Текст книги "Нечего прощать [СИ]"

Автор книги: Антон Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 38 страниц)

21. СЛАБЫЙ СВЕТ

Слабый свет прорывается сквозь шторы

Я смотрю на него, сижу в комнате в полном одиночества

Слабый свет напоминает о тебе,

О том, как мы любили друг друга

Его сдувает ветер, как и все то что я любил

Он уносит без сожаления,

Но я верю что ты будешь со мной, только со мной

Но пока я вижу только слабый свет от твоего маяка…

Current Music – Ultra Bra – Heikko Valo

Милый Сьело!

Огоньки твоих глаз мерцают в ночи и я понимаю, что это звезды подсказывают мне, что ты обо мне думаешь. Милый самообман. А может быть и не самообман. Я же не знаю, вдруг звезды и вправду прочитали твое послание и светят мне, подсказывают – он любит тебя и ждет. Надо просто немного потерпеть и все будет прекрасно. Солнышко, я очень хочу, чтобы ты был счастлив. А ты, пройдя по звездному мосту, осторожно ступая и получив от него все удовлетворение, которое только возможно, придешь и скажешь – я люблю.

А вдруг это случиться совсем скоро? Или же наоборот…

Что такое жизнь? И зачем нам ее проживать, если мы обречены всю жизнь мучиться от несчастья и невозможности быть рядом, каждое утро говорить приятные слова любви. Нет? Разве не было у нас такого счастья? Ведь было – ты просыпался, нежно касался моих волос и говорил мне, что пора вставать. Ты высшая драгоценность, а твоя любовь – самый дорогой бриллиант из тех, что могло найти человечество. И только мне открылась истинная ценность этого камня. Все остальные это не видят или не замечают. Почему – я не знаю. Но это ли не высшая награда? Это ли наш золотой дождь и звездная радуга? А мы между тем медленно но верно поворачиваем к финалу нашей истории, очень скоро все ответы найдут свои вопросы, и даже не знаю, что ты будешь без них делать, милый. А уж что без них делать мне – я не знаю. Все эти герои стали для меня семьей, с которой я засыпаю, проживаю свой день, и снова засыпаю. Только они – и Ты. Мои главные собеседники в течение всех этих длинных и бесполезных дней, бегущих пустой чередой и растворяясь в общей массе и ничем не запоминающиеся, по крайней мере мне. И я верю, что настанет тот день, когда в этой череде наступит день моей радуги, моего золотого дождя. Нашего золотого дождя, милый.

Сладкий мой, я так тебя люблю

Твой А.

23.02.2010(почти ночь)

Бабье лето быстро уступило свои права холодной озерской осени. С момента последних событий минуло пять недель – на дворе стоял мерзлый октябрь. Желтая листва уже давно осыпалась с деревьев в результате первых заморозков, однако снег не спешил пугать горожан. Светлые брюки были благополучно убраны на антресоли до мая месяца и их место стабильно заняли брюки темного или грязно–серого цвета и джинсы всех мастей. Так уж устроена природа, что она способна своими переменами погоды полностью менять настроение людей и переодевать их в более практичную и темную одежду. Ведь каким бы теплым и удобным не был костюм белого цвета – небольшая прогулка по слякоти превратит его белизну в нечто неудобоваримое – так что золотая осень красивая – это только у Пушкина, которого школьники учат – у него все такое золотое и красивое – сразу видно, у окна поэт сидел и писал о том, что видит. А на улицу не совался, иначе бы текст, который все первоклассники учат до изнеможения выглядел иначе. Хотя, сомнительно, что после такой трансформации эти стихи дали бы не просто учить, а даже читать первоклассникам, ведь общеизвестно, что Александр Сергеевич очень дружил с обсценной лексикой. Просто учителя литературы предпочитают об этом молчать как пленные партизаны.

Двери лифта открылись и Антон бросился навстречу Андрею. За эти недели это стало едва ли не ритуалом, хотя у Антона были ключи, он постоянно звонил в домофон и ждал, что Андрей встретит его на площадке. Они бросались друг к другу в объятья после чего уходили в квартиру и там наставал черед предаваться радостям общения.

За это время их отношения окрепли, однако со стороны Антона последнее время наметился некоторый надлом. Во–первых, Клара, посетив психолога, кардинально переменила тактику своего поведения. Она прекрасно знала, КУДА ходит сын после учебы, отлично понимала, что они видятся на работе, и стоически переносила ночи, когда Антон не приезжал ночевать, а это случалось довольно часто. Но при этом она постоянно заглядывала ему в глаза и томно, надоедливо интересовалась куда же он направляется, а в ответ получала славно слепленную ложь, в которую и сама не находила сил верить. Но этот взгляд, полный немого укора, постоянно преследовал Антона, особенно в последнее время. Ну и второй фронт, который тоже имел место именно дома – это само собой была Надя, которая последнюю неделю превратилась для Антона в наваждение. Каждый раз когда они виделись, она позволяла себе тонкие, но очень едкие замечания насчет того, что Антон совершенно зря думает, что он на самом деле гей, и что его во всем этом убедил Андрей. Сама Надя пребывала в этот период в ранге хорошей подруги, как для Антона, так и для Андрея и лишь совсем последнее время Андрей стал относиться к ней с некоторым подозрением, при том, что виделись они исключительно на работе

Сам Андрей зачастую ловил себя на мысли, что чувствует к Наде чувство ревности и его очень раздражает то, что она много общается с Антоном. Поделать с этим он ничего не мог, так как давала о себе знать давняя обязанность Наде, которую испытывал Андрей в связи с тем, что, как он считал, он увел у нее Антона в последний момент, хотя это было полной чушью, на которую способны только излишне порядочные люди.

Надя же активно солировала в доме Гордеевых, ее постоянно ставили пример (чаще всего Рите, которая после помолвки с Тимофеем перебралась в дом на постоянное жительство).

За Антоном же Андрей последнее время замечал какую–то странную грусть в глазах и опасался, что с ним что–то не то происходит, но вслух сказать что–либо очень боялся. И пусть между ними с момента исторического золотого дождя, все осталось по прежнему, какая–то странная напряженность во всем этом не давала спать спокойно обоим.

То у Андрея обострялось нервное чувство страха за Антона, то наоборот, Антон, накрученный овечьим взглядом матери начинал ненавидеть сам себя, но прятал это как можно глубже.

Но каждая встреча превращалась для них в самый прекрасный и желанный праздник. Они отдавались своим ощущениям, одаряли друг друга поцелуями и объятьями, и странное свечение между ними по прежнему было достаточно сильным.

Главным изменением, которое достойно упоминания, можно назвать то, что в этой паре полной доминантой стал Антон, которого постепенно начало раздражать то, что Андрей по прежнему смотрит на мир как молодой, чуть ли не пятнадцатилетний человек. В результате появилась система запретов, которая касалась многих сфер жизни Андрея – Антон контролировал объемы денег, которые тот тратил на книги, растения, игрушки для кошки или просто развлечения. За месяц Андрей сильно отдалился от Тимофея и Риты, которые раньше были очень близкой дружеской парой для них (само собой не считая уехавших Соню и Женю) – сейчас они изредка виделись на работе, а об общих ужинах или выездах на природу и речи не было. Единственный выезд, на который пригласили хоть кого–то – была поездка в Велиж, где начиналось строительство крупного научного комплекса, который грозился стать новой Силиконовой долиной. И то, в качестве попутчицы в эту поездку выбрали Надю, которая, конечно была рада испортить влюбленным романтическую поездку. В тот выезд Надя сделала несколько фотографий счастливых Антона и Андрея на фоне Западной Двины. Все эти фото хранил у себя Андрей и постоянно их пересматривал. В его жизни процветал культ Антона Гордеева и он был для него и богом, и лучшим другом, и главным критиком и любовником. А Антона это чересчур возвысило, и для его юного возраста это стало непосильным испытанием. Но он все поднимался и поднимался выше, все четче и пафоснее задирая собственный нос.

