Текст книги "Защитник Драконьего гнезда. Том второй (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Глава двенадцатая: Изабелла

Глава двенадцатая: Изабелла

Анвиль уехал только утром, а тоску по нему я начинаю чувствовать уже вечером.

Глубокую неприятную тоску, как будто у меня отобрали что-то очень важное, принадлежащее только мне. Как будто в мире есть Самая неправильная вещь (если так можно сказать) номер один и эта вещь – отъезд моего мужа. Отъезд туда, где его жизнь будет подвергаться опасности, даже если он сказал, что вернется. Трудно представить, что другой мужчина на его месте сказал бы что-то в духе: «Да, меня могут убить, так что начинай паниковать и заранее собирай носовые платки!»

Но, к счастью (вот уж не думала, что скажу это), у меня в замке – полный рот забот. Если слушать всех модных психологов, они наперебой советуют обязательно на что-то отвлекаться, найти себе дело по душе и не думать о том, что заставляет грустить. А у меня тут целое Драконье гнездо забот, так что приходится засучить рукава и бежать от грусти в тяжелые трудовые будни.

В данном случае, эта фраза звучит в моей голове слитно голосом одной из подруг – и я невольно потихоньку прыскаю в кулак, чтобы не выглядеть со стороны какой-то неуравновешенной королевой, которая еще утром ходила чернее тучи, а теперь, осматривая хромую лошадь, чему-то улыбается.

– Все будет хорошо, моя госпожа? – спрашивает конюх, видимо приняв мою улыбку за добрый знак.

Может показаться нелепым, что королева собственной персоной занимается таким грязным делом, как забота о лошади, но мне уже все равно. Как там говорил Анвиль? Я делала достаточно неправильных, не королевских вещей, и в итоге это дало хорошие плоды. А речь идет не о каком-то рядовом тяжеловозе, которого запрягают в телегу или плуг, а о подаренной на нашу с Анвилем свадьбу кобыле благородных лошадиных кровей.

Я еще раз ощупываю сустав – и животное болезненно брыкается, когда мои пальцы натыкаются на едва заметную припухлость. Со стороны ее даже не видно, но она есть и тот факт, что находится как раз над суставом хромой ноги, подсказывает, что проблема именно в ней.

– Когда лошадь начала хромать? – Отступаю, беру из корзины яблоко и даю угощение встревоженному животному.

Она осторожно берет его теплыми колючими губами и, успокаиваясь, начинает аппетитно хрумкать.

– Так вот сейчас, – бледнеет конюх. Переминается с ноги на ногу и комкает шапку, прижимая ее к груди словно маленький тряпичный щит. – Пришел я, значит, подменить им сено, гляжу, а кобыла брыкается и на ногу припадает. Ну я поглядел, что к чему – и сразу к вам.

– Хорошо, что сразу, – успокаиваю его. Еще не хватало, чтобы бедолага схлопотал сердечный приступ – до сегодняшнего дня он исправно исполнял свои обязанности, и у меня не было нареканий на его службу.

В Драконьем гнезде небольшая конюшня, всего на десяток койколошадиных мест. Но когда я только-только начинала осматривать свои владения, именно это место оказалось чуть ли не единственным чистым. И с тех пор, хоть я и захожу сюда редко, здесь всегда идеальный порядок – каждое стойло вычищено, застелено свежим сеном, а лошади выглядят сытыми и ухоженными. Даже если их у нас всего шесть – и они используются в основном для хозяйственных работ.

Все, кроме этой – гнедой тонкой кобылы, которую один из лордов привез в подарок на королевскую свадьбу. Я, мягко говоря, не большой знаток лошадиных пород, но прошлое любителя реконструкция заставило приобрести кучу разных знаний в очень разных и иногда очень странных областях. Вот и про лошадей я тоже нахваталась «по вершкам». Ну и кое-что сказал сам даритель, и я слышала разговоры за столом, чтобы сделать вывод, что нам подарили настоящую породистую скаковую лошадь. Можно сказать – оторвали от сердца.

А еще через пару дней я услышала о скачках, которые организовывает один местный лорд, и что призовой фонд там – просто огромная куча денег. Ну и подумала, что можно было бы как-то исхитриться и принять участие, тем более что в моей конюшне стоит как раз подходящая лошадка. А деньги в нашем положении лишними точно не будут.

