Текст книги "Дыши в такт со мной (СИ)"

Автор книги: Анастасия Суворова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 43 страниц)

Сиплое, слабое, смешанное с кашлем.

–Его вырвало, – бормочет, женщина, раздражённо вздыхая. – Больше не буду мыть его палату с утра, всё равно тошнит каждые пять минут.

–Его до этого рвало? – доктор Филлип прижимает фонендоскоп к груди Логана, задирая на нём футболку.

–Раза два.

Парень не реагирует, когда доктор Филлип обращается к нему, его глаза закатаны, руки слегка подрагивают в слабых судорогах.

–Переводим его, – говорит доктор Филлип, отступая. – Переводим в реанимацию, сейчас.

Кивнув, медсестра уходит из палаты.

Доктор Филлип кладёт руку на лоб Логана.

–Мне очень жаль малыш. Очень жаль.

12 глава

Все в прошлом. Мы живем с тобой лишь в памяти моей.

Нил Гейман

-Ты точно меня простила?

Клео в очередной раз улыбается, мотая головой.

–Простила, простила. Рокси, у меня звонок по второй линии.

–Ты меня не простила! – восклицает подруга, шурша в трубку. – Я, между прочим, рискую своей работой, звоню прямо под носом у Джейми, а ты не можешь потратить на меня лишнюю минуту!

– Я перезвоню тебе.

Роксана что-то яростно шипит в трубку, когда Клео переключается на неизвестный номер.

–Да?

–Мисс Макалистер, это доктор Филлип.

Клео судорожно сжимает в руках простынь.

Он никогда ей не звонил.

Может, ему нужны деньги?

–Я слушаю.

–Логан умер. Этой ночью, мне очень жаль.

Клео отключается и бросает телефон на постель, точно ядовитую змею.

Нет, нет, нет, нет, нет.

В голове красной сигнализацией мелькают тысячи слов отрицания.

–Нет, ты не мог ведь, – Клео переводит взгляд на стену, где оставались несколько десятков выцветших фотографий. – Ты не мог,… нет…

Клео срывает одну из них, где Логан стоит на мосту, раскинув руки в стороны и подняв голову.

–Ты не мог,… не мог,… нет…

Дальше – темнота.

~***~

Июль. 17 число 2015 год.

-Не надо было покупать персики, – Роксана скептическим взглядом окидывает липкий пирог, что прячется под фольгой и пахнет настолько сладко, что все пчёлы и осы, уцелевшие от дыма и пыли мегаполиса слетаются за ним следом. – Нужно было купить яблок…

–Рокси, это не важно, – отвечает ей Брендон, и он кажется невыносимо взрослым серьёзным, третий раз, в жизни облачённый в рубашку и брюки.

Ему жарко, рубашка намокла и прилипла к спине, но он мужественно не ослабляет ни единой пуговицы и бережно придерживает Роксану за руку, пока они заходят в подъезд.

Рокси взлетает по лестнице и когда она уже готова нажать на звонок, Брендон поворачивает её к себе.

–Я люблю тебя, Роксана. Люблю тебя и люблю ребёнка, что живёт в твоём животе.

Роксана застенчиво улыбается, закусывая губу и вспоминая, что где-то внутри неё зародилась новая жизнь.

Срок совсем маленький, но она словно чувствует этого ребёнка, даже может читать его мысли.

–Но прошу тебя, ничего не говори Клео. Она сейчас не сможет тебя поддержать, прошло чуть больше двух недель…

Кивнув, Роксана нажимает на звонок.

Они топчутся под дверью почти пятнадцать минут прежде, чем издаётся лёгкий щелчок и плотная картонка, ведущая в чужую жизнь, отворяется.

Роксана делает шаг вперёд и натыкается на Клео.

Выглядит она ужасно.

Влажные волосы, чьи корни потемнели и теперь смотрятся жутко в сравнении с розовыми концами, плотно облепили осунувшееся лицо.

Глаза красные, руки свело конвульсией и она кажется ещё худее, чем была прежде, когда почти ничего не ела.

Роксана узнаёт футболку Логана на ней и его стоптанные ботинки.

Ей хочется схватить подругу за руку и утащить из этого царства уныния, но она протягивает ей пирог и пытается сдержанно улыбаться.

–Здравствуй, милая, – Рокси подаётся вперёд и обнимает Клео, пока та словно оловянная держит в руках её пирог. – Мы с Брендоном решили к тебе зайти.

Брендон хмыкает в ответ и, поставив пакет на пол, неловко обнимает Клео следом за женой.

–Мы волновались о тебе, – сняв туфли, Роксана проходит в комнату и шумно сглатывает от ужаса.

Повсюду вещи Логана.

Его чемоданы, его джинсы, свитера, футболки, рубашки, ботинки.

Кровать усыпана его фотографиями, поверх них его полароид, папка набитая бумагами и коробочки для плёнки.

От пытливого глаза Роксаны не ускользает пыль в углах комнаты, смешанная с песком, раскрытые настежь окна, благодаря которым подоконники стали тёмно-коричневыми от грязи.

С кухни доносится несвежий запах тёплых продуктов, приоткрытая дверь в ванну веет сыростью и плесенью.

Эта квартира погибала и уносила Клео за собой.

С коробов струилась вода, батареи гудели, а голые кирпичи ещё никогда не выглядели столь ужасающе.

–Так, тебе нужно срочно сменить обстановку, – Роксана разворачивается к Клео, пока та кладёт пирог на постель. – Нельзя жить здесь.

–Мне ничего не нужно, – бормочет в ответ Клео, подхватывая свитер Логана и набрасывая себе на плечи.

Роксана поджимает губы, она никогда не казалась себе настолько привлекательной по сравнению с Клео.

Свежая, яркая, цветущая благодаря их будущему ребёнку и любимому мужу.

Клео же, повержена.

Она отброшена на обочину жизни и не хочет подняться, собирая свои вещи и пытаясь поймать новую машину, что повезёт её вперёд по автомагистрали.

–Клео, я серьёзно, милая, – отодвинув в сторону снимки, Роксана опускается на угол постели. – Ты не можешь оставаться здесь, да и вещи Логана тебе ни к чему. Можно… отдать их на благотворительность.

–Да, я знаю несколько организаций, что будут рады принять помощь, – подаёт голос Брендон. – Уверен, Логан бы этого хотел.

Клео бросает на Роксану затравленный взгляд забитого в угол зверя.

–Не отдам. Я выстрадала каждую из этих вещей, теперь они мои.

Опустив голову, она проводит кончиками пальцев по снимкам и закрывает глаза, словно бы может представить прикосновение Логана к этим глянцевым клочкам бумаги.

–Клео, милая, мы пытаемся тебе помочь, – вновь решается на никому не нужную поддержку Роксана. – Ты сидишь взаперти две недели, так жить нельзя. Что будет дальше?

–Я уеду, – отвечает Клео едва слышно.

–Что? – Роксана недоумённо хмурится.

–Я уеду. Я хочу быть, как он. Я хочу пахнуть, как он, чувствовать, как он, дышать как он и побывать везде, где ступала его нога.

–А умереть, как он, ты тоже хочешь? – не выдерживает Роксана и раздражённо всплёскивает руками. – Я словно разговариваю с человеком, что находится в трансе! Ты не прожила с ним двадцать лет Клео, ты знала. Знала, что он умрёт, ничего неожиданного в этом нет.

–Заткнись, – цедит Клео сквозь зубы.

Роксана замолкает, заметив в углу комнаты урну.

Логан Андерсон был слишком свободным, чтобы после своей смерти лежать в земле, он завещал своему телу кремацию.

Если на секунду задуматься, то это действительно было странно.

Ещё недавно Роксана отчитывала Клео за опрометчивые поступки, а Логан был рядом.

Держал её за руку, поддерживал и показывал новую жизнь, стирая пыль мегаполиса с её лица.

Здесь было слишком много его, чтобы Рокси могла поверить, будто парень действительно умер.

Неужели это правда?

Разве человек может вот так просто пропасть?

Это ведь невозможно.

Ещё вчера он существовал, занимал своё место, был сплетением генов, клеток и привычек своих родителей, дышал, чувствовал, а сегодня его нет.

Разве такое бывает?

Разве это так быстро?

Роксане становится дурно, стоит ей представить, что однажды Брендона может не стать точно так же.

Она проснётся утром, мир вокруг не изменится.

Летом солнце будет таким же ярким, новости будут бодрым голосом сообщать о новшествах мира, актёры и актрисы сниматься в новых фильмах, будут печататься новые книги, записываться песни, создаваться шедевры, рождаться дети, а Брендона не будет.

Естественный отбор слишком жесток.

Жаль, что они не животные.

–Прости, милая, – Роксана пытается подобрать слова, что могли бы вытолкнуть из памяти Клео то, что она ей наговорила, но ничего не идёт в голову. Она совершила слишком много ошибок, слишком просто относилась к смерти того, кто значил для Клео слишком много. – Я…

–Не надо, Рокси, – Клео отрицательно мотает головой. – Вы с Брендоном можете идти. Завтра утром я уезжаю. Не спрашивай куда, не спрашивай, когда я вернусь. Я не знаю. Я не знаю, когда снова появлюсь здесь и появлюсь ли вообще. Ни о чём меня не спрашивай Рокси. Просто живи, как жила раньше.

–Клео… – в глазах Роксаны блестят слёзы, но Клео отрицательно мотает головой, когда подруга подаётся к ней, чтобы обнять.

–Идём, милая, – Брендон подходит к Роксане и протягивает ей руку.

Та ещё несколько секунд смотрит на Клео, пытаясь запомнить её.

Она следует за мужем, надевает свои туфли и уходит.

Она обернётся, когда они выйдут на улицу и заметит, как колыхаются занавески в квартире Клео.

У них родится мальчик.

Через два года девочки-близнецы.

Ещё через три года второй сын.

Роксана уйдёт из журнала Trend сразу, после первого декретного отпуска.

Родители Брендона примут их в свой дом, Рокси пойдёт учиться, и с ребёнком в руках будет постигать хитрости журналистики, а через восемь лет станет заместителем главного редактора одного детского журнала.

Брендон откроет своё дело.

Они поссорятся по-настоящему лишь три раза, виной будет взрывной характер Роксаны, Брендон соберёт вещи, и дети будут рыдать в коридоре, когда Роксана закроет дверь и не позволит ему уйти.

Роксана больше никогда не попадёт в Гарлем и не увидит свою семью, лишь однажды краем глаза заметит статью о новых нападениях в плохом районе и перестрелке у её дома, где было убито двое.

По её щеке скатится скупая слеза, но она примет возможную смерть кого-то из тех, кто что-то для неё значил.

По крайней мере, она и Брендон никогда не будут ставить выбор перед детьми в пользу цвета кожи.

~***~

У тебя есть шкатулка?

Крохотная коробочка, таившая в себе сокровенные тайны?

Она засыпана старыми открытками, письмами, бусинами воспоминаний и кристаллами надежды.

В ней твоё детство, юность, твои мечты, тайны.

Она знала то, чего не знал даже ты сам.

Например, что ты ненавидишь прятать засохшие розы между страницами книг. Ты хранил их в шкатулке, боясь, что лепестки рассыплются, а как только доставал и сжимал слишком сильно – получал горстку сухой пыли.

А ещё ты никогда не забудешь людей, что когда-то делали тебя счастливыми.

Даже, если ты потерял их. Они ушли из твоей жизни по своей воле, твоей, или воле кого-то свыше, не важно. Суть в том, что ты их не забыл.

Не забыл их улыбку, как бы ни храбрился, не забыл их голос. Произнесённые ими словами яркими вспышками пролетают в сознании.

Они оживают для тебя такими, какими ты хотел их видеть. Они представляются счастьем, что когда-то наполняло твою жизнь благодаря ним.

Переверни шкатулку и рассыпь всё по полу.

Разложи по полкам, вдыхай запах, вспоминай, люби, плачь, ненавидь, смейся. Делай что угодно, только не прячь это в себе.

Ты ведь и есть шкатулка.

Хранившая в себе воспоминания, тайны, любовь, ненависть, обиды и мечты.

Ты должен оставить в себе только хорошее.

Достань коробочку, что была с тобой с детства, и положи в неё боль.

Положи в неё слёзы горя, дыхание обиды и разочарования.

Положи в неё предательство, крики отчаяния и разорванные вечера, полные самобичевания.

А теперь закрой.

Захлопни так громко, как только можешь. Запри, спрячь, выброси, не важно.

Только больше не открывай.

Никогда не открывай её, и запомни. Теперь всё плохое в ней.

У тебя есть своя шкатулка Пандоры, и пока она закрыта, ничего не случится. Они, не настигнут тебя, всадники не отрубят голову, бабушка Красной шапочки не увидит волка, карета не превратиться в тыкву, а злая королева не отравит Белоснежку.

Пока она закрыта, ничего не кончено.

Всё только начинается.

Клео осторожно сворачивает бумагу и кладёт в карман куртки.

Сморгнув слезу, она оборачивается к табло вылетов.

У неё почти полтора часа.

Проведя рукой по наружному карману рюкзака, она в очередной раз проверяет на месте ли паспорт и билет.

Теперь нужно совсем немного.

Миссис Твиггер забрала ключи сегодня утром, когда Клео в последний раз закрыла дверь.

Старушка честно держалась, но предательские слёзы так и норовили скатиться по морщинистым щекам.

Клео отдала ей несколько снимков Логана, его тёплый свитер и банки из-под кофе, что он так старательно собирал ради старушки.

Клео оставила свой телефон.

Вытащила сим-карту, выключила его и бросила на подоконнике.

Ей больше не нужна её старая жизнь.

Она отправила свою одежду Роксане, может она ей когда-нибудь пригодится.

Адриа родила.

Очаровательную девочку и Верн заглянул вчера вечером, чтобы поделиться с Клео своей радостью и извиниться за всё, что случилось между ними.

Поднявшись с железного сидения, Клео прогуливается мимо терминалов, разглядывая табло вылетов.

Мимо неё скользят люди, проплывают ленты с багажом и мелькают киоски с газетами.

В глаза бросается чёрная обложка, усыпанная блёстками.

Trend.

Клео проходит, мимо замечая, как несколько юных особ подхватывают иссиня-чёрные обложки в руки и восхищённо вздыхают.

Она больше не может находиться в этом городе.

Здесь слишком много людей, чья жизнь будет продолжаться своим чередом, а её нет.

Поправив лямку рюкзака, Клео устало вздыхает, когда на плечо ей ложится чья-то тёплая рука.

–Клео?

Обернувшись, она тратит несколько секунд на то, чтобы осознать, кто перед ней.

Рассел.

Всё тот же пронзительный взгляд льдинок глаз, неровные пряди волос, отведённые назад, строгий костюм, идеальные ботинки и даже шрам на лбу подчёркивает совершенство.

–Рассел, – Клео шумно выдыхает, не зная, как вести себя.

И как он узнал её?

Розовые волосы, линялые джинсы Логана, его футболка, огромный рюкзак за плечами, что могло её выдать?

–Ого, ты выглядишь… – Рассел окидывает её внимательным взглядом и разводит руки в стороны. – По-новому.

–Да, я немного изменилась, – Клео сухо улыбается в ответ, ненавидя свой самолёт за то, что до него почти полтора часа, даже до объявления посадки ещё куча времени.

–Улетаешь?

–Да, я… у меня есть дела, – Клео не хочется говорить, куда она летит.

