Текст книги "Право на жизнь (СИ)"

Автор книги: Алена Сказкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

Эпилог

Появление чужака первым заметил Аликрист. Рыжеволосый сорванец пяти лет отроду, сидевший в засаде среди ветвей вяза, с боевым кличем спрыгнул на свернувшего к дому путника. Тот не растерялся – не в первый раз становился жертвой неожиданного нападения – ловко подхватил мальчишку, закружил и опустил на землю. Присел на корточки, потрепал за уши лохматого, заливающегося радостным лаем пса.

– Здравствуй, Дружок! Как ты тут? Злые драконы не обижают?

– Не сманивай мою собаку!

Я отложила вязание, пошла навстречу гостю… конечно же, споткнулась на исхоженной вдоль и поперек дорожке. В лучших традициях любовных романов, что слезливо вытягивал недавно забредший в соседнюю деревню менестрель, упала в объятия. Повернула голову, смотря в ухмыляющееся веснушчатое лицо.

– Рада тебя видеть, Крис! Ай!

Руки карателя с силой до хруста сжали меня, но почти сразу же ослабили хватку. Я вывернулась, судорожно втянула ртом воздух, пытаясь затолкать его обратно в легкие. Возмутилась.

– Сломаешь же!

– Для спасительницы мира ты чересчур хлипкая, Ланка. И безответственная, – он кивнул на избу за спиной. – По-прежнему обитаешь в этой глуши?

– А где еще, по-твоему, жить травнице и жене охотника? – беззлобно огрызнулась, давно привыкнув к подначкам, сопровождавшим каждое появление друга. – Да и Рику спокойнее. Всегда в случае неприятностей есть шанс уйти в чащобу.

Своим новым домом мы выбрали настоящий медвежий угол, отдаленное селение на юге Русы – королевства лесов, болот и полей, куда не докатилась ни первая, ни вторая волна западных завоевателей, а значит, можно было не опасаться, что кто-то случайно узнает в простом зверолове легендарного Демона льда. Захватившая половину подлунного мира война отсюда казалась дурным сном, выдумкой бродячих сказителей, а сами драконы медленно, но верно превращались в сказочных злодеев, которыми пугали непослушных детей.

Да что говорить! Я усмехнулась, до сих пор помня экзамен, устроенный старостой и бабкой Ягарьей – местной знахаркой, почившей, мир ее духу, лет шесть назад. Медальон Целительницы Южного Храма вызывал гораздо меньше доверия, чем слово дряхлой ведуньи, после сотен каверзных вопросов и двухнедельного испытательного срока неохотно признавшей меня годной к лекарскому делу. Я, подыгрывая, легко согласилась стать ее помощницей: отрекшись от власти над четвертью мира, глупо бороться за место главной деревенской травницы!

Моя приветливость и покладистость в ответ на брюзжание, а также мастерство приготовления зелий со временем подточили стену недоверия Ягарьи, переставшей бояться молодой соперницы. Впору сказать спасибо леди Райле за ее уроки терпения. Вслед за уважением травницы пришло доверие и селян. Рик всегда без труда вызывал симпатию у окружающих его людей.

Жизнь постепенно наладилась. В конце концов, мы обрели то, что хотели – покой. Здешние края не интересовали ни Братство, ни хранителей памяти, не входили в сферы влияния северного и западного кланов, имевших свой незакрытый счет к Рику. Идеальное место, чтобы скрыться двум драконам, которые устали быть разменными пешками, запутавшимися в сетях чужих многоходовых интриг.

– Дядя Крис, а вы к нам надолго?

Лик, раздосадованный, что о нем забыли, настойчиво дернул алого за штанину, привлекая внимание.

– Пока твоя мама не выгонит, – рыжий с удовольствием потрепал мальчишку по макушке.

– Выгонишь тебя, как же, дармоеда! – пробормотала под нос.

– Что ты сказала, Ланка? – друг ехидно прищурился.

