Текст книги "Монахиня Адель из Ада"

Автор книги: Анита Фрэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 43 страниц)

Глава 15. Кассандра Песец

Госпожа Ветрова, персона суперзнаковая, скакавшая по линии судьбы, «вверх-вниз-вверх», из монашек – в адские командирши, из начальниц преисподней – в бытовые пьяницы, теперь, похоже, метила в спасательницы всея Земли. С последующей канонизацией и молитвами в соборах!

Прежде чем других спасать, себя в порядок приведи, думал Мася. То с Мишей запанибрата, а то у бывшего шефа подарочки берёт. Премию! И ещё вякает: «Позовёт меня, рано или поздно, куда денется…» Хорошо, хоть в преисподнюю перестала шастать. Меганадцать часов одиноко болталась по Эрмитажу, пока не выудила Мишину игрушку: девочку-Дерьмовочку!

Максим ни грамма не сомневался, что его использовали вместо удочки. Все эти «ля-ля» насчёт случайного скандала у картин – голимая туфта. По чьей наводке, спрашивается, малышка лифт нашла? Не иначе, как у бабки пульт имелся.

Внедриться в зазеркалье, поближе к адскому сортиру, Мася и сам мечтал, но чтобы таким зверским образом… Ладно, проехали. Хоть с Кристиной повидался, поржали вместе над сказочками.

Экс-привратница моталась по линии судьбы «вверх-вниз-вверх» как апендаунер, личным примером давая ефрейторский приказ мелкой сошке: «Встал-упал-поднялся!»

Тут она всю страну обскакала, в масштабах страны пока что только два пункта получились: «Блистал-упал….» Насчёт «поднялся» – вопрос открытый.

А этот жалобный тон: «Вернусь ли?» Зачем она так сказала? На нервишках поиграть хотела? Добилась своего.

Мася приплёлся домой под утро. Благо дверь на цепочку не запирали, можно было тихо проскользнуть к себе, улечься, взглядом поприветствовать святых на картонном иконостасе. Скучали они за ним? Определённо. На ликах была грусть. И сам Максимка изменился в грустную сторону, несмотря на несколькочасовую ржачку в адской комнате с надписью «ноль-ноль». Как мало нужно для резкой смены настроения.

За стеной папа Юра начал собираться на работу. Вскоре заглянул к Максимке и увидел его плачущим.

– Ты чего это? Бабка довела?

– Нет. С ней как раз было очень весело…

– Проводила хоть тебя?

– До самой двери… А потом умотала в Сибирь, сказала, что, может, больше нет увидимся…

Максимка снова всхлипнул.

– Пап, ты на работу?

– Уже нет. Раз всё так серьёзно, пожалуй, сачкану…

Дальнейшая беседа проходила на кухне. Положив кашу в тарелку сына, Юра стал мягко допрашивать его. Очень мягко, чтобы не смахивало на допрос.

– Я в духовных тонкостях не разбираюсь, но, похоже, что Силантия с подружками в Сибирь провожала троица святых… Оттуда!

Князь многозначительно зыркнул в потолок, затем продолжил.

– Я их видел, а Ляля – почему-то нет… Может, потому что наша мама болотного происхождения…

– Думаешь?..

– Уверен! Больше скажу: если дело государственное, значит то были Архангел Михаил, равноапостольная Ольга и Георгий Победоносец. А иначе зачем Силантию чьи-то руки целовать, а? Сейчас у тёть-Марины позаимствуем учебники…

В молитвослове, принесенном из Маринкиной комнаты, нашлось упоминание об ангельских чинах, коих всего девять.

– Похоже, что твой Силантий – представитель Сил! Они-то и помогают Михаилу вытаскивать небезнадёжных из ада. Ольга с Георгием тоже святые, но не ангелы, а выходцы из людей, поэтому рукоцелования удостоился только Ангелов начальник…

Максимка начал вспоминать про другое.

– Что ли, девчонка-матрица, подкинутая Мишей через талантливого дауна, должна была ввести Главного в заблуждение?

– Думаю, да! Запутать, спровоцировать серьёзные шаги, вызвать какую-то реакцию, вполне определённую. Выкладывай в подробностях: что вынюхал в том сказочном клозете, чем тебя удивляла мадам, а я попробую применить логику…

Мася выложил всё, что помнил: и про Гого, фактического клона Главного, только молодого и ещё не такого ушлого, а также про все-все-все похождения Дерьмовочки и Риты, ничего не пропустил. Кажется…

– Похоже, что Михаил через эту малышку постепенно втютюхивал в башку дерюжного необходимые мысли и намерения… – сказал папа Юра.