Ни одна живая душа из этого города не должна знать о ней.

Между ними повисает пауза, Рассел всё так же пристально смотрит на неё и Клео становится неловко под этим пронзительным взглядом.

–Ты… видимо тоже улетаешь, – наконец прерывает затянувшуюся паузу она и Рассел сдавлено смеётся.

–Да, это лежало на поверхности. Лечу в Гонконг, наши новые партнёры опять сопротивляются.

Кивнув, Клео уже собирается придумать неубедительную причину, чтобы оставить его в одиночестве, когда Рассел прерывает её мысли.

–Хочешь кофе?

–Нет, я не…

–Брось, всего один пластиковый стаканчик, – Рассел пожимает плечами, у него в кармане звонит телефон, Клео почти торжествует, ожидая, что он как обычно возьмёт трубку, но он не словно не слышит.

Всё так же пристально смотрит на неё, боясь не уловить хотя бы одну черту смены настроения.

–У тебя телефон звонит.

–Ничего страшного, перезвоню позже.

Клео поджимает губы.

–Видимо у меня нет вариантов, кроме как согласиться.

Он покупает им пару пластиковых стаканчиков и Клео изумлённо таращится на свой светло-коричный напиток, где сверху провисает шапка сливок.

Рассел признавал только чёрный кофе и её приучал к такому же, говорил, что остальные сорта не серьёзные.

–Сливки? – Клео опускается на железное сиденье скамьи, снимая рюкзак, и Рассел пожимает плечами, садясь рядом.

–Ты когда-то говорила, что в детстве любила именно такой.

Кивнув, Клео делает глоток кофе, смешанного со сливками и шумно сглотнув, болтает в стакане трубочкой.

–У тебя всё в порядке? – спрашивает Рассел, перебрасывая полупустой стаканчик из одной руки в другую.

–Да, всё отлично. Как у тебя?

–Ничего нового, – усмехнувшись, Рассел пожимает плечами. – Мы с Олин расстались.

Клео недоумённо хмурится, переводя взгляд на него.

–Почему?

–Она оказалась,… как выяснилось, мы не подходили друг другу.

–Ужасно, я думала, вы будете отличной парой, ты ведь так любишь розовых пони.

Рассмеявшись, Рассел кивает в ответ и Клео, кажется, будто она никогда не видела, как он по-настоящему смеётся.

–Обожаю, не забудь про Барби в комплекте к ним.

–Именно, – Клео бросает пустой стаканчик в урну, и Рассел следует её примеру.

–Твоя мама звонит мне, – начинает Рассел. – Иногда. Спрашивает, не появилась ли ты на пороге моей квартиры с просьбой о помощи.

Усмехнувшись, Клео мотает головой.

–Я бы никогда так не поступила.

–Она тебя просто не знает.

Голос Рассела становится тихим, хриплым и сломленным.

Клео замечает, как он похудел, и тёмные тени залегли под глазами.

Его телефон вновь разрывается звонком, но он опять не берёт трубку и переводит взгляд на неё.

–Тебе очень идёт новый имидж. Красивые волосы.

Кивнув, Клео скрещивает руки на груди, пытаясь закрыться от его пробирающего до костей рентген – взгляда.

Теперь он не кажется таким пугающим, как раньше.

–Ты вернёшься?

Клео задумчиво жуёт нижнюю губу прежде, чем ответить.

–Не знаю. Не хочу.

Рассел понимающе кивает в ответ.

–Я знаешь,… знал, что тебя невозможно понять такому, как я. Привыкшему мыслить слишком рационально, слишком приземлено. Я знал, что этот город не для тебя.

Клео молчит.

Разве она может что-то ответить ему?

Каждое слово, что будет произнесено сейчас, выглядит как-то неуместно.

И почему для него она была такой сложной загадкой, если Логан так просто и умело выдавал ей ответ на каждую её ещё не произнесённую мысль?

–Прости меня.

Клео хочется закрыть уши руками.

Не нужно этого говорить, не нужно вообще больше говорить, она не хочет вспоминать об этом месте.

Она хочет поскорее сесть в самолёт и чувствовать, как отпускает этот город на высоте облаков.

–Не надо, Рассел, – едва слышно отвечает она.

–Я причинил тебе много боли. Я эгоист, я не понимал, что на самом деле…

–Рассел, – Клео обрывает его, на полуслове, резко развернувшись. – Прошу, не надо. Уже не важно. Всё, что ты сейчас скажешь, уже не имеет значения. Мы были слишком далеки друг от друга, мы были космически далеки друг от друга. Я никогда не смогу вернуться в эту жизнь, и я никогда не смогу полюбить кого-то.

Табло разражается новыми цифрами, и Клер резко поднимается, подхватывая рюкзак.

–Прощай Рассел. Я надеюсь, ты будешь счастлив.

–Прощай, – он с трудом заставляет себя посмотреть на неё. – Я надеюсь, ты счастлива.

Усмехнувшись, Клео идёт к терминалу, и Рассел смотрит ей вслед.

Её лёгкая походка, её мягкий взгляд невероятных глаз и её слова, что никак не вязались с этой внешностью.

Она была ангелом.

Не приторно-сладкой куколкой, не искусственной Барби.

Ей не нужно ничего было делать для того, чтобы стать особенной, чтобы быть красивой, а не казаться ей.

Он навсегда запомнит то, как смотрел ей вслед, и она так легко уходила, будто бы сама сейчас улетит из этого города и ей не нужен самолёт, он для обычных людей.

Рассел Бломфилд женится через два года.

Они познакомятся на благотворительном ужине его родителей, где ей будет дико скучно, а он выпьет слишком много виски, заливая одиночество и безответную любовь.

Ей понадобится год для того, чтобы выбить Клео Макалистер из головы Рассела и заставить её мать перестать звонить им.

У них будет двое детей.

Мальчики.

Воспитанные, умные, интересные, гордость родителей.

Рассел не раз посмотрит на свою жену поверх утренней газеты и подумает о том, как он любит её и как она вытащила его из этого тёмного болота, что опутывало его жизнь.

Но, каждый вечер перед сном он будет вспоминать девушку с розовыми волосами, что упорхнула из его жизни так просто, словно вода пробежала меж пальцев.

Его жена в такие моменты, когда его взгляд будет столь бездумно устремлён в потолок, будет точно знать, что он думает не о ней, но никогда не упрекнёт его в этом.

В конце концов, у каждого должна быть своя мечта, невозможная, несбыточная, недостижимая.

Эпилог

Неподалёку от самой южной точки Исландии, в 180 километрах от Рейкьявика есть деревенька Вик.

Вы бы никогда не услышали об этом месте, обратили внимание на невозможные горы, напоминавшие тонны светлого песка, заметили бы бескрайнее поле и редкие домики где-то на горизонте, но вы бы никогда не подумали преодолеть это поле, если бы не узнали о пляже.

Об иссиня-чёрном песке, что тянется почти на пять километров вдоль холодного, сурового моря.

Полоса чистейшего, мелкого песка глубокого чёрного цвета.

–Всё дело в вулканах, – бормочет мужчина, собирая свои вещи, и Логан резко оборачивается, услышав незнакомый голос. – Во время извержения лава вмешалась в океан, потом остыла, а дальше долгие века вода трудилась, разбивая её на мелкие кусочки, здесь нет ни малейшей примеси камней.

Мужчина поправляет сальную кепку и, опустившись на корточки, подхватывает чёрную горсть песка.

Поднявшись, он одёргивает свою куртку, пытаясь скрыть непрошенные, обнажённые куски оплывшего тела и подойдя к Логану, демонстрирует ему свою ладонь.

–Вот видишь, похоже на пыль.

Логан кивает в ответ и, улыбнувшись, переводит взгляд на океан.

