Текст книги "Нечего прощать [СИ]"

Автор книги: Антон Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)

– Просто, если бы ты сказала чья ты внучка, что ты ищешь и вообще, если бы ты не ляпнула все это…Милая. Я тут одно понял. Ты умница.

– Почему?

– Я боюсь, что если бы ты правильно с ней поговорила, то сейчас бы со мной не беседовала, а находилось вместе со своей подругой–психотерапевтом, которую ты разыскивала. Я думаю что тебя либо похитили бы вместе с ней, либо, в лучшем случае, ты бы получила по голове и все равно ничего не узнала.

– Милый. Где ты так научился успокаивать?

– Я много читал Маркиза де Сада, – невпопад пошутил Тимофей, но Рита рассмеялась.

– А я уж боялась, что ты меня ругать будешь.

– Ну что ты, зайчик мой, я бы тебя просто высек розгами в следующий раз. Хотя бы за то, что ты шлялась не пойми где в первом часу ночи.

– Родной, – сказала вдруг Рита, – а можно я обнаглею?

– Попробуй, – заинтересованно сказал Тимофей.

– Я покажусь тебе очень невоспитанной девочкой, если скажу, что не хочу ехать домой, потому что предпочту проснуться в твоей постели?

Тимофей от неожиданности чуть не поперхнулся соком:

– Это. Это. Это просто бесподобно, черт побери, – сказал он и расплылся в улыбке, – только умоляю тебя, давай мы придумаем моим домашним какое–нибудь разумное объяснение того, что я привез тебя в пять утра домой, уехав в три.

– По дороге к дому, – договорились? – Рита потянулась к Тимофею качая головой и вздергивая нос, – поцелуй меня, солнышко мое.

Тимофей выполнил ее просьбу и они отправились на стоянку под вокзалом, чтобы выехать в сторону дома. Между тем буря продолжалась. По такой вот погоде пришлось добираться до дома Гордеевых Антону и Андрею. Поскольку ни одно такси не захотело приезжать на Северодвинский. Потому они поплыли по тротуару, благо дорога шла на спуск.

– Я и представить себе не мог, что под дождем так прекрасно гулять, – сказал Андрей, – особенно с тобой.

– А я… А знаешь, что я сейчас сделаю? – сказал Антон?

– Что?

– А вот что!

Антон обнял Андрея, они остановились и стали целоваться под дождем, освещаемые тусклым светом уличного фонаря:

– Какой сладкий поцелуй, – сказал Антон, – я бы остался здесь навсегда.

– И подхватил бы бронхит, – ответил более рациональный на тот момент Андрей, – я люблю тебя, солнышко. Мне не терпится в тепло.

– Ну хорошо, – промяукал Антон и поцеловал Андрея еще раз, – тогда бегом.

Они ускорились и довольно быстро дошли до калитки, которую Антон открыл своим ключом. Увидев свет в гостиной он сильно удивился:

– Мне до ужаса интересно, кто там не спит.

– Может Тимофей? – предположил Андрей, – ему мог Женя позвонить.

– Наверное, ты прав, – сказал Антон.

Но они ошиблись. Не спалось Марине и Ирине. Первая пребывала в шоке от того, что Тимофей укатил посреди ночи по первому зову «этой девушки», а Ирина не понимала, как она умудрилась пропустить момент, когда все домашние поисчезали. Как позже выяснилось – Анастасия, Клара и Евгений уехали в театр, а Марина и Тимофей – в деревню за молоком и сметаной. В деревне они задержались на ужин, и умудрились немного застрять на дороге в колдобине. Вот такие приключения.

Появление Андрея и Антона, мокрых до нитки произвело на них еще большее впечатление:

– Что вы здесь делаете! – в ужасе спросила их Ирина.

– Бабушка, – сказал Антон, – мы честно все тебе расскажем, если ты дашь нам переодеться и развеситься на просушку.

За десять минут они были переодеты в чистые халаты и свежие носки (а как же без них). Усевшись на один диван и вооружившись чашками с чаем(мед+лимон+водка+колдрекс) они приступили к рассказу о кровавых событиях, развернувшихся на Северодвинской. Пересказ регулярно прерывался восклицаниями ужаса от Ирины и Марины, особенное впечатление на них произвело упоминание убийства произошедшего в парке:

– Никогда туда больше не пойду гулять, – сказала Марина, – я думала это тихое место.

