Текст книги "Нечего прощать [СИ]"

Автор книги: Антон Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц)

Выехав на проезд, соединявший микрорайон с аэропортом Виктор включил радио и сразу напоролся на уже давно раздражавшую его румынскую песню «Я сошел с ума». В ней сочетался очень интересный ритм, бит и в то же время абсолютно идиотский текст про краденые сердца и о том как «милая, я люблю не тебя, а ту красотку что на фото, но я сошел с ума от нее».

По неясной причине Носов дослушал песню до конца. Раздражая его, она все равно требовала – дослушай меня до конца. Он и слушал. Хоть и боролся с собой как мог.

Позавтракав в столовой Виктор отправился в свой родной офис, чтобы разгрести постоянно накапливающиеся завалы неприятностей, сыпавшихся последние два месяца с удвоенной силой. Ему даже начало казаться, что после того, как он впустил в жизнь своей дочери жениха все в его жизни покатилось под откос.

Мурлыча себе под нос «Я сошел с ума» на румынском, мотив опять привязался, он вошел в кабинет, посмотрел на гору бумаг и сел за компьютер, включив прием электронной почты.

Один из е-мэйлов его привлек – это был отчет детективного агентства. Не читая файл он отправил на печать, извлек готовые листки из принтера и побежал по строчкам глазами.

– Быть не может, – сказал он себе под нос, – Что?!

Виктор вскочил, подошел к заветному шкафчику, достал початую бутылку вискаря и отхлебнул огромный глоток из горла:

– Сволочь паскудная, – сказал он смотря в бумаги, – мразь гнидосная. Левин он. Конечно. Проклятый Гордеев. Как знал, как подозревал я, что не так с ним что–то. Теперь это дерьмо меня дочери хочет лишить. Уроды, ну я им устрою.

Виктор отпил из бутылки еще и еще. Это определенно способствовало у него возрастанию смелости, чтобы срочно расправиться со всеми невидимыми врагами хотя бы виртуально, в собственном воображении, поскольку иначе он и не умел.

* * *

Над озером Чистик стояло ясное и чистое солнце, пробивавшее макушки высоких сосен и елей, которые окружали холмистые берега водоема. Андрей и Антон млели в тени на небольшом покрывале. Каждый из них читал свою книгу – Андрей листал альбом по авиамоделизму, который ему недавно подарил Антон. А Антон с увлечением дочитывал третий том руководства по Ортопедии, с которым не расставался уже почти месяц, с тех пор, как получил его в подарок от Андрея. Отношения друзей за эти 2 месяца были идиллическими. Андрей добился того, чтобы на время каникул Антон мог поработать вместе с ним, в качестве ассистента–референта и очень преуспел в этом деле. Вдвоем они составили очень сильный тандем, который расправлялся с делами намного быстрее, чем это делали Евгений или Анастасия. Причем качество их работы от этого не страдало. Оба пребывали в режиме безумной взаимной идеализации. Они не замечали недостатков друг друга и потому были вместе очень сильны. Особенно когда дело казалось работы и бизнеса. Любое совещание – вместе. Выездная сделка – в паре – и контракт подписан. Эти двое дополняли друг друга просто идеально. Некоторые отмечали, что они даже стали внешне похожи друг на друга. Даже взгляд которым они смотрели на других людей был одинаков. Но никто им прямо на это не указывал.

Соня и Женя в купальных костюмах сидели на катамаране в пяти метрах от берега и смотрели на эту избу–читальню под открытым небом:

– Я не понимаю, – сказала Соня, – вы сюда читать приехали или отдыхать.

– Да, – добавил Женя, – кто–то катамаран собирался брать, или мне это приснилось?

– Нет, – раздалось из–за «Ортопедии», – я сейчас пойду и пригоню катамаран. Вот только главу дочитаю.

– Страшно представить, о чем эта глава, – сказал Женя Соне.

– А я и не скажу, – ответил Антон закладывая книгу, – Жень, составь мне компанию, я не хочу один его оттуда перегонять, и потом мочить ноги.

– Нет, – возмутился Женя, – ты этого сноба слышала вообще? Ему и катамаран выгони, может тебе еще шампанского?

– Спасибо, обойдусь. Кроме того, я не пью.

