Текст книги "Защитник Драконьего гнезда. Том второй (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)
Глава восемнадцатая: Изабелла
Глава восемнадцатая: Изабелла
Сегодня у меня еще одно небольшое расследование. И провожу я его в порту. После вчерашнего видения свежий морской бриз действует на меня практически оживляюще. Я с удовольствием подставляю лицо солоноватому ветру и вдыхаю полной грудью.
Ловлю себя на глупой мысли, что хочу сфотографировать раскинувшуюся передо мной водную гладь и послать фотку Анвилю. Надеюсь, у него там все в порядке. Как же погано, что нет никакой возможности держать хотя бы обрывочную связь. Интересно, а у местных магов нет ничего вроде Палантира из Властелина колец? Ну, посмотрел в магический кристалл – и увидел человека, у которого в руках такой же. Здорово же! Можно даже небольшой стриптиз устроить своему мужчине.
Ладно-ладно, не до стриптизов нам в наш сумрачный средний век. Да и со стыда бы я провалилась… наверное… а, может, и нет.
Ладно, полюбовались – и хватит. Первым делом направляюсь на верфи. Не одна, разумеется, за мной следуют двое охранников. Здоровенные и угрюмые, что мне самой поначалу было неуютно рядом с ними. Но тут уж не до уюта, когда недавно пережила покушение. Пусть лучше будут рядом, а я привыкну.
Мое прибытие всколыхивает полусонную атмосферу верфи. Места здесь много, но все пустое. На ремонте всего один корабль. Новых же не заложено ни одного. И теперь я уже точно знаю, что королевский флот не где-то у далеких берегов, выполняет какие-то торговые или иные поручения, а его просто нет.
Вот и хочется узнать – с какого, простите, перепоя, его нету?
– Доброе утро, Ваше Величество, – приветствует меня коренастый мужчина с растрепанной бородой. – Капитан порта, Даус Кнарф к вашим услугам. Чем могу быть полезен?
– Доброе утро, Даус, – мне нужна информация о дереве, поставленном в Драконье гнездо торговой гильдией Парус и Соль. Вам что-то об этом известно?
– Разумеется, моя королева. Вас интересуют бумаги?
– Они у вас остались?
– Разумеется. Я тщательно слежу за отчетностью.
– Отлично. То есть дерево гильдией было поставлено?
– Насколько я знаю, в полном объеме. Это было незадолго до…
– Говорите, как есть.
– Незадолго до гибели Его Величества, короля Лаэрта. Он сам принимал заказ и даже осмотрел древесину. Он же распорядился тотчас закладывать на верфях новые корабли.
– То есть строительство кораблей все же было начато? – во мне просыпается небольшая надежда на лучшее.
– Да. Но не было завершено. После смерти Его Величества, короля Лаэрта, Совет постановил изъять купленную им древесину и перенаправить во владения господина Великого Магистра.
С большим трудом не позволяю сорваться с языка очень неприличному слову. Или даже нескольким словам. Или даже нескольким предложениям. Ну, честное слово, происходит ли в Артании хоть что-то, куда не сунул свой поганый нос этот ублюдочный змееглаз?
– Чем было обосновано такое решение?
– Простите, Ваше Величество, но не могу знать. Представители Великого Магистра не обязаны отчитываться передо мной.
Киваю. Отлично, то есть просто пришли и забрали.
– Даус, не удивляйся моему следующему вопросу, после гибели Его Величества Лаэрта я долгое время была не в себе, потому плохо помню происходящее в то время.
– Да, Ваше Величество, я понимаю.
– Так вот, представители Великого Магистра обязаны были известить меня об изъятии древесины. Тебе известно моя реакция?
Даус Кнарф хмурится, чешет бороду – и это не похоже, чтобы он что-то вспоминал, это похоже на то, что он что-то не хочет говорить.
– Даус, твоя королева задала тебе прямо вопрос и желает услышать прямо ответ. Каким бы он ни был.
Замечаю, как бородач искоса посматривает мне за спину.
Да, там стоят мои охранники.
И что?
Или он не хочет говорить при них?
– Останьтесь здесь, – поворачиваюсь к варварам, потом снова смотрю на Дауса, – отойдем в сторону?
– Да, Ваше Величество, – кланяется он.
Мы проходим метров двадцать вдоль крепких мостков верфи. Одновременно здесь может строиться кораблей семь-восемь. И оттого становится еще обиднее.
– Я слушаю, – говорю своему спутнику.
– Я бы не хотел оскорбить вас, Ваше…
– Даус, правду, – прерываю его.
Мне вообще ни хрена не интересны все эти игры в любезность. Уважение уважением, а субординация субординацией, но не когда я хочу услышать интересующую меня информацию. Лизать задницы или строить хорошую мину при плохой игре будем когда-нибудь потом. И плевать, что сейчас сама себе кажусь порядочной стервой.
– Мне известна реакция Вашего Величества, – не глядя мне в глаза отвечает Даус. – И она была ровно такой же, как и всякая другая ваша реакция на иные государственные вопросы.
И взгляд на меня – глаза в глаза. С вопросом, ожиданием, вызовом. Но ненадолго. Мужчина будто борется с самим собой, с собственным страхом перед своей королевой, но кроме страха там есть что-то еще… что-то такое, что он пытается скрыть от самого себя. Или только от меня?
– Продолжай.
– Я не… – мнется он. – Ваше Величество, не сочтите за дерзость, но почему бы вам не спросить об этом кого-нибудь в замке. Уверяю вас, там вы получите куда более подробную информацию.
– Мне кажется, или капитан королевского порта боится свою королеву?
– Я всего лишь распорядитель в порту, веду записи и слежу, чтобы во всем был порядок. Не моего ума дела…
– Даус Кнарф, – мне действительно начинает надоедать это пререкание. Что за детский сад – знаю, но не скажу, потому что ты королева? – У тебя есть последний шанс дать мне ответы на интересующие меня вопросы. Больше просить я не стану.
Он сглатывает.
Проблема в том, что, если он откажется говорить, я даже не знаю, что с ним сделать. Ну, то есть по уму, я должна как минимум его выпороть. Не собственными руками, само собой, но все же. И вот тут возникает вопрос: смогу ли я отдать такой приказ? Если бы не Анвиль с его настойчивостью в допросе святого отца, мы бы так и не узнали о странной заинтересованности Лаэрта, и я бы вчера точно не наведалась в его башню и точно бы не узнала то, что узнала.
– Надеюсь, вы позаботитесь о моей семье, Ваше Величество, – прерывает мои размышления Даус. – Извольте. Вы никогда не принимали участие в решении каких-либо государственных вопросов. Вы никогда не имели собственного слова. Вы всегда и во всем уступали своему мужу, королю Лаэрту. Уступали, даже когда вас молили о пощаде, даже когда прошения доставляли вам лично.
В его глазах больше нет страха, только полная обреченность.
– Как вы отреагировали на кражу древесины Великим Магистром? Никак. После смерти Его Величества, короля Лаэрта, все стало еще хуже. Потому что с вашего молчаливого согласия власть забрал Совет. А если точнее – это сделал господин Магистр. Я не люблю слухи, Ваше Величество, и, видит Отец наш Безначальный, никогда бы не посмел говорить вам о том, в чем не уверен сам. Вы ничего не могли сделать. Даже если и хотели. Вы боялись за свою дочь – и это все знали. А потому молчали. Извольте, я ответил на ваш вопрос?
– Думаю, да.
Слова даются неожиданно непросто. В горле как-то резко пересохло. И пусть его слова не относятся конкретно ко мне, но я все равно чувствую вину, как будто это я все это время была бесправной немой тенью в собственном замке.
– Позволено ли мне будет попрощаться с семьей?
– Что? – не сразу понимаю, о чем он.
Твою мать!
И снова очень хочется выругаться.
Он реально решил, что за эти слова я отправлю его на плаху?
– Тебе будет позволено продолжить твою работу, Даус Кнарф. А семье, – снимаю с пояса небольшой вышитый золотом кошелек, достаю из него пару серебряных монет, – купишь что-то на твое усмотрение.
