Текст книги "Тайные знаки"
Автор книги: Александра Сашнева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 39 страниц)
Оборотень стоял на коленях на плите и поливая угли заветной мазью, бормотал что-то неразборчивое. Капли дождя превратились в редкие стрелы.
Катька вернулась к Плесеню и ткнула его в бок:
– Скоро вы? Я из-за вас промокну и заболею.
– Не заболеешь, – помотал головой Плесень. – Нипочем не заболеешь. Как от опиума. Все болезни от «глазок» проходят.
– Да?! – поджала губы Катька и спросила. – А как же вы будете вызывать адские силы на католическом кладбище? Тут же кругом лики святых и кресты?
– Туфта все эти лики и святые, – сплюнул барабанщик. – Они – плод христианского воображения и пиара. А то, что Оборотень делает – не лабуда какая-то! За лубуду на кострах не сжигали бы!
– За бабло, – тихо сказала Катька. – Сжигают всегда за деньги. Деньги и власть. Больше ничего не существует. Я раньше думала, что есть любовь, но потом поняла, что это только форма выражать власть или зарабатывать бабки. И теперь во мне образовалась злая пустота. Только когда пою, проходит…
Катька с рычанием подхватила с земли кусок арматуры и двумя движениями завязала его в узел. Потом ее вытянуло в струну, и в горле сам собой заклокотал плотный перекомпрессированный звук. Задрав голову, Катька вознеслась взглядом в темные лучистые небеса. И небо тысячеоко созерцало ее растерянность. Она стояла, ошеломленная и думала, что на самом деле мир всегда был таков, только она, слепая и глухая, не видела его огромности и беспощадности.
– Иди сюда! – заорал Оборотень.
– Ага! – откликнулась Катька и, спотыкаясь, кинулась к могильной плите.
– Полезай! – распорядился гитарист, указывая в центр горящего синим пламенем огненного кольца.
– Ага! – Катька вскарабкалась на плиту и встала в кольцо.
– Повторяй за мной! – скомандовал Оборотень. – О, Бафомете!..
ЭкзаменМарго опять привиделось, что она спустилась вниз по лестнице, вышла на улицу, и опять небо было пронизано этим удивительным невидимым светом. На этот раз Марго удивительно чувствовала ветер, она наслаждалась им. А ночь, и правда, была бурная. Деревья так и кланялись, а крыши так и грохотали, роняя куски черепицы. Первые капли дождя вонзились в землю, но не спешили хлестануть ливнем.
Марго прошла по дорожке и остановилась пораженная зрелищем – Аурелия, спящая, сияющая светом Аурелия прыгала по асфальту и играла с мячом. Мяч же прыгал совершенно беззвучно. Аурелия вдруг оглянулась, встревоженная взглядом Марго, но та успела отвести взгляд. Скрипнула рама, и в окне первого этажа показалась арфистка. Лицо ее было бледно и испугано. Мадам перекрестилась, отошла в темноту, и вскоре в ее комнатах загорелся свет.
Ветер крепчал. Его потоки сияли все сильнее, пока белесые голубоватые нити не превратились в течение реки. Загрохотали крыши. Зазвенели разбитые стекла.
Марго вдруг подняло этим ветром и унесло в неизвестное место. Это место струилось покалывающими кожу разрядами. И вскоре она заметила, что вокруг ее рук вырастают длинные светящиеся волосы.
Потом Марго очутилась в гостиной и долго смотрела, как Аурелия проделывает странные пасы над открыткой, изображающей атланта.
Потом она открыла глаза и долго лежала, глядя вверх. Под потолком струился перламутровый свет ночи, деревья за окном шептали неразборчивые стихи, в гостиной ворочались во сне собаки.
Потом Марго приснился берег Нарвы. Но теперь почему-то по воде бродил Чижик, а она сидела в машине и любовалась на его стройный летящий силуэт. Потом она тоже очутилась на пляже, и Чижик подошел к ней близко-близко. Марго протянула к нему руки, желая схватить, но тот исчезал, едва она касалась пальцами ткани рубашки. Как Василиса в детском фильме, когда дна прератилась в птичку. Только Чижик тотчас появлялся снова. Чуть левее, чуть дальше, за спиной. Он был рядом, но не видел Марго.
Звонок телефона ворвался в сон и заставил вскочить и побежать в коридор, где этот аппарат нетерпеливо надрывался. Она чуть не споткнулась о кинувшуюся под ноги Бонни, и чуть не свалила аппарат на пол.
– Алле! – Марго ждала кого угодно – Поля, Жака, Аурелию, кого-то еще, кто спросил бы Лео или Аурелию, но только не Андрэ – поэтому, услышав приятный баритон репортера, Марго обомлела. И обрывки сна развеялись, точно утренние облака. Если бы не оставшаяся печаль и не следы слез на щеках…
– Добрый день, – сказал Андрэ. – Марго? Я разбудил тебя?
– Да. Я.
– Ты пришла в себя после вечеринки?
– Да. Я уже вполне.
– Как ты смотришь на то, чтобы через часок поехать со мной в фирму?
– Э-э…
– Отлично! Жди меня через час около Абесс.
– А-а-а…
Андрэ бросил трубку.
Умыться. Кофе. Марго бегала по комнатам, спотыкалась об углы, собаки кидались ей под ноги и бестолково лаяли. Марго одела красные брюки Аурелии, сиреневый свитер и попыталась вспомнить, как Муся делала ей грим. Все нормальные тетки красятся, значит и ей надо это освоить. Она ведь идет на работу! Там нужно быть как все. Зыскин объяснял, что предпочитают тех, кто как все.
Она снова вспомнила сон и тяжко вздохнула, но тут же одернула себя. Нет. Поль прав, надо становиться человеком. Не сможет ведь она всюжизнь быть роботом! Это будет становиться все заметнее – и люди не простят ей того, что она не такая, как они.
Ровно в двеннадцать Марго прибыла на Абесс и заняла наблюдательный пост. Полицейский, болтавшийся поодаль, подозрительно косился, и Марго косилась на него. Она узнала парня – его показывали по ящику, но какого черта он выпялился на нее?
БМВ подъехал в тот момент, когда она меньше всего его ждала.
Андрэ распахнул дверцу, Марго упала на сидение.
– Привет! – сказала она радостно, но Андрэ Бретон ответил ей небрежным кивком.
Они проехали несколько улиц, и Марго опять увидела тот злополучный плющ на глухой стене. И опять он подействовал на нее гипнотическим образом. Она чуть не свернула голову.
– Иногда мне кажется, что я начинаю сходить с ума! – сказала она. – Люди, которых я никогда не видела, кажутся мне знакомыми. А вот сейчас я уверенна, что когда-то давно уже видела этот брандмауэр с плющом.
– Мы уже проезжали здесь.
– Это я помню. Но и до этого. В первый раз мне показалось точно то же.
– Дежавю!
– Может быть. Поль тоже говорил. Мы ездили с Полем в замок над рекой, и я нашла там старую ржавую пуговицу от детской туфельки. В этом бы не было ничего особенного, если бы не странное предзнаменование. Перед тем, как я нашла эту пуговицу, в моем мозгу пронеслась мгновенная картина: пуговица скачет по ступенькам и падает в трещину между ступеньками. Я достала ее. Когда я показала эту пуговицу Аурелии, она выпросила у меня ее в подарок. А потом Аурелия показывала мне альбом с детскими фотографиями, и мне показалось, что я уже видела когда-то ее отца. Но я не могла его видеть. Хотя все это мне знакомо, но я не могу вспомнить почему.
– Мар, – обратился к ней репортер. – Давай, ты не будешь меня грузить! Нам предстоит серьезное мероприятие, от которого зависит твоя судьба и мое благосостояние.
– Ладно. На какие вопросы я должна буду ответить? Что это за фирма? Рекламная? Интернет? Расскажи!
– Нет и, в то же время, да, – ответил Андрэ. – Там, куда я тебя хочу устроить, рисуют какие-то имажи. Это дизайнерский корпус Голема. Там делают плакаты, полиграфию, компьютерную графику. Заказов очень много. Я не знаю, зачем эти имажи, но платят хорошо. Короче, если возьмут, сама разберешься. В общем, я сам толком не знаю, что это за фирма. И никто этого толком не знает. Что-то вроде сетевого портала, только в реале. Они занимаются всем по чуть-чуть, они всюду в доле. В модах, в дизайне, в музыке, в науке, на военке… Да, даже там. Ну всюду, где только есть новации. Это даже и не фирма, а просто какие-то люди, у которых всюду по чуть-чуть акций, но они такие крутые перцы, что с ними считаются. Практически на любом предприятии есть человек или несколько человек, которые в свободное от работы время работают на эту фирму. Некоторые даже не подозревают об этом. В общем, это такая сеть. Никогда не знаешь, в пределах ты «Голема» или уже за…
– «Голема»?!
