Текст книги "Дыши в такт со мной (СИ)"

Автор книги: Анастасия Суворова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 43 страниц)

–Да что с тобой такое? Я думала, ты поддерживаешь меня. Я думала, что ты мой друг, и я могу тебе доверять.

–Это полный бред, Клео! В тебе вдруг сыграл филантроп? Зачем ты здесь? Что будет дальше с твоей жизнью?

– Ты говоришь, как моя мать, – резко поднявшись, Клео морщится. – Уходи.

–Клео, у него своя жизнь и она подходит к своему завершению, а ты…

–Хватит! Как ты можешь такое говорить? Ты? Именно ты, Рокси!

С шумом сглотнув, Роксана обрывается на полуслове.

Она превратилась в собственную мать.

Пытается навязать свои интересы тому, кого любит.

–Это другое, моя мама судит людей по цвету кожи, а у Логана СПИД.

–У него ВИЧ, это разные вещи и не смей говорить об этом, тем более в его доме.

Рассмеявшись, Роксана поднимается, всплескивая руками.

–Ты называешь это домом?! Клео, проснись, наконец! Мир реален, а что потом? Что будет, когда он умрёт? Ты последуешь за ним на тот свет?

–Надеюсь, что она так не поступит.

Роксана вздрагивает, услышав новый голос и обернувшись, видит Логана у дверей.

Сбросив рюкзак с плеча, он заходит в комнату, стряхивая снег с перчаток.

–Привет, Рокси.

Усмехнувшись, Роксана закатывает глаза.

–Если ты надеешься пробудить во мне совесть, зря стараешься. Я не сомневаюсь в том, что я сказала.

–Господи, Рокси ты словно превратилась в другого человека, – шепчет Клео, закрывая лицо рукой.

–Что тебе от неё надо? – подойдя практически вплотную к Логану, Роксана вперивает в него суровый взгляд прищуренных глаз, упирая руки в бока. – Зачем ты тащишь её за собой на тот свет?

–Заткнись, Рокси! – восклицает Клео.

–Даже не надейся. Я осознаю, что она будет жить после тебя, или ты решил заразить её и подождать на том конце? Таким людям, как ты, – Роксана тыкает пальцем ему в грудь. – Нужно держаться подальше от нас. Ты токсичен Логан.

–Заткнись!

Клео появляется, словно из ниоткуда, Роксана уже готова огреть её новой порцией цензуры, что заткнёт ей рот, когда ей в щёку влетает горячая ладонь.

Отшатнувшись, Роксана прижимает руку к разгорячённой щеке, устремляя на Клео ошарашенный взгляд.

–Не смей так о нём говорить, – Клео делает шаг вперёд и Роксана немеет от мысли о том, что её ударили.

Ударила Клео, не кто-то там из Гарлема, кого она огрела битой, или забрала дорогую помаду.

Её ударила Клео.

–Клео, – обхватив её руками за талию, Логан притягивает девушку к себе, не позволяя ей подойти ближе. – Прошу тебя, успокойся.

–Я думала, ты моя подруга! – в глазах Клео застывают слёзы.

Роксана не может ничего сказать.

Не может двигаться и чувствовать, словно превратилась в скульптуру льда.

С трудом заставляя себя сделать шаг, она уходит в коридор и трясущимися руками забирает свои вещи.

~***~

-Выпей воды.

–Я не хочу.

–Тебя же трясёт.

–Я не хочу пить, – поморщившись, Клео отводит в сторону руку Логана с холодным стаканом воды, зажатым в пальцах.

Всё ещё содрогаясь в судорогах от прошлых рыданий, Клео сипло шмыгает носом, упираясь спиной в холодную стену тёплых фотографий.

Разве она могла так поступить с ней?

Она ведь была её подругой, ведь это она когда-то сказала ей о том, что нужно любить человека любым, будь он самым здоровым на свете, или самым больным.

Поставив стакан на пол, Логан снимает куртку и бросает её на стул.

Клео отводит волосы назад, наблюдая за ним.

За тем, как его взгляд застывает над её чемоданом, как скользит по её развешанным на стуле вещам.

За тем, как он опускается на корточки и ловким движением сгребает её свитера в охапку, засовывая в чемодан.

Клео молчит.

В её горле клокочет горячий ком слёз.

Подхватив её лёгкие платья, Логан небрежно забрасывает их сверху, и, опустив верхнюю крышку чемодана, застёгивает его.

