Текст книги "Защитник Драконьего гнезда. Том второй (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)
Глава шестьдесят девятая: Анвиль
Глава шестьдесят девятая: Анвиль
Всех четверых тут же забирают подоспевшие женщины с белыми повязками на руках. Это недавнее нововведение Изабеллы. Такие повязки она выдает тем, кто напрямую помогает ей с заботой о раненых.
– Как ты? – первое, что спрашиваю жену и обхватываю ее руками за лицо, поворачиваю из стороны в сторону, оценивая царапины.
– Все хорошо, – отмахивается она. – Мы почти выстояли.
– Наши потери? Разрушения?
– Пока сложно сказать. Замок точно пострадал. Много обрушений, под которыми еще есть люди. Поможешь?
– Уводи всех вниз. Внутри замка не должно быть никого. С расстановкой бойцов я разберусь.
– Люди под завалами… – в ее голосе звучит едва сдерживаемое отчаяние.
– Помогу. Разумеется, помогу. Как Амелия?
– Она внизу. Держится молодцом.
Киваю, целую жену в губы и разворачиваю ее в сторону замка. Вход в подземные укрывища там.
Мы долго разбираемся с завалами, почти до самого утра. Приходится исследовать все обрушения, все завалы, а для этого нужны тишина и осторожность. Я куда сильнее обычного человека и потому могу в одиночку ворочать здоровенные куски кладки, но сегодня дело не всегда в силе. Зачастую нужно действовать больше аккуратно, выставляя подпорки или даже прокапывая целые ходы к заваленным нишам. А для этого необходим труд многих рук и их согласованность.
Но у нас получается. Хоть и не столько быстро, как хотелось бы.
В целом, удар по замку был действительно чудовищным. И если бы не магическая защита, от обители Короны бы не осталось вообще ничего. Я должен был предвидеть подобный вариант, но не предвидел. Понимал, что дневная атака – ничего больше, как пробный укол. Но все равно поверил в надежность старинных стен и возможность повторения собственного террора на стороне противника.
Драконье гнездо – больше не место, где можно чувствовать себя в безопасности. Напротив, в его стенах куда опаснее, чем даже на открытой стене или в пещерах под замком. И надо это принять.
В эту ночь, разумеется, снова не сплю.
А утром Магистр приветствует нас очередным светопреставлением.
Все начинается, когда на горизонте появляются мятежные войска. И снова, пока они приближаются, на замок обрушиваются сосредоточения стихий. На этот раз целая череда стихий.
Ледяные копья нависают сверху, а плотные черные смерчи рождаются прямо у замковых стен. А чуть позже к этому дуэту присоединяются огненные шары – огромные сгустки, что преодолевают значительное расстояние и прилетают к нам откуда-то с окрестных скал.
И это отвратительное чувство собственной слабости и бесполезности, потому что при всей своей мощи оказываешься не в состоянии хоть чем-то помочь своим людям.
Большая их часть, понятное дело, укрывается внизу, но на нескольких уцелевших башнях все еще ведут наблюдение дозорные, а маги просто вынуждены вставать в первую линию обороны. Они не могут отступить, не могут даже сделать шаг назад, потому что если выпадут из единой защитной линии – посыплется всё.
Не знаю, как долго длится это безумие. Кажется, что натиск столь силен, что ему уже не противостоять. У нас слишком мало магов, чтобы блокировать все. Рушатся башни, рушатся стены, взрывается и плавится камень, разбрасывая вокруг себя сотни раскаленных искр. И все это тут же скрывается из глаз мечущимся и завывающим воздухом, которым почти невозможно дышать.
– Господин, – прорывается ко мне один из горных варваров. – Маги. Их видели через волшебное стекло. Мы можем до них добраться.
– Действуйте, – киваю ему. – И удачи.
Мы еще накануне решили, что попытаемся нейтрализовать наиболее сильных магов, которые засядут где-то в окрестных горах. Именно для этого до последнего сохраняли наблюдательные позиции на остатках башен. И вот – двоих нашли.
Теперь дело за летучими отрядами.
А у нас тут пока стихает буря.
И следом – рев атакующей армии.
Сегодня им не нужны лестницы, потому что стены Драконьего гнезда в нескольких местах перестали существовать и теперь представляют собой лишь нагромождения разбитого камня. И именно туда устремляются мятежники.
Нам нужно успеть вывести бойцов на позиции, нужно отразить первый мощный натиск. И это очень непросто. Потому что теперь Драконье гнездо – лишь разгромленный остов некогда величественного древнего замка. Потому что очертаниями он почти сравнялся с окружающим его диким камнем. Потому что из подземных убежищ банально не сразу выбраться.
Кажется, никогда в жизни я не перемещался с такой скоростью.
Если вчера мне казалось, что был сразу везде, отбивая атаку «черепахи», то это даже близко не так. Потому что везде нужно быть сегодня. И я все равно не успеваю. Вероятно, со стороны мои движения размываются в сплошное марево. Возможно, я становлюсь виден только лишь когда немного замедляюсь. Не знаю. Это неважно. Но мир вокруг меня – череда стремительно сменяющихся однотипных мест и лиц, которые я почти не вижу и уже точно не запоминаю.
В ушах – лишь лязг стали и отрывистые крики.
Удар – смещение, удар – смещение… и так в бесконечном повторе.
И всё равно всю стену удержать не получается. В одном месте мятежникам удается прорваться и выбраться во внутренний двор, а оттуда, через частично вскрытые ледяными копьями провалы, можно попасть вниз, где укрываются женщины и дети. И пусть спуск крайне неудобен, но мятежники все же бросают вниз веревки и один за другим исчезают под землей.
Их немного, но они сильны и вооружены.
Я не могу броситься за ними прямо сейчас, иначе прорыв будет уже не удержать. Бойцы за моей спиной спешно перегруппировываются под зычные команды своих командиров. Им нужно совсем немного времени, чтобы организовано встретить противника. И я даю им это время.
Но какой ценой?
Команда, легкий свист – и мятежники передо мной валятся на землю, пронзенные стрелами.
Снова команда – и снова свист.
Новые мертвецы.
Взвиваюсь в воздух и устремляюсь в провал, где недавно скрылось с десяток мятежников. В лицо бьет упругой раскаленной струей пламени. Растворяюсь в ней и еще увеличиваю скорость полета.
Падаю вниз, с такой силой врезаюсь в пол, что во все стороны летит каменное крошево. Вокруг дым и еще не остывшие угли. А еще обгорелые тела мятежников.
И чуть в стороне, пригнув голову низко к полу и широко расставив сильные лапы, застыл золотой дракон. Увидев меня, дракон издает как будто стон, а потом воздух вокруг него вздрагивает и идет волнами, чтобы вместо дракона осталась стоять маленькая испуганная девочка с огромными глазами.
Бегом к ней, падаю на колени и последние шаги проезжаю, скользя в пыли. Обхватываю Амелию и прижимаю к себе.
– Ты молодец! Ты умница!
А она цепляется в меня и вздрагивает всем телом. Плачет абсолютно беззвучно, но так сильно, что почти задыхается.
– Я так испугалась… – наконец, выговаривает дочка.
Она не видит, что за ее спиной, в полутьме полуподземного укрытия, жмутся друг к другу десятки детей. Звучат звуки быстро приближающихся шагов, окрики, сейчас здесь будут еще люди, кто-то из наших. Но опасность уже миновала.
– Я должен вернуться наверх, – говорю тихо. – А ты останешься здесь. Справишься?
Амелия отрывается от меня и, тяжело дыша, вытирает все еще капающие слезы.
– Справлюсь, – уверенно кивает головой.
Большими пальцами помогаю ей справиться со сбегающими по щекам ручейками.
– Ты спасла их всех, – так же шепотом. – Мама будет тобой гордиться?
– Ты ничего ей не сказал о том… – Амелия пытается подобрать слова, но не может их произнести.
– Не о чем рассказывать. Помнишь, я сказал, что доверяю тебе. И это истинная правда. Ты – молодец. А всякие глупые мелочи нам не интересны и не важны.
Она снова обхватывает меня за шею, но на этот раз почти сразу отпускает и отходит, давая возможность уйти.
– Они все это видели, – киваю себе за спину и устремляюсь вверх.
Наверху оказываюсь в тылу у противника – и сразу вступаю в бой. Потом же, вместе с теснящими мятежников с другой стороны защитниками крепости, выдавливаем их за пределы развороченной стены.
Это трудная и напряженная схватка. Против нас – хорошо обученные и вымуштрованные рыцари в полных доспехах. Они сами как небольшие крепости, но все же на развалинах, не имея под ногами основательной опоры, спотыкаясь о камни и проваливаясь в крупные провалы, они вынуждены отступить.
По итогу тяжелого дня, за который мятежники пытались атаковать трижды, волна за волной, Драконье гнездо все еще остается под нами. Позже, когда зов труб снова оттягивает их назад, на крепость опускается очередная буря. Долгая, злая, беспросветная. Она бушует до самой ночи, перемежаясь столь громкими раскатами грома, что кажется, будто в ничто обращаются последние останки замка. И молнии, бесконечные ветвящиеся молнии, что полосуют и без того искорёженную и изувеченную землю. Выйти наружу почти невозможно – любое движение тут же притягивает новый разряд.
Но ни огненных шаров, ни ледяных копий больше нет. Как нет никого из тех двух летучих отрядов, что утром отправились на ликвидацию обнаруженных магов.
Когда буря заканчивается, в замке появляется гонец. И принесенная им весть заставляет Изабеллу чуть не подпрыгнуть на месте. Обозы, что она ждала, уже на подходе.
Впрочем, слово «уже» кажется несколько запоздалым. Нет, я ни в коем случае не опустил руки – и буду сражаться до последнего. Но у нас огромные потери и замок нас больше не защищает. Завтра будет битва, которую мы встретим почти в чистом поле. И даже если в армии Магистра стало меньше на двух сильных магов, у него остается еще минимум один, кроме него самого. А вот в том, вступал ли сам Магистр в схватку, у меня большие сомнения. Боюсь, он все еще на пике своих сил.
И эта ночь снова проходит без сна. Причем практически для всех. У нас полно дел: хоть сколько-нибудь восстановить обороноспособность останков крепостных стен, неустанно ухаживать за ранеными, завалить хотя бы самые большие пробоины в земле во внутреннем дворе и, самое для меня непонятное, организовать помощь Изабелле в осуществлении ее плана.
Я, по сути, до последнего не понимаю, чего она хочет.
У нас уже подготовлены странные трубы, обмотанные веревками и воловьей кожей. К счастью, после первой бури все самое необходимое с поверхности и из замка было снесено вниз. Разумеется, далеко не все, но необходимое в сложившихся обстоятельствах. Пожалуй, мы сейчас самая бедная королевская семья на континенте. Впрочем, это вообще ничего не значит, главное, справиться с мятежом, а там разберемся.
Никогда я так много и тяжело не работал. Даже для дракона есть предел сил, когда хочется просто сесть куда-нибудь и хоть на мгновение прикрыть глаза, потому что тяжело даже просто передвигать ноги. Но зато мы в который раз расчистили внутренний двор, забили камнями пробоины и очень-очень частично, но восстановили целостность крепостных стен. Разумеется, с прежними стенами это нагромождение камней и целых фрагментов прежней стены и башен не имеет ничего общего. Но это единая сплошная линия без явных пробоин. Да, разметать все это крайне несложно. Но и для этого магам Магистра придется потратить определенное количество сил.
Глава семидесятая: Изабелла
Глава семидесятая: Изабелла
У меня такое ощущение, что я засыпаю прямо на ходу. Занимаюсь рутинными механическими делами и на какое-то время вырубаюсь, что потом не могу понять – действительно ли провалилась в сон или так только показалось.
Но и остальным не легче. И я не имею права показать слабость. Напротив, очень стараюсь оставаться позитивной и улыбчивой. Надеюсь, такое мое поведение не выглядит последним шагом к тому моменту, когда улыбаться и смеяться буду без конца.
Мы знали, что будет тяжело, но, вероятно, не думали, что настолько тяжело. Уж для меня – однозначно. И дело даже не столько в физической усталости, сколько в моральной. У нас очень много погибших и куда больше раненых, для лечения которых запасов пенициллина явно не хватит. А это значит, что многие из них погибнут просто из-за заражения крови. И это невероятно сложное для меня решение, последствия которого не осознала до сих пор. Потому что запретила себе думать и копать вглубь себя. Потому что под рукой нет эффективных препаратов и нет даже действенной анестезии. Потому что если позволю себе сомневаться и перебирать несуществующие варианты – расползусь бесполезной размазней, от которой не будет ни капли толку… я вынуждена проводить ампутацию конечностей.
И это решение поначалу заставляет забиться в угол и нервно там скулить. Потому что разум не готов, не желает принимать окровавленную рваную реальность.
Но это необходимость.
Потом мне будут сниться кошмары. Не из-за Пожирателя – мои собственные кошмары. И это даже хорошо, что пока не могу поспать полноценно. Рыдать и заламывать себе руки буду потом.
Ампутация, проведенная мастером – это очень быстро. Всего несколько минут.
Я не знала. Но я научилась. И научилась быстро.
В короткие минуты отдыха пытаюсь цепляться за историю собственного мира, чтобы хоть как-то оставаться на плаву. Ведь даже во времена Наполеона во французской армии ампутация все еще оставалась наиболее распространенным методом «лечения» серьезных повреждений конечностей. И ее метод практически ничем не отличался от того, что делали в средние века, а значит, как делаем мы.
Эта информация никак не спасает от собственной беспомощности перед лицом по-настоящему массовых операций, но позволяет все еще оставаться вменяемой. Надеюсь, что позволяет.
С Анвилем мы почти не видимся. И это не наш выбор, просто каждый занимается своим делом. Король стоит в первой линии обороны, что мне категорически не нравится, но это его решение, которое я хочу, но не в силах отменить. Королева пытается не потерять как можно больше людей, что стояли плечом к плечу с королем, а до кучи хоть как-то контролировать процессы жизни в убежище.
Наверняка делаю кучу ошибок, наверняка можно сделать лучше. И, возможно, пойму это сама, потом, когда что-то исправить будет уже слишком поздно.
Но я правда очень стараюсь.
С кристально ясным отчаянием понимаю, что следующий день или, максимум, два мы не выстоим. Многие наши маги убиты или лишились сил. Замок практически перестал существовать. Наши бойцы все еще готовы биться, но одного желания явно недостаточно.
И поэтому дрожащими руками подношу фитиль к первой нашей заряженной картечью пушке. Скоро восход – и снова будет бой. У нас просто нет времени что-то дорабатывать и додумывать. Если я где-то ошиблась – королевствование незадачливой попаданки будет совсем недолгим.
Слишком много надежд на оружие, создание которого проходило даже не в спешке, а в бешеном галопе. Но с другими надеждами у нас совсем туго.
Грохот выстрела вспарывает хмурое утро – и шагах в тридцати остов каменной стены взрывается многочисленными разрывами.
Я и сама замираю, переводя взгляд с пушки на стену и обратно.
Получилось?
Разумеется, стена не развалилась, но в ней появились очень серьезные пробоины. Если такой залп произвести по скученным силам противника…
Не позволяю себе обрадоваться – осматриваю пушку. Вроде бы все хорошо, не разорвало, не повело. Но внешняя поверхность едва теплая – и это самая основная проблема «кожаных» орудий, они слишком быстро перегреваются. В любом случае, мы просто должны принять эту особенность во внимание.
– И она сделает это снова? – Анвиль с почтительным уважением обходит притихшую пушку.
– Ну, я очень на это надеюсь, – все же улыбаюсь я.
– И остальные тоже?
– По-хорошему, их все нужно сначала опробовать. Пристрелять. Обучить артиллерийские расчёты слаженной стрельбе. Определиться с логистикой доставления боеприпасов на огневые точки.
Судя по лицу Анвиля, я говорю какую-то непроходимую ерунду.
– Как думаешь, сколько у нас еще времени? – подхожу к нему.
Муж смотрит в сторону остатков крепостной стены и отрицательно качает головой. Перевожу взгляд туда же – у стены оживление, бойцы проверяют оружие и выглядываю на ту сторону.
Похоже, к нам уже идут.
Что ж, нам остается проверка боем – отвратительная ситуация в случае огнестрельного оружия, которое может банально рвануть на месте.
– Значит, узнаем обо всем на месте, – пожимаю плечами. – Но только действовать надо быстро – вытащить пушки, порох, картечь, разместить все по местами и хотя бы в двух словам объяснить бойцам, как ими пользоваться.
«Объяснить в двух словах» – феерическая чушь, глупее даже придумать сложно.
Анвиль тут же отдает приказ вытащить и орудия, и боеприпасы к ним.
– Маги пусть прикрывают пушки, – говорю ему, а сама направляюсь к стене.
– Ты куда? – одергивает меня за руку.
– Простите, Ваше Величество, но позвольте немного и своей жене погеройствовать. Я же должна всё всем объяснить и показать.
Почти слышу, с каким скрежетом смыкаются челюсти моего драконяки.
– Мы все либо победим, либо нет, – останавливаюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Не все. Я распорядился вывезти Амелию из замка если станет совсем туго. Ее отвезут в Драггат – единственную оставшуюся крепость, где она будет в полной безопасности, где ее обучат быть драконом. Она выживет. В любом случае. А что делать дальше – решит сама.
Моя первая реакция – раздражение. Откровенное и внезапно поднявшее голову раздражение. Наверное, оно навеяно многочисленными статьями и посылами из родного мира, вроде тех, где говорится: «я сама все решаю». К счастью, успеваю закрыть рот прежде, чем с языка срываются первые язвительные слова. И только потом начинаю думать. А ведь у меня даже мысли не было, что мы можем проиграть. Ну, то есть я вроде понимаю, что сегодняшний или завтрашний день могут быть последними для нас, но при этом понимаю как-то все равно размыто, как будто в тумане, без каких-либо вариантов действий на этот счет.
А они должны быть. Должны быть даже если не будет меня, если не будет Анвиля.
– Спасибо, – говорю, понимая, насколько я еще не готова ко всему происходящему. – Но все же предлагаю никому никуда не ехать. Знаешь, мне тут нравится. Тут красиво, хоть и прохладно. Давай отстроим Драконье гнездо заново и останемся здесь. Ну, когда все закончится, конечно.
За такими словами я просто убегаю от реальности, знаю об этом.
– Договорились, – улыбается Анвиль.
На долгие разговоры у нас нет времени, потому бегом к стене.
Быстро и четко, насколько могу, рассказываю, как заряжать и как стрелять из пушек. У нас их ровно дюжина. Но не факт, что стреляют все.
Бури сегодня нет, но ветер в лицо дует сильнейший. И это точно результат магии, потому что всего несколько минут назад его не было вообще, а теперь задувает так, что едва ли услышать стоящего рядом. Все равно что на огромной скорости ехать на мотоцикле без шлема – откроешь рот и даже вздохнуть не можешь.
А за ветром идут мятежники. Я не видела их в предыдущие дни и не знаю, сколько их было, но сейчас их много. Не тьма, конечно, как любят изображать в фэнтези фильмах, но несколько сотен хорошо снаряженных бойцов – это наверняка. И среди них точно есть маги, пусть и не самые сильные.
А есть еще и сильные. И именно в них особая опасность. Только теперь их вычислить крайне сложно. У нас не осталось ни единой башни, откуда можно вести наблюдение.
Глава семьдесят первая: Изабелла
Глава семьдесят первая: Изабелла
Анвиль снова пытается отправить меня в укрытие, но я стою на своем. И это не блажь. Я должна увидеть, как люди поняли мои объяснения, должна помочь и подсказать им если что-то пойдет не так. А не так что-то пойдет обязательно.
– Огонь по моей команде! – кричу, пытаясь перекрыть плотный поток воздуха.
По стене тут же разбегаются гонцы, разносящие мой приказ.
Выжидаем.
Мятежники уже близко.
Еще немного.
Прикидываю на глаз расстояние и заставляю себя подождать еще немного.
Враг идет довольно плотно, не опасаясь с нашей стороны стрел. А ветер все не прекращается. То есть он катится перед первой шеренгой. Возможно, направляющие его маги или один маг идут или идет среди прочих бойцов.
Я могу рассмотреть их лица в открытых шлемах, могу рассмотреть царапины на доспехах.
Возле головы что-то щелкает – и Анвиль таранит меня плечом, вынуждая спрятаться за камень.
– Арбалетный болт, – поясняет на мой невысказанный вопрос.
И следом на наши позиции обрушивается настоящий дождь из коротких смертоносных орудий убийства.
Кажется, вскрикиваю и зачем-то закрываю голову руками. Можно подумать, это поможет.
И это обидно и стыдно, что боюсь. Боюсь, даже находясь под защитой стены. В меня не могут попасть. Я это знаю головой, но все равно меня трясет. С досадой хватаю камень и с силой опускаю его перед собой. Смещаюсь в сторону и выглядываю.
– Огонь! – кричу, срывая горло.
До первой линии врага не более десяти метров. Они уже перешли на легкий бег.
Вскакиваю на ноги о сама подхватываю лежащий рядом фитиль. Анвиль готов отражать атаку, но краем глаза все равно следит за мной.
Грохот выстрела где-то на в другой части стены, еще грохот, затем изрыгает огонь и клубы дыма моя пушка, еще грохот.
У нас получилось! Что-то, но получилось!
– Заряжай! – кричу снова.
Первые несколько шеренг противника выкашивает почти под ноль. Кто-то все еще стоит и в панике оглядывается, не в силах понять, что произошло, что это за грохот и почему большая часть товарищей лежит замертво. Для них это шок. Похоже, особенного сопротивления они не ждали. Тем более такого.
Но со спины уже набегают новые бойцы, еще не испуганные и не смущенные происходящим.
С нашей стороны раскатывается еще один залп.
И снова его последствия чудовищны. Никакая броня не может удержать попадание куска шрапнели. Людям отрывает руки и ноги, в ничто разрывает головы, вспарывает тела. Запрещаю себе думать о них, как о людях, за кого, как королева, тоже несу ответственность. Они свой выбор сделали, выбрав сторону. И это поганейшая ситуация, потому что я должна была предвидеть подобный вариант исхода событий и должна была сделать все, чтобы его не произошло. Я много чего должна была сделать.
Резко прекращается ветер.
Нападающие откатываются. Не на исходные позиции, но достаточно далеко, чтобы остаться вне радиуса нашего поражения. В их рядах сумбур и непонимание.
Пока есть время, пробегаюсь по стене, проверяя состояние орудий. Две пушки так и не выстрелили, еще две взорвались. Остальные отработали на отлично.
Запрещаю себе радоваться. День только начался – и Магистр так просто не сдастся.
И действительно, какое-то время среди отступивших мятежников царит неразбериха, а затем их ряды начинают пополняться.
Больше людей, еще больше людей.
Напрасно, потому что это по-настоящему пушечное мясо, в которое они и превращаются, когда пытаются атаковать снова. Их больше, ряды плотнее и идут они дальше, но все равно едва ли в состоянии достигнуть стены, где их тут же встречает Анвиль, а за ним и остальные мечники.
Слишком много потерь – и мятежники снова откатываются. Но в этот раз лишь для того, чтобы на сцене появился сам кукловод. И это легко понять по тому, как разбегаются перед ним собственные бойцы. Больше того, немногих зазевавшихся Магистр в прямом смысле этого слова испепеляет.
Одинокая фигура в длинном плаще останавливается метрах в трехстах от останков Драконьего гнезда, делает замысловатые пассы руками – и земля перед ним взрывается огненным гейзером. Затем еще одним и еще. Уже через несколько секунд гейзеров становится так много, что они образует сплошную огненную стену.
Мгновение – и эта стена со скоростью разгоняющегося автомобиля двигается на нас.
– В укрытие! – кричит Анвиль.
И я с ужасом понимаю, что спасти пушки мы просто не успеем. Они хоть и не очень тяжелые, но пытаться унести их – потерять и их, и людей.
Но и это еще не все. Воздух над нами сгущается и обретает очертания огромного камня.
Меня сбивает с ног – и тащит прочь. Пара секунд – и я под замком, в укрытии.
– Не вздумай вылезать, – говорит Анвиль и просто исчезает.
– Стой! – но его уже и след простыл.
«Ну, конечно, так я и буду тут сидеть…»
Бросаюсь по хитросплетению коридоров. Кругом люди – смотрят на меня с откровенным страхом.
– Не поднимайтесь наверх, – бросаю на ходу. – Берегите детей.
Неплохая, в целом идея, надо сказать. Только не для женщины, чей муж сейчас там, в самой гуже магической вакханалии. И словно в подтверждение моих слов, сотрясается вообще всё кругом. Меня бросает на пол, тащит по нему, пока не ударяюсь спиной о стену и не скукоживаюсь в позе эмбриона, изо всех сил прикрывая голову. С потолка сыплется каменное крошево. В воздухе стоит удушливая пыль.
Я очень плохая мать, потому что сейчас должна бы бежать к Амелии. Но я верю, что она сможет о себе позаботиться. Верю, что мой маленький, но очень храбрый дракон, спасет не только себя, но и всех, кто будет рядом. Потому что она уже сделала это раз. И потому что я в нее верю.
Новый удар – и не выдерживают немногочисленные висящие на стенах масляные фонари. Грохота от их падения не слышно, но все кругом погружается в кромешную тьму, лишь кое где разбавляемую небольшими лужами горящего масла.
А потом сквозь пробоины в потолке прорывается пламя. Яростное, злое, гудящее.
Вжимаюсь с стену и пытаюсь стать самой мелкой и несущественной песчинкой изо всех, что валяются вокруг.
Тишина.
Темнота.
Лишь едва различимое шуршание песка с потолка.
Опираясь на руки, поднимаюсь. В горле и носу першит от пыли, кашляю, но лучше почти не становится.
Щурюсь, пытаясь понять, где я и куда идти.
Так, все же темнота не полная, как мне показалось сначала – это меня ослепила вспышка ворвавшегося в укрытие пламени.
Сначала инстинктивно пригибаюсь, но потом бегу уже в полный рост. У выхода на поверхность сгрудились воины. Их мало, очень мало. Но входов в подземелья теперь много.
– Ваше Величество… – удивленное мне в спину.
На поверхности жарко от прокатившейся здесь огненной волны. Клубы дыма поднимаются высоко вверх, много очагов открытого огня – горит все, что может гореть. Но сейчас меня меньше всего заботят остатки нашего имущества. Мой взгляд там, за стеной, где в небе парит огромный дракон – мой любимый дракон.
Но с ним что-то не так, одно его крыло почти не работает, да и выглядит сломанным. Вспоминаю, как он бледнел от моих объятий.
Мужчины! Почему всегда надо скрывать, когда вам больно?!
Крадучись, к стене.
И за мной выбираются уцелевшие бойцы.
По сути, Драконьего гнезда больше не существует. Через несколько лет, если дать природе взять свое, она просто затянет эти развалины травой и кустами – и никто ничего не найдет.
Анвиль издает громогласный рев, а затем выпускает струю пламени. Он бьет прямо перед собой, накрыв едва различимую темную фигурку. Это Магистр, тут нет даже вариантов. Но почему он не сгорает? Почему продолжает стоять?
Пламя иссякает – и я вижу, как вокруг Магистра посверкивает что-то вроде защитного поля. Анвиль не смог его пробить.
А потом змееглазый выбрасывает перед собой руки – и с его пальцев срывается яркое свечение, тут же образующее длинные подвижные нити, что в несколько мгновений опутывают моего дракона. Тот взмахивает крыльями, точнее, одним крылом, но не может приподняться даже немного выше.
Это что-то вроде силового кокона.
Плохо! Это очень плохо!
