Текст книги "Нечего прощать [СИ]"

Автор книги: Антон Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц)

– Будет. Еще какой ордерок будет. Я вас всех к стенке поставлю. Где моя дочь, – заорала Катя, – Соня! Дочка.

– Ох, Екатерина, я вот что–то не помню, чтобы у тебя была дочь.

– Что ты хочешь этим сказать, паскуда.

– А то, сучара сраная, – этот смачный эпитет Анастасия раскопала ночью, ей очень не хотелось материться, но при этом говорить разнообразно, – я то знаю, что никакой дочки Сони у тебя нет. Ты же ее в доме ребенка взяла. Не понимаю только, как тебе после того скандала вообще ребенка доверили.

Катя опешила:

– Откуда ты это знаешь?

– Я это откуда знаю? Все очень просто, родная моя Выдра Хреновна, я же точно знаю, что у тебя нет возможности рожать. Или ты забыла как в больнице беременная лежала и тебе аборт делали, или ты наивно полагаешь, что после стольких абортов можно сохранить возможность рожать детей?

– Где моя дочь?

– У тебя нет никакой дочери, маразматичка старая, – отрезала Анастасия, – ты никаких выводов из своих поступков не делаешь, кажется.

– Ненавижу тебя, – Катя наконец–то бросилась на Анастасию с кулаками и собиралась ее задушить, но та была готова к атаке и обезоружила более старшую и менее подвижную Носову ударом в челюсть. Грузно рухнув на диван Катя вскочила с него и бросилась в повторную атаку.

Когда Катя приблизилась к Анастасии раздался характерный треск, Носова упала на пол – в руке у главы Гордеевых оказался электрошокер. Как по команде из своих укрытий выглянули Евгений, Клара, Марина и Ирина. Они не вмешивались в ход побоища, но поскольку диалог резко завершился, решили осведомиться, что происходит и все ли живы. В том, что Анастасия справится с Носовой не сомневался никто.

Гордеева перешагнула через Катю, села на диван и начала свой монолог, так как Носова примерно с пять–десять минут должна была находиться в шоковом состоянии.

– Как же ты быстро, мразотина носовская кинулась в атаку. Я то рассчитывала на длинный разговор, Катенька. Я тебе столько рассказать хотела.

Катя тяжело дышала и слушала. Говорить она пока не могла, только постанывать и кряхтеть.

– Понять не могу, где ты так ублюдочно одеваешься, честное слово, у моих соседей, которые участок с домом продают сейчас так даже прислуга не одевается. Жуть какая–то. Хотя ты всегда так выглядела. Я даже не могу понять – прошли эти годы или нет, ты вообще не изменилась за это время. Ты меня слушаешь? – Анастасия поддела валявшееся на полу в тени банана тело Носовой, – так слушай дальше. Ты свой аборт помнишь? Да?

Катя Носова прекрасно помнила, как восемнадцать лет назад вдруг обнаружила, что беременна. И это был последний шанс родить ребенка. Она наблюдалась у лучшего гинеколога города, но…

– Знаешь, ведь тот гинеколог, что тебя наблюдал, – продолжала Анастасия, – стоил немало. А теперь представляешь скольких мне денег стоило его подкупить, а?

Тут Носова начала понимать суть того, что пыталась ей сказать Анастасия, но махать кулаками было невозможно, да и бесполезно:

– А уж убедить тебя в том, что у тебя тяжелое течение, что ты родить не сможешь. Да проще простого оказалось. Я собственно догадалась об этом, когда ты некоторое время перед этим бегала и вопила мне, что засадишь нас по статье, которую уже двадцать лет как на тот момент отменили. А ты помнишь ту медсестру что ассистировала врачу? Помнишь? Дальше сама догадаешься.

– Это была ты, – выдавила Катя.

– Ага, – засмеялась Анастасия, – а я думала у тебя мозгов только на судоку хватает. Да, дорогая моя, это не доктор тебя лишил возможности родить. Это сделала я.

Катя заплакала. Она медленно поднялась с пола и грузно осела в кресло не переставая рыдать:

– За что? За что ты разрушила мою семью?

– Сама допрешь, или мне фото принести? Забыла? Быстро же у тебя из памяти такие важные детали собственной биографии улетучиваются. А теперь слушай. Сони здесь на самом деле нет, я не так глупа, чтобы оставлять в своем доме ту, что ты воспитала. Я даже не знаю куда они поехали.

– Я тебя проклинаю. Вы уничтожили мою семью.

– Солнышко мое, Королева Дерьма носовского, не употребляй перфекта, пока всего не случилось. Зая, это только начало.