– Мне тоже так показалось! – обрадовался Мася.

Сообща пришли к выводу, что хохма «нью-Мюнхгаузен» не так уж бесполезна. Идея, выданная матрицей, которая «по паспорту Армагеддон», в техническом исполнении могла выглядеть иначе: сажать клонов сатаны на ядра не обязательно, Главный и без клона может улизнуть на свободную, давно готовую планету. Запрограммировав последующий взрыв «планеты апендаунеров»!

– Тут вопрос, – сказал Юра, – зачем Миша подкидывал ему эту идею именно в такой, достаточно примитивной форме?

– Мадам слышала, что в результате её бывший дерюжный шеф, именно по наущению матрицы, собирался создать искусственную планету. С покрытием типа натюрель! А для этого ему необходимо вывезти с Земли максимум органики, – сказал Максимка.

– И как же он её туда потащит, каким транспортом? – удивился Юра.

Ещё немного посовещавшись, решили навестить якутских соседей, больших знатоков Сибири и связанных с ней государственных проблем.

– Айда в имение, пошевелим бриллиантовую парочку, если, конечно, они ещё не дёрнули на Багамы!

– Да, вроде, не должны были, – сказал Мася. – Вчера ещё над их дворцом летали какие-то цветные монстры, типа воздушных змеев…

После завтрака парочка папа-сын оделась и отправилась в гараж. На машине до имения минут тридцать, а с утренними пробками – вдвое больше. По дороге Юра вспомнил ещё кое о чём.

– Конец света, взрыв планеты – это круто, предотвращение тотальной катастрофы – ещё круче. Но как всё это соотносится с одной… барышней… – пробормотал папа Юра.

– О ком ты?

– О Кассандре, которая по паспорту «Песец»…

Сидя за рулем поминутно бибикающей тачки, ибо утренняя пробка не абы чего, папа Юра поведал Максимке историю из своей юности, когда он ещё не был ни на ком женат, но уже активно работал гидом, ездил по разным городам, селился в гостиницах. То было самое начало перестройки. А ещё раньше был долгий-предолгий период мечтаний о загранице.

– Многие тогда стремились эмигрировать, удрать в более комфортные места…

– Примерно как Главный хочет улизнуть от Страшного Суда?

– Выглядело примерно так. Не только лишь из России, но и из абсолютно всех республих бывшего СССР пытались на Запад смыться, нахапав здесь валюты. Опасное было дело, за валюту сажали…

– Получается, что сатана контрабандист, раз вывозить органику собрался, да ещё и в форме бриллиантов?

– Получается, что так…

– А при чём тут Кассандра Песец?

Юра весьма охотно начал рассказ. Среди его коллег-переводчиц когда-то была девушка, русская, но родившаяся в Абхазии, в Сухуми, где, кроме абхаз и грузинов, проживало немало греков, да и сейчас проживают. В Сухуми всегда было много Пенелопочек, Архимедиков и Танассисов, а когда повеяло перестройкой, то бишь возможностью уехать в Грецию, то и русские, проживавшие в Сухуми, стали греческие имена своим детям давать. Вот и та русская девочка по фамилии Песец была названа Кассандрочкой, под горячую руку, так как их ближайшими соседями по двору были греки.

«Кассандра» – имя хорошее, уменьшительное от него – «Сандра». Многие иностранные знаменитости носят такое имя, ибо оно уменьшительное и от «Александра». И фамилия «Песец» вполне нормальная, не хуже чем «Ястреб», «Крыса» или «Бык». Если бы не имя. «Кассандра Песец» – это уже слишком.

Пришлось девочке, сразу по достижении совершеннолетия, выйти замуж, практически за первого встречного – лишь бы фамилию сменить. Неблагозвучные фамилии и так меняют, без замужества, но попробуй, докажи кому-то, что «Песец» неблагозвучная фамилия. Песец животное благородное.

«Кассандра Сундук» звучит уже не так фатально. Кстати, муж попался девочке неплохой. В итоге всё неплохо получилось. Неплохо-то неплохо, но девичья фамилия давала себя знать…

Как-то вечером Юра, отправив группу англичан спать «в номера по койкам», пришёл к коллеге Кассандре на чай. А та как раз смотрела новости. В Москве дело было, в отеле «ЦДТ», весной одна тыща девятьсот восемьдесят девятого.

– Слушай, чего умные дядьки гуторят! – вместо приветствия крикнула Песец и показала на экран допотопного чёрно-белого телевизора. У карты Москвы стояли двое учёных и разглагольствовали о судьбе столицы.

– Под землёй всегда имеются обширные природные полости. Замечено, что в них иногда скапливается непонятная субстанция: то ли пары, то ли смесь газов – ещё не выяснено. Ясно одно: в местах скопления субстанции на поверхности воцаряются порядок и спокойствие. И вот, в феврале этого года вокруг Москвы, в подземных полостях образовалось непрерывное кольцо из этого газообразного вещества…

Собеседник подхватил:

– Откуда пришли эти массы и почему, а главное – когда снова уйдут, угадать невозможно, но присутствие подземного кольца даёт Москве гарантию безопасности…

– Представляешь, – потрясла Кассандра своим паспортом, – я как раз в феврале этого года в Москве прописалась!

Она поведала о своих передвижениях по планете, в частности по территории СНГ: где появится – там всё спокойно и изобильно, откуда уедет – жди катастрофу.

– И самое интересное, – сказал Юра, увидев Масин открытый рот, – что перед стрельбой у Белого Дома она в Сухуми к маме уезжала. Вернулась – всё сразу чисто и спокойно…

– Интересно, конечно, но к чему ты клонишь? – спросил Максимка.

– Я вот думаю: Кассандра наша не бессмертна, умрёт когда-нибудь, и что же… Действительно настанет конец света?

Максимка пришёл в ужас.

– Может, её… того… законсервировать?

И об этом было решено посоветоваться с якутами. Те, хоть и под юродивых косят, а в офисах бриллиантовыми запонками сверкают. Значит, башечник варит, особенно у мужа.

Якутские соседи Алдана и Толлуман, по-нашему Аля и Толя, с удовольствием выслушали повесть князя о том, как его приёмный сын, он же гений, он же будущий президент страны, участвует в спасении планеты. И как только папе Юре удалось втиснуть весь рассказ в двадцать минут: от Масиной первой встречи с незнакомой бабушкой у киосков до отбытия последней «на дело».

– Если ваша бабка ходячая машина времени, – подытожил Толя, – попросите, чтоб перенесла Кассандру в её юность и оттуда уже не доставала…

– Может, её вообще в младенца превратить? – хихикнул Юра.

– О, нет! – возразила Аля. – Какая женщина согласится стать младенцем? Вечной девушкой – другое дело!

Вроде, весёлая беседа получилась. Было также много рассуждений про органику. Будто бы «с помощью той же бабки» можно месторождение алмазов отбросить назад на миллионы лет, когда алмаз ещё графитом был или вовсе угольком – вот тебе и органика.

– Если ваш Главный не совсем дурак, он натырит на Земле побольше камешков, а потом, уже по прибытии в новое место, попросит мадаму их «омолодить», то бишь в уголь превратить, что есть жизненно важный углерод!

Все обрадовались, кроме Максимки. Видно, все люди, становясь взрослыми, черствеют. «Мадаму туда», да «мадаму сюда». С её помощью то-то и то-то. А ей-то самой каково потом будет? Что, если Главный в самом конце убить её захочет, как ненужного свидетеля? Не зря же она брякнула, что, может, не вернётся… Предчувствовала нехорошее… Надо было срочно выйти, пока не подкатились слёзы. Да и позвонить старухе не мешало.

– Иди-иди, сынок, – сказала Аля. – Удобства на первом этаже. А потом можешь нашу картинную галерею глянуть, в подвальчике, сторож покажет…

Мася воспользовался советом. Двух зайцев убил: от взрослых отдохнул и культурно развлёкся.

В галерее была «сплошь Италия» в соседстве с несколькими шведскими и японскими оригиналами. Моские картинки улучшили настроение. Вдобавок, сторож включил Робертино Лоретти. «Санта-а-а Лючи-и-ия…» Гм… Лючия по-нашему Лукия!

Лукия Нектарьевна Ветрова, недавно вспомнившая своё имя, отправилась на поиски приключений. Зафигом они ей? Удерёт её бывший шеф куда подальше – всем только лучше сделает, кому он нужен, без него спокойнее, а что планету взорвёт – блеф, «кто ж ему дасть», тот же Миша будет против.