– Пойдем. Накормлю, небось проголодался с дороги. А то начнешь опять зудеть про маковые росинки.

Я отпихнула путающегося под ногами пса. Приглашая, отворила дверь, пропуская друга в сени. Крис поморщился от ударившего в нос запаха сохнущих трав. На секунду задержался на пороге горницы, по въевшейся в кожу привычке окидывая ее взором. После чего прошел внутрь, устроился на лавке, нагло закинув ноги в потрепанных башмаках на табурет. Почесал за ухом спрыгнувшую со шкафа Алис.

Лик вскарабкался рядом, затараторил, размахивая руками – хвастался недавно выученным плетением. Без вложения силы заклинание оставалось всего лишь набором странных жестов.

Каша в печи была еще горячей. Пироги тоже. Я сама не понимала, почему сегодня решила наготовить больше обычного. Словно догадывалась о приходе гостя. Кровь Оракула даже спустя столько лет не исчезла окончательно, оборачиваясь редкими вспышками провидческого дара.

– Что будешь? – спросила, сдвигая крышку погреба.

– То, чем нельзя отравиться!

Я мстительно выдернула табуретку из-под пяток друга. Тот продолжил легко удерживать ноги на весу, делая вид, что ему удобно. Нахал! Вполне сносно я готовлю! Даже муж в последнее время прекратил жаловаться и отбирать сковороду, как часто бывало поначалу.

Поколебавшись, не сходить ли за огарком, зажгла светлячок. Рик запретил пользоваться магией без нужды, но казусы все равно случались. Только на прошлой неделе убеждали мельника, что Аликрист и Ольсей, в середине лета кидающиеся друг в друга снежками, ему померещились. В конце концов, могу я чуть-чуть побыть ведьмой в собственном доме?! И миски удобнее тащить, когда обе руки свободны!

Наверху хлопнула дверь. Радостно завопил Лик, тяжело прошлепал по полу. Жеребенок маленький! Шагов его отца я опять не услышала, а потому раздавшийся прямо над ухом голос заставил от неожиданности вздрогнуть и едва не выронить кадушку с малосольными огурцами.

– Сидит девица в темнице, а коса наружу. Кто это?

– Галактия, – лениво протянул Крис.

– Вообще-то я Лань имел в виду, но твой вариант мне тоже нравится! А что? Охотница-таки угодила за решетку?

В голосе Рика, предчувствующего занимательную историю, послышался искренний интерес. Галка, насколько я знала, уже долгое время по заданию Ложа присматривала за кланом ветров, а заодно «перетряхивала грязное белье» западной аристократии на предмет связи с разжигающей вражду гнилью вроде Ордена Чистоты или остатков Культа Матери-Спасительницы. И конечно, периодически появлялись желающие прищемить подруге любопытный нос, но пока охотнице везло выходить сухой из воды.

– Последний раз, как я ее видел, наша общая знакомая весьма спешно покидала один городок на юге Глонии.

– Эй, я тоже хочу послушать! – возмутилась, когда тяжелая ладонь легла на макушку, заталкивая обратно в погреб.

– Все ей языками чесать! Ужин где, женщина?! – с притворной суровостью оборвал Рик. – Муж пришел голодный, а стол пустой!

– Помог бы лучше, чем дразнится, – я, пыхтя, выставила на пол чугунок со вчерашней окрошкой. Откинула через плечо растрепавшуюся косу. Спустилась обратно.

– Окорок не забудь! – донеслось сверху.

Пока я хозяйничала в погребе, Рик успел накрыть на стол и полез в шкаф за свежей рубахой. Та, в которой он пришел, валялась на лавке, пыльная и мокрая от пота. Завтра снова стирать. Грядки травой зарастают. Смородина осыпается, только часть с утра успела оборвать. И девочки опять полные туески малины принесут. Ягода долго лежать не будет – перебрать, немного на еду, остальное на кисель, компот, варенье.