– Чего ты хочешь? Что мне сделать, чтобы ты о нас забыла? – взвыла Катя, которая уже пришла в себя.

– Погоди немного. Я думаю, что ты и без слов поймешь, что в этом мире существуют люди… и места, где тебе, и твоему мужу–алкоголику следует появиться и кое–что сделать. Кстати, твой самец так и не трахает свою жирную свинку и не спит с ней в одной постели?

Катя не ответила:

– Я так и думала. Только вместо бензиновой водки от которой в свое время его к сожалению откачали, и написали в карточке обычную кардиопатию, он уже дааавно балуется чем–то посерьезнее. Вот я и думаю, когда же вы сдохнете оба, а то я из–за этого летать на самолете боюсь. И многие мои знакомые тоже предпочитают через Москву ездить и летать самолетом оттуда.

– Я ухожу, – отрезала Катя, – я найду на вас на всех управу. Я подниму все свои связи!

– Двадцать лет назад я уже слышала подобный бредофарс! Забыла?

– Теперь у нас есть деньги.

– Были, да всплыли!

Катя пошла к выходу и тут Анастасия не удержалась, догнала Носову и, когда та выходила через парадную, отвесила ей сильнейший удар под зад, от чего она рухнула через порог и упала прямо на каменистую дорожку. Встав, и собравшись дать отпор Катя увидела, что Анастасия держит в руках шокер:

– Имей в виду, – сказала Анастасия, – я на тебе обкатала первую мощность. Подойдешь сейчас ко мне, получишь вторую, от которой не встанешь неделю. А я тем временем вызову милицию и скажу что ты пыталась меня убить, а родственники это подтвердят, благо они не все мне кровными и законными являются. Уяснила? И никакие связи тебе сучаре, и твоему самцу сраному не помогут. Ясно?

Катя поднялась на ноги и только бросила:

– Это мы еще посмотрим!

Анастасия расхохоталась. Катя медленно вышла из сада Гордеевых и захлопнула калитку. Потом она села на свое водительское место и уронила голову на руки. Зарыдала изо всех сил. Перед ней проносились образы из прошлого и каждый норвил укусить. Рукой она задела магнитолу. В машине полилась музыка лирической песни «Ничего личного» Армандо Мансанеро. В свое время человек, который очень любил эту песню был дорог Кате. Но его уже нет. Музыка лилась из колонок, а Катя продолжала рыдать, а ее слезы падали и падали. И тут она вспомнила слова – Все наши слезы пусть отольются – по миллиарду за одну – всем, кто посмел разрушить наше счастье. Она не решалась завести мотор, но понимала, что следует быстро уезжать из этого кошмарного места.

Через двадцать минут она смогла себя успокоить, повернула ключ зажигания. Автомобиль резко сорвался с место и скрылся за поворотом.

Тем временем, сомневавшийся в успешности сего мероприятия Виктор Носов сидел дома и решил продолжить попытки дозвониться до Зины и в конце концов ему удалось. Только ответила Полина:

– Да, я слушаю.

– Я могу услышать Зину? – в своей классической манере спросил Носов.

– А кто ее спрашивает? – осведомилась Полина.

– Это с работы, – соврал Носов.

Полина вздохнула и понесла трубку в комнату к дочери, которая к этому моменту проснулась:

– Держи, тебя Носов. Он сказал что это с работы.

Зина взяла трубку и жестом намекнула матери, чтобы та вышла. Полина удалилась, закрыв за собой дверь.

– Алло, – сказала Зина.

– Я до тебя весь день не могу дозвониться, – возмущенно прошипел Виктор, – где тебя носят черти?

– Мне стало плохо в подъезде. Меня мать нашла.

– Ничего серьезного? Ходить можешь? – спросил Виктор.

– Уже могу, – ответила Зина.

– Нам надо увидеться. Закажи себе такси и приезжай в спорткомплекс. Это срочно.

Зина положила трубку и стала собираться в путь. Вошла Полина:

– Едешь к нему?

Зина не ответила:

– Твое дело. Ты мотаешься по разным сомнительным личностям, а у твоей дочери большие проблемы.

– Мама. В ее возрасте все проблемы кажутся большими до ужаса. Я прекрасно это помню. Но сейчас у меня правда дела. Мне надо собираться и ехать.

Полина вздохнула и решила, что пока что не станет довешивать на дочь прелестную новость насчет личных неприятностей в жизни ее внучки. Со временем узнает, если та решится рассказать.

* * *

Встреча Риты и Тимофея в квартире Сони и Жени едва не сорвалась. Все потому что увидев Риту, Тимофей резко собрался уходить, сказав:

– Я заеду позже.

Но Соня его остановила:

– Тимоха, поверь мне пожалуйста, лучше вам поговорить.

– Это правда, – сказала Рита, – нам надо поговорить. Я перед тобой виновата, но… В общем не я одна тут постаралась.

– Дай я угадаю кто, – вдруг вмешался Женя, – неужели Надя?

Тимофей непонимающе посмотрел на брата:

– Ну что ты, братик, – она же и нам с Сонькой завидует дико, что она одна все еще, а мы такие подлые вместе. Не говорит прямо, но завидует.

– Это правда? – посмотрел Тимофей на Риту.

– Тим. Давай мы пообедаем с нашими общими друзьями, – сказала Рита, – а потом побеседуем где–нибудь за пределами их уютного гнездышка, хорошо?

Тимофей замялся. Но тут Соня удачно переключила внимание:

– Тим, скажи мне пожалуйста, а ЧТО в этих пакетах?

– Это бабушка просила вам принести…

– Замечательно, – хлопнула в ладоши Соня, – значит нас что, каждый день будут кормить? Между прочим у нас обед уже на подходе.

– Соня, не совсем, – сказал Женя, – я картошку вариться не поставил.

– Не страшно, – отмахнулась Соня, – поджарю, это быстрее. А бабушкин обед мы спрячем в холодильник и съедим за ужином – договорились?

Далее они разделились – Соня и Рита удалились на кухню завершать приготовление обеда, а Тимофей и Женя ушли на балкон поговорить:

– Что она от меня хочет, – спросил Тимофей брата.

– Думаю, что она сможет тебе внятно объяснить что и как, и почему ей тогда пришлось исчезнуть. Ты не думаешь?

– Я все это понимаю. Но не доверяю немного, вот в чем дело.

– Забудь об этом, Тим. Послушай что она тебе расскажет. Ты ничего от этого не теряешь. Разве нет?

На этом они и порешили, после чего были вызваны к обеду, целиком собранному силами Сони. Ее способности в кулинарии могли ей позволить тягаться с любой из бабушек Гордеевых. Это отметили оба внука Ирины:

– Хочу заметить, – сказал Тимофей, – что ты Соня готовишь на уровне. Почти как бабушка.

Это была высшая похвала.

После столь удачного обеда Рита и Тимофей отправились гулять и общаться, а Соня и Женя мыли посуду. Точнее Женя ее мыл, а Соня ленилась сидя за столом:

– Знаешь, милый, – сказала она мечтательно, – я вспоминаю нашу вчерашнюю ночь и то что мы сделали. Это было прекрасно, Женя.

– Я готов дарить тебе счастье всегда, – улыбнулся Женя.

– Знаешь, чего я сейчас хочу больше всего на свете?

– Чего же?

– Я хочу родить тебе ребенка. Я верю, что я смогу это, – заключила Соня.

Тем временем Рита и Тимофей отправились в прогулку по парку напротив домов, где жили Соня с Женей.

– Я готов выслушать тебя, – сказал Тимофей, – но не обещаю, что это подействует.

– Я понимаю. Я виновата перед тобой. Просто у меня два номера телефона, и второй я ото всех скрываю.

– А зачем? – воскликнул Тимофей, – что за загадочность и интриги?

– Я поясню. Моя семья не так состоятельна как ваша или как семья Сони. Мне даже порой было стыдно от того какой у меня мобильник. Поэтому я постоянно меняла симки, а второй номер скрывала.

– Глупости какие.

– Согласна. Но я жалею что так поступила. Кроме того, я никак не ожидала, что Надя поступит так… В общем нехорошо она поступила.

– А она знала второй номер?

– Да.

– Вот каналья! – возмутился Тимофей, – я же ее умолял дать мне этот номер. И она его знала. Какая у тебя хорошая подруга, ничего не скажешь.

– Я ее немного оправдываю, ей все–таки не удалось отхватить кавалера.

– Потому что мой брат Антон ей не по зубам, – ответил Тимофей, – ему нужно что–то такое, в чем мозга столько же сколько у него. Если бы Андрей был бабой – это была бы идеальная пара.

Поговорив еще немного они вдруг сменили вектор разговора на неожиданный. Рита призналась Тимофею, что является внучкой убитой директрисы:

– Она была моей бабушкой. А я скрывала. Она даже подыгрывала в этом, чтобы мне привелегий не создавать. Не догадывалась, что мне даже так лучше.

– Да уж, незавидное положение.

– И еще, я хочу тебя попросить мне помочь, – сказала Рита, – от Нади я знала что в вашей семье почти все очень хорошо разбираются в растениях, особенно в домашних.