Скачки назначены на закат завтрашнего дня – и моя лошадь, вдруг, «выходит из строя» без видимых причины. Не то, чтобы я превратилась в параноика, но тут просто странно подумать другое.

– Кто-то еще заходил в конюшню? – Я обхожу лошадь и аккуратно ощупываю остальные ноги. Там все в порядке, никаких намеков на припухлости.

– Мальчишки иногда забегают, поглазеть. А больше никто как будто, Ваше Величество. Даже еще пару раз…

Я замечаю, что его лицо становится бледным-бледным и подталкиваю настойчивым вопросом:

– Кто еще заходил пару раз?

– Жена моя, Ваше Величество, – заикается бедолага. – Поесть приносила, когда присматривал за лошадками. Только она, Ваше Величество, в лошадях ничегошеньки не смыслит! Да и не стала бы! Да как же можно, Ваше Величество!

Кажется, я очень вовремя ловлю его под локоть, потому что бедный конюх как будто уже собирается падать на колени и просить за жену. Честно говоря, я никого не собираюсь сбрасывать со счетов, но именно на его жену и детвору подумала бы в последнюю очередь. Но дело в том, что о своем желании участвовать в скачках я говорила только Анвилю, да и то скорее в шутку. Ни у кого другого не было повода намеренно «портить» единственную подходящую для этого мероприятия лошадь.

А вот это уже не очень хорошо, потому что наталкивает на выводы, один неприятнее другого.

Первый – нас с Анвилем могут подслушивать, причем даже в собственной спальне.

Второй – если лошадь портили не для скачек, то… зачем?

– Мне нужна теплая вода, тонкие бинты, жир и льняное масло. И еще, может… что-то острое? И ножницы.

Я ни разу не ветеринар, но однажды случилось неприятное ЧП на играх – парень из нашей команды раздобыл лошадь для важного игрового события, она как-то неудачно споткнулась и тоже начала хромать. Причины, конечно, вряд ли те же, что и у моей лошадки, но хотя бы попытаться стоит.

Пока я пытаюсь вспомнить последовательность действий, конюх раздает указания мальчишкам во дворе. Кажется, нужно сначала промыть рану, обработать ее согревающей мазью и перебинтовать ногу так, чтобы надежно зафиксировать сустав.

Я обхожу кобылу еще пару раз, и, когда собираюсь еще раз ощупать ногу, мое внимание привлекает темное пятно как раз в том месте, где я нащупала опухоль. Оно едва заметно, но теперь, когда конюх отошел и не заслоняет свет, хорошо различимо на лоснящейся шкуре, потому что шерсть в этом месте сбилась и взялась «колючками».

Хватаю фонарь со столба, мочу пальцы в поилке и пару раз тру пятно, пока, наконец, шерсть не распадается из слипшихся колючек.

Подношу пальцы почти к самому носу.

И даже почти не удивляюсь, когда понимаю, что они окрасились в темно-красный цвет.

Лошадь не потянула ногу и это не какая-то «механическая» травма.

Кажется, мой пока что неизвестный «доброжелатель» что-то вколол ей в ногу.

Я быстро осматриваюсь по сторонам, наклоняюсь с фонарем почти к самому полу. Шансов найти «орудие совершения преступления» почти нет, и не факт, что я узнаю его, даже если увижу. С другой стороны – это же дремучее средневековье, здесь преступники еще не умели как следует скрывать свои грязные делишки, так что вряд ли паршивец забрал орудие с собой. Знаю, так себе теория, но другой нет.

К счастью, именно в этом стойле конюх еще не успел сменить подстилку. Видимо, как раз собирался это сделать, когда заметил хромоту – нетронутая охапка свежего сена так и стоит рядом с дверью. Продолжаю шарить дальше, разбирая даже дурно пахнущие комки старой подстилки. Это почти бессмысленно, так что, когда мои пальцы натыкаются на что-то твердое, я триумфально вскрикиваю.

Подношу находку ближе к лампе и верчу перед светом.

Это насекомое – обычный темный жук с короткими рогами и твердым панцирем. Таких здесь полно – и я нехотя вспоминаю пару болезненных укусов, которые уже успела от них получить. Зима или не зима, а местная живность научилась вести активный образ жизни даже в морозы и холода.

Но конкретно с этим жуком явно что-то не так.

Он слишком твердый. Одного его собрата, который вгрызся мне в ногу, когда я собирала цветы для маленького лорда Гаделота, я запросто растоптала пяткой, еще и насладилась приятным хрустом. А этого даже пальцами прижать не могу – он как будто железный! Чтобы подтвердить догадку, нахожу железную ленту на створках, закрывающих стойло, и постукиваю по ней находкой.

Звук четкого лязга метала об метал.

Значит, это насекомое явно не рождено природой в муках.

– Вот! – Мои детективные изыскания перебивает вернувшийся конюх. С ним еще какая-то девица – тащит ведро с водой и смотрит на меня с видом человека, которому ни за что могут устроить трепку.

– Вода – это хорошо! – хвалю я, сдабривая слова улыбкой.

Быстро осматриваю все принесенное конюхом, нахожу среди импровизированной «аптечки» плоскую длинную кость, заточенную по типу скальпеля. Я уже видела такие и они не произвели на меня впечатления – не годятся, чтобы сделать глубокий надрез, а когда ломаются, то крошатся в рану мелкими осколками костей, которые практически невозможно достать обратно.

Беднота – она и есть беднота. Дожили, в королевском замке чуть ли не каменный век.

К счастью, среди того, что притащил конюх, есть ножницы – грубые и вряд ли очень острые, но мне сгодятся и такие.

Срезаю шерсть над местом опухоли, промываю рану – и вуаля.

Там отчетливое пятно как от укуса, которое было и у меня на ноге. Только это – в разы больше и по краю покрыто мелкой красной сыпью. Возможно, это какая-то аллергия самого животного, но я склонна думать, что дело в реакции на токсин. Или что там вкололи моей единственной скаковой лошадке накануне скачек.

– Мне нужно поговорить со всеми мальчишками, которые были здесь вчера в течение дня, – говорю я, и оба – конюх и служанка – смотрят на меня перепуганными глазами. – Прямо сейчас. Я хочу просто поговорить с ними. Обещаю.

Последнее слово произношу с самым убедительным нажимом, на который только способна, и украдкой прячу жука в маленький, пристегнутый к ремню кисет.

– Конечно, Ваше Величество! – Парочка бросается прочь.

Я беру из корзины еще одно яблоко и скармливаю его моей бедолаге.

– Скоро мы тебя вылечим, – глажу ее по шумно раздувающимся ноздрям и улыбаюсь, когда животное, наконец, перестает нервно прячь ушами и начинает с аппетитом хрустеть угощением.

И так, жук.

Это явна какая-то тонкая работа – если не присматриваться и не брать в руки, то легко спутать с настоящим. Даже в мое время такая подделка стоит дорого, а ведь в моей реальности есть куча разных удобных инструментов для такой работы и разные увеличительные стекла, и подходящий яркий свет. А здесь тяжело даже представить, сколько может стоить такое удовольствие. И ради чего? Лишить меня возможности участия в скачках? Которую я, к слову, даже никак официально не озвучивала. Да и денежный приз победителю, хоть он и внушительный, явно не стоит таких титанических усилий. Значит, дело в чем-то другом.

Мальчишек в конюшню приводят совсем скоро – я успеваю намазать сустав кобылы жиром и немного разминаю припухшее место. Лошадь уже почти не брыкается и стойко терпит все манипуляции. Жаль только, что они вряд ли как-то критически изменят ее состояние. Хотя бы потому, что я понятия не имею, чем именно ее «укусили».

Мальчишек пятеро. Двое из них совсем мелкие и чумазые. Одного из них узнаю сразу – его мать работает на кухне, ждет второго и одна из немногих, кто всегда улыбается, когда я появляюсь поблизости. Если моя догадка верна и мальчишкам посулили что-то щедрое, то на этого парня я бы поставила в последнюю очередь – и он сам, и его семья живут в замке и ни в чем не нуждаются.

Лица других мне не знакомы.

Из тех, что постарше, один работает в кузнице, хоть на вид ему лет двенадцать максимум. Причем работает там постоянно, как ни зайду – то раздувает меха, то носит воду в бадью. И кузнец его нахваливает, говорит, что воспитывает себе замену. Значит, этого тоже пока отодвигаю в сторону.