Естественно, что в ответ она услышала, что милиция Северодвинского считала до сего дня так же. Завершив рассказ описанием ареста Носова, тем какой он омерзительный тип (в пересказе от Андрея с упоминанием желания его избить), и то, что Соня и Женя успокоились, напоили их чаем и пошли спать. Это немного стабилизировало поведение Ирины и ее некоторую панику.

К этому моменту на болтовню в гостиной пришла Клара, которую тоже удивила картина, увиденная на диване:

– Что вы здесь делаете, вы же у Андрея ночевать собирались, – сказала она.

И история о спасении Сони и Жени и аресте Носова была пересказана еще раз. Бабушки успели ее просмаковать, а Клара еще раз убедилась в том, что у нее, цитирую «замечательные сынули». Конец цитаты.

– Вот только что теперь с ними делать? – спросил Андрей, – ведь это надо решать как можно скорее.

– Им придется вернуться сюда, – вдруг выпалила Клара, отчего на нее уставились Марина и Ирина, – что вы на меня смотрите? Вы так мечтаете, чтобы девочка вернулась к папе–алкоголику и мамаше–шизофреничке? Вы в своем уме?

– Мама, – спросил Антон, – а кто будет с тетей об этом говорить?

– Мы с папой ее убедим, – уверенно сказала Клара, – здесь они дверь ломать не будут.

– Если у них появится ордер, – вставил Андрей, – то будут. Они на это имеют право. Правда они не могут запрещать им видеться. Но с нашими судами, пока Соня с Женей добьются этого разрешения, ей исполнится восемнадцать. Но нервов они попортят им предостаточно.

В завершении этой фразы раздался раскат грома, сверкнула молния и дом Гордеевых погрузился во тьму:

– Оригинально, – раздался в темноте голос Антона, – кто помнит где свечи лежат?

– Мы их не найдем, – сказала Ирина.

– Тогда ждем тетю, – сказал Антон, – она проснется от того, что перестанет жужжать насос и увлажнители. Тетя без них не может спать.

Как по команде – в течение пяти минут появилась свеча, которую Анастасия держала в руки и она благополучно присоединилась к совместному семейному совету, в котором для полного комплекта не хватало Евгения, спавшего, как всегда, без задних ног.

– Тетя, – сказал Антон прежде чем повторить всю историю в третий раз, – Виктор Носов пытался вскрыть квартиру, где жили Соня и Женя!

Пересказ был повторен. Когда Андрей дошел до момента описания своей встречи с Виктором Анастасия, будто предчувствуя спросила:

– А он тебя видел?

– Конечно видел, – сказал Андрей, – мы стояли лицом к лицу секунд пятнадцать.

– Это просто замечательно, – вырвалось у Анастасии.

– Это еще почему? – спросила Ирина.

– Они молодчины. Я ими горжусь, – сказала Анастасия и в этот момент зажегся свет. А Анастасия про себя ликовала от того, что случилось. Носов увидел Спицына. Скорее всего это могло ему дать понять, чего теперь ждать от жизни и какие еще сюрпризы она ему приготовила. Ведь он заслужил эту расплату. Носов увидел Андрея. Это первый шаг к тому, чтобы его добить. А Андрей – молодец, каких мало. Все в нем правильно Спицыны заложили. Теперь держись, авиалюбитель хренов. И тебя вынесут вперед ногами под «Мы друзья перелетные птицы».

* * *

Катя вела свою машину по просыпающемуся городу. На часах уже было шесть утра. Светало. Буря по–тихонечку успокаивалась и уходила из города. Муж Виктор мирно дрых на заднем сидении. Как его занесли два милиционера в машину за отдельную плату – так он там и возлежал.

В кармане у Кати лежал заветный листок с телефоном. Она просто не могла поверить такому чуду и везению. Еще немного и ей помогут вернуть дочь домой. И тогда она уже не сбежит.

Катя включила радио. Музыку песни «Странники» она узнала не сразу, а когда поняла, что играет, чуть не потеряла управление. Быстро остановив машину у тротуара она уронила голову на руль…

Это дорога, и она с ними день ото дня

Этот чертов текст Катя знала слишком хорошо, не один раз перечитывала она его, когда забралась в чужую переписку. И именно эти стихи стали для нее разгадкой того, что происходило.