Прямо напротив него возвышается гора Рейнисфьядль, что местные прозвали огромным застывшим троллем, что задержался на поверхности дольше положенного и солнечный свет навеки замуровал его на этой земле, обернув в камень.

Над горой бьются чайки, что свили гнёзда в каждой трещинке и должны быть изводят тролля своими воплями с утра до ночи.

Гору охватывает холодная стихия океана.

Он мощными волнами разбивается о камни, бросается вперёд, лижет песок, пытаясь показать человеку, кто здесь главный и веет холодом, убивая любое тепло погоды.

Если долго смотреть вдаль теряется ощущение реальности, словно ты где-то в космосе и не понимаешь, где начинается небо, а где заканчивается океан.

У Логана перехватывает дыхание, он дрожащими руками достаёт полароид, осмеливаясь запечатлеть увиденное.

Ему кажется, он никогда не забудет это чувство свободы, это чувство огромной вселенной, что обхватывает его и заставляет чувствовать таким крохотным, таким ничтожным по сравнению с ней.

–Отсюда не хочется уезжать, – вновь подаёт голос мужчина.

–Да, не хочется, но мне нужно ехать, – голос Логана дрожит.

Как он может променять всё это на холодные и равнодушные небоскрёбы Нью-Йорка?

Он погибнет в пустом городе, после увиденного.

–Куда едешь?

–В Нью-Йорк, – Логан устало вздыхает. – Вынужден.

–Отсюда уезжать нельзя, здесь и умереть не жалко, – хмыкает мужчина.

–Да, согласен.

Мужчина уходит и Логан делает шаг вперёд.

Машина останавливается и Клео идёт вперёд, перепрыгивая через замёрзшие растения и подойдя к чёрному песку, испускает восхищённый вздох, выпуская в холодный воздух горячий пар.

Логан закрывает глаза, глубоко вдыхая морозный воздух и пропуская сквозь себя звёзды этого космоса, что так близко.

Клео достаёт урну из рюкзака и прижимает её к себе.

Океан словно стремится к ней, обнимает песок, бросает вверх брызги пены и чайки беснуются, накликая стихию.

Логан открывает глаза.

Клео открывает урну.

–Я вернусь сюда. Я знаю, что вернусь, – шепчет Логан.

Клео подходит вплотную к воде, и прах выскальзывает наружу, словно тот же чёрный песок.

Лёгкое облако пролетает над океаном и разносится, исчезая из виду.

Клео чувствует пустоту.

По её щеке течёт горячая слеза.

Логан улыбается.

Клео кусает губу, оставляя урну на чёрном песке.

Логан поправляет лямки рюкзака и идёт к полю, обернувшись и ещё раз бросив взгляд на невероятное место.

Клео опускается на холодный песок и обхватывает колени руками.

Логан стремительно преодолевает поле и, заметив машину, голосует.

Парень за рулём машет ему рукой и, затормозив, опускает стекло.

Клео прячет голову в коленях, когда урну забирает океан, подхватывая её ледяной волной.

–Тебе куда?

–В аэропорт, подбросишь?

–Легко, я как раз туда.

Логан садится в машину и бросает рюкзак на заднее сиденье.

Клео снимает рюкзак, доставая ещё одну куртку и укрываясь ею.

–Куда летишь?

Логан разводит руки в стороны.

–Нью-Йорк. Один журнал жаждет встречи со мной, не знаю, соглашусь ли.

–Писатель, – парень понимающе кивает, двигаясь вперёд.

–Просто пытаюсь оставить что-то после себя.

–Я люблю тебя, – шепчет Клео и ей кажется, что где-то над тёмной водой в сером небе на мгновенье появляется лучик солнца.

Едва заметный, ехидный и быстрый, мгновенно исчезнув, оставляет после себя слабое тепло.

–Я знаю, что ты меня слышишь, – шепчет Клео и на её губах появляются улыбка.

Клео Макалистер, как и всех остальных что-то ждёт.

В её жизни обязательно ещё будет что-то происходить.

Но она единственная знает, что именно.

The End.