– И давно? – ахнула Соня.

– Мы с Андреем месяц как зарок взяли.

– Точно, – отозвался Андрей, – ни выпивки, ни курева.

– Иди уж, – сказала Соня Жене и поцеловала его, он ответил ей тем же – нежным поцелуем в ее сочные губы, – а то они точно на воду сегодня не выйдут.

Женя прыгнул в воду и ушел в нее по пояс. Через кристально чистую воду были видны его загорелые, сильные ноги. Выйдя на берег, он отыскал свои шлепанцы и пошел с Антоном за катамараном. Соня подъехала к берегу и выскочила с него, подбежала к Андрею:

– Ну что, – сказала она, – может отвлечешься наконец? Я с тобой поговорить хотела, потому Женьку и отправила. Они там минут двадцать потеряют.

– О чем ты хотела поговорить, Соня? Мне твой тон не очень нравится. Что–то ты загадочна слишком. Это опасно.

– Ничего загадочного, Андрюш. Просто, понимаешь. Как бы это сказать. Я все вижу, так как я не дурочка, и потом я тоже влюблена и понимаю поведение человека в таком состоянии.

Андрей отвлекся от альбома и ошалело посмотрел на Соню. Он начал понимать куда она клонит, но об этом все эти месяцы он больше всего боялся заикнуться.

– Не понимаю, Сонечка, что ты хочешь мне сказать.

– Посмотри на меня. Давай на чистоту. Ваша дружба с Антоном. Ты видел когда–нибудь КАК вы друг на друга смотрите?

– Мы очень дорожим друг другом. Это просто очень сильная дружба.

– Ну конечно. Я не один раз видела, как ты его глазами просто съедаешь. И ты меня будешь переубеждать? Мы же с вами уже столько поездок вместе осуществили. Я вас изучить успела от и до. Все эти жесты, слова, заскоки. У вас все видно. По крайней мере мне это все видно.

– Мне кажется, ты все таки заблуждаешься.

– Андрей! Да послушай ты наконец, что в этом такого?

– Он мой друг, Соня.

– Знаешь, я бы еще поверила, если бы ты сказал что–то вроде «брат».

– Прости, Соня, но мне эта тема разговора не нравится.

– Хватит закрываться. Ты старше, ты должен прекратить это. Я не хотела тебе рассказывать, но… помнишь как ты в Саратов уезжал в июле, когда у Антона экзамены были.

– Но ведь на три дня.

– Так вот, мы же тебя на вокзал отвозили, вместе с Антоном. И я видела, что в машине он не мог сдержаться. А потом убежал к себе в комнату. Я за ним проследила.

– И что увидела, – заинтересованно спросил Андрей.

– Он рыдал. Я его таким никогда не видела. Он рыдал от того, что ты уехал. Антон от тебя зависим как от наркотика. И я уверена в том, что и ты тоже.

Андрей застыл ненадолго от неожиданности. В сущности Соня не совершила открытия, она просто озвучила то, что в Андрее стучало уже давно, но он боролся с этим как мог, так как боялся этого до жути. Боялся признать, что его влечение к Антону имеет другой подтекст. К явлению гомосексуализма Андрей всегда относился толерантно, и потому не боялся признать за собой чего–то подобного. Но тут следовало признать, что помимо открытия этого в себе, Андрей вскрывал тем самым и Антона. А этого он боялся панически. Он не знал как могут на это отреагировать Гордеевы, вспоминал их настороженность в первые дни.

– Соня. Я этого не знал.

– Знаешь, а стоило бы это почувствовать. И заметить, как сильно ты его изменил. Женька говорил, что он сильно переменился. Стал, что ли более открытым, приятным в общении. Не таким колючим как раньше. И это твоя заслуга.

– Я боюсь реакции его родителей, родственников.

– Ох, вот тут не знаю, – вздохнула Соня, – но тебе стоит подумать. Если ты любишь, тебя не должно волновать ничье мнение, кроме его мнения.

– Но ты можешь себе хотя бы представить…

– Одно могу сказать точно – Гордеевы точно не живут прошлым веком, и они могут это принять спокойно и с пониманием. Это мне подсказывает интуиция.

– Просто его бабуля нас первый день пасла и именно этого почему–то боялась.

– Женя рассказывал. Но ведь тогда между вами еще не сформировалось это Чувство. Эта любовь, Андрей. Ведь ты его любишь.

– Люблю, – наконец сознался Андрей, – и я не знаю как он отреагирует. Я боюсь, очень боюсь что он откажет.

– Этого не будет, – уверенно сказала Соня, – потому что он тебя тоже любит. И это видно.

– Я не знаю.

– Андрюша, – потрепала его по щеке Соня, – за эти месяцы, вы с Тохой стали мне очень близкими друзьями, и я бы никогда не пожелала бы вам чего–то нехорошего. А сейчас я вижу, что вы влюблены, я сама еще три месяца не знала что это такое – и вот поняла. Это прекрасное чувство, которое не должно осуждаться, и неважно, что вы одного пола. Главное, Андрюша, в том, что вы любите друг друга и у вас может получиться очень гармоничная пара.

Андрей взял руки Сони и сказал:

– Соня. Спасибо тебе за эти слова, и что решилась мне это сказать.

– Да ладно, – улыбнулась Соня, – я просто очень хочу чтобы вы были счастливы и прекратили обманывать сами себя. Подумай над этим, хорошо.

Андрей кивнул и тут из–за поворота появился катамаран, на котором сидели довольный Женя и крайне недовольный Антон. Брюки его были мокрыми по колено, ботинки и носки лежали на борту и сушились, босые ноги покоились на педалях.

– Что случилось, – ахнула Соня.

– Не обращай внимания, – расхохотался Женя, – просто катамаран оказался очень тяжелым.

– И это совершенно не повод затаскивать меня в воду в ботинках! – крикнул Антон.

Андрей взглянул наконец на Антона другими глазами. Теми, которые он пытался спрятать, закопать поглубже, чтобы не думать. Да. Ему следует поговорить с ним и не откладывать в долгий ящик:

– Тош, не расстраивайся, – сказал он, – я уровняю наши шансы.

И в следующий момент, как был – в джинсах и ботинках прыгнул в озеро сразу по колено в воду. Вскоре на бортах их катамарана сушились две пары ботинок и носок, а на педалях покоились две пары босых ног. Но настроение Антона это определенно подняло.

* * *

В доме Гордеевых, между тем, сидящие постоянно дома, и лишь иногда выбирающиеся по хозяйственным делам бабушки в обществе Клары обсуждали тему, которая стала главной за последние два месяца. Дело в том, что Женя, в отличие от Сони, которая представила своего жениха родителям в первый же день, и то, потому что они сильно протестовали против их романа, совершенно не планировал представить Соню родственникам. Он считал это ненужным. Хотя если быть до конца честным, его порывы представить Соню семейству умело пресекал Тимофей, считавший, что Женя обязан представлять невесту семейству, только тогда, когда соберется на ней жениться, а до этого у влюбленных еще было очень много времени. Хотя бы потому, что им следовало учиться.

В связи с этим крайне малоприятным фактом Ирина и Марина, и примкнувшая к ним Клара благополучно забыли о своих опасениях насчет Андрея, который за это время стал им просто «своим» и даже «четвертым внуком/племянником». Его вообще воспринимали как члена семьи, а его общение с Антоном – как проявление братских чувств.

А вот Соню они воспринимали как новое инородное тело и были свято уверены в том, что ее знакомство с семейкой Гордеевых постоянно откладывается по вине самой девушки. По этой причине Ирина попыталась учинить допрос Тимофею. В тот день, когда влюбленные отдыхали на Чистике она поймала его днем в середине дня:

– Тим. Мне с тобой поговорить очень серьезно нужно, – сказала Ирина, увидев внука в гостиной.

– Прямо срочно и сейчас?

– Да. Прямо здесь и сейчас.

– Можно узнать тему разговора? – несколько раздраженно сказал Тимофей.

– Да. Присядем?

Они расположились на диване в углу около главной лестницы. Тимофей налил себе немного соку, а Ирина приступила к выяснению подробностей:

– Скажи мне, ты знаком с Соней?

– О господи, бабушка! – закатил глаза Тимофей, – зачем тебе это? Какая разница с кем встречается Женя?

– Я за него волнуюсь. И имею на это полное право.

– Бабуль, ему не пять лет. Он уже достаточно взрослый.

– И все же я хочу знать.

– Соня? Я ее хорошо знаю. Правда, судя по всему, Антон и Андрей знают ее лучше, так как очень дружат с ней. А это, сама понимаешь, дорогого стоит. Соня будет учиться с Женей в одной группе в универе, у нее приличная семья, кто они я честно говоря плохо знаю (тут Тимофей соврал, он знал чуть больше чем было можно знать, но предпочел бабушку лишний раз не настораживать). Вот, школу очень хорошо закончила. Это тоже знаю. Вроде нормальная девушка.

– А семья богатая?

– Вроде не олигархи, но в деньгах никогда не нуждались. Домик у них где–то в Мякурах. Четырехквартирный выкупленный целиком.

– И ты уверен, что она не авантюристка.

Тимофей покачал головой:

– Точно нет. А откуда такие мысли?

– А почему он нас с ней не познакомит. Это она не хочет знакомиться?

– Знаешь. Я точно тебе скажу, что это инициатива Женьки.

– Как?!

– Очень просто, бабушка, – ответил Тимофей улыбаясь, – он слишком хорошо вас знает, чтобы вот так притащить ее неподготовленную. Вы же ей такой же допрос учините и напугаете. Она хоть и не из пугливых, но ваши штучки и пугливого до белого каления доведут. Это мы к вам привыкли. Потому что живем с вами всю жизнь. А она вас первый раз в жизни увидит – а вы на нее толпой. Что я – не помню, как вы Андрюху не принимали первое время. Он рассказывал как вы в три голоса его обстреливали за столом и довели до слез. Так что, дорогая бабушка, вы сами виноваты, что он ее не приводит.

Ирина обиделась:

– Я не хотела. И мысли не было!

– У тебя так всегда, – парировал Тимофей, – сначала мысли не было, а потом, ах как жаль. Слушай, на самом деле мне бежать надо. Еще одна тема вселенского значения есть или я свободен.

– Иди, – кивнула Ирина и проводила Тимофея грустным взглядом. Она поняла, что внук прав, и ее вина в том, что Женя не хотел знакомить их с Соней. Но Ирина не подозревала, что очень скоро у нее такая возможность представится.

Как раз в этот самый момент все для этого и складывалось в доме Носовых. В гостиную буквально ворвался, подобно непрошенному сквозняку Виктор Носов размахивая над головой распечаткой, полученной от детектива. Катя не сразу поняла носовского танца и предпочла переспросить:

– Витя, что случилось!

Муж победоносно вручил ей листы:

– Он мне сразу не понравился, и я чуял что с ним не так что–то – и вот – полюбуйся.

Катя пробежала глазами:

– Он… Гордеев? Женя на самом деле Гордеев. И это те самые Гордеевы?!

– Те самые, Катя! Те самые. Богатые до жути. Как я ненавижу такую категорию людей. Купаются в деньгах и никак не угомонятся. Мало того зла, что они нам причинили, теперь хотят повторить все сначала и вовлечь в это Соню.

– Я не позволю, – прошипела Носова, – сегодня же увезу Соню из города. Подальше от этих уродов. Я уверена, что все это подстроено преднамеренно.

– Я пойду позвоню из кабинета и вернусь, – сказал Виктор и пошел звонить Зине, чтобы поделиться новостью с ней. Но телефон в квартире Гнидовых был занят. И этому есть вполне разумное объяснение. Зина слушала то, что ей говорили и была готова сползти под стол. Ей сообщили, что на мосту через Дго обнаружили труп Светланы Михайловны Мразьевой, 77-летней старухи, старой знакомой Зины и Полины. Обстоятельства ее смерти приводили в ужас, такой необъяснимой жестокости понять нельзя было, она не укладывалась в голове. Поговорив, Зина опустилась на стул и уронила голову на руки. Весь мир продолжал катиться к черту.

Виктор вернулся в гостиную:

– Все таки это твой недосмотр, дорогая моя.

– Мой? – удивилась Катя, – ты сам прекрасно помнишь, что эта мразь производил прекрасное впечатление.

– Я ему все равно не верил, а согласился на их отношения с Соней под твоим давлением.

– Замечательно, значит я у нас как всегда виновата в том, что не досмотрела за ребенком. Может хватит сваливать вину с себя? Мы оба в этом виноваты.

– Иди ты, что я, не вижу, как ты прожигаешь круглые сутки на диване, не отрывая от него своей жирной задницы. Разгадываешь свои сраные судоку и хлещешь коктейли, даже служанку не можешь нанять, так как все агентства отвернулись.

– Потому что кое–кто слишком часто лапает молодых девочек!

– Дура! Я никогда этого не делал!

Не известно, чем бы завершилась эта мирная супружеская прелюдия к побоищу, если бы не зазвонил телефон и не отвлек их:

– Тебя, – сказала Катя, – женский голос кстати, – и многозначительно посмотрела на мужа.

– Я слушаю, – грубо ответил Виктор.

– Витя, это Зина. Снова случилось несчастье, я не знаю что мне делать.

– Что произошло, – Виктор сохранял хладнокровие и говорил так, будто это был бухгалтер или любой другой служащий.

– Мне звонили из дома престарелых. Убита Светлана Михайловна Мразьева. Ты помнишь ее.

Вот тут уже Виктору стало сложновато сдерживаться:

– Что вы сказали?

– Там Катя? Ладно. Слушай еще раз. Светлану Михайловну Мразьеву похитили из дома престарелых, связали канатом и сбросили с моста через Дго. Потом раскачали и превратили ее голову ударами об металлические конструкции в фарш.

Виктор положил трубку. На нем не было лица:

– Что случилось, – спросила Катя.

– Убили Светлану Михайловну.

– Мразьеву?!

– Да.

И он пересказал жене способ, которым избавили эту несчастную от мирских проблем. Катя медленно сползла по дивану и села. Этот день чересчур изобиловал наихудшими вестями. Просто кошмар какой–то.

* * *

Антон и Андрей, довольные и просохшие после купания в озере Чистик их нижних конечностей, вернулись в дом Гордеевых. Их встретила Клара и поприветствовала:

– Как отдохнули? – спросила она.

– Дочитали третий том ортопедии и альбом по планерам, – отрапортовал Антон.

– В воду хоть залезали? Как она?

– Вроде теплая, – сказал Антон, – но мы в нее попали не по своей воле.

– Да? – удивилась Клара, – кто постарался?

– Женя конечно, – ответил Антон, – кто еще возмущается больше всех что мы с Андреем в воду не залезаем в принципе.

– Ну конечно. Но судя по вашим волосам – вы их не мочили.

– Мама, давай закроем эту тему!

– Хорошо. Есть хотите?

– Не откажемся, – вмешался Андрей, – а то купание сбивает накопленные калории.

Они пошли наверх, убрать часть вещей и прихватить четвертый том «Ортопедии»:

– Останешься дома? – спросил Андрей Антона. Он продолжал им любоваться, не боясь этого.

– Знаешь, пока не решил. Надо бы доклеить параплан сегодня все–таки, и заняться уже механической его частью.

– Что правда, то правда, – так может смоемся ко мне?

– Андрей, ты же знаешь, что я бы с радостью. Но мама всегда отпускает меня со скрипом.

– Я с ней поговорю. Мне кажется, что она мне всецело доверяет.

– Ну попробуй.

Андрей спустился в столовую, где Клара колдовала над поздним обедом для сына и его друга:

– Клара, мы тут подумали немного.

– Да? – сказала она не отвлекаясь от тарелок.

– Мы наверное пойдем доклеивать ко мне параплан и зависнем до утра. Отпустишь своего сына в мою берлогу?

– Знаешь, – сказала Клара, – он от тебя и так не вылезает, скоро можно прописывать. Я бы запретила, если бы не знала, что в противном случае он будет валяться в комнате, дуться на меня и за ночь прочитает четвертый том.

– Так это значит?

– Пусть он лучше склеит у тебя параплан и хотя бы поспит ночь. Ты мне только одно скажи – у тебя есть чем поужинать?

Андрей кивнул:

– Но если ты что–то снарядишь нам с собой, то мы только за.