Эх! Где бы взять мифические толпы служанок, положенных эссе?! Я посмотрела на стертые от работы руки и внезапно улыбнулась: пусть порой тяжелую и нудную, нынешнюю жизнь я бы не променяла ни на какие блага и титулы.

– Искупаться не дал, – высказал Рик алому. – Только собрались после сенокоса с мужиками на речку, прибежали мальчишки. Всполошили: к ведунье-де нашей благородный господин в гости завернул! Ты бы еще в алый доспех вырядился!

Рыжик критически оглядел подол поношенной рубахи.

– Что? Неужели все так плохо?

– Не вышла из тебя тень!

– Южная Повелительница Харатэль считает иначе!

– Южная Повелительница – женщина, а когда они разбирались в военном деле и разведке?

– Сказал человек, которому эта женщина надрала… уши у Черной реки.

Лик, пользуясь тем, что на него не обращают внимания, перебивал аппетит забытой на столе смородиной. Когда миска с ягодой заменилась на тарелку с гречневой кашей, измазанная в соке мордашка надулась от обиды.

Крис ловко пластал копченый окорок и буханку, сооружая шаткие бутерброды. Пододвинул и мне, но я качнула головой, отказываясь.

– Она мяса не ест. Зверушек жалеет, – с ухмылкой пояснил Рик.

Мои новые предпочтения в еде служили постоянным поводом для поддразниваний со стороны мужа, хотя, казалось бы, за год пора бы и привыкнуть.

– Тогда уж, Ланка, переходи на энергию солнца! Растения, они живые, им тоже больно! – подхватил Крис, с видом людоеда откусывая головку лука: взрослый мужчина, а ведет себя как мальчишка!

Я с наслаждением прищурилась, хрустя салатом. Огурчики, редисочка, зелень, молодая морковка… Ммм. Еще бы лимонного сока для вкуса добавить, но рыжик, скорей всего, опять забыл про обещанные гостинцы, а другим путем южные фрукты в деревне не достать.

Покосилась на жующих мужчин. Ничего они не понимают во вкусной и здоровой пище! Овощи чистят организм! И ауру!

– Что нового в Южном Храме?

– Что нового может быть в сердце Великой Пустыни? – пожал плечами рыжик, глубокомысленно заметил. – Ветер сменяет песок, но вид из окна по-прежнему открывается на унылые барханы.

Философ доморощенный, зла на него не хватает!

– Я серьезно!

– И я тоже. Харатэль разгребает проблемы и клана, и подлунных королевств. Честно говоря, понимаю, почему ты сбежала: нет ничего скучнее, нежели рутинные заседания совета. По сто раз обсуждать вопрос, насколько опасна человеческая магия, перебор даже для женщин, которые, как известно, большие любительницы почесать языками.

Уж кто бы говорил!

– Леди Урсула передает вам привет. В отношениях с Северным Пределом наконец-то наступила оттепель. Глядишь, годков через пятьдесят-сто Аратай прекратит хмуриться при каждом упоминании твоего мужа. Эссу Иньлэрт, по крайней мере, вернули в столицу.

Решение суда и, особенно, разрыв помолвки не лучшим образом сказались на союзе между южным и северным кланами. Это была та цена, которую сестра осознанно заплатила за мое счастье. Я до сих пор не могла понять, как Харатэль – Харатэль, всегда ставящая на первое место интересы народа, а потом собственные, Харатэль, иной раз напоминавшая бездушный механизм с четко заданными ориентирами, нежели живого человека – как она согласилась на подобный шаг, пожертвовала, пусть самую малость, благополучием Предела ради непутевой сестры.

Не могла понять Исхарда. Но была им обоим безмерно благодарна.

– Кстати, поговаривают, у северного лорда в скором времени появится новый коготь. Его кузина отлично выдержала очередной экзамен в Пламени. А еще ходят слухи, что он сблизился с ее подругой – девицей Сиэллой из рода Касаюмед. Последние полгода их часто замечали вместе, хотя о свадьбе речи пока, конечно, заводить рано.

Значит, девчонка нашла-таки брату достойную невесту? Выйдет ли что-то или нет – в любом случае, искренне желаю им всем счастья.

– Лиаро отозвали ищеек, – самую значимую новость Крис, как обычно, приберег напоследок. – Альтэсса Юга и твой отец были достаточно убедительны, чтобы уговорить упрямцев оставить вас в покое.

Временное отступление, скорее всего. Вряд ли Аара и поддерживающие ее хранители памяти когда-нибудь откажутся от маргинальных планов в отношении меня и Исхарда. И все же сообщение Криса позволяло перевести дух, не искать в каждом случайно встреченном драконе противника.

Я спохватилась, что Лик опять уминает смородину вместо каши. На улице радостно залаял Дружок. В сенях раздался смех.

– Мама! Мы до… Дядя Крис!

Ольсей швырнула на лавку туесок, частично рассыпав ягоды, с визгом повисла на шее рыжика. Лик ревниво полез отталкивать сестру, сбил на пол тарелку с пирожками и едва не упал сам. Рик, растерявшись перед выбором ловить то ли блюдо, то ли сына, опрокинул локтем чашку с молоком, расплескав по столу белое море. Немного попало на Алис – недовольная кошка прыснула прочь, сбив еще одну кружку.

– Добрый вечер, мэтр Кристофер, – Дрейна проигнорировала погром, почтительно поклонилась, сложив руки на подоле.

– Добрый…

Каратель выпутался из объятий рыжеволосых сорванцов и постыдно бежал с поля боя, то есть из-за стола. Ольсей и Аликрист бросились следом. Проскользнувший вместе с девочками в избу пес шкодливо стащил пирожок.

Хаос множился, расползался по комнате…

– Живо на улицу!

Я не выдержала, взмахнула половой тряпкой, заставляя погромщиков испариться из горницы. Пес, на ходу заглатывающий булку, оказался последним.

Не успела я вытереть стол, как в косяк поскреблись, и в проеме нарисовалась рыжая морда с выражением нашкодившего кота.

– Ланка, а можно, мы хотя бы бутерброды возьмем?

Крис, опасливо косясь на тряпку, проскользнул к столу. Конечно же, на обратном пути наступил в лужу молока, размазав ее по всей комнате. И каких демонов, спрашивается, я сегодня полы намывала?!

Пришлось идти к колодцу за водой.

Судя по второй цепочке грязных следов и опустевшему столу, пока я отсутствовала, рыжик успел наведаться за провизией еще пару раз.

В окно было отлично видно, как носились по лужайке перед домом Ольсей и Аликрист. Галчата то и дело подлетали к вытащенному из сарая верстаку, на котором жертвы домашней уборки устроили уличный пир.

Кристофер с Риком о чем-то заспорили. Но быстро пришли к согласию и хлопнули по рукам. Рыжик сдернул смущенно улыбающуюся Дрейну с лавки, повел на посыпанную песком площадку. Вытащил из плетня (вандал!) жердь и перекинул противнице.

Девушка оглянулась на отца. Рик одобрительно кивнул дочери, что-то строго сказал карателю, но судя по беззаботной отмашке, тот не слишком внял предупреждению.

Я не любила, когда Дрейна сражалась. Понимала, что в северном клане девочки и мальчики равно учатся владеть оружием, неважно, собираются ли они следовать пути меча или нет. Что дочь Демона льда, особенно эта дочь, обязана уметь постоять за себя. Но не одобряла ежевечерних занятий Рика с детьми.

Я слишком хорошо помнила единственный бой Юнаэтры, которому стала свидетельницей. Грацию играющей с добычей хищницы, расплескавшийся серебряный шлейф волос, когда Вестница уклонилась от удара Криса. Шаг назад. Стремительный рывок. Копье, пробившее и магические щиты, и тело.