– Ну да. Кто-то прозвал и прилипло. Прилипло и теперь между собой так называют.
– А официально?
– Официально? – Андрэ замялся. – Даже не знаю, как тебе сказать. Она все время другая.
– Как у Кафки?
– Нет. Не так. Скорее она похожа на живое существо. Просто эти люди то открывают бюро, то закрывают. А то и люди сами меняются – не уследишь.
– Ты сводишь меня с ума! – возмутилась Марго. – Это похлеще моего дежавю!
– И в мыслях не было, – усмехнулся Андрэ.
Они все более удалялись от старых районов. День был пасмурный, и мокрая дорога шелестела под колесами, и светлое станиолевое небо струилось навстречу машине. Около высотки с надписью JVZ они остановились.
– Ну вот. Приехали, – сказал репортер. – Пойдем!
Они поднялись по ступенькам, миновали стеклянные, услужливо разъехавшиеся двери. Потом шли по длинному коридору, потом по второму, потом поднялись по маленькой лесенке, и поехали на одном лифте, потом в другом. С ними ехали какие-то люди, они входили и выходили, когда кабина останавливалась на разных этажах, и Марго не обращала на них особого внимания. На последнем этаже они вышли и опять долго шли длинным коридором. Белые стены, освещеннные тусклым белым светом. Бесшумный пол.
Очущение времени нереально.
– А если пожар, или грабители? – спросила Марго, напрягая голос, потому что эхо напрочь отсутствовало.
– Ничего не горит. Не волнуйся. Тебе не надо об этом волноваться. Об этом уже поволновались другие. Все, что ты должна сделать – выполнять свою работу. И все. Ты обо всех так хочешь позаботиться, потому что сама беспомощная, как ребенок, и думаешь, что вокруг все такие же никчемные и беспомощные? Не так ли?
– Извини, – смутилась она.
В словах Бретона была доля истины. И эта истина стала внезапным неприятным открытием для Марго. Она стала ее обдумывать, рассеянно слушая Бретона.
– Вообще говорят, что Голем проектирует будущее, продолжал репортер экскурчию. – Одни говорят, что им владеет государство, другие, что ВПК; просачивается информация о заокеанской корпорации. Самый фантастический вариант выглядит так: во всех цивилизованных странах у власти, не афишируясь, находятся члены клуба «Розенкрейцеров». И они готовят средства для новой эры, когда тайная власть станет явной. Не будет больше стран и национальностей. Будет один глобальный мир.
– Прикольно, – усмехнулась Марго. – А на каком языке будут говорить?
– Неизвестно. Возможно, это будет естественная смесь романо-германских языков и русского. Но есть концепция, что все люди будут знать несколько языков. Технический язык, социальный язык и семейный язык. Так продлиться какое-то время и языки смешаются окончательно. Но есть и другой вариант. Формирование в человеке несколько жестких ролевых личностей с жесткой привязкой к определенному языку. Много разный интересных штучек… Про ваши картинки тоже есть целые тома, вернее тонны CD-дисков. В общем, тебе будет интересно.
– Да-а… Здорово! – восхищенно сказала Коша. – Будущим интересно заниматься даже просто так. А уж за деньги вообще!
– Сюда! – Андрэ положил ладонь на черный прямоугольник стекла, и слева от его руки одна их пластиковых панелей подалась внутрь и отъехала внутрь стены.
Они вошли в пустой кабинет. Ни окон, ни дверей, только тот же ровный свет, как бы ниоткуда. Хотя понятно, что лампочки в карманах под потолком. Но это понятно умом, а вот глазами… Приступ клаустрофобии. Хорошо хоть фикус стоит в центре стола. Вернее в дырке, расположенной в центре стола.
– Я сейчас, – сказал Андрэ. – Сиди тут. Проспектики полистай.
И повернулся, чтобы уйти.
А Кошу вдруг окатило холодной волной.
– Стой! – схватила она репортера за полу плаща.
– Ну?
– А у меня ведь нет гражданства? И виза шенгенская… Я не могу работать… – шепотом сказала Марго Танк, сдыхая от внезапного страха.
– Забей. Я все это знаю. Жди. И никуда не пытайся свинтить.
…никуда не пытайся свинтить…
Андрэ вышел.
Она сидела довольно долго. Разглядывала фикус, лампочки, проспекты разложенные на столе ворохом. Проспекты были обычные. Какая-то турфирма предлагала поездки на Мальдивы, Ямайку и в Австралию. И журнальчик напоминающий русскую «Афишу» рекламировал все развлечения Парижа. От скуки Марго поискала среди ярких картинок клуб «Эдем», но никакой информации о нем не нашла.
Через некоторое время, Марго все надоело и стало казаться, что рассказ Андрэ о Големе – рекламный трюк, розыгрыш. А на самом деле все окажется банальным.
Несколько раз Марго подходила к дверям, но останавливалась, не решаясь нарушить запрет, и снова садилась в кресло. Крутилась, качалась, в двадцатый раз перелистывала проспекты все больше впадая в панику.
Потом она вспомнила сон, достала ручку и начала рисовать на полях журнала девушку, от рук которой устремлялись в небо и на землю тысячи светящихся нитей.
Потом она вспомнила Чижика. И попыталась нарисовать и его.
Никак не получалось. Тот Чижик, который приснился ей во сне и тот, которого она запомнила по Питеру чем-то сильно отличались. Что-то с лицом. Может быть, он повсзрослел? Ведь прошло полгода. Больше полгода. Да нет! О чем она? Его же застрелили! Мертвецы не взрослеют. Или он не…
Нет. Этого не может быть. Какого хрена он тогда не появился? Не мог? Черт побери! Неужели…
Нет. Пустое. Это бредни. Нельзя всю жизнь играть в игры. Надо жить обычно, взвешенно и разумно. Вот Андрэ. Он явно чем-то заинтересован в Марго. Вот Андрэ – это вариант. Он симпатичный, он возбуждает и он – рядом. Он точно живой.
Не в силах больше терпеть скуку, Марго подошла к двери, механизм которой напоминал механизм дверей европейских автобусов. Металлическую рукоятку сверху покрывал удивительно приятный, бархатный на ощупь пластик. Марго потянула рукоятку на себя, и дверь с тихим вздохом подалась внутрь комнаты, рычаги, сложившись, отодвинули ее вбок. Через некоторое время дверь атоматом закрылась.
Марго снова открыла ее.
…никуда не пытайся свинтить…
В коридоре было пусто и абсолютно тихо. Марго проделала эксперимент. Неколько раз она открыла и закрыла дверь, чтобы узнать, в какой момент и как сработает блокиратор. Иначе зачем Андрэ было пользоваться замком? Блокиратор включался и начинал мигать, когда Марго переступала порог, но она тут же возвращалась, и открывала дверь снова.
В конце концов ей пришла в голову идея – она положила один из проспектов, сложенный домиком так, чтобы он перекрывал инфракрасные датчики в дверном проеме. Дверь не шелохнулась в течение нескольких минут.
Андрэ все не было.
Вздохнув – физиологическая необходимость пойти в туалет стала почти нестерпимой – Марго заблокировала дверь и шагнула в коридор. На всякий случай она сосчитала количество черных стекол, которые тянулись по обоим стенам до самого входа на этаж.
Даблы обычно бывают в конце коридора. …никуда не пытайся…
Туалет она не нашла и вышла на лестницу, надеясь встретить кого-то и спросить. И точно, голоса послышались где-то пролетом ниже. Марго побежала, грохоча ботинусами. Но и пролетом ниже она никого и ничего не нашла, а голоса затихли. И никаких дверей с этой лестничной площадки никуда не было. Стены были зашиты полосатыми металлическими панелями. Зато был еще один лифт. Лифт помигал огоньком и открыл створки.
Навстречу Марго вышла француженка в удивительно короткой юбке. Красивая, как сон. Девушка улыбнулась и хотела упорхнуть, но Марго остановила ее.
– Мадмузель! Извините! – обратилась к ней Марго. – Я заблудилась, но я очень хочу найти туалет! Помогите мне, пожалуйста!
– Этажом ниже или выше, налево! – улыбнулась девушка и придержала лифт гибкой рукой с отличным маникюром. – Там нез замка. Только пиктограмма. Ты – новенькая?
– Да! Спасибо! – Марго кивнула, скорее вскочила в кабину лифта и нажала кнопку следующего вниз этажа.
Этажом ниже Марго хотела выйти, но увидела двух военных. Подумав, что ей лучше не встречаться с ними Марго поспешила вернуться назад в лифт, но вышло так, что пока она нажимала кнопки, военные вошли в кабину. Нельзя сказать, что они проявили массу внимания – они просто стояли с деревянными лицами и все. И Марго так растерялась, что опять забыла нажать кнопку нужного этажа.
Военные вышли на два этажа ниже, она вылетела было за ними, но площадка, куда они попали была почти глухой – только несколько дверей с черными прямоугольниками с правой стороны. Первый военный шлепнул ладонью по черному прямоугольнику, дверь перед ними открылась, и Марго увидела огромный мерцающий экран, черные стулья и несколько компов.
Завороженная мерцанием, Марго не сразу поняла, что экран не просто мерцает – вспышки рисуют светящиеся знаки – треугольники, пересекающиеся, вертящиеся концентрическими кругами, спиралями и сложные узловатые лабиринты. Военные с кем-то поздоровались и устроились на два стула в первом ряду.
Дверь автоматически наглухо закрылась.
Марго чувствовала себя словно в полусне. Она успела вскочить обратно в отъезжающий лифт и всю дорогу смотрела на дребезжащие на сетчатке знаки. Так и не найдя дабл, она решила вернуться на место.
На своем этаже Марго увидела пластиковую дверь с двумя треугольниками – один вниз, другой вверх. Черного стекла справа не было. Правильно! Девушка же сказала, что замка нет! Марго толкнула дверь и оказалась в чистом белом туалете. Сквозь фольгированное стекло было видно небо. Только небо. Город просвечивал размыто и тускло.
Сделав дела, Марго плеснула в лицо водой, надеясь, что строб в глазах пропадет, но это не помогло.
Возвращаясь по коридору в оставленную открытой комнату, она еще долго водила зрачками, ловя в воздухе несуществющий рисунок. В воздухе ли? Скорее всего рисунок впечатался в мозг. Но так сильно, что продолжал и дальше возбуждать зрительные нервы. Снился, как сон. Снился наяву.
Андрэ не было.
Марго подобрала с пола проспект, служивший стопором, и скромной послушной девочкой принялась ждать дальше. Она снова посмотрела на нарисованное лицо Чижика. …А что если Андрэ тоже в этой банде? Андрэ знал, что она должна приехать. Вернее он знал, что человек должен приехать в галерею «Глаз», и прикинулся репортером. А тут как раз у него приятель, который знаком с Полем, а сестра как раз работает в галерее «Глаз». Фу! Путаница какая-то бессмысленная. Убежать? Нет. Андрэ сказал, что тут всюду камеры. И они уже знают, что она выходила из комнаты, что она ехала в лифте с военными. Нет. Лучше, наверное, идти и делать вид, что ни о чем не догадываешься. Тогда вытащат эту чертову посылку, которая у нее неизвестно где, то ли в мозгах, то ли в кишках, то ли… И отпустят. А если она побежит, они догадаются, что она догадалась, и тогда…
Марго вздрогнула и сунула проспект в карман – появился Андрэ.
– Ну что? Истосковалась? Извини! Я встретил шефа, и он грузил меня новым заданием. Зато у нас с тобой появится возможность развлечься. Через некоторое время.
Они опять вернулись в холл к лифтам и переместились на три этажа вниз. Снова долго шли по коридору.
Опять Андрэ прикоснулся к черной стекляшке-замку, и они вошли опять в небольшую белую комнатку, напоминающую ту, где Марго дожидалась Бретона и разглядывала проспекты, но из этой комнаты вела еще одна дверь. Она раскрылась сама, открыв глазам вошедших двух невзрачных мсье в невзрачных серых прикидах. Один из них так и не оторвался от компьютера, а второй – с идеальныи гангстерским пробором – встретил вошедших улыбкой, похожей на улыбку актера или робота.
Здесь было окно! Такое же, как в дабле, затянутое неизвестным покрытием, которое, судя по всему, легко меняло плотность в зависимости от погоды и освещения.
В помещении стояло несколько светящихся разными цветами компов, мониторы (совсем плоские, тоненькие, как кусок фанеры) и другие загадочные приборы. Перед одной из машин – в центре комнаты призывно раскинуло подлокотники пустое кресло с легким пластиковым шлемом на изголовнике.
…никуда не пытайся свинтить…
Значит, посылка в мозгах.
– Я надеюсь, мне не будут сверлить дырки в голове? – осторожно спросила Марго Андрэ Бретона.
– Нет. Что Вы, мадмуазель! – мило улыбнулся парень с пробором. – Это варварство – сверлить черепа. Пусть этим занимаются американцы, они обожают копаться в мозгах железками. У нас более тонкие способы. Сигнал снимается прямо с кожи. Вернее над кожей. Точки, расположенные на каналах прекрасно передают все, что нам необходимо знать. Вы слышали что-нибудь о каналах?
– Кое-что.
– Никто пока не знает, что это такое с научной точки зрения, но нам не мешает это пользоваться этими вещами. Говорят – это шаманство. А мы считаем, что это новая технология. Кстати, у вас будет прекрасная возможность понаблюдать, что твоиться в Ваших мозгах. Будьте любезны сюда, мадмуазель.
Парень с пробором поднялся и предложил Марго сесть.
Ну что ж. Хоть резать не будут, и то ладно.
Марго неловко взгромоздилась в кресло, тотчас ее голову покрыл купол шлема. Он оказался приятным. Перед глазами что-то замельтишило – будто на небольшом экранчике перед глазами (нанесенном недоступным воображению химическим способом прямо на внутреннюю сторону шлема) устанавливались некие параметры, волосы встали дыбом и кожу защекотало, будто воздух между шлемом и головой стал упругим. Так бывает когда долго месишь воображаемое тесто между ладонями. Наступает момент, когда воздух становится таким твердым, что можно взять его и поставить. Но это только кажется. Потому что это не воздух. Это нечто в пустоте.
– О! У мадмуазель отличный уровень! – воскликнул радостно парень с пробором.
Прямо на стекле шлема перед глазами Марго возникла вполне канцелярская табличка:
«Имя…
Фамилия…
Возраст…
Образование…
Семейное положение…»
Марго растерянно вдохнула, чтобы спросить, что ей нужно делать, но тут же в ее пальцах оказалось электронное стило. Положив руку на таблетку, она с удивлением увидела, что в первой графе возникла точка. Оказалось, писать не глядя на руку, очень легко.
– Теперь Вам покажут несколько картинок, в разной последовательности. Постарайтесь их запомнить и потом воспроизвести то, что вам удастся. Фигуры сложные, поэтому особой точности не требуется. Это специальные тесты, и вы никогда не угадаете, что считается успешным, а потому волноваться нет смысла.
– Ага.
Перед Марго стали появляться начерченные световым лучом геометрические фигуры. Они были сначала просты, потом начали усложняться. Напоминая модные пиктограммы или иероглифы с маек или стробов на дискотеке. Фигуры все ускорялись, пока в глаза Марго не ударила последняя вспышка, похожая на белый огонь автомобильных фар на шоссе. И в то же время это была простая геометрическая фигура из нескольких пересекающихся, а вернее нанизанных на спицу, треугольников, числом девять. Одновременно сознавая структуру фигуры, Марго испытала нечто похожее на мысленный оргазм или творческое озарение. Она схватила стило и начала рисовать эту последнюю фигуру. Ей казалось, что в этой фигуре находится какой-то тайный смысл. Разумеется предыдущие фигуры немного потухли в памяти, и Марго не была уверенна, что выполнила задание правильно.
– Очень хорошо, – неопределенно оценил ее потуги парень с пробором и предложил напоследок пройти еще несколько обычных для приема на работу тестов.
Марго, собственно, на работу-то никогда и не устраивалась, но Зыскин, который учился на заочной психологии, вечно таскал к себе в кабинет кучи этих тестов, и давал поотвечать на них, так что Марго уже знала, где ставить крестики, чтобы тебя взяли. Н-да, никакая не посылка. А просто обычная, немного повернутая фирма. Все эти штучки с психологией, чтобы накрутить уши поступающим на работу. Чтоб уважали, значит, фирму-то.
…чтобы к нам поступить на работу… (с)Воннегут…
Когда-то в детстве, во время ремонта в школе, Лиза Кошкина нашла старый журнал, прочитав несколько страниц которого, не смогла оторваться. А эти несколько строчек засели в ее голове насегда. Ее очень озадачило, почему надо быть идиотом, чтобы поступить на работу, и когда она пришла домой, не выдержала и спросила у отца. Тот, не долго думая, сказал дочери, чтобы та шла мыть посуду и не грузилась всякой дрянью, изобретенной интеллигенцией и буржуями.
Едва Марго справилась с этим первым тестом и расслабилась, как оказалась прямо в компьютере – в какой-то игрушке вроде «Кваки» и в руки ей всучили оружие – огромный «Глок». И Марго побежала. Довольно быстро она забыла, что это игрушка, и начала покрываться потом и запыхалась. Два уровня было пройти легко, несмотря на непривычную экипировку, а на третьем уровне припадок паранойи снова вернулся, и Марго вернулась в сознание – вздумала, что пока она играет, из нее каким-то образом и выкачивают посылку. Может, посылка не вещественная, а информационная, а игра – дешифровщик. И ей кажется, что она играет, а на самом деле… Тут ее и грохнули. И по экрану потекла ее кровь. Марго вскрикнула. «Опять убили! « – досадливо подумала она и вспомнила сон, приснившийся у Жака, в котором она бежала с сумочкой на съемках фильма.
– Следующее задание, мадмуазель, – сообщил голос мсье с пробором, и перед глазами Коши появились различные схемы, в которых одно место было пропущено, и его надо было дополнить фигурой.
Сначала ряды фигур были простые.
Допустим так: первая фигура – треугольник, вторая – квадрат, а третья – пересечение треугольника и квадрата; второй ряд: окружность, треугольник и их пересечение. В третьем ряду последняя фигура отсутствовала. Ну ежу понятно, что там должно быть пересечение предыдущих двух. Потом фигуры пошли сложнее, и Марго некогда стало их пересчитывать, она выбирала ту фигуру, которая казалась ей наиболее правильной с точки зрения ритма и композиции.
Надпись: «La fin».
– Последний тест, – сообщил голос.
Задание состояло в том, что несколько фигур различного цвета, формы и фактуры следовало составить в гармоничную композицию. Минут десять возни. Марго справилась с заданием так, как ей показалось правильным, но все-таки ощущение ошибки не покидало ее. Так ее не покидало ощущение ошибки, когда она попыталась поступить во ВГИК. Почему-то прямо с первых штрихов на экзамене по рисунку она поняла, что совсем не важно, как она нарисует. Ошибка была где-то за пределами аудитории.
Оператор снял с нее шлем.
– Все! Мерси! – сказал мсье с пробором и потянулся.
– Я могу идти?
– Да.
– А где Андрэ Бретон? – спросила она, замороженно оглядываясь и чувствуя себя непоместившейся в выделенную ей ячейку.
– Там, – сказал парень с пробором, и Марго вышла в указанном направлении. А точнее в ту дверь, через которую Бретоном привел ее в этот загадочный кабинет.
Андрэ сразу же поднялся навстречу, отложив в сторону буклеты.
Они вышли в коридор и двинулись в полной тишине к лифту. Будто Андрэ было все равно, как она справилась. Но в принципе, Марго не очень хотелось обсуждать тему. Ей казалось, что ее не возьмут.
– Ну? Все хорошо? – спросил Андрэ, входя в кабину.
– А… – Марго махнула рукой. – Не знаю.
– Ты недовольна собой?
– Правда, не знаю, – пожала плечами Марго. – Было забавно, но… сейчас я вдруг подумала, что надо было… Нет. Не знаю. Надо как-то проверить.
– Можем поехать ко мне, – предложил Андрэ. – У меня где-то валялся диск с этими тестами и ответами. Можешь проверить, если тебя это так парит.
– Правда? Ой, как это кстати! – воскликнула она обрадованно. – Чтоб уж не мучится, правда?