Почему бы бабке не бросить пить и не посвятить себя чему-нибудь солидному? Не обязательно всё время бегать за Силантием, небось, соврала, что её вызывают, из любопытства попёрлась. Точно! Мася не выдержал и набрал номер старухи.

– Не ссы, никто меня убивать не собирается, – ответила та на упрёки. – Хотя бы потому, что никому я, такая дура, не нужна. Слыхал пословицу: «Лучше с умным потерять»? Со мной дешевле просто не связываться! Гы-гы-гы…

Определённо опять нализалась.

– Мадам, пока вы ещё можете разговаривать, подкину вам идейку, если вы не передумали ловить придурков, кстати, гораздо меньше нужных обществу, чем вы… Вы-то хоть мне нужны, можете гордиться, я даже соскучился!

На том конце образовалось море трезвости.

– Мммда-а-а?!!!

Глянув на сторожа, не спускавшего глаз с посетителя, Максимка перешёл на тихий шёпот.

– Есть целых две догадки: как Главный собирается органику вывозить и кого надо законсервировать во времени, чтобы на планете всё было тип-топ…

На том конце ещё больше трезвости образовалось.

– И кого мы будем превращать в консервы?

– Папину подружку по фамилии «Песец»…

Глава 16. Что у нас на выходе?

Госпожа Ветрова персона не просто знаковая, а супер-шмупер-знаковая – если заморочила сатану! Кстати, благодаря Максимкиной информации. Прав был папа-князь, назвав княжонка спасателем планеты. Если бы не телефонный разговор в подвальчике, кто знает, как всё повернулось бы.

Максим и сам не ждал, что будет сверхполезен, в космических масштабах. Проинформировав старуху, он на время расслабился и перестал даже думать о ней. И не только о ней, а вообще о ком бы то ни было. Кроме сторожа. Тот сумел завлечь его болтовнёй о воздушных змеях. Стражник мастерил их сам, пользуясь деталями, купленными в специальном магазине, при споспешестве богатеньких хозяев.

Не будем путать сторожа с ветхим алкашом-дворецким, рядившемся в камзолы. На эту временную должность строилась в очередь вся деревня, ибо платили за ливрейные поклоны на крыльце неплохо.

Сторож был один, постоянный, бессменнный на протяжении многих лет, ибо разбирался не только в воздушных змеях, но и в видеонаблюдении, сигнализации и в других охранницких секретах. Одного его вполне хватало на всё здание и на прилегающую территорию.

Беседа со стражем тянулась около часа, и ещё неизвестно сколько продлилась бы, так как спешить было некуда: Аля с Толей уговорили папу Юру на ночёвку. Разговор перешёл в шахматную партию, организованную посреди картин, при чае-кофии, пирожных и сливочном мороженом. Но вернуться в гостиную пришлось пораньше, ещё до наступления темноты – из-за дневных теленовостей.

– Максим, где ты? – донёсся из коридора голос папы Юры. – Иди скорей, там всю твою весёлую компанию показывают!

Большой ушастый телек якутян стереовещал знатно, так что даже в подвале было слыхать, а новость переплюнула россказни о Кассандре Песец.

– Возрождение агитбригад дело нужное, – чеканил диктор, словно декламировал. – Социалистическое прошлое часто напоминает о себе, ибо ещё живы люди, ностальгирующие по нему. Они не знали ни компьютеров, ни кока-колы, но жили, тем не менее, полнокровной жизнью…

– Ага, и травочку тогда мало кто курил… – развеселился папа Юра.

На экране показались хлипкие подмостки под плакатом: «Нанотехнологию – в массы!»

– Уже и в цирке применяют это слово! Знают ли бродяги его значение? – прокомментировал Толян.

На сцену вышли две комсомолки в алых косынках. Бывшая тёть-Марина вынула из кармана комок мятой бумаги, расправила его, дунула и… На сцене возникла порхающая милашка, с виду тинейджер, по сути – Дерьмовочка. Полетав, она приземлилась, бросилась к микрофону:

– Господа! Вам никогда не приходилось видеть процесс обратного превращения бриллиантов?

Толпа ахнула. Раздались выкрики:

– Как это?

– Куда это – обратно?