Это дорога – и она достойна того, чтобы ее пройти до конца.

Но сейчас она воспринимала этот текст и музыку как предвестника чего–то ужасного и вообще худшего, что только может произойти, но радио не выключала, а слушала дальше.

Виктор на заднем сидении очнулся:

– Выключи эту гадость, – сказал он, – слышать не хочу.

– Молчи там, – резко бросила Катя, – скажи спасибо, что я не оставила тебя там, на все 15 суток, что ты заслужил.

– Они у меня еще попляшут, – ворчал Виктор, – я им всем покажу.

– Твои два высших образования вряд ли их впечатлили. Так как ты вел себя словно в ПТУ три раза на второй год оставался.

– Катя, – вдруг вспомнил Виктор, – я видел призрак!

– Что еще за призрак?

– Ну ведь когда мертвецов видишь – это призраки?

– Витя! – не выдержала Катя, – ты допился до белой горячки! Призраки тебе чудятся. Я не понимаю, как ты сам не дойдешь до того, что тебе пить нельзя столько?

– Но я точно их видел. Их обоих?

– Все, хватит, – завела автомобиль Катя, – призраки, мертвые. Будешь думать в следующий раз, когда дно бутылки захочешь разведать. Понял?

Виктор кивнул. В этот момент музыка прекратилась:

– В Озерске шесть часов утра, – сказал голос по радио, – в эфире новости. Только что поступила информация о том, что сегодня ночью в городском парке Северодвинский был обнаружен обезображенный труп известного психотерапевта и психоаналитика Клавдии Геннадьевны Лживой. Эта женщина считалась одним из передовых представителей своего направления медицины. В настоящее время подробности ее гибели не разглашаются…

Катя застыла в своем сидении и ничего не могла сказать. Виктор в момент протрезвел услышав это. Ему сразу в память врезался разговор с Клавдией, который был всего каких–то семь–восемь часов назад. Значит ее убили сразу после того, как она вышла из их дома. А ведь Кати не было в это время дома. И тут Виктор задумался – а если это его жена ее убила. И всех остальных. – Наталью Борисовну со Светланой Михайловной. А во всех его действиях она поддерживает только видимость. И мстит ему за все, что он ей причинил. И шлет ему камушки. А про себя тихо смеется. Неужели это Катя?!

В общем все кончилось хорошо.

14. ПОЛЕТ ВО ТЬМЕ

Мы должны выйти из тени, прочь от слов и интриг

Отдай свое сердце, не сомневайся и лети сквозь тьму

И что теперь? Здесь каждый шаг может привести к ошибке

И только тишина шепчет мне – не оставайся один

Current music – Kamil Mikulcik & Nela Pociskova‑Lettmou

Здравствуй, Сьело!

Вот снова пишу тебе. Что то странное происходит. Я все пишу эти письма, а ты читаешь их и делаешь вид, что тебе безразлично. Нехорошо это, Сьелито. Ведь мне доподлинно известно, что это не так, а ты занимаешься самообманом. А что может быть хуже и глупее самообмана? Ведь по сути – это преступление против самого себя. Разве нет? Не отрицай – оно и есть. Преступление. А знаешь что следует за «преступление» – верно – «наказание». И когда ты совершаешь таковое против самого себя, то твоя сущность, запертая и замкнутая в четырех стенах накажет тебя тем, что выйдет из под контроля и нанесет свой удар. А все почему? Да потому что я тебе лишней воли позволил. Возможно мои унижения приносили тебе моральное удовлетворение. Уж не знаю. Но думаю, что с этим надо заканчивать. Баста. Закончили с играми. Теперь начинается жизнь, Солнышко мое. Я по прежнему вижу тебя во сне. Все еще грежу твоим возвращением – но надо уметь жить сегодняшним днем и быть реалистом. А еще прислушиваться к тому, что говорят другие люди. Не все их слова, само собой достойны того, чтобы к ним прислушиваться, поскольку некоторые склонны преследовать собственную выгоду и интерес. А это нехорошо. Как же мы поступим? Я знаю, как мы поступим. Давай–ка поиграем в потери, а? Большие такие потери? Ведь до этого момента ты был уверен, что я весь, со своей бесконечной жертвенностью буду готов обвинить кого угодно, кроме тебя. Пока что так и будет. Но теперь тебе предстоит понервничать на мой счет. Почему? Ты спрашиваешь почему. Все очень просто – до этого момента я распинался, ныл, плакал и страдал. Тебе это даже удовольствие доставляло – разве нет? А вот теперь увы и ах, кончается радость, начинается горе. Я тоже могу и умею ЖИТЬ НОВОЙ ЖИЗНЬЮ. Ты ведь этого хотел, этого добивался? Вот и чудесно. Начинается новый раунд. Но помни, я все равно люблю тебя. Таким, какой ты есть, любимый мой, родной. Хоть и подлый. Но любимый.

Целую и обнимаю

Твой А.

18.02.2010(вечер)

Ночь в доме Гордеевых плавно перешедшая в утро продолжалась. В какой то момент Андрей поднялся и сказал:

– Я смотрю, что уже седьмой час, светает, я думаю, что мое все высохло или дома досохнет. Я до своей берлоги пойду.

– Крестник, – смешалась Анастасия, – я протестую.

– Это еще почему, – удивился Андрей.

– Дождь на улице пока что идет, и достаточно сильный, так что все сушить придется как домой приползешь, – объяснила Анастасия, – так что идите–ка вы с Антохой спать. Даю вам времени до часу дня, а к двум жду в конторе.

– Полностью согласна с Настей, – сказала Клара, – ты полагаешь бабушки зря вас сушили и чаем отпаивали?

Клара вопросительно посмотрела на Ирину и Марину и те синхронно закачали головами поддакивая:

– Столько лимонов перевели, – шутила Марина, – просто ужас. Все деревья ободрали в оранжерее.

– Как это?! – ледяным тоном осведомилась Анастасия, – кто посмел?

– Мы так шутим, – пояснила Ирина.

Антон и Андрей прыснули:

– Вы порой своим чувством юмора просто с ума сводите, – сказал Антон, – вы бы себе индикаторы ставили, что шутите, а то ведь другие не поймут.

– Значит решено, – встала с места Клара и кивнула Марине, – пойдем чистое постельное белье достанем и застелим, пока они тут болтают?

Марина согласно качнула головой, поднялась с дивана и пошла с Кларой в прачечную.

Анастасия посмотрела на Андрея и спросила:

– Что вы с ней такого сделали?

– А в чем дело? – улыбнулся Андрей.

– Да поведение Клары стало каким–то необычным, – развеселилась Анастасия.

– Она просто поняла многое, – сказал Антон, – когда узрела эту волосатую кобылу, которую сюда таскал Тимофей.

Андрей недовольно посмотрел на Антона, но ничего сказал. А Ирина уже подхватила любимую тему и ее понесло:

– Я тоже помню эту девушку, такое долго не забывается.

– Погоди, – вдруг сказала Анастасия, – у нее еще фамилия такая удачная.

– Очень удачная, – вставил свои пять копеек Антон, – и внешности подходит.

Андрей осторожно подтолкнул Антона. Тот обернулся к нему лицом и получил знак, чтобы произошла перемена темы:

– Кстати, – сказал Антон, – мы сегодня вечером запустим параплан. Он полностью готов.

– Не прошло и полгода, – сказала Анастасия, – мне казалось, что вы его никогда не закончите.

Тут по лестнице спустились Клара и Марина:

– Ваши спальные места готовы, – сказала Клара, – и я не ослышалась? Параплан наконец–то готов?

Антон и Андрей синхронно кивнули:

– Меня пугает, когда они себя так ведут, – сказала Клара Анастасии, – скоро между ними не придется ставить зеркало.

Тут Анастасия присмотрелась – и правда, друзья постепенно начинали походить друг на друга внешне, одинаковые черты лица, характера, и что самое страшное – их комплекция, при в принципе, равном росте, тоже стала сходиться. Андрей набирал килограммы, а Антон терял.

– Давай скинемся на пластические операции, чтобы их было не отличить! – сказала Анастасия.

– Но–но, – возмутился Андрей, – я протестую.