Еще одного я пару раз видела на замковой стене – вечно лазит по ней, как ящерица, за что получает трепку от старшей сестры. Кстати, сестре его лет шестнадцать – и я ловлю себя на мысли, что уже довольно давно симпатичная сочная девица не попадалась мне на глаза.

Хммм…

– Ты можешь бежать к матери, – отпускаю малыша. И заодно подмастерье кузнеца: – И ты можешь вернуться к своей работе. Мастер Тормин очень тебя хвалит.

Мальчишка густо краснеет от похвалы и пулей уносится прочь. Второго тоже не приходится просить дважды.

– А вы, молодые люди, должны ответить мне на один важный вопрос. – Иду ва-банк, достаю свою «находку» и показываю ее на раскрытой ладони. При этом внимательно слежу за каждым. – Кто-то из вас видит эту вещицу не в первый раз. И я хочу знать – кто?

Дети, даже если некоторые из них по возрасту готовы в седло или махать молотом, все равно просто дети. И боятся всего, что идет не по плану. Ну и даже если я здесь еще не самый главный авторитет, для этих мальчишек я – их королева, вершительница судеб и женщина, в чьей власти замуровать их в одной из замковых стен, или взамен покарать отца или мать.

Кто-то обязательно выдаст себя.

И… это случается.

Потому что любитель ползать по стенам сильно-сильно жмурится и заводит руки за спину, сжимая их в кулаки, чтобы не выдать дрожь.

А вот и мой мелкий «шкодник».

Глава тринадцатая: Изабелла

Глава тринадцатая: Изабелла

Осторожно, чтобы не напугать, кладу ладонь ему на плечо.

Но бедняга все равно подпрыгивает на месте и от страха как черепашка втягивает голову в плечи. Мне остается только придержать его, а остальным сказать, чтобы бежали дальше по своим делам. Никто даже не пытается задержаться, видимо, с радостью пользуясь возможность быть подальше от королевы, которая задает странные вопросы.

Я присаживаюсь на корточки перед испуганным мальчиком, уверенно придерживаю его за локти, чтобы он, чего доброго, не попытался драпануть от страха. Но бедняга только еще больше трясется.

– Не надо ничего бояться, – говорю я, придавая своему голосу спокойствие и уверенность.

Еще на практике узнала, что с детьми только так и нужно – они всегда неосознанно подчиняются тому, кто кажется им более спокойным и знающим. Поэтому меня до сих пор так злят мамаши, которые вместо того, чтобы спокойно поговорить с орущим капризным ребенком, начинают еще громче орать в ответ.

– Я просто задам тебе пару вопросов и, если ты не будешь врать, а все честно расскажешь, то очень сильно мне поможешь. Потому что у меня появилась небольшая проблема, а ты, кажется, точно кое-что о ней знаешь.

Мальчишка все еще всхлипывает, но потихоньку «высовывает» голову из норки и смотрит на меня большими зареванными глазами. Не могу удержаться, чтобы не стереть с его щеки большое пятно сажи.

Может, права была моя куратор в мединституте – и мне нужно было идти в педиатрию?

Но от мысли, что я, дважды бесплодная бочка, буду каждый день окружена чужими детьми, сразу становится дурно внутри. Зря вообще об этом подумала – только нарочно сковырнула свежую болезненную рану.

– Я не нарочно, – еле слышно шепчет мальчик.

– Тебя никто ни в чем не обвиняет, – спешу его успокоить, раз процесс признания уже пошел. – Давай сначала ты скажешь, как тебя зовут.

– Я Морк, Ваше Величество.

– Хорошо, Морк. А теперь расскажи мне, кто и зачем дал тебе эту вещь.

Мальчик снова громко всхлипывает, а потом вдруг упрямо поджимает нижнюю губу и отрицательно мотает головой. Вид у него такой, будто собирается молчать до последнего. Причем, принципиально. Так, словно от этого зависит чья-то жизнь.

Может, не просто так его сестра пропала из поля моего зрения?

– Послушай, – я придаю своему голосу уверенность и каплю строгости, чтобы он не думал, что после очередного отказа его с богом отпустят, – мне просто нужно знать правду, чтобы разобраться в ситуации. Случилась очень неприятная вещь – и ты оказался к ней причастен, но я уверена, что совершенно не нарочно. Я верю, что мои подданые не причинили бы вред своей королеве.

