Текст книги "Тайные знаки"
Автор книги: Александра Сашнева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 39 страниц)
Однако, перчатка Марго не дала ей энергии и на этот раз, и она почувствавала, как жилы начинают дрожать от перегрузки и холода.
Человек-из-Стены снова схватил кубики и выбросил три шестерки. Разряд на поверхности шара появился более сильный, и серия катастроф по вселенной прокатилась еще более яркая, и спираль на стороне хозяина почти зашкалило. Теперь не только убитые люди отдавали ему свою энергию, теперь все существа, спариваясь или страдая от страха, или мучаясь от боли, отдавали Человеку-из-Стены. Он хохотал и рос, а вселенная внутри шара начала сжиматься и тускнеть. Те древние люди, что прятались в пещерах, пряча свои сияние, тоже пострадали – их осталось мало, и новые люди начали на них охотится и убивать их. Часть древних людей, не смотря на это осталась в пещерах и продолжала выращивать свои звезды. А часть из них решила уйти к новым людям. Эта часть древних людей стала управлять новыми людьми. И они заключили договор с Человеком-из-Стены. В обмен на жертвоприношения, и на мзду собираемую Человеком-из-Стены, эти древние люди, назвавшие себя жрецами, получили возможность управлять людьми и получать часть их энергии. Таким образом они стали частью Человека-из-Стены. И так было долго, пока огромная комета не нацелилась прямо на Землю.
«Ну ничего!» – усмехнулась Марго, преодолевая судороги в мышцах и приступы слепоты, и тоже подняла руку, чтобы бросить кости. Но рука не слушалась ее, пока в голове Марго не возник голос старухи с кладбища. Марго даже не поняла, что старуха сказала, потому что вместе со словами старухи, в теле Марго вспыхнула вспышка белого света, и Марго тоже выбросила три шестерки.
На этот раз силы заряда хватило, чтобы отклонить угрозу, но хвост Кометы рассыпался на тысячи мельчайших вирусов, и Землю захватили полчища саранчи. Зато родился Христос. И вместе с ним появилось много людей с сильным сиянием внури. Они появились одновременно по всей Земле. Они отказались от власти денег и насилия, и тогда внутренняя сфора хрустального шара загорелась ярче, а из перчатка Человека-из-Стены вытянула из руки хозяина порцию сияния.
Он, однако, почти не пострадал, пребывание в скафандре настолько наполнило его силой, что небольшая утрата не повредила ему.
Марго торжествующе воскликнула:
«Йес!» Но Человек-из-Стены молча забрал у нее кубики.
«На сегодня достаточно,» – сказал он и поднялся со своего кресла.
Они тотчас оказались в зале, где уже галдели многочисленные гости. И внутри каждого из них была маленькая черная воронка, которой они норовили повернуться к Марго и сорвать с нее порцию сияния. Человек-из-Стены же собирал мзду и со всей этой кишащей толпы.
«Как тебе бал, Маргарита? – усмехнулся Человек-из-Стены. – Как тебе мои поданные? Хочешь, любой будет у твоих ног. Вот известный банкир, вот поп-звезда, вот владелец нескольких казино и телевизионного канала. А вон тот… видишь? толстенький… да-да! Это хозяин агромной сети аптек. Хочешь, завтра же они будут стонать от восторга на твоих выставках? Ты будешь известной, как Микеланджело! Как Пикассо! Хочешь?» «А что взамен?» – спросила Марго и проснулась.
«Фу! Какая ты расчетливая!» – воскликнул Человек-из-Стены и отошел к какому-то очень значительному человеку. Тот курил сигару и что-то нервно втолковывал Люсьену. И вдруг в толпе Марго узнала Андрэ. Он танцевал, закрыв глаза и покачивал головой в так музыке. А чуть подальше Марго увидела Охотника. Тот медленно потягивал виски. Рэй и Дизи скромно сидели в уголке и что-то бурно обсуждали. А на балконе стояла Аурелия и играла своим дурацким мячом. Неожиданно к ней подошел Поль, и Коша случайно подслушала из беседу.
«Я хочу жениться на Марго,» – сказал Поль сестре.
«А я хочу, чтобы она не возбуждала Лео. И чтобы рассказала мне, как она умудряется летать полуголая перед полицейскими? Я возмущена тем, что она может это делать, а я нет! Я – ведьма! Лео женился на мне, потому что я ведьма, а не она!» «Ну и отлично! – сказал Поль. – Давай устроим так, чтобы она не смогла от нас отвертеться. Выгони ее как-нибудь из дома. Уговори Жака не давать ей денег, пока она не переедет ко мне. А потом она не отвертится. Я сделаю ей ребенка, и она навсегда останется с нами!» «Осторожнее! – прошипела Аурелия. – Она может смотреть чужие сны! Говори тише, не то она подслушает нас!» «Да брось ты! – недоверчиво сказал Поль. – Я специально просил ее, чтобы она прилетела ко мне, но огна не так крута, как ты думаешь.» «Нет. Все-таки давай зайдем за угол,» – тревожно оглянулась и…
* * *
Марго проснулась.
«Фу, какой тяжелый сон!» – подумала она, пытаясь открыть опухшие ноющие веки. Тело болело, как будто после драки. Может быть, забить и поспать еще? Нет. Надо ехать в «Голем». Она должна наконец устроиться на работу, чтобы снять квартиру, не зависеть больше…
И тут она вспомнила – Андрэ Бретон ведь оставил ее в магазине мод и смылся! Но утром могут придти люди…
Марго вскочила, распахнула глаза и увидела себя в совершенно незнакомом помещении.
В огромной благоухающей фиалками постели, стоявшей в огромной комнате, даже зале, с огромным полукруглым потолком. По стенам висели красивые картины, старинные – Босх, Эшер, несколько неизвестных Марго средневековых миниатюр, и поновее – Дали, Кандинский, Магрит. Огромная балконная дверь выходила на балкон, залитый ярким солнечным светом.
Марго была в трусах и майке.
Она сползла босыми ногами на огромный пушистый ковер и побежала вдоль стен, как кошки попавшая в незнакомый дом, оглядывая все дверцы и закутки.
Одежда Марго нашлась на вешалке в маленькой комнатке по соседству. Ничего в ней не было тронуто – ни две пятисотки, ни бумажки, ни игрушечная шпажка, приколотая к отвороту куртки. Ботинки кто-то чисто помыл.
Марго почувствовала себя значительно лучше.
Она торопливо оделась и выскочила на балкон. Воздух замер в легких – такой безумный вид открылся ее глазам. Если бы рисунок Эшера мог существовать в реальности, то это был бы он. Сходит ли она с ума или ей все еще снится сон? Но если это сон, насколько же все реально! Выпукло, осязаемо и ярко. И даже запахи! Это настораживает. Во сне запахов быть не должно. Запахи никогда не снятся.
На площадке между зданием и умопомрачительным фрагментом парка Марго увидела незнакомого человека. Красивый брюнет лет пятидесяти на вороной диковато всхрапывающей лошади появился внизу на дорожке. Он сделал пару кругов и спешился. Навстречу незнакомцу тотчас побежал слуга и, взяв повод, повел животное в сторону конюшни.
Брюнет направился к дому.
Подойдя к перилам, Марго свесилась через них, и увидела, что балкон является крышей предыдущих двух этажей. Внизу, по центру здания, Марго увидела огромное каменное крыльцо, по которому уже поднимался незнакомец.
– Привет! – крикнула Марго, и голос ее прозвучал удивительно громко и отчетливо. Но незнакомец продолжал двигаться так, будто ничего не слышал и не видел.
Марго огляделась.
Вниз можно было спуститься по одной из винтовых лестниц, расположеных в маленьких башенках по обе стороны балкона. Марго она побежала вниз, скользя левой рукой по шероховатой стене и торопливо пересчитывая ногами серые каменные ступеньки. Явственно пахло жареными кофейными зернами и сладким пирогом. Лестница вывела ее в пустой зал на втором этаже, где на большом длинном столе стояли два прибора и блюдо с пирогом.
Почувствовав приступ голода, Марго нерешительно остановилась. У нее затеплилась надежда – может быть, один из приборов предназначен для нее?
Сделав несколько шагов по каменному шахматному полу в сторону стола Марго Танк замерла, прислушиваясь к эху. Раздались шаги, и в залу вошел тот самый брюнет, которого Марго видела сверху. Теперь он был не в жокейском костюме, а в обычной одежде делового, но достаточно вольного человека. Так мог одеваться хозяин модного дома, издательства или концертного зала.
– Доброе утро! – сказал звучным голосом незнакомец и жестом показал Марго на стул. – Ну что же Вы? Садитесь!
– Доброе утро! – поздоровалась Марго и осторожно устроилась на высоком деревянном стуле.
– Хорошо ли Вам спалось? – улыбнулся брюнет улыбкой Жака Ширака.
– А разве я уже проснулась? – сострила Коша. – Странное дело! Ме все время кажется, что я то ли Буратино, то ли Алиса в Стране чудес, то ли мальчик Кай, которого похитила Снежная королева. Но никак не могу выбрать, что точнее? Может быть, Вы мне подскажете?
– Может быть. – В глазах незнакомца снова сверкнули искры смеха. – Для начала я скажу Вам, что меня зовут Люсьен. Люсьен Нуарэ. А Вас – Марго Танк? Не так ли?
– Да! Так! – кивнула Марго. – Но почему-то я совершенно не помню, как оказалась в этом доме.
– Все просто. Андрэ должен был доставить Вас в один из моих офисов. А именно, в модный салон. Я немного задержался и звонил, чтобы предупредить, но никто не поднял трубку. Я и не надеялся никого найти в салоне – заехал скорее на всякий случай. И очень был рад увидеть Вас спящей в моем кабинете. Мне жалко было Вас будить, и я попросил водителя отнести Вас в машину так.
– Слава богу! – с облегчением воскликнула Марго. – А то я уж перепугалась, что потеряла рассудок. Да! Андрэ действительно отвез меня в модный салон, но я всю дорогу не могла понять, зачем и почему. Он что-то говорил о каком-то человеке, с которым мне надо встретиться, но я не поняла толком, о чем речь…
– Да!? – вскинул брови хозяин дома. – Вы меня удивляете! Вернее Андрэ. Мы знакомы с ним много лет, но впервые он поспупает так безалаберно. Обычно человек, которого он приводит ко мне, четко знает, чего хочет. Впрочем, никогда не поздно исправить положение.
Люсьен развел руками и усмехнулся.
– Извините! – смутилась Марго. – Наверное, это дурацкий розыгрыш, но, если честно, я рада с Вами познакомиться. Вы мне кажетесь очень интересным собеседником и… и… у Вас тут так необычно. Но, если это недоразумение, то я сейчас уеду от вас. Только Вы расскажите мне, как это удобнее сделать.
– К чему такая спешка? – Люсьен опять расплылся в лучистой улыбке, и Марго вдруг показались знакомыми уголки его рта. Характер улыбаться уголками вверх. Где-то она это уже видела.
Люсьен между тем продолжил:
– Андрэ, вероятно, не потрудился объяснить вам, в чем дело. Я искал художника. Вы уже заметили, что с Вашего балкона виден очень красивый пейзаж. Я пробовал фотографировать – сам и приглашал мастеров. Но все – бессмысленно. В том пейзаже есть что-то. Что-то такое тонкое, что может почувствовать только артист. Художник. Такой, как Кандинский, например. Или Матисс. Или Ван Гог. А, может быть… Вы?
Марго ухмыльнулась.
– Не спешите! – опередил ее реплику Люсьен и мягко притронулся к запястью девушки. – Мне не нужна ни Ваша скромность, ни Ваше самомнение. Мне нужна Ваша дерзость, Ваше желание заглянуть за грань. – Люсьен откинулся к спинке и окинул Марго оценивающим взглядом. – У Вас ведь есть дерзость?
– Хм, я бы покраснела, если бы могла, – усмехнулась Марго. – Но, может быть, и есть. Иногда я очень плохого мнения о себе, а иногда мне кажется, что я – супер! И еще! – Марго хитро улыбнулась. – «Кто-то наверху заботится обо мне!» Правда эту фразу придумал Курт Воннегут, но мне она очень подходит.
– Я читал Курта Воннегута, – рассмеялся Люсьен. – Я читаю все лучшее, что написано, и созерцаю все лучшее, что нарисовано или слеплено, и слушаю лючших музыкантов. Вы знаете, у меня бывают здесь и Поваротти и Кабалье, и Фицжеральд бывала, пока была жива. Как-то раз я пробовал пригласить Пиаф, но она напилась… в общем, это неважно, – Люсьен кашлянул и сложил руки домиком. – Я предлагаю Вам вот что. Напишите мне пейзаж. После завтрака Ксавье принесет мольберт, несколько холстов и краски. Вы приступите к работе и попробуете сделать то, что Вам покажется правильным. Если меня устроит результат, то Вам обеспечена слава Сальвадора Дали и соответственно те же возможности. Вы ведь хотели бы размахнуться пошире? Я вижу, у Вас есть грандиозные замыслы.
– Черт побери! Заманчиво! – воскликнула Марго. – А если Вам не понравится?
– Тогда я заплачу Вам по обычной галерейной цене. В любом случае Вы ниичего не потеряете. Да! И неделя прекрасного воздуха, отменной пищи тоже останется при Вас! К тому же у меня великолепная библиотека. Вечерами Вы можете почитать редкие книги. Если Вы ездите верхом, к Вашим услугам любая лошадь из моей конюшни.
– Хорошо, – кивнула Марго. – Я согласна. Но что, если я попрошу аванс?
– Аванс – нет, – улыбнулся Люсьен. – Залог. Если я Вас обману, у Вас останется вот это кольцо. – Он снял с правой руки огромный бледно-желтого золота перстень с золотым-же скарабеем вместо камня и со стуком положил его на инкрустированную поверхность стола. – Это очень старое кольцо. Имея его, вы можете нажить кучу добра или кучу неприятностей. На Ваше усмотрение. В тот момент, когда я с Вами честно рассчитаюсь, драгоценность возвращается назад. Идет?
– Идет, – кивнула Марго завороженно и примерила перстень.
Он пришелся ей аккурат на указательный палец, хотя Люсьен его носил на мизинце.
– А если я не буду ничего рисовать, а убегу с ним? – спросила она немного осипшим голосом.
– Вы – честный человек, – рассмеялся Люсьен. – И я, надеюсь, что Вы – гений, как сообщил мне Андрэ. Гений не может быть дешевкой. К тому же, знаете, никому еще не удавалось убежать с этим кольцом. Это все равно, что убежать с алмазом Шах или с мешком обогащенного плутония.
– Да… Смешно. Тогда зачем оно мне? Если при любых обстоятельсвах, я в проигрыше.
– Нет! Возразил Люсьен, Если я Вас обману, оно Ваше!
– Хорошо, – вздохнула Марго. – Я попробую.
И одела кольцо на большой палец левой руки.
– Тогда вперед! – Люсьен встал из-за стола и неторопливо направился к винтовой лестнице. – Я уеду по делам, – говорил он на ходу. – И буду к вечеру. Мы обсудим первый набросок. Мой слуга Кавье позовет Вас на обед и принесет Вам, если захотите, вина. Он покажет Вам ванну, душ, библиотеку. В каждой комнате есть кнопка, нажав которую, можно вызвать Ксавье. До вечера.
Выйдя на балкон, Марго сразу увидела все, что могло бы ей понадобиться для работы. Около мольберта с выражением услужливости и важности одновременно стоял пожилой мужчина с простоватым лицом и крупными грубыми руками.
– Это Ксавье, – услышала Марго голос Люсьена за спиной.
Из-за спины мужчины вышел огромный резиншнауцер.
– А это Урфин, – улыбнулся Люсьен и потрепал пса по голове.
– Ага! – кивнула Марго и принялась осматривать холсты и краски. – Что ж, – сказала она, увидев маркировку на тюбиках и кистях. – Материалы хороши. Грех написать плохой пейзаж…
Она подняла голову, рассчитывая увидеть мсье Нуарэ, но того нигде не было.
– Люсьен! – крикнула она и кинулась назад к башенке.
Но Нурэ уже след простыл.
– Мсье уехал, – скрипло сообщил Ксавье.
И Марго увидала, как по дороге ведущей к воротам неслышно прокатил черный «Линкольн».
– Мадмуазель ничего не нужно? – спросил учтиво Ксавье.
– Нет.
– Тогда я пойду, займусь чем-нибудь полезным, – сказал Ксавье и, свистнув, псу удалился вниз. Урфин, виляя хвостом и царапая тажелыми лапами камень ступеней, поплелся за хозяином.
Марго установила станок, укрепила на нем холст, надавила на палитру краски и приступила к сотворению шедевра. Она довольно бодро размахивала кистью, стараясь ухватить свежесть и остроту весенних красок, пока состояние света не успело сильно перемениться.
В треугольном бассейне вода вращалась упорно против часовой стрелки. Красная земля, расчерченная граблями в ровную полоску окружала фонтан еще одним, перевернутым, треугольником. Треугольник земли окружало несколько пересекающихся зеленых треугольников стриженной туи. Среди этих треугольников высились в кажущемся беспорядке несколько различных архитектурных форм – обелиски, арки, уголки и шары, установленные на вершинах колонн. А так же несколько стеклянных, абсолютно-прозрачных шаров, числом 9, выглядывало из растительности на разных уровнях, установленные на металлических штангах, по бокам которых были небольшие блестящие ветряки или флюгера. Кругом всего этого, то исчезая, то пропадая в зелени, пейзаж огибала лестница, достойная рисунка Эшера. И слева, и справа, и сзади эту сумасшедшую конструкцию скрывали от взора любопытных все более высокие по мере удаления, деревья.
* * *
Люсьен вернулся точно на закате. Марго уже была рада его приезду, потому что совершенно не знала, чем себя занять. Пейзаж она нашлепала. И он получился неплохо. Все сверкало и сияло в нем – мгновение, остановленное на картине было кратким и прекрасным.
Но Марго чувствовала, что это – не то.
Она утащила картину в тот зал, где они с Люсьеном завтракали, и теперь сидела на стуле и разглядывала работу. Лицо Марго горело и саднило от ветра и солнца.
– Этот парк создан Эшером по заказу князя, владельца этого замка. – Услышала Марго за спиной голос Люсьена. – Князь сам заказал фигуры и материалы, и нарисовал план. Старик увлекался востоком, алхимией и, говорят, был тайным масоном. На полях одной из своих книг он записал, что сумел сложить слово «Вечность», и что в результате он получил власть над всеми формами мира – светом, временем и расстоянием. Князь утверждает, что тот, кто узнает написание этого Слова, становится равен богу и его плоть преображается и перестает быть смертной. Далее князь пишет, что смысл этого слова так сложен, что не может быть передан плоским рисунком. поэтому, князь и пригласил Эшера, чтобы тот руководил постройкой этого парка. Идемте, я вам покажу.
Марго повернула голову и, испытующе помотрела на мсье Нуарэ. Точно ли он не безумец? Они вышли на балкон, и Люсьен широко повел рукой.
– Помните, Кай должен был сложить слово «Вечность»? – Люсьен задумался, глядя на яркую полуночную Луну, свет которой таинственно мерцал в стекле шаров, и на поверхности волн в бассейне. – Так вот. Величие этого пейзажа состоит в том, что это слово почти целиком заключено в его объектах. Не хватает последнего штриха. Князь был хитрец, и не открыл последний знак. Я бы очень хотел, чтобы Вы решили эту задачу и определили, какой символ должен завершить слово.
– Но я не вижу тут ни одной буквы! – воскликнула Марго, чуть не падая в обморок от умственного напряжения.
– Верно, – согласился Люсьен, и его тень упала на Кошино лицо. – Так и есть. Но дело в том, что б ы т и е не есть слово в буквальном понимании. Оно есть Слово в том смысле, что всякое действие, предмет, мысль или луч является в нем знаком, символом неразрывная цепь которых составляет одно целое, значение которого есть в е ч н о с т ь. Наша действительность не ограничивается тем, что уже описали ученые, или тем, что дано людям в органах чувств. Она простирается далеко за пределы изученного. И каждое мгновение или расстояние, или событие есть часть огромного фрактала. Волны бытия создают этот мир, отражаясь и преломляясь в стекле вечности. Тот, кто сможет стать равным вечности, вместив ее в свое сознание, овладеет и сам этой вечностью, и сможет творить ее подобно богу.
– А бог? – хрипло спросила Марго. – Разве он есть? Разве мир не равнодушен? И кто же сотворил бога, если он есть?
– Бог есть, – усмехнулся Люсьен, – но лицо его увидит только сложивший слово «Вечность». Не думайте только, что его лицо подобно человеческому. Ему не нужны глаза, ибо он – всевидящ, ему не нужен голос, ибо он – в звуках мира, ему не нужны уши, ибо он – знает все мысли, ему не нужно тело, ибо его тело – материя, ему не нужны ноги, руки, ибо он – вездесущ. Он все, и он ничто. Он здесь и он там. Никто его не создавал, ибо он рождается каждый миг и рождает сам время, пространство и плоть.
– Хорошо, – смехнулась Марго. – Допустим. А Вам-то что толку, если я узнаю этот знак? Вы-то не сможете повелевать в е ч н о с т ь ю!
– Смогу, – улыбнулся Нурэ. – А ты вот не сможешь понять этого слова без моей помощи. Ты не сможешь перевести его на понятный тебе язык. Вспомни, как ты составляла фигуры в «Големе»? Разве ты знала, что они значат?
– Нет, – помотала головой Марго, и ее окатило волной страха. – Откуда Вы знаете?
Люсьен расхохотался:
– Андрэ Бретон болтлив! И никакой мистики!
– А! – Марго с облегчением засмеялась.
– Ну хорошо, – Люсьен удовлеворенно наклонил подбородок. – Ксавье уже накрыл стол. Время обеда.
Во время трапезы Люсьен был искрометен, он веселил Марго россказнями из жизни знаменитостей, свежими светскими сплетнями. На осторожный вопрос Марго о «Големе», Люсьен усмехнулся и обозвал все это возней клопов.
Ночью, перед тем как лечь спать, Марго снова вышла на балкон и долго смотрела, как ветер пробегает по верхушкам деревьев, как блестящие флюгера и ветряки начинают шевелиться, и стеклянные шары едва заметно поворачиваются вокруг оси (или показалось?), как четкие ллунные тени превращают геометрию колонн, арок и лестниц в театр абсурда.
Может быть, в этом весь прикол? Может быть, стоит быстренько набросать тени. Возможно, в их форме и кроется какой-то тайный смысл. Допустим, тени образуют несколько иероглифов или букв какого-нибудь древнего языка. Прочитать их и дело в шляпе! И гонорар в кармане! А если Люсьен не гонит, то она будет богата и свободна, как птица. И что же она сделает тогда?
Марго торопливо зарисовала увиденное и хотела рассказать об открытии Люсьену.
Она бегала по всему замку и кричала:
– Люсьен! Люсьен!
Она нажимала все кнопки, пытаясь узнать у Ксавье, куда делся хозяин, но и старый слуга не отзывался. Тогда Марго, увидев около конюшни какой-то свет, побежала туда, полагая, что чудаковатый мсье Нуарэ решил покататься ночью на лошади. Но дорогу ей преградил угрожающий рык Урфина, и оскаленная морда собаки дала понять, что Марго лучше вернуться в дом.
Она оглянулась и увидела, что в библиотеке горит свет. Над башенками дома был виден отчетливый коронный разряд.
– Хорошо-хорошо! – сказала Марго Урфину. – Ты – хорошая собачка, ты не будешь грызть гостью твоего хозяина, потому что он тебе тогдя отрежет яйца и оденет навечно намордник. Оставайся тут, я ухожу в библиотеку. Книжечек почитаю.
Осторожно оглядываясь, она вернулась к дому и поднялась по ступенькам.
Плутая по многочисленным лесницам и коридорам, Марго наконец-то добралась до дверей, ведущих в библиотеку. Она постучала в дверь, но никто ей не отозвался. Марго вошла и увидела, что свет, действительно горит. Но внутри никого нет.
Обеспокоенная сходством библиотеки с тем, что она видела во сне, Коша внимательно осмотрелась, ища хрустальный шар и скафандр. Статуэтки, божки, чучела, картины и часы заполняли все свободное место на стенах и полу – там, где не было книг, посреди комнаты так же стоял низкий стол и два кресла рядом. Ступеньки вели к разнообразным нишам и шкафам.
Странно, но и тут Люсьена не было.
Марго хотела уже уйти из кабинета, но ей понравилась книга. Толсьая книга с картинками. С настоящими средневековыми гравюрами. И она взяла ее и села в кресло. В то кресло, в котором должна была сидеть, если бы играла с Люсьеном в Игру.
На иллюстрациях были изображены сцены экзорсисов, изгнаний бесов, средневековые костры. Потом следовали портреты бесов, демонов и пантакли для вызывания нечистой силы.
Люсьена все не было.
Тогда Марго вытащила листок, на котором было торопливо набросано то, что она увидела в пейзаже и начала аккуратно поправлять линии. Машинально чирикая, она стала перебирать варианты и не смогла придумать ничего лучше, как купить остров в океане и уехать навсегда от людей. И жить там около чистой спокойной лагуны…
На бумагу упала тень.
Марго подняла голову и вуидела Люсьена собственной персоной. Он каким-то образом оказался в кресле напротив нее.
– Это уже лучше, – сказал он глубоким убедительным голосом и ободряюще улыбнулся. – Вы не заметили как я вошел, хотя я громко кашлянул, увидев Вас. Вы просто очень глубоко сосредоточились. Это бывет с талантливыми людьми.
Люсьен поднялся и, отойдя в стеклянному шкафчику, достал оттуда причудливую старинную бутылку и два малюсеньких фужера.
– Это алхимический эликсир? – немного насмешливо спросила Марго.
– Да, – кивнул Люсьен. – Разумеется! Этому вину пятьсот лет! В нашей семье его принято доставать только в особых случаях. Раз в жизни.
Люсьен выразительно посмотрел на Марго и, спустившись к столу.
– У меня вопрос! – объявила Марго и, взяв в руки книгу, распахнула ее на том месте, где был нарисован портрет Бафомета и пантакль для вызова нечистой силы. – Что это? Я имею в виду эти таинственные знаки! Это фокусы для суеверных людей? Якоря для психов? Или это реально?
Люсьен не спеша открыл бутылку и внимательно взглянул на Марго.
– Чувствуете, как пахнет?
– Нет, – сказала Марго, но тут же поправилась. – Да! Чувствую.
У нее начала кружиться голова, и Люсьен внезапно начал ей дико нравиться, хотя прежде ей казалось, что Люсьен староват. И даже и в голову не приходило, что между ними что-то может быть.
– Это особое вино. Чтобы сделать его, мастер использовал сны молодых монашек.
Марго расхохоталась.
– Фэнтези какое-то!
– Нет. Не буквально, – Люсьен улыбнулся и наклонил бутылку. – Он использовал то, что рождалось в результате химического процесса этих снов. Так что если постараться, то выпив это вино, можно увидеть сон одной из них.
Вино текло густо, почти как расплавленный металл.
– А-а-а… – Марго смутилась. – Но все-таки Вы не рассказали мне о пантаклях. Это секрет?
– Для тебя нет, – покачал головой Люсьен. – Это тайные знаки только для посторонних. На самом деле все просто. Человеческий мозг и тело устроены так, что для нее очень важны ритмы, рифмы, звуки и цвета. Если выбрать правильный ритм, счет, цвет или звук, можно убить человека, зациклив его энергию например в чакре сердца. Тогда его настигнет инфаркт. Акцентировав энергию печени, можно добиться инсульта… Ты спросишь, какое отношение это все имеет к пантаклям… Прямое. То, что я сказал про воздействие на органы, верно и для более сложного воздействия. Ты ведь знаешь, что человек может напрямую обращаться к стихиям?
– Думаю да, – кивнула Марго, восхищенная открывающимся знанием (наконец-то нашлось место, где ее не будут считать сумасшедшей, и не будуть лить желтизну). – Постойте! Значит Сержа Наполи убили такой фигурой?
– Серж Наполи? – нахмурился Люсьен.
– Да! Художник, который рисовал лабирины?
– А да! Я что-то слышал…да-да. Мать Андрэ покончила с собой купив его холсты. Да. Каким-то образом к нему попала одна из фируг-убийц… Но это неважно. Это так мелко. – Люсьен поморщился. – Давй не будем омрачать этот прекрасный вечер. Так вот! При помощи правильной магической фигуры – она необязательно должна быть пятиконечной – и правильного сочетания звуков мантры, мы можем возбудить тот или иной участок головной коры и вызвать не только духа стихий, но и демона… Все это произойдет в твоей голове, детка, просто часть мозга, занятая ерундой, болтовней, страхами, сплетнями, интригами, превратится в приемник нужной частоты. И ты увидишь невидимое… Вот так! А я помогу тебе прозреть! Хочешь?
Хотела ли этого Марго? О! Именно в этот момент она и поняла, что хочет именно этого. И всегда хотела именно этого.
Узнать, как все на самом деле!
Вот в чем смысл жизни. Вот зачем!
– За тебя, Марго! – сказал Люсьен и, таинственно заглядывайя в глаза гостьи взят свою рюмочку.
Марго смутилась, но подумала, что что бы она не сказала, все будет глупо, поэтому молча прикоснулась к хрустальному краю рюмки протянутой ей навстречу Люсьеном и выпила таинственное вино молча.
И улетела. Все сны, всех монашек – прекрасные искрящиеся сны – снились ей несколько часов кряду.
Проснулась она от того, что Люсьен поцеловал ее в губы. И голова ее тотчас коснулась подушки. Марго протянула руки, сгорая от вожделения, но Люсьен ушел. Сквозь веки она видела, как его высокая фигура проследовала к дверям. Выходя, мсье Нуарэ погасил свет, и Марго провалилась в искрящуюся ночь.
Оказалось она опять глупым оразом отрубилась и уснула.
* * *
В эту ночь Марго опять играла в Игру. На этот раз ей стало ясно, что никакого хрустального шара нет. Вселенная состоит из двух вихрей. Из двух вихрей противоположности. Ни белого и черного, ни холодного и горячего, ни плохого и злого, нет… Все это не подходило для описания.
То, что Марго поняла про мир, можно было сформулировать так.
Мир – это сфера Мебиуса.
Пустота мира состояла из двух противоположностей. Как толстое и тонкое без предмета, как острое и тупое без ножа, как длинное и короткое без расстояния, как долгое и быстрое без времени…
Вместе с Человеком-из-Стены Марго всю ночь месила этот мир. И Человек-из-Стены постоянно перетягивал силу на свою сторону. Почему-то ему все время везло. Он выбрасывал только шестерки, а Марго везло очень редко. Так, что она уступила противнику тысячи людей умерших от чумы, от пыток инквизиции, принесенных в жертву в примитивных племенах. И мало того, жрецы нашли еще один новый способ пополнять счет Человека-из-Стены. Они научили людей наркотикам и запретили им любить друг друга. И, выращивая зависть, злость, обиду и ненависть, эти жрецы пожинали пышные плоды. Принося от них большую часть в перчатку Человека-из-Стены.
И опять Марго выручила старуха с кладбища. Опять она что-то крикнула Марго и, послав огненный белый шар, помогла ей удержать равновесие.
Утром Марго проснулась и обнаружила, что действительно лежит в постели. И уже полдень. Она поднялась и, взглянув на перстень Люсьена одетый на ее большой палец, осознала, что как бы там ни было, у нее нет иного выхода, как нарисовать этот чертов пейзаж.
* * *
Так прошла неделя. Марго нарисовала массу вариантов, все более приближаясь к истине. Но работа так умотала ее, что она больше не пыталась заглянуть ни в библиотеку, ни в парк. Приезжавший вечером Люсьен пытался ей что-то рассказывать, но узнав, что задание еще не выполнено, Марго замыкалалсь и переставала что-либо слышать.
К вечеру седьмого дня пространство напряглось так, что почти зазвенело. Казалось, что воздух стал стеклянным. Марго попыталась начать последний холст, но не смогла. Он так и остался белым.
Она легла на кровать в надежде уснуть, но вертолет так закрутил ее, что ни о каком сне не могло быть речи – Марго каталась по кровати, стараясь найти такое положение, в котором бы Земля не становилась на дыбы. Марго казалось, что ее мысль каким-то образом изменяет кривизну мира, саму гравитацию.
Мозг все сильнее стискивало обручем, словно кто-то затягивал на голове пыточный механизм. Наверное, Люсьен постучал, прежде, чем войти, но Марго не слышала этого стука. Он подошел к ее кровати, и Марго увидела, как лицо Люсьена наклоняется к ней с выражением крайней сосредоточенности и внимания.
