет. Ну и кто из нас «не дура»?
– Значит, ты приехала сюда…
– В качестве директора экономического отдела, – перебиваю его, – потому что в мои обязанности входит поиск новых путей финансирования. Возможно, скоро «Гринтек» перестанет существовать как отдельная единица, но будет реструктуризация. Странно, что твой лучший друг и партнер не посвятил тебя в свои планы.
Прямо сейчас я чувствую две вещи. Первое – наслаждение от растекающейся роже Тихого, когда он понимает, что из нас двоих умыть его получилось только у меня. И второе, не такое радужное – эта болтливость наверняка вылезет мне боком. Эти двое всегда были не разлей вода, Лекс часто рассказывал, в их тандеме Тихий всегда был необходимой и важной «грубой силой», без которой невозможно протолкнуть ни одну, даже самую стоящую идею. И если он не стал делиться с Тихим своими планами на «Гринтек», для этого должна быть более веская причина, чем «просто забыл».
– Ладно, забудь, что я тебе сказала, – машу рукой, делая вид, что все это не имеет значения.
Тихий отворачивается к окну и до самого места назначения больше не произносит ни звука.
Никогда не думала, что скажу это, но впервые за все время, что я знаю этого типа, мне не по себе от того, что он не использует эти двадцать минут на то, чтобы филигранно смешивать меня с грязью. Ей-богу, лучше бы матерился.
«Молодец, Виктория, – занудствует мое внутреннее Я, – язык без костей – это не диагноз, а твое второе имя».
Глава сорок восьмая: Вика
Как только мы выходим из машины, Тихих моментально исчезает.
Если бы по какой-то причине я до сих пор не поняла, что наговорила лишнего, то после такого бегства с поля боя, уже просто не могло бы остаться никаких сомнений. Вопрос в том, стоит ли мне во всем покаяться перед Лексом или лучше держать рот на замке? Совесть подсказывает, что я должна все ему рассказать и как можно быстрее, до того, как они столкнуться с Тихим и он узнает все от него. Но здравый смысл говорит, что такое признание почти наверняка поставит крест на моих планах вернуться из Праги с кольцом на пальце.
Ладно, как любила говорить всем известная сердцеедка Скарлетт О’Харра: «Я подумаю об этом завтра». В моем случае – после того, как пройду регистрацию и найду Лекса.
Найти стойку регистрации не составляет труда. Форум проходит в одном из залов какого-то модного музея, который по случаю превратили в некое подобие выставочного центра, растянув баннеры, расставив рекламные стойки и боксы с печатной рекламной продукцией. Мне до всего этого вообще дела нет, но чтобы не выбиваться из толпы, беру наугад парочку буклетов. И дальше, следуя за вереницей людей, иду до стойки регистрации. Отмечаю, что тут вокруг полно симпатичных молодых девушек, и судя по виду – свой гардероб они составляли ровно с теми же мыслями, что и я. Учитывая количество симпатичных мужчин – то есть, их полное отсутствие в зоне видимости – Лекс для всех этих золотоискательниц будет просто самой желанной добычей. И в довершение ко всем моим поводам для волнения, этот придурок как сквозь землю провалился!
– Лисицына, – диктую фамилию по слогам.
– Лисицына?! – словно эхо громко повторяет женский голос у меня за спиной, и я в третий раз за последний час спрашиваю Вселенную, за что она надо мной так издевается. – Вика? Вика, это правда ты?! Вот так встреча!
Делать вид, что я не я, а просто фантом, просто бессмысленно, потому что этот человек узнал бы меня из тысячи, как в той старой назойливой песне. Хотя я все равно пытаюсь делать вид, что меня эта встреча и близко не приводит в такой же восторг, как и ее. Поэтому, нацепив на лицо свою дежурную вежливость, поворачиваюсь, открываю рот, чтобы выдать еще более дежурное приветствие… и не могу сказать ни слова.
Да уж. Впору и мне удивляться.
– Привет… – Запинаюсь, пытаясь отыскать в этой громадной женщине бог с размером одежды «ХL» в бесконечной степени, ту университетскую красотку, которую когда-то совершенно искренне считала своей лучшей подругой. – Нина?
Она так широко растягивает губы, что щеки буквально подпрыгивают к глазам. А те, в свою очередь, превращаются в две узких щелочки. На ней надет бордовый костюм, не из дешевых и даже стильный, но с такими габаритами абсолютно любая одежда будет похожа на чехол для самолета.
– Блин, ну ты даешь! – Нина водит по мне взглядом, между делом давая данные для регистрации.
Отмечаю, что у нее другая фамилия, хотя это логично – прошло пять лет с нашего последнего разговора, и его точно нельзя назвать приятным.
– Слушай, ну ты просто красотка! – продолжает петь дифирамбы Нина, а я только криво улыбаюсь, надеясь, что мне не придется говорить ответную вежливость.
Я без проблем могу говорить комплименты, которые не имеют ничего общего с действительностью, но Нина – последний человек на свете, ради которого я буду так стараться. После всего, что она мне сделала, у меня ни один мускул не дрогнет сказать, что за эти четыре года она превратилась в корову.
– А что ты здесь делаешь? – Нина озирается по сторонам, как будто надеется увидеть причину.
– Я здесь на работе, – произношу еще холоднее чем раньше. Даже почти чувствую изморозь на зубах.
– В смысле – организатор? – Крохотные глаза Нины округляются, хоть это никак принципиально не меняет ни их форму, ни размер.
– Слушай, знаешь, у меня правда вообще нет времени. – Пользуюсь тем, что люди на регистрацию, ждущие своей очереди, начинают поглядывать на нас как на заклятых врагов, а девушке за стойкой регистрации все тяжелее изображать вежливое терпение.
Не дожидаясь, пока Нина что-то скажет в ответ, поворачиваюсь к ней спиной и полностью переключаю внимание на регистрацию. Даже голос нарочно повышаю, на тот случай, если Нина вздумает вставить свои пять копеек.
Но, естественно, она даже не планирует никуда исчезать – только отходит в сторонку, становясь так, чтобы я все равно видела ее присутствие, в какую бы сторону ни смотрела. И терпеливо ждет, как будто из моего поведения именно это и следует. От нее всегда было тяжело отделаться, но когда нам обеим было по двадцать, мириться с ее назойливостью было как-то морально легче. А еще тогда мне казалось, что она морально меня поддерживает и что быть все время рядом и забалтывать – это такая дружеская тактика, чтобы дать мне выговорить все наболевшее.
После того, как я узнала правду о Егоре, правда о «настоящей дружбе» Нины стала вторым по счету предательством, которое сделало мне очень больно, но и научило никогда и никому больше не открывать свое сердце. Особенно тем, кто подбирается к нему слишком близко.
– Ты уже все? – Нина, несмотря на свои габариты, довольно резко бежит за мной, когда я просто иди в противоположную от нее сторону. – Нам надо выпить по коктейлю за встречу. Тут бар через дорогу – там делают просто какой-то невероятный «Секс на пляже»!
– Не слишком ли рано для коктейлей?
– Да ну не будь ты занудой, – фыркает Нина, а когда пытается локтем направить меня в нужную ей сторону, я так резко останавливаюсь, что она едва не врезается в меня своим похожим на булку телом. – Вик, ну это же просто коктейли. Все равно вся заварушка здесь начнется только через час.
– Нина, если ты думаешь, что за пять лет у меня случился выборочный приступ амнезии, то вынуждена тебя разочаровать – это так не работает.
– Амнезии? Пять лет? – Она задумывается, как будто ей и вправду не помнит. – А, ты об этом.
– Да да, я именно о том, какая ты подколодная змея.
– Ты до сих пор не понимаешь, что я сделала это для твоего блага? – Она, наконец, перестает делать вид, что ничего не случилось и даже кривит губы с видом человека, который искренне не понимает, почему его не хвалят за то, что он насрал кому-то на голову. – И, если уж ты решила повспоминать, разве все в итоге не закончилось хорошо? Да тебе спасибо мне надо сказать за то, что я помогла тебе разорвать ту порочную связь. Знаешь скольких дур я знаю, которые вот так же годами верят женатикам?
«А ведь ты действительно так думаешь», – мысленно проговариваю я. И в который раз поражаюсь внутреннему устройству ее души. Хотя, чему удивляться? Нина всегда умела разворачивать в свою пользу абсолютно любую ситуацию, даже ту, в которой казалось бы не может быть разночтений. И почти всегда ей это удавалось.
– Знаешь, я готова хоть сейчас сказать тебе «спасибо», если ты пообещаешь исчезнуть с моих глаз и больше никогда не появляться в моей жизни. Я прекрасно обходилась без твоего заботливого участия все эти годы и, как видишь, не пропала.
Взгляд, которым Нина окидывает меня с ног до головы почему-то чертовски похож на взгляд Марата в тот день, когда он вскрыл свой план по лишению меня моих же собственных денег, машины и квартиры.
