Текст книги "Защитник Драконьего гнезда. Том второй (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)
Глава тридцать вторая: Изабелла
Глава тридцать вторая: Изабелла
– Дрянь! – оглушающий ненавистью голос выжигает мое сознание.
Вокруг меня выжженная бескровная равнина. Откуда-то из глубокого подсознания знаю, что некогда здесь бурлила жизнь – в густых тенистых лесах бежали реки кристально чистой воды, в воздухе стоял тонкий аромат летнего многоцветия, а птичий щебет навевал мысли о чем-то добром и теплом. Ничего этого больше нет. Теперь здесь почерневшая бесплодная земля, разодранная огромными трещинами, из которых к низко висящим серым облакам поднимается удушающий смрад горелой плоти. Теперь здесь нет ни единого звука, кроме завывания переполненного пеплом ветра. Теперь здесь нет ни капли чистой воды, только редкие зловонные лужи, заполненных чем-то тягучим, с кроваво-красными прожилками.
Зато есть пара огромных покосившихся обугленных столбов, кое-как вбитых в землю, между которыми, подвешенная за руки, покачиваюсь я.
С трудом разлепляю ссохшиеся веки. Руки нестерпимо ноют, а из множества рваных рассечений на теле вниз, к земле, сбегают капли крови.
Кап-кап-кап. Медленно, неспешно, словно чудовищная насмешка над самим временем. Кап – минула секунда. Кап – еще одна осталась за спиной.
– Дрянь! – повторяет голос.
И я морщусь, как могу сильно сжимая челюсти и жмурясь, потому что в черепе происходит череда взрывов. Перед глазами все вспыхивает, а потом мир окрашивается алым.
Кошмар, это снова проклятый кошмар. И я отлично это осознаю. Только от этого нисколько не легче. Боль в плечах просто адская. И голова вот-вот пойдет трещинами. В висках пульсирует так сильно и громко, точно кровь вот-вот прорвет тонкую плоть и хлынет во все стороны. Возможно, это и к лучшему, возможно, тогда я смогу проснуться и вернуться в реальность.
– Я сплю, я сплю, я сплю... – твержу непослушными губами.
Это даже не звуки – невнятное мычание, в котором едва ли различить слова, но я продолжаю повторять, точно мантру. Меня не должно быть здесь. Все это не настоящее.
– Ты – моя! – голос полосует – и на моем теле открываются новые раны.
Вздрагиваю, пытаюсь извиваться, но в плечах рождается новая вспышка боли, от которой сначала вскрикиваю, а потому могу лишь жалко подвывать.
– Думаешь сбежать? Думаешь он поможет?
– Тебя нет! – шепчу сквозь стиснутые зубы и сплевываю сгусток крови.
– Я более реален, чем все то, о чем ты знаешь, маленькая дрянь.
Щурюсь, пытаясь рассмотреть нечто на самой границе видимости. Болезненные вспышки в голове никуда не исчезли, бьются о кости черепа изнутри, стараются выломать их, раскрошить на части. Но там, далеко, есть какое-то движение.
Это фигура человека.
Вроде человека.
Приближается очень медленно, время от времени подрагивая и размываясь в неверном дрожании ядовитого воздуха.
Моргаю несколько раз, стараясь понять, не кажется ли мне.
Фигура не исчезает.
Время тянется бесконечно медленно. Или же, напротив, невероятно быстро. Окружающий мир дергается и замирает, чтобы вскоре снова припуститься вскачь и снова замереть, налетев на невидимое препятствие. Над моей головой появляется и исчезает огромное алое солнце, чей раскаленный диск занимает огромную часть неба, разбрасывая во все стороны раскручивающиеся взрывы протуберанцев. На смену дневному светилу приходит сразу несколько лун – болезненного желтого цвета, будто истекающие гнилистым светом, от которого невыносимо жжет глаза.
– Я заберу ее, а тебя брошу в яму с могильными червями, маленькая дрянь. Сможет он помочь тебе? Нет. Молись, кричи, плач. Никто не поможет.