Между тем, за забором к северо–западу от дома Гордеевых завершились ремонтные работы, и утром 7‑го октября, дня, с которого возобновляется наше повествования, у отремонтированного патио, на стоянке появились два автомобиля. Хозяева решили вернуться с отдыха и оценить свой новый дом.

Катя Носова значительно переменилась за этот промежуток времени. Большую часть путешествия она потратила на то, чтобы изменить себя внешне и это ей удалось – благодаря многочисленным процедурам и парочке пластических операций она стала выглядеть не старше Зины, а учитывая разницу в красоте в пользу Кати, то теперь она выигрывала у той просто значительно.

Виктор тоже не терял зря времени и слегка омолодился, пересадил волосы и потерял внешне около десяти лет.

Поставив чемоданы в свежеотремонтированной гостиной, Виктор снял чехол, покрывавший новый диван и упал на него как следует расслабившись:

– Неужели мы дома, – протянул он, – я думал мы никогда не доедем до Озерска.

– Мне не терпится все убрать здесь, – сказала Катя упав в кресло, с которого она изящным движением смахнула покрывало, – тебе нравится?

Виктор оглядел гостиную. От кичливой лепнины и видимости прошлого века не осталось и следа. Колонны были одеты в нержавеющую сталь, потолок был выполнен из легкого материала со скрытыми под панелями светильниками–свечками, которые могли давать свет разной цветовой гаммы.

– Хочешь я тебе покажу светильники? – спросила Катя, но Виктор отмахнулся:

– Потом, сейчас – два часа отдыха, душ, а потом – хоть на рубанке стриптиз танцуй.

Катя немного обиделась на мужа, поскольку ей не терпелось облазить все уголки своего нового жилища. Она решила напомнить супругу:

– Мы сегодня, если ты не забыл, еще собирались к семейному юристу.

– Я помню, – сказал Виктор, – это мне гораздо интереснее твоей уборки. Кстати, девушка, которую мы наняли в прислугу скоро придет.

– Как ее зовут?

– Вика, – ответил Виктор, – и не создавай только иллюзий на сей счет, хорошо? Она замужем и очень хорошо воспитана.

– Замужняя женщина и согласилась идти в прислуги? – удивилась Катя, – посмотрим на нее. Сколько ей лет?

– Тридцать два.

Виктор встал с дивана, два раза покрутил руками, подхватил чемоданы и потащил их наверх:

– Комнаты будем выбирать?

– Там уже все подготовлено, – сказала Катя, – та что твоя личная – налево, моя – направо. Общая – в центре.

Виктор взмыл по удобной лестнице в башню второго этажа, где очень быстро сориентировался – все таки от старого жилища новый дом значительно отличался в лучшую сторону.

Стоит вспомнить и еще об одной детали, которую мы упустили. За время своего длительного отдыха чета Носовых установила совершенно новое отношение к проблеме ушедшей из дома дочери. Поскольку она им являлась не родной, и посмела в благодарность за их заботу спутаться с ублюдком Гордеевых, то и она теперь приравнивалась по статусу к тем же «ублюдкам», а следовательно, горевать о ее потере Носовы перестали, поскольку так будет жить гораздо комфортнее и спокойнее. И визит к семейному юристу имел одну четкую цель – Носовы хотели взять ребенка, причем обязательно мальчика лет пяти–шести.

И само собой все эти метаморфозы обострили и капитально актуализировали старый бзик Кати насчет высшего света – теперь, переехав в Северодвинский, обладая патио с огромным потенциалом по проведению светских сборищ. Взятый на воспитание малыш, прекрасный дом, репутация – надо всем этим Катя собиралась провести массивную работу.

В гостиную вошла женщина. Сначала остановилась, осмотрелась. Поняв, что попала именно туда, прошла в ее центр, где и была встречена Катей:

– Здравствуйте, – сказала она, – вы наверное Вика.

– Да, – улыбнулась женщина, – это меня пригласили помогать вам по дому.

– Очень хорошо, – одобрила Катя, оценивая новую служанку. Ну да, по виду скромница и неудачница. Судя по широкому заду, полным ногам и в принципе некотором излишнем весе уже рожала, наверное не раз, – скажите, Вика, я так поняла, что вы замужем?

Вика замялась:

– Да. Но мы с Марком сейчас испытываем трудности с деньгами, поэтому…

– Ясно. Дети у вас есть?

– Сыну Стасику десять лет скоро исполнится, – улыбнулась Вика.

– Просто замечательно, – сказала Катя, – я думаю сейчас мы вместе осмотрим дом и приступим к приведению его в нормальное состояние.

А если выскочить на время из дома Носовых, перепрыгнуть через забор и подойти к соседнему дому, то попадешь в дом Гордеевых, которые по прежнему и не подозревают о столь душевном соседстве. Хотя там бы сейчас всего этого и не заметили – так как члены семейства Гордеевых, которые хотя бы немного могли разогреть старую ненависть.

Просто напросто в доме царила видимость спокойствия, которая в реальности представляла собой полноценную холодную войну между Антоном и Кларой.

Главная на этот момент Гордеева пребывала в состоянии перманентного аутотренинга – каждые десять минут беседы с сыном на любую тему стоили Кларе сорока–пятидесяти минут медитации и приведения себя в нормальное состояние. Понимания и былой любви между сыном и мамой уже не было – все разметал тот проклятый скандал. Клара про себя винила Андрея, считая что тот сбил ее мальчика с истинного пути, а Антон винил Клару и ее дубовое невежество во всех имеющихся проблемах. Но в разговорах эту тему никто и не поднимал, все это летало в воздухе и постоянно заряжало его настолько, что в доме Гордеевых постоянно пахло словно после грозы.

Остальные домочадцы видимого вторжения в тему себе не позволяли. Однако, Надя очень часто вела с Кларой длительные душеспасительные беседы насчет Антона и постоянно поддерживала ее жесткую позицию на этот счет. Правда внятных последствий у этой позиции не было никаких.

Вот и сейчас, Клара сидела в гостиной и листала без осмысления очередной принесенный Надей журнал – та дорвавшись до гордеевских расходов наконец смогла покупать себе все что хотела и никто этого не замечал. Как обычно, в подобных ситуациях, чтобы как–то изменить ситуацию и взорвать это искусственное спокойствие надо изменить ситуацию и отвлечь Клару от журнала.

И вот телефонный звонок врывается в эту тишину. Клара берет трубку и говорит:

– Да, я слушаю, – сказала она, – это его жена, – что? – вскочила она, – когда?

На шумные ответы сверху спустилась быстрым шагом Рита:

– Что случилось?

– Я выезжаю сейчас же, – радостно сказала Клара и ответила Рите, – Евгений в больнице только что пришел в себя!

– Неужели, – изумилась Рита, – вот радость то!

– Ритуля, – вдруг сказала Клара, – ты можешь меня сопроводить в больницу, очень не хочу одна выезжать.

– Я только возьму сумочку, – сказала Рита и сразу предупредила, – но я не поведу!

– Рита, – уставилась на нее Клара с укоризной, – раскрой мне страшный секрет – а зачем ты на права сдала?

Рита замялась:

– Клара, – хорошо, когда поедем назад по более пустому городу, я тебя довезу.

– Договорились, – победно заключила Клара, – иди за сумочкой, предупреди своего котенка и поехали.

Через десять минут они заняли место в ее машине и Клара завела зажигание:

– Не понимаю, чего ты боишься в моей машине, – сказала она Рите.

– Автоматической коробки передач, как минимум, – ответила та, – я сдавала на ручной.

– Милая моя, – Рита дала задний ход и вывернула в тоннель, выходивший на улицу, – так на автомате ездить проще намного!

Автомобиль лихо выехал из подземного бункера и взял курс в Березуги. Вскоре Клара поднялась в отдельную палату, где лежал Евгений. Он спал. Рита ушла поговорить с врачом.

Клара остановилась и посмотрела на мужа, по которому очень тосковала:

– Милая, – раздалось в комнате, – ты пришла…

Евгений открыл глаза. Клара поцеловала его и сказала:

– Ты опять меня по духам узнал?

– Ты же их не меняешь, – улыбнулся Евгений, – мне сказали уже сколько времени прошло, но они молчат насчет Марины и Насти.

– О них тоже можно сильно не волноваться, – заверила его Клара, – врач говорил, что они тоже скоро восстановятся. Пока только не совсем ясно, какие последствия для Марины будут из–за ее инсульта.

– О боже, – сказал Евгений, – еще это. Значит я первый?

Клара кивнула.

– Какие у нас новости? Как молодежь? Как Антон?

Клара задумалась. Скрывать от супруга все как есть или выложить сразу, чтобы потом было проще…

– Евген, – сказала Клара, – случилось кое что… И не знаю как тебе это сказать даже. Не представляю как ты отреагируешь.

– Что случилось? – жестко спросил Евгений, – говори прямо, не юли.

– Наш сын, и Андрей…, – продолжила говорить с театральными паузами Клара.

– Убери эту театральность, – раздражался Евгений.

– Антон спит с этим Андреем, – выдала Клара, – я застала его утром после вашей аварии.

– И что ты сделала?

– Я подняла скандал, запретила им видеться, но он меня послал. Они продолжают встречаться, меня Антон игнорирует. Сейчас я не касаюсь этой темы, постоянно бегаю к психоаналитику…

– Тебе бы по психоаналитикам бегать, – сказал Евгений, – значит все таки история повторилась. Не знаю так ли четко сестра рассчитывала на это, но у меня подобные мысли были. Думаю, нашему мальчику пора стать взрослым и кое–что узнать. Ты можешь его пригласить сюда?

Клара кивнула.

Через несколько минут Клара вышла из палаты, нашла Риту и сказала ей:

– Ритуля, – я сейчас позвоню Антону, его хочет отец видеть, а ты его привезешь.

– Я? – ужаснулась Рита.

– Да, – удивленно посмотрела на нее Клара, – а я не могу отойти от мужа! Я его месяц не видела.

Рита молча согласилась, а Клара достала мобильный телефон, чтобы дозвониться до сына…

Губы Антона медленно скользили по обнаженной груди Андрея, а руки обнимали его туловище. Праздник любви был в самом разгаре – и тут очень некстати взорвался своим рингтоном мобильный телефон Антона:

– Меня нет, – мрачно сказал Антон, – я умер и меня повесили.

Но вскоре звонок повторился:

– Как можно быть таким настойчиво наглым? – удивился Антон.

– Посмотри кто звонит, – сказал Андрей, – вдруг что–то очень важное?

Антон перелез через кровать и взял телефон, посмотрев бросил его назад:

– Клара. Опять. Не буду отвечать.

– Она за тебя волнуется, – вступился за нее Андрей.

– Если бы волновалась, то не ела бы мне мозги, они и так у меня заметно пострадали от ее психологической атаки.

Тут телефон зазвонил в третий раз. Андрей взял телефон и удивился:

– А теперь тебе звонит Рита, – и показал телефон, – может стоит ответить?

Антон взял у него телефон, убедился в том, кто звонит и удивленно ответил:

– Да, Ритуль. Ах, вот как. Что ты хотела?

– Это мама.

– Поздравляю, – грубо добавил Антон, – зачем тебе телефон Риты?

– Я звоню из больницы, отец пришел в себя и хочет тебя видеть.

– Что? – вскочил Антон, – когда это случилось?

– Несколько часов, – сказала Клара, – договорись с Ритой, она тебя на машине заберет и привезет сюда, чао.

Антон договорился с Ритой встретиться возле станции метро «Площадь Свободы» через двадцать минут и выключил телефон. Он сел на стул и стал одевать левый носок:

– Я еду в больницу, – сказал он Андрею, – отец пришел в себя.

– Ну наконец–то. Скорее бы и крестная в себя пришла и этому ужасу настал конец.

– Я не понимаю, в чем спешка, – сказал Антон натягивая футболку, – словно он исповедоваться собрался.

– Чушь не говори, – сказал Андрей, – он же твой отец.

