Текст книги "Тайные знаки"

Автор книги: Александра Сашнева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 39 страниц)

– Валерий часто приезжает? – спросил Андрэ.

– Не знаю. Должен быть к открытию моей экспозиции.

– Ты давно его знаешь?

– Познакомились в самолете. Он посмотрел слайды и предложил в Париж. Я согласилась. Если кто-то в самолете тебе что-то предлагает, значит это тебе предлагает шанс твоя судьба.

– Довольно странно звучит. А если бы он тебе предложил чемодан с наркотиками?

– Да перестань ты!

– А где можно помотреть те гравюры, которые привез Валерий? Жак выставляет их?

– Не знаю!

– Познакомь меня с Жаком. Я хочу такую гравюру, – Андрэ, ни слова не говоря, спрятал обрывок с глазом в карман.

– Хорошо! Приходи на открытие моей выставки. Уже скоро. Только не говори, что я протекла. Придумай как-нибудь обтекаемо. Что видел там у кого-нибудь что ли… Или пусть он сам тебе предложит.

– Я придумаю, – пообещал Андрэ и спросил. – Хочешь чего-нибудь?

– Не знаю, – честно ответила Марго. – Хочу смысла в жизни. Я запуталась и потеряла смысл и цель жизни. Мне нужен какой-нибудь смысл! Извини, я тебя гружу, но мне надо кого-то загрузить, потому что у меня началось короткое замыкание. Раньше я думала, что смысл моей жизни – живопись. Теперь я знаю, что живопись – дерьмо. Потом я подумала, что цель моей жизни стать роботом. Но кто даст мне гарантию, что это то, чего я хочу на самом деле? Знаешь, я готова отдаться тому, кто укажет мне качественный хороший смысл жизни. Пусть даже он будет самим Сатаной. Надо же! – вдруг осенило Марго. – А ведт и Фауст Гетте просил у Мефистофеля смысл жизни! Удивительно! Это же должно быть прерогативой Бога! Смешно?

Андре только устало вскинул брови домиком.

– Предлагаю «Полет валькирий», – сказал он. – Промывает от всякой грузи! Закинемся «аненэрбе» и полетаем. Оттягивает. Исключительно.

– Давай. А странный этот художник. Говорит как-то…

– Придуривается, – цинично сморщился Андрэ.

– А что такое «аненэрбе»?!

– Тоже, как и очки, новейшая разработка.

– От Макса?

– Почти, – наклонил голову репортер.

– Зачем? Зачем они это делают?

– Наш век – век процессинга. Человек должен стать химически и психологически управляемым. Вместо насилия – мягкие, безвредные наркотики и спецпрограммы – видео, аудио, структурная архитектура, стереотипы поведения, вербальное кодирование, соционика, информатика. Пиарные войны вместо настоящих. Главное – оборот средств. Если можно обойтись без крови и разрушений, надо это сделать. Раньше люди чуть что хватались за меч, потом за бомбу, а сейчас все идет к тому, чтобы обойтись легендой брэнда. Согласись, пиарная война лучше настоящей. Это цивилизованный способ решать проблемы. Даже умереть от героина все равно лучше, чем получить, например экспансивную пулю в живот. Я бы предпочел герыч. Смертельный сон приятнее смертельной жизни.

– Безысходный какой-то выбор… Но я согласна. Война – это плохо, – сказала Марго и роботы опять показались ей светлым будущим человечества. Стоит ли вести войну с роботами, если ее смысл состоит в перспективе выпускать (неизбежно!) кишки ближнему?

– Ну вот. Для этого и ведутся разработки. Мир – как единый компьютер. Высокие технологии.

– А роботы? – вспомнила Марго.

– Что – роботы? – не понял Андрз.

– А роботы тут причем? Ты говорил, что каждый из нас может оказаться роботом. Это как-то связано с этой программой?

– А-а… – протянул Андрэ. – Да это, собственно она и есть. В неком переносном смысле, конечно. Ты же не думаешь, что я и в самом деле робот?

Марго смутилась. Как раз так она уже и думала. Конечно, она далека была от мысли, что у Андрэ где-то в пятке (как сострил Макс тем похмельным утром) стоит аккумулятор или блок питания, но она была почти уверенна, что настоящие первороботы разработали какую-то технологию (вещество или процесс), которая из обычного человека легко делает робота.

Чтобы скрыть смущение, Марго перевела разговор.

– Ну хорошо, – спросила она. – А что будет-то, если мы употребим «аненэрбе»? На что похоже? На экстези, на герыч, на коксу?

– На «Блисс». Только круче, – Андрэ полез во внутренний карман и извлек оттуда упаковку шипучего аспирина «Упса».

– Это же аспирин! – воскликнула Марго.

– А ты попробуй! – оскалился Андрэ. – Возьми в бардачке минералку и кинь туда две таблетки.

Марго все последовательно выполнила и понюхала результат. В нос ударили нормальные аспириновые брызги.

– Вот! – сообщила она. – Что теперь?

– Пей половину!

– И что будем делать потом?

– Я же сказал! Поедем на самолете кататься, – улыбнулся Андрэ.

Марго выпила свою долю с замиранием сердца, ожидая, что будет, но ничего не случилось. Андрэ по прежнему гнал машину на север, не обращая внимания на светофоры, перекрестки и показания спидометра. Во всю ивановскую грохотала музыка, состоящая в основном из баса и ударных. И навстречу летело сияющее невидимым светом пространство.

Ничего не случилось. Только стало лучше. Почти, как утром, до того, как Поль повел ее на дурацкую выставку Николя Гороффа. Да-да. Состояние Марго улучшалось и вскоре приблизилось к оргастическому. Андрэ, похоже, тоже был не в худшем расположении духа. Он гнал БМВ с нечеловеческой, неавтомобильной скоростью.

На одном из крутых поворотов они едва не снесли капотом витрину магазина, на другом проехали по газону между деревьями, потом чуть не сбили мотоциклиста, который чудом успел увернуться и затормозить в клумбе. И у Андрэ все это вызывало только торжествующую жесткую улыбку. Иногда хохот.

– Эй! А ты уверен, что больше никто не попадется тебе под колеса? – крикнула Марго, крепче сжимая в руке кожаную петлю.

– Этого не может быть! «Аненэрбе» круче «Блисса»! Коэфициент везения сто процентов!

– А-а… если…

Быстро миновав Париж и пригороды, они вылетели на автобан.

Там стало спокойнее, если не считать, что БМВ шутя делал все (все!) попутные машины.

Они прокатили пару сотен километров, потом резко (чуть не вылетев на обочину) повернули к небольшому аэродромчику, видневшемуся в лучах нескольких фонарей на холме за виноградниками. Аэродром состоял из пары ангаров и пары взлетных полос, убегающих к горизонту пунктиром световых меток.

К нему вела узенькая дорожка местного значения, аккуратно закатанная асфальтом, но все-таки не автобан. Она пробегала через небольшой лесок, где наверняка БМВ поджидал лежачий полицейский, и Марго в ожидании их вцепилась рукой в кожаную петлю до белизны в суставах.

И не зря!

Откуда ни возмись, навстречу появилась два ярких огня. Виляя из стороны в сторону, эти огни стремительно приближались. Казалось, столкновение неизбежно. И Марго замерла, превратившись в мраморное изваяние. А чтобы не зажмуриться от страха, вытаращила глаза.

– Придурки! – незлобно ругнулся Андрэ и показал фак, высунув руку в окно.

Громко напевая под орущую в динамиках долбилку, репортер тоже начал вилять, дразня встречную машину.

Опасный стремительный танец. Машины прошли друг от друга на мизерном расстоянии – на толщину волоска приблизились лакированый карминовый бок встречного кабриолета и серебристый бок БМВ. Марго успела только заметить, как за стеклом мелькнули лица нескольких веселых девушек.

Едва они разъехались, недалеко за горизонтом раздался взрыв, и показалось зарево пожара.

– Что это? – испугалась Марго.

– Что-то горит, – пожал плечами Андрэ.

– Там что-то взорвалось!

– Ну и пусть!

– Мы чудом не столкнулись с этими девками! – заметила Марго, оглядываясь. – Зачем мы так дурим?

Кабриолет уже уносился по трассе, и над ним взлетали ракеты фейерверков, петарды. Грозди блестящих воздушных шариков вырывались из рук девушек, и, отставая, улетали в темное, сияющее звездами небо. А там кружил серебристой рыбкой маленький самолетик.

– А разве тебя не прет? – удивился Андрэ. – Это ведь круто – быть на волосок от небытия. И хотя знаешь, что ничего случиться не может, все же щекотит. Фильм с твоим реальным присутствием. Дорогое удовольствие. Но оно того стоит! Я чувствую себя господом богом! Это лучше, чем секс! Разве нет?

– Черт его знает, – пожала плечами Марго. – Я чувствую себя богом, когда мне удается создать на холсте нечто большее, чем просто краски.

– Ну! – репортер рассмеялся. – Это отдельное удовольствие! Это работа. А то, чем мы заняты сейчас – отдых! Разгрузка!

– А когда начнет действовать это «аненэрбе»? – вспомнила вдруг Марго о выпитом аспирине.

– Уже! – воскликнул Андрэ, и Марго увидела, что глаза репортера горят нечеловеческим светом. – Это и есть «аненэрбе»!

В приступе воодушевления он хлопнул обеими руками по рулевому колесу и подпрыгнул на сидении.

– Как?! И все? – разочарованно протянула Марго. – Я ждала чего-то особенного.

– Потом поймешь, – ответил на это Андрэ с усмешкой и лихо затормозил у входа в небольшой белый, под черепичной крышей, домик.

Проигрыватель заткнулся.

– Посиди пару минут, я договорюсь, – сказал репортер и выскочил из БМВухи.

Марго осталась одна в тишине, наполненной звуками и цветами пустоты.

И постепенно «аненэрбе» пробрало ее. Хотя, возможно, это было и не «аненэрбе». Ее так перло, что казалось – она полетела бы и без самолета. Космические течения проявлялись на глазах, соединяясь серебрянными нитями с ее внутреним огнем. Как в тех снах, в которых она бродит и летает по городу. Но если так, может быть, она и сейчас сможет подняться в небо без всякого самолета.

Марго покинула машину и, отойдя в темоту, преисполнилась намерения. Она вся сосредоточилась на вибрирующем серебристом сиянии. Ей казалось, что вихрь этого космического света может подхватить ее и понести в небо, в космос на край галактики, откуда центр Вселенной будет выглядеть желтком небесного яйца.

– Полетели! – крикнул Андрэ, выходя из домика, и кинул Марго шлем.

Она поймала и прижала золотистую сферу к животу.

Следом за Андрэ вышел парень в оранжевой куртке с катафотами и неторопливо направился к самолетам. Серебристая рыбка бороздящая одиноко ночное небо, начала снижаться, сделала нессколько кругов над полем и коснулась земли в трехстах метрах от белого домика. Постепенно затихая, самолетик подъехал почти к ногам инструктора.

Из кабины вылез клиент.

Оранжевый парень заблокировал самолетик и повел Марго и Бретона дальше.

Пройдя еще десяток метров, он предложил забираться в машину с ярко-розовым фюзеляжем.

Первым влез в кабинку репортер, он сел на место пилота и проверил все рукоятки и приборы. Марго одела шлем и поднялась следом на место пассажира. Андрэ, видно, был тут не первый раз. Он уверенно завел мотор, и самолетик резко взял вверх.

– Обожаю ночь! – крикнул репортер и после нескольких ревущих кругов над темным полем, погнал самолетик над шоссе, вдогонку за красным кабриолом. По следу его в небе поблескивал и светился химическим светом праздничный мусор – шарики, надувные игрушки и пластиковые звезды, привязанные к летающим игрушкам.

Андрэ все набирал и набирал высоту. Земля стремительно удалялась, превращаясь в планетку маленького принца. Вскоре Андрэ догнал «тучки Винипуха», и Марго рассмотрела их лучше: шарик-попугай, шарик-рыбка, сердечко, поросенок, Барби, несколько Лун и Солнц и последний – надувной аэроплан с цепочкой светящихся звезд на пластиковой веревочке, привязанной к хвосту.

Внизу отсвечивали пунктиром катафоты разделительной полосы на автобане, по которому неслась машина с девчонками. Андрэ начал кружить над машиной, и огненные цветы фейерверков расцветали прямо под крыльями самолетика. Марго закричала и замахала руками. Девушки в кабриолете тоже начали махать руками в ответ. И запускать новые фейерверки.

Они отлетели и посмотрели на огненные астры издали, а потом Андрэ сделал еще круг и на этот раз умудрился поднырнуть под самой вспышкой – звезда расцвела прямо над головой.

Кабриолет зажег напоследок белый фонтан, кто-то из ехавших внизу врубил на все видимое пространство фугу Баха, и Андрэ развернул самолетик в другую сторону. Они долго летели над поблескивающей внизу рекой, над огнями домишек, над железнодорожной станцией. Они догнали и перегнали пассажирскый экспресс, что удалялся в сторону Германии, и желтые остветы окон бежали по неровной земле за вагонами, будто собаки.

Поезд приближался к мосту через реку.

К стеклам вагонов прильнули темные силуэты людей. Они, верно, увидели самолетик.

Вдруг небо наклонилось, и навстречу Марго понеслась Земля, прорезанная змейкой реки. Река стремительно увеличивалась и неуклонно надвигалась. Марго замерла, но не чувствовала страха. Откуда-то она знала, что ничего не случится.

«Аненэрбе».

В самой нижней точке Андрэ развернул машину резко вверх, и вынырнули они уже с другой стороны моста. По реке все еще бежала волна ряби.

Андрэ взял курс на восток, и вскоре Мар увидела на темном шоссе пожарную машину. Тревожная сирена пугала темноту. На горизонте показался сначала дым, и огненное зарево окрасило небо в преждевременно алый цвет.

– Это горит то, что взорвалось, когда мы подъезжали к аэропорту? – крикнула Марго, стаскивая с головы шлем.

Андрэ не ответил, сделав круг он снова вернулся к пожару. Теперь клубы дыма окружали самолетик со всех сторон, и красные отблески плясали на лицах Марго и Андрэ и на обшивке самолетика. А Бретон все кружил и кружил над пожаром.

Внизу бегали люди, пожарники разворачивали шланги, и не сразу стало понятно, что горит. Слава богу, горел костел – ночью он был, вероятно, пуст, и скорее всего никто не сгорел в нем заживо. Хотя было жаль. Костел был красив.

– Красота! – воскликнул репотер. – Потрясающее зрелище! Божественное. «Полет валькирий» – мое любимое развлечение!

Самолетик накренился, и огромный костер костела уменьшился в окружающей тьме.

– Давай полетим назад, – попросила Марго. – У нас кончится бензин!

– Плевать! Нам на все плевать! – крикнул Андрэ и, засмеявшись пролетел прямо сквозь пламя.

И начал куролесить, как вагончики на «Американских горках» в Москве в Парке Культуры.

– Меня мутит! – сказала Марго в одной из более менее ровных точек полета.

– Да? Это с непривычки! – снисходительно улыбнулся Андрэ. – Хорошо! Я и сам собирался! Поедем теперь на дискотеку! Ладно?

– Да! – согласилась Марго.

Она держала шлем в руках и думала. Думала она о том, что как-то странно совпало то, что они чуть не столкнулись с кабриолетом, и тут же загорелся костел. Какая в этом связь? Она осторожно посмотрела на Андрэ, но тот упивался скоростью и ночью.

Вскоре показались огни взлетной полосы и маленький белый домик с черепичной крышей.

И вдруг стало тихо. Мотор чихнул еще пару раз и замолк.

– Я же говорила!

– Ерунда! – усмехнулся Бретон и завернул на посадку поперек полос.

Самолетик тихо спланировал, коснувшись земли, несколько раз подпрыгнул и резво побежал по полю, наклоняя Марго вперед. На последней взлетке Андрэ резко повернув руль, и они умудрились финишировать почти по правилам.

Стоп.

Все.

– Ну как тебе? – спросил Андрэ.

– Э-э-э… – честно сказала Марго. – Я несколько ошарашена. И озадачена. Я не поняла, как мы не столкнулись с кабриолетом.

– «Аненэрбе», – усмехнулся Андрэ, снимая с блаженной улыбкой шлем, и наклоняясь к Марго для поцелуя. Его холодные губы захватили рот Марго, а язык безоговорочно проник внутрь. Она ахнула, поддаваясь захватывающему беспрекословно желанию.

– Число удач в мире постоянно. Если кому-то везет, то кому-то… – усмехнулся Андрэ, глядя Марго прямо в зрачки. И Марго показалось, что сквозь глаза Андрэ смотрит кто-то другой. Как тогда, на набережной около Нотр-Дам.

Он первым выбрался из кабины.

– Логично, – запоздало отреагировала Марго и выпрыгнула из кабины самолетика на поросшее коротким бурьяном поле.

Земля покачнулась, но удержала ее. Ветер трепал волосы, одежду и приносил степные запахи.

От домика к ним бежал оранжевый парень. Марго отдала Андрэ шлем и побрела к машине. Около БМВ она села на траву и вытащила из кармана старый ключ, найденный на кладбище.

Подошел Андрэ. Увидев, что Марго валяется на траве, присел рядом на корточки.

– Ты веришь, что этот ключ от ворот города? – спросила Марго.

– Верю ли я, что это ключ от ворот города? – Андрэ поднял брови. – От какого города? От Парижа, от Нью-Йорка? От Лондона? От Града Небесного?

– От Града Небесного?! – прошептала Марго. – Эта мысль не приходила мне в голову. Я нашла его на кладбище, недалеко от твоего дома.

Андрэ захохотал, но Марго не обратила внимания.

– Надо мной все смеются. – сказала она, пожав плечом. – С самого детства. Так что я привыкла. Но я все-таки скажу тебе. Я думаю, что Париж так хочет подать мне знак, что у меня все будет хорошо. И однажды ты скажешь мне, что мне нужно пойти в «Голем», чтобы начать там работать.

Марго внимательно посмотрела на красавца Андрэ и опять подумала о том, что в постели он, вероятно, выше среднего. Но, несмотря на поцелуй в кабине, непонятно все-таки, что он имеет в виду. Да и Марго еще все-таки не решила, за кого она. За роботов или за людей? Может, бросить кубики?

– А, ты об этом! – Андрэ усмехнулся и выпрямился в полный рост. – Конечно! Какой разговор. Думаю, даже скорее, чем ты думаешь.

– Андрэ, а ты можешь дать мне свой и-мыл или номер мобилы? – осторожно спросила Марго. – Если вдруг я перееду от Аурелии, то ты не сможешь меня найти, а…

– Нет вопросов! – Андрэ развел руками. – Конечно! Я сегодня же дам тебе номер мобилы! А сейчас – поехали! Идет?

– Да.

Марго вскочила.

Они покатили назад. И теперь Андрэ ехал гораздо медленнее, чем обычно. Он о чем-то размышлял. Но о чем, Марго не могла бы и предположить.

Она смотрела в окно. Сначала на темные виноградники, потом на шумоподавители, потом на разбегающиеся оги витрин и фонарей.

Смотрела и думала.

А что если город и так уже компьютер? И люди в «Големе» зря парятся, как сделать компьютер из людей и домов, транспорта, заводов, улиц, музеев, школ, дискотек и филармоний. Он уже есть! Он уже давно есть!

Разве то, что на кладбище Марго нашла ключ не является признаком того, что город сообщил ей о своем следующем шаге? Важно было только понять смысл этого шага. И, возможно, что и город только часть сети других городов, а они часть компьютера Земля, а та в свою очередь часть в Солнечной системе. И так далее. И все зто – сеть компьютеров. Надо только уметь понимать знаки и слышать слова космоса.

Потихоньку начинало светать.

Андрэ, увидев это, предложил:

– Хочешь пострелять?

– Не знаю. Я не пробовала.

– Тогда погнали. Я предоставлю тебе незабываемый кайф.

Они остановились у какого-то заведения. Андрэ заплатил, после чего им выдали обмундирование, лазерные пистолеты, и впустили в фантастический мир. Через некоторое время Марго уже забыла, что это аттракцион. Они бегали по пустынным улицам фантастического грода вдвоем с Андрэ и честно пытались друг друга подстрелить.

Когда сеанс закончился, и приятели вышли на улицу, было уже приятное теплое утро. Голубые слепящие ультрафиолетом тени. Запах гиацинтов, каштанов и жареных кофейных зерен.

Они поехали пить кофе. Туда, где пили кофе после вечеринки в «Эдеме». Около дома Аурелии.

Они были первыми посетителями.

Они сидели с Андрэ за столиком, пили кофе и слушали бормотание диктора в ящике, выставленном на улицу хозяином барчика.

Золотой свет солнца мягко струился по щекам, губам и длинным черным ресницам Андрэ. Марго опять захотелось прикоснуться к шелковым черным космам репортера. И она позавидовала ветру, который имел право делать это без спроса. Своеволие – прерогатива ветра.

И Марго снова услышала музыку города. Гудки клаксонов, шорох шин, шорканье зеленой пластиковой метлы в руках увальня-негра, шаги и голоса прохожих – все сплеталось в ритмичную утреннюю пьесу. Париж свинговал. Немножко кокетливая девушка, стильный парень, бодрый пожилой мужчина. Стиль! Вот, что главное в Париже. Простоватым деревенщинам тут нечего делать! Или танцуй или…

То, что Марго увидела на экране, заставило ее прислушаться. Ночной пожар, над которым они кружили с Андрэ в самолетике, полыхал в неровных кадрах репортажа.

«… причиной возгорания стало короткое замыкание. Видимо, крыса перегрызала провод и случайно замкнула его, – сообщил диктор. – К счастью сработала сигнализация, и сторож проявил бдительность и успел вынести из здания, пока не приехали пожарные, самые ценные предметы.» В кадре хроники появился седой старик, груда книг лежащая прямо на мостовой перед храмом и несколько религиозных предметов. В небе над головой старика, в багровом дыму блеснуло крыло самолетика.

– Это мы! – воскликнула Марго. – Это мы летим на самолетике! Ты видишь?

– Да?! – спокойно отреагировал Андрэ.

Диктор перечислял все происшествия, что случились в городе за прошедшие сутки.

– Андрэ, – спросила Марго, болтая ложечкой в кофе. – А почему ты взял меня с собой? И почему ты поцеловал меня? Я… Короче, ты хотел бы иметь со мной секс?

– May bee, – ответил он по-английски и, внезапно что-то вспомнив, посмотрел на часы. – Ты уже спрашивала! Ладно. Я поехал.

Андрэ кинул на столик монеты и встал.

– Но ты не ответил!

– Марго! Разве тебе не понравилось ночью? – оглянулся Андрэ, продолжая медленно уходить.

– Понравилось, но… я не понимаю, – развела руками Марго. – Если это не ухаживание, то… – … это скука, Мар. Ты мне ничего не должна. Не утруждай себя глупыми мыслями! Увидимся! Когда ты говоришь у тебя открытие?

– Скоро. В начале марта, наверное. На днях Жак сообщит мне.

– Ладно, – поморщился Андрэ, продолжая пятиться. – Увидимся! Пока!

– Пока…

Андрэ обогнул столики и направился к машине усталой походкой.

Марго вздохнула. Что-то она… черт! Мобильный! Он так и…

– Андрэ! – закричала она и вскочила из-за столика. – Андрэ!

Но БМВ уже умчался. На космической скорости он пролетел по дороге и скрылся за перекрестком. Марго опустилась обратно на стул и задумалась.

Да. Несомненно, Земля – это гигантский компьютер, который подключен к сети Солнца и Большого Космоса. Это тем более верно, так как на заре человечества, когда люди набирали свой род в количестве, они обращались именно к Земле. Потом, когда человечество стало по своим возможностям сравнимым с компьютером Земли, оно обратилось к Солнцу, и стало воинственным, потому что начало работать над улучшением софта. Все религиозные войны на самом деле только улучшение софта. Потом и Солнце стало для человечества недостаточным, потому что человечество перестало быть земляным. Земля вырастила человека, чтобы он отправился в новом ковчеге в космическое плавание.

Да-да. Именно так.

Сначала человек был землей, глиной осевшей на дно океана.

Потом человек стал деревом, разрастаясь и набирая тело.

Потом дерево начало кормить огонь, и на планете разгорелись войны.

Потом, под влиянием металла – заводов, компьютеров и средств массовой информации люди стали структурировать себя. И человек стал металлическим.

Следующий знак в круге – вода.

Что он значит? Очищение? Преображение? Или конец – возврат в материю?

Так думала Марго, глядя вслед скрывшемуся БМВ.

– Что-нибудь еще? – вопросительно посмотрел на Марго бармен.

Он уже давно стоял рядом, но она не замечала его.

– Нет. Спасибо.

– Ваш друг оставил только за одну чашку кофе?

И она не заставила его нервничать.

– Сейчас, я заплачу, – сказала она и полезла в карман.