– Кто ты такой? – мне очень больно и очень страшно, потому что что-то подсказывает – я могу просто не вернуться обратно. Некто, терзающий и мучающий меня, способен убить меня прямо здесь, в моем собственном кошмаре. И все же где-то с самой далекой и непроглядной глубины моего сознания поднимается такая злость, что почти перестаю чувствовать боль в вывернутых плечах.
Мне не нравится это чувство, но оно будто придает мне силы, помогает сохранить разум пусть не чистым, но работающим, а не мечущимся в постыдной панике.
Солоноватый привкус крови во рту вовсе не кажется отвратным.
Напротив – он куда более реален и понятен, чем все это безумие вокруг.
– Я – искупление.
Мир снова делает скачок – и человек разом окажется совсем близко. Это точно человек или кто-то человекоподобный. Только его лица мне не разобрать, потому что незнакомец прячется в просторном пыльном балахоне с глубоким капюшоном.
Кажется, он довольно высок, но худ – это единственное, что могу для себя понять. И то совсем не уверена. После каждого его слова перед глазами все плывет, мир взбрыкивает и едва не опрокидывается с ног на голову.
– Тогда ты не по адресу, – шепчу в ответ, потому что в собственном горле перекатываются острые песчинки. – Никто тебя не звал. Никто не нуждается в тебе.
В ответ раскатистой шрапнелью – каркающий смех.
– И это говорит женщина, которая предала память собственного мужа? Метка на твоем лице – клеймо для маленькой шлюхи.
– Кто? Ты? Такой? – раздельно, по словам, ловя каждое его движение. – Покажи мне свое лицо.
– Забавная маленькая дрянь. У тебя нет права задавать вопросы. Хочешь видеть мое лицо? Уже скоро. Хочешь знать, кто я? Уже скоро. – Его голос, и без того в клочья разрывающий мою душу, становится еще сильнее, еще яростнее. Он поднимается до самых небес, накрывает меня похоронной гранитной плитой, превращает в ничто. – Хочешь бороться со мной? Уже скоро.
Меня болтает из стороны в сторону, треплет, как невесомую куклу. И я снова кричу от боли. Ненавижу себя за слабость, но не могу терпеть. Я слишком слабая, слишком обычная для жестокого мира с магией и драконами.
– Вдоволь раздвинь ноги, маленькая дрянь. Потому что в следующий раз раздвигать их будешь перед могильными червями.
– Би…
В моей голове все же что-то взрывается – и мир вокруг темнеет в чернильное ничто. Но я все равно слышу его, а, что еще хуже, чувствую. На себе, в себе…
– Би… Изабелла…
Липкие скользкие касания. Боль. Он везде. Его так много. Он заполняет меня собой. Заполняет меня грязью и разложением. Злобой и ненавистью. Он убивает во мне все светлое.
– Изабелла, вернись ко мне!..
И снова собственный надрывный крик в ушах.
– Я здесь! Я держу тебя! Держу!
Анвиль прижимает меня к себе и покачивает, будто убаюкивает.
Цепляюсь в него, точно в последнюю спасительную соломинку на пороге бесконечной темной бездны, куда обязательно упаду, если выпущу его из рук.
– Все хорошо, спокойно, – а вот его собственный голос вообще не спокойный. – Давно это у тебя?
– Это? – не сразу понимаю, о чем он.
– Кошмары.
– Третью ночь. Вроде.
В голове полный бедлам и боюсь, что могу тупить с самыми простыми ответами.
– Ты со мной, – Анвиль аккуратно ослабляет объятия, заглядывает мне в лицо. – Что бы ты там не увидела – он окончилось.
Киваю, как дурочка, размазывая по щекам слезы. Я совсем не хотела реветь, правда-правда, оно само, это нервы.
А Анвиль просто вытирает мне слезы и снова баюкает. Только когда немного успокаиваюсь и перестаю всхлипывать, как последняя размазня, усаживает обратно на кровать, старательно укрывает одеялом и обкладывает подушками, затем встает и наливает бокал холодной воды. Молча предлагает его мне.
Беру с немой благодарностью, потому что вдруг понимаю, как сильно хочу пить. Чудовищно сильно.
– Сможешь рассказать, что видела? – садится на край кровати.
– Это же просто кошмар, – мне правда очень не хочется возвращаться обратно. Зачем? Вот же сидит мой любимый мужчина – теплый и классный, к тому же голый. Гораздо лучше сцапать его и затащить к себе под одеяло. За окном еще темно – и мы вполне можем успокоить меня совсем не словами. Ну, просто секс с любимым мужчиной оказался не просто хорошим, он оказался крышесносным. И мне хочется еще. Прямо сейчас, как бы странно это ни звучало. Ну, исключительно из психологических показаний, как лечение, а не всякое это ваше развратничество…
– Ваше Величество, не смотрите на меня так, – хмурится Анвиль, – а то я подумаю, что был недостаточно хорош минувшим вечером.
– Или, напротив, слишком хорош, чтобы я не хотела повторить еще разок.
– Ваше Величество, у меня с вами серьезный разговор.
Он не говорит это всерьез, хоть и очень старается нагнать на себя напускной хмурости. Нет, драконяка, тебя выдают глаза.
Отбрасываю одеяло и бессовестно разворачиваюсь животом вниз, потом сладко тянусь и поднимаюсь, выпятив высоко задницу.
Я хочу своего мужчину! И плевать, что говорил голос в кошмаре, пусть подавится своей ненавистью.
Глава тридцать третья: Изабелла
Глава тридцать третья: Изабелла
Он слушает с таким серьезным выражением лица, будто я рапортую ему о наших финансовых успехах. Ну, или неудачах, что пока ближе к делу.
– А потом он сказал, что придет за ней, – говорю под конец рассказа. – И потому проснулась.
Анвиль молчит, уставившись в окно, но, как мне кажется, ничего там не видит. Весь взгляд устремлен внутрь самого себя.
– И больше ничего не говорил?
– Ой, – несмотря на изначальную яркость, кошмар почти выветрился у меня из головы. По совести, даже не знаю, зачем о нем вообще рассказываю. – Сначала он сказал, что я – это не она. Все, теперь точно все.
– Тебе знаком его голос?
– Нет, – отрицательно мотаю головой. – Точно нет. Я подумала, что это Великий Магистр, но... ну, мне кажется, это не он.
– А кто?
– Не знаю, – я аккуратно касаюсь рукой его плеча. – Это же просто сон. Ну, чего ты? С тех пор он не повторялся. Наверное, просто был плохой день. Ну, знаешь, магнитные бури на Солнце, Венера не в тот дом заползла.
Его взгляд намекает, что не нужно мне в такие моменты пытаться шутить и использовать непонятные выражения из своего прошлого мира. А что? Мне и так не по себе, что поддалась порыву рассказать о ерунде, которую мой драконяка почему-то принял неожиданно серьезно. Не так должна встречать жена своего мужа. Не глупостями – это уж наверняка. Эх, учиться мне еще и учиться быть хорошей женой. Непросто это, оказывается, когда язык иногда выдает что-то, пока мозг еще обдумал.
– Сон-сон-сон, – протяжно повторяет Анвиль.
Он едва заметно улыбается, но в его глазах по-прежнему искрится глубокая задумчивость. Он точно не здесь и не со мной. И это немного напрягает. Да чего уж там – это сильно напрягает, заставляет подобраться и ожидать очередных неприятностей. Боже, да сколько же можно?
– Ты была в башне Лаэрта? – неожиданно меняет тему разговора.
– Да, там полно всяких бумаг, чтобы все их сразу разобрать. Понадобится немало времени. А еще книги, карты. А еще на стене там есть странная схема. Насколько я поняла, магическая, чтобы определить места... силы, – говорю неуверенно, боясь напутать, но дракон только кивает. – А еще у меня снова было видение. Там, в башне. Я видела их разговор… Теперь я знаю, откуда у меня этот шрам. А еще я нашла дневник Лаэрта. Он короткий, но очень емкий.
