Текст книги "Дыши в такт со мной (СИ)"

Автор книги: Анастасия Суворова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 43 страниц)

Вернувшись в столовую, Клео замечает, что стол пополнился видами новоиспечённых закусок.

Чесночный хлеб, сырные палочки и тёплый салат из свёклы с зелёной фасолью.

–Клео, наконец-то, – бормочет Эвелин, раскладывая салфетку на коленях.

Она никогда ею не пользовалась по назначению. Они были слишком старыми, из чистейшего шёлка, наследство Эвелин, доставшееся ей после смерти родителей.

Под такой салфеткой обычно прятался бумажный комок готовый использоваться по назначению.

Опустившись на стул, Клео с наслаждением замечает, что бокал вновь полон вина, а Рассел кажется, немного успокоился благодаря драгоценным минутам, проведённым без своей невесты.

–Итак, Клео милая, – потянувшись к тарелке с салатом, Эвелин посылает дочери полную лживой заботы, улыбку.– Как успехи в журнале? Рассел ты слышал, что она хочет принести некоторые изменения в наше издание?

–Наслышан, – Рассел старательно кивает в ответ, выкладывая на идеально-белую гладь тарелки морковь в медовой глазури. – По мне, журнал совершенен и ему не нужна эта… как она выражается? «Душевность»?

На последнем слове Рассел показывает воздушные кавычки и Эвелин буквально давится от смеха, точно тринадцатилетняя школьница, что подслушала, как смеётся парень её подруги над своей избранницей.

Клео опускает голову, водя сверкающими зубчиками вилки по пустой тарелке. В воздух поднимается едва слышный визг фарфора, что становится громче с каждым прикосновением стали.

–Так что Клео, надеюсь, в конце месяца ты будешь готова представить совету новый вариант журнала, – Эвелин разводит руки в стороны. – Надеюсь, им понравится. Иначе придётся и дальше слушаться меня во всём.

Пожав плечами, Рассел кладёт в рот тонкий ломтик палтуса, что Амбер так старательно разрезала на кухне.

–Не вижу в этом ничего ужасного. Вы куда лучше разбираетесь в том, чего хотят читатели.

Усмехнувшись, Клео вновь притягивает к себе бокал вина и закрывает глаза, когда светлая жидкость заполняет собой рот, обволакивая язык.

–Видимо моя дочь так не считает, ничего страшного, я всегда голосовала за новшества, – Эвелин хихикает, отправляя в рот горсть фасоли. – Надеюсь, Клео приведёт нас к успеху, иначе придётся опять брать всё в свои руки.

Комната растворяется в злорадном смехе.

Сначала Эвелин, потом Рассел, даже Амбер, что заходит в столовую, дабы водрузить на стол тарелку сельдерея в соусе карри, не теряет возможности похихикать над дочерью хозяйки.

Клео её не винит.

–Амбер, – щёлкнув пальцами, Клео вытягивает вперёд руку с пустым бокалом. – Не люблю ощущать пустоту в руке.

Спохватившись, Амбер хватает бутылку и доливает остатки маслянистой жидкости в бокал Клео.

–Детка, ты ничего не ешь, так и напиться не долго, – Эвелин старательно вытирает губы подставной салфеткой, не сводя глаз с зятя. – Надеюсь, она хорошо питается? Я больше не хочу голодных обмороков.

Голодный обморок.

В день, когда Эвелин произносила речь на благотворительном вечере, посвященном голодающих детям Африки.

Клео сидела у самого прохода, и когда восьмидесятилетняя леди попросила её встать, чтобы пройти к своему месту, в нос ударил запах нафталина и невыносимых для обоняния духов.

Она ничего не ела почти три дня, потому что всю неделю поедала, чипсы за спиной матери и та заметила два килограмма так метко отложившихся на её бёдрах.

И когда фотографы были готовы сделать очередной удачный кадр шикарной леди, её дочь рухнула в проходе, собирая вокруг себя гостей.

Врачи прибыли слишком быстро, и во всеуслышание заявили о том, что у Клео голодный обморок.

На следующий день газеты пополнились статьями новых слухов.

«Святая Эвелин не кормит дочь?», «Почему Эвелин Макалистер морит дочь голодом?», «Клео Макалистер на пути к анорексии?».

Эвелин готовы была убить её за такую рекламу. Клео почти месяц не выходила из дома, готовясь опровергнуть слухи.

Она старательно улыбалась, пока папарацци бежали вокруг них с камерами и умоляли прокомментировать ситуацию.

