Текст книги "Куда тянутся души (СИ)"
Автор книги: Анастасия Пенкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 46 страниц)
Но я застыла, чуть не отдавив чью-то руку. В тяжелую старую дверь храма стучали. Громко и настойчиво. И судя по шуму, доносившемуся до нас с разбойником, это не один человек. И стучат они не в первый раз.
– Ломай! – послышался громкий приказ.
Я взглянула на Аримана. Но он взял меня за руку, собираясь потащить за собой в обратную сторону, наверняка вход не единственный. Но я осталась стоять, вызывая недоумение на лице разбойника.
Глухой, но тяжелый удар отвлек от разговора взглядов, и оба мы обернулись на дверь, которая удар выдержала, но судя по ослабевшим петлям и посыпавшегося мелкой крошкой фасада, долго не протянет.
– Анна, нужно уходить, – напомнил разбойник о том, что и так оба мы знали.
Но я молчала, не в силах принять решение, разум настойчиво кричал идти за разбойником. Но что-то внутри тоскливо скулило, заставляя стоять на месте, будто чувствуя кто за стеной храма.
– Я знаю, – жалко прошептала я. Нет, это не я. Я не могу быть такой слабачкой!
Ариман предпринял еще одну попытку к бегству потянув меня за руку сильнее, наши пальцы крепко сплелись, и несколько секунд я переводила взгляд то на них, то на дверь, державшуюся из последних сил.
Послышались новые звуки – кое-кто из девушек и их клиентов просыпались.
– Ариман, уведи меня отсюда, – процедила я сквозь зубы, понимая, что сама не в силах сдвинуться с места.
Разбойник, видимо, догадавшись о разыгравшейся внутри меня нешуточной борьбе, быстро сообразил, подхватил меня, забрасывая на плечо, и с удивительной легкостью направился в сторону комнаты гигиены, не обращая внимание на оклики.
Когда мы свернули за угол, и мне было больше не видно дверь, послышался грохот – не выдержала старая. И следом мужские и громкие голоса.
– Обыскать!
Этот голос я точно знала кому принадлежит. Одному единственному и родному человеку, сердце которому отдано много веков назад, и будет принадлежать еще столько же. Только не в этой жизни. В этой уже ничего не исправить.
И хорошо, что Ариман крепко обхватил мои ноги – пришлось сжать кулаки и стиснуть зубы, чтобы не поддаться порыву бросится Габриэлю на встречу.
– Анна! – послышался раздирающий мою душу крик.
И откуда только он знает, что я здесь?
Глава 5
Ариман сбросил меня с плеча, и голова на секунду закружилась из-за резкой перемены положения.
– Что такое? – удивилась я. Конечно, идти я уже была способна, у главного входа в храм городских жен было лишь временное помутнение, один из вариантов паники, видимо.
– Заперто, – обреченно простонал разбойник.
Я огляделась, разбойник тряс за круглую ручку хлипкую дверь, но на удивление та не поддавалась.
– Просто вышиби ее ногой, – с энтузиазмом предложила я.
Идея пришлась разбойнику по вкусу. Но пнув со всей силы по тонкому на вид дереву, разбойник взвыл, схватившись за ногу.
– Прочнее, чем кажется, – прошипел он, скорчив лицо.
Не придумав ничего лучше с размаху ударила дверь плечом. Больно. И безрезультатно.
– Кажется ее подперли с той стороны.
– Засада.
Да, я и сама уже начала подозревать, что нас сдали, но до последнего на что-то надеялась.
Из коридора за углом уже отчетливо слышались приближающиеся шаги. Мы были в тупике.
Руки опустились во всех смыслах этого слова. Ну не драться же с городской стражей и… И Габриэлем.
Пытаясь взять себя в руки, делая глубокие вдохи, медленно считала про себя и успокаивала: это все равно было неизбежно; удерживать возле себя он долго меня не сможет, главное самой не сломаться. И вообще, мне нужно в Маир.
Встав, распрямив плечи и вскинув голову, приготовилась ко встрече с тем, кому принадлежало сердце все мои жизни. И по чьей вине металось в муках в этой.
Как бы я себя не настраивала, когда из-за угла появилась его высокая жилистая фигура в расшитой золотыми нитями рубашке и мечом на знакомом мне поясе, сердце все равно сорвалось, замедляясь и ускоряя биение до предела. Темнеющий взгляд впился в меня, казалось вот-вот и тьма заклубиться, поглощая наши с разбойником фигуры.
– Анна! – прорычал Габриэль, и только после того, как осмотрел меня с ног до головы, перевел гневный взгляд на разбойника. – А это еще кто?
