Текст книги "Поэзия первых лет революции"
Автор книги: Андрей Синявский
Соавторы: Андрей Меньшутин
Жанр:
Литературоведение
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)
Обнаружились и некоторые эмоциональные совпадения есенинской «разгульной» поэзии с нотами, прозвучавшими в творчестве имажинистов, увлеченных стихией, которая изображалась в виде анархической вольницы, самовластной «душевной шири» и т. д. Любопытно в этом отношении одно стихотворение А. Мариенгофа, как бы подготавливающее и предваряющее некоторые мотивы позднейшей лирики Есенина. Не типичное по своей образной структуре для поэзии имажинизма, оно «воспроизводит» характерную есенинскую интонацию (видимо, без прямого влияния со стороны Есенина).
Эй! Берегитесь – во все концы
С пожарища алые головни...
Кони! Кони! Колокольчики, бубенцы,
По ухабам, ухабам, ухабам дровни.
Кто там кучер? Не надо кучера!
Какая узда и какие возжи!...
Только вольность волью сердца навьючила,
Только рытвинами и бездорожьем.
Удаль? – Удаль. – Да еще забубенная,
Да еще соколиная, а не воронья!
Бубенцы, колокольчики, бубенчите ж, червонные!
Эй вы, дьяволы!.. Кони! Кони!246.
Помимо дословных совпадений с известным есенинским стихотворением 1925 года («Эх вы, сани! А кони, кони! Видно, черт их на землю принес...»), здесь важно указать на ведущую «идею», выраженную столь решительно – «Не надо кучера!», которая также порой увлекала Есенина по рытвинам и бездорожью и, в частности, занесла его лихих коней в имажинистское «Стойло Пегаса».
На противоречиях Есенина нам еще придется останавливаться в разделе, посвященном его лирике 1917-1920 годов. Теперь же, коснувшись его пребывания в этой организации, необходимо отметить, что мотивы, побудившие Есенина примкнуть к имажинистам, встречали решительное противодействие в его же собственном творчестве. Налет имажинизма на произведениях, вкусах и взглядах Есенина того периода не помешал ему резко расходиться со своими временными спутниками по наиболее принципиальным вопросам искусства и жизни. Сами имажинисты, энергично вовлекавшие его в свою деятельность, были вынуждены признать, что Есении отвечает далеко не всем требованиям их организации. Он всегда числился у них «наименее надежным», поскольку защищал внутреннюю согласованность образного строя, органичность и жизненность поэтического произведений и многие другие признаки истинной поэзии, противоречащие основам имажинизма. А когда в статье «Быт и искусство» (1921) он открыто заявил, что стихи имажинистов – лишь «одно пустое акробатничество, в котором они делают очень много головокружительных прыжков, но которые есть ни больше ни меньше как ни на что не направленные выверты»247, – его несовместимость с этой платформой сделалась очевидной. Переболев имажинизмом, Есенин вступил на путь обновленных традиции русской классической поэзии, тогда как остальная группа двигалась в направлении, обозначившемся как своего рода декаданс декаданса.
6
Сложно проходило формирование молодой советской литературы, и в первые годы своего существования она являет картину пеструю, разноликую, со множеством групповых «пограничных знаков». Мы уже имели возможность убедиться, что разграничения эти содержали немалую долю условности, приблизительности. Послеоктябрьское творчество Блока никак не укладывается в рамки «скифской» программы. Целый ряд писателей вовсе не входил в то время в какие-либо группировки (В. Брюсов, А. Серафимович, Демьян Бедный). Вместе с тем представители разных организаций, как бы пренебрегая требованиями устава, могли вступать во взаимоотношения на более широкой основе, причем художники слова не раз объединяли свои усилия с деятелями иных родов искусства. Уместно, в частности, напомнить о соавторстве Есенина, Герасимова и Клычкова, которые специально писали свою «Кантату» ко дню открытия на Красной площади памятника жертвам революции, выполненного скульптором С. Коненковым. Аналогичные примеры легко умножить. Все это не означает, однако, что групповые связи вообще носили случайный, чисто внешний характер. Ведь та же история расхождения Есенина сначала со «скифами», а потом с имажиниста ми поучительна не только своей развязкой, но и рядом сопутствующих мотивов, которые многое объясняют в этих временных сближениях. Отнюдь не безразлично относились к групповому делению и писатели, занимавшие внегрупповую позицию. То обстоятельство, что в своих статьях, обзорах В. Брюсов уделял большое внимание судьбам групп и течений, объясняется отчасти его личными свойствами: полная отдача себя художественным интересам, склонность к классификации, анализу и т. д. Демьян Бедный, напротив, охотно заключал в иронические кавычки такие понятия, как «эстетика», «творчество», демонстративно противопоставляя им широкие просторы народной жизни. Значит ли это, что Бедный не был в курсе литературных дел, полемики, групповой борьбы? Конечно, нет. И вопреки утверждению исследователя, что «пути Демьяна Бедного и поэтов Пролеткульта ни разу не пересеклись»248, можно, несомненно, говорить об обратном: о том, что Бедный тяготел к этому литературному окружению, с которым у него были давние связи249.