– Да, это так. Только Женька в этом плане слабее всех, – ответил Тимофей.

– Поэтому я и подумала спросить тебя, – сказала Рита и достала цветок–звездочку из конверта Светланы Михайловны.

– Откуда у тебя это? – испугался Тимофей.

– В чем дело? Что–то не так? – спросила Рита, – я просто не знаю что это за цветок.

– Это цветок воскового плюща, но сорт очень редкий. В Озерске найти конечно можно, но именно такой сейчас цветет в комнате моей бабушки Иры. Где ты нашла этот цветок?

– В конвертике с шестью камушками, в комнате женщины, которую убили на днях, сбросив с моста через озеро Дго.

Тимофей остановился и сказал:

– Так, Рита, расскажи мне пожалуйста все. Что это за цветы и камушки?

И Рита полностью пересказала Тимофею о своих изысканиях, о камушках и цветах:

– Значит ты считаешь что их шестеро и следующей будет психолог?

– Да. Она была на том снимке в комнате бабушки. Кроме того, я думаю что мать Сони тоже в списке. В этом я не уверена, но когда я рассказала Соне про свою находку, то через некоторое время Екатерина Носова упала в обморок.

– Ты в милицию с этим ходила?

– Нет. Я думаю что меня на смех с этим поднимут. Ведь в конвертах нет угроз. И кроме того, ты что, плохо знаешь нашу милицию?

– Тут ты права на сто процентов. Она что есть, что ее нету. Меня смущают цветы во всей этой истории.

– Чем же?

– Смотри – я правильно понял, что в бабушкином конверте ты нашла бутон гардении?

– Да. Уж этот цветок я знаю.

– А теперь восковой плющ. И всего цветов будет шесть, если твоя теория верна.

– Да, – ответила Рита, – только я не совсем понимаю ход твоих размышлений.

– Меня испугал этот редкий сорт. Таких растений на весь Озерск в лучшем случае два–три не больше. И не факт что все они одновременно цветут.

– То есть ты хочешь сказать?

– Я боюсь, что этот цветок, – Тимофей показал Рите звездочку, – сорван с плюща в комнате моей бабушки.

Рита закрыла лицо руками:

– И что это может означать?

– У нас в доме нет слуг. Убийца либо постоянно бывает у нас в доме, либо живет в нем. И я не представляю, кто из этих замечательных и любимых мной людей мог влезть в такое жестокое безумие…

Куст гардении подсвечивался сбоку люминисцентной лампой. Рука в перчатке держала нож для писем. В другой руке был пульверизатор. Тонкие струйки воды с характерным звуком выходили на свет и оседали тонкой влажной пылью на ярких листьях растения, усыпанного огромными белыми пахучими бутонами. Раздался стук в дверь. Анастасия обернулась и сказала, что дверь открыта. В ее комнату вошел Андрей и сказал:

– Крестная, надо поговорить.

– Садись, – сказала Анастасия и указала ему на кресло, – слушаю тебя Андрюш, только в темпе, день был тяжелый, я хочу лечь пораньше.

– Что–то случилось?

– Да. Тут была мама Сони. Был скандал. Я ее выгнала. В общем тяжелый был разговор.

– На самом деле, – замялся Андрей, – то что мы раскопали с Антоном имеет к этому делу прямое отношение.

Андрей подал Анастасии папку с документами и она с интересом пробежалась по ним:

– Да уж. А долги то взлетели за 2 месяца. Носов совсем не умеет дела вести, как я посмотрю.

– По логике вещей я должен взыскать с них всю сумму, причем в кратчайшие сроки. Но к большинству документов в системе установлено ограничение паролем. Я не могу открыть многие документы, которые мне смогли бы кое–что объяснить. Ведь таких долгов за услуги связи просто не бывает.

– Давай мы так поступим, – сказала Анастасия, захлопнув папку, – я сама займусь Носовым. Там все таки много чего такого, с чем пока тебе лучше не связываться. Договорились?

– Как скажешь, нам так даже проще, поскольку работы очень много, – сказал Андрей.

– Ты останешься на ужин?

– Да. А потом домой пойду.

– Антон в кои то веки дома ночует?

– Точно, – улыбнулся Андрей и вышел в коридор где сразу встретился с Антоном. Он сразу заинтересовался исходом беседы с Анастасией:

– Что она сказала?

– Забрала все бумаги и сказала, что займется всем этим сама.

Антон пожал плечами:

– Значит не в долгах дело. Если бы она поняла что ты все знаешь, то просто бы поручила тебе это, а тут – сама. Значит какие–то личные у них мотивы.

– Они самые. Тош, я пойду сегодня домой спать.

Антон скривился:

– Я не усну.