Ну вот, хоть больше не строит из себя каменного мыслителя – явно удивлен таким потоком информации, вон глаза какие большие стали. А вот приятно, да, не буду скрывать.
Я молодец.
– Расскажешь?
И я с воодушевлением начинаю рассказывать, как мы пытались открыть дверь, как я не знала, за что взяться, когда попала внутрь башни, как нашла какие-то имена, которые приняла за возможных осведомителей Лаэрта. Все-все рассказываю, а он слушает, лишь изредка делая небольшие уточнения.
Наверное, мне бы хотелось от него немного больше эмоций. Даже не знаю. Больше хороших эмоций, чтобы хоть разок улыбнулся глазами. Ну не так уж у нас все плохо. Или нет?
– Мне кажется, легенда о Глотке Арташа – всего лишь выдумка. Последствие сильного извержения, что действительно произошло много лет назад. Ничего определенного шаман не сказал. Я вообще едва несколько слов из него вытащила.
Заканчиваю – и снова молчание.
Четное слово, будто наяву слышу, как крутятся шестерёнки в его голове.
– Что-то не так? Не молчи. Я должна знать, даже если все совсем плохо. Или я что-то упустила?
Он поднимает на меня взгляд, а потом притягивает к себе. Сильно, горячо, как будто даже немного отчаянно. И я не знаю, чего мне хочется больше – разреветься от переполняющих меня чувств или просто тихонько посидеть и помолчать.
Нет, молчать точно нельзя.
И реветь нельзя.
Значит, надо говорить.
– Кое-что случилось, – нарушает молчание Анвиль и немного отстраняется. – Но я пока ни в чем не уверен, – усмехается, – кажется, впервые за всю жизнь. Не хочу рождать слухи, мне нужно все проверить.
Он пытается подняться на ноги, но я висну на нем, точно обезьяна на дереве.
– Все равно рассказывай. Что случилось? Что-то еще, кроме взрыва в замке Фарвурда? Мне нужно знать! Понимаешь? Нужно!
– А если я не прав?
– Значит, ты не прав. И это будет хорошо, насколько я понимаю. Правильно?
– Возможно.
– Вот и рассказывай. Пусть лучше ошибешься, чем я буду слепой мышью в комнате с огромным котом.
– Вы никогда не слагали стихи, Ваше Величество?
– В глубоком детстве, как и все королевы. Рассказывай, а то не слезу с тебя, так и знай.
Судя по хитрой драконячей улыбке, мысли его в этот момент возвращаются сюда, в нашу спальню. И это очень здорово. Честно, я бы с удовольствием заездила его так, чтобы не мог выбраться из постели. Ну вот почему у нас нет хотя бы небольшого медового месяца? Хотя бы медовых пары дней, когда можно сколько угодно заниматься сексом и не думать о нуждах королевства.
Но сейчас у нас столько времени точно нет. Слишком о многом надо позаботиться. Слишком много людей там, за стенами, которые нуждаются в помощи. Наверное, со стороны это может показаться высокопарно, но я реально чувствую себя ответственной за их будущее. Даже понимая, что кто-то из них, вполне возможно, совсем недавно приходил к этим стенам с вполне себе кровавыми мотивами.
– Рассказывать придется издалека. Иначе нет смысла. Возможно, ты и права, возможно, ты со стороны увидишь то, чего не увидел я. Или посмотришь на все под другим углом.
– Готова смотреть под всеми углами, – усаживаю его обратно на кровать и сама забираюсь туда с ногами. – Я вся внимание. Но теперь, наверное, придется немного поторопиться.
– Я буду краток. Насколько это возможно, – вздыхает дракон. – Тем более, часть истории ты уже так или иначе знаешь. Пусть и кусками.
Сижу тихо, как та самая мышь, только пялюсь на широкую спину своего мужчины во все глаза.
– Я действительно должен был встретиться с Изабеллой в монастыре пресвятой Евгении.
Охренеть! Простите за мой французский.
Я, конечно, ожидала чего-то подобного, но не прямо сразу и в лоб.
