Текст книги "Куда тянутся души (СИ)"
Автор книги: Анастасия Пенкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 46 страниц)
– Я в тебе не сомневался, – еще шире улыбнулся Габриэль и даже дружелюбно хлопнул мага по плечу. – Но где мы будем проводить обряд? В храме Света нас заметит смотритель…
– Проводить в храме свадьбу вовсе не обязательно, – хитро улыбнулся маг. – Это лишь дань традициям и способ придать торжественности. И все эти церемониальные процессии тоже.
Габриэль был не так хорошо знаком с обрядами хранителей Света, но магу верил.
– Тогда не будем терять время, – воодушевился Габриэль, но тут же скривился. Ведь это не все, что ему потребуется от мага. – Кстати, как у тебя с «отводом глаз»?
Маг удивился, но идти на попятную было уже поздно.
– Неплохо, но я давно не практиковался.
До камер, где содержали подозреваемых, идти было не далеко. Стражники, завидев командующего и придворного мага, подобрались выпрямив спины. Чтобы не думал Хендрик, к инциденту Габриэль прямого отношения не имел. Что собственно со стороны было отлично видно. Так, что оснований оспорить полномочия брата у правителя людских земель не было.
Попасть в камеры, где находились Натаниэль и Ариман было легко. А вот выйти с заключенными, не вызывая у стражников желания сообщить о творящемся Хендрику, сложнее. Габриэль еще не успел поднатореть во многом, что касалось использования магии. И тут Эйдер был почти незаменим.
Появление Делагарди удивило бывших разбойников. Но если Натаниэль воспринял как должное, и стал со скамьи, что звалась здесь кроватью, как будто только появление Габриэля и ждал, то Ариман, ходящий по камере туда-сюда, и застывшей у решетки, как только услышал шаги, смерил Габриэля презрительным взглядом.
– Пришел нас освободить, – не удержался от едкого комментария разбойник. – Как это мило и благородно.
У Габриэля не было желания спорить с разбойником, человеком из Забытых земель, пожелавшем изменить свою жизни став на кривую дорожку. Но куда больше его раздражало отношение Анны к нему. И его к ней. И вряд ли благородный поступок в храме Света как-то сгладил чувства Габриэля. Скорее наоборот, мотивы разбойника не давали покоя еще больше, но он старался не думать о них. Сначала нужно исполнить просьбу Анны. Она пытается вернуть им право на счастье в этой жизни, она доверилась ему, а он ей. И подводить свою женщину снова он не собирался.
– Эйдер, действуй, – скомандовал Габриэль, проигнорировав едкие слова разбойника.
Маг всегда был исполнительным, и повторять дважды не пришлось.
Стражники, увлеченно рассматривая каменные стены, не заметили, как двое заключенных покинули камеры.
А вышедшие следом придворный маг и командующий не привлекли их внимание.
– Что дальше Габриэль? – поинтересовался Натаниэль, как только они оказались в «безопасной» части замка. В оружейной.
В это время помещение никто не охранял, так как оно попросту было заперто. Но у командующего армией, были ключи от многих дверей в замке.
Габриэль не спешил с ответом. Ему нравилось, что Натаниэль и без лишних разъяснений понимает зачем его освободили. Но не привык он так быстро составлять план действий на подобные ситуации. Ловя разбойников по всем магическим землям, он мог неделю выдумывать многоходовую игру, чтобы накрыть даже простенькую банду из трех-четырех человек. Но здесь совсем другая ситуация.
– Ты будешь ждать в безопасном месте, – ответил Габриэль, выбрав пару стандартных мечей для Натаниэля и Аримана, – вместе со своим другом, а мы отправимся за Альциной.
– А если нас кто-то застукает в «безопасном» месте? – вставил Ариман. – Натаниэль так и не научился как следует отводить глаза.
Габриэль нахмурился. Замечание разбойника было уместно. Но то каким тоном это было сделано – злило. Разбойник явно напрашивался. Вот только время выбрал неудачное.
– Если заметят сбежавших из-под стражи заключенных, что тогда? – продолжал Ариман.
– Есть идеи получше? – не выдержал и чуть ли не прорычал Габриэль.
