Текст книги "Право на жизнь (СИ)"
Автор книги: Алена Сказкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)
Глава десятая
Ледяное пламя – я всегда считала эти слова просто красивой метафорой, одной из тех, что так любят использовать поэты вроде знакомой драконицы из восточного клана. Оксюморон. Парадокс, сочетание несочетаемого, слияние смысловых противоположностей.
Негреющий огонь. Жизнь, пойманная, замершая в одном мгновении.
Когда двери в большой зал раскрылись, и пахнущие хвоей сквозняки мазнули по обнаженным рукам, приветствуя и зовя внутрь, именно это определения первым пришло на ум.
Очарованная, я застыла на пороге, позабыв обо всем.
Огромное пространство было залито холодным сиянием. Бледно-голубой мрамор натерли воском до такой степени, что он, казалось, горел сам, отражая пламя свечей – белые звезды на кончиках тонких восковых спиралей. Сотни тысяч огоньков прятались среди пушистых ветвей голубой ели – величественной четырехсаженной красавицы, мерцали в многоэтажных хрустальных люстрах, спускающихся с потолка. Превращались в магический снег, что кружился по залу и бесследно исчезал, едва коснувшись пола.
Украшения на стенах напоминали застывшие языки пламени. Барельефы из неведомого мне прозрачного материала – льда, стекла, лунного камня? – перемежались зеркальными вставками и рождали иллюзию, что собравшиеся драконы очутились в сердце лазурного пожара, охватившего парадную дворца Аратая. Леди и лорды Северного Предела – серебряный шелк и белый кашемир, светло-серое сукно и пепельный бархат – казались то ли искрами, то ли фантомами, что порождает разум, когда долго смотришь в костер.
Красивое зрелище, пугающее и одновременно завораживающее, как зимняя сказка, которую рассказывает мать у колыбели болеющего ребенка, а может, последний сон, что настигает заблудившегося в снегах путника
Ледяное пламя.
Застывшая жизнь… застывшие чувства.
Ледяное пламя сегодня было снаружи и внутри меня.
Исхард потянул в зал, и я опомнилась. Секундное наваждение схлынуло, сменившись привычной скукой.
– Павайка, идем, – позвала я вынужденную компаньонку.
Флейты и арфы наполняли пространство тихой ненавязчивой мелодией, похожей на перезвон льдинок. Лицо девочки, утратив вечно недовольную гримасу, светилось от восторга. Несмотря на влияние, которым обладала семья Иньлэрт, птенцу вряд ли приходилось часто бывать во дворце.
Однажды приемы станут для нее обыденностью, не вызывая ничего, окромя раздражения от нелепой траты времени или, наоборот, счастья, если девочка окажется такой же любительницей интриг, как ее старшие родственницы. Но пока наследница чистокровных взирала на окружающих драконов с незамутненным интересом.
На нас тоже смотрели. Здоровались, желали высокого полета, неуклюже втягивали в разговоры. Новый год праздновался в полуформальной обстановке, без герольдов и торжественных речей. Но южная эсса, сестра Повелительницы Харатэль, по-прежнему воспринималась диковинкой, а рыжие волосы привлекали излишнее внимание.
Это слегка раздражало, рождало невольное сравнение со зверушкой в зоопарке, выставленной на потеху почтенной публике.
– Доброго вечера, эсса Иньлэрт, эсса Ланкарра.
– Рады встрече, леди Касаюмед.
– Эсса Иньлэрт, это счастье – видеть, что вы уже оправились. Известие о вашем ранении очень огорчило и напугало нас.
Сколько можно мусолить одну и ту же тему?! Волнение северного клана за своего Повелителя ожидаемо и понятно. Но каждый раз, когда речь заходила о злополучном задании, я чувствовала себя… неуютно, точно вор, который на днях обчистил купца, а теперь вынужденно вернулся на место преступления и гадает, знают ли окружающие о его вине или случайно выбрали для встречи именно эту «лавку».
Исхард, по крайней мере, ни словом не обмолвился о медальоне. Сама я каждый раз останавливалась в шаге от признания, не в силах выбрать, что хуже: если мне поверят или если сочтут сумасшедшей?