– Вы же иногда читаете энциклопедию, как минимум детскую, а там сказано, что бриллианты получаются из угля, графита и прочих чёрных-пречёрных углеродов… Вот мы сейчас превратим их в исходный продукт…

Кто-то крикнул:

– А в дерьмо превратить слабо?

– Попробую, – ответила малышка. – Мы обязательно попробуем совершить обратный процесс, прямо у вас на глазах! Принесите бриллианты.

Комсомолка, переделанная из баб-Маши, притащила стеклянную миску прозрачных искрящихся камешков. Толпа снова ахнула.

Дерьмовочка накрыла миску розовенькой тряпочкой, дунула на неё, затем сняла.

– Ну-с! Что у нас на выходе?

В миске лежала коричневая масса с характерным запахом. Толпа завыла, все стали зажимать носы.

– Что-то маловато дерьма! – раздался ещё один окрик. – Я слышал, что брюлики из большого количества органики получаются!

Дерьмовочка очаровательно улыбнулась.

– Вы просто не всё видите! Это лишь вершина айсберга. Основная часть находится вокруг вас! Незримо!

Толпа начала редеть.

А тут и новости оборвались. Не совершенно, исчезли только картинки, а звуковой фон остался. Диктор извинительно пожал плечами и докончил вместо репортёра:

– Данная агитбригада, сопровождаемая добровольцами на мотоциклах, исколесила немалую часть Сибири. И это всего лишь за пару дней! Нанотехнологии продолжают удивлять! Вот чего можно достичь на голом энтузиазме, буквально на развалинах фундаментальной науки…

После новостей папе с сыном захотелось отдыха в форме дневного сна, и Аля проводила их наверх, в одну из гостевых комнат. Там Максим накинулся на родителя с догадками: ведь и коню понятно, что на ту агитприманку в стиле ретро должны были клюнуть старый Правитель и его дерюжный «папа».

– Только почему-то Силантий с бабкой всё время прятались… – пробормотал он.

Юра появил бóльшую догадливость.

– Не зря же они взяли тёть-Марину с бабой Машей. А фокусами можно и с расстояния руководить…

Вернувшись через пару дней, старуха всё подтвердила, и ещё кой-чего добавила, так что все за животы хватались.

– Я выполнила миссию! Выманила из берлоги завидущего козла с его прихвостнем…

– Выманили… И всё? – разочарованно молвил князь.

– И всё! И всё! И всё!!! Миссия успешно завершена!

– Не понял… – вклинился якут при молчаливо-кивковой поддержке супруги.

Пришлось удариться в занимательную теологию.

– Существовал вполне конкретный договор: дерюжный носа не кажет из преисподней, ни на секунду, а Миша терпит его закидоны, какими бы мерзкими они ни были…

– А зачем Мише его закидоны? – спросил Мася. – Устранил бы его – и баста! Он же сильней, ибо Свет всегда сильнее тьмы… – важно вспомнил он уроки тёть-Марины. Та одобрила, тоже кивком. И ещё несколько человек одобрили, ведь Аля с Толей устроили героям званый приём, велели накрыть в гербовом зале, при канделябрах, кафельных печах и хрустальных люстрах.

– Не так всё просто, как кажется на первый взгляд, – сказала Маринка. – Устранишь одного – другие в очередь построятся, такое место тоже пусто не бывает, хоть оно и не свято…

– Дьявол пока востребован, не меньше чем поп-музыка или поп-корн, – добавил Силантий, сидевший рядом. – Не станет его – люди придумают новое, ещё более страшное чудовище, для реализации тёмных замыслов… У человека две стороны, у любого…

– И какой же выход? – спросил князь.

К нему на плечи, прямо с люстры, спустилась Дерьмовочка.

– Выход один: не дать новому Главному обнаглеть! Я как раз изобрела новый препарат: «антинаглин», а также новый инструмент: «наглóметр» – чтобы лучше новенького папу контролировать! Кстати, он гораздо симпатичней предыдущего, и прикидончик у него ништяк! Когда она снова повисла на люстре, мадам поведала честной компании, сколько и каких провокаций пришлось ей организовать, прежде чем задумка удалась.

– Он не идиот, хотя и корчит из себя юродивого, иногда даже похлеще Гриши…

– Строил, – мягко возразил Силантий.

Он достал из кармана комочек мятой бумаги, собрался дунуть.