Они поднялись и пошли отдыхать, перед этим пожелав остальным тоже отдохнуть. Анастасия сказала:

– Легко сказать! Я вряд ли усну.

– А я вообще не ложилась, – сказала Ирина, когда Антон и Андрей удалились.

– Это еще почему, – удивилась Клара.

– Тимофей, – пояснила Марина, – он как уехал по звонку Риты в три часа ночи, так его и нет.

И тут – как по заказу – зажужжал лифт:

– А вот тебе и Тимофей, – сказала Анастасия, – сейчас мы его живо допросим где его носила, и что это за Рита.

– Она подруга Сони, – пояснила Ирина.

Из–за лифта вышел Тимофей и Рита. По его сползшей с лица улыбке стало ясно – в худшем случае он ожидал встретить только Бабушку Иру. Всю остальную торсиду он увидеть был не готов определенно, но теперь следовало выкручиваться, причем в экстренном порядке.

– Здравствуйте, – скромно сказала Рита, было очень заметно, что она невероятно смущена тем, что встретила столь большую толпу родственников.

– Это Рита, – сказал Тимофей.

– Мы догадались, – довольно недружелюбно сказала Анастасия.

– Простите его, пожалуйста, – вдруг выпалила Рита совершенно забыв о том, что обладает способностью с трех фраз напугать кого–угодно до полусмерти. Но в этот раз обошлось, – это я его выдернула посреди ночи, потому что вляпалась в историю. Я хотела выследить Катю Носову, чтобы пронюхать что–нибудь, так как Соня очень волновалась. Но в итоге я застряла в Мякурах, и там… много чего еще произошло.

Эта эскапада произвела на Гордеевых максимально положительное впечатление и они даже не стали расспрашивать Риту подробнее.

– Тогда наверное вам будет интересно узнать, – сказала Ирина, – что пока вы ночью шлялись, в квартиру к Соне пытался вломиться ее папуля. Андрей и Антон вызвали милицию и спасли их.

– С ними все в порядке? – искренне испугалась Рита. Это окончательно расположило к ней Гордеевых.

– Слава богу, да. Но менять место обитания им придется, – ответила Анастасия.

– Ну мы пойдем, – как–то нелепо сказал Тимофей.

– Куда? – вырвалось у Марины.

– Спать, – ответил он и повел Риту по лестнице в свою комнату.

Бабушки так и застыли от неожиданности произошедшего:

– Настя! – кинулась Ирина к Анастасии, – что они там будут делать?

– Мам, – протянула Анастасия в ответ, – сколько лет твоему внуку, никогда не считала? Так вот – молись, чтобы это невинное создание так с ним и осталось. Она может и не из богатой семьи, но судя по всему такого впечатление как ваша любимая Надя не производит.

Ирина и Клара переглянулись. Клара сказала:

– Подтверждаю. У этой хоть сиськи есть и миленькая.

На этом семейный совет был объявлен закрытым до волшебного момента, когда родственники придут в себя, выспавшись после бессонной ночи.

* * *

Виктор Носов открыл глаза. Жуткая головная боль и желание пить пронимали его с ног до головы. Он поднялся на кровати. В голове по прежнему стучали ритмы ударных из «Странников», перемежавшиеся с голосом диктора, объявившим об убийстве Клавдии. Было ощущение, что все это произошло на другой планете и в прошлом столетии. Но, увы, судя по часам – не так уж и много времени прошло. Виктору удалось поспать всего три часа – была половина десятого утра.

Судя по всему, попав в комнату он не очень сильно напрягался – и снова упал спать в одежде. Дорогая супруга, судя по всему, не очень себя утруждала, когда привезла его домой. Потому Виктор решил разобраться с ней и узнать, какого собственно черта? Он бежит дочь спасать, в милицию попадает, а она его даже не соблаговолила раздеть уставшего перед сном.

С рыком павиана он выполз в коридор и зычно прокричал:

– Катя!

Ответом ему была тишина. Следовательно дорогая супруга спит, или разгадывает очередной судоку. Толкнув дверь в комнату жены он застал идиллический порядок, который как–то совсем не вязался с тем разгромом, который царил в настоящее время в его спальне.

Виктор вошел в хоромы супруги и убедился в том, что ее нет в ванной. Далее он сделал вывод, что супруги нет в комнате и пошел проверить кухню и гостиную.