Мысли отчаянно метались в поисках дельного ответа. Я беспокоилась, что Тьма в нем выйдет из-под контроля, и он кому-нибудь навредит, например, разбойнику.
– Какая встреча, – растягивая и поливая слова ядом произнесла я. – Неужели спасать меня явился, Габриэль? Да только уже поздно – спасли меня.
Лучшая защита – нападение. На мгновение взгляд командующего армией людей смягчился, он снова посмотрел на меня. Но, видимо, осознав смысл моих слов, еще злее посмотрел на разбойника, рука, в которой зажата рукоять меча сжалась до белых костяшек на кулаке. Вот-вот и он достанет меч из ножен, если решит, что Ариман представляет угрозу. Или, если решит, что у меня с очередным разбойником что-то есть.
За спиной командующего появились стражники в изумрудных плащах. Завидев нас, они приложились к мечам ожидая только команды Габриэля. Но тот сделал знак рукой, чтобы не двигались.
– Анна, что произошло? – как-то вдруг устало произнес Габриэль, когда напряжение переросло в неловкое молчание.
– Меня похитили во время вашего… торжества, – повторила я.
– Кто? Зачем? Что было дальше? – стал засыпать вопросами вершитель правосудия магического мира.
Я покосилась на солдат. Не было уверенности, что всем им можно доверять.
– Мне, кажется, здесь не место для допроса, – высказала я, многозначительно обводя взглядом стены храма городских жен.
– Да, поговорим в замке… наедине.
– У меня нет на это времени, – выпалила я. Отправляться с Габриэлем в замок, оставаться один на один в покоях, или куда он там меня вздумал увезти, не хотелось. Точнее, очень хотелось, но окажись я в такой ловушке, могла и передумать покидать его. Но пока у меня был один смысл жизни в этом мире – попытаться все исправить, и я не могла позволить себе такую слабость.
Габриэль взглянул на меня исподлобья, явно находя мою самоуверенность сомнительной. Потому что я не была столь уверена в подаренной мне «свободе».
– Ты сможешь связаться с Эрвином из замка.
Вот и все, закончились мои аргументы. Не могла же я его послать и сказать, что желаю жить сама по себе. Это было бы глупой ложью – в этом мире я постоянно нахожусь в зависимости от мужчин и их благосклонности. И, очевидно, для достижения моих целей, Габриэль имел куда больше средств, чем разбойник.
Я уже знала, что пойду с ним без сопротивления, оставался только один вопрос, не нашедший решение в моей голове. Что делать с разбойником?
Знала точно, что под удар гнева Габриэля, я его поставить не готова. Пока я справлялась с замешательством, пытаясь что-то придумать для Аримана, отпустит ли его Габриэль или ему придется идти с нами – командующий армией людей уже все решил:
– Твой разбойник, – скривился он, будто с трудом подавил желание сплюнуть, – идет с нами, Анна, я потом решу что с ним делать.
Меня уже не удивило откуда он в очередной раз знает о чем я думаю, и я с трудом подавила желание съязвить, бросив фразочку типа «все то ты знаешь… Габриэль Делагарди».
Резко развернувшись, он и его солдаты, направились в сторону выхода. И нам с Ариманом ничего не оставалось, как последовать за ними.
Пока мы шли почти через весь город к замку, я ловила на себе подозрительные, а иногда и презрительные, взгляды жителей Смагарда, на которые было абсолютно наплевать, больше волновало, что разбойник что-нибудь выкинет, и подставит тем самым меня и зреющий в моей голове план.
Мы вошли через тот же вход на задворках замка, куда нас доставили с Каньей на суд. Только в этот раз, ворота тут же закрылись за нами.
Не хорошо это. Чувствовала, что не просто так нас здесь заперли. Ариман сразу напрягся и сосредоточился, видимо, расценив эту меру предосторожности, как и я.
Мы вошли в знакомый темный коридор, и Габриэль принялся раздавать команды:
– Этого, – пренебрежительно махнул рукой на Аримана, – во вторую допросную, а мы, – хмурый, но чистый бирюзовый взгляд вернулся ко мне, – идем к магу, он свяжет нас с Эрвином.
– Что?! – воскликнула я. – Зачем его допрашивать?
Мое возмущение никого не затронуло, стражники повели Аримана по темному коридору в ту часть, где я не была раньше. А тот даже не сопротивлялся.
– Он ничего не сделал! – воскликнула я в отчаяние, и замахнулась сжатыми от негодования кулаками на Габриэля, собираясь ударить его в грудь. Но мои запястья быстро оказались в тисках его больших ладоней.