Звук получается резким, разрезающим тепло и тишину квартиры.

–Я поймаю тебе такси, – бормочет он, поднимаясь и ставя её чемодан.

–Ты… поймаешь мне такси? – дрожащим голосом спрашивает Клео, пытаясь прочистить горло.

–Тебе пора ехать домой, – вновь надев куртку, Логан оборачивается к ней. – Роксана сказала правду. Тебе нет смысла оставаться здесь, и я был бы слишком эгоистичен, если бы позволил.

–Ты никогда… не заставлял меня оставаться здесь.

–Да, но я должен заставить тебя уехать. Потому, что она права. Что будет с тобой потом, Клео? Это твой отпуск? Новое развлечение у богачей, оставь в своей памяти нестираемое воспоминание, – Логан зло усмехается, водя рукой в воздухе, словно выписывает сказанные слова. – Хотя, если ты будешь делать это каждый год, постепенно каждый из умирающих сольётся в одно.

–Зачем ты так говоришь? Ты ведь понимаешь, почему я здесь! Это не каприз, это…

–Это каприз! Каприз испорченного ребёнка! – голос Логана становится таким громким, что выталкивает её жалкий шепот за дверь. – Забирай свой чемодан и уходи! Ты мне не нужна, а я не нужен тебе. Тебя ждёт прекрасная жизнь Клео.

Мотая головой, Клео резко поднимается с постели.

–Ты не можешь вести себя так, ты не такой…

–Кто? Кто я, Клео? Сволочь?

С шумом сглотнув, Клео проглатывает обиду, но она застревает в горло и растекается по щекам.

Проведя рукой по лицу, она утирает солёные слёзы.

Глаза вспыхивают обжигающими вспышками и, мотая головой, она выхватывает у него чемодан.

–Я тебя ненавижу Логан Андерсон. Ненавижу за то, что ты изменил мою жизнь, а потом вот так просто выгнал. Ненавижу Роксану, ненавижу твоих друзей, ненавижу всё, что видела и чувствовала в последние месяцы. Лучше бы я оставалась ледяной глыбой.

Выбежав в коридор, Клео с грохотом тащит за собой чемодан.

Надев сапоги, она накидывает на плечи куртку и, распахнув дверь, вытаскивает чемодан на площадку.

Его колёсики грохочут по ступенькам, когда Клео останавливается на площадке, пытаясь вытереть слёзы.

Закрывая лицо руками, она давится в истерике.

С трудом застегнув змейку куртки, она тянет руки к шапке, когда понимает, что оставила её.

–Чёрт, – бросив ручку чемодана, она вытирает лицо рукавом и идёт обратно.

Только схватит шапку и выбежит обратно, он даже не заметит.

Или пошлёт его.

В последний раз пошлёт громко, с выражением отправит туда, где раки зимуют.

Поднявшись наверх, Клео с удовольствием отмечает, что дверь ещё открыта.

Зайдя в коридор, она подхватывает шапку.

–Надеюсь, ты наслаждаешься своим одиночеством и той ненавистью, что будет окружать тебя до конца твоих дней! – восклицает Клео и, надев шапку, делает шаг в сторону двери, когда отмечает, что в квартире слишком тихо.

Шмыгнув носом, она недоумённо хмурится и, прислушиваясь, пытается уловить хотя бы шорох.

–Логан?

С шумом сглотнув, Клео дрожащей рукой закрывает дверь и, сняв шапку, делает робкий шаг вперёд, заглядывая в комнату.

–Господи, Логан!

9 глава

– А что будет, когда я умру?

– Тогда не будет тебя.

– Но я не хочу умирать.

– Тогда живи, пока живется. Смотри, слушай и запоминай.

Эрнест Хемингуэй

Сегодня Роксана Беррингтон потеряла подругу.

Это случилось в половине второго дня.

Ещё прошлой ночью ничто не предвещало беды, она ложилась спать с трезвой головой и спокойным разумом за то, что ничего плохого не случится.

Рядом спал её любимый мужчина, и его рука покоилась у неё на животе.

Пусть внешне он не был похож на Супермена, а она навсегда потеряла своих родителей из-за их любви, Роксана была счастлива.

Счастлива от того, что именно он целует её утром и ложится с ней спать вечером.

Она никогда не думала, что будет так счастлива, видеть кого-то так близко и так часто.

Она купила себе новую блузку.

