Текст книги "Нечего прощать [СИ]"

Автор книги: Антон Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 38 страниц)

– И она тебя заводила?

– Нет, – улыбнулся Антон, – а ты меня заводишь. Особенно когда злишься. Иди ко мне, – и Антон обнял Андрея, запустив руку ему в штаны, – может мы продолжим нашу утреннюю фиесту?

– Милый, – сказал Андрей, – я хочу в ванну. С тобой. Как мы всегда это делаем…

– Конечно, родной мой, – ответил Антон, – я только за.

Набрав ванну чуть больше чем наполовину оба погрузились в нее заняв противоположные концы так, что ногами обнимали туловище друг друга. Антон опустил руку под воду и начал нежно массировать левую ступню Андрея, которая нагревалась и распаривалась от горячей воды:

– Солнышко, как я люблю тебя, – сказал Андрей, согнув ногу в колене и коснувшись своей правой ногой самого сокровенного места Антона, отчего тот расплылся в улыбке и закрыл глаза.

– Милый, – сказал Антон, – ты делаешь мне так приятно, я так люблю тебя, я так… я так хочу тебя…

– Так возьми же, если хочешь…

Антон поднялся вперед, нырнул под воду и очень скоро то, что он так желал оказалось у него во рту, а руками он поглаживал Андрея. Вынырнув, и глотнув воздуха он вернулся назад. Андрей закрыл глаза и его спину прошивал холодный пот.

Антон вернулся в исходное положение, протянув ноги и обняв ими тело Андрея. Андрей за пятку поднял ступню Антона из воды и осторожно прикоснулся к ней губами, а потом провел языком по своду и взял в рот его большой палец.

От наслаждения Антон тяжело дышал и продолжал массировать ступни Андрея, находившиеся под водой…

И точно так же, как это было сделано утром – идиллическую картину уничтожил звонок домофона:

– Кто это?! – взвыл Антон.

– Сейчас узнаем, – нехотя начал операцию по подъему из ванной Андрей.

– Ну уж нет, – сказал Антон и задержал его, – не пущу. Зайдут потом! Хватит с нас семейных проблем.

Завершив прием ванны процедурой взаимного омовения под душем влюбленные выбрались в гостиную и сделали себе чаю с жасмином.

На сей раз позвонили на мобильный телефон. Это была Надя.

– Сколько можно, – возмутился Антон.

Андрей ответил:

– Да, я слушай.

– Андрей, – сказала трубка ее голосом, – я поругалась с мамой, мне надо с тобой поговорить срочно. Когда ты будешь дома?

– Я сейчас дома.

– Я звонила в домофон и никто не открыл…

– Мы с Антоном были на балконе и цветы высаживали во временную тару, могли не слышать. Можешь сейчас заходить, – сказал Андрей несмотря на протестующие жесты Антона и отключив телефон сказал, – ты не находишь жестоким пинать ее после того, как она вчера всем нам помогла?

– Милый! – взмолился Антон, – меня задолбала эта череда родственников и друзей, которые постоянно прерывают наши минуты вместе! Я согласен делить тебя только с работой.

– Родной, она доставляет мне удовольствие только когда ты рядом, – ответил Андрей, – но не может же она вся состоять из сплошной постели? А мы с тобой собирались параплан собирать – ты не забыл?

Появившаяся Надя добавила влюбленным только проблем. Правда, к счастью, только своих:

– Мать меня затерроризировала. Она считает мою дружбу с вашей семьей аморальной, постоянно тыкает этим, приводит Носовых в пример. Мне все это противно, – девушка была готова пустить слезу. Это заметили оба.

Андрей подошел к окну и его, почему–то охватило странное чувство. Он не хотел доверять Наде. Это пришло просто ниоткуда…

– Я думаю, – сказал Андрей, – будет лучше если ты поговоришь с Анастасией. Ей будет легче тебе помочь, поскольку у нас руки короче чем у нее.

– Ты так в этом уверен, – спросил Антон, но Андрей понял, что на самом деле тот спросил его о том – стоит ли тащить к Гордеевым эту нахалку.

– По крайней мере мы с тобой эту проблему не разрешим, – ответил Андрей, – это совершенно определенно.