– Но встречи не было.
Я пытаюсь уловить интонацию его голоса, не очень приятно это осознавать, но я ревную. Действительно ревную своего мужа к той, другой, которой он долгое время меня считал. Любит ли он ее до сих пор? Не лег ли со мной только в поисках хоть какой-то замены?
Фу! Нет, я бы это точно почувствовала.
– Что-то случилось?
– Да. Горный обвал, – скорее слышу, чем вижу, что Анвиль усмехается. – Чертова гора решила, что слишком долго стоит на этом месте и просто развалилась.
– Но ты же мог просто долететь. Стать туманом и долететь.
– Я уже был в монастыре, уже ждал Изабеллу. Обвал случился на ее пути. Я не знал.
– Ой... – только и могу сказать.
– Я прождал пять дней – и уехал. Решил, что Изабелла передумала. Много позже до меня дошли слухи, что королева все же добралась до монастыря.
– Ты жалеешь, что вы тогда не встретились?
Это очень неправильный и не к месту вопрос. Но он слетает с моих губ сам собой.
– Я очень ждал ту встречу, – отвечает дракон, но в его голосе нет сожаления. Или я не хочу ее слышать? – Потом, когда Изабелла не приехала, был зол. Решил, что она опять меня обманула. Несколько дней после возвращения вовсе не помню... снова пытался выбросить ее из головы. А потом, когда обо всем узнал, решил, что хватит искать счастье там, где его не может быть. Нет, я не жалею.
– Можно спросить, почему Изабелла вышла замуж за Лаэрта, а не за тебя?
– Ты не знаешь? – смотрит на меня с явным удивлением.
– Откуда? Таких видений у меня не было.
– Все просто. Род Лаэрта гораздо богаче моего. На его землях есть золотоносные и железные шахты. На моих землях их нет. Мы с Изабеллой знали друг друга с самого детства. Мои родители часто гостили в Драконьем гнезде – и так получилось, что мы быстро сошлись с Ее Высочеством. Думаю, через меня в планах моих родителей было породниться с королевской семьей. И все бы получилось, если бы спустя время на землях будущего короля Лаэрта не нашли золото.
– И она выбрала более богатого, – делаю очевидный выбор.
– Она поступила, как и должно поступать королеве. Благо для государства первостепенно.
Я бы могла задать еще много вопросов, вроде, как сильно переживал Анвиль их разрыв? Зачем пошел на встречу в монастыре, если к тому времени у Изабеллы уже была дочь? Просто увидеться? Почему не навещал ее в замке, когда уезжал Лаэрт, если мог банально в окно к ней залететь? Неужели в монастыре они бы просто за руки держались? Почему, в конце концов, после всего прилетел ко мне, на то злосчастное собрание?
Вопросом много – толку в них мало? Я же сама себе говорила, что прошлое моего мужчины не должно меня волновать. Так что теперь происходит? Проклятая ревность! Ну, уж нет, под зад коленом ей, и чтобы летела вниз с самой высокой башне. Этот драконяка мой – и точка!
– Что было потом?
– Потом Лаэрт пришел ко мне с войском.
Еще раз охренеть!
– То есть он все же не врал Изабелле, когда сказал, что убьет тебя и сделает твои земли не пригодными для жизни?
– Не врал. Официальное обвинение: государственная измена, сотрудничество со шпионской сетью иных государств. Разумеется, все ложь, никаких доказательств. Но, справедливости ради, про его планы отравить мои земли я не знал, иначе бы даже разговаривать не стал.
– И ты его убил?
– Да.
Вот так просто, даже не пытается обелить себя?
– Я не знал причину, по которой он пришел именно тогда. Сейчас, после твоего видения, уже понимаю... – он снова становится задумчивым. – А теперь, Би, слушай очень внимательно: Слушай и накладывай на свое видение и на дневник Лаэрта. Я хочу услышать твой вывод. собственный мне очень не нравится.
– Я всегда тебя внимательно слушаю, – протягиваю руку и касаюсь его щеки.
Он улыбается уголком губ.
– Я приказал крестьянам идти по домам и ждать исхода. Понимал, что своим решением ставлю себя вне закона. А когда господа рвут друг друга на клочки, простому люду лучше держаться в стороне. Со мной осталось только несколько десятков верных воинов, но и их я отправил из замка прежде, чем к его воротам подошло королевское войско. У нас оставалось условленное место, куда я бы мог добраться, если б мне понадобилась помощь. Я просил их следовать туда. Не знаю, зачем Лаэрт притащил с собой армию. В этом не было никакого смысла. Такие как мы, обычно, выясняем все вопросы в поединке. И Лаэрт это знал.
– Боялся? – предполагаю я.
Анвиль отрицательно качает головой.
– Лаэрт был кем угодно, но только не трусом. Как бы то ни было, но после его предложения добровольно сдаться на его милость, и моего отказа – мы сцепились. Прямо в моем замке. Сначала в его дворе, потом, когда перестали быть людьми, над его стенами – и выше-выше. Мы полосовали друг друга когтями, вырывали куски плоти, поливали друг друга потоками пламени. И так получилось, что постепенно все дальше и дальше отлетали от замка. Сначала к горам, потом в открытое море.
Глава тридцать четвертая: Изабелла
Глава тридцать четвертая: Изабелла
– Вашу схватку многие видели?
– О да, – кивает головой Анвиль. – И схватку, и ее концовку. Мы были почти равны. Но в тот день мне улыбнулась удача – я сумел первым добраться до его шеи. Не перекусил ее полностью, но сильно повредил артерию. Лаэрт какое-то время держался, а потом начал слабеть. Видимо, понимая, что вот-вот исчерпает оставшиеся силы, вцепился в меня мертвой хваткой. Нас вместе сносило к Глотке Арташа, возле которой мы к тому времени оказались. И если я изо всех сил пытался удержать нас обоих в воздухе, то Лаэрт только полосовал мои крылья.
– Хотел покончить с вами обоими.
Я просто проговариваю собственные мысли, одними губами, тихонько, не желая нарушать рассказ дракона.
– Он почти утащил меня с собой. Мы опустились к самой горе, к самому дыму.
Анвиль замолкает – и я перебираюсь ему за спину, прижимаюсь всем телом, а он перехватывает мои руки в свои и делает мои объятия еще сильнее.
– Тогда мне показалось, что на нас кто-то смотрит, – продолжает глухим голосом. – Снизу, из непроглядной тьмы. Смотрит и ждет.
Непроизвольно сглатываю.
– Никому и никогда этого не говорил, но я испугался. Испугался, как мальчишка. Странная необъяснимая паника. Не от осознания близкой смерти – от чего-то иного. Наверное, именно эта паника добавила мне сил. Я бился, точно умалишенный, рвал Лаэрта с себя вместе с собственной плотью. И мне удалось его скинуть. Туда, в темноту. Сам же едва дотянул прибрежных горных цепей. Понимал, что, если упаду в землях Артании, солдаты Лаэрта отыщут меня раньше, чем приду в себя. Поэтому стремился улететь как можно дальше, в горы, где никто не достанет. К тому же, там, на границе Артании, меня могли найти мои люди. В условленном месте. Без их помощи я бы не выжил.
– Г’ан Длеар? – с трудом вспоминаю имя, которым шаман назвал Анвеля.
Тот усмехается.
– Нет, позже. Я добрался до условленного места. Это небольшая брошенная горная деревня, где никто давно не живет. Несколько полуразрушенных домов, родник. Помню, упал прямо в воду и долго-долго пил. Потом отполз под ближайшие остатки крыши и уснул. Что было дальше – тайна для меня самого.
Он пристально смотрит на меня – и я понимаю, что где-то тут должна всплыть Изабелла. Ведь Анвель говорил, что она пыталась его убить. Правда, я даже близко не понимаю, зачем.
– Рядом были какие-то люди, но я не помню их лиц. Меня перевязали, поили какой-то вонючей гадостью – и в какой-то момент мне стало лучше. В голове почти прояснилось. И тогда появилась Изабелла.