Почти за бесценок в лучшем секонд-хенде Бруклина, где достойная вещь появляется один раз в тысячелетие.

Жизнь налаживалась и она почти чувствовала себе на вершине блаженства, когда потеряла подругу.

Единственную настоящую подругу.

Подругу, что по её мнению делала большую ошибку, выбирая столь сложную любовь.

Она вернулась на работу, едва дожила до вечера, когда смогла опереться на плечо любимого и выплакать ему всё, что накипело.

А потом ей позвонили.

И она вновь обрела свою подругу.

Они с Брендоном попали в больницу ровно через час, после звонка Клео.

Роксана окидывала людей в коридорах пристальным взглядом, пытаясь отыскать среди растерянных обывателей свою подругу.

–Клео!

Брендон видит её первой.

Прямо за парнем, что лежит на кушетке и внимательно созерцает за быстрой каплей своей капельницы.

Обогнув его, Брендон подходит к девушке, из её рук падают залитые слезами салфетки и, поднявшись, она обнимает его.

Роксана с трудом заставляет себя не плакать, подойдя ближе и увидев, насколько Клео растеряна.

Её руки дрожат, лицо превратилась в восковую, бледную маску, щёки влажные от слёз, волосы прилипли к влажной шее, рядом с ней скомканная куртка Логана.

–Что случилось?

–Я… мы поссорились, я забыла… шапку, а когда я… – Клео судорожно выдыхает, пытаясь подобрать слова, и Брендон кладёт ей руку на плечо, пытаясь успокоить.

–Тише, тише.

В тёмных уголках коридора загораются лампы и люди становятся оживлённее, мужчина, стоявший напротив них и прижимающий к себе руку, закованную в гипс, отодвигает в сторону огромный фикус, пытаясь пристроиться поудобнее.

–Что с Логаном?

–Он… потерял сознание, я не знаю, он лежал на полу, я… я так испугалась, я думала… – Клео морщится, закрывая лицо руками.

Я думала, он умер.

Ей не нужно произносить эти слова, чтобы Роксана их услышала.

Дверь, ведущая в кабинет дежурного врача, открывается и оттуда выходит юная медсестра с застывшей улыбкой на губах.

–Мы подождём, пока закончится капельница. С ним всё в порядке.

–Что с ним случилось? – выдавливает из себя Клео, подходя к девушке.

–Мы измерили ему сахар и давление, резкое падение показателей говорит о том, что он, скорее всего давно не ел. Сахар упал, ему стало плохо, и он потерял сознание, возможно ещё нервы сыграли свою роль. Он уже в полном порядке, отказался от полного медицинского осмотра, – девушка пожимает плечами. – Дело ваше.

Обойдя её стороной, Клео заходит внутрь и, переглянувшись, Рокси и Брендон пожимают плечами, идя следом.

В кабинете тепло, пахнет сладким чаем и выпечкой.

За ширмой сидел грузный мужчина в белом халате, что спешно чиркал ручкой в белоснежном бланке.

Логан лежит на кушетке в самом углу комнаты, к его руке подсоединена капельница, пальцы зажаты в кулак, лицо закрыто рукой.

–Логан, – подбежав к нему, Клео опускается на край кушетки, Логан испуганно вздрагивает, услышав её голос.

Роксана и Брендон робко проходят следом, пытаясь казаться незаметными.

–Как ты?

Недоумённо нахмурившись, Логан обводит их пристальным взглядом, словно видит впервые.

–Что вы здесь делаете?

–Клео нам позвонила, она нашла тебя, – встревает Роксана и едва не влепляет себе вторую пощёчину за то, что заговорила.

–Я так испугалась, – Клео качает головой, и, схватив Логана за руку, притягивает её к себе. – Нам сказали, что ты мало ел и сахар упал, и потому… тебе стало плохо.

–Да, меня тошнило пару дней, – Логан пытается пожать плечами, но тело ещё плохо поддаётся его командам. – Не стоило волноваться.

–Я всегда буду за тебя волноваться, – строго чеканит Клео.

Роксана улыбается, желая сказать что-то ещё, но слова вылетают из головы, когда она вдруг чувствует это.

Чувствует, как ширма задрожала, как воздуховод ещё быстрее погнал капельницу по венам Логана, как это коснулось её щеки.

Её пальцы ласково сплетаются с его и Логан не может говорить.

Он просто смотрит на неё, а она лишь улыбается.

И, кажется, слова неуместны.