Так они решили добраться до дома Гордеевых и там завершить эту грустную беседу. Еще в лифте Надя немного успокоилась, а Андрей продолжил свои наблюдения и заметил, что именно его напрягало. То как Надя смотрела на Антона. Андрею захотелось выколоть Наде глаза, чтобы она прекратила смотреть на его любимого. Сам Антон всего этого намеренно не замечал, чтобы волосатая страшила не придумывала себе лишней веры в возможное счастье.

Выйдя из дома они обогнули его и перешли дорогу, чтобы по уже знакомому тротуару пройти до заветной калитки.

А пока они медленным шагом спускались с холма, к усадьбе Гордеевых, Анастасия вывернула на свою любимую эстакаду кольцевой дороге и пошла в южном направлении набирая скорость – благо дорога была свободна. Мимо пролетали на бешеной скорости, находящиеся в отдалении кварталы свежепостроенного микрорайона Орешниково, который все еще задыхался, не обеспеченный метрополитеном. Анастасия открыто наслаждалась дорогой и скоростью:

– От такого медленного движения я зверею, – сказала она, – потерять на Вернадке три часа, – уму не постижимо. А за эту трассу хочется дать Нобелевскую премию – такая красота, такая скорость! И дома через двадцать минут!

– Настя, давай через сорок и ты сбросишь скорость!

– Дорога пустая, почему я должна ползти, как черепаха, – не унималась Анастасия, – из этой машины можно выжать и триста в час!

– Ты нагло пользуешься тем, что Марина задремала и гонишь с такой скоростью, – будь осторожнее, – умолял ее Евгений.

– Евген, всего двести, успокойся.

И тут прямо под Анастасией раздался хруст и металлический лязг, как будто что–то треснуло:

– Что это? – воскликнул Евгений. В какой–то момент ему показалось, что он сам видел, как от переднего колеса отлетел болт. Или два. В общем что–то небольшое и тяжелое подобно пуле отскочило от колеса, врезалось в разделительную полосу и ударило по заднему крылу автомобиля. Евгений повернулся к Анастасии и увидел, что управление ее не слушается – движения руля никак не отражались на траектории движения. Их потряс сильнейший толчок, на днище что–то с грохотом лопнуло и отвалилось. От скачка проснулась Марина и сказала:

– А чего мы так быстро летим? – возмущенно посмотрев на скорость.

В следующий момент все произошло стремительно – автомобиль потерял управление и в следующий момент лишился передних колес, после чего поднявшись вверх, налетел на бетонное ограждение, перемахнул через него и с десятиметровой высоты упал в лесную посадку, окружавшую озеро Дго, приземлившись в кучу веток и сломав два дерева. Приземление сопровождалось лязгом металла, звуком бьющегося стекла. Одну из дверей оторвало ударом и Марина вместе с сидением, к которому была пристегнута, была выброшена в сторону. Анастасия и Евгений остались на своих местах вниз головой. Их окровавленные черепа отчетливо виднелись через треснувшее лобовое стекло.

Все кончилось хорошо, не так ли?

18. ВСТРЕТИВШИЕСЯ И РАЗМИНУВШИЕСЯ

Это просто происходит на два лада одного и того же видения

Поезд что прибыл – тот же и отправится

Часы встречи – они же часы расставания

А платформа, на которой все так происходит

Есть наша жизнь.

Current music‑Maria Rita – Encontros e despedidas

Привет, Сьело!