Теперь приходит время удивляться ему.
Он переводит взгляд с меня на монеты и обратно.
– Я не понимаю, – наконец, произносит Даус.
– Я благодарна тебе за прямоту и еще больше благодарна на смелость.
– Позвольте, сказать еще… – спустя минуту промедления.
Усмехаюсь про себя. Понравилось поливать королеву грязью?
– Говори.
– Все говорят, что вы изменились. Все говорят, что теперь у Артании есть шанс.
– У Артании появился достойный король.
Даус отрицательно качает головой.
– Не в обиду милорду Анвилю, он, несомненно, уже показал себя достойным защитником и человеком слова. Но изменилось и кое-что еще: теперь у Артании появилась достойная королева.
Глава девятнадцатая: Анвиль
Глава девятнадцатая: Анвиль
Погода начала портиться почти сразу, как мы выезжаем из Драконьего гнезда. Резко холодает, а небо затягивает плотным покровом серых туч. Скорее всего, в любой момент можно ожидать дождь, а значит надо торопиться. Передвигаться по раскисшим дорогам будет куда как менее эффективно. К тому же – слухи, которые, как известно, распространяются со скоростью лесного пожара. Ни к чему, чтобы о нашем прибытии узнали раньше, чем станет слишком поздно.
А потому мы по возможности избегаем крупных торговых путей, хотя там и скорость передвижения была бы выше, и возможностей для фуражировки больше.
Впрочем, передвигаться совсем по тропам – слишком долго. И дело даже не в качестве этих троп, не в проблеме собственного пропитания – провизию на несколько дней можно легко везти на лошади. Дело именно в лошадях. Потому что еды им нужно куда больше, чем нам, а еще им нужно отдыхать.
Прикидывая так и эдак, я решаю двигаться максимально возможно быстро, но в то же время скрытно. То есть основное время дороги проводим вне людных трактов, а потом останавливаемся на заранее условленной придорожной станции, где немного отдыхаем сами, но, главное, меняем лошадей. И снова в дорогу.
Разумеется, подобное скорое передвижение вооруженного отряда не может остаться незамеченным, но мы постараемся обогнать возможные слухи. К тому же, слухи будут расползаться в разные стороны, а не целенаправленно в одну, что, несомненно, даст нам необходимое время.
Но погода-погода...
Через два дня пути нам приходится остановиться, потому что где-то в горах случился обвал – и дороги дальше размыло грязевым потоком. А дождь все еще не кончается.
На постоялом дворе, где мы остаемся пережидать непогоду, тесно от скопившихся тут торговцев, различного обозного люда и крестьян, застигнутых на обратном пути с лесозаготовки. Добавить к ним всем наши угрюмые рожи – и получится отличная компания, чтобы «уютно» скоротать вечерок-другой. Правда, свободных комнат уже нет, потому спать будем прямо в стойле.
Владелец постоялого двора кланяется и опасливо скользит по моим спутникам взглядом.
Нет, мы не похожи на грабителей или мародёров, но и ничего спокойного наш постой тоже не светит. Особенно если затянется надолго. И я это точно знаю. Потому что горные воины прибыли со мной в Драконье гнездо без своих семей. То есть – без женщин. Я далек от мыслей, что в замке никто из них не помял какую-нибудь служанку, но если такое и было, то это точно единичные случаи. А трахаться они должны. Небольшая военная вылазка немного отвлечет буйные головы, но не заменит плотские утехи. И тут будь я сто крат король, а противиться животному началу им уже сейчас наверняка очень непросто. Если мы застрянем здесь на день-два, как бы мое воинство не расползлось по девицам, до которых только они смогут дотянуться. А уж тогда поди собери их обратно в кучу. И это если еще не оприходуют чью-нибудь жену.
– Милорд, прощения просим за неудобство, но мест нынче совсем нет. Изволите, повыгоняю вшивую шелупонь из комнат. Им, корягам немытым, и под навесом вдоволь будет дрыхнуть.
– Нет, – вкладываю в его немного подрагивающую ладонь монету, – нам и стойло сгодится, только распорядись убрать из него говно и засыпь все свежим сеном.