– Андрюша, – сказал Антон, – Евгений Гордеев – никакой отец, он всю жизнь кружился в каком–то своем, только ему понятном мире. И особого воспитания с его стороны я не видел и не ощущал. И интересен ему никогда не был, слишком умный.

– Тош. Что за разговоры?

– Ну правда это, – Антон облачился в джинсы и застегивал рукава рубашки, – я просто удачная декорация его семейной жизни, только и всего. А тут – зовет приехать, прямо странно. Я бы сам приехал. А здесь есть странность в виде просьбы.

Андрей вышел к лифту проводить Антона:

– Отзвонись мне, Солнышко, – сказал он, – ты вернешься сегодня?

– Конечно, – Антон поцеловал его и посмотрел с любовью, протянул руку и нежно погладил Андрея по щеке, – я хочу чтобы ты всегда был в моей жизни. Я люблю тебя. Сегодня буду у тебя и мы закончим начатое.

Пришел лифт, они обменялись поцелуями и Антон поехал вниз, а Андрей вернулся в свою квартиру и сел за письменный стол, включил компьютер и решил проверить входящую корреспонденцию, связанную с работой. Потом взглядом пробежался по столу. Справа в рамочке стояла фотография улыбающегося Антона. Андрей улыбнулся ему в ответ и взгляд его застыл за пластиковой тубой со снотворным. Последний месяц, когда Антон не ночевал у него, ему не удавалось уснуть без таблеток, он мучился бессонницей и волновался за любимого, что ему приходится переживать из–за поведения матери и той холодной войны, что творилась в доме Гордеевых.

Антон вышел из подъезда и зашагал по пятнам луж на асфальте прямо ко входу в станцию «Междуречье». До места назначения надо было проехать всего ничего и потому он не торопился.

Сев в поезд Антон включил плеер и в ушах заиграла финская мелодия песни «Слабый свет» группы Ультра бра. Строки этой песни забивались в его разум подобно гвоздям – предвестникам чего–то совсем нехорошего. Но Антон, пробегая глазами станции, которые проезжал, пока что не чувствовал, что его жизнь готова перевернуться в ближайшие часы.

Встретив на площади Свободы Риту он сразу отметил:

– Мои поздравления с испытанием городом.

– Не остри, – ответила Рита, – я столько нервов порвала, пока сюда доехала.

– Потому я и выбрал метро как можно ближе к Березугам, чтобы тебе ехать недолго. Ты что–нибудь слышала в больнице?

– Я почти не была в палате, – ответила Рита и нажала газ, автомобиль поехал, – врач был очень лаконичен, сказал что с ним все в порядке, и что даже скоро он сможет выписаться. А про остальных все покрыто мраком – они могут очнуться хоть сейчас, а могут проваляться до полугода – никто сказать внятно не может. Все во власти головного мозга в этой ситуации.

– Короче говоря, – подвел Антон итог, – понятно, что ничего не понятно.

– Примерно так, – согласилась Рита и у нее зазвонил мобильник, – да Надя, – ответила она. Мы в больнице, Евгений в себя пришел. Да, приезжай.

– Она будет в больнице? – спросил Антон с нескрываемым интересом.

– Да. А давно ли она стала тебе большой подругой?

– Я этого не заметил, – сказал Антон, – просто с подачи Андрея обратил внимание на то, что относился к ней с некоторым предубеждением.

– Осторожнее, Тош, – она не так проста как кажется.

– Рита, – не согласился Антон, – она как раз простая, в ней все видно, она не способна лгать изворачиваться.

– Твое дело так думать, – ответила Рита и не стала дальше спорить.

Автомобиль быстро подкатил к больнице и они поднялись на этаж к палате Евгения. Антон вошел в палату, а Рита зашла за ним следом. Она собиралась заскочить в санузел, располагавшийся в маленькой прихожей при палате и пойти вниз, а там почитать. Передав ключи Кларе, Рита получила разрешение на попадание в санузел и скрылась там.

Антон вошел в палату к отцу и поздравил его с возвращением:

– Добро пожаловать в мир живых, – сказал он.