Вскоре Виктор выглянул во двор и понял – жена уехала на машине, не сказав куда. Задумавшись, он решил, что если все получается так же как вчера, то жена вернется к двум часам ночи. Или Виктора потянуло на экстремальные приключения и потому, он решился сделать один телефонный звонок, который бы разнообразил его досуг. А она и сама была готова позвонить.

Та, что на это точно была способна в данный момент проснулась и проследовала на кухню, чтобы выпить утренний кофе и посмотреть новости. Там она естественно встретила Полину, которая ей сказала:

– Зина, я тебя прошу – сходи проверь почтовый ящик.

– А что случилось?

– Смотри сама, – сказала Полина, и увеличила громкость телевизора, – слушай.

Шли новости по озерскому каналу. Из репортажа Зина все поняла. Особенно ее впечатлил кадр крупного плана трупа Клавдии, снятый при опознании:

– Ну как? – спросила ее Полина, – пойдешь смотреть в почтовый ящик.

Зина застыла. Ей ужасно не хотелось спускаться вниз, так как она прекрасно понимала, что найдет там камушки:

– Я пока понять не могу, – сказала Полина, – кого из вас троих этот палач с камушками сочтет более виновным. Тебя – или кого то из Носовых?

– Мама, – спросила Зина, – с чего ты взяла?

– Я уверена в том, что супруга Виктора тоже их получает, только молчит. Кроме того, я считаю, что она играла во всей той грязной истории не самую последнюю скрипку.

– Мама! Сколько можно меня за это упрекать?

– Зина, я тебе еще тогда сказала, что это клеймо на всю жизнь. И я – не бесчувственное дерьмо, вроде этого Носова, которого всегда волновали только его собственные трудности. Я что, думаешь не понимаю, почему ты с ним видишься, и что ищешь от него? Или ты будешь отрицать, что спишь с ним?

– Мама!

– Что мама? Я почти сорок лет мама, и что с того. Ни тебя нормально воспитать не смогла, ни внучку вовремя не поймала. Такая же как ты выросла, и еще гляди тех же ошибок наделает!

– Хватит! Я была еще ребенком! Я влюбилась!

– Нет моя дорогая, не порочь это слово. Не любила ты. Я же помню тот день, когда гараж взорвали. И помню что потом было. Ты же и слезинки не обронила. А уже через неделю крутилась со своим Сергеем, которому сама же жизнь сломала.

– Я пойду проверю почтовый ящик.

Полина проводила ее грустным взглядом. Ей не удавалось влиять на дочь. А раз так – то все происходящее и ее вина тоже.

Зина вышла из квартиры и подошла к лифту. Слова матери все еще стучали в ее глазах. Да. Она любила Виктора Носова и это было следствием. Каким–то передаточным явлением. И давно хотела занять место его жены. Но Носова устраивало существующее положение вещей. Ему нравилось спать в кровати одному, его устраивал бардак в комнате и все остальные причуды. Потому что это было удобно. Одно было совсем непонятно Зине – это то, насколько животным был секс с Виктором. Он будто продирал ее изнутри. А приласкать ее по–настоящему никогда не стремился. Кроме того, и это Зина давно заметила, при выборе формы Виктор слишком часто склонялся к анальному сексу. Это тоже значительно задевало самолюбие Зины, а сам Носов объяснял все это тем, что ему так нравится больше.

Поделать с этим ничего было нельзя. Носов пользовался своим положением, и потому позволял себе делать с Зиной все что угодно.

Спускаясь в лифте Зина задумалась об этом. Жизнь провалена – тут мать права. Она никогда и никого не любила в этой жизни, а полюбила, самого мерзкого человека, какого можно было найти. И сейчас она отчетливо понимала всю его мерзость, но сделать с собой ничего не могла. Стоило ему поманить ее – Зина бежала. Потому что хотела его тела, хотела его секса, пусть и не самого сладкого. Но желание сохранялось. Но чем хороша такая жизнь? Вот бы камешек оказался сейчас в ящике, – подумала Зина. Это значило, что она приближается к концу. Зина уже давно прикинула, кто еще мог бы быть в списке. Конечно – она шла следующей. Ее вина в той истории была меньшей, нежели у Носовых. Она просто воспользовалась ситуацией, да и ее использовали. А убитые тетки просто выполняли свою работу, и, возможно, просто слишком перестарались в своем рвении помочь трагедии семейки Носовых.

