Текст книги "Приговор (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)
От ее слов в сочетании с выражением лица у него по спине пробежали мурашки; тем не менее Энтони Роулингс никогда не отступал перед вызовом – сегодняшний день не станет исключением.
– Мне показалось, или ты в моём кресле? – ледяным тоном произнёс он.
– Тебе не показалось, – она встала и указала на него, – пожалуйста, наслаждайся этим, пока можешь. Думаю, будет лучше, если ты услышишь эту новость сидя.
Он не сдвинулся с места, вместо этого выпрямился, возвышаясь над ней всеми своими шестью с половиной футами роста. – Ну, почему же? И что ты сделала на этот раз?
– Конечно, это всегда я, не так ли? Мистер Роулингс никогда рук не пачкает. Мы все знаем, как важно сохранять видимость порядочности.
– Кэтрин?
Она снова опустилась в его кресло и пояснила: – Как управляющая твоим поместьем, я всегда в курсе всего, что касается «Роулингс Индастриз».
Он молча кивнул.
– Похоже, что один из частных самолётов компании потерпел крушение.
Колени Тони подогнулись, когда он попытался удержаться на ногах. – Потерпел крушение.
– Раздался сигнал бедствия, и вскоре после этого самолет исчез с радаров. Управление Гражданской Авиации ведет расследование, они считают, что самолёт разбился. Нет никакой информации о выживших, подразумевают, что их нет.
– Почему, Кэтрин? А кто был в этом самолёте?
Прежде чем Кэтрин успела ответить, они услышали стук в дверь. Повернувшись на звук, они оба молча уставились на него. Пока они ждали, раздался второй стук. Наконец, Кэтрин подошла к двери и осторожно её открыла, так, что только ей было видно, кто с другой стороны.
Поначалу Тони не узнал голос.
– Простите, если я вас побеспокоила, но я только что закончила с просмотром фильма. Если ты ещё занята, то, может, мне пойти прогуляться. У тебя красивые сады, даже сейчас, ранней весной.
Кэтрин открыла дверь пошире и впустила Софию в кабинет. – Нет, София, ты нам не мешаешь, – наклонив голову в сторону Тони, она сказала, – уверена, ты узнаёшь мистера Роулингса.
Застигнутый врасплох, Тони изо всех сил старался сохранять внешнее спокойствие.
София остановилась и уставилась на него. – Но я думала Вы…
Кэтрин перебила её: – Мы все думали. Это просто чудо. Он только что вернулся.
Тони шагнул вперед и протянул руку в знак приветствия. – Миссис Бёрк, извините за моё внезапное исчезновение несколько месяцев назад. Я жалею, что мы не смогли продолжить нашу беседу, думаю это было бы незабываемо.
Прежде чем София успела ответить, Кэтрин вмешалась: – София, дорогая, пожалуйста, присядь. Боюсь, у меня для тебя есть ужасные новости.
Спина Тони выпрямилась, мышцы шеи дернулись, а волосы встали дыбом. Внезапно он понял, что именно собирается сказать Кэтрин.
– Моя дорогая, – Кэтрин села на диван рядом с Софией. Взяв девушку за руку, она продолжила, – Нам только что позвонили. Я не знаю другого способа сказать это, кроме как быстро.
София с подозрением посмотрела на Кэтрин. – Что? Что случилось?
– Самолёт компании, на котором твой муж летел обратно в Айову, он упал.
София недоверчиво уставилась на неё.
Кэтрин продолжала, – Управление Гражданской Авиации ведёт расследование.
Тряся головой, София наконец обрела дар речи: – Упал? Нет, нет, это не правда. Это какая-то ошибка.
Тони с ужасом наблюдал, как рушится мир Софии. Его сердце разрывалось от сочувствия и от понимания того, что он опоздал и уже не может спасти Дерека. София залилась слезами, и в этот момент он впервые осознал, как велика эмоциональная плата от вендетты за Натаниэля. Очевидно, планы Кэтрин были в действии; внезапно в голове Тони закружился вихрь возможностей – способов остановить дальнейшие трагедии. Сквозь поток мыслей до него донеслось ещё одно знакомое имя, и он тотчас сам испытал ту же боль, которую только что наблюдал у Софии.
– …остальные на борту… сотрудники Роулингса… и… Брент Симмонс.
Прежде чем он успел осознать свои движения, Тони уже стоял перед обеими женщинами, и его тон был резким: – Кэтрин, нам нужно поговорить наедине – сейчас же!
София тихо всхлипывала, а Кэтрин стояла и смотрела на Тони.
– Я позабочусь о ней, а потом вернусь, – сказала она, расправив плечи, – твои проблемы могут подождать. Мы оба знаем, что несчастья случаются. Несколько минут не изменят того, что уже произошло.
Тони сделал шаг назад, демонстрируя сдержанность, исключительно ради Софии. В этот момент он так желал растерзать Кэтрин, как никогда и никого ранее. Его ответ прозвучал сквозь стиснутые зубы, – Возвращайся быстрее, с этим нужно покончить сегодня.
С этими словами Кэтрин вывела Софию из кабинета. Тони услышал, как она сказала:
– Дорогая, давай я принесу тебе что-нибудь, чтобы успокоить нервы…
Её голос затих, оставив Тони в одиночестве размышлять о случившемся. Расхаживая по кабинету, он размышлял о своем лучшем друге – человеке, с которым он наконец-то был честен, о человеке, у которого были жена и дети. Тошнота подступила к горлу, когда он подумал о Кортни, Калебе и Марианне. Знала ли об этом Кортни? Получила ли она такой же звонок? В кармане завибрировало.
Сообщение от Фила:
– ЛОНДОН ВЕДЕТ БЕРК НА ВТОРОЙ ЭТАЖ. ВАНДЕРСОЛЫ НАХОДЯТСЯ В КОМНАТЕ С НАДПИСЬЮ С.Е. АПАРТАМЕНТЫ
Тони немедленно написал ответное сообщение:
– БЫВШАЯ КОМНАТА КЛЭР. С НИМИ ВСЁ В ПОРЯДКЕ?
Ответ:
– НИКАКИХ ПРИЗНАКОВ БЕСПОКОЙСТВА.
Тони:
– ПРОДОЛЖАЙ ВЕСТИ НАБЛЮДЕНИЕ. СООБЩИ, ЕСЛИ ЧТО-ТО ИЗМЕНИТСЯ.
Фил:
– КАМЕРЫ В КАБИНЕТЕ БЫЛИ ОТКЛЮЧЕНЫ. Я ПОДКЛЮЧИЛ.
Тони сел за стол и включил компьютер. Он не знал, был ли он больше расстроен тем, что Кэтрин не изменила пароли, или тем, что она вообще их знала. Так или иначе, теперь он точно знал, что чувствовал его дед. Несмотря на все усилия Тони, он тоже доверился не тому человеку. Получив доступ к электронной почте Кэтрин, он обнаружил ее переписку с Эмили. Вандерсолы приехали сюда по приглашению Кэтрин. Интересно, что именно она задумала? Прежде чем он успел подумать об этом еще раз, он повернулся к открывающейся двери.
Когда Кэтрин закрывала за собой дверь, Тони уже был на полпути к ней. – Ах ты, сука! Это ведь ты организовала крушение, не так ли?
С некоторым сожалением в голосе она ответила: – Я совсем не хотела, чтобы Брент Симмонс был на борту. Его не было в первоначальном списке.
– Значит, ты признаешь это?
– Я хочу сказать, что, когда Клэр почувствовала, что у нее больше никого нет – она нуждалась во мне. Я думала, что все будет так же, когда она вернется, но это было не так! Ты был слишком слеп, чтобы увидеть, как она манипулирует тобой! Теперь мы знаем, почему – это было только из-за твоих денег.
При упоминании имени жены и при каждом шаге к ней темно-красный цвет комнаты становился все темнее.
Кэтрин продолжала: – София не нуждается в деньгах, ты сам об этом позаботился, и теперь, когда ее мужа не стало, она осталась одна – теперь ей нужна буду я. – По-видимому, не подозревая о гневе Тони, Кэтрин добавила, – Кроме того, её муж был Бёрком.
– Разве ты не видишь, что зашла слишком далеко?
– Правда? – ответила Кэтрин, – Мисс Симмонс должна считать это подарком.
Тони недоверчиво уставился на неё. – Больная! Ты не только сумасшедшая, ты ещё и больная!
– Мистер Роулингс, вы глубоко ошибаетесь. – Ухмыльнувшись, она добавила, – Я долго ждала, чтобы сказать это. – Прежде чем он успел ответить, она продолжила, – видите ли, в ваше отсутствие ваш друг был очень забывчив. – Кэтрин подошла ближе. – Вы, вероятно, не помните, как страдала ваша бабушка, – она засмеялась, – конечно, все так и говорят. Они говорят, что страдают больные, но на самом деле это не так. О, не поймите меня неправильно, Шаррон была милой, любящей женщиной; однако тот, кто действительно страдал, это Натаниэль. Каждый день он сидел рядом с ней, разговаривал, обнимал ее, даже когда она не могла ответить. Это была настоящая трагедия. – Кэтрин покачала головой, погруженная в свои собственные мысли. – Никому не пожелаешь столкнуться с подобным. Так что, видишь, если и Брент двигался в том же направлении, а именно с забывчивости всё и начинается, то это подарок для Кортни, что она не увидит страдания своего мужа.
Тони с недоверием слушал, как Кэтрин оправдывает свои действия. Неужели Брент был таким забывчивым? Или он просто соблюдал границы в общении с Кэтрин, стараясь не выдать, что много знает? Тони хотел, чтобы она замолчала. Он хотел дать волю бушевавшей внутри ярости и, не задумываясь, дал Кэтрин пощечину. – Заткнись! Нет никакого оправдания тому, что ты натворила!
Но, вместо облегчения, это действие вызвало воспоминание о том, как он хлестал Клэр. Красная ярость начала просачиваться наружу. Повернувшись к столу, он увидел вазу с цветами. Одним быстрым движением он швырнул её в стену. Осколки хрусталя, брызги воды, сломанные цветы усеяли ковёр, когда ваза разбилась вдребезги.
– Ты никогда не станешь таким, каким был твой дед! – Закричала Кэтрин. – Он никогда бы не ударил того, кого любил.
Тони злобно обернулся, встретившись с ней взглядом.
– Если ты сейчас обо мне – то и я сейчас не сделал бы этого. Если о деде – он делал. Я видел!
– Ты лжёшь!
Лицо Тони вспыхнуло, когда он вспомнил ту сцену.
– Я видел из-за двери! – он показал на дверной проём, – Он ударил моего отца!
Кэтрин пожала плечами: – Наверное, тот это заслужил.
– И ты тоже! Не тебе решать, кому жить, а кому умереть! У Брента жена и дети!
– Я любила твоего дедушку, но даже я понимала, что не могу смотреть, как он идет по тому же пути, что и Шаррон.
Тони попытался осмыслить ее слова. По тому же пути?
– С каждым свиданием в тюрьме, я видела, что он становится всё более забывчивым. Он задавал мне одни и те же вопросы снова и снова. Иногда он говорил о ком-то, а потом снова рассказывал мне ту же историю. В основном он говорил о прошлом.
Тони схватил её за плечи.
– У деда был недостаток витаминов. Это, в сочетании с антидепрессантами, прописанными в тюрьме, могло создать побочные эффекты, подобные слабоумию. Я нашел документы, в которых указано, что сотрудники тюрьмы связывались с моим отцом по этому поводу. Мой отец отказался позволить им снять его с лечения. Я предполагал, что это поможет его делу – дать ему право аннулировать ваш брак.
Глаза Кэтрин вспыхнули.
– Нет! Он терял память. Я была с ним, не ты. Он мне доверял, и я позаботилась о нём!
– Позаботилась о нём?
– Это было несложно. Моя мать занималась траволечением. Когда я была подростком, она решила справиться с наркозависимостью моего дяди с помощью трав и растительных экстрактов. Она рассказывала мне о растениях – тех, что исцеляют, и тех, что убивают. Кстати, очень остроумно. Натуральные экстракты невозможно определить на обычных токсикологических экспертизах. О, их можно найти, но только с помощью специальных тестов.
Тони рухнул на кожаный диван и уставился на женщину, которую он знал практически всю свою жизнь. Он с трудом подбирал слова: – Ты отравила моего деда?
Кэтрин выпрямилась во весь рост и покачала головой.
– Не смей это так преподносить! То, что я сделала – я сделала ради него, ради его спасения. Как ты, когда хотел, чтобы Клэр признали невменяемой, чтобы спасти её от тебя.
Громкость его голоса возрастала с каждым словом. Тони вдруг испугался причины, по которой Вандерсолы не услышали их спора и не вышли из комнаты. – Кто ещё? Кого ещё ты отравила?
Она пожала плечами: – Ну, когда я поняла, что это сработало, я попробовал сделать это с Шерманом Николсом.
Тони не верил своим ушам.
– Нет! Он умер естественной смертью, за много лет до того, как мы начали строить какие-то планы.
– За много лет до того, как ты начал строить какие-то планы. Я уже устала ждать. Его смерть поддерживала меня до тех пор, пока ты не стал достаточно взрослым, чтобы вмешаться.
– Но я оплачивал несчастные случаи.
Её лицо озарилось улыбкой: – Оплачивал что-то. Это было хорошим подспорьем, спасибо большое. Отравление напоминало сердечный приступ, как ты, возможно, помнишь из заключения о смерти Натаниэля; поэтому единственной сложностью было выбрать идеальное время приёма пищи, например, перед тем как кто-то сядет за руль или отправится в опасный поход, связанный со скалолазанием. Это прекрасно срабатывало и не вызывало вопросов. К тому же не нужно быть гением, чтобы это провернуть – немножко в напиток или пищу. Найти желающего исполнителя было несложно. Кроме того, это было не так дорого, как несчастные случаи.
– Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Потому что я заслуживаю признания. Все всегда считали тебя таким замечательным, а я была просто глупой экономкой. Ничто из того, что я сказала, не может быть доказано. Месяц назад я отключила камеры в этом кабинете, а когда отвела Софию наверх, вызвала полицию. Они должны быть здесь с минуты на минуту. Я сказала им, что ты только что появился, и как я боюсь того, что ты можешь натворить что-нибудь. Никто не поверит твоей истории. Я всего лишь тихая экономка. Меня даже не было в Калифорнии, когда умерли твои родители, – она засияла, – и знаешь, что самое интересное? – Она не стала дожидаться его ответа, – я отравила тебя тем же растительным экстрактом. О, я долго сомневалась в количестве. Я знала, что наш план состоял в том, чтобы ты просто потерял сознание. Поначалу я планировала использовать снотворное, но ирония судьбы была слишком прекрасна, чтобы от нее отказаться.
Тони направился к ней.
– С этим покончено. Почему Вандерсолы здесь?
– К-как ты…, – она запнулась. – Откуда ты о них знаешь?
– Почему они здесь?
Она ухмыльнулась.
– Я бы сама и не смогла лучше придумать. Полиция подумает, это ты с ними сотворил после всего, что они сделали, чтобы втоптать твоё имя в грязь. Ты знал, что она беременна? Конечно, знал, ты поэтому здесь – чтобы помешать еще одному Николсу войти в этот мир.
Его голос понизился, когда он подошёл к ней вплотную: – Скажи, ты навредила им?
– Это зависит от обстоятельств.
Тони уставился на неё.
– Я не знаю, – призналась она.
– Что, черт возьми, ты имеешь в виду – не знаешь?
Кэтрин пожала плечами.
– Можно проверить запись с камер видеонаблюдения. Не знаю, решили ли они пить какую-нибудь воду из холодильника. В комнате довольно жарко, а паковать вещи Клэр – работка не из лёгких.
– Чёртова сумасшедшая! Полиция тебя заберёт! Ты убила моего деда за то, что у него была реакция на лекарства. Он мог бы выйти из тюрьмы, и ничего бы этого не случилось. Мой отец был прав – не доверяя тебе! Он тоже ошибался – мой дед не был сумасшедшим, а ты!
На этот раз Кэтрин атаковала его. Лицо Тони обожгло, когда ее открытая ладонь ударила его по щеке. Прежде чем он успел что-то сказать, она исчезла. Он бросился за ней, увидев, как она исчезает за дверью в коридоре их с Клэр апартаментов. Он схватился за ручку двери, та не поворачивалась. Он треснул по деревянной преграде, выкрикивая её имя. Через несколько секунд вокруг него стали появляться шокированные работники поместья.
– Мистер Роулингс!
– Мистер Роулингс?
Их удивленные и вопрошающие голоса заполнили его слух. Тони надеялся, что Эрик или Фил услышат план Кэтрин и спасут Эмили и Джона. Он продолжал кричать. Внезапно, из щели под дверью Кэтрин повалил дым.
Тони крикнул: – Всем убраться из дома и звоните пожарным! – Сначала никто не сдвинулся с места. Тогда он крикнул еще громче, – Сейчас же! Убирайтесь отсюда! Позовите помощь!
Все бросились врассыпную.
Его мысли переключились с Кэтрин-на Софию-на Вандерсолов. Он уже не раз спасал жизнь Кэтрин – и не собирался делать это снова. Когда из-под двери в коридор повалил дым, Тони бросился вниз по лестнице.
Пробежав по юго-восточному коридору, он оказался прямо перед бывшей комнатой Клэр. Ручка двери не поддавалась. Надавив руками на дверь, Тони закричал: – Эмили? Джон? Вы здесь?
Несмотря на переполох внизу, из-за двери ничего не было слышно. У него сердце упало, пока он не услышал лёгкое постукивание по двери. Он совсем забыл, что комната звуконепроницаема. Было время, когда это было необходимо. Потянувшись к электронному выключателю, Тони молился, чтобы тот был исправен. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он услышал знакомый звук. Снова схватившись за ручку, он толкнул дверь и увидел, что его шурин и золовка лежат на полу.
Джон поднял голову.
– Как? Как ты здесь оказался? Это ты всё сотворил? Ты больной!
Тони затряс головой: – У нас нет времени. Нет, не я. – Он указал на Эмили, всё ещё лежавшую вниз лицом. – С ней всё в порядке?
Джон покачал головой: – Ты за это сядешь в тюрьму!
– Будем ругаться позже, с ней всё в порядке?
– Да, мы пытаемся спастись от дыма.
Джон прав. Дым серыми клубами собирался у потолка. Тони и Джон помогли Эмили подняться на ноги в тот момент, когда с потолка стала разбрызгиваться вода противопожарной системы. Через несколько секунд они все промокли насквозь. Покинув старую комнату Клэр, Тони посмотрел в обе стороны длинного коридора. Вода и дым ограничивали видимость. Эмили припала к руке Джона, прикрывая рот и нос рукой.
– Джон, послушай меня, – кричал Тони, перекрикивая свист разбрызгивателей., – Бегите направо, примерно через тридцать футов найдёте лестницу, когда доберетесь до первого этажа, опять поверните направо. Там есть дверь, которая ведет на кухню. Оттуда вы сможете выйти на задний двор.
Джон потянулся к Тони: – Ты идёшь с нами. Здесь нельзя оставаться.
– Просто идите. Есть еще один человек, которого мне нужно найти.
– О Боже, Клэр?
Тони затряс головой: – Нет. Клэр в безопасности. Её здесь нет. – Он видел, как колеблется Джон. – Уходите! Выведи Эмили и своего ребёнка из этого дыма!
Джон не стал спорить. Тони встал и некоторое время смотрел, как его шурин и золовка исчезают в серой дымке. Вытерев воду с лица, он направился в другую сторону, к парадной лестнице. Каждую комнату, мимо которой он проходил, он открывал в надежде найти Софию.
Приблизившись к парадной лестнице, он оглядел юго-западный коридор и остановился как вкопанный. Напрягая слух, Тони снова прислушался. Внезапно его мир обрушился на него со всех сторон. Изо всех сил, скользя ботинками по мокрому мрамору, он побежал на голоса.
Несколькими мгновениями ранее…
Предчувствие беды, которое Клэр испытывала с тех пор, как узнала, что они возвращаются в Айову, было слишком сильным, чтобы отрицать его. Фил велел ей довериться своим инстинктам, и инстинкты подсказывали ей, что они должны были остаться в раю, но ее сердце не позволяло Тони поехать в США без нее. Теперь она знала почему.
Когда Кортни позвонили по поводу Брента, Клэр поняла, что ей нужно поговорить с Тони. Он велел ей держаться подальше от поместья, но она не могла… не то чтобы она хотела спасти Кэтрин от его гнева – она хотела спасти Тони от последствий его возможных действий. Она знала, что, когда он услышит о крушении самолёта Роулингс, находясь рядом с Кэтрин, то обвинит её, возможно справедливо, тем не менее, Клэр не хотела, чтобы Тони сделал что-то еще, о чем он пожалеет. Ему не нужно было добавлять в свой список еще одно преступление.
Въезжая в ворота поместья, Клэр посмотрела в зеркало заднего вида. Николь мирно спала в детском кресле. Ей следовало бы оставить ее с Кортни, но Кортни была слишком разбита, чтобы присматривать за её дочкой. Кроме того, план Клэр был прост: найти Тони, Эмили и Джона и вытащить их из дома. Клэр могла позвонить, но тогда ей пришлось бы рассказать ему об авиакатастрофе, а она не хотела делать это по телефону Припарковывая машину перед домом, она подумала о Филе и Эрике: где же они были?
Взглянув на величественный дом, она отогнала нахлынувшие воспоминания и выпрямилась. Это был их дом – дом Николь, и Клэр хотела его вернуть. Ярость наполнила ее грудь, когда она подумала о Кэтрин. План этой женщины успешно сработал, заставив ее и Тони скрываться. Внезапно Клэр устала убегать, устала мстить и устала от борьбы. Вытащив Николь из машины, Клэр заявила: – Смотри, малышка, это твой дом. Это всё твоё, и твоя мамочка больше ни на секунду не позволит этой злой женщине владеть этим.
Да, она хотела вытащить Тони, и она хотела вытащить Эмили и Джона, но больше всего на свете Клэр хотела вытащить Кэтрин – из дома – и из их жизни. Черт возьми! Я миссис Роулингс, и с меня довольно. Никто не отнимет это у нашей дочери!
Ее разум сосредоточился, как никогда прежде, пока Клэр решительно шла к величественным дверям.
К удивлению Клэр, когда она нажала на ручку и толкнула вперёд, двери легко открылись. Оглядев пустое фойе, она услышала голоса, доносившиеся из коридора, ведущего в кабинет Тони. Пока она тихо шла по коридору, голоса становились все громче. Она не была готова общаться с персоналом, поэтому, услышав приближающиеся шаги, открыла дверь в кабинет Тони и скользнула внутрь. В тот же момент запах дыма достиг её носа. Даже комната, казалось, затуманилась серой дымкой.
Это было неправильно. Этот дом был крепостью. Она с трудом могла представить, что это пожар, но явное жжение в лёгких подтвердило её страхи. Мысли Клэр метались между необходимостью вынести отсюда Николь и жаждой удостовериться в безопасности Тони.
– О, Господи, где же твой папочка? – произнесла она вслух.
– Добрый день, Клэр.
Холодность голоса Кэтрин заставил Клэр застыть на месте. У нее не было времени разглядеть ничего, кроме комнаты, где они стояли, и она не заметила, что Кэтрин находится в смежной ванной комнате.
– Кэтрин, а где Тони? Что происходит? Тут пожар?
Когда Кэтрин приблизилась, ноги Клэр, словно приросшие к полу, остались стоять на пышном ковре. Серые глаза Кэтрин потемнели от напряжения, а расстояние между ними уменьшилось. Она больше не смотрела на Клэр – ее глаза были сосредоточены на ребенке в ее руках. Она протянула руку и сказала: – Так вот она – малышка Роулз – Николс.
Клэр инстинктивно прижала Николь к себе. – Не смей прикасаться к ней!
– К ней? У тебя дочь, у Антона дочь, и вы были вместе всё это время, – Кэтрин пристально посмотрела на Клэр, – не так ли? Вы двое были вместе!
Глаза Клэр вспыхнули, демонстрируя отсутствие страха. Никогда еще она не испытывала такой ненависти. Да, много лет назад она ненавидела Тони – это было совсем другое, вызванное тревогой за его действия. Тут же чувство было глубокое и свирепое, ненависть к тому, кому ты доверял и любил, и узнал, что человек лгал – всегда. Было ли хоть что-то, сказанное ею, правдой?
Кэтрин не только лгала, но и пыталась навредить им с Тони. Она приговорила их обоих к отшельничеству, жизни без любви близких людей. Она приговорила их к реальности, которую выбрала для них.
– Да! Да, мы были вместе. Наша дочь – Роулингс, мы семья. Всё, что у нас есть, мы готовы были разделить это с тобой! Но ты отмахнулась от всего этого ради сумасшедшей старой вендетты!
Кэтрин рассмеялась и отвернулась. Дым продолжал сгущаться.
– Разделить со мной! О, чтобы я могла убирать за тобой и успокаивать твои оскорбленные чувства, когда Антон расстроит тебя – чтобы ты могла приказать мне выйти из комнаты. – Когда ее голос стал громче, Николь заплакала.
Клэр попыталась успокоить дочь, когда Кэтрин продолжила свою тираду.
– Тебе здесь не место. Я отослала тебя прочь! Ты – Николс – не получишь того, чего не смогла бы получить я. Я не допущу, чтобы домом Натаниэля управляла Николс! Если моя дочь не смогла жить в этих стенах, то и твоя не будет.
– Как ты можешь быть такой ненормальной? Она же невинное дитя! – От крика Клэр Николь заплакала еще громче.
– Невинное! Никто не невинен. Действия твоего деда убили единственного человека, который когда-либо любил…
Дверь с хлопком распахнулась, и в комнату хлынуло еще больше дыма. Глаза Тони встретились с глазами Клэр, когда его громкий голос остановил слова Кэтрин. Клэр услышала и увидела его ужас.
– Господи, Клэр, что ты тут делаешь? Быстро беги отсюда! Дом в огне!
Вместо страха Клэр почувствовала облегчение. –
О, ты в безопасности – я так испугалась за тебя.
Шум за дверью кабинета стал громче от голосов и шагов. Плач Николь возобновился, когда с потолка полилась холодная вода. Когда Клэр снова повернулась к Кэтрин, она увидела пистолет. Он был небольшой, но, тем не менее, нацелен прямо на нее и Николь. Тони тоже это заметил.
Говорят, что время замедляется в момент опасности. Предполагается, что вся ваша жизнь проносится перед вашими глазами. Клэр не видела всю свою жизнь, только ту часть, которая имела значение, только ту часть, которая включала Тони и Николь.
Голоса и хаос разразились со всех сторон, но Клэр этого не замечала. Ее внимание было поглощено угрозой в руке Кэтрин, а также огнем, прорывающимся со всех сторон и пожирающим их дом.
Голос Тони прозвенел над хаосом, проникая сквозь дым и дождь, вызванный разбрызгивателем.
– Уходи, выноси Николь!
Послушно двигаясь, она увидела, что выражение лица Кэтрин изменилось прямо у нее на глазах. От женщины, которая утешала ее все эти годы, исходила садистская улыбка из ее кошмара, но на этот раз она была настоящей, и она повторяла имя их дочери: – Николь? Направив пистолет на Тони, она с недоверием спросила: – Николь? Ты назвал наследницу Роулзов Николь?
Он не ответил; вместо этого он выбил пистолет из ее руки. В суматохе тот упал к ногам Клэр. Она услышала его команду: – Клэр, возьми пистолет!
Её влажные руки искали оружие, из-за воды очертания расплывались. Наклонившись, она не заметила, как Кэтрин бросилась вперед, пока не оказалась прямо там. Клэр ожидала схватки за пистолет, но вместо этого Кэтрин выхватила Николь из ее рук. Следующие несколько секунд слились воедино в пространственно-временной дымке. Тони боролся за их дочь, пока Клэр сжимала пистолет в руке.
Крик Фила перекрыл шум борьбы и громких ругательств Тони, Николь плакала, а Кэтрин…
Клэр не собиралась спускать курок. Она пыталась держать пистолет крепко, но, когда Фил схватил её за плечи, её палец нажал на маленький курок. Оглушительный грохот заглушил шум, вытеснив все остальные звуки. Сквозь дым и воду Клэр с ужасом наблюдала, как три человека перед ней упали на пол.
Глава 48
– Воспоминание – сложная штука, родственная правде, но не её близнец.
Барбара Кингсолвер
Октябрь 2016
Осеннее солнце согревало дни, а темнота охлаждала ночи. Костяшки пальцев Клэр побелели, когда мертвая хватка на ее ручке усилилась. Она знала, что скоро появится Мередит с ужином, и они собирались прогуляться по саду. Кортни снова навещала её; тем не менее, нынешние доверенные лица Клэр и их поддержка не могли отнять у нее прошлое – больше нельзя было отрицать последствия правды Клэр.
Доктор Браун велела Клэр писать, просто писать. Никаких других указаний или ограничений. Как только Клэр была уверена, что её записи защищены от посторонних глаз, хорошие и плохие воспоминания из прошлого ожили на страницах. Она старательно заполняла тетрадь за тетрадью. С ее сердцебиением, эхом отдающимся в ушах, рука Клэр, казалось, начала жить своей собственной жизнью. Эта рефлексивная терапия была эффективной. Теперь она знала, почему ее разум отключился. Она понимала, почему потеряла связь с реальностью. После стольких испытаний – стольких взлетов – стольких падений – она больше не могла терпеть.
Возможно, это было осознание того, что Николь жива и здорова, или надежда, что однажды ей будет позволено обнимать, заботиться и любить свою дочь. Независимо от причины, Клэр знала это прежде всего, ей нужно было взглянуть правде в глаза… Она продолжала писать-
Кабинет наполнился дымом. До этого была мгла, но, когда Тони открыл дверь, густые серые клубы вытеснили воздух, проникая во все углы, словно поглощая нашу жизнь. Я боялась за наше будущее, боялась за Николь. Знаю, я должна была вынести её из пожара, но запах горения и потрескивание пламени наполнили меня неестественным успокаивающим чувством дежавю, которое переросло в чувство потери. Я знаю, это звучит нереально, но вместо того, чтобы видеть огонь перед собой, который мог унести жизни моих самых дорогих, я на долю секунды вспомнила другой огонь. Я вспомнила мусоросжигательную печь в государственной тюрьме штата Айовы и невольно задалась вопросом: если я смогла превратить прошлое в пепел, так может сегодня все мы спасёмся?
Я помню, что слышала голоса и хаос вокруг. Я не могла видеть их и не различала слов. Моё внимание металось между огнём и пистолетом Кэтрин; однако другие сцены заполнили мои воспоминания. Это то, что происходит, когда ты сталкиваешься со смертью? Я слышала, что вся жизнь проходит перед глазами. Может быть, именно это и происходило? В тот момент я поняла, что смерть неминуема.
Может ли это быть объяснением последних двух лет? Может, мой уход от реальности, как это называют врачи, был моей добровольной смертью? После того, что я сделала, это имело бы смысл. В конце концов, я выучила хорошо, что «действия имеют последствия».
В эти несколько секунд, длиною в жизнь, я вспомнила сцены подчинения и отчаяния. Все воспоминания, которые я так удачно прятала в уголках души, внезапно объявили о своём присутствии, чтобы раствориться в сером дыму. Всё ещё держа Николь на руках, я сделала шаг назад и потёрла режущие дымом глаза. Ещё и другие сцены проплывали передо мной. Они не были связаны с угнетением или местью, нет, в эти последние секунды я вспомнила настоящую любовь и привязанность. Я молила, чтобы эти сцены преобладали, но, когда я закрыла глаза, они исчезли в нарастающем дыму и хаосе.
Я знала, что не могу упасть и сдаться огню или пистолету Кэтрин. Я сдавалась слишком много раз, но также знала, что какой бы выбор я не сделала, наши жизни никогда не будут прежними. Просто я не осознавала масштаба этого.
На этот раз, когда на карту была поставлена не только моя жизнь, но и жизнь моей дочери и мужа, я решила посмотреть правде в глаза. С копотью, покрывающей мое лицо и окружающих меня людей, я выпрямилась и увидела ужас в глазах Тони. Я не могу сдаться, не могу поддаться эмоциям, ещё нет. В глубине души я знала, что есть ещё карты в колоде, игра не кончена, я знала правила, я не разочарую.
Клэр вытерла слёзы с глаз. Она не осознавала, что плачет, пока крупные капли влаги не попали на чернила на ее бумаге, заставляя ее слова кровоточить.
Она посмотрела на часы. Мередит будет здесь меньше, чем через десять мнут. Ей надо заканчивать писать, но воспоминания были так отчётливы. Клэр было необходимо закончить эту историю-
Плач Николь прорывался сквозь потоки воды, падающие с потолка. Тони кричал, чтобы я унесла её из дома. Если бы я только послушалась. Из всех случаев, когда я повиновалась ему, по иронии судьбы, именно в этот раз я решила проявить свою независимость.
Я спрашивала себя, почему, и видела ответ в своих ночных кошмарах. Это был взгляд в глазах Кэтрин, когда она услышала имя Николь. Этот взгляд преследует меня до сих пор.
