Текст книги "Пари (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 41 страниц)
Глава шестая: Лекс
– Точно не хочешь продолжить?
Длинноногая роскошная блонди с грудью абсолютно идеальной формы и белизны, становится передо мной и, упираясь ладонями в колени, подается вперед. Именно так, чтобы вся ее полноразмерная «четверка» была прямо у меня перед глазами.
Еще минуту назад я чуть богу душу не отдал, пока она обхаживала губами мой член, извиваясь вокруг него языком как настоящая змея. Нахрена я вообще брал трубку? Я же видел, что это Виктория, а любое появление этой стервы на горизонте равносильно моему просранному настроению.
Хотя, наверное, задавать вопросы следует с другого, самого главного – почему я, вместо того, чтобы удалить ее номер, сохранил его под именем «Рыжая коза», да еще и на аватарку входящего прицепил ровно такое же животное? Как будто, блядь, хотел, чтобы она перезвонила. Хотя ни хрена не хотел, и это несоответствие выбивается из моей логики.
– Прости, цыпа, – разочарованно кривлю губы, позволяя себе погладить крутое, покрытое блестками и маслом бедро.
– Может, я тогда попозже загляну? – не сдается она, поглаживая мой подбородок длинным красным ногтем.
Я только подмигиваю, хотя в глубине души понимаю, что разговор с Викторией сделает меня импотентом на ближайшие двадцать четыре часа. Мы вчера поговорили всего ничего, но она раздолбала меня на целый вечер. Ни на чем не мог сосредоточиться, только снова и снова прокручивал в голове каждую ее тупость и безмозглые интонации. Даже пришлось отменить свидание с Катей, сославшись на головную боль.
Блядь, да где вообще три года назад были мои глаза и мозги, когда я делал Виктории предложение?! Как вообще можно было искренне любить вот это? Правду говорят, что иногда чувства делают нас слепыми и глухими, но конкретно в моем случае, я стал еще и тупым, блядь.
Моя танцующая спутница не успевает уйти до того, как появляется Виктория.
Они сталкиваются в дверном проеме, и смотрят друг на друга как готовые немедленно ужалить кобры. Но роскошная длинноногая красотка уходит первой, видимо рассудив, что рвать волосы моей спутнице – не лучший способ получить от меня предложение на еще один «приват». Хотя, кто знает? Возможно, в конце нашего с Викой разговора, я буду готов заплатить любые деньги, лишь бы увидеть, как чьи-то наманикюренные пальцы прореживают ее рыжие волосы.
– Так вот от чего ты не мог оторваться, – говорит Вика, оценивая взглядом комнату, и на ее лице появляется выражение крайней брезгливости.
– Злишься, что не успела к началу? В следующий раз предупреждать тебя заранее о том, что я собираюсь раздеть и трахнуть стриптизершу? – Это вопрос риторический, но Вика, судя по ее вспыхнувшим от негодования щекам, собирается дать ответ. Нужно успеть ее остановить, иначе она окончательно испортит сегодняшний вечер. – Не надо, солнце, побереги силы.
Сажусь на диван, закидываю ногу на ногу и слежу за тем, как она проходит вглубь комнаты, присматривая место, куда сесть. Как будто, блядь, тут на выбор целый гарнитур, а не всего пара диванов друг напротив друга.
У нее пиздатые ноги. Крепкие, потянутые, ровные, длинные.
Классная жопа, хотя в этих шортах смахивает на наряд девочки-припевочки, но, вероятно, так задумано, чтобы снова сойти за милое невинное создание, которому я просто обязан отдать все, что оно захочет.
Ее волосы стали длиннее, теперь уже ниже лопаток, и они настолько ярко-медные, что светят ярче подвешенного под потолком стеклянного шара.
А когда Виктория все-таки садится, аккуратно, как настоящая аристократка складывая ножки на бок, я проклинаю ту минуту, когда в мою голову пришла «блестящая идея» отправить девочку до того, как она доведет свою работу до конца.