– А я тебе позвоню перед сном и спокойной ночи пожелаю, – улыбнулся Андрей, – мы же завтра на работе увидимся.

– Хорошо. Убедил. Но позвони мне обязательно. А сейчас пошли ужинать.

И они спустились по лестнице в столовую, где их уже ждала Клара со своими фирменными картофельными крокетами с грибной начинкой. И все это под соусом из сметаны с укропом и маринованными огурчиками.

Анастасия осталась в своей комнате. Она осмотрела документы, после чего вошла в систему своей фирмы, ввела пароли и открыла досье на Носова, произнеся:

– Совсем скоро я выдерну из под тебя почву, тогда и посмотрим как ты запоешь.

Уверенности в том, что Носов мог бы петь в этот конкретный момент не было. Закончив постельные утехи с Зиной, которая все еще не пришла окончательно в себя после утреннего обморока он перевернулся на спину:

– Ты сегодня податлива как никогда, – сказал Виктор.

– Мне надо тебе рассказать кое–что, – ответила ему Зина, – я получаю по почте камешки. Сегодня я получила четвертый. Они приходят в дни убийств.

– Удивишься, – сказал Виктор, – я тоже их получаю. Сегодня пришел третий. Только я сильного повода к панике не вижу. Пока только два камня из трех совпали по дате с убийствами. Так?

– Да, – сказала Зина, – и я даже не знаю, получали ли те тетки из школы эти послания. Может все это розыгрыш. Но сегодня я слышала на площадке песню «Самый дорогой». Ты же помнишь кто любил эту песню?

– Тоже ничего не доказывает, – рассудил Виктор, – а музыка откуда взялась?

– Кто–то плеер на оконный крюк повесил.

– А ты уж и мистику приплела?

– Меня эта песня просто добила, – стала оправдываться Зина, – я и отключилась.

– У вас, баб, этот чувственности порог какой–то ужасный. Как вы к старости с ума не сходите?

– У жены своей спроси, – съязвила Зина.

А Катя Носова как раз в это время только добралась до Мякур, угодив в огромную пробку в центре города. Не известно, почему ее понесло в сторону Березуг, но там она и задержалась. Рассчитывая увидеть супруга дома, может и не совсем трезвого. Но войдя в гостиную Катя там никого не нашла. В бессилии опустившись в кресло она стала ждать, когда муж появится, совершенно не представляя ГДЕ он, но подозревая, что в этот момент Виктор Носов встречается с женщиной. И интуиция ее не обманула.

* * *

Андрей устроил себе для разрядки новое развлечение. Поскольку некоторый лишний вес надо было в себе утрясать он завел практику подъема на свой этаж пешком. Это порядком утомляло, но зато после такого восхождения гораздо легче засыпалось. Однако, то что он обнаружил у себя под дверью, взобравшись на свой этаж лишило его как минимум двух часов сна.

Там сидела Надя. Внешне спокойная но чем–то расстроенная.

– Что ты здесь делаешь в такое время?

– Поговорить приехала. Потому что не с кем. Соня же из дома сбежала, Интернета у нее нет, телефон отключен. Я поехала к тебе.

– Проходи, – сказал Андрей, – и пригласил ее пройти.

Надя устроилась в гостиной и попыталась поздороваться со Сворти, но та отреагировала на нее с отвращением удаляясь на лоджию.

– Твоя кошка тоже меня не любит.

– Почему тоже? – осведомился Андрей принеся сок.

– Знаешь, мне крупно не повезло. Я опять влюбилась не в того.

– Что ты хочешь этим сказать?

Надя вела вполне четкую игру. Она запланировала, что скажет Андрею о том, что она испытывает к Антону. Андрей же пока не понимал ее игры и принимал ее несчастье за чистую монету.

– Я люблю человека, которому безразлична.

– Я его знаю?

Надя кивнула.

– А он знает об этом?

– Он? Он этого не замечал и никогда не заметит, – после этой реплики последовали картинные слезы. Андрей, который всегда неуютно себя ощущал от слез поспешил дать Наде платок и успокоить ее.

– Но кто он?

Надя выдерживала паузу. Андрея не надо было готовить, но в то же время дать время пометаться, подумать, испугаться.

– Ты его знаешь очень хорошо, – сказала Надя.

– Это… Тимофей?

Надя покачала головой.

– Антон?!

– Да. Этот хомяк. Я люблю его. Любила с нашей первой встречи. И не могу без него.

У Андрея перехватило дыхание, но он не подал виду, чтобы Надя ни о чем не догадалась, а она прекрасно все знала и понимала. Теперь она будет на коне.

Но все кончилось хорошо…