– Что вы делаете?! – заорала малышка. – Не надо!!! Я обещала новому папе, что буду любить только его, старого не надо… беспокоить…

– Не дрейфь, Карлссон, не побеспокоим, – сказала мадам. – А ты – давай, лети на кухню, скажи, чтоб чай готовили. С тортом!

Когда припевочка упорхнула, старуха быстренько поведала, как она «сделала» дерюжного.

– Уж какой дерюжкой мне пришлось прикинуться самой, до сих пор противно, но ради коллектива можно и на жертвы пойти…

Выяснилось, что и на сатану бывает проруха, смотря кто берётся за дело.

– Он, правда, не сразу поверил. Я ему: мол, прикрою тебя, не робей, у меня специальная ширма разработана, принимающая контуры объекта, даже Миша тебя не увидит, не то, что другой кто…

– А он? – спросил Мася.

– А он… Как увидел по телевизору стекляшки, да ещё в таком количестве – сразу поверил, что якутские алмазы! А я поставила условие: должен лично выйти на сцену и взять, ибо охрану на такую миску диамантов мне искать некогда…

Все, как по команде, переглянулись, кое-кто хмыкнул.

– Таки вы его реально заморочили?

– Ну да! Не всё ж ему меня морочить…

– И что у нас на выходе? – подхихикнул Мася.

– Как что? – отозвался Юра. – Вместо старого, обрюзшего и вонючего пройдохи, новый, почти наивный сатана, которым легче манипулировать, чем предыдущим…

– А кто манипулировать-то будет? – вздрогнула Маринка.

– Я, вестимо, – крякнула старуха. – На пару с Силантием.

Силантий улыбнулся.

– На пару? Пойдёт!

Затем вкрадчиво добавил:

– Только я матом не ругаюсь и не пью…

– Ноу проблем! – воскликнула старуха, зашвырнув плоскую фляжку в дальний угол помещения и cимволически заклеив рот «пластырьком»…

Наконец-то бабка обрела право командовать подземной «вертушкой» единолично: даун ни во что не вмешивался, город-фантом отбирал у него все силы, а новый Главный – тот шагу не ступал без старухиного совета. Все они такие, эти Гого, на заре карьеры. Скромники! Жаль, что их способности развиваются чересчур стремительно и дьявольская гордость внушает не слушаться ничьих советов. Подольше бы продлился «установочный» период!

Появилась у старухи и другая функция, параллельная: наблюдать за Кассандрой Песец, чтобы та не слишком рано копытнула, оздоравливать её регулярно, подмолаживать.

– И до скольки же лет вы будете её пасти? – спросил Максимка. – Всё равно не получится больше ста пятидесяти, не было в нашу эру ни одного долгожителя, протянувшего более ста тридцати, так что сто пятьдесят – это я ей с запасом дал…

Бабка задумалась.

– Если Кассандре сейчас как папе Юре, где-то около сорока, то у нас в запасе около ста лет. За это время что-то и придумать можно!

– Что конкретно? – заинтересовался Юра.

– Ну, во-первых, наука может шагнуть семимильно, очнуться от летаргии, так что и искусственных планет можно будет понаделать… А во-вторых… Зря я, что ли, силы тратила, заставляла дерюжного козла с клоном местами поменяться? Благодаря моему временному диктату над его пока ещё робким правлением можно и бесов на путь истины направить, не только людей, вдруг в итоге повезёт, и «верхние людишки» перестанут всякой ерундой увлекаться…

Старухиным словам хотелось верить. И радоваться! И гордиться городом на Неве! Десять дней, которые однажды потрясли мир, выходит, были не последними, будут и другие десять… Вернее, они уже ЕСТЬ, начались пару дней назад – в середине января 2012 года! Максимка был вне себя от восторга.

– Об этом нужно заявлять открыто! На весь мир!

– Нифи… – осеклась старуха, вспомнившая клятву не ругаться. – Ничего этого не нужно! Как в 1917 году мир ничего не почувствовал, так и сейчас, пожалуй, не чует, но это не значит, что ничего хорошего не происходит…

После таких разговоров хочется телек смотреть нон-стоп, выискивать случаи, подтверждающие бабкину теорию, а иначе зачем были все те усилия?