Я не афиширую свою личность. Но нас много, мы вооружены – и у нас есть деньги. Этого достаточно, чтобы бедняга не знал, куда себя деть, желая угодить пусть незнакомому, но явно знатному лорду.
– Разумеется, милорд, – чуть не в пол кланяется хозяин двора.
Во избежание ненужных слухов, оставляю своих спутников в стойле, еду им принесут прямо сюда, а сам ненадолго прохожу в общий зал. Если где-то и можно узнать об истинных настроениях населения, так это в хмельной шумной обстановке.
Какое-то время провожу за стойкой, попивая плохое пиво. Духота в зале страшная, потому открыта входная дверь – и с улицы доносятся раскаты грома и шум незатихающего ливня.
– ...сам Кёёл Сивобородый вышел поссать и затопил весь сраный мир, – слышу в спину окончание злой фразы и громкий топот тяжелых шагов. – Хозяин, места есть?!
Оборачиваюсь – очередные до нитки промокшие путники: трое худощавых мужиков, судя по виду, я бы предположил, что это мастеровые.
– Роган, старый пропойца, ты что тут делаешь? – с явной радостью приветствует его хозяин двора.
– Гельт, что за проказа случилась с дорогой? – вместо ответа спрашивает Роган. – Мы с ребятами чуть богу души не отдали, когда сунулись на мост.
– Говорят, не выдержала плотина лорда Картиса младшего.
– Вот холера! Я еще в прошлую весну говорил ему, что плотина долго не простоит, – хрипит Роган. У него очень пронзительный голос, который он даже не пытается унять.
Так, значит, обвал в горах – не просто обвал.
– У милорда Картиса от батюшки одни долги остались, – вступается за младшего наследника Гельт.
– Долги? – усмехается Роган. – Бывал я в его замке. Безначальный, помилуй, это же приют разврата и порока. Да вы все знаете!
– Угомонись, Роган, давай я тебе налью горячего вина.
– Из-за этого сопляка, который собственный член не держит в узде, вы все сейчас здесь сидите! И еще просидите до следующего новолуния. Потому что проклятого моста больше нет!
– Молодость – не порок, – успеваю опередить хозяина двора, – все мы когда-то были молоды, и все мы когда-то сходили с ума по женским прелестям. А кто-то и до сих пор сходит.
По залу разносится одобрительной гул, слышатся похабные шутки, где-то от доброго шлепка по заднице вскрикивает служанка, но скорее для порядка, чем от искреннего возмущения.
– Даже молодость не повод думать яйцами, добрый господин, – окидывает меня оценивающим взором Роган. – Когда все деньги спускаешь на баб и заморское вино – до плотины руки никогда не дойдут, даже если знаешь, что Всевышнему на нее лишь глянуть стоит, чтобы развалилась.
– А эта плотина – наложная?
– Вы, видимо, прибыли к нам издалека, добрый господин. Еще дед молокососа возводил ее на деньги Короны.
Что ж, если молодой Картис действительно махнул рукой на наложную плотину – это подсудное дело. Лет сто назад тогдашний король Артании предложил своим феодалам нечто вроде сделки: Корона выделяет каждому некую сумму золотом, а феодалы обязуются на своей земле содержать в исправности важные стратегические объекты. Дороги, мосты, плотины. Предложение нашло отклик. Но прошли годы – выделенные Короной деньги давно закончились, а дети лордов, заключивших с Короной договор, все больше начали высказываться, что, мол, лично они ни под чем не подписывались и дальше выполнять обязанности предков желания не имеют. Но пока это были только разговоры. И вот первая ласточка – молодой Картис знал о состоянии плотины, но ничего не сделал, чтобы привести ее в надежное состояние, что послужило причиной разрушения важного моста и перекрытием большого торгового тракта.
Объездные дороги есть, но это всегда вопрос времени.
Я ни разу не говорил Изабелле, но иногда мне кажется, что Артания действительно находится на грани распада – у самой пропасти. У нас нет армии, нет золота, нет единства внутри страны. Зато процветает воровство в самых разных его проявлениях.