Муки совести облегчал единственный факт: снежный лорд находился рядом со мной – живой и почти невредимый. Но, похоже, этот «нарыв» еще долго будет продолжать дергать.
Надеясь отвлечься, я рассматривала спутниц леди Касаюмед. Молоденькая драконица, старшая сестра Сойки, кокетливо хлопала глазками, взирая на моего кавалера с восторженным придыханием, сменившимся разочарованием, когда Исхард проигнорировал все туманные намеки, отвлекшись на вопрос одного из ее братьев.
Я невесело хмыкнула. Диковинная зверушка? Вор? Похоже, я самонадеянно приписывала себе чужие заслуги. Это северный эсса пользовался популярностью, впрочем, как и остальные немногочисленные мужчины, сумевшие вырваться из подлунных королевств на несколько часов.
Война смеялась над сверкающей мишурой праздника, за которой смертные спрятались от жесткой правды. Пробиралась сквозняками в щели, напоминала о себе в мелочах. Достаточно было обратить внимание, что сегодня на балу присутствовали в основном женщины и птенцы около порога совершеннолетия.
Разговор между тем продолжался.
– Как жаль, в этом году мы снова не услышим Селену. Эсса Иньлэрт, до нас доходили слухи, что леди Харэнар – частая гостья в вашем доме. Неужели вы не могли уговорить ее порадовать нас сегодня?
– Увы! Моя власть не распространяется на эту капризную женщину. Но, может, тем лучше? Ведь, как утверждают наши восточные братья, каждому событию определен свой срок. В том числе и песням.
«Мне снится сон о далеких землях…»
Вспомнился прошлый Новый год: зал в таверне, наполненный ароматом домашней снеди и теплом – не тем, что приносит растопленная печь или пылающий камин, а ощущением большой дружной семьи, которой на несколько часов стали собравшиеся на праздник жители Шахтенок.
«Мне снится сон о крылатых людях…»
Тогда я тоже ощущала оторванность от всех. Считала себя лишней и не понимала, быть чужой среди чужих… проще, не так обидно.
«По капле в вечность уходит время…»
Все казалось проще. Глупый взбунтовавшийся птенец, я ведь пусть и отрицала, по-прежнему цеплялась за иллюзию всесильности и непогрешимости сестры и хотела собственными руками устранить разрушившую мой уютный мирок неправильность. Верила в святость семейных уз и бессмертие друзей. Черное оставалось черным, белое – белым. И будущее дышало не жестокой предопределенностью, а отчаянной надеждой!
«Я знаю, что было, я помню, что будет…»
А еще накануне прошлого Нового года я познакомилась с Риком.
Исхард сжал ладонь, выдергивая из воспоминаний в реальность. Я вздрогнула, осознавая, что стою перед Повелителем Севера. Судя по возмущенным взглядам окружающих драконов, стою достаточно долго, и затянувшееся молчание вот-вот будет сочтено за грубость.
Спешно присела в реверансе, расправив юбки и склоняя голову.
– Al’iav’el’, al’t tel’ Is… greta-vumana tia Island.[1]
Я запнулась, выдавая замешательство. Появление Урсулы было неожиданным… и правильным. Едва взглянув на нее, каждый понимал, место первой леди не в личных покоях, избранных кельей для добровольного отшельничества, а именно здесь – среди подданных, в сияющем праздничными огнями зале, подле своего мужа и Повелителя.
Мое место в этом мире я до сих пор не нашла.
– ’Iav’el’, – Аратай снисходительно оставил без внимания оплошность. – Misar’e, yu answer’e invant. Yu hav'e beuty-sitka.[2]
– Ben’e.[3]
Короткий ничего не значащий обмен любезностями, и сиятельная чета отправилась дальше приветствовать гостей.
– У Повелителя Севера сегодня отличное настроение, – заметил Исхард, утягивая меня к центру зала. – Давно не видел его настолько благодушным.
Я кивнула, провожая первую леди взглядом. Ей удивительно шло струящееся светло-сиреневое платье, высокая прическа, бриллианты, а особенно загадочная улыбка «горького счастья». Хотела бы я тоже уметь улыбаться несмотря ни что.
