Текст книги "Защитник Драконьего гнезда. Том второй (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)
Глава шестьдесят четвертая: Изабелла
Глава шестьдесят четвертая: Изабелла
Мы торопимся так, как только это возможно. И все равно получается слишком медленно. Каждый день пеняю самой себе, что все еще недостаточно привычна к долгим и, что главное, интенсивным конным переходам. Да, тело уже немного адаптировалось, но к вечеру я все равно никакая и едва способна переставлять ноги.
Утром немного оживаю, но лишь спустя время, которое трачу на подобие растяжки. Для этого приходится вставать немного раньше, но зато к моменту, когда надо снова лезть в седло, мои мышцы и связки уже разогреты и готовы к работе.
С запозданием понимаю, что так надо было делать сразу, когда еще выехали из Драконьего гнезда, но тогда, вероятно, я была слишком сильно занята мыслями о предстоящей встрече с ллисканцами. Не знаю, сейчас, вспоминая те дни, ловлю себя на мысли, что большую часть дороги прибывала в какой-то отстраненной прострации.
Понимая, что одинокий специально подготовленный для этого всадник в любом случае намного опередит нас, отдаю распоряжение отправить в Драконье гнездо гонца с вестью, что вопрос с ллисканцами решен. Без подробностей, только факт. О подробностях расскажу сама, а пока для Анвиля важно само понимание, сработал мой план или нет.
Судя же по отголоскам сведений в Превратной крепости, войска Магистра все еще находятся в пути. И это очень хорошо, потому что у меня с собой ценнейший ресурс, который может в значительной степени помочь нам в обороне замка – селитра. Правда, здесь же кроется и проблема – подводы со столь нужными нам припасами движутся, точно черепахи. И ничего здесь не поделать.
Принимаю решение оставить их и продолжить дорогу налегке.
Понимаю, что в случае осады, проку от меня в Драконьем гнезде будет немного, но я хочу быть рядом с дочерью и мужем. Я должна быть радом с ними и рядом с теми, кто доверился мне, кто не переметнулся на сторону Магистра и по-прежнему верит в законность текущей власти.
И это доверие – своего рода каменная стена за спиной, которую, даже если захотеть, не пробить. А мысли развернуться и уйти до сих пор время от времени посещают мою голову. Да, сейчас гораздо реже и гораздо менее остро, но тем не менее.
Я не хотела этой власти, да и сейчас ее не хочу. Я никогда не хотела такой ответственности, меня к ней не готовили. Глупо надеяться, что обычный человек, брошенный в пекло грандиозных событий, сможет совладать с ними и должным образом возглавить. На такое способен один из тысяч. И я явно не такая, надо адекватно смотреть на вещи.
И в то же время, я не могу бросить доверившихся мне людей. Просто собрать сундук с золотом, забрать с собой Амелию и Анвиля и свалить в закат, в какую-нибудь тихую теплую страну, откуда нет выдачи. Наверняка здесь такие есть. И оставшуюся жизнь провести в спокойствии, занимаясь чем-то далеким от государственного управления. Кто бы меня за это осудил? Честно говоря, многие. А есть ли мне до них дело? И вот это главный вопрос, на который у меня есть совершенно четкий ответ.
И именно поэтому мы стараемся обогнать ветер.
К сожалению, Г’рах Тара с нами нет – шаман едет в одном из подводов. Сильно ослабленный, но стабильный. Времени на восстановление ему понадобится гораздо больше нескольких дней, но и оставлять его у ллисканцев смысла нет.
Количество последних, к слову, которые отправились со мной, не так велико, как виделось изначально. То есть добровольцев оказалось действительно большое количество, но мы решили, что сильно оголять болото все еще рано. Если отброшенные мятежники попытаются штурмовать его еще раз, нужно, чтобы было, кому встать у них на пути.
И все же три десятка лучших охотников у меня есть.
Когда до Драконьего гнезда остается не более полудня пути, на дороге появляются патрульные разъезды.
И вот здесь новости уже не столь радужные – осада королевского замка если еще на началась, то начнется вот-вот. Мятежники совсем близко, а их летучие отряды уже видели в окрестных деревнях.
Народу на дорогах почти нет. В деревнях, что проезжаем, тоже пусто. Несколько более людно становится к самому Драконьему гнезду, люди выглядят напряженными, сосредоточенными, многие вооружены копьями и щитами.
Мы останавливаемся только у патрульных разъездов, всю остальную часть пути проделываем на одном дыхании.
Что-то похожее на пронзительный свист слышу уже когда до стен Драконьего замка рукой подать. Там, дальше, со стороны пристани, что-то сверкает, слышатся отрывистые щелчки.
Быстрее. Вперед.
Мы проникаем в замок через небольшие хорошо укрепленные задние ворота, которые тут же с лязгом захлопываются за нашими спинами.
Нам бы еще хотя бы неделю тишины – и все могло быть иначе. Впрочем, сразу узнаю, где сейчас находится Анвиль, бегу туда.
Он на одной из башен.
Проклятые бесконечные ступени, их тут, наверное, миллион.
Когда, вконец запыхавшись, вываливаюсь на открытую площадку, едва могу дышать.
Он стоит спиной ко мне в окружении нескольких воинов.
Ого, да это же у них целая настоящая подзорная труба. Или даже телескоп?
– Ваше Величество… – выдавливаю из себя сквозь отчаянное дыхание и безумно бьющееся сердце.
Он резко оборачивается. И, кажется, это один из самых невероятных моментов, когда лица твоего мужчины, насупленного и сосредоточенного, будто касается луч солнца, из-за которого оно разглаживается и вновь наполняется теплотой.
– Би, – скорее понимаю, чем слышу единственное слово.
И он уже рядом, уже обхватывает меня обеими руками и прижимает к себе.
Я плакса. Я это знаю и уже давно даже не пытаюсь скрыть.
– Я немного задержалась, – говорю в его широкую грудь, в которой отчетливо слышу неспокойное биение сердца. – Но старалась, как могла. Честно-честно.
Собственный голос звучит очень глухо и вообще смешно. Да и не об этом сейчас надо говорить. Только остатки своего красноречия я, похоже, истратила в общении с ллисканцами. Совсем ничего не осталось для дома.
– Я скучал.
Скупое и мужское, но такое родное и желанное. Потому что я скучала и переживала так сильно, что сейчас, растворяясь в его объятиях, с ужасом понимаю, что если бы тогда, еще совершенно ничего не понимающая в происходящем, от безнадеги не предложила ему взять меня в жены, мы бы сейчас вот так не стояли вместе и не обнимались. Казалось бы, ерунда для сотен тысяч пар, которые видятся каждый день и даже не понимают, как это важно – просто иметь возможность обнять любимого человека и почувствовать, как он обнимает тебя в ответ.
– Как у вас дела? Как Амелия? – спрашиваю, когда он все же ослабляет объятия.
Кажется, на мгновение по его лицу пролегает тень озабоченности. И мое сердце пропускает один удар.
– У нас тут незваные гости, как видишь, – улыбается Анвиль. – Скоро пойдут на штурм. Пока прощупывали крепость замка магическими ударами. У нас крепкие стены. Амелия в замке, с ней все хорошо. Вела себя отлично, была послушной и вообще умницей.
Мне кажется, что где-то в чем-то он лукавит или недоговаривает. Но, возможно, это просто усталость с долгой дороги.
– У нас есть шансы? – спрашиваю напрямую.
– Мы почти наверняка устоим против обычного штурма. У нас достаточно людей и оружия, достаточно провизии. Но у нас нет магов. Это серьезная проблема.
– Возможно, у нас есть нечто вроде магии, но не сейчас, через несколько дней. – Смотрю ему прямо в глаза. – Нам надо продержаться несколько дней.
– Что с твоими снами? – вместо ответа спрашивает он. – Что с Пожирателем?
– Снов не было давно. Но у меня есть вопросы. И есть мысли. Нам есть, что обсудить.
Он притягивает меня к себе и легонько целует в губы. Этого очень мало. Этого катастрофически мало.
– Сейчас, Ваше Величество, отдохните с дороги, а потом обязательно поговорим и все обсудим. Еще немного времени у нас, полагаю, есть.
Как бы в отместку обнимаю его изо всех сил – из меня конечно так себе обниматель, но пусть хотя бы отдаленно почувствует, как мне его не хватало.
Анвиль притворно стонет, будто ему очень больно, а потом прощается со мной очень изысканным поклоном головы. В нем точно куда больше всего этого королевского этикета, чем во мне. Раз эдак в тысячу. Наверное, если на трон посадить простую служанку, она и то будет знать больше обо всех этих реверансах и экивоках. Хорошо, что я – королевишна, всегда можно какую-то слоноподобность обосновать эксцентричностью.
Когда ухожу, вдруг понимаю, что лицо Анвиля, когда я выпустила его из объятий, было молочно-белым. Один раз только видела его таким бледным – после той самой схватки, когда он один вышел против всего воинства лорда Фарвурда, когда истекал кровью и был едва живой. Но сейчас-то с ним все хорошо… или нет?
Оборачиваюсь, но Анвиль уже снова возле воинов. Те что-то говорят и показывают вдаль руками. Я бы точно вернулась, но, муж прав, если хотя бы немного не отдохну – просто перестану соображать. Да и снова отвлекать его от совещания – идея плохая. Хорошо, но я все это запомнила и не забуду.
Глава шестьдесят пятая: Изабелла
Глава шестьдесят пятая: Изабелла
Внизу на меня вихрем налетает Амелия. Подхватываю ее на руки и какое-то время просто кружусь с ней на месте.
– Я так соскучилась, – пыхтит она, стараясь выбраться из моих объятий. – Ну хватит, что ты со мной, как с маленькой?
– А что, обнимают и тискают только маленьких? – ставлю ее на землю.
– Ну. Еще взрослые тискаются, но это бееее, – дочка морщится и высовывает язык.
Делаю вид, что хочу ухватить ее за язык – и Амелия тут же поджимает губы.
– Мой маленький дракон еще немного подрос, – осматриваю ее с нарочито оценивающим видом. – А что это за царапины на носу? И на щеках?
Дочка как будто вздрагивает и тянет руки к лицу, но потом понимает, что я уже все равно все видела.
– Ничего. Просто поцарапалась. Я знала, что ты вернешься. Гонец из крепости все рассказал. И старый Влозо не ошибся. Сказал, что с тобой все хорошо и что скоро будешь дома. И вот – ты дома.
Пытаюсь вспомнить, что за Влозо за такой?
У меня немного болит голова с дороги, но с именами у меня вроде никогда особенных проблем не было.
– Влозо? Это кто-то из беженцев?
– Я не знаю, – непринужденно пожимает плечами Амелия. – Просто старый Влозо. Я иногда вижу его, когда гуляю. И мы разговариваем.
Наверное, я испорчена новостями о извращенцах собственного мира, потому на подобные моменты реагирую чрезвычайно остро. Надо будет узнать у Анвиля, он-то, наверное, в курсе дела.
Признаться, несмотря на физическую усталость и возбуждение от возвращения, спать я все же не хочу. По крайней мере, так думаю. Но стоит только вернуться в свою комнату и присесть на кровать, как… меня вырубает наглухо. Я даже не успеваю понять, как это случилось. Потому что когда вновь открываю глаза, то лежу на кровати, свесив с нее ноги и подсунув под голову подушку. Это вообще не удобно, потому что тело вывернуто винтом – и приходится буквально раскручивать себя обратно. Но зато в голове вполне себе проясняется.
Прислушиваюсь. Никаких особенных звуков вроде нет. Это же хороший признак?
Ладно, я и так слишком разоспалась, чтобы сидеть и прислушиваться. Кто бы раньше сказал, что совсем рядом будет стоять вражеское войско, готовое сжечь мой замок, а я буду сладко дрыхнуть, пуская в подушку слюни.
Надо бы, конечно, переодеться с дороги, но уж если не сделала этого сразу, сделаю вечером. В конце концов, не на бал собралась.
Первым делом почти бегом в кузницу. По сути, именно от кузнечных дел мастеров во многом зависит наше будущее. Когда уезжала, наказала им, что надо делать и что подготовить к моему возвращению.
И, кажется, пока все неплохо.
Понятное дело, выкованные ими заготовки далеки от совершенства. Некоторые так и вовсе никуда не годятся. Но нам есть, с чем работать и на что делать ставку.
И суть моей задумки в изготовлении так называемых кожаных пушек. Признаться, когда в свое время о них узнала, не поверила. Ну, мало ли в народе всякой ерунды ходит о том, как жили в прошлом, что делали и чем руководствовались. Заблуждений и слухов – целый огромный состав, даже не вагон.
Но не суть.
У кузнецов было задание изготовить по моим наброскам и пояснениям стволы для наших будущих пушек. Как не сложно догадаться, материалом для этих стволов стала бронза, для получения которой у нас есть и медь, и олово. Но ни один бронзовый ствол не выдержит ни единого выстрела. А потому далее нам надо будет эти самые стволы укрепить. И для этого уже все готово: у нас есть вощеные веревки, которые мы будем наматывать плотно и в несколько слоев; и у нас есть толстые плотные воловьи шкуры, которыми будем обматывать поверху веревок.
В своей жизни я видела одну такую пушку в действии. И она действительно стреляла.
Очень надеюсь, что увижу еще ни одну – и все они будут стрелять так, как это нужно нам.
Вопрос только в порохе – и селитру для него я жду очень-очень сильно.
Чуть позже, наконец, удается снова поговорить с Анвилем и понять, что мы имеем.
На сегодняшний день враг довольствовался разорением нескольких близлежащих деревень, но безнаказанно им это с рук не сошло. Как минимум один карательный отряд был перехвачен и уничтожен. Магическое прощупывание крепости замка к серьезным разрушениям не привело, но обольщаться не стоит.
– От мятежников пока не было никаких требований, – говорит Анвиль. – Думаю, все эти игры – чтобы немного нас взбодрить и дать понять, что дальше будет только хуже. Драконье гнездо – место, где поколениями жили короли. Возможно, Магистр намерен сохранить замок. Но я бы на это не рассчитывал. Но это так, если серьезно, то до сих пор к замку все еще стягиваются силы. Как только их станет в достатке – Магистр атакует всем, что у него есть.
Укрытия для беглецов из деревень и беженцев с земель Фаствурда почти готовы, благо, в непосредственной близости к замку и под ним полно карстовых пещер, куда надо было всего лишь проложить ходы, да кое где укрепить потолки и стены.
Остаются вопросы со снабжением, но они находятся в процессе решения.
Продовольствие у нас есть, но долгую осаду нам не пережить.
Из хорошего: у нас тоже есть маги. И тут я чувствую себя абсолютно однозначной дурой, потому что даже не подумала, что магическая подмога у нам может подойти вместе с бойцами лояльных нам лордов. И это даже не хорошая, а просто охренительная новость! Потому что голыми руками нас теперь точно не взять. Тем более при наличии целого здорового дракона… Возможно, именно поэтому Магистр медлит с полномасштабной атакой. Дает время одуматься и добровольно сложить бразды правления? Интересно, а потенциального наследника он притащил с собой? А его мамашу? Как бишь ее?.. Люсия? Может и господин Снорг пожаловал? Без него тут дела совсем неважно идут.
Кстати, о здоровом драконе.
Когда после небольшого военного совета в комнате с круглым столом остаемся одни, осторожно сзади подхожу к Анвилю и почти невесомо обнимаю его.
– Что случилось? – задаю интересующий меня вопрос.
– Много чего, – пожимает он плечами. – Обо всем основном я тебе рассказал.
Мне не хочется этого делать, но иначе ведь он не расколется, а ночью, уверена, придумает повод не оставаться со мной наедине. Да уже придумал, честно говоря. И повод правильный и нужный, уж если быть совсем откровенной, но это ничего не меняет.
Обнимаю его сильнее. Сцепляю пальцы на его груди и нарочито прохожусь по ребрам.
От неожиданности Анвиль вздрагивает. Едва заметно, но я успеваю это заметить и тут же отступаю назад.
– Ты ранен. Я хочу посмотреть.
Анвиль выжидает несколько секунд, потом поворачивается ко мне. Бледный, но не так сильно, как днем. Смотрит чуть сощуренными глазами, но ничего делать явно не торопится, так как облокачивается задницей о столешницу и складывает на груди руки.
– Это война, Би. А на войне случается всякое. Я жив и, как видишь, весьма уверенно стою на ногах. Значит, и говорить не о чем.
Делаю шаг к нему. Встаю рядом.
Провожу пальцами по его рукам – и Анвиль убирает их, позволяя мне быть уже вплотную.
– Я переживаю, – поднимаю на него взгляд.
– Не о чем переживать, Би, – он притягивает меня к себе. – Лучше скажи, тебе известно имя Влозо?
– Да. Только сегодня слышала его от Амелии. Думала тебя спросить, кто это? А что?
Лицо Анвиля становится суровей, задумчивей.
– Может, в этом нет ничего важного, – говорит медленно, точно пытается для самого себя расставить точки над «i». – А, может… О нем никто ничего не знает. Ни ее служанка, ни охранители, что я недавно приказал следовать за ней, ничего о нем не знают. А Амелия, такое ощущение, все равно с ним видится. Говорит о его словах, не таится. Хотя, поначалу, мне показалось, осаждала себя.
– Магистр? – тут же вспыхивает в голове.
– Она знает, как он выглядит. И боится его. Но, возможно, кто-то из его людей. Только где он прячется?
– Почему его видит только Амелия? – задаю встречный вопрос.
Анвиль кивает, но ничего не отвечает.
– Она постоянно под наблюдением? – снова спрашиваю я.
– Это ребенок, Би. Она выросла в этом замке и, возможно, знает о нем куда больше нас с тобой. Я не знаю.
– Не знаешь, о чем они говорят?
– Судя по всему, этот Влозо весьма информирован о тебе. Но эти разговоры успокаивают Амелию. Старик ей явно нравится.
– Я постараюсь поговорить с ней. Аккуратно. Может, мне она откроется. – Немного выжидаю, обдумывая следующий вопрос. – Что ты знаешь о Воспарившей Луне?
– Что? – на лице Анвиля откровенное удивление. – Почти ничего. Слов точно наизусть не повторю.
– Нет, я не про балладу, я про ее основу. – Чувствую себя, вроде хочу спросить жуткую глупость, но все равно спрошу, потому что лучше показаться глупой сейчас, чем упустить даже кроху информации. – Может ли человек стать драконом? Обычный человек.
– Нет, – качает головой Анвиль. – Этому нельзя научиться. Так же как нельзя стать магом, не ощущая в себе силы. А почему ты спрашиваешь?
Честно рассказываю ему о своем последнем кошмаре и странных словах Лаэрта.
– Он жив? – хмурится Анвиль.
– Не знаю, не уверена. Возможно, живо его сознание. Или часть сознания. И на время оно смогло пробиться ко мне. Или это просто очередная ложь Пожирателя. Но, честно говоря, на ложь это не было похоже. Ему правда было очень больно…
– Или это был хороший спектакль? – заканчивает за меня муж.
Пожимаю плечами. У меня нет ответа. Очень надеялась, что хотя бы что-то прояснит Анвиль, но нет.
– А как почувствовать в себе дракона? – не сдаюсь я.
Муж снова обнимает меня.
– Прости, но ты бы точно знала, если бы он был внутри тебя. Это невозможно пропустить. Это как клокочущее пламя в груди, которое вот-вот разорвет тебя на части. Это мощь, пределов которой не понять и прочувствовать, пока не дотронешься до нее. И она всегда с тобой, всегда пульсирует в сознании, взывает к тебе.
Да уж, ничего подобного у меня точно нет.
Непроизвольно вздыхаю. Ну а кто бы отказался от возможности по собственному желанию стать здоровенным драконом? Я бы точно была первой в очереди. Но даже в магическом мире есть свои законы, которые, чтоб им пусто было, работают не в мою пользу.
– Ваша Величество, – в голосе Анвиля появляются нотки явно не делового характера. – Прошу прощения, но от вас до сих пор пахнет конским потом. Готов предложить вам свои услуги по отмыванию его с вашей кожи. Только имейте в виду, после заката я должен покинуть замок.
«Вот же вредная драконяка!»
Как я скучала по этому его прозвищу.
Глава шестьдесят шестая: Анвиль
Глава шестьдесят шестая: Анвиль
Мы с Амелией договорились, что ни о чем не расскажем Изабелле. Возможно, с точки зрения воспитания это и неправильно, но после того, как в собственных лапах нес ее бесчувственное тело, пусть и отчасти, но переложить те же эмоции еще и на плечи Би посчитал совершенно недопустимым.
К счастью, я вовремя успел прикрыть золотого дракона потоком пламени, отчего ледяные иглы вокруг попросту растаяли. Но сознание от ледяного взрыва Амелия все же потеряла. Очнулась лишь когда подлетал к Драконьему гнезду.
Надо было видеть ее лицо, когда я вновь принял человеческий облик на той самой облюбованной башне. Дочка билась вокруг и заливалась слезами, а потом бегом бросилась прочь и вернулась, с трудом таща полное ведро колодезной воды, склянку с вонючей мазью и кучу тряпок. Именно она промыла мои раны и сделала первую перевязку. И я бы и рад был проделать все самостоятельно, либо обратиться за помощью к замковым лекарям, да только еще долго не мог не то что встать, а даже самостоятельно пошевелиться.
Проклятая беспомощность, от которой в буквальном смысле этого слова сводит зубы.
Но мы справились, а потом еще сидели плечом к плечу и смотрели на звезды. Амелия больше не плакала, только изредка шмыгала носом. Пыталась извиняться, но я просто обнял ее, потому что отлично понимал, чем руководствуется новообращенный дракон, как трудно переоценить собственные силы, насколько бурлит горячая кровь, понукая к зачастую совершенно необдуманным поступкам.
Это в нашей природе. Сила, о которой еще недавно читал только в сказках, теперь лежит в руках, свербит, просится воспользоваться ее. Слишком высоко искушение.
На сегодняшнюю же ночь у меня снова запланирован визит в лагерь мятежников. Нет, не в форме дракона. Я и так слишком далеко пересек ту черту, после которой едва способен вернуться в собственное сознание. Нужен отдых, иначе в момент, когда нам понадобятся все наши резервы, окажусь абсолютно бесполезен. Но это вовсе не значит, что не могу быть бесшумным убийцей.
Обернувшись невесомым туманом, направляюсь в сторону вражеского лагеря. Но сегодня я не один, сегодня мятежников потревожат и наши летучие отряды лучников. В числе которых те самые ллисканцы, что пришли с Изабеллой. Их задача – не дать противнику спокойно спать, тревожить и нагнетать градус раздражения на той стороне. При этом, по возможности, не подставляться самим.
Я же аккуратно проскальзываю мимо часовых, долгое время тихо блуждаю по лагерю. Сейчас совершенно очевидно, что противник пришел без стенобитных машин и штурмовых башен. Оно и понятно, тащить их с собой в горы – дело крайней не благодатное, в особенности если имеются сильные маги. По всей видимости, весь расчет при штурме именно на точечные магические атаки, что будут взламывать нашу оборону.
А вот лестницы имеются и во вполне приличном количестве. Разумеется, их не нарубили на месте, а подвезли с собой.
Народу все еще много, и это несмотря на уже очень существенные потери в дороге.
А вот всевозможных припасов – количество явно недостаточное для длительной осады. Новые подвозить, разумеется, будут, а еще попытаются разграбить окрестные деревни. Да что там, уже пытаются. Но большую часть жителей вместе с принадлежащим им скотом мы успели эвакуировать, так что поживиться мятежникам будет почти нечем. Вот со злости пожечь дома вполне могут, но главное сейчас – люди.
Примечаю несколько больших богатых шатров, но не пытаюсь сразу в них проникнуть. В конце концов, предыдущие мои атаки на лагерь обязаны держать местных магов наготове. Не хотелось бы снова попасть в какую-нибудь ловушку. Вполне возможно, они ожидают визита дракона, но и иные варианты могут рассматривать.
Продолжая скрываться в ночи, примечаю куда-то направляющегося посыльного с факелом. С силой толкаю его на стенку шатра. Но вместо того, чтобы промять податливое сукно, он ударяется о едва заметно вспыхнувшую голубым преграду и падает на землю. И тут же шатер внутри оживает, к месту «атаки» бегут вооруженные люди, а чуть позже появляется седобородый старик.
Все, понял, сюда я не суюсь.
Прошу прощения.
Когда ухожу, несчастного посыльного распекают на чем свет стоит. А тот и не знает, что ответить. Что ж, бывает – шел, споткнулся. Дальнейшая его судьба мне не интересна.
Примерно таким же образом проверяю остальные большие шатры. Магическим барьером защищены пять из них.
Но и теперь не тороплюсь. Выжидаю до полуночи и даже дольше. Когда большая часть лагеря уснет. И только теперь начинаю свое кровавое дело.
Мне достаточно проникнуть в незащищенные шатры и тихо придушить тех, кто там сладко спит. Не смотрю на лица, просто избавляюсь от тех, кто выбрал не того лидера, поддался на лживые посулы, а, возможно, совершенно осознанно решил, что гораздо выгоднее будет посадить на трон нового короля. Мне все равно, что их привело. Что бы ни привело – участь у них одна.
А вот ребенка не нахожу. Как бы подло это ни звучало, но избавление от потенциального претендента на трон вполне могло бы несколько пошатнуть мотивацию части мятежников. И, разумеется, я бы ничего не рассказал об этом Изабелле. Грехом больше, грехом меньше – к Высшему суду все мы, кто обладает властью, приходим с таким списком гнусностей и таким количеством крови на руках, что для всех нас дорога лишь одна – в Преисподнюю. И лишь наивный идиот может считать иначе, пытаясь обелить своего господина или, что еще хуже, себя.
Каковы бы ни были причины, а кровь – всегда кровь.
Альтернатива лишь одна – все оставить и уйти. Но если принял ответственность, если ввязался в игру – будь готов пожинать плоды собственного выбора.
И поэтому я просто делаю то, зачем пришел.
Сегодня ночью лордов Артании станет немного меньше.
Перед тем, как перед самым восходом покинуть лагерь, организую небольшой пожар. Обливаю маслом подготовленные к штурму лестницы и поджигаю их. Не рассчитываю на особенный успех, потому что на вмиг разгоревшееся пламя быстро сбегаются люди и начинают тушить. Не сразу, но у них получается. В любом случае, треть лестниц точно полностью негодна, а то и больше.
И это даже занятно. Будь у нас больше времени, я бы обязательно навещал их каждой ночью. Да так и планирую делать впредь, благо добираться до лагеря теперь не так уж и далеко.
Изабелла просила несколько дней. Что ж, нам всем очень надо постараться, чтобы их ей обеспечить.
К слову, ночью становлюсь свидетелем «укусов» наших лучников. Это хорошо заметно по резкому росту активность то в одной, то в другой части лагеря. Летучие отряды наносят быстрые удары и тут же отходят, пока мятежные бойцы только-только осознают, что случилось и откуда исходит угроза. А так как атаки наносятся по периферии лагеря, то и магов там нет. По крайней мере, готовых дать отпор невидимой кучке лучников.
И вопрос здесь не стоит в нанесении серьезного урона, мы просто не даем противнику спать.
Каждый раз в такие моменты смещаюсь к противоположной, спокойной, части лагеря, где занимаюсь банальной подрывной деятельностью: перерезать поводья и отпустить лошадей, разлить бочки с питьевой водой, подпались запасы масла… Мелочи, которые значительно не изменят соотношение сил, но внесут в размеренный строгий механизм единой армии небольшой разлад. Разлад же, в свою очередь, имеет обыкновение накапливаться.
Следующей ночью мятежники будут бдительнее, а мы попробуем придумать что-то еще.
Главное, продержаться до следующей ночи.
И так несколько дней.
Я все еще не в полной мере понимаю план Изабеллы, но все еще верю в нее. Верил все это время. И, пожалуй, эта вера даже переживет меня самого.