Ты не злишься на меня? Ну что ты, где еще есть такое синее небо, которое более синее чем здесь? Разве нет? Ты просто в окно никогда не выглядываешь и не смотришь на небо, не знаешь как оно красиво. А быть романтиком нужно учиться – чтобы просто радоваться синему небу, которое гораздо более синее, чем где бы то ни было. Что? Настроение плохое? Наушники опять порвались? Ничего страшного – это не причины портить настроение себе и окружающим. Вот видишь – ты наконец–то понимаешь, что причина в тебе самом, в этом идиотском поиске комфорта и удобства. Ага, ты хочешь сказать, что я умалчиваю кое о чем и что–то приукрашиваю? А кто сказал что я передаю в этой истории все как было в реальности? Что еще за жертва своего незакрытого окна. Нет, я рассказываю свою историю. Да, она неплохо перекликается с реальностью, но почему бы нет? Ах, тебя не убедила авария и то как я ее описал? Ну нет у меня технических навыков, и не буду я подробно описывать что там сломали, и кому за это надо яйца оторвать. Ты конечно думаешь, что автору. Заметь – ты так всегда говорил, чаще всего именно я был у тебя виноват. А как ты ударил меня? Ты помнишь? У меня челюсть до сих пор болит. Мол не смей к ней приближаться! Вот еще, напугал. Захочу – и мокрого места от этой гадости в этом мире не останется. У каждого свои причины, свои допустимые потери. Пусть я слепил и придумал тебя, как свой проклятый «Портрет Дориана Грея». Пусть! Но я люблю этот портрет. И просто очень люблю тебя, Милый мой.

Правда скучаю, очень, только

Эти письма согревают мою душу, хоть

Они и без ответа пока что.

Люблю.

Твой А.

21.02.2010(день, а небо кстати серое, но все равно красивое, посмотри и убедись)

Клара сидела в одиночестве в гостиной дома Гордеевых и ждала, когда хотя бы кто–нибудь вспомнит, что она осталась одна в большом доме и ей страшно. Несмотря на то, что сейчас всего шесть часов вечера. Последнее время она все сильнее беспокоилась насчет того, что ее муж – Евгений – определенно бегает на сторону. Она не могла объяснить с чем были связаны эти беспокойства, но они возникали из ниоткуда. Словно женская интуиция издевалась над ней. И Клара не знала, как ей реагировать в том случае, если все это вдруг окажется правдой. Не представляла как ей реагировать, что говорить и делать. Все что раньше Клара читала про такие ситуации, или смотрела в кино, казалось ей ненормальным и неестественным. Но при всей нерешительности, присущей этой женщине, последствия могли быть какими угодно.

Именно в таких случаях, когда она оставалась одна дома ее начинали терзать глупые мысли об одиночестве. Вторым комплексом Клары было то, что она не родила еще одного ребенка. Точнее перед беременностью Антоном у нее был выкидыш, а потом они с Евгением пытались сделать еще одного – но не сложилось. А Клара очень хотела девочку.

И, пожалуй последним, и самым ее страшным желанием было желание нянчить внуков – в этом она жутко завидовала Ирине, которой ее родная дочь родила сразу двоих. Пусть от разных отцов, пусть она ими совсем не занималась и никто не знал, где она может быть сейчас – но у Ирины были двое очаровательных внуков. Клара ужасно хотела продолжения рода и вожделела тот момент, когда Антон осчастливит ее своим первенцем. Она и не подозревала, что этому не бывать в силу его наклонностей.

И как раз – тот о ком думала Клара появился в дверях в сопровождении своей тени – Андрея, и этой некрасивой девочки Нади:

– Здравствуй, мама, – сказал Антон. Андрей и Надя тоже отметились приветствиями.

– А Крестной нет? – спросил Андрей.

– Увы, – улыбнулась Клара, – я в доме одна и ждала общества.

– А у нас тут проблема, – сказал Антон и подвел к Кларе Надю, – может ты с ней поговоришь. А мы пока разберемся с цветами в комнатах и в оранжерее. Разрешаешь?

Клара кивнула и отпустила молодых людей на прогулку по комнатам для контроля цветов, оставшихся без попечения хозяев – а именно Ирины и Жени.

Надя в красках расписала Кларе историю своего несчастья и деспотичной мамочки, которая помешалась на этих ужасных Носовых, о моральных ценностях которых и так все давно ясно.

Клара глубоко прониклась всеми проблемами Нади и совершила возможно самую страшную ошибку в своей жизни, сказав:

– Надюша, если дома станет совсем худо, ты всегда сможешь пожить у нас. Только боюсь на первом этаже, в тех комнатах, что когда–то задумывались для прислуги. Я уверена что Настя меня поддержит, потому что ты столько для нашей семьи сделала.

А «Надюша» только этого и ждала. Что ей скажут – если что – приходи конечно, малышка.

Эту трогательную сцену застали Тимофей и Рита. Они тоже сильно удивились тому, что Анастасия настолько задерживается:

– Уже восьмой час, – сказал Тимофей, – все пробки давно рассосались.

– Удивительно, – добавила Рита, – на мобильный звонили?

– Я попробую сейчас, – ответила Клара, достала свой телефон и набрала телефон мужа, – отключен… В чем дело?

В этот момент по лестнице спустились Антон и Андрей:

– Они не приехали? – спросил Антон, держа в руках треснувшую надвое гипсовую кошку.

– Нет, – сказала Клара и показала на кошку, – что вы с ней сделали.

– Ничего, – ответил Андрей, – мы вошли, она лежала разбитая на полу, с полки упала.

– Странно, – удивилась Клара, – Марина же ее берегла как могла. Не могла просто так она упасть.

И тут затрезвонил городской телефон:

– Да. Совершенно верно, дом Гордеевых. Говорит жена Евгения Гордеева, Клара. Что вы сказали? Что?

Клара выронила трубку и свалилась на пол. Тимофей бросился к ней, а трубку схватил Антон:

– Алло? Говорит ее сын Антон, она упала в обморок и… Что?! Да. Мы выезжаем в больницу. Конечно знаем! Спасибо.

Антон положил трубку и посмотрел на домочадцев. Тимофей и Рита хлопотали вокруг Клары, которая пришла в себя:

– Боже мой, – сказала она, – вот почему кошка разбилась. Она все почувствовала.

– Что произошло, – завопил Тимофей, – говорите живо!

– Машина тети вылетела с трассы на эстакаде в стороне от Орешниково… Все трое в критическом состоянии. Надо ехать в больницу. Тимофей, давай свои ключи, я поведу. Надя, извини, тебе придется ехать домой, мы позвоним тебе потом, в одну машину не поместимся.

– Ты поведешь? – шокировано спросила Клара.

– А кто? Может быть ты или Тимка, у которого руки трясутся?

Тимофей сидел на диване, Рита как могла его успокаивала:

– Марина, – повторял он, – дядя, тетя, как такое могло произойти. Это невозможно, они не могут тоже нас покинут. Просто не могут. Это невозможно.

Антон кивнул Андрею:

– Принеси персенчика и поедем. И так времени потеряли.

Андрей побежал на кухню, но его самого трясло от бешенства – только все наладилось вроде и разрешилось – и на тебе новый подарок судьбы. Выпив первую пару таблеток сам, чтобы не показывать своих нервов Антону, Андрей принес остальное в гостиную. Выпив таблетки Гордеевы не успокоились, но так или иначе – им следовало ехать в больницу.

Андрей подошел к Антону:

– Ты уверен, что такси не стоит вызывать?

– А ты думаешь мне впервой? Да не волнуйся, – сказал Антон, – не остановят.

Сев в наиболее просторный «Аутлэндер» Клары, в котором она ездила на рынок и в гипермаркет они отправились к Березугской клинической больнице.

Через тридцать минут Антон припарковал автомобиль на стоянке возле здания больницы. Прибежав в приемный покой они быстро получили указание куда им следовать. Встретивший их врач рассказал им все о том, что случилось с родственниками.

– Я могу вас только успокоить тем, что они живы. Поскольку тяжесть ранений, полученных ими при аварии, как правило с жизнью несовместимы. Но выздоровление вполне возможно, причем полное. Самым простым случаем была бы пожилая женщина, Марина. Ее выкинуло из машины вместе с сидением, и потому травмировало минимально. Но от шока она перенесла инсульт. Судя по томограмме она может испытывать сложности с передвижениями. С Евгением и Анастасией ситуация сложнее. Поскольку они были пристегнуты, и все системы безопасности автомобиля сработали оперативно, то основной удар пришелся на голову в обоих случаях. Все трое находятся в состоянии комы, их жизнедеятельность поддерживается аппаратами. Могу сказать, что судя по их состоянию сейчас, можно сделать вывод, что все трое должны выжить. Но, подчеркиваю, возможно все.

– Сколько они могут пробыть в коме, – спросил Антон.

– Молодой человек, – ответил доктор, – этого не знает никто. Может не больше месяца, а может, я конечно верю, что этого не будет, и никогда.