– Так уж и ничего?! – процедил он, не отводя от меня темнеющего взгляда. Дернул на себя, сильнее сжав мои конечности.
Я попробовала сопротивляться, тщетно пытаясь вырвать руки, и уперлась сильнее ногами в пол, чтобы не допустить опасной близости.
– Он касался, целовал, – зашипел Габриэль, приблизив разъяренное лицо ко мне. – Мою женщину!
– Я не твоя женщина, – напомнила я, голос к сожалению, прозвучал глухо и совсем не уверенно, в отличии от его заявлений. И откуда только такая осведомленность?
Но Габриэль проигнорировал мое замечание.
Меня затрясло изнутри от возмущения. Да как он смеет… качать свои права?! Не позволю, не в этой жизни.
Тоска глубоко внутри меня свернулась в жалкий клубок, давая дорогу гневу и оскорбленному чувству справедливости. С силой, какая была, попыталась оттолкнуть Габриэля, но он развел руки в стороны, продолжая меня удерживать, и не успев затормозить, по инерции упала ему на грудь. И этот несносный мужчина оказался только ближе. А когда его красивое лицо исказила улыбка, мой напор и вовсе ослаб, а тело отозвалось совсем не нужным в данной ситуации образом, заставив сердце биться чуть быстрее и сменить гнев на милость.
Отстраниться просто так мне уже не удастся. Я тяжело дышала, задыхаясь от этой близости, разрываясь на части.
– Нам нужно поговорить, – прошептал он в мои губы, также тяжело дыша, как и я, прилагая усилия на борьбу с первобытным желанием. С желанием броситься в объятия друг друга и больше не думать ни о чем, наслаждаться и жить только этими сладкими моментами. Моментами, когда мир вокруг замирает, а мы становимся одним целым.
– Говори, – прошипела я, понимая, что моя воля слабеет с каждой секундой, но я чувствовала, что сказать он хочет нечто важное.
И он заговорил, отпустив руки, но продолжая удерживать, обвивая руками спину и талию, поглаживая успокаивающе. А я слушала, не желая верить, но верила. Скажи он подобное несколько дней назад – ни за чтобы не поверила, даже не смотря на наличие всей этой магии. Не поверила бы, что это ради меня.
– Черт, обещание на крови, Габриэль, – процедила я, попытавшись вырваться из мучительно сладких объятий. – Снова.
Каждое сказанное им слово отзывалось болезненно тоскливым воспоминанием, и нахлынувшее дежавю выкручивало разум наизнанку пытаясь вырвать из реальности. Может от этого маги, что возвращали память из прошлых жизней сходили с ума – невозможно постоянно находиться в этом чувстве, где нить с реальностью становится слишком тонкой. Вот только вспомнить в чем суть прошлого обещания не могла как ни старалась.
– Прости, – зашептал Габриэль, касаясь моих губ, влажных от горячих слез. Чувство обреченности захватывало с новой силой. Я прекрасно понимала, что все мои цели и страхи, касаемо того что сделает Сизаморо с миром магии – меркли. Эти чертовы великие духи, возомнившие себя богами, не иначе, могут вновь обречь нас на мучения длиною в тысячу лет, а может и вечность. Надежды, что не в этой, так в следующей жизни все будет хорошо, таяли стекая солеными слезами по моим щекам.
– Прости, но я не знаю, что делать, – снова зашептал Габриэль, покрывая мои соленые щеки поцелуями.
С языка готовы были сорваться множество слов, от глупого вопроса – «зачем», до банальных упреков. Но больше хотелось сказать, как я его люблю. Понимая, что он хотел, как лучше, спасти мою жизнь. Любой ценой. Просто потому, что я поступила бы так же, заложила бы душу великим духам, не думая о последствиях, лишь бы иметь возможность быть рядом. Но мои жизни без него, и нынешняя оставили след. Изменили меня, и переступить через новые черты оказалось непросто. К тому же я не была уверена, что моей жизни что-то угрожало.
И я ничего не сказала. Все что нам отведено – это сейчас. Мимолетные мгновения единения наших душ, притяжение которых не поддавалось контролю.
Тело с отчаянием принимало его ласки, губы, сладкий вкус которых несравним ни с чем. Запах кедрового леса, амбры и мяты окутывал, вливаясь в легкие и оживляя лучше кислорода. Заставляя кровь со скоростью света разжигать меня.