Морк быстро кивает. Видимо, самое большое впечатление на него произвели слова о том, что кто-то нарочно хотел причинить мне зло. Как бы там ни было, но в последнее время моим подданным не на что жаловаться – я делаю все, чтобы облегчить им жизнь, запретила порки и разные наказания, а большинство женщин, которые раньше загибались на тяжелых работах, сейчас заняты исключительно женскими хлопотами. Кстати, сестру этого мальчугана (теперь я хорошо ее вспомнила) я перевела в ткацкую мастерскую с лесопилки. Кто и зачем определил туда шестнадцатилетнюю девчушку, выяснить так и не удалось.

– Я давно не видела твою сестру, Морк, – все-таки рискую озвучить свое предположение. – Если она попала в беду, и ты пытался ее выручить, я все пойму. Обещаю. Честное королевское.

– Ее забрали люди лорда Страда, – осторожно, почему-то шепотом, признается мальчик.

– Забрали? Как это «забрали»?

– Моя старая тетка работает на кухне у лорда, иногда сестра ходила к ней, чтобы взять для меня вещи и немного… еды. А в этот раз она пошла и не вернулась.

Мальчишка громко всхлипывает и я, повинуясь порыву, снова глажу его по голове.

До чего же погано на душе. Я вроде как целая настоящая королева с королевством, у меня есть скот, есть поля и достаточно земли вокруг, чтобы не бедствовать, но мои подданные бегают побираться к чужим дверям. Что я за королева такая?!

– А потом мне передали того странного жука вместе с запиской, – продолжает откровенничать Морк.

– Ты должен был что-то сделать в обмен на свободу сестры? – подсказываю я – и мальчик, ожидаемо, тут же кивает. – Что именно ты должен был сделать?

Что-то мне подсказывает, видимо, уже выдрессированная интуиция и некоторые личные умозаключения, что мальчик где-то ошибся. Так часто бывает, когда имеешь дело с детьми, даже если они становятся взрослыми буквально после первого вдоха.

– Я должен был подбросить жука в седельную сумку, когда Ваше Величество поедет на прогулку. – Морк чуть не подпрыгивает, когда хромая лошадь, переступая с ноги на ногу, случайно хрустит чем-то на дощатом полу стойла. Только поняв, что поблизости никого нет, мальчик отважно продолжает: – Но, когда я пришел, конюх сказал, что Ваше Величество не собирается седлать кобылу – и я подумал, что, наверное, ничего не случится, если я просто посажу жука рядом.

Святая наивность, которая, к слову, спасла мне жизнь.

Даже этих крох достаточно, чтобы я окончательно укрепилась в своем мнении, что этот маленький механический убийца был предназначен вовсе не для того, чтобы лишить меня лошади накануне скачек, иначе Морка не просили бы подбросить его именно в седельные сумки.

Это наполненное ядом искусственное насекомое должно было убить меня.

Что ж, похоже, самое время нанести визит вежливости этому лорду Страду.

И повод у меня как раз подходящий – узнать, по какому праву этот умник ворует моих служанок!

Глава четырнадцатая: Изабелла

Глава четырнадцатая: Изабелла

Я пристально осматриваю пару крепких воинов – здешних, а не из тех варваров, которых Анвиль оставил присматривать за замком. Эта парочка всегда ходит за мной, хотя и пытаются делать это не привлекая внимания. Напрасно, я уже давно разоблачила их неуклюжие попытки играть в шпионов. А сегодня как раз пришло время воспользоваться услугами этой парочки по прямому назначению.

– Я собираюсь навестить одного лорда, – вслух озвучиваю свои намерения, – но сделать это хочу так, чтобы мой визит не стал большим событием, а остался тет-а-тет.

Здоровяки переглядываются. Так, ясно, они не понимают, что такое тет-а-тет.

– Мой визит будет носить неофициальный характер, поэтому я не могу взять с собой большой эскорт. Но как королева, я обязана думать о своей безопасности, поэтому… – Окидываю их обоих нарочито торжественным взглядом: – Я решила, что вы двое как раз подходите на роль моих телохранителей.

Они снова смотрят друг на друга.

Господи, и пусть мне после этого кто-то скажет, что языковый барьер не угроза существования цивилизации!