Клара схватилась руками за голову и зарыдала. Андрей провел ее к стулу и посадил, потом принес воды:

– Боже мой, Евгений, – причитала она, – я уверена, что все это дело рук Носова. Я убью этого урода. Я с него кожу сдеру живьем с урода.

– Скажите, – спросил врача Антон, – а кто может нам рассказать что–либо о технических аспектах аварии – из–за чего произошло и так далее.

– У сестры возьмите телефон инспектора, который вызывал вертолет скорой помощи. Он вам все расскажет.

Антон и Андрей отошли к стойке администратора, а Тимофей упал рядом с Кларой на стул:

– Что же это такое, – сказал он, – почему сейчас, когда все пришло в норму, должно было случиться это несчастье.

– Я знаю, что это Носов, – сказала Клара, – и вы меня не переубедите в этом. Я точно знаю это.

– Тетя, – сказал Тимофей, – только не вздумай заниматься самосудом, я тебя очень прошу!

Вскоре от стойки вернулись Антон и Андрей. Они уже созвонились с инспектором:

– Он подъедет через пятнадцать минут, – сказал Андрей, – мы спустимся в приемный покой и поговорим с ним. Рита, следи за ними, оставляем на тебя.

Рита улыбнулась и сказала:

– Сделаю все от себя зависящее.

Антон и Андрей вошли в лифт и оказались там одни. Антон быстро схватил руку Андрея и поцеловал его:

– Милый, я очень рад, что ты рядом со мной в этот страшный момент. Я не знаю, как бы я держался, если бы не твоя поддержка.

А Андрей про себя подумал, что Антону лучше не знать того, как он сам волнуется по поводу случившегося.

Спустя время появился инспектор который рассказал им, что думают эксперты по поводу аварии:

– Я сомневаюсь, что такие вещи могут происходить случайно, тем более, что ваша тетя пользовалась услугами уважаемого автосервиса. И заезжала к ним два дня назад. Не может так легко сломаться рулевое управление и отвалиться два передних колеса. Экспертиза завершится завтра, но мы уверены, что это диверсия. Скажите, откуда ехала Ваша тетя?

– Из аэропорта Мякуры, – сказал Антон, – но я не знаю где она парковалась, мы добирались туда и оттуда независимо друг от друга.

– Спасибо за информацию, – ответил инспектор, – мы затребуем видеозаписи всех стояночных камер аэропорта и найдем видеозапись. А до аэропорта?

– Они были дома и машина стояла в гараже.

– К гаражу имеют доступ посторонние?

– Нет, – сказал Антон, – только те кто живут в доме.

– Камера в гараже есть?

– Само собой.

– Если потребуется – вы сможете предоставить запись?

– Разумеется, – ответил Антон, – пожалуйста, держите меня в курсе выводов экспертизы.

– Само собой, – сказал инспектор и они распрощались и пошли назад к лифту.

– Ты думаешь о том же, о чем и я, – спросил Андрей Антона.

– Именно, – ответил Антон, – аэропорт. А кто там работает, угадайте с трех раз, что называется. Носов. Если я найду хотя бы малейшую зацепку – я сравняю его с землей.

– Мы, – поправил Андрей.

– Конечно, родной, – сказал Антон, который с этого момента стал ощущать себя главой семьи Гордеевых. Разумеется на время болезни папы и тети.

Поднявшись в реанимацию Антон пересказал Кларе и Тимофею разговор с инспектором. Он подвел итог:

– Пока что, никаких явных доказательств причастности Носова нет. И пока их не будет, я вас очень прошу не поднимать волну. Ничего лишнего не говорить на вопросы газетчиков. Это понятно?

Клара смотрела на то, как по–взрослому вел себя сын и не могла нарадоваться, хотя внутри ее продолжал жечь страх за мужа. Навестить родственников Гордеевым не позволили, потому было принято решение вернуться домой, поужинать и успокоиться.

* * *

Зина открыла дверь в квартиру и вошла в прихожую. Бросив сумочку на тумбу, повесив плащ и сняв туфли она прошла на кухню, где ее ждала мать:

– Я смотрю, что настроение у тебя просто великолепное.

– Мама. Я счастлива, – сказала Зина.

– И чем тебя этот тип осчастливил на сей раз?