Не знаю, успеем ли мы что-то сделать.
Самоуверенность – это очень хорошо, но, когда в руках начинает крошиться кирпич, поневоле начнешь сомневаться, сможешь ли из него поставить устойчивую стену.
– Надо писать королю, – говорит кто-то из зала. – Авось подможет.
– Чем он подможет? – ответ оттуда же. – Говорят, Драконье гнездо пошло трещинами и вот-вот само развалится.
– Не, там токмо стены рухнули, а сам замок стоить. На него же милорд Фарвурд чернокнижника натравил.
– Точно-точно, а милорд Анвиль драконом сделался и всю армию милорда Фарвурда там и поклал.
– Нет боле того чернокнижника. Ему, говорят, милорд Адвиль голову откусил и обратно выплюнул, так как нешта жрать всякую дрянь.
– Голову он откусил сыну милорда Фарвурда. И не выплюнул, а проглотил, не подавился. А чернокнижник без ног убёг, на одних руках.
– Ты бы поменьше врал, старый сморчок. С чего бы ему ног лишаться, когда у него один только синяк во всю рожу.
– А ты будто сам видел?
– Я, может, и не видел, а свояк мой сказывал. А ему – дружок его старинный. Ты как хочешь, а свояк врать не станет. Так вот он говорил, что чернокнижник сам вернулся через двое дней. Грязный и злой, как черт. И синяк во всю рожу.
– Да что там говорить, иссяк род Фарвурдов. Сын наследников не оставил, а сам милорд уже в летах, да и подагра его мучала последние годы. Сдается мне, зря он на Корону попёр, а теперь и собственных земель лишится.
– Зря не зря, а за обещанной невестой пришли. Кто же знал, что вдовствующая королева резвой лошадкой взбрыкнет и все вдруг перекроит.
– Ты же когда за своей будущей женой ездил в Саранку, не думал, небось, что вместо девицы получишь оглоблей по хребтине. Ее высочество – совсем ребенок еще. Не те уже нынче времена, чтобы сговаривать дитё и взрослого мужа.
– Ты свою сраную жизнь с жизнью господ не равняй. Да и не такая там великая разница. Годков двадцать? Или и тех нет? Смех же говоришь, еще и наследников был настругать успели. Да что теперь говорить. Но только земли милорда Фарвурда, – неизвестный оратор явно входит в раж и начинает жестикулировать руками, – все одно никому не будут нужны. Ходят слухи, будто сам милорд ни с кем почесть не говорит со времени возвращения. Перестал мыться и следить за собой. Особливо люди опасаются, что вконец умишкой двинется. Собак у него была целая свора – дородные богатые волкодавы. Ан порешил всех. Собственными руками. К нему потом слуги подойти боялись – весь в кровищи с головы до ног, глаза бешеные, а улыбается стоит.
– Знамо дело, сына потерял.
– То еще не все. Как вернулся чернокнижник, заперлись они в башне и не выходили дней несколько. Людишки уже ходят вокруг, не знают, что и думать – ни еды, ни воды не взяли с собой. Ан потом вспышки какие-то, дым вонючий из всех щелей. Бросились вроде тушить, так не подойти – глаза выедает и дурным кашлем душит. А под утро вышли оба. И с тех пор жижу какую-то дурную по бочкам собираю. Никому ничего не говорят, да людей не обманешь – яд это. Не иначе. Спустят потом в колодцы да речки – и поминай, как звали, только вымрет все кругом. Вот помяните мое слово.
А вот это очень интересно. Если балабол не врет, то откладывать визит к Фарвурду никак нельзя. Бог его знает, сколь долго станет яд свой копить. И не выливает ли понемногу уже сейчас.
Более ничего интересного мужики не рассказывают. Но на ряду с новостью о странностях Фарвурда я делаю для себя и небольшой вывод – пока еще люди к Короне относятся лояльно. Пока еще надеются, что текущая власть сможет вернуть жизнь Артании в прежнее спокойное русло. Я далек от мысли, что сюда не просочились какие-то слухи и о Великом Магистре с его явными планами так или иначе, но власть сменить. Возможно, если дождь затянется, я услышу что-то и о нем, но пока нет даже намеков на бунтарские настроения. И этим надо пользоваться, надо показать людям, что Корона на их стороне и на стороне закона.