– Вы двое – едете со мной.

После этого ни у кого не возникает вопросов. Прелести королевского статуса – твои решения никто не будет оспаривать. Кроме мужа, конечно, но раз его нет – побалую себя немного вседозволенностью.

Конечно, я не настолько беспечна, чтобы не оставить никаких распоряжений на счет своего отъезда. Предупреждаю начальника стражи, куда еду, и озвучиваю срок, после которого, в случае моего отсутствия, нужно поднимать все знамена и идти на замок лорда Страда. Тот обещает выполнить все в точности и все-таки рискует сказать, что моя затея может быть не безопасна. Я уверяю, что ничего «эдакого» у меня с лордом Страдом не намечается и это просто перестраховка, чтобы на всякий случай уберечь свою королевскую персону от разных посягательств.

Меняю свое домашнее платье на дорожный костюм. Со штанами. И произвожу «неизгладимое впечатление» на своих телохранителей, которые, кажется, впервые видят женщину в брюках. Вид у бедолаг такой, будто они только сегодня узнали, что под юбкой у женщины две ноги, а не русалочий хвост.

– Это для инкогнито, – говорю, пожимая плечами, и добиваю их окончательно, усаживаясь в седло на мужской манер. – Ну? Или вы решили отсидеться в замке вместо того, чтобы охранять свою королеву?

Мы выезжаем через задние ворота, практически никем не узнанные.

Мой маленький, но рисковый план, предполагает как можно меньше зрителей и посвященных.

К замку Страда, который, к счастью, находится не очень далеко, мы добираемся через несколько часов интенсивной скачки. С непривычки меня слегка косолапит, когда спрыгиваю с лошади перед замковыми воротами, которые, ожидаемо, закрыты. Немытая солдатня со стены спрашивает, кого это принесло и за каким лихом.

Я, желая себе терпения, скидываю капюшон и даю оболтусам полюбоваться на мое лицо.

– И чё? – гыгыкает один, бросая к моим ногам яблочную кочерыжку.

Ясно. Я и забыла, что в этом мире без телевизоров и смартфонов люди могу не знать в лицо ни одного представителя королевской династии. Откуда бы им знать, как я выгляжу, если даже на моем портрете в замке какая-то посторонняя особа. Художник так старался выслужиться, что приукрасил буквально все, в особенности ему «удался» нос – вместо моего нормального курносого, получился какой-то птичий клюв.

– Скажи своему лорду, что Ее Величество почтила стены его обители собственным визитом.

Сначала даже кажется, что и этого будет недостаточно, чтобы убедить чурбанов, что я говорю правду, но они сразу как-то подтягиваются и один тут же спускается вниз. За воротами раздается громкий окрик, потом – грохот, и тяжеленная деревянная створка медленно ползет вверх.

– Доложите лорду Страду о моем визите, – говорю я, передавая поводья одному из выбежавших навстречу мужчин. – У меня к нему важный неотложный разговор.

Меня с почестями, чуть ли не выстелив под ноги ковровую дорожку, проводят до самого замка, где уже ждет радушный хозяин. Хотя, насчет радушия я очень поторопилась – на лице старикашки только злое недоумение. И, конечно, он не просто так встал в самом верху длинной лестницы вместо того, чтобы выказать почтение и встретить свою королеву у ее подножия, коленопреклоненным.

Но ладно, я и не рассчитывала на королевский прием от человека, который не побоялся организовать на меня топорное покушение.

Я медленно, чтобы не сбилось дыхание, поднимаюсь по ступеням. Мои верных воины идут буквально шаг в шаг, прикрывая спину своей королевы как «живой щит».

– Ваше Величество!

Старик находит в себе каплю актерского таланта, чтобы изобразить радушие. Но на этом постановка заканчивается, потому что, когда я нарочно низко опускаю ладонь для поцелуя, он едва не скрепит зубами, потому что вынужден преклонить колено. А потом стонет, пытаясь скрыть раздражение, когда я просто одергиваю руку, даже не дав ему до нее дотронуться.

– У вас чудесный замок, – говорю с максимально беззаботным видом, когда Страд, наконец, поднимается на ноги. Он бы сделал это быстрее, если бы воспользовался помощью стоящего позади помощника, но старикашке очень хотелось выглядеть значительнее. – Так много комнат, должно быть.