То есть, Вселенная, ты решила что с меня недостаточно, и решила подсунуть мне еще один «урок жизни»? Ну ладно, как говорила бабуля: «Сгорел сарай – гори и хата». После того, как Марат и Диана на пару меня поимели, я как будто вообще потеряла способность огорчаться. Ну что еще все эти людишки могут мне сделать?
– Ты всегда была такой высокомерной, – прищелкивает языком Нина. Маска благостности постепенно сползает с ее лица, обнажая истинное нутро – кислое и завистливое. – Как будто не жила так же впроголодь как остальные и стояла по два час в очереди в секонд-хэнд, чтобы урвать ношеные «Levi’s». Смотрела на нас как на свою свиту, принцесса недоделанная, а жила на три копейки бабкиной пенсии. Ну и на еще кое-какие деньги, да?
– Какие деньги? – не понимаю я, но в это время замечаю в толпе знакомую модно стриженную макушку. Лекс. Ну слава богу. – Мне абсолютно не интересно, что ты чушь ты несешь. И раз уж мне категорически не повезло терпеть твое присутствие здесь, то искренне предупреждаю – не смей больше ко мне лезть. Даже не дыши в мою сторону, ясно?
– А то что?! – издевательски кричит мне вслед Нина, но я просто делаю вид, что оглохла для всего, кто выйдет из ее черного рта.
Глава сорок девятая: Вика
Нина оказалась права, когда говорила, что раньше, чем через час ничего не начнется. Когда я подхожу к Лексу и открываю рот, чтобы прочесть ему мораль о том, как невежливо оставлять девушку одну, когда в отеле живет целый кровожадный Минотавр, он как нарочно поворачивается ко мне спиной и переключает внимание на какого-то мужчину. Становлюсь неподалеку – мы, в конце концов, представители одной компании! – и вслушиваюсь в их разговор. Говорят они на польском, но даже моих минимальных знаний достаточно, чтобы уловить суть. Они говорят о работе, обсуждают запуск новых мощностей генерации «Интерфорса» – основного предприятия Лекса, частью которого станет «Гринтек». Ну точнее, то немногое, что от него останется. Собеседник Лекса делает пару вежливых реверансов, нахваливая его умение вести дела и мастерски расталкивать локтями конкурентов, а потом как бы между прочим забрасывает удочку на тему сотрудничества. Тут уже начинается специальная терминология, но даже в общих чертах понятно, что поляк представляет фабрику, которая производит какие-то специальные проводящие кабеля. Лекс вежливо выслушивает его саморекламу, а потом говорит, что у них будет целых три дня, чтобы обсудить вопрос подробнее. Мужчина вручает ему визитку, а потом протягивает еще одну мне, и быстро исчезает с горизонта.
– Очень умно, – позволяю себе ремарку. – Если бы я хотела вежливо отказать без отказа – то тоже предложила бы поговорить позже.
– Да что ты говоришь, – иронизирует Лекс, вышагивая к стойке с одноразовыми бутылочками минеральной воды. Открывает, делает несколько глотков и снова удостаивает меня меня вниманием. – И как же я раньше работал без твоей похвалы.
– Я имела ввиду…. – Запинаюсь, когда понимаю, что чем больше я буду оправдываться – тем глупее буду выглядеть. – Есть что-то, что мне нужно знать?
– Знать о чем?
– О моей миссии здесь.
Лекс снова на меня смотрит, но на этот раз примерно как на дурочку с интеллектом амебы.
– Миссии? – переспрашивает с неприкрытой издевкой. – Ну я даже не знаю. Можешь записаться спикером и спеть «Аллилуйя» для этих думающих только о наживе безбожников. Уверен, многие из них обратятся в твою веру только ради возможности лобызать твои следы.
– А ты сегодня в ударе, я погляжу, – огрызаюсь в ответ.
– Прости, но когда директор экономического отдела спрашивает меня о своей «миссии» на бизнес-форуме энергетиков, мой мозг способен родить только ядовитые шутки. Хотя, знаешь, насчет ног я даже почти всерьез. Здесь тебя только слепой глазами не раздел.
– Оставьте при себе свои воспаленные фантазии, Алексей Эдуардович, или я начну думать, что счастливица, имеющая доступ к вашему царскому телу, не в состоянии справиться с вашим спермотоксикозом.
Хорошо, если он хочет, чтобы я была сама по себе – значит, разберусь и без его дофига важных советов. В конце концов, у меня есть программка, в которой записаны все участники, бесплатный вай-фай и целый три дня, чтобы сделать хоть что-то. Интересно, а те супер-проводящие провода, которые предлагал поляк, можно как-то внедрить в «Гринтек»?