– Десять минут, Вик, – показываю на экране своего телефона включенный секундомер и прижимаю палец к губам до того, как она успевает открыть рот. – Погоди. Чтобы не тратить твое время и, возможно, сэкономить мое – пара уточнений. Я не собираюсь покупать твои акции «Гринтек» – ни за те гроши, которые они уже стоят, ни даже за меньшую сумму. А теперь – твой бенефис, солнце.
Нажимаю на таймер и кладу телефон на стол перед нами, чтобы стремительно тающие секунду были хорошо видны нам обоим.
Виктория сначала открывает – а потом закрывает рот.
Удивление делает ее похоже на золотую рыбку, только с той оговоркой, что эта радужная гуппи не может ничего мне предложить. Уверен, что она шла сюда в полной уверенности продать мне дырку от бублика, а потом снова раствориться на горизонте. Именно поэтому я взял слово первым.
Еще один вопрос в копилку тех, которые следовало задать себе гораздо раньше – почему я раньше не замечал, насколько она предсказуема?
– Ты, наверное, шутишь? – Виктория кладет руки на колени, старясь выглядеть собранной. При этом вряд ли отдает отчет, что кончики ее пальцев с аккуратными короткими ногтями нейтрального бежевого оттенка, уже несколько секунд без остановки теребят края шорт.
– Твое время идет, Вика. Но если ты пришла именно за этим – продать мне «Гринтек» – то можешь валить на все четыре стороны. Сделки не будет. Меня не интересует то, что ничего не стоило еще вчера.
– Но ты обещал мне час времени, – немного заикаясь, напоминает она.
– Да, и если бы ты хотя бы раз в жизни приехала вовремя, то, возможно, у тебя были бы эти шестьдесят минут.
– Да я четверть часа только порог этой помойки оббивала, Лекс! – моментально взвинчивается она, и ее светло-серые глаза вспыхивают от злости. – Пока ты тут… развлекался с этой дешевкой, и тратил мое время!
– Дешевкой, значит, – протягиваю нарочито медленно и с нажимом, надеясь, что это достаточный сигнал для Виктории, почему ей надо срочно менять настроение и тему разговора.
Но она вообще без тормозов.
Срывается с места, прет на меня, прямиком в туфлях поднимается на стол и пинком отшвыривает куда-то мой телефон. А потом спускается ко мне, становится напротив и мечет взглядом гром и молнии.
Охренеть.
Член в штанах обретает собственную волю и буквально за секунды наливается кровь, подстегивая голову без остановки генерировать одну за другой сексуальные фантазии. В одной из них мы просто набрасываемся друг на друга, голодные и жадные. Я цепляюсь ладонями в края дивана, потому что мои ладони внезапно с поразительно точностью ощущаю, какой упругой была ее грудь, когда я сжимал ее и…
– Ты меня выслушаешь, Лекс! – заявляет Вика, в придачу топая ногой. – Без дурацкий секундомеров, столько, сколько будет нужно, пока мы не договоримся.
Слава богу, она даже не заметила, как едва не снесла мне башку вот этой выходкой.
А для меня это просто целое ОГРОМНОЕ последнее предупреждение, что как бы сильно мой мозг не презирал эту женщину, тело до сих пор может ее хотеть. Но, возможно, это просто отголоски не случившегося десять минут назад оргазма в горячий рот стриптизерши? Скорее всего. Я еще не настолько поехал крышей, чтобы на серьезных щах желать снова воткнуть член в тёлку, которая три года давала моему брату.
Что за говнище.
– У меня есть часы, – с циничной улыбкой показываю ей свой «Патек» на запястье. – Я не дам тебе ни одной лишней секунды, солнце. Кроме, разве что…
Лапаю ее тело нарочито похотливым взглядом, задерживаясь на влажных полуоткрытых губах. Почему, блядь, я не смог кончить в рот профессионалки, хотя она минут десять радовала меня умопомрачительным минетом, но стоит подумать о губах Виктории вокруг своего члена – и я готов закрыть глаза на данное себе же минуту назад обещание не думать об этой женщине в таком смысле.
– Я пришла заключить выгодную нам обоим сделку, – продолжает наседать Вика.
– Продолжай, я очень внимательно слушаю. – Пошире раздвигаю ноги.
И она, наконец, обращает внимание на заметную выпуклость у меня в джинсах.
Мне почти хочется, чтобы перестала ломаться, встала на колени и отсосала.
Именно этого последнего штриха не хватает, чтобы в моей голове она окончательно превратилась в еще одну шлюху, которых я когда-то поимел и выбросил из головы и памяти.
– Лекс, боже. Фу!
Она с шипением пятится назад, опирается ногами в стол и, потеряв равновесие, усаживается на него с тихим «ох!»
Я пользуюсь шансом, подаюсь вперед и заключаю ее в клетку из своих рук, ставя их по обе стороны ее бедер. Вика отклоняется назад, все дальше и дальше, как будто хочет, чтобы у меня не осталось выбора кроме как придавить ее к столешнице всем телом.
– Лекс, прекрати! – кричит она. – На помощь! Кто-нибудь!
Неподдельный ужас в ее глазах действует на мою одурманенную похотью голову как чертовски отрезвляющий удар кувалдой. Я же не собирался даже пальцем ее трогать, какого…?!
– Я не смог бы тебя трахнуть, даже если бы какая-то часть меня очень этого хотела, – говорю шепотом прямо в ее дрожащие от испуга губы. Говорю – и сам себе не верю. Но все равно продолжаю говорить, потому что каждое такое слово хотя бы на толику уменьшает боль прошлого. – О тебя слишком воняет псиной, Вика. От тебя слишком воняет моим братом.
Отступаю, нарочно брезгливо отряхиваю одежду в тех местах, где мы касались друг друга даже невзначай. Подбираю валяющийся на полу телефон и снова возвращаюсь на диван. Боковым зрением вижу, как Виктория дрожащими руками поправляет одежду, и неуверенно перебирая ногами, идет в противоположную сторону. Но на диван не садится – становится за ним, как будто надеется использовать его в качестве баррикады.
И я вдруг ощущаю себя последним говном.
На хрена вообще лезу к ней? Зачем вообще поддаюсь на отголоски прошлого? Как бы сексуально она не выглядела и какой бы беззащитной и испуганной не казалась, это все еще та самая женщина, которая ни разу не навестила меня в больнице, где я валялся прикованный к постели с диагнозом «паралич нижних конечностей». Это «невинное рыжее создание», не моргнув глазом, переметнулось в объятия моего брата как только стало понятно, что со мной ловить больше нечего. И она помогла ему прикарманить дело всей моей жизни. Просто потому что так было выгоднее и сытнее, чем ставить на стреноженную лошадь.
А теперь, когда ее ставка не сыграла, Вика пришла сюда с одной единственной целью – сбросить балласт, пока он окончательно не потопил ее мечты о красивой и сытой жизни.
За этим ангельским личиком скрывается оскал шакала Табаки.
И лучшая моя защита против всех ее манипуляций – всегда держать себя в руках и не забывать, что эта женщина способна на все ради достижения своих целей. В том числе на любую грязную провокацию. Вполне возможно, она нарочно так вырядилась? Нарочно корчит беспомощную невинность, рассчитывая как раз на то, что я наброшусь на нее и дам повод обвинить в домогательствах или даже попытке изнасилования.
Ëб твою мать, как все быстротечно в этом мире! Когда-то я думал, что эта женщина не способна даже клопа раздавить, потому что она искренне рыдала у меня на плече, когда мы нашли на дороге сбитого кем-то ежа. А теперь я уверен, что она, если нужно, не задумываясь проедется катком по любому, кто встанет у нее на пути.
– Извини, – говорю нехотя, потому что в любом случае не должен был вести себя как животное.
– Извини?! – возмущается она, обеими руками прижимая к груди крохотную сумку, словно щит. – Лекс, ты собирался меня… боже!
– Не льсти себе. Виктория. Ты проебала свое время, явилась когда я уже был занят гораздо более интересным делом, наломала мне кайф.
– Это повод на меня набрасываться?!
– Не драматизируй. – Закидываю ногу на ногу, радуясь хотя бы тому, что стояк понемногу сошел на нет. Нужно почаще использовать воспоминания о нашем с Викой прошлом. – Но если ты хочешь порассуждать о поводах, то я напомню, что после всего, что ты сделала, у меня их предостаточно, чтобы вообще с тобой не разговаривать. Уверена, что хочешь развивать эту тему?
Виктория, обиженно поджав губы, бросает короткое «нет».
Подумав еще немного, все-таки возвращается на диван, занимая все ту же позу прилежной девочки.
«Зря стараешься – тебе это уже не поможет», – мысленно посмеиваюсь я.
И даю себе индульгенцию на любое словесное и моральное издевательство, потому что эта встреча с ней будет определенно последней. Имею право оторваться.
Глава седьмая: Вика
– Вик, если ты и дальше будешь молчать, то я попрошу парней провести себя до выхода, – говорит Лекс, пока я пытаюсь собрать себя в кучу после всего, что случилось… и что могло случиться.
Он очень изменился.
Мне нужно определенно больше десяти минут, чтобы осознать, что вот этот щетинистый здоровый мужик и Алексей Янковский, за которого я собиралась замуж – один и тот же человек. Лекс, которого я знала, уродом, конечно, не был, и я бы даже назвала его симпатичным. Да и говоря по-правде, на фоне обаятельного статного Марата, меркли все мужчины, которых я знала и даже те, на которых пускала слюни в фильмах и сериалах. Но все же, Лекс никогда не вызывал у меня никакого волшебного трепета, о котором так часто пишут в книгах. Он был… просто обычным. Одним из толпы, на котором уж точно не захочется задержать взгляд. Я бы вообще и не посмотрела в его сторону, если бы не подруга, которая силой потащила меня на двойное свидание со своим тогдашним кавалером, сказав, что с ним придет его друг – еще пока не олигарх, но парень с перспективами в сфере энергетики. В общем, на первом свидании он не произвел на меня никакого впечатления. Да и на всех следующих тоже. Но Лекс вцепился в меня буквально как клещ – забрасывал цветами, делал подарки (достаточно дорогие с учетом его тогда еще довольно скромных доходов). И мне, как любой женщине, льстило, что моего внимания так настойчиво добиваются. В общем, я решила оставить Лекс «про запас», пока на горизонте не появится более перспективная партия. Но она все не появлялась и не появлялась, а Лекс начал настойчиво говорить о свадьбе. Я пыталась придумывать отговорки, но в конечном итоге ситуация дошла до пика – мне нужно было либо соглашаться, либо рвать с концами. И я решила согласиться. Правду говоря, к тому времени, дела Лекса пошли вверх и через полгода он уже имел внушительный капитал. Которым, что немаловажно, всегда охотно и по собственной инициативе на меня тратил. Я вообще не помню, чтобы о чем-то его просила. – Лекс всегда как будто заранее знал, чем меня порадовать.
В общем, до того, как случилась та дурацкая авария, я была уверена, что сделала правильный выбор. Но кто же знал, что жизнь развернется ко мне задом?
Мужик, который сидит напротив, на Лекса похож разве что глазами. Они у него такие же светло-карие, почти желтые как у кота. Ну и голос тоже похож, особенно его фирменная гремучая «р», от которой у меня всегда непроизвольно сжимались коленки. И на этом все. Это, блин, вообще два разных мужика! И этот, второй, который без всяких реверансов едва не поимел меня на столе, точно не будет расшаркиваться.
От слова «совсем». Исключено.
Я даже хорошо, что он с самого начала повел себя как скотина – я-то шла сюда вся в иллюзиях о прошлом Лексе, который легко и непринужденно тратил на меня даже последние деньги.
Этот мужик весит по меньшей мере на пятьдесят кило больше того субтильного Алексея Яновского, которого я знала. Он здоровенный в плечах, мощный и больше смахивает на ротвейлера, чем на человека. Другая прическа, другое выражение лица, и эта щетина, которую прежний Алексей упорно отказывался носить, называя ее «атавизмом пещерных людей», этому просто невероятно идет. Божечки, да если бы щетина до сих пор не была в моде, Лекс точно сделал бы ее трендом на века!
«А ну соберись!» – я мысленно шлепаю себя по щекам, чтобы, наконец, перестать думать о том, что выпуклость у него в паху еще до сих пор… заметно твердая, и вместо этого вернуться к причине, по которой я здесь.
Акции. Мои денежки. Я должна попытаться урвать хоть что-то.
– Вик? – Лекс снова многозначительно постукивает по часа на запястье.
Кстати, дорогущий хронометр от известного швейцарского бренда. Марат о таких мог только мечтать!
Да что случилось за эти три года, что Лекс внезапно стал главным героем сказки про «Золушку»?!
Почему я, вместо того, что тратить кучу времени на «боевую раскраску», хотя бы элементарно не погуглила, что к чему и чем теперь занимается этот мужик?!
– Да-да, – откашливаюсь я. Но так ничего и не говорю, потому что не знаю, с чего начать. В моем гениальном плане не было сноски на случай, если все пойдет не по сценарию. Я вообще рассчитывала, что к этому времени мы уже будем распивать бутылку «Кристалл» за наше счастливое воссоединение!
– Если это все, то…
Лекс порывается встать и я, не придумав ничего лучше, брякаю невпопад:
– За сколько ты готов выкупить мою долю?
– Я уже сказал – я не собираюсь ничего покупать. Хотя глядя на бедственное положение «Гринтек», правильнее было бы называть это благотворительностью. Эти акции уже ничего не стоят. Я не скупаю металлолом – эта не в сфере моих финансовых интересов.
– «Гринтек» еще не пошел на дно, – пытаюсь удержать разговор, потому что и ежу понятно – Лекс просто ищет повод меня отфутболить.
А вот дудки ему!
– Это просто вопрос времени, Вик. Крупные гиганты не падают сразу в могилу – это басня, придуманная любителями нагнать страшилки на начинающих бизнесменов. Обычно, большой бизнес сначала ломает ноги, потом опускается на колени, а потом просто тухнет и гниет, но уже безвозвратно. «Гринтек» уже начал тухнуть. И если бы ты, владелица целых двадцати процентов, интересовалась, как обстоят дела, с таким же рвением, как сейчас пытаешься всучить мне дырку от бублика, то знала бы, что «Гринтек» в полной жопе.
– Я не пропустила ни одно собрание акционеров! – гордо говорю я.
Но в ответ на это Лекс только безобразно громко смеется. Но хотя бы не пытается сбежать. Значит, я выиграла немного времени. Нужно хотя бы сейчас не потратить его впустую, а придумать, как заставить его сделать по-моему. Хасский говорил, что я должна сделать все, чтобы выкупить акции. Что это – единственные деньги, на которые я могу рассчитывать. Значит, нужно из шкуры вылезти, но сделать так, чтобы Алексей заплатил.
– Хорошо, Вика. Ты уже один раз поразила меня своими энциклопедическими знаниями, и я, признаться, очень этому удивился. Сыграем еще раз? Какой была процентная ставка…
Дальше он говорил длинное предложение, которое звучит для меня примерно так же «понятно», как песенка Винни-Пуха: «Трум-пурум-карам-сопилки-труп-пурум-карам-вопилки…»
– А можно еще раз и помедленнее? – хлопаю глазами, заранее зная, что даже если Лекс сделает одолжение и повторит, я все равно ни черта не пойму.
– Проехали, Вик. Разговор окончен, наконец?
– Нет, – упрямо стою на своем.
Мозг как будто напрочь отказывается думать, потому что вместо того, чтобы искать выход из безвыходного положения, я продолжаю размышлять, где растут те чудо-ягоды, благодаря которым Лекс стали таким чертовски… классным?
– Я готова… уступить. – Стараюсь выглядеть серьезной и уверенной, хотя после его клоунады, чувствую себя порядком растерянной. – Какой-то разумный процент, само собой.
– Урок математики средней школы – любое число, помноженное на ноль, дает ноль, – голосом занудного учителя, говорит Лекс, и снова нервирующе глазеет на часы. – Я не куплю то, что ничего и не стоит. И тем более не куплю то, что мне в принципе не нужно.
– Это ведь твой «Гринтек»! – Не могу поверить, что он действительно собирается дать своей мечте просто пойти на дно, как «Титаник». – Ты столько сил в него вложил. Так мечтал, что однажды…
– Очень приятно что ты помнишь, что для меня значил «Гринтек», – грубо перебивает Лекс. И по тому, каким максимально раскатистым становится его фирменное «р» я понимаю, что ни только не помогла ситуации, но сделала еще хуже. – Может заодно вспомнишь, по какой причине ты подарила моему брату жирный кусок моей мечты? А, Вик?
– Это к делу не относится!
Еще одна сказанная абсолютно зря фраза.
Кажется, уже пора заказывать похоронный реквием по моей золотой мечте жить в домике у моря и купаться на закате.
– Ты продала и мою мечту, и меня, – на удивление спокойно говорит Лекс, и даже как будто улыбается. – Потому что так было сытнее и безопаснее. Поступила целиком рационально.
Он даже лениво хлопает в ладоши.
– Я, как видишь, в отместку за это даже не стал срать тебе в кашу. Да мне вообще все эти годы было на тебя глубоко плевать. Или напомнить, кто из нас первым вышел на связь? И с какой целью?
– Лекс, я просто…
– … ты просто снова ищешь безопасный и сытый вариант сбежать с тонущего корабля. Так вот, солнце мое – ты очень конкретно не по адресу. Теперь ебись с Маратом и всем этим дерьмом сама, как хочешь. Но если тебе все еще нужна моя помощь, то у меня есть один весьма состоятельный приятель, которому как раз нужна…
– Да пошел ты! – выкрикиваю вне себя.
– … домработница, – спокойно заканчивается Лекс. – Но я понял – это работа не для королевишны! Вопросов нет. Вик, все, баста. Ничего нового ты все равно не скажешь. А у меня есть более интересные перспективы провести этот вечер, чем слушать твое тупое блеяние.
Он вызывает охрану по телефону и я от отчаяние даже сую в рот большой палец. Только воспоминания о свеженьком маникюре не дают вонзиться в него зубами.
Если я срочно ничего не придумаю, то второго шанса у меня уже не будет.
И еще не хватало, чтобы его дуболомы вышвырнули меня отсюда как пьянчужку!
Почему-то в памяти всплывает старая притча про двух жаб, одна из которых просто сварилась в молоке, а другая так усердно работала лапами, стараясь выбраться, что в итоге взбила масло и по нему смогла выскакать наружу.
Вот, Вика! Шевели лапами!
Будь жабой!
– Ты купишь акции если «Гринтек» продержится на плаву еще… три месяца?!
Лекс, уже открывший рот, чтобы в очередной раз меня поторопить, внезапно его закрывает. И даже как будто озадаченно хмурится.
Ну, я хотя бы привлекла его внимание.
– Алексей Эдуардович?
В дверях появляется квадратная морда верзилы, от одного вида которого меня мутит. Как вспомню, что он с напарником чуть не пинками пытались отогнать меня от входа – хочется взять стакан с Лекса и зарядить ему в голову, чтобы прошла навылет.
Лекс смотрит на меня, потом на охранника, а потом – снова на меня.
– Гриш, иди пока. Если что – я сам провожу… гм-м-м… гостью.
И возвращается на диван.
– Лекс, а ты не мог бы попросить принести мне коктейль? – Я морщусь от неприятного царапающего ощущения в горле. – Во рту пересохло страшно.
Он вызывает какую-то девицу, и когда она приходит, я разворачиваюсь спиной, делая вид, что что роюсь в сумочке, и нарочно сажусь так, чтобы волосы закрывали мое лицо.
– Можно мне повторить, а девушке стакан сока? – слышу, как говорит Лекс, и мысленно показываю ему фигуру из трех пальцев.
Он, похоже, из вредности и обиды принципиально не сделает ничего так, как я прошу.
– Спасибо, что хоть не стакан воды из унитаза, – позволяю язвительную шутку, как только девица уходит.
– Еще не поздно ее вернуть, – он как будто порывается встать, но я делаю это раньше и машу руками, несколько раз повторяя «нет, не надо». Лекс, с довольной рожей, садится назад.
Боже, Марат, как только я буду в состоянии – обязательно найду самую крутую в этом городе колдунью и сделаю так, чтобы у него «Бобик не гавкал» еще лет сто. Лучшее наказание этому безголовому лентяю с членом вместо головы.
Ну почему, почему я не послушала Хасского и связалась с этим придурком?!
Как теперь начинать все заново, если я абсолютно разучилась это делать?
– Может, ты наконец перестанешь мять булки и поделишься своим грандиозным планом? – Голос Лекса становится сухим и безэмоциональным. Как будто он уже принял решение не в мою пользу, а сейчас просто наслаждается еще одной возможностью меня помучить.
– Не обязательно всегда быть таким грубияном. – Наталкиваюсь на его прищур и в который раз обещаю себе быть деловой женщиной и не отвлекаться на гадости в ответ. Ему только того и надо – уцепиться за повод и опять меня отфутболить. – Прости. Я просто отвыкла от… такого формата общения.
– О, ну прости, что я отвык лизать пятки таким женщинам, как ты.
– Зато неплохо лижешь их тем, которые роняют трусы за деньги.
– Ну, они хотя бы честно предупреждаю, что работают за деньги, а не прикидываются влюбленными невинными овечками, чтобы потом нанести удар в спину. Я жду, Вик.
Легко сказать «жду».
А мне со всем этим что теперь делать? Так, нужно успокоиться и вспомнить, что говорил Хасский: нужно любым способом уговорить Лекса купить у меня акции.
– Если через три месяца акции «Гринтек» будут стоить ровно столько же, сколько сейчас – ты их купишь. – Я нарочно говорю так, будто дело решенное. На вебинаре «Научи мужчину делать подарки» лектор учила никогда не просить и не предлагать, а просто говорить так, будто дело решенное.
– А если вдруг они подорожают? – У Лекса абсолютно непроницаемое лицо – фиг разберешь, говорит он всерьез или как обычно издевается.
– Тогда ты удвоишь сумму за каждый процент сверх текущей стоимости.
– Не слишком ли жирно?
– Это справедливо, – задираю нос как будто сделка уже у меня в кармане. – Если «Гринтек» разорится – ты ничем не рискуешь. Ты ведь так в этом уверен. Или нет?
– Ну и каким образом, солнце мое, ты собираешь провернуть это воскрешение года? – Он откидывается на спинку дивана, как нарочно садясь именно под таким углом, чтобы тени сделали его лицо еще более резкими. И чертовски красивым.
Хорошо, что это далеко не первый красавчик в моей жизни и в моем организме уже выработался иммунитет. Хотя против Лекса, нужно признать, приходится активизировать все силы.
Мне срочно нужны несколько сеансов у психолога – это ненормально, что меня тянет пускать слюни на мужика, который то посылает меня, то обзывается, а то и вовсе набрасывается как на продажную шлюшку.
– Я возглавлю «Гринтек» и приведу все в порядок.