– Антон, – сказал Евгений, – нам надо очень серьезно поговорить. Ты очень плохо поступил с матерью. И я тебе сейчас все расскажу…

Рита вышла в прихожую из санузла и до нее долетел обрывок фразы, к которой она прислушалась. С каждым словом, которое проговаривал Евгений ее лицо становилось мрачнее и она не верила своим ушам. Вся правда, которую вываливал сейчас на Антона Евгений выстраивала в голове Риты вполне четкую цепочку и от этого она приходила в ужас. Поняв, что Евгений рассказал все Рита выскочила в коридор, руки ее тряслись, глаза были выпучены, по щекам текли слезы. Она побежала прочь от палаты, выскочила на лестницу и понеслась вниз. Между этажами она споткнулась и больно ударилась правой ногой. Потом подскочила и продолжила бег вниз.

Вскоре Рита пулей вылетела из главного входа березугской больницы, обогнула широкую клумбу и пустилась наутек к метро…

Погода в Озерске медленно стала портиться. Небо, которое еще утром было довольно ясным постепенно стало затягиваться серыми мрачными тучами. Начал накрапывать мелкий дождик.

Антон Гордеев сидел на скамейке в парке возле больницы и медленно отпивал сок из пластикового стакана. Дождь не очень беспокоил его, так как скамейка была укрыта огромной елью, тяжелые лапы которой впитывали меленькие капли дождя и испускали благодаря этому очень богатый аромат, приятный и успокаивающий Но эта приятная окружающая атмосфера не действовала на Антона хорошо. Руки его дрожали, левый глаз дергался. Очки он снял, на щеках остались следы от слез. Все что он услышал в палате отца одним ударом разрушило все желания, мечты. Рухнуло, разбито. И он сам не ожидал, что его будет подстерегать такая развязка и такая страшная правда.

Клара смотрела в окно из палаты Евгения:

– Я никак не ожидала всего этого, – сказала она, – почему ты мне этого сразу не сказал?

– Это давняя история, – объяснил Евгений, – и я бы не заикнулся на сей счет, если бы не обстоятельства. Понимаешь меня теперь?

– Да, теперь я все поняла, – сказала Клара, – мозаика сложилась. Но ты мог бы мне рассказать это и раньше!

Дождь начал усиливаться и хвойные ветви уже не действовали как живой зонт. Капля дождя сорвалась с острой иглы и мягко упала на голову Антона рассыпавшись на миллионы частиц.

– Антон? – услышал он голос и поднялся. Это была Надя, – что с тобой случилось? Ты чем–то напуган? Что случилось?

Антон молчал. Надя посадила его на скамейку и повторила:

– Что с тобой, – но он не отвечал.

Надя нежно погладила его по голове и сказала:

– Успокойся, приходи в себя и все будет в порядке. Я с тобой рядом, я понимаю что происходит с тобой и приму это. Только скажи мне…

Антон повернул к ней лицо и посмотрел прямо в глаза и в этот момент Надя подумала, что она как никогда близка к своей цели.

* * *

Прошедший месяц в доме Гнидовых принес им новое старое действующее лицо и не изменил в их укладе ничего абсолютно. Только теперь деньги, правда более скромные, текли из кармана Сергея, который очень легко наступил на эти старые грабли.

Правда стоит отметить одну существенную деталь – бывшая жена, не говорившая нормально ни на одном иностранном языке, хотя когда–то знала три, но годы секса с Виктором Носовым могут стереть и не такой объем знаний и навыков, не умевшая нормально печатать, да и с компьютером дружила только на уровне посещения сайта «Одноклассники», была взята на работу секретаршей и очень этим гордилась. Сергей с бывшей женой был осторожен – за месяц их легкая интрижка даже не выросла в невинные поцелуи – потому что он был очень осмотрителен. Зато за добрую душу он с радостью пропадал на кухне у Гнидовых гоняя чаи с бывшей тещей, с которой он неожиданно сдружился.

Порой Зине все это не нравилось, но она старалась скрывать это от матери, и особенно от бывшего мужа. Зина подливала Сергею чай, таскала пирожные, но к столь желаемой ею возможности снова стать его любовницей это совершенно не приближало.

Сергей по прежнему дальше кухни в этом доме не проходил. Он флегматично сидел на обшарпанном табурете и мешал в чашке сахар:

– Я всегда говорил, – сказал Сергей Полине, – что вы прекрасно печете, – он отправил в рот десятую или одиннадцатую печеньку, которые Полина испекла специально к вечеру отлично зная что Сергей придет. Ей нравился этот человек, еще в те времена когда он был худым и высоким школьником и бегал за ее дочерью. Те времена пролетели и теперь перед ней сидел все такой же худой и долговязый, только на 20 лет старше.

– Сереж, – сказала Полина, – скажи мне честно, зачем ты вообще с ней связался?

– Нравилась, – ответил он, – хотя сначала мы друг друга ненавидели. Думаю, что вы помните всю эту историю.

– Как не забыть, – ответила Полина.

В кухню вошла Зина:

– Опять мне кости пересчитываете?

– Почти, – сказал Сергей искоса поглядывая на Полину, – вспоминаем школьные годы.

– Не напоминай, – сказала Зина, – глаза закрываю и сразу страшно становится.

Звонок мобильного телефона отвлек ее и Зина посмотрела на определившийся номер и резко изменилась в лице:

– Извините, – она выскочила из кухни и прошла в свою комнату, только там ответив на звонок, – я слушаю.

– Здравствуй, Зина, – услышала она голос Виктора Носова.

– Что тебе нужно? – спросила Зина испуганно.

– Да вот звоню, – ответил он, – увидеть тебя захотел?

– А разве ты меня не выбросил месяц назад?

– Ну то было месяц назад, ты же знаешь, – протянул Носов, – давай увидимся, я устал от жены.

– Иди ты к черту, ищи другую дуру, – сказала Зина и выключила телефон. Потом она достала памятку своего оператора сотовой связи и внесла телефон бывшего любовника в черный список. Таких действий она не делала уже довольно давно.

Носов удивленно посмотрел на телефон и попытался набрать снова, но голос в трубке заявлял, что номер набран неверно. Виктор не заметил, что за его разговором наблюдала Катя, которая слышала все, что он сказал. После этого она тихонечко вернулась в гостиную, где Вика уже заканчивала убираться:

– А тебя не зря рекомендовали, – сказала Катя, – ты очень хорошо справляешься.

Вика покорно кивнула:

– Я уже привыкла к этой работе. Надо же кормить сына…

– А муж?

Вика залилась краской:

– А у него тяжелый период в жизни. Ему нужно время на обдумывание важных вещей. Раньше у него были деньги, и большие. Но мы всего лишились как по взмаху волшебной палочки.

В гостиную вошел Виктор:

– Дорогой, – спросила Катя, – с кем ты разговаривал?

– С семейным юристом.

Так эта бесстыжая еще и семейный юрист, – подумала Катя, но сказала следующее:

– И что ты узнал?

– Он нас ждет сегодня вечером.

– Замечательно, – ответила ему Катя, – знаешь милый, я тут подумала, что неплохо бы отметить наше новоселье большим и пышным праздником. Благо наше патио располагает к этому, ты не думаешь?

Виктора испугала идея жены:

– Катя, – зачем тебе это?

– Милый, – ответила она, – мы теперь живем в Северодвинском, здесь живут все сливки городского общества. И им будет интересно посмотреть на красивый дом их новых соседей.

– Катенька, твое рвение похвально, но бесполезно!

– Чушь, – ответила Катя и посмотрела на Вику ожидая поддержки, – если ты познакомишься со всеми этими людьми, то сможешь завоевать расположение, может даже пару контрактов заключить, чтобы с Гордеевыми рассчитаться.

– Кстати, Вика, – очнулась Катя, – а у тебя есть знакомые хорошие повара?

– Я думаю, что мы сможем найти без проблем, все зависит от сроков. Хотя, скажу вам честно, что я и сама готовлю хорошо, прошлые хозяева не жаловались.

– Катя, – сказал Виктор, сев на диван, – давай мы вернемся к разговорам насчет праздника после того, как разберемся с семейным юристом и усыновлением ребенка.