Потому что простой народ всегда сначала присматривается к новому правителю, выдает ему ничто вроде доверия, которое, если тот не оправдает, в дальнейшем вполне может обернуться вилами и костром. Не то чтобы это так уж страшно для дракона, но у меня на руках ответственность, как бы пафосно это ни звучало.
Король без собственной земли и без собственного замка, недавний мертвец, цареубийца… ничего не забыл?
Глава двадцатая: Анвиль
Глава двадцатая: Анвиль
К утру дождь закончился. И все бы ничего, но это ровным счетом никак не приблизило нас к тому, чтобы продолжить дорогу. Просто потому, что дороги нет. Вернее, нет моста.
Мы стоим возле грязной промоины, которая еще накануне была не очень глубокой горной расщелиной, а теперь там бурлит такой поток воды, что попади в него – и уже не выберешься. К тому же нашу сторону сильно подмыло. По сути, даже подойти к краю расщелины – большой риск.
О печальной участи моста напоминают лишь остатки покорёженных кольев по обе стороны. И больше ничего.
– Я знаю объезд, – говорят мужики за спиной, – но это добрых дня три пути. И это по хорошей дороге. Не в такую грязь.
– А что предлагаешь? Разбежаться и перепрыгнуть?
– Мне в объезд никак нельзя, молоко скиснет, чем я торговать стану?
– Так прыгай. Поднатужься, пёрни хорошенько, глядишь – и вынесет тебя на тот берег. А только как лошадь за собой перетащишь? Она, пожалуй, такой пердячей силой не владеет.
– А то будто замерял ее пердячью силу.
– Заткнитесь оба! Кому-то все равно надеть на ту сторону попасть. Вона деревья у самого края. Ежели их подрубить и на нас уронить, то самое оно хватит, чтобы основание для временного моста сладить.
– Верно говоришь, а с досками Гельт подмогнет.
– Не подмогнет. Скупердяй, каких свет не видывал. Зимой снега просить будешь – не даст.
– А мы хорошо попросим...
Краем глаза отмечаю блеск кривого ножа.
– Собрать все имеющиеся в наличии веревки, – говорю я, поворачиваясь к мужикам. – А ты, – смотрю на чуть раскосого бородача, все еще поигрывающего ножом, – убери железяку. А то поранишься ненароком. И это касается всех. Кто станет баловать – сброшу вниз.
Какое-то время стоим в полной тишине, когда насупленные взгляды мужиков скользят друг по другу и на меня.
– Милорд, прощевания просим, а не изволите сообщить нам свое имя?
– Не изволю. Но если кому-то что-то не нравится – прошу высказываться. Только поскорее. У нас много дел.
Вокруг нас кольцо очень недобро выглядящих варваров – и охотников высказываться почему-то не находится.
– Хорошо, – говорю, обращаясь ко всем. – Мне нужен хороший топор. И все веревки, какие у вас есть. И быстро – чем раньше начнем, тем быстрее двинемся в дорогу.
В глазах мужиков читаю полнейшее непонимание, но спорить никто не осмеивается. Разбегаются по своим телегам и совсем скоро к моим услугам несколько топоров и целая куча прочных веревок.
Приказываю связать веревки так, чтобы длины с большим запасом хватило до другой стороны расщелины.
– Держите и не выпускайте, – говорю, указывая на несколько концов веревок. Сам беру противоположные концы и топор.
Задуманное мной категорически неправильно, но иного выхода нет. Терять минимум три дня на объезд – еще хуже. К тому же никто не поручится, что следующий мост, ниже по расщелине, не постигла та же участь, что и наш. А потому придется действовать очень быстро. Когда-нибудь придет время – и ко мне в полной мере вернутся силы. А пока остается использовать то, что есть.