– Это семейное гнездо моих предков, Ваше Величество, – бубнит он.

– Не сомневаюсь, что каждый лорд Страд провел здесь множество чудесных часов и предавался приятным воспоминаниям. – Перестаю улыбаться и смотрю прямо ему в глаза. – Будет жаль разрушить его до основания, но, видимо, это единственный способ отыскать мою украденную служанку.

Если старик и строил какие-то предположения на счет причины моего визита, этого среди них точно не было. Одно дело корчить дружелюбие, видя меня живую и здоровую, а не умирающую в муках от яда, и совсем другое – понимать, что жертва не просто выжила. Но еще и вскрыла заговор. Который, к слову, может стоить ему головы.

– Я не понимаю… – пыхтит Страд, но на этот раз я грубо перебиваю его попытку состряпать новую порцию лжи.

– Зато я все прекрасно понимаю, потому что нашла и ваш маленький «подарочек», и несчастного ребенка, которого вы подло сделали соучастником покушения.

– Мне решительно непонятно, что Ваше Величество имеет ввиду! – все-таки сопротивляется он.

– А мне решительно понятно, что все это называется «заговор с покушением на жизнь королевы»! И единственная причина, почему я до сих пор не отдала приказ снести вам голову, кроется в моем исключительном человеколюбии!

Всегда особенно приятно смотреть в глаза человеку, который вдруг понимает, что его разоблачили. Вывели на чистую воду открыто и на глазах у всех, и даже если он совершит невозможное и кувыркнется через голову – ему уже все равно никто не поверит. Единственное, что портит вкус триумфа – почтенный возраст моего «оппонента». Жизнь давно научила, что старость далеко не всегда синоним мудрости и добродушия, но все-таки мне не доставляет удовольствия моральное избиение тщедушного старика. Даже если он сам, будь у него такая возможность, с удовольствием вцепился бы мне в горло и не был бы так же великодушен.

– Я… – открывает свой тонкий морщинистый рот Страд, но я вскидываю ладонь, призывая его молчать.

– Прежде чем вы произнесете еще хоть слово, должна предупредить. – Я слегка веду правым плечом и один из моих верных охранников правильно истолковывает этот жест – становится еще ближе и на один шаг выступает из-за моей спины. Теперь, если я прикажу, ему хватит одного движения, чтобы схватит старика за шиворот и приставить меч к его горлу. – Мое терпение крайне… гммм… нетерпимо к людям, которые пытаются отправить меня на тот свет, лорд Страд. В особенности, когда для своих грязных целей эти старые, но далеко не почтенные люди, использую невинных детей! На вашем месте я бы хорошенько подумала на каждым словом, которое вы скажете мне здесь и сейчас, потому что – уж будьте уверены – я не настроена проявлять душевную доброту и находить вам оправдания. Как раз наоборот – все, что вы скажете, я с превеликим удовольствием использую против вас!

А хорошо прозвучало! И не страшно, что это просто немножко переделанная фраза из полицейского лексикона – здесь-то об этом никто не знает.

Чтобы этот высохший чернослив не собирался сказать минуту назад, он явно раздумал.

Минуту или даже больше мы просто стоим друг напротив друга в ожидании следующего хода, но лично я уже сказала все, что собиралась и, в отличие от Страда, мне не больно стоять ровно на собственных ногах. А вот ему, похоже, крайне некомфортно одновременно и изображать грозного лорда, и не ссутулиться от боли. Я, конечно, не любитель ставить диагнозы по воздуху, но, по-моему, причина его хромоты вовсе не в старых ногах, а в спине. Не будь он таким поганцем, пара моих советов как минимум немного облегчили бы его страдания. Но кто же ему виноват, что он – злой старый клоп?

– Ваше Величество, – Страд пытается поклониться, и на этот раз его голова опускается намного ниже. Вот только и разгибается он намного медленнее. Но я не собираюсь облегчать ему задачу и молча жду. – Раз уж Каменный Клык впервые почтен честью встречать у себя свою королеву, не окажите ли вы всем нам честь?

Он, шаркая ногами, отступает, предлагая пройти в его родовую обитель.

– Всегда приятно быть первой, – с улыбкой соглашаюсь я.

Мой визит и предполагал разговор с глазу на глаз, так что пока все идет по плану.