Внегрупповое положение писателей не исключало, таким образом, необходимости определенной ориентации, выбора «союзника» и т. п.; точно так же, например, некоторые контакты между М. Герасимовым и С. Клычковым, будучи по-своему характерными, не стирали отличий, разделявших литературные лагери, к которым эти поэты принадлежали.
На деятельности «крестьянских поэтов», из которых наиболее агрессивно держался Н. Клюев, мы уже подробно останавливались. Но важно подчеркнуть широкий общественный резонанс полемики вокруг Клюева, выходившей за рамки групповой борьбы и в то же время столкнувшей между собою ряд очень отличных, противоположных друг другу эстетических платформ, этом, казалось бы, частном эпизоде литературной жизни тех лет отразились чрезвычайно важные противоречия, касающиеся коренных проблем современной поэзии и, шире, современной действительности. За идейно-художественной доктриной Клюева, так же как за выступлениями его антагонистов, вырисовываются, по сути дела, противоположные классовые интересы, разные представления об исторических судьбах современной России. Так литературные дискуссии непосредственно перерастали в явление большого социального масштаба, и здесь уже решающую роль имели не индивидуальные склонности и вкусы Клюева (чья фигура в художественном отношении не столь уж значительна), сколько принципиальные вопросы идеологии и культуры, выступившие в этих спорах на передний план и поэтому привлекшие внимание многих деятелей литературы, искусства. Это была борьба не только против Клюева, но против всего старого, ветхозаветного уклада, который он защищал и навязывал революционной современности, в стихотворном послании «Владимиру Кириллову» Клюев писал:
Твое прозвище – русский город,
Азбучно славянский снятой,
Почему же мозольный молот
Откликается в песне простой?
Или муза – котельный мастер,
С махорочной гарью губ...
Заплутает железный Гастев,
Охотясь на лунный клуб.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Там огонь подменен фальцовкой,
И созвучья – фабричным гудком,
По проселкам строчек с веревкой
Кружится смерть за певцом.
Убегай же, Кириллов, в Кириллов,
Кириллу – азбучному святому,
Подслушать малиновок переливы,
Припасть к неоплаканному, родному250.
Так, обыгрывая совпадение фамилии пролетарского поэта с названием древнерусского города, пытается Клюев переубедить своих литературных противников, отстоять художественную систему, которой вполне отвечали «азбучная святость» и «переливы малиновок», но решительно не соответствовали «фальцовка», «фабричный гудок». И не случайно в этой полемике возникало также имя Маяковского, еще более последовательно, чем поэты Пролеткульта, стремившегося ввести в искусство новые в том числе «индустриальные») темы, что и вызвало клюевские нападки: «Маяковскому грезится гудок над Зимним, а мне журавлиный перелет и кот на лежанке... Песнотворцу ль деть о кранах подъемных, прикармливать воронов – стоны молота!..»251 Эти попытки Клюева повернуть вспять поэзию, а тем самым и культуру нового общества не могли не встретить активного противодействия передовых художественных сил. В накаленной атмосфере того времени понятен, например, общий пафос статьи П. Бессалько «О поэзии крестьянской и пролетарской» при всех ее крайностях, обычной пролеткультовской ограничен ности и т. д. Процитировав строки из есенинской «Иорданской голубицы», -
Не жалейте же ушедших,
Уходящих каждый час,
Там на ландышах расцветших
Лучше, чем в полях у нас...
– критик восклицал: «Черт возьми, да ведь такое стихотворение понижает нашу волю к победе! Зачем нам бороться за социализм, когда там на небе лучше, чем на земле у нас?»252. Выпад не лишен прямолинейности, огрубленности. Но его подтекст, более широкие цели очевидны: развенчать религиозную и всякую иную архаику, противопоставив ей искусство, тесно связанное с революционной современностью. Статья заканчивалась выводом: «И мы смело утверждаем, что народная жизнь и народное сознание в большой степени будут зависеть от того, которая из этих двух поэзий займет первое место в русской литературе»253.
Борьба, развернувшаяся вокруг Клюева и «клюевщины», наглядно показывает, с какой остротой и определенностью выявлялись разногласия в ходе литературного развития. И хотя взаимоотношения групп приобретали подчас очень, сложный, запутанный характер (ср. склонность самих пролеткультовцев использовать религиозную образность, их резкую полемику, несмотря на некоторые сближения, с Маяковским, футуристами), все же эта расстановка сил имела свою логику, отражала в конечном счете разнородность писательского состава, несходство творческой и социальной биографии. Вот почему и употреблявшаяся терминология – «крестьянские поэты», «пролетарские поэты» – была отчасти оправдана, поскольку в какой-то мере она улавливала наиболее общие, «родовые» признаки данных объединений.
Социально-политическая дифференциация художественной среды играла тогда большую роль, проявлялась весьма отчетливо. Но вместе с тем шли процессы иного рода, которые были особенно плодотворны, перспективны. Характерны некоторые положения, выдвигавшиеся Луначарским и во многом определявшие его деятельность наркома просвещения. Призывая «собрать возможно большие интеллигентские силы вокруг новой оси мира – коммунизма»254, Луначарский в первую очередь имел в виду приобщение старых писательских кадров к культурным начинаниям, сплочение всех, кто выражал готовность сотрудничать с Советской властью. Но эта консолидация могла приобретать и более глубокий характер. Государство, новый строй, будучи чужды какого-либо навязывания сверху революционных вкусов, обладали другими формами воздействия: «убеждение, поощрение, соответственное воспитание новых художников. Все эти меры и должны быть употреблены для работы, так сказать, по революционному вдохновению искусства»255. Такая точка зрения не совпадала с бывшими в широком ходу вульгарно-социологическими схемами, выдержанными в духе пролеткультовской нетерпимости. «Никто не отрицает, что крестьянство и пролетариат классы разные с разными классовыми устремлениями, – писал Луначарский, – но делать из этого тот вывод, что следует каждый раз, даже по вопросам культурным, стараться разделить линии, когда они сливаются – значит быть чрезвычайно плохим политиком»256. Отнюдь не игнорируя фактов социального расслоения, идейной борьбы, Луначарский гораздо шире смотрел на пути художественного развития, видел здесь не только непримиримые антиномии, придавал особое значение «революционному вдохновению искусства», которое предполагало известное сближение во взглядах, убеждениях и т. д.
Эти тенденции привлекали внимание и других современников. Знаменательно заключение, к которому приходил в одной из своих статей В. Брюсов: «Сейчас все отдельные группы в литературе враждуют между собой: имажинисты с футуристами, футуристы – с пролетарскими поэтами, и т. д. – каждая выражает притязание, что лишь она одна стоит на верном пути. Но вряд ли одна из этих групп окажется тем зерном, из которого вырастет будущая литературная школа, в истинном смысле этого слова. Вернее то, что они все вместе, не сознавая того, подготовляют почву для этой школы. Разные течения нашей литературы, в близком будущем, должны будут слиться в одном широком потоке, который и даст нам то, чего мы все так ждем: выражение современного мироощущения в новых, ему отвечающих формах. То будет поэзия вновь всенародная и общедоступная». Это высказывание очень показательно верным в своей основе ощущением, что некоторые литературные отряды не только противостояли друг другу, что их усилия могли объединяться, подготовляя тем самым почву для еще более тесного сближения. В дальнейшем советская литература и пришла к такому единству, пришла, однако, не тем «мирным» путем, который в данном случае рисовался Брюсову (что тоже становится понятным, если учесть время и обстановку, в которой был сделан этот прогноз). Ее идейное единство было достигнуто в процессе очень напряженной борьбы, в ходе которой одни литературные образования (типа имажинизма) были полностью отброшены, а другие испытали коренную внутреннюю перестройку и лишь таким образом влились в основное русло социалистического искусства.
Всем этим объясняется сложность, противоречивость многих явлений советской литературы в ее начальный, «пусковой» период. С одной стороны, мы наблюдаем иногда известную общность (правда, порой выраженную еще очень расплывчато) в самих художественных исканиях и требованиях, предъявляемых к искусству новой эпохи. А вместе с тем в этом потоке постоянно сталкиваются и противоборствуют разные взгляды, вкусы, интересы, что говорит не только о большом многообразии и даже пестроте художественной жизни в ту пору, но и о непримиримой борьбе в литературе различных направлений и тенденций.
1 Владимир Маяковский. Полное собр. соч., т. 12, стр. 8.
2 Владимир Маяковский. Полное собр. соч., т. 12, стр. 9.
3 Владимир Маяковский. Полное собр. соч., т. 1, стр. 140, 136.
4 Николай Асеев. Совет ветров. М.-Пг., Госиздат, 1923, стр. 23.
5 Цит. по кн.: Судьба Блока. По документам, воспоминаниям, письмам, заметкам, дневникам, статьям и другим материалам. Составили О. Немеровская и Ц. Вольпе. Л., 1930, стр. 223-224.
6 В. Казин. Слово о себе. В кн.: В. Казин. Стихотворения и поэмы. М., 1957, стр. 7.
7 Советские писатели. Автобиографии в двух томах, т. I. М., 1959, стр. 685.
8 Николай Асеев. Совет ветров. М.-Пг., 1923, стр. 3.
9 Валерий Брюсов. В такие дни. Стихи 1919-1920. М., Госиздат, 1921, стр. 83-84.
10 А. В. Луначарский. Статьи о советской литературе. М., 1958, стр. 97.
11 См., например, передовую газеты «Беднота» от 30 мая 1918 г.
12 Александр Тодорский. Год – с винтовкой и плугом. Изд. Весьегонского Уездного исполн. комитета. Весьегонск, 1818, стр. 75.
13 Джон Рид. 10 дней, которые потрясли мир. М., 1957, стр. 35-36.
14 Джон Рид. 10 дней, которые потрясли мир, стр. 36.
15 «Красная газета», 25 января 1918 г.
16 Там же.
17 «Беднота» начала выходить с 27 марта 191/8 г., заменив собою «Деревенскую бедноту», «Деревенскую правду» и «Солдатскую правду».
18 «Беднота», 9 апреля 1918 г.
19 Очерк «Несите им художественное творчество» опубликован в «Правде», 12 сентября 1920 г. – Цит. по изд.: А. Серафимович. Собр. соч., т. VIII. М., 1948, стр. 213.
20 «Боевая правда», орган Политотдела N-й (7-й) армии, 11 сентября 1919 г.
21 «Окопная правда», орган политотдела 26-й стрелковой дивизии, 11 февраля 1019 г. – Цит. по кн.: Фронтовая поэзия в годы гражданской войны. (Л.), 1938, стр. 194.
22 Там же, стр. 31.
23 В. Князев вел стихотворный раздел «Красный барабанщик». Раздел, в котором печатались прозаические опыты красноармейских писателей, редактировал К. Федин.
24 «Красный воин» (Казань, орган Политотдела 2-й армии), 30 апреля 1919 г. – Цит. по кн.: Фронтовая поэзия..., стр. 35.
25 Демьян Бедный. Собр. соч. в пяти томах, т. 3. М., 1954, стр. 164. В дальнейшем цитируется это издание.
26 Там же
27 М. Демидов. Записки красноармейца. М., 1958, стр. 48-40
28 «Красная газета», 25 января 3918 г
29 В. Керженцев. Искусство на улице. – «Творчество», 1918, № 3, стр. 12.
30 В. И. Ленин. Сочинения, т. 29, стр. 51-52.
31 А. Луначарский. Ленин о монументальной пропаганде. – «Литературная газета», 29 января 1933 г.
32 В. И. Ленин. Сочинения, т. 35, стр. 369.
33 А. В. Луначарский. Ленин и литературоведение. М., 1934, стр. 39.
34 Цит. по кн.: В. Р. Щербина. Ленин и вопросы литературы. М., Изд-во АН СССР, 1961, стр. 331.
35 В. И. Ленин. Сочинения, т. 27, стр. .397-398.
36 А. Редько. Судьбы русской литературы. – «Вестник литературы», 1921, № 12(36), стр. 10.
37 Ив. Бунин. Избранные стихи. Париж, изд-во «Современные записки», 1929, стр. 237.
38 Валерий Брюсов. Вчера, сегодня и завтра русской поэзии. – «Печать и революция», 1922, кн. 7, стр. 42.
39 К. Бальмонт. Революционер я или нет. М., «Верфь», 1918, стр. 6,34.
40 Там же, стр. 39.
41 З. Н. Гиппиус. Последние стихи. 1914-1918. Пб., 1918, стр. 48.
42 Сергей Есенин. Собр. соч. в пяти томах, М., 1961-1962, т. 3, стр. 268-269.
43 Л. Столица. В родной усадьбе. – «Накануне», 1918, июнь, № 7, стр. 2.
44 Это выступление «одного из видных членов» общества «Мир искусства» (без указания имени автора) под рубрикой «Ценное признание» приведено в газете «Искусство коммуны», 7 декабря 1918 г. № 1
45 Н. Лернер. Пролетарское искусство. – «Вестник литературы», 1919, № 6, стр, 7.
46 Д. Выгодский. Федор Сологуб. Фимиамы. Пб., «Странствующий энтузиаст», 1921. – «Печать и революция», 1902, кн. 1(4), стр. 099.
47 Александр Блок. Собр. соч., т. 8, Л., 1936, стр. 78. В дальнейшем – ссылки на это издание.
48 К. Вагинов. Путешествие в хаос. Пб., «Кольцо поэтов», 1921, стр. 18.
49 П. Губер. Есть ли будущее у русской литературы? – «Вестник литературы», 1921, № 1(25), стр. 3.
50 Николай Оцуп. Град. Стихи. Пб., «Цех поэтов», 1921, стр. 44-4о.
51 Владислав Ходасевич. Тяжелая лира. Четвертая книга стихов. Берлин – Пб. – М., Изд-во З. И. Гржебина, 1923, стр. 240.
52 Александр Блок. Собр. соч., т. 8, стр. 240.
53 Архив Института мировой литературы им. А. М. Горького, ф. 79, оп. № 20.
54 Цит. по кн.: И. Эренбург. Портреты русских поэтов. Берлин, 1922, Стр. 157-158.
55 Владимир Маяковский. Полное собр. соч., т. 2. стр. 260, 289.
56 О том, насколько высоко котировалась .«Молитва о России» в определенных литературных кругах, говорит, например, отзыв М. Волошина, который поставил ее рядом с поэмой Блока «Двенадцать» и назвал книгой, «на которую кровавый восемнадцатый год сможет сослаться как на единственное свое оправдание». (М. Волошин. Поэзия и революция. Александр Блок и Илья Эренбург. – «Камена», Киев, 1919, № 2, стр. 28).
57 И. Эренбург. В смертный час (Молитва о России). Стихи издание. Киев, «Летопись», 1919, стр. 42
58 Владимир Маяковский. Полное собр. соч., т. 12, стр. 10
59 Там же, т. 2, стр. 13
60 И. Оренбург. Огонь. Гомель. Изд-во «Века и дни», 1919, стр. 7, 8.
61 И. Эренбург. Люди, годы, жизнь. – «Новый мир», 1961, № 1, стр. 140.
62 Анна Ахм атова. Подорожник. Пг., 1921, стр. 49.
63 См. К. Чуковский. Александр Блок как человек и поэт. (Введение в поэзию Блока). Пг., 1924, стр. 35.
64 Второй сборник Центрифуги. М., 1916, стр. 42.
65 Герасим Фейгин. Стихи. Посмертное издание. Предисловие А. Безыменского. М., 1921, стр. 7.
66 М. Горький. Собрание сочинений, т. 24. М., 1950, стр. 168, 169. Интересные сведения о зарождении рабочего культурно-просветительного движения содержатся в статье А. Маширова-Самобытника «История Пролеткульта. 1905-1917» («Вопросы литературы», 1968, № 1). Заключительный раздел этой статьи касается непосредственного оформления Пролеткульта. См. также материалы в «Грядущем», например: И. Садофьев. На солнечном пути (1918, № 10); А. Маширов-Самобытник. Задачи пролетар. ской культуры (1918, № 2) и др.
67 «Грядущее», 1920, № 1-2, стр. 30. (Курсив наш. – А.М., А.С.)
68 «Кузница», 1922, № 9, стр. 37.
69 С. Обрадович. Город. М., 1923, стр. 32. В примечании к этому стихотворению сказано, что оно было прочитано на вечере, посвященном юбилею Е. Нечаева.
70 Цит. по кн.: Г.Дрязгов. Записки комсомольца. – М.-Л., 1930, стр. 165-166.
71 П. Смидович. Освобождение творческих сил. – «Творчество», 1918, № 7, стр. 1.
72 Цит. по изд.: «Отклики». Еженедельный пролетарский орган литературы, искусства, политики, науки. Изд. Сызранского уездного отдела народного образования. Сызрань, 1919. № 3, стр. 23-24.
73 «Пролетарская культура», 1920, № 17-19, стр. 2, 5.
74 «Грядущее», 1919, № 7-8, стр. 30.
75 Там же, 191.9, № 1, стр. 23-24.
76 «Горн», 1919, № 4, Стр. 82.
77 Основной перечень этих изданий см. в кн.: Пролетарские поэты первых лет советской эпохи. Библиотека поэта. Большая серия. Л., 1959.
78 Н. Полетаев. Резкий свет. Стихи 1918-1926. М.-Л., 1926, стр. 5.
79 Г. Санников. Несколько слов о себе. – В кн.: Григорий Санников. Стихотворения и поэмы. М., 1959, стр. 9.
80 А. А. Мгебров. Жизнь в театре, т. II. М.-Л., 1932, стр. 314-315.
81 Семен Родов. Пролетарские поэты. В сб. «Крепь», Вологда, 1921, стр. 36.
82 Илья Садофьев. Динамо-стихи. Пг., Пролеткульт, 1918, стр. 19.
83 А. Поморский. Цветы восстания. Издание пятое. Пб., 1919, стр. 12.
84 Красное знамя. Юбилейный сборник прозы и стихов пролетарских писателей, посвященный годовщине Октябрьской революции. Суздаль, 1918, стр. 10-11.
85 Я. Бердников. Пришествие. Пг., «Космист», 1921, стр. 16.
86 Я. Бердников. Пришествие, стр. 11.
87 Михаил Герасимов. Железные цветы. Самара, 1919, стр. 13, 14.
88 Пролетарский сборник. Книга I. М., Изд-во ВЦИК, 1018, стр. 3.
89 «Понизовье», 1912.2, кн. 5, стр. 4.
90 Сергей Городецкий. Обзор областной поэзии. – «Красная новь», 1921, № 4, стр. 278.
91 Виктор Ховин. Безответные вопросы. – «Книжный угол», 1918, № 4, стр. 3.
92 Надежда Павлович. Из воспоминаний об Александре Блоке. В кн.: Феникс, I. М., «Костры», 1922, стр. 155.
93 См. в «Грядущем» (1920, № 11, стр. 15-16) заметку «Валерий Брюсов о современной литературе» – отчет о лекции Брюсова, прочитанной в Москве 19 сентября 1920 г.
94 «Грядущее», 1918, № 8, стр. 21.
95 Например, в ходе прений, происходивших на II конференции Московского Пролеткульта (март 1919 г.), была принята резолюция, подчеркивавшая право пролеткультовских организаций на самостоятельное существование. В отличие от Наркомпроса, Пролеткульт «обслуживает только пролетариат, содействуя развитию пролетарских талантов и выявлению чистой пролетарской культуры», – так передает общий смысл этого решения отчет, напечатанный в «Горне» (1919, № 4, стр. 21). Весьма красноречив и следующий комментарий: «Этой резолюцией московский пролетариат ясно выразил свою волю по вопросу о Пролеткульте, и представители Московского отдела народного образования настолько „огорчились“ ею, что дальнейшие заседания конференции они уже не посещали...» («Пролетарская культура», 1919, № 7-8, стр. 72). В достаточной мере тенденциозные ссылки на «волеизъявление» пролетариата – обычное явление в пролеткультовском обиходе.
96 Павел Бессалько. Пролетарские поэты. – «Грядущее», 1919, № 1, стр. 16-17. В полемическом запале Бессалько допускает неточность: эпиграф «Живую душу укачала...» был предпослан одному из ранних стихов Кириллова, а в подзаголовке стихотворения «Поэтам революции» просто написано «Посвящается А. Блоку».
97 Владимир Кириллов. Стихотворения. Пб., Пролеткульт, 1918, стр. И
98 См. Вл. Орлов. Александр Блок. Очерк творчества. М., 1966, стр. 239
99 Протоколы Первой Всероссийской конференции пролетарских культурно-просветительных организаций 15-20 сентября 1918 года. Под редакцией П.И.Лебедева-Полянского. М., 1918, стр. 26-27.
100 Стенограмма I Всероссийского съезда пролетарских писателей. – ЦГАЛИ, ф. 1698, оп. 1, ед. хр. 922, л. 11.
101 В. Александровский. О путях пролетарского творчества. «Кузница», 1900, № 4, стр. 34-35.
102 «История русской литературы», т. X. М.-Л., Изд-во АП СССР, 1954, стр. 754.
103 А. В. Кулинич. Очерки по истории русской советской поэзии 20-х годов. Киев, 1953, стр. 176.
104 Там же, стр. 181.
105 Там же, стр. 184-185.
106 Ср. такое, например, утверждение: «Даже в отдельных программных пролеткультовских документах ставился вопрос об усвоении опыта классиков» (стр. 131). Следует ссылка на резолюцию I Всероссийской конференции пролеткультов (сентябрь 1918 г.), а именно, – на содержавшееся в резолюции замечание, что «сокровища старого искусства», при необходимом критическом освещении, «явятся драгоценным наследием для пролетариата». Это звучит несколько неожиданно (в сопоставлении с известными призывами «сжечь Рафаэля») и вместе соблазнительно. Но такого рода отдельными «правильными» высказываниями и формулировками обольщаться не приходится. Речь шла не об органическом усвоении, а скорее о «завоевании», «подчинении» с неизбежным последующим разрывом. Не случайно во вступительном слове и в докладе на той же конференции Лебедев-Полянский подчеркивал, что пролетариат в лучшем случае мог взять из старой культуры «только материил», ибо «идейно он враждебен ей, и самые основы пролетарской культуры .совершенно отличны от культуры буржуазной». (Протоколы Первой Всероссийской конференции пролетарских культурно-просветительных организаций. М., 1918, стр. 5). Конечно, не все пролеткультовцы придерживались откровенно нигилистических позиций. Но стараясь как-то оттенить это обстоятельство, А. Кулинич в данном вопросе не избегает некоторого упрощения, порой же приходит к неверным выводам.
107 Под опубликованным 5 февраля 1920 г. в «Правде» заявлением, которым группа объявляла о своем возникновении, стояли подписи В. Александровского, М. Герасимова, В. Казина, С. Обрадовича, Н. Дегтярева, С. Родова, Г. Санникова. Вскоре к этим поэтам, вышедшим из Пролеткульта, присоединились В. Кириллов, Н. Полетаев, Н. Ляшко и др. В целом «Кузница» существовала до 1931 г., когда слилась с РАПП.
108 Александровский. О путях пролетарского творчества. – «Кузница», 1920, № 4, стр. 32.
109 В. Александровский. О путях пролетарского творчества. «Кузница», 1920, № 4, стр. 34.
110 В. Полянский. Приветствие Всероссийскому съезду пролетарских писателей от Международного бюро пролеткультов. – «Вопросы литературы», 1958, № 1, стр. 183.
111 «Грядущее», 1918, № 5, стр. 15.
112 Федор Калинин. О методах работы в пролеткультах. – «Пролетарская культура», 1919, № 11-12, стр. 37.
113 П. Бессалько. О форме и содержании. – «Грядущее», 1918, № 4. стр. 4.
114 В те годы погибли (кто с винтовкой в руках, кто от болезни, недоедания) многие деятели Пролеткульта. Среди них: Г. Фейгин (был убит, участвуя вместе с другими делегатами X съезда партии в подавлении Кронштадтского мятежа), П. Бессалько (умер от тифа в 1920 г. на посту редактора армейской газеты), Ф. Калинин, Н. Рыбацкий, А. Гуцевич и др.
115 «Горн», 1919, № 2-3, стр. 126.
116 Стихотворение В. Александровского «Сегодня» было впервые опубликовано в «Правде», 12 ноября 1918 г. – Цит. по кн.: Пролетарские поэты первых лет советской эпохи. Л., 1959, стр. 82.
117 Дм. Щеглов. У истоков. – В кн.: У истоков. Сборник статей. М., 1960, стр. 77.
118 «Грядущее», 1918, № 8, стр. 21.
119 О партийной и советской печати. Сборник документов. М., 1954, стр. 221.
120 Цит. по статье В. Горбунова «Борьба В. И. Ленина с сепаратистскими устремлениями Пролеткульта». – «Вопросы истории КПСС», 1958, № 1, стр. 37.
121 В проекте резолюции Ленин подчеркивал всю несостоятельность попыток «замыкаться в свои обособленные организации, разграничивать области работы Наркомпроса и Пролеткульта или устанавливать „автономию“ Пролеткульта внутри учреждений Наркомпроса и т. п.» «Напротив, – говорилось в проекте, – съезд вменяет в безусловную обязанность всех организаций Пролеткульта рассматривать себя всецело как подсобные органы сети учреждений Наркомпроса и осуществлять под общим руководством Советской власти (специально Наркомпроса) и Российской коммунистической партии свои задачи, как часть задач пролетарской диктатуры» (В. И. Лени н. Сочинения, т. 31, стр. 292).
122 «Грядущее», 1920, № 12-13, стр. 22. – Ср. отчет в «Пролетарской культуре» (19120, № 17-19, стр. 74-85), где, с одной стороны, публиковалась резолюция о «подчинении», а с другой стороны, помимо воспроизведения некоторых ходовых пролеткультовских догм, делается прямое признание, что резолюция эта была проведена большевистской фракцией съезда «в силу партийной дисциплины». Что положение дел обстояло именно так, подтверждается рядом материалов, которые приводятся в статье В. Горбунова. В частности, упомянутая делегация пролеткультовцев, посетившая Ленина в середине декабря 1920 г. (т. е. уже после опубликования письма «О пролеткультах»), преследовала цель доказать, что критика в адрес Пролеткульта была якобы необоснованна, неправильна.
123 «Книжный угол», 1918, № 2, стр. 2
124 «Гермес». Ежегодник искусства и гуманитарного знания. Киев МСМХ1Х. Апрель. Сборник первый, стр. 72.
125 «Печать и революция», 1923, кн. 1, стр. 242.
126 «Печать и революция», 1922, кн. 7, стр. 49.
127 «Записки мечтателей», 1921, № 2-3, стр. 148.
128 «Записки мечтателей», 1919, № 1, стр. 100.
129 Андрей Белый. Революция и культура. М., 1917, стр. 5.
130 Там же, стр. 16.
131 Андрей Белый. Пепел. СПб., «Шиповник», 1909, стр. 13-14.
132 Андрей Белый. Звезда. Новые стихи. Пг., Госиздат, 1922, стр. 64-65.
133 Ю. Айхенвальд. Псевдо-революция. – «Накануне», 1918, апрель, № 4, стр. 2, 3.
134 «Скифы». Сборник 1-й. СПб., 1917, стр. VII.
135 «Скифы», Сборник 1-й, стр. VIII, X.
136 Р. В. Иванов-Разумник. Владимир Маяковский («Мистерия» или «Буфф.»). Берлин, «Скифы», 1922, стр. 52-53.
137 Е. Наумов. Сергей Есенин. Жизнь и творчество. Л., 1960, стр. 78.
138 См. Иванов-Разумник. Испытание в грозе и буре. – «Наш путь», 1918, апрель, № 1.
139 «Скифы». Сборник 2-й. СПб., 1918, стр. 1.
140 «Скифы». Сборник 2-й, стр. 10.
141 Василий Князев. Ржаные апостолы (Клюев и клюевщина). Пг., «Прибой», 1924, стр. 86. Книга была написана в 1921 году.
142 «Грядущее», 1919, № 1, стр. 23.
143 Александр Блок. Собр. соч., т. 8, стр. 30.
144 Николай Клюев. Песнослов. Книга вторая. Пг., Лито Наркомпроса 1919, стр. 226.
145 «Грядущее», 1919, № 5-6, стр. 15.
146 См. «Грядущее», 1920, № 3.
147 Николай Клюев. Песнослов. Книга вторая, стр. 168-169.
148 Там же, стр. 230.
149 Там же, стр. 203.
150 И. Кремнев. Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии. Ч. 1. С предисл. П., Орловского. М., Госиздат, 1920, стр. XIV.