Слова никогда не были так неуместны, а тишина никогда не была такой громкой и говорящей.

–Я..

–Заткнись Брендон, – шепчет она ему на ухо, и, подхватив за локоть, тянет к выходу.

Они обходят медсестру, Брендон недоумённо хмурится, пока они вновь не появляются в коридоре, закрывая за собой дверь.

–Что с тобой?

Роксана опирается спиной о стену, переведя на него внимательный взгляд.

–Разве ты этого не почувствовал, Брендон? Нельзя быть таким слепым.

Поджав губы, Брендон скрещивает руки на груди.

–Ты хотела, чтобы мы помогли твоей подруге, мы здесь, а теперь ты сама бросаешь её?

–Мы им сейчас не нужны, Брендон.

–Но ты говорила…

–Мало ли, что я говорила, – Роксана закатывает глаза, подаваясь вперёд и растягивая губы в широкой улыбке. – Забудь всё, что я когда-либо говорила Брендон. Я чувствовала это сегодня. Чувствовала, как любовь, блуждая по кабинету задела каждого из нас и ударила в них.

Улыбнувшись, Брендон качает головой, прижимая её к себе.

–Тебе нужно быть журналистом. Тебе просто необходимо писать.

–Я обязательно займусь этим после нашей свадьбы, – улыбнувшись, Роксана пожимает плечами и Брендон изумлённо округляет глаза.

–Что?

–Хочешь сказать, что ты не женишься на мне?

Мгновенье тишины и Брендон смеётся, подаваясь вперёд и целуя её.

–Конечно, я женюсь на тебе!

Улыбнувшись, Роксана пожимает плечами.

–Я в этом никогда не сомневалась.

~***~

Когда-то давным-давно, когда люди умели летать и поднимались на небо ночью, чтобы собрать звезды в мешок, на свет появился мальчик.

Его мать – королева, мечтала о нём долгие годы.

Она говорила, что вложит в него целую вселенную, когда он впервые откроет глаза.

Это был самый красивый мальчик на свете.

Его глаза, точно две чёрные бездны, мягкая кожа, покрытая пушком, точно у сладкого персика.

Маленькие губки, ручки и ножки, что она была готова целовать часами.

Но болезнь убивала королеву, и ей пришлось оставить мальчика одного.

Его отец, горевавший о смерти супруги, ушёл следом за ней на небо.

Мальчик остался один.

Королевством правил брат королевы.

Злой и подлый принц, что хотел убить мальчика, чтобы тот не получил корону, когда вырастет.

Но, любовь королевы была настолько сильной, что смогла преодолеть даже смерть и спасти его.

Она вновь ушла на небо, успев выложить из звезд путь от её сердца к сердцу сына.

–Это ужасно.

Тринити Андерсон вздрагивает, услышав голос дочери.

Та морщится, бросая ложку в пустую миску, где ещё секунду назад плескались хлопья в молоке.

Сняв очки, женщина устало вздыхает, потирая переносицу.

–Это детская сказка.

–Она не логична и глупа, – пожав плечами, Мия сухо улыбается матери, снимая с запястья резинку и собирая волосы в хвост. – Ты сама прекрасно об этом знаешь.

–Ты ничего не смыслишь в литературе милая, а в детской особенно.

Закатив глаза, Мия поднимается из-за стола и, подхватив миску, ставит её в раковину.

Тринити разочарованно качает головой, изучая очередные дико короткие джинсовые шорты дочери и её засаленную футболку.

–Неужели ты не можешь одеть что-то потеплее?

–Не могу, – цедит Мия сквозь зубы.

Захлопнув блокнот с набросками, Тринити бодро поднимается, пытаясь сбросить годы, отложившиеся в её ноющих костях.

–Хватит вредничать, – улыбнувшись, женщина кладёт ладони на плечи дочери и, проведя пальцами по её длинным волосам, вновь улыбается. – Когда идём в парикмахерскую?

–Господи, до выпускного ещё три с половиной месяца, – Мия закатывает глаза, перекрывая воду и подхватывая полотенце. – Найду время.

–Опять пойдёшь со своими подружками?

Тринити скрещивает руки на груди, с трудом скрывая раздражение в голосе.

Как будто она так много просила, всего немного времени рядом с ней.

Мия отказывала ей даже в такой простой просьбе.

Пожав плечами, дочка кусает губы.

–Может, с Кортом.