Пользуясь тем, что мероприятие начинается затяжной речью организатора, через телефон захожу в свое «облако», куда сохранила документы с компьютера моей змеищи-секретарши. Я, может, не понимаю больше половины и содержания, но хорошо запомнила уроки Хасского. Он раза три заставлял меня перечитывать последний и самый полный отчет экономического отдела. Тыкал пальцами в пункты и говорил, что за что отвечает и какие меры нужно было предпринять, чтобы не доводить ситуацию до критической точки. Я точно помню, что там был пункт про износ оборудования, и что-то про плохую проводимость кабелей. Найти его не сложно – он уже на второй странице. В длинном абзаце указана какая-то проводимость, которой недостаточно для того объема генерации, который вырабатывают новые панели, и что несвоевременная замена проводников просто не позволила экспортировать такое количество энергии. Я перечитываю еще несколько раз, перевариваю. То есть, если переложить на человеческий язык, «Гринтек» потратил большие деньги (кстати, взятые в кредит под конский процент – уж в этом-то я разбираюсь!), заменил часть солнечных батарей на более продвинутые, но из-за неправильного распределения бюджета, денег на обновление кабелей уже не осталось. И поэтому, вся полученная энергия просто уходила в пустоту, вместо того чтобы трансформироваться на продажу и приносить доход, из которого нужно было погасить кредитную задолженность.
Да блин, кто же так ведет дела?!
Я морщусь, вспоминая напыщенную рожу Марата, с которой он буквально на каждом собрании акционеров рассказывал, как грамотно «Гринтек» использует деньги, и что дела идут в гору, даже опережая годовой план, а все они за терпение и доверие будут вознаграждены щедрыми дивидендами.
Да, блин, «дивиденды» упали такие, что чуть не прибило. До сих пор не могу отойти от «восторга».
Блин, а ведь есть и другие акционеры? Не те богатенькие Буратино, которые просто выкупают по три-пять процентов акций любых перспективных компаний в надежде, что какая-то из них превратиться в курицу, несущую золотые яйца. А простые люди, которые держат акции как неприкосновенный запас, потому что свято верят – однажды, их вклады принесут проценты. Во что превратятся их акции, когда «Гринтек» обанкротится?
Ответ такой противный, что я поскорее запиваю его минералкой, хотя это почти не помогает избавиться от гадкого вкуса собственной вины. Если бы Лекс стоял во главе «Гринтек» – ничего этого не случилось бы. И если разобраться, то в том, что эти люди потеряют свои, скорее всего, единственные надежды на перспективы в будущем или сытую старость, или первоначальный взнос на дело всей жизни, покупку квартиры, оплату учебы, красивую свадьбу, в конце концов, виновата и я тоже.
Я достаю из сумочки пачку бумажных салфеток и осторожно промокаю глаза, чувствуя на веках неприятную влагу слез. Вот еще, вздумала тут самобичеванием заниматься! А-ну соберись и возьми себя в руки, Виктория! Вспомни, что говорят все без исключения гуру на первом же занятии: «Вы не виноваты в том, что пытались жить, но будете виноваты в том, если не запомните урок и повторите ошибку».
Вот насчет «повтора» я теперь железобетонно уверена, что никогда и ни за что. Больше никаких Егоров и Маратов в моей жизни не будет. А Лекс, когда мы станем парой, получит верную как собака жену. Даже если он вдруг станет импотентом или… что-то похуже.
Сидящая рядом девица в белоснежном шелковом платье с удивлением за мной наблюдает. А когда я в ответ начинаю пялиться на нее, даже не думает отворачиваться.
– Всегда плачу, когда слушаю про энергию солнца, – говорю с очевидной издевкой, надеясь, что хотя бы это заставит ее отвернуться.
Получается настолько хорошо, что она вообще спешно пересаживается и я, выдохнув с облегчением, нагло водружаю на освободившееся место свою сумку.
Пробегаю взглядом по ряду голов передо мной, но Лекса среди них нет. После того, как объявили начало и человек в сером костюме начал свою занудную вступительную речь, его вообще как след простыл. Хотя по моим личным наблюдениям, все приличные люди сидят в компании своих сотрудников, и только я – одна-одинешенька, как прыщ на попе.
Внутренний голос напоминает, что я не о том думаю и я снова переключаюсь на работу.