Только никто не слушал. Для них она так и осталась странной дочерью Эвелин Макалистер.

–Уверяю вас Эвелин, я слежу за её питанием, – Рассел подвигает в сторону Клео тарелку с миксом зелёной фасоли и порея. – Прошу милая, поешь.

Усмехнувшись, Клео отодвигает тарелку.

–Не хочу, я уже сыта.

Бросив салфетку на стол, Клео поднимается со стула и на не твёрдых ногах идёт к дверям.

–Спасибо за чудесный ужин.

Распахнув двери, девушка покачивается, точно тростинка на ветру, когда слишком тяжёлая деревянная дверь пытается вновь закрыться.

Путь на второй этаж кажется невозможным, каждая лесенка отдаётся болью в лодыжках, что кажутся распухшими и неподъёмными.

Будто она совершает восход на Эверест, и путь занесён девственными сугробами белого снега.

Она спешит к своей старой комнате, точно ребёнок, надеясь что всё будет как прежде, если она зажмурится и в мельчайших деталях вспомнит обстановку своего детства.

Шкафчик, постель, тёплый ковёр, постеры на стенах и игрушки в комоде.

Если вспомнить каждую, самую маленькую куклу, они вернутся. Постучат в двери и вновь ворвутся в её жизнь.

Помогут выгнать Рассела и спасут от гнева Эвелин. Они всегда её спасали.

Клео заходит в комнату, пытаясь не открывать глаза до тех пор, пока не вспоминает свою самую старую куклу, принадлежавшую когда-то Эвелин, чьи волосы были скатаны в комок ярко-жёлтых прядей, напоминавших по консистенции мочалку.

Только ничего не выходит. Она всё так же в озлобленных на неё стенах, пустом пространстве и чужих вещах.

Здесь уже был Рассел. Дышал этим воздухом, лежал на этом диване и смотрел на этот потолок.

Он осквернил её самые чистые воспоминания и теперь стоит скорее сжечь эту комнату, нежели пытаться вернуть сюда детство.

Опустившись на постель, Клео цепляется руками за деревянные ножки, что резными узорами впиваются в ладони.

Вновь закрыв глаза, девушка качается взад-вперед, точно ребёнок, что путается успокоиться после истерики. Внушив себе, будто дядя и сам не знает, о чём говорит, а Санта действительно существует.

Клео слышит тихие шаги матери, мягкий стук крохотных каблучков её туфель о ступеньки. Слышит, как шуршит её юбка, как руки касаются дверной ручки и уверено толкают деревяшку вперёд, пытаясь пробиться к сердцу дочери.

Или хотя бы к её оболочке.

–Клео, – тон как обычно суровый, похожий на кусок наждачной бумаги, что царапает кожу.

Открыв глаза, Клео оборачивается к матери.

–Мама.

–Что это было? – всплеснув руками, Эвелин скрещивает их на груди. – Почему ты так ведёшь себя? Рассел стал твоим женихом, подарил тебе великолепное кольцо. Бросил работу на выходные, чтобы съездить с тобой ко мне. Я ждала вас, и готова отдать всю себя этим выходным. Что ты делаешь, я не понимаю.

Усмехнувшись, Клео кивает в ответ. По губам блуждает пьяная улыбка, смешанная с каплей злости, ещё не забытой даже в алкогольном дурмане.

–Ты взяла Амбер домработницей.

–Что? – недоумённо нахмурившись, Эвелин встаёт напротив дочери, старательно ловя каждый её взгляд.

–Ты взяла Амбер домработницей.

–Что ж… – Эвелин разводит руками. – Я рада, что ты это заметила.

Из горла Клео вырывается хриплый смешок, поднявшись, девушка пытается сохранить равновесие.

–Я не об этом. Она ведь хотела стать журналисткой, и ты знала. Ты обожала её, когда приезжала меня навещать.

–Да я знаю, но у меня нет вакансий. К тому же она не закончила колледж, – Эвелин пожимает плечами. – Сама понимаешь, мне нужны профессионалы. Мне очень жаль девочку, но это всё, чем я могу ей помочь.

–Ты лжёшь! Ты не можешь найти ни единого места в своей огромной корпорации?! Даже невидимой секретарши? Серьёзно?

Сощурившись, Эвелин подходит вплотную к дочери, втягивая носом лимонный запах Шардоне.

–Сколько ты выпила?

–Перестань, – Клео отталкивает Эвелин, от чего её ноги едва не подкашиваются. – Я не настолько пьяная.

–Детка… я ценю твою заботу о людях, но я бы не стала лгать. Ты же знаешь, я стараюсь в меру своих возможностей. Надеюсь, ты тоже.

В голове Клео острой вспышкой мелькает осознание того, что её новые идеи скомканы в шарик мятой бумаги неуверенности в себе и отправлены в верхний ящик стола.

Лучше скажи ей сейчас и смирись.

Она ведь всегда побеждает, зачем пытаться глотнуть воздуха, если вода уже затекает в уши?

–Я… да.

Кивнув, Эвелин слабо улыбается в ответ.

–Я рада. Ты ведь знаешь, я хочу, чтобы у тебя всё получилось.

Даже в состоянии опьянения Клео не может сказать ей, что думает. Решимость сдувается, точно шарик наполненный гелием.

Сколько бы она не молчала, всё равно придётся признаться в провале.

И чем раньше, тем лучше. Тем меньше позора она испытает.

–Я… знаю, – с шумом сглотнув, Клео выжимает из себя улыбку. – Я немного устала,… пожалуй, лягу спать.

Кивнув, Эвелин ласково касается плеча дочери.

– Я ненадолго украду Рассела, хочу поговорить с ним о вашей свадьбе, а ты ложись.

Клео старательно кивает в ответ, провожая Эвелин до двери пристальным взглядом.

Снимая туфли, она слышит, как Эвелин мягко спускается вниз, как вновь приветствует Рассела и уводит его в гостиную.

Потянувшись к чемодану, Клео достаёт телефон, опускаясь на постель.

Проверив электронную почту, переполненную рекламой, девушка сбрасывает платье, комкая его ногами на полу и забрасывая под постель.

Всё равно никогда больше не наденет.

Завернувшись в одеяло, Клео закрывает глаза. Опьяняющий дурман должен подействовать, но гуляющее по горлу тепло отказывается поступать в голову.

Ей ни стало лучше, голова вовсе не забита нелепыми глупостями, а в груди всё так же стучит кусок пустоты.

Вновь потянувшись к телефону, Клео пробегает быстрым взглядом по списку контактов.

Вот бы сейчас позвонить.

Найти кого-то, кто хочет услышать её голос, или, по крайней мере, может выдержать разговор с ней.

Наученная горьким опытом равнодушия подруг, Клео сворачивает телефонную книгу, когда в глазах застывает номер Роксаны.

Клео щурится, пытаясь разглядеть цифры расплывающегося времени.

Ещё даже десяти нет.

Насколько этично звонить человеку, что работает на тебя, и просить выслушать?

Закусив губу, Клео несмело нажимает на трубку и прижимает телефон к уху.

Отбросив одеяло в сторону, девушка медленно поднимается.

Тело мгновенно пробивает дрожь, в комнате витает холодный воздух улицы, заставляя кожу покрываться мурашками.

В трубке раздаются длинные гудки. Несмотря на озноб, лоб Клео покрывает испарина.

Гудки кажутся слишком длинными, время слишком поздним, а звонок крайне неуместным, ведь она её начальница.

–Да?

Мгновения тишины сменяются голосом Роксаны.

Клео изумлённо округляет глаза, будто не ожидая, что девушка отвечает на звонки своего телефона.

–Клео, это ты? – голос почти такой же как в офисе, только громче из-за музыки на заднем плане, что билась басами в уши.

–Да… Рокси, прости,… я не хотела тебя беспокоить…

–Что-то случилось? Подожди, я выйду на улицу.

Клео старательно кивает в ответ, будто Роксана может её увидеть. Она слышит сбивчивое дыхание девушки, чьи-то голоса на заднем плане, что вопрошают, куда убегает девушка и отдаление громкой музыки, что становится всё тише по мере того, как время на дисплее телефона всё быстрее спешит вперёд.

Хлопок двери, чьи-то громкие голоса, слабые смешки Роксаны смешанные с отстраненными ответами и тихие переливы джаза.

–Теперь могу говорить.

–Ты наверно занята….

–Я в клубе с друзьями, – Роксана устало вздыхает. – Оказалось, прийти сюда в одной компании с Ларком, было плохой идеей.

–С твоим… бывшим парнем? – Клео растирает ладонью замёрзшие колени.

–Именно. Так, в чём дело? Что-то случилось? Я напортачила с документами?

–Что? Нет, нет, конечно, нет, – Клео оборачивается к двери, боясь, что в любой момент может зайти Рассел. – Мне просто… хотелось поговорить.

На секунду на том конце воцаряется почти идеальная тишина, нарушаемая лишь шумом проезжающих машин.

–Со мной? – тон Роксаны кажется удивлённым.

Клео хочется рассмеяться в ответ, с кем же ещё?

–Да… с тобой.

–У тебя всё в порядке? – девушка прочищает горло. – Где ты сейчас?

–В Сан-Франциско, – Клео пытается сорвать обручальное кольцо, что так плотно оплело палец стальными тисками. – Мы с Расселом приехали к моей маме…

–О… Вау, круто. Что-то важное?

–Да, он подарил мне кольцо и хотел похвастаться перед ней, – Клео пожимает плечами.

–Кольцо? – голос Роксаны становится на октаву выше. – Ты серьёзно?

Клео лениво кивает в ответ.

–Да, да. Это что-то вроде предложения. Жили они долго, и всё ждали, когда же один из них, наконец, умрёт.

Рассмеявшись, Роксана прочищает горло.

–Ты что, пьяная?

–Хочешь, я дыхну? – усмехается Клео в ответ и на её губах теплится улыбка.

–Детка, да я даже из Гарлема чувствую, что от тебя разит Шардоне. Скажешь, не права?

Клео пожимает плечами.

–Конечно, права. Ты всегда права.

–Ты хотя бы поела? – голос Роксаны пропитывается тёплыми нотками заботы, будто кружкой горячего кофе утром и сладкими вафлями.

–Не припомню, чтобы я когда-нибудь вообще ела.

–Клео, тебе нужно поесть. Сейчас же отрывай свою тощую задницу от того места… где она сидит и дуй на кухню.

Клео морщится в ответ.

–Не хочу на кухню. Я поем утром.

–Похмелье будет тяжким на голодный желудок.

Клео уже готова ответить, когда слышит второй голос на линии.

–Куда ты убежала? – слышится мужской тембр.

–Я ведь сказала, у меня телефонный звонок.

–И кто это тебе звонит в такое время? – голос становится суровее, по словам, точно электрические разряды, пробегают металлические нотки.

–Подруга.

Клео почти улыбается от сказанных Роксаной слов. Подруга.

–Все твои подруги в клубе, кто это, я спрашиваю.

–А я не обязана тебе отчитываться, осёл! – выкрикивает Роксана в ответ.

–Лучше не беси меня, а то получишь своё! Ты себе там мужика завела? Хочет, чтобы ты приехала к нему? Эй, урод, а как насчёт встречи?! – голос становится чересчур громким. – Приезжай к нам, заступись за свою женщину, если не боишься, что я тебе яйца оторву!

–Это моя подруга осёл, у неё нет яиц!

–Хватит врать! Понабралась на своей работе?!

Клео судорожно вздыхает в ответ. Она неуместна в жизни Роксаны.

Лучше оставь девушку в покое. Попрощайся и повесь трубку.

–Рокси… прости, что побеспокоила. Больше такого не повторится, прости.

–Брось Клео всё в порядке, это просто огромный идиот, что…

–Это я идиот?!

–Прости, мне нужно идти, увидимся на работе, – Клео лживо улыбается собственному отражению в окне. – Пока.

Бросив трубку, оставляет телефон на подоконнике и отключает, боясь, что Роксана перезвонит.

Лучше ей не лезть в чужую жизнь. Особенно, когда она такая сложная.

9 глава

Шах блудницу стыдил: «Ты, беспутная, пьешь,

Всем желающим тело свое продаешь!»

«Я, – сказала блудница, – и вправду такая,

Тот ли ты, за кого мне себя выдаешь?»

Омар Хайям

«Нас с тишиной всегда разлучают.

Сначала я по ней скучаю, а потом уже не хочу к ней возвращаться. Никогда.

Но к тишине привыкаешь. Мучительно и долго, как к принятию лекарства, которое ненавидишь. Постепенно она вольётся в твою жизнь, и ты будешь не понимать, как вообще жил без неё?».

–Войдите.

Отодвинув в сторону стопку макетов, Клео принимает позу примерной ученицы, пряча смятую бумагу в верхний ящик стола.

Дверь распахивается, отодвигая в сторону жалюзи, от чего они царапают по стеклу, издавая едва слышный скрежет.

–Доброе утро.

–Боже мой… – на секунду девушка теряет дар речи, позволяя Роксане без комментариев войти в её кабинет, с трудом удерживая в руках огромный кекс, украшенный ярко-розовыми блёстками крема.

–Ну, что скажешь? – обернувшись, Роксана поправляет кожаные перчатки, натянутые практически до локтей.

Строгая юбка-карандаш, белоснежная блузка, чёрные перчатки и новая причёска, разносящая образ деловой леди в пух и прах.

Поднявшись, Клео подходит к Роксане. Рука так и тянется коснуться её коротких кудряшек, больше похожих на пушок у крохотного птенца.

–По-моему… очень смело.

– Как и твоё платье, детка! – присвистывает Роксана, заставляя Клео покружиться.

На щеках девушки выступает алый румянец, она неловко хватается руками за полы платья и делает реверанс.

Из чёрного атласа, рукава в три четверти и огромный вырез, открывающий ложбинку.

–Да, у меня сегодня… миссия, – поджав губы, Клео закатывает глаза. – Нужно вернуть… Логана.

Рассмеявшись, Роксана понимающе кивает.

–Ты определённо запала на этого парня. Выгоняешь его, возвращаешь, порицаешь, боготворишь, сколько эмоций! А это только одна неделя!

Нахмурившись, Клео одаривает Роксану суровым взглядом.

–Я просто переборщила. Зря я так… психанула, и теперь нужно его вернуть и наконец, дать свободу печати.

Подойдя к столу, Роксана ставит на ледяную гладь стекла истекающий кремом кекс.

–Понимаю. Парень действительно талантлив, зря ты так с ним.

–Что это? – запустив руки в скрытые за складками платья карманы, Клео подходит к столу.

Взгляд сам собой тянется к переполненному калориями, кексу. По кабинету витает сладкий запах ванилина и разрыхлителя теста.

–Люди называют это кексом, – пожав плечами, Роксана улыбается. – Ты можешь обращаться к нему, как захочешь. Парень не обидчивый, любит новые знакомства и совсем не против оказаться во рту и какой-нибудь девчонки.

Усмехнувшись, Клео пятится назад, боясь, что руки сами собой потянутся к свежей выпечке.

–Спасибо конечно, но…. Пожалуй, не стоит. Я такое не ем.

Уперев руки в бока, Роксана одаривает Клео ответным суровым взглядом.

–Ты превращаешься в скелет, Клео. Ты вообще ничего не ешь. Трава, которой тебя пичкает мама, вызывает у тебя отвращение, а от нормальной еды ты шарахаешься. Получается, ты голодна.

Пожав плечами, Клео украдкой смотрит на часы. Ещё десять минут до планерки, и как удрать от этого пристального взгляда?

Она будто афроамериканская мамочка, которой у Клео никогда не было. Фактически мамы у неё вообще не было.

Настоящей мамы.

–Рокси… я ценю твою заботу, но я правда не хочу есть.

Поджав губы, Роксана подходит ближе, заслоняя собой часы.

–Клео прошу тебя, это не шутки. Я видела таких девочек в нашем районе. У их семей не было денег, и они так долго голодали, что просто забывали, что такое еда. А когда, наконец, решались поесть, теряли сознание после принятия пищи и умирали.

Глаза Клео изумлённо округляются.

–Я… не они, у меня всё отлично, – вытянув руку вперёд, девушка пытается улыбнуться, демонстрируя Роксане кольцо. – Что скажешь?

Присвистнув, Роксана цепляется за тонкие пальцы начальницы и детально изучает кольцо.

–Потрясающе. Денег наверно выложил…

–Вот что у Рассела есть, так это деньги. У него может не быть лёгкого характера, дара любить и прощать, но деньги у него есть.

Поджав губы, Роксана устало качает головой.

–Почему ты выходишь за него, если не любишь?

Пожав плечами, Клео слабо улыбается в ответ.

–Потому, что это идеал. Идеал отношений в нашем мире. Запатентованное совершенство, отмеченное знаком качества. Все хотят того же.

С шумом сглотнув, Клео возвращается к столу, и, опускаясь на кресло, достаёт из ящика расправленную статью Логана.

Как будто он вручил её только минуту назад. Если бы повернуть время вспять, она бы сделала всё по-другому.

Не позволила бы эмоциям вырваться на свободу и, поблагодарив за работу, отправила бы писать продолжение.

–Кстати, выдашь мне адрес Логана? – вновь убрав бумагу в стол, Клео достаёт блокнот.