Он все еще смотрит на меня.
– Нет, – мотаю головой, – она не могла тебя убить. Она тебя любила.
– Все это время я думал, что это была она. И продолжал так думать, когда ты проглотила это мое обвинение. Помнишь? В первый день нашего знакомства.
– Никогда его не забуду.
«… ты не станешь снова пытаться отправить меня в могилу», – так он сказал в тот день.
А я не удивилась и не подала виду, что услышала что-то странное и, тем более, лживое.
– Когда я очнулся в следующий раз, – продолжает Анвиль, – то обнаружил себя погребенным под каменным курганом. Думаю, те, кто за мной ухаживал, решили, что я умер. И похоронили. Но дракона не так просто убить, хотя я действительно был близок к смерти. А дальше ты уже знаешь. Мне удалось выбраться из-под камней и даже хватило сил завалить медведя, что собирался откусить голову глупому варвару. Он и дотащил меня до своего племени. Там я и жил. Прокручиваю в голове все услышанное. Я очень благодарно дракону за искренность, за то, что не пытается казаться лучше, чем есть.
– Что сейчас с твоими землями? – понимаю, что мы никогда не поднимали этот вопрос. А ведь каждая провинция королевства – это очень важно. И важно, чтобы ни один кусок земли не пропадал без дела. Пусть даже там нет сверх доходных золотых шахт.
«Медь и олово, медь и олово… в сплаве дают бронзу».
Медная шахта лорда Страда уже работает на нас. Оловянную шахту Анвиля можно и нужно открыть снова.
Я точно видела в замке бронзовые вещи, значит, этот сплав здесь известен. Это очень хорошо… потенциально. Отмечаю себе не забыть узнать о селитре и сере. С серой точно не должно быть проблем. А вот с селитрой – не факт. Из меня никакой химик, но прошлое реконструктора толкало сунуть нос в разные области древности. И уж как тут пройти мимо и не поинтересоваться изготовлением первого пороха.
– Почти безлюдны, – отвечает Анвиль. – Я могу сколь угодно сильно ненавидеть Лаэрта, но, так же как в смелости, так же ему нельзя отказать в умении держать слово. Даже после смерти. Мой замок был разрушен, а окрестные земли засыпаны солью. Крестьяне, которым удалось спастись от солдат короля, разбежались кто куда. По чести, ту схватку я проиграл, даже несмотря на гибель Лаэрта.
– Мы можем снова заселить твои земли, – говорю порывисто. – А потом, когда справимся с Магистром, отстроим и замок.
Анвиль отрицательно мотает головой.
– Что не так? Почему? – не пойму я.
– Ты знаешь, как на языке местных племен звучит гора, которую мы называем Глоткой Арташа?
– Шаман что-то такое говорил, но я, честно говоря, не запомнила.
– Они называют ее: Гуур Дхар.
– Да, точно. И что?
– У этого названия есть перевод. И оно примерно звучит, как: Пожиратель снов.
Чувствую, как по спине стальными когтями скребет холод.
Анвиль смотрит мне в глаза, и в их глубине я вижу хорошо скрываемую обеспокоенность.
– Ты осмотрела Амелию? На предмет метки.
– Да! Конечно! Метка действительно есть. На шее, под волосами.
– Мы должны провести обряд и тем самым помочь ей овладеть силой. Ждать нельзя. Боюсь, времени у нас осталось совсем мало. Если вообще осталось.
– Да что случилось-то? – невольно повышаю голос. – Я не против обряда. Но ты не говоришь о самом главном.
– Великая сила требует великую жертву, – повторяет он мои собственные слова, которые прочитала в дневнике Лаэрта. – Думаю, этой жертвой должен был стать я. Лаэрт пришел не за местью, он пришел за жертвой. Теперь я понимаю, что возле Глотки Арташа мы оказались не случайно. Он постоянно, пока мы сражались, туда меня затягивал. И если бы верх взял он, то в темноту проклятой горы упал бы я.