Появление Повелителя привело зал в движение, на первый взгляд, хаотичное, но, на самом деле, подчиняющееся строгому порядку, и когда музыканты заиграли вступление к первому танцу, все были готовы последовать за Альтэссой и его супругой.
Исхард снова вел, как на балу в честь моего совершеннолетия. Я помнила волшебное очарование весеннего вальса, вскружившего мне голову; абсолютное доверие к другу, пришедшее на смену первой неловкости и сомнениям; ошеломление и ярость на драконов, едва я поймала взгляд Рика. Тогда каждое мгновение моей жизни наполняли эмоции, противоречивые, убийственные… бесполезные.
Сегодня я не ощущала ничего, кроме скуки. Раз-два-три, раз-два-три. Какой примитивный и предсказуемый ритм! Мне указывают, что делать. Я подчиняюсь. Раз-два-три, поворот. Эсса южного клана должна присутствовать на празднике? Эсса присутствует.
Исхард держался с привычным шармом светского льва. Идеальный от начищенных до блеска сапог до «вырезанного» по классическим канонам лица. Сказочный принц, о котором мечтала каждая девушка в этом зале.
Каждая, но не я.
Перемена позиций. На секунду наши губы оказались совсем близко, и я отвернулась, пресекая саму возможность нечаянного поцелуя. Но Исхард даже если и заметил мой неуклюжий маневр, все так же улыбался, лучезарно и открыто, как и должен счастливый жених.
– Рядом со мной сегодня самая яркая девушка в северной столице.
Почему ты такой добрый? Продолжаешь любить, даже когда я заставляю тебя страдать? Следовать зову долга оказалось бы проще, если бы ты был мне безразличен, если бы к равнодушию не примешивался гнет вины… если бы я сумела сама, без зелий, разделить необходимость и чувства.
Исхард опять приблизился вплотную, и я поняла, что мне не хватает воздуха. Похоже, срочно нужно «разорвать дистанцию». Во время очередного поворота взгляд зацепился за насупленное лицо четырнадцатилетней девчонки в толпе скучающих зрителей. Помнится, я обещала ей пару танцев.
– Хочу тебя попросить. Удели время Павайке. Девочки в ее возрасте особенно ревнивы к старшим братьям.
– Хорошо. Ты права, – согласился партнер. – Я и впрямь в последние дни маловато общался с ней. Какая же ты все-таки у меня заботливая, Солнце!
Лучшим ответом было промолчать.
Третий номер я тоже уступила Павайке, приняв приглашение какого-то рыцаря серебра. На четвертый взяли перерыв. Исхард все-таки до конца не оправился после ранения и быстро утомлялся. Едва мы «остановились», как мгновенно попали в плен любопытствующих.
Обсуждали в основном войну. И опять с северным лордом.
– Слышали, Капитолий едва отбился во время последнего штурма?
Осажденная столица княжества Рэм, к удивлению Альянса, хоть и почти полностью лишилась магической поддержки, огрызалась до сих пор. То ли Совет недооценил силу Братства, то ли преувеличил желание Юнаэтры и ее западных союзников захватить древний город.
– Исхард, скажите, когда мы намерены перейти в контратаку?
– Как только прикажет Альтэсса, – с вежливой улыбкой ненавязчиво, но непреклонно переводил тему эсса, едва разговоры касались планов Совета, обсуждаемых за закрытыми дверьми.
– Недавно в Таймире была крупная стычка…
– Простите, я не имею права об этом говорить.
– Ходят слухи, что лорд Цвейхоп захворал. Вы ничего не знаете?
Младший брат Рика заболел? Уж не Аара ли подсуетилась?
– Глупости! – не успела задать вопрос, меня успокоила другая сплетница. – Я сама видела, как мэтр покинул Иньтэон!
– Если Повелитель что-то и поручил Цвейхопу, он не посчитал нужным поставить нас в известность, – подпускал в голос твердости Исхард.
Любопытствующие смущались и, «замечая», предпринимали попытку выведать хоть какие-то подробности у меня.
– Эсса Ланкарра, что думает Повелительница Юга о культе Матери-Спасительницы? Несет ли он угрозу для репутации жриц южного храма?
– Мы не должны недооценивать силу вражеской пропаганды.
Я медлила, подбирала слова, и Исхард перехватывал инициативу, с усмешкой намекал:
– Право же, леди, я вижу войну каждый день. Позвольте усталому дракону хоть на несколько часов забыть о сражениях и насладиться праздником.
Темы намеки понимали и послушно менялись.
– Помните прошлый бал невест? Летом, еще до начала всей кутерьмы? Эсса Ланкарра, когда война закончится, вам следует побывать на празднике, хотя бы из чистого любопытства.
Пламя свечей тонуло в глубине хрустальных колонн. Лица окружающих расплывались в бесформенные неотличимые одно от другого пятна. Бесконечный гомон рождал желание закрыть уши руками.
Ледяное пламя волшебного бала превращало меня в своего призрака.
– Исхард, позволите украсть вашу очаровательную невесту?
Эсса Ровер в темной рубахе простого кроя без каких-либо знаков отличий и невзрачных брюках выглядел чужим на блистающем огнями карнавале, не побоюсь этого слова – нелепым, как нелепа любая тень, когда солнце достигает зенита. И одновременно он показался мне надежным и спокойным островом среди праздничного шума и бестолковой суеты, тихой гаванью, куда стремится скрыться уставший от морских штормов бриг, а потому я без раздумий приняла протянутую руку.
Лорд Лэргранд молча повел меня к прочим парам. В той же немоте мы дождались, пока оркестр проиграет вступление. Многие сочли бы поведение эссы невежливым, но я успела устать от чужой болтовни и была благодарна за передышку.
Признаюсь честно, это оказался далеко не идеальный танец. Как всегда, стоило мне задуматься о том, чтобы правильно выполнять фигуры, я начала спотыкаться на ровном месте. Лорду Роверу тоже было далеко до грации Исхарда. Старый вояка шагал дергано, опаздывая с переходами и подволакивая правую ногу – сказывалось давнее ранение в колено.
Я предполагала, что эсса Лэргранд мог бы двигаться гораздо увереннее и при желании с легкостью превзойти младшего советника. Но сегодня – в неуклюжем полонезе и вызывающе простой одежде – командор теней на один вечер решил позволить себе побыть собой настоящим, а я – от бриллиантов на шее до приклеившейся к губам вежливой улыбки – вся являлась одной сплошной фальшивкой.
– Танцы никогда не были моей сильной стороной, – словно прочитав мысли, заметил партнер. – Пусть и считается, что тени обязаны быть хороши во всем, а их командир тем более. Как вам нравится вечер?
– Альтэсса устроил для клана замечательный праздник.
– Но лично вам от него ни весело, ни грустно, – Ровер выразительно скользнул взглядом по лифу платья, под которым скрывался флакон с Vera Orshol. Я едва удержалась от того, чтобы прижать ладонь к груди, пряча улику. – Вам никак. Бесчувственность не менее опасна, чем фальшивые чувства. Вы забудете собственные цели.
– Может, оно и к лучшему?
Я не собиралась вкладывать в вопрос вызов. Так получилось.
Эсса равнодушно отвернулся. Я проследила за рыбьим взглядом командора теней. В центре зала молодая пара драконов решила заняться акробатикой. Судя кошачьей пластике девушки, перетекающей из одной невообразимой стойки в другую, и умелой предупредительности ее партнера, выступали ряженые актеры, приглашенные скрасить вечер.
Отвлекшись, я споткнулась о подол платья, и только твердая рука эссы Лэргранд удержала меня от падения.
– Глупо надеяться победить, играя по чужим правилам, – заметил Ровер. – Вам следует делать то, что выходит у вас лучше всего.
– Попадать в неприятности?
– Жить сердцем.
– А если сердце любит изгоя? – меня саму удивила прозвучавшая в вопросе горькая откровенность.
– Это еще не преступление.
– Я приношу страдания близким мне людям.
– Когда не оправдываете их ожидания? Но подумайте, хотите ли вы всю жизнь потратить на то, чтобы угождать чужим желаниям?
– Я эсса, как и вы, – напомнила. – Жить ради благополучия клана, ради благополучия других – наш долг.
– Сейчас это пустые слова, которым вы и сами не очень верите.
Я прикусила язык, жалея о своей болтливости. Глупая! Расслабилась! Командор теней, конечно же, должен уметь внушать симпатию собеседнику, иначе не получит нужную информацию. Но страшно подумать, какими последствиями обернется недолгий разговор, если Ровер перескажет его Альтэссе Севера.
Скорей бы закончился проклятый танец! И зачем я согласилась?
– Улыбнитесь. Иначе Исхард решит, что я оскорбил вас, а в мои планы на вечер не входит дуэль с эссой Иньлэрт.
Я вымученно искривила уголки губ.
– Боитесь проиграть?
– И выиграть тоже, – без улыбки парировал Ровер. – Как вы заметили минуту назад, долг эссы – заботиться о благополучии вверенного ему народа, а лишить драконов одного из командоров, особенно сейчас, глупость сродни преступлению. Северный клан силен, пока опирается на три сильных столпа. Южный, впрочем, тоже, – добавил он после короткой паузы, вызванной перестройкой в танцевальных фигурах.
Я отвела взгляд, сжала губы, прекрасно понимая намек. Я никогда не была и уже не стану такой же «полезной», как Астра или Каттера.
– Я вас обидел?
– На правду не обижаются. Мне действительно не хватает опыта, чтобы достойно вести дела клана.
Командор теней укоризненно качнул головой: ответ его разочаровал.
– Вы силитесь играть на чужом поле, притвориться той, кем не являетесь. Строите из себя управленца, – это он про военный совет у Харатэль? – Ввязываетесь в сражения, не умея толком держать клинок, – досталось и авантюре с Подковком. – Мне до сих пор доподлинно не известно, что произошло между вами и лордом Кагеросом, но я склонен полагать, нам всем несказанно повезло, и Альтэсса Запада напоролся на собственный меч. Ваша удача – нечто поразительное!
Почти так и было, только «клинком», лишившим Повелителя ветров головы, оказалась Вестница смерти. Неожиданно, но лорд Лэргранд, похоже, умеет шутить?
– Следите за мной?
– Знать всё обо всех – работа командора теней, его долг, – эсса потянул меня за запястье, уводя с пути другой пары. Увлекшись разговором, я почти забыла про танец, благо тот подходил к концу. – А теперь я повторю вопрос. В чем заключается именно ваш долг, южная эсса Ланкарра?
Музыка стихла. Я попыталась вырваться, но командор, ритуально касаясь губами пальцев в знак признательности, задержал мою руку даже дольше, чем следует.
– После полуночи приходите к лестнице, ведущей на четвертую башню. Я, конечно, не лорд Цвейхоп и в драгоценных камнях так хорошо не разбираюсь, но, надеюсь, вы примете мое приглашение.
Как полагалось по правилам этикета, эсса вернул меня жениху. Исхард времени не терял, точнее, не теряла Павайка, уболтавшая брата на очередной танец. Мое возвращение девочка встретила без энтузиазма.
– О чем вы говорили?
– О… долге эссы, – отозвалась я после короткой заминки.
– Старый пес в своем репертуаре, – покачал головой Исхард. – Даже на празднике не расслабляется.
Снова заиграла музыка.
– Потанцуешь теперь со мной? – предложил Исхард.
– Я слегка утомилась. Надеюсь, ты простишь.
Да и время принять очередную дозу эликсира.
– Тебе снова нездоровится? – Исхард, несмотря на не лучшее самочувствие, сразу заметил произошедшие со мной в последние дни перемены, но даже не догадывался об истинной причине внезапной меланхолии. – Возможно, после Нового года тебе стоит несколько дней провести в Южном Пределе? Пообщаешься с сестрой и… этим своим другом-карателем?
Криса Исхард никогда не любил, считая рыжика излишне дерзким и распущенным, а после стычки в Полярной Звезде, где тот осмелился защищать меченого от эссы, и вовсе упоминал неохотно. Если Исхард готов отпустить меня к рыжику, значит, не на шутку встревожен.
– Нет, – резко ответила я, даже чересчур резко.
В Храм Целительниц мне сейчас возвращаться нельзя. Да и что там делать? Харатэль наверняка занята круглые сутки. Крис же и вовсе бродит не пойми где. Я буду им мешаться под ногами, как обычно.
– Немного устала от предпраздничной суеты, вот и все. Я отлично себя чувствую.
Лучше, чем когда на пике эмоций бросалась в очередную авантюру. Пусть Ровер и считает иначе, но сколько ошибок можно было бы избежать, стоило подумать головой, а не оскорбленной гордостью?
– Прошу меня простить.
Я стрельнула глазами в сторону Павайки. Исхард понял и к радости девочки, а также неудовольствию прочих незамужних девиц, вьющихся вокруг северного эссы, снова повел сестру на танец.
А мне действительно требовалась передышка, хотя бы для того, чтобы ослабить шнуровку корсета.
Комната отдыха приятно отличалась от наполненного ледяным пламенем главного зала. В уютной облицованной деревянными панелями гостиной пахло травяным чаем, имбирными пряниками и яблочными пирогами с корицей. Низкие удобные пуфики так и манили присесть.
Идиллию портили заинтересованные взгляды пришедших раньше дракониц, разбирающие меня на составляющие почище скальпеля в руках лекаря. Отмолчаться не получится, а жаль. Я-то надеялась побыть немного в тишине и покое, наедине сама с собой.
– Позволите присоединиться?
– Конечно, эсса.
В эликсире бесчувствия есть неоспоримые преимущества.
В иное время я бы стушевалась и непременно поспешила уйти. Сейчас же невозмутимо проследовала к центральному диванчику и уселась на освобожденное высокородными гарпиями место. Благодарно с величавостью кивнула, принимая предложенную чашку с чаем – хрупко-фарфоровую и обжигающе горячую.
Матушка Сойки, оказавшаяся тут же, по праву знакомства взяла на себя инициативу, представив мне остальных леди. Имена я забывала едва ли не быстрее, чем они слетали с пухлых, подведенных помадой губ.
Разговор оказался предсказуемым, пустым и утомительным, как и предыдущие выходы в свет, зато вернул обратно едва не утраченное душевное равновесие.
Собеседницам не было дела ни до меня самой, ни до моих истинных мыслей и чувств. Их интересовала только «эсса южного клана» – титул-маска, от которой ждали определенных речей и поступков. Ради поддержания престижа сестры и Храма мне пришлось снова играть нелюбимую и знакомую роль, и если «зрители» и остались разочарованы, то прекрасно скрыли это за напускной учтивостью.
Театр абсурда. Маски общаются с масками – что может быть более забавным? И страшным. Я представила, как подобные «визиты вежливости» превращаются в мои повседневные обязанности, и в очередной раз посочувствовала Харатэль.
Женщины северного народа чаще изучали военное искусство, чем южные девушки, и все же тех, кто решился взять клинок и отправиться с братьями и супругами на поле боя, оказалось меньшинство. Леди из верховных семейств жадно вцеплялись в любой мало-мальски интересный слух, лишь бы отвлечься от тревоги за родичей.
После знакомства, избитых и предсказуемых пожеланий здоровья и высокого полета посыпались такие же ожидаемые вопросы.
Почему я отослала когтей в Южный Храм? Посчитала, что присутствие защитников мне не требуется и важнее их помощь Альтэссе. Когда состоится свадебная церемония? Как только окончится война. Я так молода, но уже побывала в настоящем сражении, что я чувствовала? Страх и ответственность за жизни товарищей. Правда ли, что именно я убила Повелителя Запада? Нет, эта честь принадлежит моему когтю. Говорят, в мой ближний круг входит… Демон льда?..
Время от времени мне чудилось, что в комнате вместо ухоженных леди нетерпеливо пощелкивают клювами охочие до поживы стервятники. Приходилось тщательно выбирать слова: уверена, то, что я произнесу сегодня, завтра станет достоянием всего Предела, раздутое до невероятных объемов и искаженное, точно в кривом зеркале. Пикировка с эссой Лэргранд и то безопаснее.
– Добрый вечер.
В комнату с королевским величием вплыла Урсула. В улыбке, которой первая леди одарила присутствующих, читалась мудрость и материнское покровительство. Взмахом руки она разрешила вскочившим при ее появлении драконицам сесть обратно – те непроизвольно переместились ближе к супруге Альтэссы. Хозяйка комнаты сменилась, позволив мне вздохнуть с облегчением.
– Драгоценные мои, надеюсь, вам нравится бал?.. Тиахара, мне следует поздравить твою дочь. Слышала об ее успехах на фестивале танцующего льда… Макаэра, уверена, мы прорвем блокаду, и ты скоро увидишь своих сыновей… Цандра…
Небрежно перескакивая с темы на тему, леди Иньлэрт непостижимым образом умудрялась уделить внимание и вовлечь в разговор каждую из присутствующих в гостиной женщин. На миг мне стало завидно: если держаться со спокойным достоинством я еще могла, пусть и благодаря Vera Orshol, то легко и непринужденно вести беседу, похоже, не научусь никогда – ни с помощью зелий, ни сама. Тут нужен природный талант.
– Леди Исланд… вы отказались от прошлого?
Я так и не поняла, кто осмелился коснуться запретной темы. Вопрос прозвучал, и в комнате повисла неуютная тишина. После короткой паузы Урсула улыбнулась и ответила:
– Нет. Прошлое всегда со мной. Я решила смотреть в будущее.
Первая леди кивнула мне, словно благодаря за мужество, которое позволило ей двигаться вперед. Взоры женщин обратились в мою сторону. Они ждали пояснений, а я молчала: язык будто прирос к нёбу.
Смотреть в будущее, да? Как южная эсса может вдохновить кого-то смотреть в будущее, если сама всегда убегала от проблем?
В детстве я пряталась в шкафу от заслуженного наказания, хотя проще было признаться, ведь в конечном итоге правда всегда выплывала наружу. Бессчетное число раз отрицала ответственность данного мне Древними титула. Ушла из Южного Храма, испугавшись предательства наставника. Трусливо скрылась в теле дракона, чтобы не помнить про гибель Кристофера.
И сейчас тоже? Раздавленная непосильным грузом грядущего я отреклась от эмоций… от себя, если верить Роверу?
Глупости какие.
– Тетушка Лаанара, вас ищет брат Исхард.
На пороге смущенно мялась Павайка. И зачем я понадобилась девчонке? Неважно. Главное, у меня появился законный предлог покинуть комнату. Сбежать. Снова.
Исхард меня не искал, он был увлечен общением. За мое отсутствие северного эссу успели взять в оборот несколько предприимчивых девиц, а двоюродная сестра не вписывалась в их планы, и я тоже. Но со мной соперницам, по крайней мере, приходилось считаться, потому мое возвращение встретили разочарованными вздохами и колючими взглядами. Как там сказала моя недружелюбная компаньонка, сопящая в левое плечо?
«Лучше бы тебя не было!»
Я уже запуталась, что лучше.
Исчезнуть по-тихому, не оставив о себе воспоминаний? Или же вспыхнуть напоследок ярко, как звезда, вытравив белые пятна на сетчатке?
Алик, ты многому научил меня, даже после смерти. Боль от потери близкого человека невозможно вырвать из сердца. Я не хочу, чтобы друзья плакали. Но одновременно боюсь, что меня забудут. Если кто-то лет через пять или десять случайно произнесет мое имя, какой ответ он должен получить? Недоуменное пожимание плечами «а кто это такая?» Рассеянную отговорку «да, помню, была у Повелительницы непутевая сестра». Искреннее сочувствие «жалко девочку».
Первое – обидно, последнее – эгоистично.
Вспомнят ли меня через десять лет. И если да, то что? Церемонию Совершеннолетия? Крепость в Подковке? Этот бал?
– Исхард, пригласишь?
– Конечно, – с готовностью откликнулся северный эсса. – Леди, прошу меня извинить.
На его месте мог быть любой. Но все-таки хорошо, что рядом со мной именно Исхард. Нежный и заботливый Исхард, чьим терпением я, к своему стыду, бесчестно пользовалась. Представить только, меня собирались принести в «жертву» Повелителю Запада! Я невольно поежилась, словно в живую ощутив властные руки, нетерпеливо рвущие на мне платье.
Сверкали огни. Волшебный снег вихрился по залу, вальсировал вместе с празднично одетыми драконами. Почему-то на ум пришла старая притча про Энви, что как-то поведала мне Харатэль. Про девушку, что желая плясать лучше всех, купила у ведьмы колдовские башмачки.
Ведьма сдержала обещание: танец и впрямь вышел волшебный. Люди рукоплескали, зачарованные, некоторые присоединялись к пляске.
Энви же надменно улыбалась, наслаждаясь всеобщим вниманием. Триумфом.
Она танцевала, танцевала и танцевала, пока не устала. Но когда захотела прекратить, не смогла снять башмачки – ноги продолжили плясать сами. До вечера, и всю ночь, и весь следующий день тоже…
Зрители аплодировали артистке и не замечали, что та давно стерла ноги в кровь, а искривившая губы улыбка – это мученический оскал. Энви все плясала и плясала, пока не упала замертво.
Напрасно Павайка надеялась с моей помощью заполучить северного эссу. Сегодня я собиралась кружиться в вальсе, пока не упаду.
Время пролетело незаметно.
Когда наступила минута прощания, я даже не сразу поняла, отчего оборвалась музыка. Не знаю, о чем молились и за что благодарили другие драконы, я, вслушиваясь в далекий звон колоколов, с трудом подбирала слова, тщась упорядочить тот кавардак, что творился в душе.
Вспоминать уходящий год не хотелось. В нем смешалось так много хорошего и плохого, что не разделить: слишком сложно… слишком мучительно и стыдно. Просить прощения? Бесполезно. Смотреть вперед? Будущее внушало один страх. Разве только заключить договор? Хаос, вечный, нетленный, ты ведь меня слышишь? Прими… нет, не вызов – время игр кончилось. Прими мою жертву и не тронь других!
Бал продолжился, но веселье постепенно затухало.
Повелитель Севера с супругой удались. Исхарда отвлек коготь эссы Алойли. Жених некоторое время разрывался между приличиями и долгом, но видимо, дело оказалось неотложным, поэтому, извинившись и пообещав скоро вернуться, он ушел. Павайку позвала леди Касаюмед.
Пожалуй, самое время для южной эссы покинуть праздник и отправиться в родовой особняк. Одна проблема – лорд Лэргранд. Что он задумал? Можно, конечно, проигнорировать приглашение, сослаться на непреодолимые обстоятельства, не позволившие мне прийти. Но вдруг в ответ он расскажет Исхарду про медальон и визит к лорду Харэнар?
Поколебавшись, я выскользнула из зала и направилась к северной башне. Доказательств у Ровера нет. Но командор теней не тот человек, от которого получится запросто отмахнуться.
Эсса Лэргранд уже ждал меня. Все в той же невзрачной одежде, мужчина отдыхал на нижней ступени винтовой лестницы, массируя колено.
– Опаздываете, – упрекнул он.
– Простите, – раскаяния я не чувствовала и извинялась больше из вежливости. – Я думала…
– Думали, стоит ли вообще приходить, – озвучил мои мысли командор теней, поднимаясь на ноги. По рыбьим глазам сложно было определить, какие эмоции он испытывает.
– Вы должны понимать, что ставите меня в неловкую ситуацию, – неуклюже парировала я. – Если леди видят ночью в обществе чужого ей мужчины, это порождает ненужные сплетни.
– Если леди видят в моем обществе, о встрече стараются не распространяться. Идемте.
Некоторое время мы молча подымались по ступеням. Командор теней впереди, я следом, сверля взглядом сутулую спину. Похоже, начинать разговор Ровер не собирался, и я решилась нарушить тишину первой.
– Насчет Исхарда…
Провожатый обернулся, словно спрашивая, что не так с одним из советников, и я стушевалась:
– Ничего. Извините.
– Я был бы благодарен, если бы вы, пусть и из добрых побуждений, перестали ранить лорда Иньлэрт. Но поговорить хотел о другом. Ваш главный долг и единственный человек, которого вы обязаны защищать, как эсса и младшая сестра, это Повелительница Харатэль.