Клара вздохнула:

– Как верно сказала Анастасия – надо было построить девятую комнату или убить кого–то из нас, чтобы Антон вернулся в семью.

– Это когда она так сказала? – развеселился Андрей.

– Когда я ей сказала, что мой сын больше времени проводит с тобой чем дома. Вы же и работаете вместе, отдыхаете вместе. Мне даже показалось, что у меня вдруг два сына стало.

– А я и не против, – расплылся в улыбке Андрей, – хочешь я буду тебя мамочкой называть?

– Не надо. Но шутку я оценила, – повеселела Клара, – сейчас соберу вам ужин. Сыночек, – последнее она произнесла с нескрываемым сарказмом.

Андрей поднялся наверх и сообщил, что все улажено. Антон собрал немного вещей, взял четвертый том и свои заготовки к параплану, сделанные заранее.

Потом они спустились и приняли свой поздний обед. К этому моменту Клара уже приготовила их ужин и поставила в пакете на стол:

– Я положила вам двойные порции, так что если останется ими же и позавтракаете, – сказала Клара, – я вас только прошу об одном, не болтайте до пяти утра как вы это обычно делаете. Если хотите побеседовать – есть верное средство.

– Какое, – спросил Антон.

– Вместо часу ночи лечь спать в десять вечера. Проболтаете до двух ночи и уснете.

– А, понял. Четыре часа болтовни и спать. Мы учтем, – рассмеялся Антон, – интересно Женька скоро вернется?

– Мы разошлись с час назад. Он повез Соню.

– Кстати о Соне, – вдруг вспомнила Клара, – что это за девушка?

– Мама, – отвлекся от супа Антон, – это допрос?

– Ирина волнуется.

– Я так и думал, – сказал Андрей, – Клара. Или нет. Мамочка, успокой Ирину и скажи, что Соня гораздо безобиднее меня. Очень хорошая девушка. И друг.

– О, – подняла брови Клара, – ну что, сынули, доедайте свой суп, второе и двигайте в вашу берлогу, чтобы по темноте не идти.

– Как прикажете, повелитель, – хором ответили на это Антон и Андрей.

Клара предпочла ретироваться.

– Мы ее добили, – сказал Антон.

– Зря я тебе подыгрываю, – ответил Андрей.

– Подыгрываешь? А кто затеял игру в мамочка/сынуля?

– Но она же ее поддержала! – аргументировал Андрей.

– И то правда.

Они вернулись к трапезе, не подозревая, что на другом конце города творилась настоящая Хиросима.

Счастливая Соня выскочила из машины, чмокнула Женю в щеку и сказала улыбаясь:

– Мы же завтра увидимся?!

– Само собой, – сказал Женя, смотря на нее влюбленными глазами и наслаждаясь ее красотой, – куда бы ты хотела?

– Я хочу купить домой несколько растений. Съездим в Междуречье в теплицу?

– Мне нравится твоя идея. И знаешь, купим еще парочку редкостей ко мне домой. Ты подаришь их моей бабушке и я тебя с ними познакомлю. Договорились?

– Ага, – ответила Соня, – ну я побежала?

– Погоди.

– Что еще?

– Я люблю тебя, милая моя.

– И я тебя очень–очень–очень люблю, – Соня чмокнула его снова и пошла ровным шагом к дому. Женя как обычно дождался, что его любимая войдет в дом и уехал домой.

Соня прошла в гостиную. Виктор и Катя сидели и ждали ее:

– Ну как погуляли? – холодно спросила Катя.

– Чудесно, – воодушевленно ответила счастливая Соня, – это было как во сне.

– Что ж, – произнес Виктор тоном, не предвещающим ничего хорошего, – сны когда–нибудь кончаются. Даже самые прекрасные.

– Не поняла, – уставилась на отца Соня. Она пыталась догадаться – что на сей раз случилось с родителями и какая шлея им под хвост на сей раз попала. Но ответ не лежал на поверхности, что происходило зачастую. Значит что–то серьезное и неприятное.

– Все очень просто, – сказала Катя, – с сегодняшнего дня ты больше не увидишь Евгения Романовича Гордеева. Я запрещаю тебе видеться с ним. Слышишь, Соня?

Да. Но при это все разумеется кончилось хорошо.