Выдыхаю – и освобождаюсь от границ плоти. Это очень странное ощущение, которое никогда не пресыщает. Точно сбрасываешь с плеч тяжелую ношу, избавляешься от оков, удерживающих тебя на земле. Растворяешься, превращаясь в невесомый порыв ветра. Я вижу сразу во всех направлениях, мои слух и обоняние обостряются.
Кто-то из мужиков осеняет себя охранными знаками, кто-то сплевывает через плечо, кто-то просто таращит глаза навыкате. Кто-то даже пятится, явно намереваясь переждать все происходящее где-то в стороне, но кто же их отпустит?
Ничего странного – далеко не каждый из них видел что-то подобное. Фокусы, что показывают на ярмарках, все равно остаются фокусами, даже если исполняют их полноценные маги. Можно прожить всю жизнь, а проявление по-настоящему серьезной магии так ни разу и не увидеть. И от этого жизнь человека будет только счастливей. Магия – не тот дар, который обычно тратят на ерунду. Если чернокнижник прибегает к своему умению, то, обычно, для этого ему нужны серьезные причины. Чаще всего сопряженные с доставлением некоторых неудобств окружающим.
Я перелетаю на противоположную сторону расщелины, оставляю топор на земле, а затем на высоте в несколько человеческих ростов обвязываю веревками ствол ближайшего дерева.
Снова опускаюсь на землю и принимаю человеческую форму.
Теперь все просто – взять топор и рубить.
С той стороны тянут – и когда вырубаю дерево достаточно сильно, оно валится точно в нужном направлении. Слышится громкий треск, затем уханье густой кроны о землю и крики разбегающихся мужиков.
Так, с первым деревом покончено, и вроде все в порядке, даже никого не задавило.
Таким же способом заваливаем еще одно дерево.
Правда, есть одна проблема: с моей стороны оно лежит довольно далеко от параллели с первым, потому приходится поднапрячься основательно. Чуть не до колен утопая в грязи, оскальзываясь и обливаясь потом на весьма посвежевшем ветру, толкаю толстенный ствол ближе к его собрату.
К тому времени, когда заканчиваю, руки и ноги откровенно дрожат. В форме дракона я бы и не заметил эту работу, а вот человеком очень непросто.
Как бы то ни было, основное дело сделано.
Остается заплатить Гельту за доски, вследствие чего приходится разобрать часть его халупы, иначе на целый мост не хватает. Ну да в накладе он точно не останется, хотя и пытается торговаться и делать вид, что прямо здесь и сейчас лишается самого ценного, что у него есть.
В конце концов перебраться через расщелину все же можно. Разумеется, возведенный нами мост – временный и большую нагрузку он не выдержит. Но на иное сейчас рассчитывать не приходится.
В путь пускаемся сразу, как только работа закончена. Мне нужно оставить слухи за спиной, благо, все шансы на это есть. Налегке мы преодолеем оставшийся путь уже к позднему вечеру. Если, конечно, дорога не «обрадует» новыми сюрпризами.
Но сюрпризов не случается. Хотя до места добираемся глубоко за полночь. Одно хорошо, сегодня полная луна – и дорога видна, как на ладони. Нет необходимости даже в фонарях.
Мы останавливаемся примерно в полумиле, укрывшись в небольшой кустистой рощице.
Форт Вигмарта стоит на холме – и с разных сторон к нему тянутся не крупные, но все же наезженные дороги. Здесь нет пересечения торговых путей, но все же из разбросанных вокруг деревень сюда свозятся на торговлю какие-никакие товары. И не только на торговлю. Но это нам как раз и предстоит выяснить.
Долгая езда верхом, признаться, утомила даже меня. Все тело ломит, хочется одного – лечь и немного умереть. Хотя бы до утра. Но утром здесь наверняка появятся деревенские, а это лишняя пища для внутренней паники. Столпотворение из испуганных мужиков наверняка приведет к одному – к лишнему кровопролитию. Избежать этого будет куда как сложнее, нежели сейчас, когда в стенах форта находится всего лишь небольшой гарнизон.
Ну и луна, которая позволила нам ехать всю ночь, служит отличным фонарем, в свете которого подобраться к форту незамеченными будет почти нереально.