Маскимка стал втихаря следить за событиями в мире, и вот что удалось выявить, уже с первых часов: сообщения о забастовках практически исчезли, а если и появлялись, то в щадящем ключе, будто бы некие работодатели, за чаем с пирожными, полюбовно договаривались с работягами. Целых два таких сообщения узрел! И ещё целую кучу хороших изменений пронаблюдал: в каком-то доме престарелых улучшили обслуживание, в четырёх детсадах наняли допперсонал, а в школах, будто бы повсеместно, будто бы даже в масштабах всей Европы, стали меньше уроков задавать…

Папа Юра назвал все эти случаи совпадением. Максимка хотел было поспорить, но князь не дал ему надолго впасть в бесполезную дискуссию.

– Даже если и пошли положительные сдвиги, массовый охват будет наблюдаться не скоро. Кстати, и плохие явления набирают силу не сразу. Победа куётся в тылу! Не только добру, но и злу, чтобы победить, нужно время. Человек превращается в свинью не сразу, и обратный процесс – тоже не мимолётен.

В доказательство Юра поведал о своём открытии: он обнаружил на картине Ребрандта свинью. Дабы показать, каково быть недостойным звания человека, нарисовал художник это полотно.

Слепой евангельский отец, обнимающий блудного сына, не видит, до какой степени скатилось и освинело чадо. Художнику со стороны виднее!

На спине у чада две миникотомки. Зачем бродяге такая невместительная тара? И чем не рыло с пятачком? Ноги в башмаках без задника чернеют, а у бродяжки ступни поросячьего оттенка. Все светлые детали сливаются в пятно, окружённое коричневатым мраком. Боров – ни дать, ни взять!..

– Чую, писалась картина с двояким смыслом, если не с четверояким, – сказал отец сыну, лукаво подмигнув. – Вдруг мы с тобой не всё там заметили!

Мася скачал из Сети картинку, стал разглядывать.

– Выходит, ему позировала свинья? В качестве модели? – не менее лукаво спросил он.

– Скорее боров, блудный сын ведь не дочь… И, заметь, случилось это картинонаписание более трёхсот лет назад, но никто, кроме меня, до сих пор хрюшку не узрел. Рембрандт жил в чрезвычайно религиозную эпоху! И сейчас скажут, что свинья на евангельском холсте моветон, а тогда и подавно сказали бы. Художнику пришлось маскировать сомнительные детали. Однако смысл остался: не ешь со свиньями из одного корыта, иначе трудно будет снова человеком стать, после освинения процесс очеловечивания длится долго…

Никто не заметил, как в зал, жуя печеньице, снова влетела Дерьмовочка. Устроившись на люстре, она дала свою версию:

– А могло быть так, что художник и не думал брать свинью в модели, а она сама, совершенно случайно получилась? Иногда так трудно предугадать, что получится на выходе…

Она снова включила пропеллер, стала выписывать круги под потолком.

– Лично я никогда точно не знаю, что получится!

Мася удивился:

– Работница туалета не знает, что у неё бывает на выходе?

Но матрица не обиделась, ей было не до того, она размышлял над своим новым отрытием. Которое далеко не выдумкой оказалось!

– Стою я вчера в метро, жду папу…

– Главный на метро катается? Ему ж запрещено из преисподней вылезать!

– Нет, в этот раз другого папу, обезьяну из Америки. Митчелл Айртон оказался совсем не выдумкой! Впрочем, как и Карлссон…

Все зааплодировали. Дерьмовочка вообще разошлась:

– Сходите в метро, умоляю! Не в часы пик, а между ними, когда убойные двери не стоймя стоят, прижатые толпой, а свободно летают! Двери действительно убойные, было много случаев госпитализации, но, похоже, мало кому есть до этого дело! Моя официальная статистика не меняется вот уже лет двадцать: независимо от города и от станции, придерживают эту опасную стекляшку около двадцати процентов граждан, редко-редко доходит до тридцати – в хорошую, солнечную погоду!..

Папа Юра многозначительно глянул на Максимку.

– Вот тебе, сынок, и первая задача! Стой, считай проценты, как до полтинника дойдём – можно будет праздновать первую победу…

Мася призадумался. А что? Надо будет на досуге постоять в метро, посчитать, лично убедиться, что у нас на выходе именно сейчас…

Дерьмовочка таки умела мысли читать.

– Сходи, постой, полезно! Мы с тобой потом создадим подземное бюро – статистическое! Надо будет точно высчитать количество антинаглина, необходимое для ускорения процесса!..