–Мальчики не могут так долго сидеть на одном месте, ты же знаешь, – Тринити вновь улыбается, щипая дочь за щеку, и та болезненно морщится. – Прекрати кусать губы.

–Я иду к себе.

Забегая на лестницу, Мия так же быстро скрывается из виду, как и противоречивая муза Тринити, что порой посылала ей бредовые идеи детских сказок.

Вновь сев за кухонный стол, Тринити расправляет клетчатую скатерть, выдвигая вперёд скромный букетик цветов, что Говард принёс вчера вечером, возвращаясь с работы.

Вдохнув сладкие запах, Тринити прикрывает глаза и, расправив плечи, подхватывает ручку.

Сейчас она просто нарисует первое, что придёт ей в голову, а сюжет родится сам собой.

Вновь надев очки, женщина уже заносит ручку над бумагой, когда её обрывает стук в дверь.

Раздражённо вздохнув, Тринити захлопывает блокнот.

Кажется, сегодня у неё ничего не получится.

–Иду!

И кого сюда принесло?

Неужели опять Эмми? Будет просить сахар, или ещё какую-нибудь ерунду, лишь бы найти повод для беседы.

Ну, нет. Сейчас ей не до бессмысленных разговоров.

Подходя к входной двери, Тринити на ходу поднимает куртку Мии, свалившуюся с вешалки, а быть может даже не висевшую на ней сегодня.

Повесив куртку, Тринити окидывает себя быстрым взглядом.

В её возрасте это скорее необходимость, нежели желание.

Втянуть живот, сделать складку на мягком тёмно-зелёном свитере, что оттеняет каштановые волосы и отливает карие глаза.

Стряхнуть крошки хлопьев с бёдер, поправить рукава, никаких уродливых запястий с тонкой кожей и жуткими венами.

Распахнув дверь, Тринити морщится от обдавшего её, холодного воздуха.

Зима в этом году затянулась, уже март на носу.

–Добрый день, – улыбнувшись, Тринити проводит рукой по волосам, надеясь, что они обрамляют лицо правильной формой.

–Добрый день, – незнакомка сдержанно улыбается в ответ.

Тринити кажется, что она где-то её видела.

Она явно не отсюда.

Шикарное пальто, сапожки на каблуке, идеально уложенные волосы с невероятными переливами от светлого к тёмному.

Бесконечные зелёные глаза, совершенный макияж.

От неё пахнет Манхэттеном, никак не меньше.

–Чем могу вам помочь?

– Вы, Тринити Андерсон?

Тринити кивает, улыбка всё так же не сходит с её лица.

Может, это репортёрша? Неужели её всё-таки заметили?

Может, ей посветят хотя бы очерк в журнале? Или возьмут её книгу в лучшие издания месяца?

–Меня зовут Клео Макалистер.

Именно!

–Боже, прошу, проходите, – Тринити с трудом сдерживает нахлынувшие эмоции и поспешно впускает девушку в дом.

Это же дочь Эвелин Макалистер, владелицы журнала Trend.

Вот, откуда она знает это лицо, оно было на обложке журнала.

Клео стала главным редактором её филиала в Нью-Йорке.

Тринити едва не подпрыгивает от нетерпения.

И как можно не предупредить о такой встрече? Где-то здесь её дочь разгуливает в жутких шортах, дома жуткий бардак, а муж явится под вечер.

–Боже, я вас сразу узнала, – начинает тараторить Тринити, буквально срывая с девушки пальто. – Поверить не могу, что это действительно вы.

Она вежливо улыбается, снимая сапоги, и Тринити предлагает ей пройти на кухню.

Там, по крайней мере, свежие занавески, сладкие булочки в тарелке и натёртые полы.

–У вас очень светлая кухня.

Тринити едва ли не лопается от гордости, обводя кухню пристальным взглядом.

И правда, как она раньше не замечала, насколько же здесь выдержан кантри-стиль.

–Спасибо, садитесь, – Тринити отодвигает стул, замечая на спинке чёрный маркер, и мысленно проклинает Мию.

Клео опускается на стул, Тринити подхватывает губку и наскоро вытирает стол, подвигает цветы поближе к гостье, пусть её окружает сладкий запах.

Бросив губку обратно в раковину, Тринити ставит чайник на одну из горящих конфорок и слегка приоткрывает окно, позволяя тонкой струйке морозного воздуха освежить помещение.

–О таких гостях нужно предупреждать, – достав из верхнего шкафчика две идеальные стеклянные чашки, что доставались лишь по особым случаям, Тринити наполняет их горячим чаем.

Достаёт булочки, вчерашние конфеты, что Мия не доела и даже пачку мороженого, что давно превратилось в твёрдый кирпич.

Сев напротив гостьи, Тринити прижимает ладони к щекам.

–Вы такая молоденькая.

Улыбнувшись, гостья подвигает к себе чашку.

–Спасибо. Я…

–Никогда бы не подумала, что такой человек возьмёт у меня интервью, – Тринити всплескивает руками. – Я ведь просто скромный писатель и художник детских книжек. В детстве вам наверняка читали что-нибудь из моего творчества.

Кивнув, Клео задумчиво делает глоток чая.

–Честно говоря, я плохо помню, что мне читали в детстве.

–Ничего страшного, – Тринити нервно смеётся, отмахиваясь. – Главное, что вы здесь.

Кивнув, Клео с шумом сглатывает.

–Итак, – отодвинув чашку, она кладёт руки на стол. – Вы писательница.

–Да, я хотела быть ей с детства. У меня была большая семья, шесть младших братьев и сестёр, представляете? Сказки заканчивались с катастрофической силой, да и мне было скучно повторять одно и то же сотни раз, потому я начала импровизировать.

Кивнув, Клео слабо улыбается.

–У вас была большая семья.

–Да уж, что тут сказать, – Тринити пожимает плечами. – Мы все до сих пор дружны. Представьте себе, но каждый из них появляется в моей жизни каждый год по всем нашим семейным праздникам и помнит, сколько сказок я ему прочитала. К тому же их дети растут на моих книжках.

–Удивительно.

Тринити вновь отмахивается, краснея от стеснения.

–А вы не записываете? – вдруг спохватывается она, заметив, что в руках у гостьи нет ничего, что могло бы зафиксировать их разговор. – Или, у вас диктофон?

–У меня феноменальная память, – сухо улыбается девушка, подаваясь вперёд. – Вернёмся к вашим сказкам. Вы, должно быть, читали их не только своим братьям и сёстрам, но и собственным детям.

Тринити энергично кивает в ответ.

–Да, да, они их обожали. Моя дочка, мой самый строгий критик. Ей с младенчества всё время что-то в них не нравилось, – Тринити смеётся. – Помню, когда ей было девять, она взяла мою книжку и всё перечеркнула карандашом, переписав заново.

–А ваш сын любил ваши книги?

Тринити уже было открывает рот, чтобы вновь ответить в своей беззаботной манере, когда вдруг замирает и переводит взгляд на Клео.

На кухне воцаряется молчание.

Поставив кружку на стол, Тринити старательно прочищает горло.

–Откуда… вы знаете, что у меня есть сын?

–Я знаю его получше вашего, – откинувшись на спинку стула, Клео скрещивает руки на груди. – А теперь перейдём к самой интересной части нашего интервью. Вы хорошо спите по ночам, зная, что о вашем сыне нет вестей вот уже шесть лет? Что вы почувствовали Тринити, когда он ушёл? Выдохнули от облегчения, и вас совершенно не мучила совесть? Разве вам не стыдно сидеть здесь и так хохотать над собственной глупостью, пока он где-то там?

Тринити нервно проглатывает её слова.

Клео щурится, подаваясь вперёд и, Тринити шарахается в сторону, словно ожидает удара.

Клео с трудом сдерживает насмешку.

–Я… – Тринити безмолвно глотает воздух, словно рыба, выброшенная из воды.

Кажется, Клео выбила почву у неё из-под ног.

Схватившись за край стола, Тринити судорожно выдыхает.

–Кто вы? – с трудом выдавливает она из себя.

–Я Клео Макалистер, как я уже сказала. Я живу с вашим сыном.

–Господи… – шепчет Тринити, закрывая рот ладонью. – Он…

–Жив? Да. Он не знает о том, что я здесь. Я нашла вас, благодаря моему одарённому другу, не сложно пробить в интернете писательницу детских книжек.

В помещение вновь повисает молчание.

Тринити судорожно шарит глазами по кухне, словно пытаясь зацепиться за что-то, словно ответ на все претензии Клео лежит на поверхности.

–Я… попрошу вас уйти, – выдавливает она, наконец, из себя.

–Интервью закончено? Так быстро?

–Убирайтесь из моего дома, пока я не вызвала полицию.

–Давайте вызовем её и спросим, почему мать выгоняет своего ребёнка на улицу.

–Я не выгоняла Логана! – восклицает Тринити, ударив ладонью по столу. – Я никогда бы не выгнала своего ребёнка на улицу! Он ушёл сам, он… он знал, как нам с отцом тяжело. Мы не могли достать деньги на его таблетки, мы не могли видеть, как он умирает.

Клео усмехается.

–И вы решили, пусть он умрёт где-то далеко, а я не буду этого видеть?

–Никто не думал, что он проживёт так долго.

–Вот как, – Клео шумно выдыхает и Тринити закрывает глаза, перебирая слова языком.

–Я…я не это имела в виду, я… убирайтесь! Вы не имеет права обвинять меня в чём-то!

Резко поднявшись, Тринити нависает над Клео, точно непоколебимая скала.

–Убирайтесь.

–Я и не собиралась здесь оставаться, – поднявшись, Клео задвигает за собой стул. – Просто хотела посмотреть в лицо самой жестокой матери на свете.

–Это не правда! – в глазах Тринити появляются слезы, и весь её образ идеальной домохозяйки летит к чертям.

Тушь растекается по щекам, волосы всклокочены, никакой осанки, никакой улыбки, всё стёрто, оставляя лишь время, что так беспощадно надругалось над ней.

–Это не правда! Не правда! Не правда! Я не виновата! – кричит она, размазывая тушь. – Это он виноват! Во всём виноват он! Я просила не уходить на улицу, он сам сделал это! Это он убил себя, это не я! Лучше бы он умер тогда, после аварии.

Клео с изумлением наблюдает за истерикой женщины.

В глазах Тринити плывут картины прошлого.

Её сын.

Когда-то давным-давно, когда люди умели летать и поднимались на небо ночью, чтобы собрать звезды в мешок, на свет появился мальчик.

Его мать – королева, мечтала о нём долгие годы.

Она говорила, что вложит в него целую вселенную, когда он впервые откроет глаза.

Тёмно-красное пятно его крови на асфальте, сломанный велосипед его друга.

Эти глаза, что смотрели на неё с верой, надеждой и страхом.

–Уходите! – опустившись на колени, Тринити задыхается в рыданиях.

Она жила на краю лезвия шесть лет.

Говард говорил, что перепады настроений нормальны, пока она не устроила истерику у него на работе.

Её настроение металось от гиперактивного к маниакально – депрессивному.

Обойдя женщину, Клео выходит в коридор.

–Я хочу его видеть.

Вздрогнув, Клео замечает силуэт, плавно спускавшийся с лестницы.

–Меня зовут Мия, – шмыгнув носом, девушка пожимает плечами. – И я хочу знать, что случилось с моим братом и сделало мою мать такой.

~***~

Мия Андерсон.

Семнадцать лет, семь месяцев, две недели и три дня.

Вы наверняка видели её.

Лонг-Айленд не такой большой, каким кажется на первый взгляд.

Здесь, среди аккуратных домиков и идеальных газонов её знали все.

Высокая, красивая, всегда здоровается с соседями.

Учится на отлично, мечтает стать юристом, врачом, или рекламщиком.

В общем, кем-то, кто хватается за свои мечты, а не сидит в стороне.

У неё был парень.

Корт.

Его вы тоже наверняка видели, они неразлучны.

Он немного выше её, волнистые, тёмно-русые волосы. Серые глаза, полные обожания к своей девушке и широкая улыбка.

Он не был красавцем и не пользовался популярностью среди девушек. Слишком большой нос, слишком жирная кожа, да и фигура не в идеальной форме, девчонки любили идеально плоских с выпирающими бицепсами и торсом.

Зато Корт всегда держал её за руку, целовал в щёку, дарил цветы и угадывал желания с полуслова.

Он был единственным, кто знал.

Шесть лет назад у Мии был брат.

Родители лишь сжимали зубы и мучили щёки желваками, когда Мия пыталась хотя бы что-то узнать о Логане.

Их неохотные, неловкие ответы о том, что он куда-то уехал и не сказал им, не устраивали её много лет.

Сегодня она сама всё узнает.

Ей больше не нужно разрешение, бешеные глаза отца и сжатые в кулаки руки, не нужны слёзы матери и её визги о том, что она не щадит чувства родителей.

Ей больше ничего не нужно, кроме правды.

Сам Логан ей расскажет.

Вы наверняка знаете Мию Андерсон.