– Мама, я не отвечу на этот вопрос. Просто все очень хорошо.

Зина встала, обошла стол, открыла холодильник и достала початую бутылку мартини:

– Будешь? – спросила она мать.

– Плесни чуток, – ответила Полина, – я хотя бы горло немного промочу.

Зина разлила по стаканам вермут 6

– Разбавить?

Полина поморщилась:

– Нет уж, избавь пожалуйста от этого!

Они выпили.

– Мама, я кажется скоро перееду к Виктору.

Полина ахнула:

– Зина! Ты в своем уме? А жену вы его куда денете?

– Катю? Ну она терпела эти дни наши шашни, потерпит и дальше, – ответила Зина.

– Но у тебя здесь дочь…

Зина схватила мать за руку и с ненавистью посмотрела прямо ей в глаза, сказав:

– А про эту сучку при мне больше не заикайся. Я ее родила на свою голову, и кроме этого факта и моих генов с ней меня ничего больше не связывает! Она сама от меня отказалась.

– Зина!

– Что мама? – раздался грозный голос в ответ.

– Ты с ума сошла?

– Нет, мама, – ответила Зина, – я просто решила немного пожить для себя. Понятно?

Полина горько покачала головой, понимая, что она не переубедит свою взрослую дочь – чай уже не девочка.

На самом деле Зина совершенно зря праздновала с мамой на кухне свою крупную победу. Если бы она знала, что именно происходило сейчас, то скорее всего, Зина бы сразу прыгнула с балкона вниз головой, так и не встретив на своем пути загадочного убийцу с камушками.

Заметив явные намеки, исходившие от Кати во время употребления горячительного Виктор сам для себя открыл, что очень давно не прикасался к этой толстухе, заменяя ее Зиной. И хотя ничего кроме плотского желания этот никчемный человек испытывать не мог, пришлось ему про себя признать – ему захотелось собственной жены.

Катя, словно прочитав этот прозрачный намек приготовилась по высшему разряду – перед сном одела очень легкую рубашку, под которой не было нижнего белья, и оставила приоткрытой дверь в свою спальню. Это не ускользнуло от пытливого взгляда ее мужа и он очень скоро оказался в ее комнате, разгоряченный и страстный, желавший поскорее посетить те места, которые ему принадлежали по закону, который скрепил их узами брака больше тридцати лет назад.

– Ты что то хотел, – как бы ни в чем не бывало спросила мужа Катя.

– Да, – сказал он, – хотел.

Виктор подошел к жене, присел рядом с ней на кровать и поцеловал ее:

– Я ждала этого столько лет, – сказала Катя.

– Я хочу тебя, – ответил ей Виктор.

Резким движением Катя вцепилась зубами в его рубашку и стала по одной жадно откусывать пуговицы, после чего, открыв себе доступ к обнаженному торсу стала методично вылизывать его грудь, особое внимание уделяя соскам и пупку. После чего руками она сорвала остатки рубашки и повалила мужа на кровать, тяжело и отрывисто дыша. Руки ее оказались прямо на поясе. Катя быстро расстегнула его брюки и стащила их вместе с трусами, оставив мужа перед собой совершенно голым. В ответ Виктор подался вперед и разорвал на две части ночную рубашку. Катя повалила мужа на кровать, взобралась на него верхом, схватила его возбудившийся пенис двумя руками и стала ритмично двигать ими вверх–вниз, после чего ненадолго попробовала его на вкус и приласкала языком окрестности.

– Довольно, – сказал вскочивший с постели Виктор, сургучно–коричневый член которого мерзко покачивался в состоянии максимальной эрекции и походил на большой кусок краковской колбасы, согнутой под небольшим углом.

Катя упала от его толчка на живот, а Виктор быстро раздвинул двумя пальцами ее анус и вошел в него своим возбужденным органом на полную длину и начал ритмичные движения. Рот его был открыт, глаза остекленели от желания, изо рта капала слюна.

Носов прижался к телу Кати и продолжал жестко трахать ее в зад, так, что она подскакивала на кровати и ударялась головой.