– Кто сторожит дочурку Хегалаз?
– Воспитательницы и трое стражников.
– Считай, что никто, – самодовольно хмыкнул Ариман и на мгновение задумался, потирая заросший щетиной подбородок.
– Тем не менее… – Габриэля напрягал разбойник одним лишь присутствием, но какой план придумает, было интересно услышать. Хотя бы для того, чтобы доказать себе, что тот даже на такую малость не годен. А значит и Анны он не достоин. Да, от таких мыслей собственник внутри Габриэля ликовал, и он ничего не мог поделать с желанием унизить разбойника.
– Тем не менее, – передразнивая манеру Габриэля надменно растягивать слова повторил Ариман, – ты еще пару часов назад был ее женихом.
К счастью, был. Стоило Анне исчезнуть, а толпе поддаться суете паники только из-за одного появления Тьмы в зале, Габриэль объявил, что свадьбы не будет. Не обращая внимание на Хендрика, пытающегося его остановить, на собственную мать, хватающую за руки, с той же целью. В тот момент Габриэль будто заново вспомнил как дышать – такое облегчение он испытал, когда снял с себя это бремя. Единственное, помимо исчезновения Анны, его печалило отношение семьи. Он никак не мог понять, в какой момент этот искаженный нелепыми порядками мир, так изменил его близких. Или они всегда были такими?
– Твое появление не должно вызвать вопросов, из чувства вины или еще какого, решил проверить как девица себя чувствует. Никто не осмелится препятствовать.
– Это и так понятно, – проворчал Габриэль. – Проблем с моим появлением в окоях Альцины, как раз-таки нет.
Скрестив руки на груди он с превосходством взирал на разбойника.
– Альцина размещена в южной башне, так ведь? – продолжил излагать свой план разбойник и не собираясь реагировать на тон командующего. – Точно такой же как и восточная.
Мысленно прокручивая в голове архитектуру замка Габриэль стал злиться, уже догадываясь к чему ведет разбойник, и старался не думать зачем тот так тщательно изучал способы проникновения в восточную башню. Ту самую, где располагались покои Габриэля.
– И к той, и к той прилегает по гостевому крылу, что занимают всего один этаж. Забраться на них раз плюнуть для подготовленного. Тогда и до окна башни сокращается расстояние, и становится так же равным одному этажу.
Да, догадки Габриэля подтверждались. Ариман уже думал над подобным планом. Вот только не Альцину он собирался вызволять. Анну.
Тьма заполнила зрачки Габриэля. Пальцы сжали предплечья почти до синяков, но он держался, собрав всю волю.
«Я не подведу Анну. Я обещал. Я не разобью этому проходимцу морду в кровь до хруста ломающихся костей и зубов…» – повторял мысленно Габриэль снова и снова. И даже нарисованный воображением образ, возлюбленной помогал управлять Тьмой.
– Не думаю, что Альцину можно считать подготовленной, – вмешался Натаниэль заметив как накаляется воздух между Ариманом и Габриэлем.
– Ей и не придется покидать башню через окно, – самодовольно ответил Ариман. – Я пойду с командующим.
– И как ты себе это представляешь? – теперь Габриэль был готов ликовать убеждаясь в недалекости разбойника. Но выводы его были преждевременны.
– С тобой пойдет придворный маг, а не я. Слышал я, он мастер всевозможных зелий. В том числе и тех, что для здоровья.
Эйдер расплылся в улыбке услышав комплименты. Но та быстро погасла, когда понял, что не понимает логику бывшего разбойника.
– Думаю, эта тряпка сядет на мне отлично, я ненамного выше ростом, – заметил разбойник и похлопал по плечу придворного мага.
Габриэль вынужден был признать, что план получался совсем не плохим. Шевелить мозгами разбойник все-таки в состоянии. Он и сам не раз прибегал к «маскараду», чтобы незаметно вести наблюдение за подозреваемыми.
– Мы войдем в комнату вместе, – продолжил Ариман, обращаясь к Габриэлю. – А выйдешь ты с бывшей невестой под личиной придворного мага. А мне останется покинуть башню через окно.
Удача Габриэлю благоволила, план исполнялся слово в слово, как озвучил бывший главарь разбойников. Стража и глазом не повела, когда командующий появился у дверей в башню, где отдыхала его бывшая невеста, в компании придворного мага Эйдера, еле поспевающего за Делагарди, с натянутым на лицо капюшоном и звенящими в маленьком чемоданчике пузырьками зелий.
Холодного взгляда и короткого объяснения хватило, чтобы выпроводить из комнаты воспитательниц. Главное, чтобы не заявился глава рода Хегалаз.
Но тот не заявился. Разгребал последствия отмены свадьбы, возвращал приданое и проверял готовность экипажей.
Альцина, нервно покусывая губы, уставилась на Габриэля полным надежды взглядом. Не зря же она устроила спектакль в храме, сгорая от страха перед отцом и от страха, но уже совсем иного, что Анна не успеет, и ей все-таки придется стать женой нелюбимого человека. Кто бы знал сколько чувств скрывалось у нее внутри. Сколько пережить ей пришлось с прошлой ночи. Сколько силы нужно, чтобы отправиться на смерть. А потом доверить свою жизнь и счастье в руки другого человека. С облегчением вздохнула, даже не подозревая, что может так радоваться возможности остаться с бывшим женихом наедине, без воспитанниц или отца. Почти наедине, если не считать этого странного придворного мага.
Страх покинул Альцину окончательно только, когда, прячась под пропахшим горькими травами балахоном, надежно скрывающим ее от глаз внимательных стражников, они с Габриэлем вышли к восточным воротам, ведущим в город.
Но за пределы внутренних стен они так и не пошли. Альцина уже видела в арке утоптанную лошадьми площадку и открытые ворота. Она никогда там не была, на «заднем дворе». Эта часть замка рассчитана для служителей и тех, кто постоянно живет в замке. Такой «важной» гостьи не положено появляться на задворках. Вот только бывший жених остановил, ухватив за локоть и не позволяя идти дальше.
Магия сохраняла тепло в садах Смагарда, отчего кисло-сладкий запах перезрелых персиков, упавших на землю, разносился повсюду и наполнял легкие. Альцина не отводила взгляда от арки задыхаясь от волнения и удушливого запаха. И искусственное тепло садов казалось сейчас излишним.
– Разве мы не покидаем замок? – нашла она силы на вопрос. Душа рвалась вперед на поиски возлюбленного и сил не было стоять на месте. И страх, что вот-вот появится отец и заберет ее «домой», лишь усиливался.
– Спокойно, Альцина, – успокаивая ласковым тоном сообщил Габриэль. – Мы не будем покидать замок сразу.
В этот момент из скрытого в тени прохода, ведущего в другую часть сада, окружавшего Смагард, появилось две мужские фигуры. Альцина с нескрываемым облегчением узнала в одной из них Натаниэля.
Габриэль и Эйдер тактично отвернулись, не желая наблюдать за бурным приветствием влюбленных.
Но Габриэль их все же прервал спустя минуту:
– Время идет. Сделаем это побыстрее и будете свободны.
Габриэль вместе с Ариманом отошли чуть в сторону, наблюдая за обрядом и за всем что творилось вокруг. Думать о стоящем рядом разбойнике он больше не желал. Плевать что у них было с Анной. Теперь уже точно ничего не будет. А у командующего армией есть дела поважнее. Делегация магов Севера готовится возвращаться в свои края. Войска людей тоже почти готовы. Последние приготовления – и в путь. И Габриэль прокручивал обрывок будущего, что так мечтал изменить. Но идеи в голову не приходили.
Эйдер почти не сбиваясь говорил нужные слова. Наконец-то обряд был скреплен поцелуем, а связавшая мужа и жену лента света рассеялась.
В этот момент Габриэль понял, что во что бы то ни стало они с Анной будут на месте Альцина и Натаниэля. В этой жизни.
Будущее зыбко, меняется каждую минуту. Из ведения Габриэль помнил на поле Натаниэля. И так и должно было быть. Маги с боевыми навыками ему нужно больше прочих солдат. И Хендрик бы не стал бывших разбойников удерживать. Только для вида, лишний раз напомнить о том кто здесь правитель.
– Натаниэль, план немного меняется, – заявил Габриэль. Приняв спонтанное решение. – Вы не останетесь и не пойдете со мной в Черно-белую пустошь. Отправитесь в Маир, под защиту ордена. Эйдер, Ариман, вы отправитесь с ними.
Придворный маг от неожиданности раскрыл рот. Но тут же закрыл, посчитав решение разумным, хотя совсем по отличным соображениям.
Если Габриэль и может на что-то повлиять, использует любую для этого возможность. Даже самую незначительную. Желание хоть что-то изменить давно пересилило остальные.
Вот только даже появление Анны в той проклятой фероньерке он предотвратить не смог.
Глава 19
– Поешь, Анна, – ласково отозвался Сизаморо. Я, покосившись на поднос с обилием всевозможных вкусностей, появившийся в комнате по щелчку первородного, присела за стол. Силы мне еще понадобятся. К тому же завтрак отвлечет от лишних мыслей, которые знать ему ни к чему.
К моей радости Сизаморо переоделся. Теперь черная мантия из лоснящейся на свету ткани была накинута не на голое тело в одних штанах. Черная рубашка с воротником стойкой подчеркивала мраморно светлую кожу первородного.
– Зачем бездушные идут к…. – начала я разговор, но запнулась. Куда или к кому они идут? К магам и людям? А отношусь и к ним я? Впрочем, неважно.
– Зачем ты…
Натравливаешь их на магический мир, хотела продолжить я, но снова замолчала.
Говорить все, мне и не требовалось.
– Твоя подружка тебе не рассказала, – это был не вопрос, Сизоморо просто озвучил факт. – Это не я поднял бездушных, надоумил покидать город, хотя это и верное решение – Псигелия.
Меня это совсем не удивило. Но вопрос я все-таки озвучила. Разговаривать мыслями мне не нравилось. Ощущение, что ты не диалог ведешь, а просто сходишь с ума, было слишком сильным.
– А ей это зачем?
– Ты знаешь ответ, Анна, – расплываясь в довольной улыбке произнес великий жрец, а потом резко подался вперед, нависнув над столом. Синюю радужку глаз заполнила Тьма, а я смотрела как кролик на удава, завороженная, не в силах сдвинуться или моргнуть. – В твоей душе храниться достаточно воспоминаний.
Вот только прошлое давало о себе знать, когда что-то очень похожее в настоящем пробуждало его. Бессвязные картинки, бессмысленные голоса. Лишь изредка нечто похожее на полноценные ведения целых эпизодов из прошлых жизней от которых был хоть какой-то толк.
Но Сизаморо не предлагал мне копаться в собственном прошлом. Взгляд его действительно завораживал, во всех смыслах. И через мгновение в голове вновь оживилось прошлое.
Первородный будто просматривал старые фотографии быстро листая одну за другой в поисках нужной. Воспоминания вспыхивали яркими образами сами собой, единственным катализатором был он.
На каких-то событиях этот калейдоскоп останавливался, давая мне возможность рассмотреть. Но когда передо мной вновь появились синие глаза первородного, без проступающей Тьмы, я кое-что поняла. Или правильнее – вспомнила.
У первородных была проблема. Оставаясь в магическом мире, в твердой оболочке, они все больше теряли свои силы. Мир будто подпитывался от них, забирая часть сил. Уходя в мир Света, они восстанавливали часть сил, пока находились там. Но с каждым разом им требовалось оставаться там все дольше и дольше, чтобы вернуться с прежними возможностями. Первородные боялись, что в очередной раз возвращение в мир Света может стать последним. Или сил не останется настолько, что вернуться за подзарядкой они не успеют – ими же созданный мир поглотит их силы.
Это волновало всех. Кроме Псигелии. Она устала. Хоть и приняла заведенный порядок, каждое тысячелетие возвращаться в мир Света. Но такая жизнь ее не устраивала. Силы волновали ее меньше остальных. Гораздо больше ее занимала жизнь людей и магов. И в конце концов она поняла, что все эти страхи первородных и неудачные попытки вернут былую мощь, бесполезны. Единственный способ не исчезнуть бесследно – дети. Продолжение первородных, в каждом из которых по их частичке. Но если у остальных потомство заселило весь магический мир, то у Псигелии и Сизаморо не было никого. Так думала Псигелия.
А вот Сизаморо нашел для себя способ реализовать нерастраченный отцовский инстинкт. Он позаботился о бездушных.
Великая Богиня, не ощущая поддержки ни в ком, и даже в возлюбленном, пошла на крайний шаг. Когда они с Сизаморо должны были вместе отправится в мир Света – осталась. Теряя много сил, но осталось достаточно, чтобы пожить одну полноценную человеческую жизнь. Тогда и появились первые дочери великой. С тех пор все начало катиться по наклонной. Баланс сил нарушился, когда Сизаморо готов был сметать все на своем пути от ярости. Но и остальные первородные выбрали неверный путь.
Их всегда волновало, кем они являются для людей и магов. Тщеславие ли это, или жажда власти, но они были зависимы от этого чувства. Чувства нужности для миллионов маленьких частичек магии заключенных в твердую оболочку. Ощущения своего превосходства.
Посчитав, что из-за сломленного изменой Сизаморо они могут потерять преданность жителей магического мира, что попросту выберут сильнейшего, решили вовсе от него избавится. От него и бездушных, на существование которых закрывали глаза, позволяя Сизаморо играть с бракованными созданиями.
Но даже после этого картинка для меня оставалась неполной.
– Псигелия хочет заслужить твое прощение, – озвучила я единственную мысль, давно засевшую в мою голову, а теперь лишь утвердившуюся.
– Прощение, – презрительно хмыкнул Сизаморо, и я поежилась. В его тоне и капли желания простить не чувствовалось.
Возможно, наказать он хочет возлюбленную куда больше. Но мне всегда казалось, что месть не может быть сильнее любви. А если такое случается, то значит это была не любовь.
– Месть сильное чувство, Анна, – вторил моим мыслям первородный. И мне снова стало неуютно. – Но жажда справедливости сильнее.
Справедливость. Пожалуй, тут он прав. Я тоже хотела справедливости. Для себя, для Габриэля. Для нас. Для Каньи и Эрвина. Для Натаниэля и Альцины… Для Аримана.
Может ли быть справедливость в мире, где нарушено равновесие? По мне, так нет.
– Именно это мы и будем исправлять, Анна.
У меня всегда было обостренное чувство справедливости, но едва ли настолько, чтобы что-то менять в целом мире. Но первородному, конечно, виднее.
Стол, за котором мы сидели ломился от еды. Сизаморо устроил завтрак достойный себя.
Все возможные свежие ягоды и фрукты, от пестроты которых рябило в глазах, свежая выпечка, несколько видов мяса. Яйца, приготовленные всеми способами. Чего только не было. И хоть ароматы наполнили комнату и мои легкие, есть я просто не могла под пристальным взглядом Сизаморо, чувствуя как он копается в моих мыслях, но очень хотела.
– Ты все-таки поешь, Анна, – удивительно ласково попросил первородный. – Думай о своем ребенке.
И проявив небывалый такт, великий жрец растворился во Тьме.
Не теряя времени, накинулась на еду. От смешивающихся в воздухе ароматов чуть ли не слюна бежала.
Я не удивилась, когда стол опустел, стоило мне закончить, а в дверь постучали. Но весь позитивный настрой, что появился после плотного завтрака, в миг исчез, стоило догадаться кто за дверью.
– Хорошо, хоть постучать догадался, – проворчала я. Дверь не закрывалась. Не спеша отправилась открывать – стук жутко действовал на нервы. А мне нервничать нельзя.
– Пойдем, – равнодушным тоном заявил Джубба. Я поспешила выйти в коридор и прикрыть дверь. Оставаться в замкнутом пространстве с этим магом не было никакого желания.
– Куда ты меня ведешь?
Но единственный, пока, адепт ордена Тьмы проигнорировал мой вопрос.
Пройдя вглубь темного коридора, я и сама догадалась где мы.
Джубба привел меня в купальню. Из-за теплого влажного воздуха тут же проступила испарина. И я с удовольствием принялась раздеваться, когда осталась одна.
Проведя в воде почти час, наслаждаясь горячей водой и стараясь ни о чем не думать, удалось окончательно расслабится телом. Но не душой. И с тем же мешающим дышать грузом, я оделась в единственное платье.
Маг ждал меня за дверью. Хоть мне и шагу не давали ступить без присмотра, пленницей я себя не чувствовала. И была рада вновь оказаться в отведенной для меня комнате.
Распаренная и расслабленная после купания, с удовольствием прилегла на кровать. Только сейчас ощутив насколько меня вымотали последние события. Глаза сами собой закрывались.
«Спи, Анна, скоро все начнется,» – послышался в голове умиротворяющий голос Сизаморо.
В последние мгновения в голове возник вопрос. Что начнется? Но сознание утекало и, кажется, первородный этому поспособствовал.
Давно я не спала так крепко. Даже не снилось ничего. Проснулась от ощущения чужого присутствия. И не ошиблась.
Сизаморо опять сидел за столом, который был уже накрыт вкусностями на зависть рогу изобилия.
– Сколько времени я проспала? – пробормотала, приподнявшись на постели.
Здесь не было окон и часов. И я абсолютно потерялась во времени.
– Достаточно.
Достаточно для чего? Таким тоном это было сказано, что понятно одно – не только для того, чтобы выспаться.
– Сегодня тот самый день, – пояснил Сизаморо, – когда все встанет на свои места, когда каждый живущий в этом мире сможет отличить истину от лжи.
Звучит неплохо. Но сдается, что понятие «хорошо» и «плохо», в моем понимании и Сизаморо, могут значительно различаться.
Он думает, что ведет бездушных к новой жизни, туда, где есть еда и вода. Свежий воздух. А не безжизненные пустыни, которые отдали на их пропитание все свои соки за сотни лет.
Но с моей стороны все выглядит иначе. Сизаморо хочет столкнуть бездушных с магическим миром. Устроить им естественный отбор. Кто победит, тот и останется на плодородных землях.
Конечно, это правило работает, как с людьми, так и с животными. В моем мире. В мире людей. Где никто, обладающий чуть ли не божественной силой, не дергает за ниточки. Когда действительно все происходит само собой.
Но здесь вмешивалась то Псигелия, то Сизаморо. Я уже молчу про остальных, и про то, какое участие они оказывали прячась в мире Света.
– В одном ты точно права, Анна, – вырвал меня из размышлений голос Сизаморо. И как я могла забыть, что мои мысли не только для меня? – Они прячутся. Они слишком слабы, чтобы встретить правду, взглянуть в глаза своим ошибкам.
Сдается мне, в этом случае «взглянуть в глаза» вовсе не фигура речи.
И как он собирается «призвать к ответу» тех, кто «там»? Машинально возвела глаза к своду пещеры. Но мне не требовалось что-либо говорить или показывать языком жестов.
Как же неприятно быть распотрошенной на страницы книгой. Пожалуй, быть голой, не настолько интимно и аморально.
– Ты просто отвыкла от этого, – продолжил Сизаморо. – Раньше тебе нечего было скрывать от меня или Псигелии.
Я хотела возразить. Сказать, что и сейчас нечего скрывать. Но замолчала. И мысленно тоже.
Просто тогда было действительно так. Я это помнила. Но мир людей оставил свой след на моей душе, как и сотни предыдущих жизней. Изменил меня.
– Ладно, Анна, еще поговорим, но сейчас нам пора.
Сизаморо приобнял меня за плечи. Уже знакомое действие – Тьма окутывает, легким холодком покрывает кожу. Потом свет перед глазами исчезает, пропадает и весь воздух, даже в легких.
И снова отпускает.
На этот раз перемещение прошло удачно для меня – Сизаморо не давал упасть. Под ногами чувствовалась твердая земля и густая трава на ней. А через секунду в голову ворвались сотни голосов – шум лагеря. Смех и детский плач. Везде суета, люди, спешащие неизвестно куда.