Меня словно ледяной водой окатили – все тело покрывается мурашками, а через какую-то минуту, напротив, становится очень жарко. На лбу и груди выступают капли пота.
– Но туда упал он, – проговариваю очевидное.
Анвиль кивает.
– Замок Фарвурда сжег кто-то очень сильный. Невероятно сильный. Сначала я думал, что это дракон. Причину так и не понял, возможно, какая-то месть. А теперь… Би, – драконе переводит дыхание, точно для следующей фразы особенно тщательно подбирает слова. – Пожиратель снов – не выдумка. Легенда о Глотке Арташа – не сказка, в основе которой извержение вулкана. Нечто проснулось. И уже сделало первый шаг. Смертельный для многих, кто оказался у него на пути.
– Мои кошмары – это он? Пожиратель?
Мне так хочется, чтобы он обманул, сказал, что не знает.
– Думаю – да.
– Зачем он приходит ко мне?
– Боюсь, ему нужна Амелия.
– Нет! – не ощущаю, с какой силой сжимаю кулаки – и короткие ногти все равно больно впиваются в кожу.
– Поэтому мы должны обеспечить ей защиту. И прежде всего, чтобы она сама могла за себя постоять.
Пытаюсь открыть рот и сказать, что никому и никогда не позволю причинить моей дочери вред, но Анвиль просто подносит к моим губам палец – и я замолкаю, даже не попытавшись.
– Я умру за вас, – говорит так легко и просто, словно речь идет об утренней прогулке. Но я знаю, уверена, что именно так он и сделает. – Но этого может быть мало. Или я могу не успеть.
– Я понимаю.
Мне очень не нравятся его слова и та простота, с которой он рассуждает, но у меня совсем нет аргументов спорить. Кроме одного…
– Мы должны возобновить разработку шахт на твоей земле. Нам будут нужно олово.
Анвиль хмурится.
– Зачем? Оно не столь уж и ценно
– Олово с твоих земель и медь с земель лорда Страда. У нас будет вдоволь бронзы.
Дракон продолжает хмуриться.
– Я действительно не понимаю, – говорит немного растерянно. – Ты хочешь торговать?
Вкладываю свои ладони к в его – и он тут же их сжимает.
– Я хочу обеспечить наших воинов оружием, которого они еще не знают. И я не сошла с ума. Ты способен извергать пламя. И Амелия, если все получится, тоже сможет это делать. А я хочу, чтобы извергать пламя мог любой из наших воинов.
– Би? – смотрит на меня с недоверием.
– Ты много раз хвалил меня. За дело или чтобы сделать приятно?
– Я бы не стал делать тебе приятно лестью, – хмурится дракон.
– Тогда и я прошу довериться мне. Не обещаю, что у меня получится. Но обещаю, что постараюсь.
Его улыбка действует на меня, точно солнечное тепло на спрятавшийся в траве цветок. Хочется поднять голову и гордо казать: мой мужчина в меня верит. И я ни за что его не подведу.
– Еще один вопрос, – говорю под конец. За окном уже светло и, как бы не было приятно валяться со своим законным мужем в постели, нужно возвращаться к делам. – Почему Пожиратель выбрал нас?
– Думаю, Лаэрт отдал ему часть своего сознания. Возможно, сейчас они – одно целое. Не знаю. Точно я не знаю.
«– И чего они все теперь ждут?
– Новую душу.»
Вспоминаю слова из нашего диалога с шаманом. Кажется, в своих выводах я слишком сильно понадеялась на рациональное решение проблемы. Не извержение. Не игры природы. Но нечто такое, что спало многие годы – и вот снова проснулось. Проснулось, чтобы забрать у меня дочь. И, понятное дело, истинные цели у неведомой мне твари наверняка куда более масштабны, но сейчас меня волнует только одна. Я не знаю пределов его сил, не знаю, на что он способен, но точно знаю, что огнестрельное оружие большой разрушительной мощи в любом конфликте не будет лишним. А это значит, что свою идею просто необходимо начать разрабатывать даже не завтра, а еще вчера.