На мгновение в глазах потемнело, кривые, плохо обструганные палки обернулись смертоносным оружием.

Дрейна пригнулась… не успела вовремя отступить и неуклюже свалилась на землю, сбитая с ног подсечкой. Каратель перехватил одной рукой «копье», протянул девушке ладонь, помогая подняться. Что-то сказал – судя по заалевшим щекам, комплимент.

Глупость ты выдумала, Ланка! Ребята развлекаются. Я с яростью принялась надраивать полы, будто собираясь протереть дыру.

Когда мне оставалось сменить воду и пройтись начисто, в комнату, нанеся песка, прибежала взъерошенная Ольсей.

– Мама, мама! Сестра снова плохо сделала!

Дочь обиженно ткнула мне под нос ладони, на которых лежал кверху лапками птенец.

– Простите, – виновница смущенно топталась на пороге. – Я не нарочно. Сама не понимаю, что на меня нашло. Мэтр Кристофер с такой легкостью победил, и я слегка расстроилась…

Видимо, не «слегка», если не сумела сдержать в узде силу. Неожиданные приступы скромности, желание произвести благоприятное впечатление на гостя – неужто девочка… влюбилась?! В Криса, крысу эдакую! Неудивительно: алый, коготь Альтэссы, посланник другого мира, известного только по рассказам родителей, но желаемого и родного, в глазах жаждущей приключений затворницы выгодно отличался от деревенских парней. Поражает другое, когда это дочь успела повзрослеть?!

– Мама! Птенец! – требовательно напомнила о проблеме Ольсей.

– Идите сюда.

Я протянула руки, и девочки понятливо образовали круг, в центре которого поместили безвременно усопшую птаху. Сплетая знакомое заклинание, я думала, что прошлый «казус» случился всего месяца два назад. Сила Вестницы росла, и это грозило в скором будущем обернуться проблемой. Нечаянными жертвами становились мелкая птица, мыши и насекомые. Люди отделывались головной болью или кратковременным недомоганием, но… что если однажды она убьет человека? Ненароком, не желая этого, просто не сумеет в нужный момент опомниться, а нас с Ольсей не окажется рядом, чтобы вмешаться?

Пусть Рик категорически возражает, может случиться, наступит время, когда Печать станет единственным способом удержать проклятие в узде.

Я прикусила губу, надеясь, что не дойдет до крайности, ведь вместе с темной силой Вестницы Смерти Дрейна лишится и способности летать, потеряет важную часть самой себя.

Алис, плотоядно наблюдавшая за происходящим с печки, будто кошачья королевна опустится до того, чтобы есть уличных птиц, разочарованно отвернулась. Воробей встрепенулся, ошалело сделал пару прыжков. Вылетел в распахнутую дверь, а следом выскочила и повеселевшая Ольсей. Дрейна задержалась, расстроенно спросила.

– Мне снова лучше не ходить в деревню, да?

– Да. Прости, – я помнила о завтрашнем празднике, на который девочка договорилась отправиться с подругами, но не хотела рисковать.

– Понимаю, – Дрейна помолчала и добавила с неожиданно взрослой обреченностью. – Это из-за меня? Мы все живем здесь, в захолустье, из-за того, что я… такая? Дурная?!

– Глупости! – сердито оборвала я.

Обняла девочку, прижимая к себе. Снова удивилась, насколько та вымахала – глядишь, через год станет выше меня. Повторила.

– Глупости! Мы прячемся в глуши, потому что найдется пара сотен драконов, которые с удовольствием увидели бы твоего отца мертвым. А еще твоя мама не желает выходить замуж ни за кого, кроме папы. Ну и конечно, вы с Ольсей обладаете уникальной магией, и многие готовы использовать ее во вред. Так что не надо сочинять сказки о собственной ущербности. Тем более дочка кузнеца считает совсем иначе, – припомнила я завистливые вдохи конопатой дородной девицы, обсуждающей с такими же бочкообразными сестрами худенькую Дрейну.

– Значит, только Аликрист из нашей семьи нормальный? – девушка улыбнулась, пока робко, не до конца избавившись от сомнений.

– Лик – настоящее стихийное бедствие, которое следует держать подальше от Пределов ради их же безопасности, – я покосилась на усыпанный песком пол, мысленно махнула на чистоту и потянула девочку к скамье. – А знаешь, Кристофер был еще хуже! Постоянно влипал в неприятности. Рассказать, как он едва не сжег половину Благословенного Дола?

Одна история из детства сменилась другой, другая – ежевечерними хлопотами: загнать в хлев, накормить-подоить скотину, полить засыхающий огород (хоть бы дождик завтра пошел), растопить баню и затащить туда разбуянившихся Ольсей и Лика, желающих еще поиграть с дядей Крисом. Рыжик развил бурную деятельность «в помощь радушным хозяевам», но, скорее, путался под ногами, чем приносил пользу.

Наконец отмытые и уставшие дети отправились в постель.

Лик уснул сразу. Ольсей долго ворочалась и что-то сонно бормотала, но через полчаса и она угомонилась. Дрейна осторожно выпуталась из объятий младшей сестры, с нежностью подоткнула одеяло. Накинула шаль на ночную рубаху, перебралась за стол. Зажгла светильник. Достала перо, бумагу, открыла книгу, собираясь заниматься.

Мужчины ждали меня на крыльце. Я склонила голову к Рику на плечо, его натруженная ладонь легла мне на талию, притягивая ближе.

Некоторое время мы молча любовались на срывающиеся с небосклона искорки. Середина червеня – пора звездопада, и за ночь иногда удается загадать ни один десяток желаний. Но мне больше не хотелось доверять судьбу ни ракушкам, ни звездам, ни кому бы то еще. Ныне я сама творю свой путь.

Поднявшийся ветер растрепал черные кроны деревьев, принес холод. Он же разогнал назойливый рой комаров. Над горизонтом тяжело всплывала брюхатая желтая луна.

– Вы не сможете скрываться здесь вечно, – заметил Крис.

Маска веселого клоуна исчезла. Карие глаза смотрели серьезно. В последнее время друг все чаще забывал про напускное легкомыслие.

Я кивнула, соглашаясь с замечанием. Век драконов дольше людей, и минувшие десять лет ничуть не изменили меня. Деревенские сплетницы начинали потихоньку коситься и шебуршать за спиной, а значит, скоро нам предстоит искать новый дом. Лет через пять… Дрейне стукнет двадцать один, и она должна будет принести присягу клану.

Мы с Риком еще не решили, как поступим. Показывать Дрейну в Храме опасно – хранители памяти вцепятся мертвой хваткой в новый «клинок», и я не уверена, что сумею остановит их даже властью эссы. Но и лишать детей жизни среди драконов, отрывать от народа, которому они принадлежат, мы не имели права. Единственное, что мы могли себе позволить, – отодвинуть неизбежную встречу, дать птенцам отрастить крылья и когти, научить защищаться.

– Дрейна… – друг запнулся, не желая подымать неприятную тему. – Ее сила пробуждается, так?

– Мы учим ее контролировать магию, но иногда девочка не справляется.

– До ее первого полета, – Крис на секунду задумался, подсчитывая и вспоминая, – еще пять лет. Что будет, когда она раскроет крылья? Некоторых… – он помедлил и все-таки закончил, – чудовищ лучше не выпускать из клетки.

Я поежилась. Похолодало.

– Моя дочь не чудовище, – сухо отчеканил Рик.

– Она нет. Чудовище – смерть, которая дремлет в ней. До поры, до времени. Вы и сами должны знать, насколько велик риск.

– Крис, с каких пор ты стал таким осторожным? – я крепче прижалась к мужу, попыталась сгладить возникшее напряжение шуткой. Вздохнула, понимая, что не удалось. – Я разделяю ваши с Харатэль опасения, но ты же видел ее! Дайте ей шанс! Девочка упорно учится, чтобы не повторить судьбу леди Иньлэрт.

– Вы рассказали Дрейне о матери? Зачем? Вдруг она решит мстить?

Прозвучало, скорее, как утверждение, нежели вопрос.

– Я надеюсь уберечь ее от ошибок. Юнаэтра сделала все, ради счастья и безопасности дочери. Пожертвовала амбициями и даже жизнью. Дрейна достаточно взрослая, чтобы понять это.

Крис размышлял очень долго, усмехнулся.

– Умная ты стала Ланка! Точь-в-точь Харатэль! Аж жутко!

– Значит ли?..

– Я передам Повелительнице ваше мнение, эсса.

– Прекрати! – я ткнула друга локтем в бок.

Ненавижу, когда Крис начинает вести себя официально. Паяц стукнул кулаком по груди, шутливо поклонился.

– Как прикажете, эсса. Прекращаю.

Но еще сильнее не переношу, когда он, дурачась, вспоминает о моем титуле. Я фыркнула, догадываясь, что возмущенные вопли лишь раззадорят друга на новые подначки. Рыжик демонстративно зевнул, прикрыл рот ладонью. Поинтересовался.

– У вас найдется постель для бедного усталого дракона?

– Я думаю, Дружок с радостью потеснится, – указала я на собачью будку, не желая легко прощать колкости.

Рик скрылся за дверью, чтобы через минуту появиться со скатанным матрасом и парой теплых пледов.

– Пойдем, помогу обустроиться на сеновале.

– А в доме? – ради вида закапризничал Крис. Променять копну душистого сена и свежий воздух на духоту четырех стен друг не согласился бы ни за какие коврижки.

– А в доме две малолетние девицы и красивая женщина, – ревниво отрезал Рик. – И я не собираюсь подпускать к ним наглого рыжего кота!

– Злюка…

Я вернулась в избу.

Дрейна еще не спала. Девушка склонилась над книгой. В приглушенном сиянии светильника мне было хорошо видно ее сосредоточенное лицо с хрупкими правильными чертами. Тонкие брови озадаченно хмурились, темные глаза быстро бегали по строкам. Длинные пальцы рассеянно мяли кончик черной шелковой косы.

Я помнила, она не остановится, пока не разберется в непонятной теме до конца. Целеустремленность и трудолюбие ей достались от матери. Временами это пугало.

– У нас замечательные дочери, да, Лань?

Рик снова подкрался незаметно. Теплые тяжелые ладони нежно притянули меня к груди. Я счастливо прижалась к мужу, позволяя идущему от него уверенному спокойствию завладеть и мной.

– Да, – кивнула.

Я не знала, что готовит нам будущее.

Вернусь ли я через пять лет в Южный Храм и в полной мере приму ту ответственность, что накладывает титул эссы? Лицом к лицу встречусь с хранителями памяти и расставлю все черточки в иероглифах лангвэ? Выберу ли путь вечной беглянки, кочуя по глухим провинциям подлунных королевств? Сумеет ли Дрейна удержать под контролем свою темную сторону? Или однажды ей суждено стать еще худшим проклятием, чем Юнаэтра тиа Иньлэрт? Хватит ли нам с Ольсей сил остановить ее тогда?

Я не знала.

Девушка, заметив, что мы наблюдаем за ней, на секунду оторвалась от книги и улыбнулась. Светло и открыто.

– Да. У нас чудесные дочери.

В чем я уверена точно: не бывает окончательных решений и окончательных побед, ведь завершение одной легенды всего лишь переворачивает первую страницу следующей.

Аликрист, Ольсей и Дрейна.

Мы с Риком приложим все усилия, чтобы истории наших детей оказались счастливыми.