Стоило бегло осмотреться по сторонам, чтобы понять где мы, и то, что рядом вовсе не люди. Мы посреди лагеря бездушных. Где темные твари в качестве домашних питомцев. Одна из химер пролетела надо мной, но и не думала нападать. Лишь довольно курлыкнула. От вопроса я удержалось. И так ясно, что здесь поспособствовал приручению Сизаморо.
Прошли через нестройный ряд палаток из старых залатанных обрезков ткани.
Сизаморо привел меня к одной из таких же, и жестом пригласил внутрь.
– Скоро все начнется, – напомнил он. – Можешь подождать пока здесь. Отдохнуть, если хочешь.
Он махнул рукой в стороны горы из шкур, что служило здесь, видимо, кроватью, но пользоваться приглашением я не спешила.
Не верить великому жрецу у меня не было оснований. А раз он говорит, что «скоро все начнется», значит, так оно и есть. Но вот, что будет дальше? После того как обрывается видение, посланное Псигелией Габриэлю? Каков исход этой встречи?
– Она послала видение будущего? – взорвался Сизаморо резко сделав шаг ко мне и схватив за плечи.
Сначала я застыла от неожиданности, а затем от гипнотизирующего взгляда Сизаморо. Говорить мне вовсе не требовалось.
– Сначала ты вмешиваешься в жизнь бездушных! Заставляешь их верить тебе! А стоит мне появиться – бросаешь их.
Сизаморо говорил уже не со мной. Он оглядывал палатку будто великая Богиня могла спрятаться где-то здесь. Я вообще была не уверена, что она его слышит.
– Она лишь хотела показать, что ей не безразлично то, что важно для тебя, – ляпнула я, быстрее, чем подумала.
Сизаморо явно был не в духе.
Он повернулся на звук моего голоса и яростный синий взгляд полный боли, полный отчаяния, впился в меня.
Несколько секунд, что он изучал мое лицо, показались вечностью.
Что он видит, что он думает? Хотела бы я уметь так же проникать в чужую голову. Головы первородных.
– Ты полагаешь так легко простить измену? – притворно ласково протянул Сизаморо. Но вкус горечи, что пропитала его слова, казалось, ощутила, как свой собственный. – Можно ли вообще простить…
На этот вопрос у меня не было ответа. Но больше всего я склонялась к тому, что – нет. И даже если да, можно ли восстановить все так как было прежде?
– Вот именно, Анна. Как прежде уже не будет.
Но я не обратила внимание на едкий тон Сизаморо, продолжая погружаться в размышления.
Измена бывшего не вызывала во мне столько гнева и ярости, что я видела в Сизаморо, что сама испытывала лишь от одних мыслей о неверности Габриэля. Тогда я рыдала, горько и много, но лишь упивалась жалостью к себе.
Подобная схема, то, что измена Габриэля вообще возможна, даже не представлялась в голове. С тех пор как мы встретились… Все изменилось. С самой первой встречи мир вокруг завращался по-другому. Вокруг него. Нас. И как бы я не пыталась по началу отрицать, все мои мысли были только о несносном следопыте.
Я понимала, что, если бы все пошло не по плану, по итогу смирилась бы и с Альциной. Главное, что его любовь принадлежала бы только мне. И вряд ли это кто-то или что-то способно изменить. Оболочку и тело мы меняем в каждой жизни. Так что куда важнее то, что происходит в душе. Именно поэтому я не корила себя за Славу или Аримана. Душу мою они не трогали.
Но, кажется, у первородных все иначе.
– Не иначе, Анна… Нет. Все проще, чем ты думаешь. Но от этого только сложнее.
Тихо проговорил Сизаморо. Бушевавшие еще мгновение назад эмоции, сменились одной – тоской. И он вышел из палатки, оставляя меня одну.
Последовав совету Сизаморо, прилегла на гору шкур. Сколько у меня есть беззаботных минут? Час или два?
Если учесть о скольком мне нужно подумать, этого слишком мало.
