Текст книги "Приговор (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 32 страниц)

Если честно, она не могла ответить на вопрос. Она могла только сказать, что, хотела, чтобы этот шанс у него был. С учётом сказанного, то, как он воспользуется этим шансом – его выбор.

Фил нежно сжал её руку: – Кажется, ты где-то далеко. С тобой всё хорошо?

Клэр пожала плечами: – Не знаю. Думаю, время покажет.

Удивительно, как они с Филом так далеко зашли, как их взаимоотношения стали такими лёгкими. По тому, как они встретились первый раз в Сан-Антонио, трудно было такое и предположить. Машина замедлила ход, и Клэр, вздохнув, снова повернулась к окну. Казалось, совсем немногие из её отношений могли похвастать нормальным началом. Она положила руку себе на живот и помолилась за хороший финал.

На забронированном ими рейсе «Эйр Франс» они должны были покинуть Женеву рано днём и лететь прямиком в Рим. Оба знали, что пропустят перелёт. Фил договорился о частном самолёте, который и ожидал их, чтобы унести прочь из Швейцарии в Венецию. Внезапно обретённое богатство Клэр позволяло иметь такую роскошь, как хитроумно запутанную сеть следов. Она сомневалась, что кто-то серьёзно соберётся распутывать их следы, но, если захочет – она была уверена, что Фил сделает всё возможное, чтобы усложнить процесс.

По прилету в Венецию они снова поменяют документы. Иногда Клэр чувствовала необходимость иметь бирку с именем, чтобы не запутаться и откликаться, когда её зовут. На самом деле, ей было всё равно, как её зовут, если бы только можно было избежать париков и контактных линз.

К сожалению, её сестра, Эмили, работала не покладая рук, чтобы имя и лицо Клэр не сходило со страниц газет и экранов новостей. Последняя информация, которую Клэр прочитала в сети, гласила, что она всё ещё числится пропавшей и ходили слухи вокруг причастности Энтони Роулингса. Её успокаивала мысль, что звонок Эвергрину отвёл прямые подозрения от Тони.

Если бы Клэр могла сделать ещё один звонок, она позвонила бы Эмили. Пока они с Филом ехали в аэропорт, она вспоминала те чувства, которые испытывала, когда Тони строго ограничивал её общение с людьми. Смешно, но она снова почувствовала себя в подобной ситуации. На этот раз она не знала, кого винить. Была ли это вина Кэтрин? В конце концов, именно она стала причиной побега Клэр. Или винить нужно Тони? Если бы он однажды не пленил её… Клэр не могла даже представить этот сценарий. Её жизнь настолько отличалась от всего, что она в юности воображала себе о своём будущем. И к тому же, она напомнила себе, что, если бы Тони не захватил её, она никогда не носила бы его ребёнка. Её цветные контактные линзы оказались под угрозой надвигающихся слёз, когда она осознала всю правду. Ответственность за своё нынешнее положение, за ложь друзьям и близким ложится на неё. Она не может возложить эту вину ни на кого, кроме женщины, отражающейся в зеркале, независимо от того, как она выглядит в этот момент и в последующие тоже. Опять же, её импульсивность играет на руку её оппонентам. Когда карты были розданы, она должна была потребовать пересдачу. Она должна была оставаться верной их с Тони соглашению, должна была верить ему. Вместо этого она сделала ставку на страх и кинулась бежать со всех ног.

Плата за это, безопасность её ребёнка, была слишком высока. Клэр нужно было предвидеть всю игру вплоть до конца. Вариант – сложить карты до окончания игры – исключался.

Мистер Эвергрин объяснил, что скоро к расследованию подключится ФБР и проинструктировал Клэр периодически давать о себе знать. Эвергрин предупредил, что в ФБР, скорее всего, потребуют прямого контакта с ней. Как бы то ни было, она не намерена была давать прокурору никаких намёков на своё местонахождение, кроме разве что Женевы. Слишком много лжи она встретила на своём пути, чтобы доверять хоть кому-нибудь.

Клэр согласилась с требованиями Эвергрина о том, что должна затаиться и оставаться в безопасности. Но во время разговора с Маркусом она не упомянула, что у неё есть помощник. Это казалось неуместно. Ставки слишком высоки в этой игре в покер, где Фил был её «тузом в рукаве».

Клэр осознавала заботу Фила. Его желания в отношении нее были на очевидны. Она знала, что была для него больше, чем просто клиент. При других обстоятельствах она могла бы даже ответить на его чувства, как бы то ни было, он понимал её положение. Принятие ею его платонического чувства было во благо для неё и для безопасности ребенка. Она обещала Маркусу Эвергрину периодически быть на связи, и взамен он обещал ограждать Тони. Фил помогал ей выполнять свою часть соглашения.

****

ДЕСЯТЬ ДНЕЙ СПУСТЯ…

Глаза Гарри округлились, когда он взглянул на экран мобильника. Обведя комнату взглядом, он увидел выражение лица Эмбер. Несомненно, она поняла, что случилось что-то экстраординарное. Усилием воли он придал лицу нормальное выражение и кивнул.

– Кто это? – спросила она приглушённым голосом, пока остальные в комнате продолжали болтать.

Гарри не ответил. Вместо этого он вышел из кухни Эмбер – подальше от чужих ушей. Не осознавая своих действий, он зашёл в старую спальню Клэр и уже здесь ответил на звонок. – Алло, это агент Болдуин.

Звонок вызвал не просто удивление, но и огромное облегчение. Он внимательно слушал, как агент Уильямс, уполномоченный специальный агент ФБР по Сан-Франциско, объяснял новый поворот событий: Клэр Николс была жива, невредима и скрывалась за рубежом. Она лично вышла на контакт с прокурором Айовы, который немедленно проинформировал об этом ФБР. Ещё интереснее была байка, которую мисс Николс впарила мистеру Эвергрину. Она утверждала, что, несмотря на то, что она покинула городок из-за страха за свою жизнь, теперь у неё есть повод опасаться за безопасность Энтони Роулингса и подчеркнула, что ни при каких обстоятельствах она не подразумевает, что её бывший муж причастен к каким-либо злодеяниям против неё.

Гарри чувствовал, как с каждым словом его плечи расслаблялись. Вплоть до этого момента он пытался обмануть сам себя, что не волнуется за Клэр. С той самой секунды, как отключил телефон после странного звонка Роулингса, когда тот спросил, не знает ли Гарри, куда делась Клэр, он повторял сам себе, что Клэр сделала свой выбор. Она сама с готовностью отдалась в полное распоряжение Роулингса и теперь заслуженно пожинает последствия. Роулингс был ответственен за её исчезновение, своими ли действиями или вследствие своего неимоверного богатства. По-любому, это больше не его проблема. Кроме того, она беременна ребёнком Роулингса.

Внезапно он вспоминал звук ее голоса. На долю секунды, когда разум ещё не успел заглушить неосознанные мысли, он подумал, а что, если бы ребёнок был его? И он бы видел фотографию Клэр, мелькающую на экранах телевизоров, слышал тревожный голос Эмили, и беспокойство, которого, как он убеждал себя, