Текст книги "Нечего прощать [СИ]"

Автор книги: Антон Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 38 страниц)

– Пусть все таки она скажет, что имела в виду, – холодно отрезала Полина, – что еще за история с абортом?

– Моя мама, – заговорила Надя не обращая внимания на знаки Зины, – помогла Виктору и его жене найти докторшу, которая сделала на дому их дочери Соне аборт. Она была беременна от Жени.

Полина схватилась за голову:

– Дочка, ты спятила, – запричитала она, – ты помогла им убить ее ребенка?!

– Говорю же, – крикнула Зина, – эта паршивка лжет. Все от первого до последнего слова – подлая ложь!

– А то, что ты вместе с Виктором Носовым и его женой подстроила аварию, в которой разбились Анастасия, Евгений и Марина мне тоже приснилось? Рита говорила мне что видела тебя в аэропорту, – сказала Надя, – и я склонна верить ей, так как вряд ли бы такой цепкий человек как Рита обозналась бы в этом плане. Очень сомневаюсь мама.

– Лгунья, – Зина ударила Надю по щеке, так что та моментально покрылась ярким румянцем. Надя схватилась за горящую щеку и крикнула матери в лицо:

– Убийца!

В ответ последовал удар по противоположной щеке:

– А саму тебя выкинули на улицу, как только ты все что нужно сделала, разве нет? И ты все еще этих Носовых обожаешь? Ну говори же!

– Катись отсюда прочь, – завопила Зина, – беги к своим Гордеевым, лижи им дальше задницы, только и ты от них ничего не добьешься – тебя так же используют и выбросят! Поняла ты?

– С превеликим удовольствием, – с горящими от боли и стыда щеками Надя проникла в свою комнату, собрала необходимые вещи, и вышла из квартиры не попрощавшись.

– Зина, дочка, – задыхаясь от ужаса спросила Полина, когда хлопнула дверь, – ты можешь обманывать кого угодно, в том числе и меня, но себя ты не сможешь обмануть. Поэтому я заклинаю тебя сказать мне правду – ты действительно привела врача для этой девочки?

– Да, – выпучила глаза Зина, – я это сделала и совершенно не жалею, что смогла приложиться к смерти одного из Гордеевых.

– И в организации аварии ты тоже помогала, – голос Полины дрожал.

– Это чистая правда, я следила за ними в аэропорту, пока Витя шалил с машиной Анастасии Гордеевой. И именно это я вчера вечером и отмечала.

Полина замолчала. Она давно поняла, что родила чудовище. Но если в молодости ее дочь очень способно маскировалась, то сейчас все это превратилось в какой–то буйный кошмар – Зина даже притворяться не пытается, пожалеть мать, скрыть в себе эту гадость, которая вылезает из–за угла и расцветает во всей красе.

– Что ты теперь будешь делать? – спросила Полина, – ведь он тебя выгнал.

– Сойдусь с Сергеем, раз у него деньги водятся, – без тени сомнения выпалила Зина, – а то мы без денег скоро совсем останемся, а они у него есть, и он не прочь со мной пообщаться, видать по–прежнему один одинешенек.

– Зина, – ответила Полина, – ты хочешь снова его использовать, чтобы он опять скатился туда, откуда судя по всему выполз благодаря своей силе воли?

– Один раз выполз, значит и второй выползет, – ответила Зина, – меня он всегда раздражал. Единственная польза от него была, когда он за меня замуж вышел, когда я Надькой забеременела.

– А теперь твоя Надя встала точь–в–точь на ту же траекторию, с которой ты начала свое восхождение. Хотя, я боюсь, – перевела дух Полина, – что твои подвиги она переплюнет.

– Мне совершенно наплевать на то, куда это убожество улетит, – сказала Зина.

– Между тем она твоя дочь, – напомнила Полина, – и ты должна ее любить.

– Ты прекрасно знаешь, мама, – вскочила Зина, – если бы я родила ее от того, кто сам желал этого ребенка, и кого я любила и люблю всю свою жизнь, даже после его смерти, я бы боготворила это дитя. Но я родила его не от того человека! Она не плод любви, а скорее плод случайности, досадного упущения. У этого гада просто не было денег на кондомы, он их видите ли просадил, спортивное оснащение покупал. Гадость он, вот кто.

– Ты мне так никогда и не говорила, кто ее настоящий отец, – напомнила Полина.

– И не стоит тебе этого знать, – заявила Зина, – все равно от того знаешь ты или нет – легче не станет.

Зина вернулась к себе в комнату, а Полина решила заварить чаю и успокоиться. Не совсем понимала она того, что происходит. И не могла остановить ситуацию, поправить ее. Не умела. Не знала. Хотела бы – но не могла. Какой резон? И дочь и внучка – обе идут прямой дорогой к саморазрушению. И Полина не в силах хотя бы замедлить этот процесс или вывести своих девочек из под удара.

* * *

Андрей сидел в кресле на новой квартире вместе со Сворти и смотрел альбом архитектурных достижений Озерска. Кошка нежно растянулась на его коленях и зычно урчала. Потом это ей надоело, она свернулась калачиком, спрятав нос под лапой, задремала.

Андрей взял в руки мобильный телефон, быстро нашел в своем телефонном справочнике номер Антона и собрался было написать ему. Но тут же остановился – а если сейчас его мать рядом, если он навредит Антону своим смс. Нет. Он лучше подождет. Тимофей обещал предупредить Антона, передаст ему адрес и они увидятся. А если Андрей поторопится, то может все испортить. Он очень тяжело переживал то, что Антон сейчас мучился, метался между любовью к родной матери, и тому чувству, которое он испытывал.

Андрей закрыл глаза. Стены вокруг него рухнули, потолок сложился и исчез. Остался только пол. Он парил в воздухе над городом и звезды, только что появившиеся на небосводе освещали ему дорогу. Андрей снял кошку с ног и пошел по следу, который отбрасывала самая яркая звезда. Идти по звездной тени было очень приятно. В какой–то момент Андрей сбросил с себя тапки и пошел дальше в носках, так как мягкая и приятная на ощупь тень согревала его. Он шел прямо к этой звезде, к которой его влекло. Голос сердца подсказывал – что именно она является главным приоритетом на пути – а значит надо пройти весь этот путь.

Вокруг Андрея летали невесомые частицы всех цветов радуги и благоухали подобно самым нежным цветам. В этом радостном объятии реальности и сна он бы пребывал значительно дольше. Но вдруг послышался знакомый рингтон – звонил телефон.

Андрей очнулся от этого короткого, но очень приятного сна. Кошка по прежнему спала на его коленях. Андрей взял в руку телефон – звонил Тимофей:

– Да, я слушаю, – сказал Андрей.

– Привет, – услышал он, – как обживаешься?

– Отдыхаю в легкой меланхолии, – ответил Андрей.

– Тоже неплохо, – сказал Тимофей, – в общем я звоню сообщить что мы в больнице. Клара у травматолога, так как твой любимый и единственный треснул ее дверью по ноге. А я сейчас в реанимации. Только что говорил с врачом.

– И что он сказал?

– Он думает, что в течение месяца–полутора они должны пойти на поправку и не сомневается что из комы они выйдут.

– Это замечательно, – сказал Андрей, – и я хочу тебя спросить.

– Андрюш, адрес я ему передал и он скорее всего на пути к тебе, – сказал Тимофей, – но очень прошу вас – будьте осторожны. Со своей стороны я постараюсь контролировать Клару.

– Спасибо, Тим, – сказал Андрей и закончил разговор. О да, пронеслось по нему приятное предвкушение встречи – его Солнышко едет к нему. Он так его ждет!

Тимофей подошел к Рите:

– Поговорили? – спросила она.

– Да, – ответил Тимофей, – он достаточно спокоен, но узнав, что Антон к нему едет очень неплохо воспрял духом.

– И то хорошо, я смотрю на них и все думаю, что они просто должны быть счастливы. Они же так смотрят друг на друга.

– Ты уже говорила. Когда я это слышу, то начинаю немного ревновать, – ответил Тимофей, – пойдем искать Клару и вывозить ее отсюда.

Рита согласилась и они спустились в травматологию, где встретили Клару. На ее пострадавшую ногу наложили тугую повязку и выделили трость. Врач сказал, что значительных повреждений не видит и считает, что пациентке надо срочно ехать домой и пить чай с ромашкой, чтобы успокоиться. В противном случае она рискует быть выброшена из травматологии через окно, так как своей нервозностью успела достать в отделении всех.

Тимофей и Рита одолжили в отделении коляску, на которой вывезли Клару на автостоянку, посадили в машину и отвезли домой. Возле калитки их поджидала Надя, которая никак не ожидала, что ее никто не впустит в дом и ей придется ждать под дверью сорок минут. Клара долго перед ней извинялась:

– Прости меня, я совершенно о тебе забыла, – говорила она, – конечно мне следовало сделать тебе ключи или дать запасные, но у меня травма на производстве, потому придется подождать.

Сделав вместе с Ритой на скорую руку ужин, Клара предложила поесть на кухне, чтобы не накрывать на четверых стол в столовой. Потом она сослалась на головную боль и ушла к себе в комнату. Чуть позже она позвонила и попросила Надю принести ей успокоительного.

Тимофей и Рита остались на кухне одни:

– Дом медленно сходит с ума, – сказала Рита, – еще немного и она поселит Надьку в одной из комнат семьи.

– Они нашли общий язык, я даже не могу понять как, – ответил Тимофей, – еще совсем недавно она над ней потешалась как могла. Видать у девочки талант.

В кухню вошла Надя:

– Скоро она уснет, – сказала она, – она попросила большую дозу чем вчера.

– И очень зря ты ей дала ее, – сказал Тимофей, – скоро совсем ей этот персен помогать не будет.

– Не волнуйся, – съязвила Рита, – если будут перехлесты я ей достану прозак без рецепта.

– Осторожно с шутками, – сказала Надя, – сама же потом будешь ее с прозака снимать.

Тимофей и Рита переглянулись и не поняли, откуда вдруг в Наденьке начала просыпаться некоторая наглость. Раньше она и слово лишнее сказать боялась, а тут, просто нашествие какое–то.

– Вы видели Андрея, – спросила Надя, – мне его надо повидать.

Тимофей задумался. Неспроста она эту тему подняла, ох неспроста. Значит, все таки, она только делает вид, что играет на их стороне. Только вся сложность в том, что Андрея не убедить в обратном. Но с другой стороны Андрей сам сказал что никому адрес не давать. А значит в этот список попадает и Наденька:

– Он только передал мне ключи от старой квартиры, – ответил Тимофей и ощутил на себе прищуренный взгляд Риты, – сказал только, что снял квартиру где–то на «Витебской», ближе к Аносинкам.

И не жаль ему Клару с Надей в такую даль гонять, – подумалось Рите.

– И больше ничего? – расстроилась Надя, – мне он ничего передать не просил?

Тимофей покачал головой.

– Кстати, – сказала Рита, – судя по всему Антона дома нет, – ей захотелось немного разжечь ситуацию.

– А где он? – удивилась Надя.

– Может на работу уехал, – высказал Тимофей предположение, – много где он может быть, это же Антон, он перед нами не отчитывается.

Надя задумалась. Либо Андрей действительно скрыл свой адрес ото всех – и значит его не знает никто, либо Тимофей пудрит ей мозги и не говорит всей правды, а Ритка его покрывает. В любом случае – Антона дома нет, значит он скорее всего там. Если бы она точно знала адрес, то сейчас же бы потащила туда Клару. И будь что будет. Но Тимофей испортил Наденьке всю малину – придется теперь ждать другого удачного случая.

– Я, кстати, позвонил инспектору, – сказал Тимофей, – пока совершенно неясно кто и что устроил для наших родственников.

– Я заезжала домой, – добавила Надя, – и напоролась на мать. Она признала, что участвовала в этом. И что это были Носовы.

Тут она конечно пошла напролом, надо было зарабатывать очки перед Тимофеем, дабы получить индульгенцию в виде нового адреса, где живет Андрей.

А упомянутые Носовы крутились уже в совершенно другой плоскости. Виктор заехал днем за супругой и отвез ее посмотреть выбранный дом. Та, не долго думая сразу поехала к декоратору и специалисту по ремонту. Уже без мужа они снова съездили в дом на Северодвинской и понеслось.

Когда Виктор, счастливый и довольный вернулся из банка, то увидел супругу, восседавшую в огромной куче разных распечаток, она перебирала их, что–то правила, а что–то выкидывала сразу в стоявшую прямо там мусорную корзинку.

Носов подошел к жене и с ужасом спросил:

– Катюша, что это такое?

– Это все предложения моих декораторов по ремонту нашего нового дома. Мы съездили, все осмотрели и они прислали мне варианты. Я их все распечатала и сейчас занимаюсь выбором. Присоединяйся.

– Милая, – загадочно покосился Виктор, – а у меня есть для тебя сюрприз. Он ненадолго отвлечет тебя от твоих декораторов. Можно?

– Попробуй, – с интересом сказала Катя.

Носов достал из кармана два узких конверта, с пальмой. Катя взяла один из них и достала авиабилеты и ваучер на проживание:

– Милый, – кинулась она Виктору на шею, – я так давно хотела туда съездить! Мальдивы! Ты прямо читал мои мысли! Вылет через неделю! Я так счастлива.

– Все для того, чтобы тебя порадовать, – фальшиво произнес Виктор. На самом деле, он просто хотел уехать из города на время ремонта и продажи–покупки дома. А что может быть лучше, чем провести недельку на Мальдивах. После островов Носов хотел пожить некоторое время на ферме в Тверской области, которая ему принадлежала – собственность, о которой никто в Озерске и не подозревал – а все для того, думал Виктор, что иногда стоит иметь некоторый запас прочности, благодаря которому тебя никто не сможет поддеть, даже если очень захочет. И однажды, ему подвернулась эта ферма – он смог купить ее за полцены, так как хозяин очень быстро все распродавал. Думая, что купил что–то небольшое, приехав, Носов испытал сильный шок – ферма оказалась огромной, причем с большим количеством работников и филигранно отлаженной работой. Управляющий работал здесь уже лет тридцать. Доходы фермы Носов не трогал, они частично оседали на его счетах, а вторая половина шла на ее расширение, но к этим деньгам Виктор не прикасался.

Так или иначе – но это теплое местечко было идеальным местом, чтобы пересидеть бурю, которая могла начаться. Правда, переезд и смена места жительства засчет некоторого поступления денежной массы, определенно должны были сгладить ситуацию и отсрочить момент катастрофы. Хотя, если бы Анастасия Гордеева так и не вышла из комы, или того лучше, умерла – это бы значительно упростило жизнь Виктора Носова. Но попасть в больницу и поспособствовать этому процессу определенно было рискованно. И потом – а вдруг она действительно помрет сама по себе.

Виктор посмотрел на Катю, которая вернулась к дизайн–проектам. Ее бурная деятельность не могла не вызвать радости или страха. Вскоре, к его ужасу, она достала один из проектов и показала ему:

– Смотри сюда, это чистый хай–тек, – отделка пластиком и металлом. И главное – недорого.

Виктор посмотрел на проект. Ему было глубоко фиолетово, что именно сотворит из дома на Северодвинской его супруга. Лишь бы довольна осталась и его не дергала по пустякам. Зато теперь, одобрив ее проект он может понять какую сумму сможет пустить на первый платеж в ненасытную гордеевскую утробу. И как он только позволил себя втянуть во все это. Как не заметил подвоха – сразу же стоило догадаться, что за этим взлетом не могут не стоять гордеевские деньги. Но ругай себя, не ругай – все бесполезно – сейчас тебе не изменить в этой ситуации ровным счетом ничего. Плыть по течению? Что ж, плывем, и смотрим, какой сюрприз жизнь подсунет на этот раз. В конце концов, и на его, Виктора Носова, улице будет праздник.

Тут он вспомнил про Зину. Что не говори, он уже жалел, что избавился от этой бабенки. Как предмет сексуального обожания она была неплоха, но быстро надоедала, как все в этой жизни – Виктор слишком быстро наигрывался своими модными игрушками, и подобно ребенку выбрасывал их, и готов был бежать и искать новую. Потом находил, завоевывал, а через месяц видел еще одну, и старая уже становилась какой–то бесполезной и совсем нежеланной.

Виктор одобрил выбор супруги и поднялся в свою комнату. Почему–то ему ужасно в этот момент хотелось побыть одному, будто в этот самый момент где–то происходило что–то невероятное важное. А ощущение было именно таким – словно когда–то Носов что–то предотвратил и был уверен, что такое уже не произойдет – и вот прямо сейчас, уже не подконтрольное Виктору это все–таки происходило.

О природе таких опасений Виктор ничего не понимал – они как брались ниоткуда, так и испарялись в аналогичном направлении. Неясна была только их природа, что это происходит, с кем.

Носов упал на кровать и закрыл глаза, как вдруг сам ощутил на своих губах поцелуй. Ни с чем не сравнимый. Он был волшебен и не похож ни на Катю, ни на Зину. Виктор открыл глаза озадаченный. Что это с ним происходит? Какого дьявола? Он может с этим справиться. И в этот самый миг до Виктора дошло – он может с этим справиться, как справлялся раньше, но проблема состоит в том, что он не хочет с этим бороться. Ему это нравится. Его естество побеждало над разумом.

* * *

Андрей сидел на балконе в кресле и смотрел на небо, которое понемногу наливалось темной синевой, и постепенно тут и там зажигались маленькие точки–звезды. Прогулка по звездной тени оставила у него самые прекрасные воспоминания и ее хотелось незамедлительно повторить. Настолько яркие ощущения остались от того сна у Андрея. Будто звездная пыль все еще покоилась на его плечах, готовая взлететь по первому дуновению ветра или чьего–то дыхания.

Антон тем временем стоял с тележкой в супермаркете в очереди на кассу. Застыв недалеко от ленты он рассматривал стенды с жевательной резинкой, шоколадом и конфетами. В конце стенда был небольшой отдел, в котором Антон увидел противозачаточные средства. Немного подумав он посмотрел на них и вскоре положил на ленту упаковку кондомов и тубу со смазкой. Он уже принял конкретное решение и намеревался сегодня же разобраться со своими сомнениями. Неудивительно – но Надя смогла в нем их пробудить – так что теперь он должен с ними разобраться, и был уверен, что его крылья от этого шага станут намного сильнее и крепче.

Антон предвкушал, как поднимется на этот пятидесятый этаж, они с Андреем сделают волшебный ужин, а потом будет не менее сказочная ночь, какой у них еще не было.

Оплатив на кассе покупки и методично разложив их в два пакета Антон вышел из магазина, пересек по пешеходному переходу проезжую часть и прошел к порталу пятидесятиэтажного жилого дома, башня которого возвышалась над площадью вокруг южного выхода из метро «Междуречье». Потом, войдя в подъезд он набрал номер квартиры и стал смиренно ждать, когда вместо электронного зуммера, к которому он так привык в таких домах, должен был появиться такой желанный и ожидаемый тембр голоса. Руки немного дрожали, Антон очень нервничал, чувствовал себя перед Андреем виноватым. И вот зуммер прервался, как будто кто–то поймал цифровую лягушку издававшую этот тягучий звук и из динамика раздалось:

– Я слушаю, кто там?

– Это я, – сказал Антон.

Этот волшебный голос Андрей отличил бы от любого другого, даже если бы услышал в другое время, на другой планете – но это был именно этот родной голос его самого драгоценного человека. Андрей нажал кнопку замка и услышал как снова запищала электронная лягушка–зуммер, которая обозначала открытие двери и приглашение войти.

Антон прошел по фойе дома к лифтовому холлу, нашел лифт, следующий до последнего этажа, нажал кнопка и двери лифта гостеприимно открылись. Антон прошел в кабину и нажал кнопку. Лифт закрылся и мягко шурша начал разгон вверх. Как только открылись двери этажа Антон вышел и увидел Андрея. Он стоял перед ним и смотрел прямо на него. Они молчали. Пакеты выпали из рук Антона и он бросился к Антону и крепко–крепко обнял его:

– Солнышко мое, – сказал он, – сколько я пережил ужасных минут, когда увидел, что тебя нет в твоей квартире. Я хотел ее убить, я чуть с ума не сошел милый мой.

– Как же я люблю тебя, – шептал Андрей, – какое же это было страшное испытание для нашей любви, милый, сколько мучительных моментов ожидания я сегодня испытал, радость моя, я все равно верил, что ты будешь рядом.

Они разомкнули объятья и Андрей увидел пакеты:

– Что там, – улыбнулся он.

– Наш ужин, конечно, – сказал Антон, – мы достаточно натерпелись, чтобы сейчас сделать себе немного приятного и поесть очень вкусно.

Они подняли пакеты с пола и прошли в его квартиру, которая очень впечатлила Антона:

– И ты хочешь сказать, что эта красота дешевле твоей халупы на Северодвинской?

Андрей кивнул:

– И намного. Просто как я понял, это считается отдаленным районом…

– В минуте от метро? И ведь окна есть на обе стороны, это же сказка, а не квартира – почти вершина мира, милый!

Они разложили на столе покупки. Андрей достал из пакета мешок королевских креветок и наткнулся на купленные Антоном презервативы и смазку:

– Тоша, – спросил Андрей, – а это ты…

– Милый, – Антон подошел к нему и погладил по щеке, – когда я был сегодня в магазине, то понял одну вещь, которая и тебе в голову наверное не приходила.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал Андрей.

– Андрюш, я хочу, чтобы сегодня это наконец произошло сегодня. Я просто точно знаю, что не смогу заснуть, пока не осознаю, что ты был во мне. В полном смысле этого слова. Я хочу, чтобы ты сделал это.

– Милый, – Андрей обнял Антона, – я очень хочу… чтобы ты был во мне.

– Андрюш, – ну мы же не будем ссориться на тему того, кто будет первым, ведь так?

– Мы бросим жребий, – улыбнулся Андрей, – я так люблю тебя, – и он щедро одарил его очередным прекраснейшим поцелуем от которого кровь закипала и начинала бурлить, а нервы натягивались и пускались в пляс экстаза. Андрей обхватил тело Антона руками, – я люблю тебя.

– Не останавливайся, – застонал Антон, – не останавливайся. Mi Stamatas.

– Греческий? – удивился Андрей.

– Он самый, – сказал Антон, – давай быстро приготовим наш ужин, чтобы поскорее перейти к самой желанной его части.

– Ты не представляешь, как я жду эту часть и как ее хочу.

– Но нам понадобится много сил, я прав?

– Очень много, – ответил Андрей уверенно, – потому что я готов выжать тебя, подобно спелому фрукту, и быть твоим всю ночь…

Продукты очень скоро выстроились в стройный логичный ряд и за каких–то двадцать минут уже красовались на тарелочках, культурно расставленных на кухонном столе. Андрей нашел в шкафу два подсвечника и зажег свечи на столе.

Ужин и правда удался на все сто процентов:

– Я никогда не думал, что он будет таким вкусным, – мечтательно сказал Антон, смотря на Андрея, а под столом тем временем он теребил своей правой ступней левую штанину любимого.

– Если ты сейчас не остановишься, – сказал Андрей, естественно испытывая от этой манипуляции определенное удовольствие, – то я возьму тебя прямо на столе – между креветками и салатом с каперсами.

– А я и не против, – и Антон просунул большой палец под носок.

– Милый, – сказал Андрей, – давай сначала все таки поедим, – он опустил левую руку под стол и проник под носок Антона и стал осторожно пощипывать его подошву, отчего Антон чуть не сполз под стол от удовольствия и не завыл прямо на месте.

– Все, – убрал ногу Антон, – ужинать.

Как это не покажется совершенно неудивительным – но ужин продлился сорок минут, съели абсолютно все и вскоре они оказались рядом на большой широкой кровати. Поначалу совершенно одетые и не знающие, что же им делать дальше.

Но неопределенность протянулась не так долго – вскоре, от легкого соприкосновения кончиками пальцев произошел заметный разряд возбуждения и их тела уже сцепились в сладострастной истоме объятий. Сначала они просто осыпали друг друга поцелуями. Но потом…

– Родной мой, – сказал Антон, – я прошу тебя… Сними мне… Их.

Это уже давно стало для них условным сигналом. Андрей спустился к его ногам и сказал:

– Милый, сними и ты мне..

Антон потянулся к левой ноге Андрея, осторожно запустил пальцы под носок и медленно стянул носок с его ступни, обнажив нежно–телесный рисунок свода, четкие и острые линии складок, красную кожу подушечек. Антон погладил рукой свод отчего Андрей прикусил верхней челюстью нижнюю губу и стал постанывать. В ответ на это Антон впился губами в кожу подошвы Андрея и стал осторожно ласкать ее языком.

Между тем Андрей тоже не терял даром времени и проделывал схожие манипуляции со стопами Антона. Оба постепенно возбуждались. Когда Антон добрался до пальцев на правой ноге и взял в рот большой палец одновременно лаская и покусывая его Андрей застонал:

– Боже, родной мой, это божественно, я хочу тебя, я так хочу тебя.

Они как по команде сняли с себя рубашки, брюки и нижнее белье и забрались под одеяло:

– Мне кажется, это произойдет прямо сейчас, – сказал Андрей, я хочу быть с тобой одним целом.

– Ты не представляешь, как этого хочу я, сказал Антон, медленно поворачиваясь на живот. После небольшой паузы он ощутил, как то, о чем он так давно мечтал приближается, касается его и, наконец, рассыпая в разные стороны искры радости и счастья проникает на благодатную почву. От первого впечатления Антона чуть не подкинуло – настолько его ощущения превосходили по своей палитре все, что он грезил ранее и мечтал. Выражение его лица постоянно менялось. Когда он думал о моменте, что Андрей сможет войти в него и одарить его всей любовью, что есть в нем. Улыбка сменялась удивлением и снова уступала место блаженству.

Антон широко открыл глаза и застонал:

– Милый, ты ни с чем не сравнишься.

Андрей между тем испытывал странный спектр впечатлений – он достиг этого, он вошел в любимого, они стали принадлежать друг другу до конца и теперь никому эту связь не разорвать – захотят они этого или нет. И за окном будто пошел дождь, золотой дождь, капли которого преломляли свет, даримый звездами и получалась прекрасная и необычная радуга в ночи, означавшая, что свечение исходившее от слившихся в экстазе близости тел распространялось подобно путеводному свету – они слишком долго шли этот путь – и вот они пришли и были готовы пропеть своей любви самые прекрасные слова, которые могут только появиться в голове.

– Не останавливайся, – стонал на выдохе Антон, – это самое прекрасное, что происходило со мной, Солнышко. Наконец–то, – почему это не может длиться вечно…

Через минуту Андрей упал на живот рядом с Антоном и сказал:

– Я на исходе. Но теперь твоя очередь. Я поделился с тобой моим чувством и жду от тебя того же.

Когда Антон вошел в Андрея ему почудилось, что он бежит по огромному звездному мосту посреди неба, и на этом мосту только они двое, и они любят друг друга, хотят, и всегда будут рядом.

Звездный мост играл красками, а внутри Антона играли натянутые нервы свою симфонию их любви. Самой прекрасной, чистой и не запачканной ничьими предубеждениями. Потому что эта вечная любовь простиралась намного дальше тех сладких мгновений, что они дарили друг другу. Теперь, когда они поделились этой мудростью и счастьем произошел разрыв, который разбросал в разные стороны то, что хранило их стыдливость. Теперь ей не было места, никому и никогда не разбить союз, который был заключен на звездном мосту под сенью радуги появившейся этой ночью.

Тимофей и Рита в этот момент сидели под навесом в доме Гордеевых и отдыхали:

– Дождь капает, – сказала Рита, – пойдем домой.

– А я не хочу, – сказал Тимофей и сбросил туфли, снял носки, – пойдем гулять босиком под дождем.

Рита удивилась:

– А не простудимся?

– Я тебя согрею!

Они побежали и стали прыгать под хлынувшим ливнем. Только через пять минут Рита подняла голову и увидела это:

– Смотри, Тимофей, – показала она на разноцветную дугу в небе, – это… радуга?

– Ночью, радуга? – удивительно, остановился Тимофей и задрал голову.

Тут Рита посмотрела на Тимофея и сказала:

– В чем у тебя лицо?

– А в чем дело? Ой, – ты бы себя видела!

Да, это был золотой дождь. И только тот, кто по настоящему был влюблен в тот момент в Озерске могли видеть этот дождь и радугу, которые появились потому, что два ангела любви, наконец–то сошлись в своем сплетении тел и нашли дорогу для своей страсти. Они лежали на крыше мира, целовали друг друга, обнимали, они открыли для себя этот новый мир, и вместе с ними все влюбленные в городе выбегали на улицу и танцевали босиком под звездным дождем, только почему–то под утро все об этом забыли, словно видели это во сне.

А Антон и Андрей продолжали лежать рядом и грезить:

– Это было непередаваемо, – сказал Андрей, – милый, я ощущаю себя так, будто переродился заново.

– Я видел радугу в окне, – сказал Антон, – и я понял, что это небеса рукоплещут нашему чувству и принимают его.

– Милый, я тебя люблю, – сказал Андрей и они слились в очередном поцелуе, – я только об одном тебя прошу, умоляю, заклинаю, родной мой, родной не останавливайся.

Да. На тот момент, для них все кончилось хорошо.