Казалось, что ничего не может быть естественнее нашего поцелуя, я целовала Габриэля со всей скопившейся в глубине меня страстью. Его руки скользили по моему телу обжигая жаром, пробуждая мой огонь, загасить который можно было лишь одним способом и только на время.
– Я не могу без тебя жить, Анна, – шептал он, на секунду разорвав сплетение наших губ и языков.
Его руки с силой сжали мои ягодицы, приподняв и прижав к стене. Мои ноги оплели бедра мужчины, который тысячу веков был моим, и еще столько же после будет, даже сквозь слои одежды чувствовалось его желание, которое впиталось в каждую клеточку моего тела.
Сквозь сладкую негу, заполняющую всю меня, я понимала, что мы в темном коридоре замка, где проводят допросы, и совсем недалеко темницы. Где Аримана держат под стражей. И это из-за меня.
Эта мысль ослабила разгоревшееся за секунды отупляющее желание.
– Габриэль, – прошептала, отстранившись от сводящих с ума губ. – Ариман ни в чем не виноват, он спас меня… от Лабора.
Габриэль замер тяжело дыша и прикрыл темнеющие глаза, а я опустила ноги на пол.
– Так это Лабор похитил тебя?
– Он хотел призвать первородного мага…
– Ублюдок! – процедил Габриэль, отстранившись, и в стену напротив влетел его кулак.
– Не надо себя винить и калечить.
– Он исчез после приема, а я не придал этому значение.
Я очень надеялась, что этот фанатик не пережил серьезного ранения в глаз. Но в магическом мире и не такие раны возможно исцелить.
– После этого его видел кто-нибудь?
Габриэль провел ладонью по волосам, и я только в этот момент заметила, что он состриг их.
Тут же в голове возникла мысль: «Война». Но я постаралась ее загнать подальше.
– В том то и дело, что видели, – процедил Габриэль. – Он даже был на совете.
– А по вашим законам ему грозит что-то за мое похищение и попытку совершить ритуал?
Я попыталась сама что-нибудь вспомнить. Просто так что ли мне вернули воспоминания? Но ничего не выходило, видимо, это не так работало.
Габриэль отчаянно застонал, и стукнул ладонью по лбу.
– Нет, поглоти все это Тьма! – воскликнул Габриэль. – Ты же вне юрисдикции. Законы нашего мира на тебя не распространяются. Тебя не могут наказать, но и не защищают.
Подошел ко мне обхватив лицо ладонями. Тьма в его глазах отступала, сменяясь нежностью.
– А если бы меня кто-то решил убить?!
– Прости, – снова молил он. – Я не думал, что все так обернется. Я не собирался отпускать тебя от себя. И был уверен, что никто не решиться нажить себе врага в моем лице.
Он гладил мои щеки и скулы, вытирая еще дорожки слез. К моей радости плакать больше не хотелось.
– А как же тот солдат? Как его там…
– Он мой подчиненный, и я могу его наказывать за нарушение приказа и… подобное.
С трудом приходило осознание новой реальности. И я не уверена, что оно того стоило. Угроза моей жизни тогда казалась теперь еще более абстрактной. А вот так, о которой я узнала только что…
– Ты понимаешь, это слишком?! – не смогла смолчать, вырвавшись из объятий резко вспарывая воздух напряженными руками. – Какая-то неравноценная сделка. Твоя душа в обмен на мою жизнь, и это при условии, что угрозы как таковой почти не было.
Габриэль, скрестив руки на груди сверлил меня взглядом, в котором сквозила обида.
– Ты просто не понимаешь, Анна, я говорил тогда с Хендриком, он бы отправил тебя на рудники не раздумывая, а ты бы там и полгода не продержалась, уж поверь мне. На моей памяти нам не приходилось судить женщин за подобные преступления. Среди преступников, в горах сотни мужчин, изголодавшихся по нормальной жизни, во всех смыслах. Ты хоть представляешь что бы с тобой сделали? Никакая бы стража не спасла.
Испуганно вжалась в стену, когда перед глазами замелькали не самые приятные картинки. Темные стены пещеры, сырые и поблескивающие в тусклом свете, который исходил из магических светильников, очень напоминающих мне старые газовые лампы, только вместо огонька кусочек белого кристалла, светящегося изнутри. Мужчины, различных возрастов, в оборванной одежде, с размазанными по лицам и телу землей, орудовали кирками и молотами раскалывая горную породу, закатанные рукава открывали бугрящиеся напряженные мышцы, блестящие от пота. Беззубые рты скалились, а сальные взгляды не предвещали ничего хорошего.