–Легко, – Роксана опирается о край стола, выставив бедро обтянутое тканью чёрной юбки, вперёд. – Хочешь нейтрализовать его личным визитом? Заказать машину?

–Нет, машина не нужна. Я не хочу, чтобы кто-то… об этом знал. Для всех, у меня появились неотложные дела по поводу… печати номера.

–Как скажешь, – Роксана пожимает плечами. – Я прикрою.

Взгляд сам собой мечется к новоиспеченной подруге.

Я прикрою.

Клео улыбается в ответ, кажется, даже солнце за окном становится ярче.

–Спасибо… Рокси.

–Ерунда, – отмахивается девушка. – Ты извини за Ларка. Этот идиот всё ещё думает, что имеет надо мной власть. Это даже смешно, подруги так хотели взять его с собой.

Роксана с трудом подавляет тяжёлый вздох.

–Он такая серьёзная шишка в вашем районе? – Клео раскрывает конверт, с фотографиями разбросанной по прозрачным столам, одежды для будущей фотосессии.

–Ты даже не представляешь, насколько серьёзная. Мы всё шли к свободе, но на самом деле разумом так и застыли где-то в вечном рабстве. Просто один чёрный подавляет другого. Без участия белых.

Нахмурившись, Клео переводит взгляд на Роксану.

–То есть… у вас ещё действует это… ну, война из-за цвета кожи?

Роксана закусывает губу, несколько секунд не в силах проронить ни слова. Если скажет, что их общество так и застыло в вечной ненависти к белым, может потерять Клео.

–Я не такая, – выдавливает Роксана, пытаясь прочистить горло. – Но… большинство жителей нашего района, да.

К счастью ответить Клео не успевает.

Стрелка на часах неумолимо движется к девяти, и, подхватив блокнот с набросками макетов, ей приходится отправиться в конференц-зал.

Роксана остаётся на своём рабочем месте.

Она вовсе не обязана следовать за своей начальницей повсюду. Особенно, когда она её не зовёт.

Они проводят за закрытыми дверями почти час.

Роксана почти слышит их пересуды, переключаясь с одного звонка на другой. То ли действительно слышит, то ли ей настолько хочется в это верить, что сознание само подкидывает картины переливов чужого голоса.

Кажется, сегодня она может официально вычеркнуть Клео из списка своих друзей.

Клео Макалистер – подруга.

–Доброе утро.

Оторвавшись от созерцания пустого экрана компьютера, Роксана резко поднимает взгляд.

Брендон.

Милый, славный Брендон, которого она не видела целых два дня.

Кажется он нисколечко не озадачен её новым внешним видом, и побритая наполовину голова не вызывает в нём ни единого вопроса.

Достав из рюкзака папку толстых конвертов, Брендон бросает их на стол.

–Для мисс Макалистер, – слова выходят холодными, тон равнодушным.

Накинув на плечи лямки рюкзака, юноша натягивает на голову капюшон и руки уже тянутся к наушникам, когда Роксана, наконец, может заставить себя говорить.

–Привет, Брендон.

Он одаривает её холодной улыбкой, и, развернувшись, засовывает наушники в уши.

Всё, что осталось, это слабый запах пропитанной машинным маслом улицы и стопка пухлых конвертов из плотной, жёлтой бумаги.

Она всё испортила.

Всё сломала. Больше никаких разговоров, подарков, обедов вдвоём, никаких друзей.

Брендон Брикман – друг.

Список становился всё больше.

~***~

Бруклин.

Проспект – Хайтс. 14i – 56.

Вновь взглянув на изрядно помятую бумагу, Клео судорожно вздыхает.

Перед ней практически безлюдная улица, украшенная лишь витающими клубами старого мусора, превратившегося в пыль.

Поморщившись, девушка втягивает слабый запах горелой рыбы, тянувшийся из створок заляпанного сажей, окна.

Подойдя к двери, ведущей в глубины далеко не самого привлекательного на свете дома, Клео морщится, хватаясь за испещренную царапинами ручку, указательным и большим пальцами.

Дверь неохотно подаётся вперёд, сопровождая каждое движение оглушительным скрипом.

Клео окунается в холодный запах отсыревшей побелки и плесени.

Отпустив ручку, девушка заскакивает в подъезд, пытаясь не думать о последствиях своего необдуманного поступка.

Каблук мгновенно попадает в выбитый кусок цементного пола и девушка едва не падает, хватаясь руками за дверной косяк.

–Боже правый, – отряхнувшись, Клео делает не смелый шаг вперёд.