Я прикрыла глаза, наивно надеясь вздремнуть, но в ушах отчетливо отдавались удары сердца, сотрясая тело, приглушая какофонию звуков за пределами палатки. Разговоры тихие и крикливые, стук молотков, забивающих колья для натягивания палаток, смех, плачь малышни.
Вдруг из общей массы отделился отчетливый звонкий смех. Совсем рядом. Девичий и заливистый.
Я приоткрыла глаза, но вставать не стала. Шустро юркнув в палатку и тщательно прикрывая ткань, служащую дверью, внутрь заявилась девица, прикрыла рот ладошкой, пытаясь приглушить еле сдерживаемый смех.
– Ой, – пискнула она, заметив меня и снова хихикнула. – А ты кто?
В царившем полумраке я еще не успела разглядеть девушку. И даже привстала, но она оставалась в тени. Заметив мое любопытство, хохотушка шагнула в центр, ближе к небольшому костру.
– Я Мара-Элин, – представилась девушка первой. Или скорее девочка? – А как тебя звать?
Я не спешила представляться с интересом рассматривая новую знакомую. Из-за высокого роста я решила, что она достаточно взрослая, чтобы называться девушкой. Но при детальном рассмотрении я поняла, что передо мной долговязый подросток. Очень светлая кожа обтягивала худые и длинные конечности. Женские формы у Мары уже округлились, но лицо, глаза и мягкая улыбка, выдавали в ней девочку.
– Сколько тебе лет? – не удержалась я.
Мара-Элин смутилась и убрала за ухо прядь светлых волос приятного оттенка персика, так красиво контрастирующих с яркими синими глазами. На щеках появились ямочки. А моему взгляду открылись заостренные уши.
Тут же воспоминания подкинули картинки. Из этой жизни. То, что показывал Сизаморо, пытаясь донести до меня правду. И я сразу же засомневалась в оценке возраста Мары-Элин. Уж очень она была похожа на того младенца в руках запуганной женщины из бездушных.
Да и, если вспомнить факты об эльфах, что мне были известны по книгам и фильмам, их возраст мог быть намного больше, чем кажется.
– Меня зовут Анна, – представилась я, продолжая разглядывать девочку, или все же девушку.
Она была очень хорошенькой. Пухлые губы, маленький носик, большие синие глаза.
– Анна из другого мира?! – восторженно поинтересовалась Мара-Элин.
А я хмыкнула, удивившись и кивнула. Слава то впереди меня идет.
– А-а-а! – взвизгнула она, и упала на колени рядом со мной. Не церемонясь облокотилась мне на ноги подставляя ладошки, чтобы опустить подбородок.
Уставилась на меня полными любопытства глазенками и широко улыбнулась.
– Мне уже семнадцать, – с гордостью заявила она. – Я сирота, но у меня есть сестра. Мара-Лин. Ей уже двадцать пять. Но она ни в какую не хочет замуж! Представляешь?! А я жду не дождусь, когда мне исполнится двадцать один…
Вот и полюбопытствовала. Но слушать, казалось, бесконечный поток информации о юной Маре-Элин, было все же интересно. С бездушными я никогда прежде не общалась. А мне подвернулась возможность узнать об их жизни хоть что-то.
– …У нас обязательно будет дом у озера. Я мечтаю каждое утро встречать рассвет окунаясь в воду. Когда-то в нашем городе были подземные источники и целое озеро прямо в пещере… Но оно пересохло… А ты замужем, Анна? – вдруг поинтересовалась девушка, закончив делиться фантазиями о новом доме.
– Я?
А я вдруг растерялась, не зная, что ответить. Я однозначно не свободна, но…
– Да.
Это бы можно было считать враньем, если бы я не помнила так отчетливо наш самый первый свадебный обряд с Габриэлем.
– Как это здорово! – восторженно воскликнула Мара-Элин. – И ты счастлива?
Вот не зря появилось выражение: «устами младенца глаголит истина».
Мара-Элин, наверное, даже не подозревала насколько ее вопрос был злободневным.
– Да, – уверенно ответила. Руки неосознанно потянулись к животу. Сейчас мне много не хватает для того, чтобы ответ стал честным на все сто процентов, но у меня есть достаточно, а над остальным я работаю.