Меня передернуло от отвращения, когда я представила эти грязные руки на своем теле. Габриэль был прав. Туда не отправляли просто так. Не знала, что это было: воспоминание одной из жизней, или какое-то видение, может даже и посланное самим Делагарди для убедительности слов, но я перестала считать, что он переплатил за мою свободу. В любом случае, это сработало ему на руку. Эгоистичная натура взяла верх – как и до этого, я не желала стать жертвой ритуала, так и жертвой банального изнасилования. И я лучше умру, чем позволю Габриэлю отдать свою душу на растерзание великим духам – ведь так или иначе я буду страдать, если и он страдает. А я все же эгоистка, и не собираюсь все это терпеть. Снова.
– Пойдем, – вдруг вырвал из оцепенения Габриэль, когда неприятные картины в голове потускнели и медленно исчезли. – Зайдем к магу позже.
– Куда? – запоздало пробормотала я, когда он потащил меня в сторону знакомых садов с вереницей арок, ведущий в его личную башню. Внутри все замерло и резко упало вниз. Предвкушение захватило мое тело посылая жаркую волну вниз. Но кое-что не давало расслабиться окончательно.
– Габриэль! – попыталась остановиться и заставить говорить его со мной. – Что будет с Ариманом?
Мужчина нахмурился, и изучающе посмотрел, не отпуская мою ладонь, а лишь сильнее сжимая ее.
– Почему тебе так дорог этот мужчина? – не отрывая взгляд от моих глаз произнес Габриэль.
– Я не хочу, чтобы он страдал из-за меня, – призналась я. Но вся ли это была правда? – Допрос с пристрастием, не самый хороший способ отплатить за неоднократно спасенную жизнь, не находишь?
Фыркнув, и пробормотав что-то неразборчивое, Габриэль снова потянул меня в сторону своих покоев.
Даже не пыталась противиться. Чувствовала, что это бессмысленно. В какой-то степени я уже привыкла к такому резкому перепаду эмоций рядом с этим мужчиной. Так было с самого начала знакомства… в этой жизни. Постоянная борьба с ним и тем, что я испытывала, заканчивающаяся неминуемой капитуляцией…сводящей все тело сладкой судорогой.
Габриэль со всей силой оттолкнул дверь, и та чуть не разлетелась в щепки. Мы пролетели два лестничных пролета за секунду. Вторую дверь он открыл чуть мягче, и подталкивая в спину, позволил войти первой.
На плечи упали тяжелые мужские ладони и на пол упал пыльный шерстяной плащ.
– Анна, – прошептал Габриэль у моего уха, ладони переместились на талию, сжимая ее тисками. По моему телу разлилась теплая волна, концентрируя мучительный жар внизу живота.
Я откинула голову назад еще сильнее вжимаясь в твердую грудь мужчины и подставляя шею под жадные губы. Следы от поцелуев и легких укусов горели, заставляя веки закрываться от накатившего удовольствия.
– Скажи, что скучала, – прерывисто прошептал Габриэль, подталкивая меня к кровати.
Нет, не признаюсь, не сейчас.
– Скажи, что любишь меня так же сильно как я тебя, – потребовал Габриэль, с легкостью развернув меня лицом к себе, заставляя поднять веки и взглянуть в затуманенный желанием взор.
Вместо ответа я потянулась к его губам и вложила в поцелуй всю скопившуюся страсть.
Подхватив меня под ягодицы Габриэль в два шага преодолел разделявшее нас расстояние с кроватью. Я упала на мягкий матрас, и тут же почувствовала весь вес мужчины придавившего меня сверху. Мои ноги продолжали обвиваться вокруг его бедер. Чувствовалось твердое желание мужчины, упирающиеся в мой пах, где от собственного возбуждения все болезненно пульсировало. Единственный способ излечиться – быть рядом с возлюбленным, всегда. Но в этой жизни мне уже получить это.
Я вновь сдавалась, и не знала, был ли этот раз – последний.
Мы лежали, сплетая разомлевшие тела, наслаждаясь близостью и разливавшимся от этого тепла в душе. Чувство наполненности, правильности такого единения – затопило целиком.
И расставаться с этими ощущениями совсем не хотелось. И в голове медленно зрел безумный план, в возможности осуществления которого почти не верилось. Но это был единственный шанс. Осталось только придумать как привлечь внимание нужных персон, только перед этим нужно позаботиться о судье Каньи.
Заглядывая в теплые бирюзовые глаза, смотрящие на меня со всей любовью и нежностью, я точно понимала, что в этот момент решила бороться за свое счастье, и не позволю Габриэлю снова подвергнуть свою душу наказанию, так же, как и на Альцине жениться не позволю.