Ящик. Ключ. Конверт. Зина взяла заветный конверт и открыла его. Сердце забилось чаще, когда она увидела ПЯТЫЙ и на ее руку упал очередной кусочек агата. Она вернула камень в конверт и прижала его к сердцу, как будто это было письмо от возлюбленного. Зина ждала этот камушек – и она его получила.

Поднявшись на лифте она вернулась домой довольная.

– Ну? – с тревогой спросила Полина.

– Пятый, – сказала спокойно Зина и похлопала себя по кармана, – пойду уберу его к собратьям.

Зина удалилась в свою комнату. Спокойствие дочери подействовало на Полину как холодный душ. Как только она вернулась на кухню то услышала:

– С тобой все в порядке?

– Мама. Со мной все в порядке. И да, ты права. Но в этом виновата не ты, а я сама. Я просрала свою жизнь от и до. Я могла чего–то достичь, но погналась за химерами.

Полина в шоке села на свое место уставившись на Зину, которая продолжала признаваться:

– Да, ты все верно разгадала. Я сплю с Виктором, потому что люблю его. И тут ничего не изменишь. И думаю, ты понимаешь откуда тут ноги растут у этого чувства.

Полина кивнула.

– Вот и замечательно. А потому – не вини себя в том, что я из себя представляю. Это не ты виновата. Это я и мои ошибки.

Ситуацию как обычно спас телефонный звонок:

– Да, – взяла трубку Полина, – тебя, – дала она телефон Зине, – с работы.

Зина улыбнулась и взяла трубку.

– Я слушаю.

– Это Виктор, – сказал Носов.

– Я поняла. А мне камушек пришел в ящик.

– Опередила. Мне их обычно в контору присылают, – Носов заметно нервничал, – Зина, а ты не можешь приехать?

– Сейчас? В спорткомплекс?

– Нет. Хватит спорткомплекса. Приезжай домой. Жена уехала и ее скорее всего не будет дома весь день.

– Это очень заманчивое предложение, – засмеялась Зина, – я буду у тебя скоро.

– Возьми такси, – сказал Виктор нетерпеливо, – я все оплачу.

– Гулять так гулять! – сказала Зина, – я выезжаю.

Полина осуждающе посмотрела на дочь:

– Ты права, это уже твои ошибки, а не мои огрехи в воспитании.

Носов положил трубку на диван и обратил внимание на то, что все рыболовные снасти, удочки, серфинг, были переставлены и занимали теперь часть бокового коридора, который вел в часть комнат, которые не использовались до сих пор. В них даже ремонт сделан не был.

После он обнаружил, что жена приготовила комнату под лестницей явно для проживания там кого–то. Не сразу догадавшись до кого. Потом он решил подстраховаться и позвонить супруге. Чтобы сюрприза не получилось. Но телефон ее не отвечал. Что ж, подумал Виктор, значит будет сюрприз…

* * *

Тимофей и Рита спустились к завтраку вопреки ожиданиям родственников, что они будут спать до самого вечера. На тактичный вопрос Ирины – с чего вдруг – за Тимофея ответила Рита:

– Мы подумали, что сначала будет логичным решить проблему с Соней и Женей, а потом и выспимся. Нам хватило подремать два часа, чтобы немного восстановить общую форму, а сейчас можно бы крепкого кофе и мы будем готовы. Если хотите, я помогу Вам сварить кофе.

Ирина окончательно пленилась этой девушкой. И они отправились на кухню варить кофе.

Тимофей позвонил брату на мобильный телефон:

– Алло, Жень? Не разбудил?

– Какое там, – ответил Женя, – мы с Соней так и не ложились, с тех пор как Антон с Андреем уехали.

– А они дрыхнут как убитые, храп такой, что боюсь у Тохи все его дипладении завянут.

– Тим. Что там решили?

– Бабушка и Клара договорились с Анастасией. Вы переезжаете к нам в дом. Здесь все таки безопаснее. Так что пакуйте чемоданы, мы через минут тридцать мы с Ритой у вас будем.

– Хорошо.