Сегодня она всё узнает.

Когда они останавливаются напротив обшарпанной временем двери, Мия морщится, пытаясь отбиться от запаха горелых блинов, что витает по подъезду.

Клео вставляет ключ в замок и Мия в ужасе понимает, что дверь открывается.

Может, она совершила ошибку?

Что, если Логан наркоман, который хочет забрать её в рабство, посадить на наркотики и убить, если родители не дадут денег?

Что, если здесь вообще нет Логана и это просто сумасшедшая, что пытается затащить её в своё логово.

Она наверняка давно следила за ней…

С шумом сглотнув, Мия наскоро стаскивает шапку, комкая в руке помпон, другой рукой девушка вытаскивает из кармана куртки телефон.

Нужно набрать Корту, он единственный, кто сможет вытащить её отсюда.

Открыв дверь, Клео вдруг оборачивается и Мия вздрагивает.

–Я представляю, что ты испытываешь сейчас, но не бойся.

Зайдя внутрь, Клео оставляет дверь открытой, предоставляя девушке выбор.

Схватившись за дверную ручку, Мия оглядывается назад.

Что, если это просто уловка и она уже никогда отсюда не выйдет?

Шумно выдохнув, Мия на секунду закрывает глаза, а потом уверенно толкает дверь вперёд и заходит внутрь.

Клео улыбается, увидев её и сняв сапоги, уходит из коридора.

Мия изумлённо оглядывает пустые стены, где торчащие кирпичи вопили от сырости и старости, где трубы вились по комнатам, словно ледяные змеи, а жуткие короба были похожи на ловушки для ядовитых пауков.

Захлопнув дверь, Мия наскоро стаскивает ботинки и спешит следом за Клео, на ходу расстёгивая куртку.

–Логан! – бросив на стул пальто, Клео скрещивает руки на груди.

Мия замирает.

–Я всё пытаюсь приготовить курицу, только пищевой краситель высыпался из упаковки и теперь она будет зелёной, но…

Мия вздрагивает, закрывая рот руками.

Лицо Логана вытягивается от изумления, полотенце падает из рук и на его пальцах остаются следы зелёного красителя.

–Логан… – шепчет Мия и её глаза наполняются слезами.

–Мия…

Их прошлая встреча была не тем, о чем хочется вспоминать каждый день, потому Мия предпочла стереть это из памяти.

Вот оно, настоящее. Прямо сейчас.

Он едва успевает открыть рот, когда она бросается к нему.

Повисает, точно бездыханное тело на шее и закрывает глаза, чувствуя, как по щекам текут слёзы.

–Теперь ты не посмеешь сказать, что ты меня не знаешь… – шепчет Мия, утыкаясь носом в его плечо.

Всё ещё теряясь в чувствах, Логан неуверенно кладёт руки ей на спину, прижимая к себе.

Улыбнувшись, Клео скрывается в ванной, оставляя их наедине.

Время замирает.

Где-то люди успели вернуться домой и даже лечь спать, а они всё ещё не нашли в себе сил заглянуть друг другу в глаза.

Где-то отгремела третья мировая война, где-то разрушились и соединились судьбы, где-то родился ребенок, и умерла одинокая старушка.

Логан первым отстраняется и Мия украдкой вытирает слёзы, пытаясь не показывать, насколько это важно для неё.

Потому, что ему не важно. Иначе он бы попытался с ней связаться.

Она поднимает покрасневшие от слёз глаза, пытаясь рассмотреть того Логана, что жил в соседней комнате одиннадцать лет её жизни.

Он похудел с их последней встречи.

Скулы стали острее, чёрные глаза превратились в два обсидиана, руки загрубели, но взгляд остался открытым на мир, что он был готов принимать каждый день любым в своих недостатках.

–Я поверить не могу, что я у тебя дома… – Мия слабо улыбается, оглядываясь и всматриваясь в фотографии на стене.

Она почти сразу находит свою.

Летом на лужайке, где цвели мамины гортензии, она в нелепой ковбойской шляпе воображает себя отчаянной бандиткой, пытаясь сделать взгляд хищным.

Вновь повернувшись к Логану, Мия отмечает, что он всё ещё молчит.

Просто смотрит на неё, будто никогда не видел и всё ещё пытается отрицать, что это его сестра.

–Ты… не скажешь мне хотя бы что-нибудь?

С шумом сглотнув, Логан неуверенно мотает головой.