– Действуем, как в Драконьем гнезде, – говорю своим спутникам. – Оружие применять только по необходимости. Убийства – в случае крайней необходимости.
– Да, господин.
С варварами всегда существуют трудности, для них понимание крайней необходимости очень часто отличается от того же понимания в регулярных войсках. В Драконьем гнезде все было относительно просто, я позволил им убивать всех вооруженных людей. Жалости к предательству стражи у меня не было.
Сейчас дело иное.
Я снова принимаю форму тумана. Удобно, когда можешь быстро оказаться внутри стен и открыть ворота. Правда, за то время, когда крутишь подъемный механизм, вполне можно получить по голове, но то абсолютно адекватная плата за возможность раньше времени не подставлять своих людей под стрелы и мечи.
Прежде, чем направиться к воротам, пролетаю над стенами и отмечаю, что человек пять доблестно несут караульную службу. И это несмотря на относительное спокойствие в Артании. Да, у нас было покушение на королеву, и вообще Великие Лорды ведут себя не как верные вассалы, а словно выжидающие шакалы, но до открытой резни, такой, чтобы по фортам и крепостям не смели сомкнуть глаз, пока не дошло. Пока – это очень важно.
Форму человека принимаю уже внутри стен, возле ворот. Здесь же светится огонек в караулке. Сразу иду туда.
– Как дела, служивые? – приветствую пару играющих в кости стражников.
Понимаю, с дороги видок у меня весьма потасканный, да еще и без короны и парчового плаща, как назло.
– Ты кто такой? – не очень гостеприимное в ответ.
– Так я это, приказ Его Величества выполняю, – пожимаю плечами. – Представляете, слухи поползли, что к вам всякое разное свозят. Ну, что вроде как в Драконье гнездо везти надобно. С окрестных крестьян подати, значит. А на самом деле те подати в гнезде в глаза не видят. Представляете? Не привозят их, значит, туда.
– А ты, как я посмотрю, шутник? – во весь рост поднимается здоровенный детина, рядом с которым кажусь сущим карликом. У него сильно деформировано лицо – большой нос, массивная челюсть, угловатые контуры лысого черепа. Я знаю, что это какая-то болезнь, которая заставляет тело человека расти сверх меры, но в то же время наделяет его недюжинной силой.
– Какие уж тут шутки? С меня Его Величество три шкуры спустит, ежели не вернусь с подробным отчетом.
– Ты верно грибов лихих обожрался? Иди, проспись, пока я тебе нос не откусил, – громила откровенно нависает надо мной. Кулаки у него размером с мою голову, не меньше. Да он стоя едва помещается в коморке.
– Эй, кто такие?! – раздается приглушенное камнем со стены.
– Сдается мне, – подает голос второй стражник – тощий, с болезненно-прозрачными глазами, – у нас тут крыса. А ну, Монти, прищеми ублюдку жопу.
Лицо здоровяка расползается щербатой улыбкой – и он неожиданно быстро для своего огромного роста хватает меня за горло. Вернее, пытается ухватить за горло, потому что хватает только воздух.
Несильно бью его в солнечное сплетение – только для порядка, чтобы к чертям вышибить из него воздух и осадить на пол. И тут же резким движением кулаком под самый нос щуплого. Но не чтобы отправить того в забытье. Мутноглазый замирает, а его рыбьи глаза увеличиваются чуть ли не вдвое, когда он видит королевский перстень на моей руке.
– Именем Его Величества, короля Артании приказываю открыть ворота и впустить в форт моих людей.
– Дд-д-ддда, Ваше Величество, – заикается стражник и чуть не на полусогнутых выскакивает из караулки.
Иду за ним.
– Открыть ворота! – горланит таким дурным голосом, что хочется заткнуть уши. – Король в стенах! Король в стенах!
Весь форт оживает так быстро, точно кто-то пнул муравейник. Люди высовываются в окна и двери, переспрашивают, что случилось и что за крики.
– Никого не выпускать, – оставляю наказ варварам, когда те вступают в форт. – Вы двое туда, ты туда, следить за стоком...