Виктор припал к грудям Кати и стал кусать их. Женщина же продолжала стонать и ударяться головой от резких толчков Виктора. Выведя член из ануса Виктор сначала приласкал клитор, а потом резко вошел выше. Катя резко ощутила перемену ощущений, которые были значительно приятнее. Но огромный пенис супруга заполнял ее целиком, настолько что было непонятно, чего во всем этом сумасшедшем хороводе больше – боли или же наслаждения. Катя продолжала двигаться в ритме супруга и ударяться головой о спинку кровати. Вскоре она разбила голову в кровь, а супруг без сил упал возле нее и быстро уснул. После такого жестокого секса она бы тоже должна была уснуть, но внутри ее все ликовало. Она одержала крупную победу над Зиной.

Сама же побежденная и не могла помыслить об этом. Она продолжала праздновать несчастья Гордеевых и внутри себя ликовала от того, что приняла в этом участие. Зина тоже ненавидела Гордеевых и это была старая ненависть.

Бутылка мартини была почти добита ею. Все таки зря она ушла от Носовых. Снова придется засыпать одной.

В прихожей появилась цветастая, как обычно, Надя. Только на сей раз видок у нее был озабоченный и даже в чем–то расстроенный.

– О! Иуда притащилась, – громко сказала Зина, чтобы Надя это услышала. А она только такого развития событий и ожидала.

– Мама, – ответила наигранно расстроено Надя, – я сейчас не в состоянии с тобой спорить, ругаться или еще что.

– Тебе дали Гордеевы под зад? Давно пора. Единожды предавший, предаст другого.

– Нет, мама. Я сама уехала.

– Что же так? – скривилась Зина.

– У них случилось большое несчастье. Очень страшная трагедия.

– Да ну! – изумилась Зина, – и что же там случилось такое? Цветочки сдохли?

– Анастасия, Евгений и Марина разбились на кольцевой дороге.

– Насмерть? – ахнула Зина.

– Не знаю, я не списывалась с ними, они в больницу поехали.

– Ну так им и надо, все бог видит и наказывает тех, кто этого заслуживает, – ответила ей Зина, рассчитывая тем самым добить дочь.

Надя ничего не ответила и скрылась в своей комнате, а через двадцать минут появилась в коридоре с сумкой и стала одеваться:

– Ты куда это? – удивилась появившаяся в прихожей Полина.

– Какая разница, – полуплачущей интонацией дергала голосом Надя, это зачастую действовало просто безотказно, такой замечательный надрыв, такая трагедия.

– Что произошло? – всплеснула руками Полина.

– Она меня выгнала, – Надя показала на Зину.

Повисла пауза, которой Надя воспользовалась, взяв сумку, открыв дверь и выйдя на площадку. Зина вскочила и выбежала в прихожую закричав вслед:

– Катись отсюда, сучка иудина! Чтоб тебя и оттуда пнули, сюда тогда не возвращайся!

Полина сквозь слезы смотрела на это безумие и не знало как поступить. Зина вернулась и налила себе еще мартини:

– На один рот меньше, – сказала она и выпила залпом.

Полина вбежала в свою комнату, упала в любимое кресло и посмотрела сквозь рыдания на висевшую на стене фотографию, с которой улыбались Полина, Зина и Надя. Такие счастливые. Почему ее дочери прокляты, за что?!

А в доме Гордеевых тем временем продолжался очень невеселый ужин. Все сидели тупо глядя в тарелки и не проронили ни слова:

– Нет, – сказал Антон, – это не дело. Мы ведем себя так, будто их похоронили уже. Надо верить в лучшее, врач же сказал, что шансы на излечение очень велики.

– Тош, – ответил Тимофей, – мы все просто боимся их потерять.

– И не знаем что делать в этом случае? – удивился Антон, – семья, вы что, упали? Носов же этого и добивается, считая, что если обезглавит нашу семью, то он сможет нас победить. А мы должны быть сильными, не распускать сопли!

– Нам попрыгать, – спросила Клара.

– Нет! – ответил Антон, – жить дальше! У нас куча дел в связи со случившимся. Как минимум на работе, как максимум по дому.

– По дому я могу помогать Кларе, – сказала Рита.

– А в контору придется идти Тимофею, на время забросив преподавание, – согласилась Клара.

За чай переместились в гостиную, настроение заметно стабилизировалось:

– Что ж, – резюмировал Антон, – значит у Гордеевых еще есть сила. Главное чтобы нам удержаться вместе.

Позвонили в калитку:

– Кто это на ночь глядя? – удивился Тимофей посмотрев на часы – одиннадцать вечера.

– Сейчас узнаем, – сказала Клара, подойдя к трубке и ответив, – да. Кто? Открываю.

Клара удивленно спустилась в гостиную озадаченная не на шутку. Родственники вопросительно смотрели на нее:

– Кто это? – спросил Антон.

– Надя…, – убито сказала Клара.

– Что? – хором ахнули Тимофей и Антон.

Еще больший шок у них настал, когда они увидели Надю с сумочкой, искусно смазанной косметикой, всю в слезках и сопельках:

– Мама выгнала меня из дому.

– Как? – ахнула Клара.

Надя выдала довольно любопытную версию произошедших в ее доме «кровавых событий». Но сначала ей дали сесть на диван, налили чаю и пожалели:

– Я пришла домой, она уже была пьяна, что–то отмечала судя по всему. Я рассказала, что у вас случилось. Она на меня сорвалась, сказала, что если я буду жалеть Гордеевых, то я ей не дочь. Мы поругались, она сложила мои вещи и выкинула меня, забрав ключи.

– Какая жестокость, – сказала Клара, – пойдем, Надюша, – выберешь одну из двух комнат. Там правда минимум мебели, но разберемся.

Они удалились.

Тимофей первым взял слово:

– По моему тетя сегодня ляпнула вещь, о которой ей придется пожалеть.

– Но не выгонять же ее на улицу, – парировал Андрей.

– А я ей не верю! – сказал Антон.

– И я в этом тебя поддерживаю, – добавил Тимофей.

Рита сидела молча.

– Рита? – спросил Тимофей, – мы что–то не так сказали?

– Черт, – сказала она, – Надя моя подруга, сколько себя помню. Она… В общем она могла соврать. А могла и не соврать. У нее не всегда понятно.

– Здорово! – сказал Антон, – значит мы сами заложили нам домой бомбу?

– Погоди, – ответил Андрей, – пока что она ничего плохого не позволила себе в отношении семьи.

– Исключая фортель с мобильниками, – вспомнил Тимофей.

– Но она спасла Соню, – парировал Андрей.

– На самом деле, – заговорила быстро Рита, – она замешкалась, испугалась… В общем если бы она поторопилась, то ребенка бы Соня не лишилась.

– Рита! Это не вина! – ответил Андрей, – любой бы мог испугаться в такой ситуации.

– Тут я согласен с Андреем, – сказал Антон, – но я все равно пока осторожен в оценках.

В гостиную вошла Клара:

– Она выбрала дальнюю комнату. Там хоть телевизор есть.

– Думаю, что и шнур для Интернета туда тоже проложен, – сказал Тимофей, – так что и при связи она будет.

– Бедная девочка, – сказала Клара присев на диван и взяв оставленную чашку, – столько пережить.

Молодежь посмотрела на Клару с некоторым непониманием, но та этого не заметила.

Тем временем Надя сидела в не самой богатой комнате дома Гордеевых и ликовала про себя – теперь я попала в этот дом. Я достигла первого пункта своего плана. Теперь пора предпринимать решительные шаги к своей главной цели.

Андрей и Антон стелили кровать в комнате Антона – поскольку пилить к Андрею было уже слишком поздно. Завершив подготовку кровати Антон откинул на время стеклопакеты чтобы проветрить комнату, вооружился пульверизатором и стал с ожесточением прыскать на растения. Из компьютера неслышно лилась прекрасная баллада Марии Риты – «Встретившиеся и разминувшиеся». И Андрей и Антон очень любили джаз, но Андрей заметил, что Антон чем то раздражен и даже разозлен. Это не могло его не обеспокоить:

– Ты чего злишься, милый, – спросил его Андрей.

– Я все думаю про чертову аварию, – сказал Антон, – рулевое управление и отлетевшие колеса. Что это могло спровоцировать?

– Скорее всего подпилили сцепление, или рулевую колодку, а на колесах просто ослабили болты, – высказал предположение Андрей.