Из все того же отчета выписываю список всех недочетов, которые привели к убыточности «Гринтек» и прихожу в ужас, потому что в итоге образовывается приличный список. Кабеля, оборудование, несвоевременное продление аренды земли, из-за чего часть солнечных панелей пришлось просто снять. Год назад на плановое техобслуживание была выделена огромная сумма денег (в отчете подчеркивается, что она почти в два раза больше, чем в предыдущие года, при этом площадь ремонтных работ увеличилась всего на двадцать три процента), но ровно через месяц после ремонта, большая поломка, в результате которой «Гринтек» на долго вывел из строя больше тридцати процентов своих генерирующих мощностей, не смог выполнить обязательства по контракту и, закономерно, потерял часть клиентов. Вишенка на торте – всем им, по условиям контракта, пришлось выполнить огромные суммы штрафов.
Я выписываю все названия и цифры, которые встречаются в документе, и заканчиваю свой список почти одновременно со спикером. А потом с удивлением замечаю, что его место на трибуне занимает… Лекс.
Таращусь на него так, словно вообще впервые вижу.
Быстро заглядываю в программку, но там нет его фамилии, только лаконичная строчка: «Другие спикеры». В отличие от своего предшественника, Лекс, подумав, выходит из-за трибуны, становится в центре сцены, а потом просит кого-то из первых рядов дать ему стул. Усаживается в центре, забрасывает ногу на ногу и начинает разговор о том, что всем организаторам таких мероприятий можно заранее ставить «минус» за пафос. Публика реагирует понимающим и поддерживающим смехом. Потом он выдает еще какую-то шутку, разбавляя атмосферу сонливости, нагнанную предыдущим оратором. Убедившись, что слушатели пришли в себя и готовы слушать, начинает рассказывать свою собственную историю прихода в бизнес «зеленой» энергии. Я уверена, что все это он рассказывал и мне, но, блин, я правда как будто впервые слышу. И внезапно перед моими глазами появляется тот Лекс, который однажды взял меня штурмом, несмотря на мои попытки отделаться от его ухаживаний, потому что на тот момент я еще была полна решимости поймать более крупную рыбу. Но он просто не оставил мне шансов – взял штурмом, обаянием, умением просто быть мужчиной всегда и везде, а не только на публику, как это часто делал Марат. Лекс на сцене сейчас – тот же тридцатилетний дерзкий мужик с горящими глазами, который видел цель и отказывался видеть препятствия, не тормозил и просто не умел сдаваться.
Этот Лекс никогда не высмеивал мои опоздания, если вдруг я в последний момент не нравилась себе в зеркале и решала полностью переделать макияж или сменить одежду. Он точно никогда не стал бы тыкать мне в лицо секундомер или зло высмеивать абсолютно все, что я делаю. А еще он не набрасывался на меня, словно я девица легкого поведения.
Да ну его всего!
Я снова тянусь за салфеткой, но не успев донести ее до носа, замечаю устремленный прямо на меня взгляд Лекса. Он как раз говорит о том, что иногда цели, которых мы достигаем, приходится «отложить на потом», а иногда они «утекают как песок сквозь пальцы», и с этим ничего нельзя поделать, но самое главное – никогда нельзя сдаваться и опускать руки.
Хотела бы я думать, что это он обо мне, но куда там – скорее всего намекает на свой драгоценный «Гринтек», потерю которого никогда мне не простит.
Когда Лекс заканчивает выступление, его, в отличие от предыдущего оратора, провожают громкими овациями. Но и тогда он не спешит занять место рядом со мной. Наоборот – присаживается в первый ряд к эффектной блондинке лет тридцати, которая хлопала так громко, что чуть не растеряла свои накладные ногти. И стоит Лексу оказаться рядом – тут же кладет ладонь ему на плечо, наклоняется ближе и что-то шепчет, чуть не проглатывая его несчастное ухо.
Ну какова стерва!
От злости комкаю листок, только в последнюю секунду понимая, что это мои драгоценные заметки. От греха подальше прячу его в сумку и пытаюсь сосредоточиться на следующей спикере – это та самая девица, которую я прогнала всего одной язвительной шуткой. Она читает с листочка, а чтобы публика не начала зевать, периодически вставляет совершенно плоские шутки.
Но как бы я ни пыталась слушать ее гундеж (кто-нибудь, скажите этой девице, что ее выступление можно использовать вместо пытки), взгляд постоянно соскальзывает на Лекса и его соседку. Теперь уже он что-то воодушевленно шепчет ей на ухо, а она даже дергает плечами, как будто смеется. И через минуту парочка снова меняется местами.