Женя закончил разговор и повернулся к Соне:

– Пойдем вещи собирать, скоро Тимоха с Риткой приедут.

– Куда теперь?

– Назад в дом Гордеевых, – ответил Женя, – они уговорили Анастасию.

На самом деле Анастасию никто не уговорил. Ее просто поставили перед фактом и она даже пыталась ругаться и сопротивляться. Но общими усилиями убедили, что девочка не виновата в том, кто ее родители.

Занявшись сбором вещей Соня немного загрустила:

– А я привыкла к этой квартире, все здесь сама делала. И уборку в том числе, а кое кто филонил.

– Я тоже. Но там все таки намного роднее.

– И бабушки комнату убирают, носки стирают и завтрак в постель таскают.

– А что в этом плохого?

– Милый, – улыбнулась Соня, – это отлично. Я просто по хорошему завидую такому отношению. Потому что родственники у тебя замечательные.

Соня взяла со стола большого плюшевого мишку – подарок Марины:

– И подарки они делают просто волшебные.

– Да. Тут ты права.

Где–то после двадцати минут складывания вещей все было собрано:

– Если что, потом они приедут и заберут все, – сказал Женя, смерив взглядом получившуюся кучу из сумок.

Раздался звонок в дверь:

– По ходу они все таки разбудили Антона и Андрея и взяли ключ от подъезда, – сказал Женя, подойдя к двери, даже не посмотрев в глазок.

– Как–то они рано, – засомневалась Соня, но не успела сказать, чтобы Женя заглянул в глазок – он уже открывал дверь и сразу получил дверью в лоб.

В прихожую ворвалась женщина, по комплекции явно бывшая баскетболистка. Она быстро свалила Женю на пол двумя четкими ударами. За ней следом в квартиру вошла Катя:

– Хорошее ты себе гнездышко свила, Сонечка.

Соня от ужаса вдавилась в стену и застыла. Катя подошла к ней и залепила ей пощечину:

– Шлюха. Как ты посмела сбежать из дома.

Соня ей ответила:

– Я уже не ребенок, чтобы мной распоряжаться как мебелью.

– И слушать не хочу! Ты едешь домой.

– Я никуда не поеду, – закричала Соня.

– Что с этим то делать? – спросила женщина.

– Расскажи ему, какие против него будут выдвинуты обвинения, – цинично сказала Катя.

– Значит так, – впечатала Женю в паркет Дама, – скоро ты получишь повесточку из ОВД Северодвинский и расскажешь как похитил и изнасиловал Софию Носову. Понял, педофил? Всех вас надо к стенке, – и она пнула Женю так, что тот согнулся.

Соня бросилась любимому на помощь:

– Милый, я никогда не напишу на тебя заявления, а сами они ничего не смогут сделать.

– Сможем, – ответила уверенно Катя, пока Дама оттаскивала Соню от лежавшего на полу Жени, – еще как сможем, тут ты очень зря надеешься на наше правосудие, которое можно купить за очень маленькие деньги. И передай своим родственникам, что мы всех их затаскаем по судам, они еще проклянут тот день, когда с нами связались.

– Женя, я люблю тебя, – кричала Соня, когда ее вытаскивала из квартиры Дама, а за ней проследовала с видом победительницы Катя.

– И помни, педофил чертов, – деловито сказала она, – теперь тебе придется отвечать по закону. Я все сделаю, чтобы вас всех смешали с грязью.

Они удалились, оставив дверь открытой. Женя продолжал лежать, так как все еще испытывал дикую боль в груди и животе. Он рыдал:

– Соня. Я люблю тебя, дорогая. Я люблю тебя.

Подошедшие к квартире через семь минут Тимофей и Рита (они правда взяли у Андрея ключ от подъезда) увидели открытую дверь и обнаружили под ней побитого и рыдающего Женю:

– Что тут случилось? – воскликнула вбежавшая первой Рита.

– Здесь была ее мать, с каким–то дуболомом в женском обличии. Меня уложили сразу же, а Соню увезли силой. Мать Сони угрожала мне обвинениями в похищении и изнасиловании.

– А массаж влагалища ей не надо? – зарычал Тимофей и врезал в бессилии кулаком по стене, – что эта мразь о себе возомнила?!

Тем временем Рита осмотрела Женю и сказала: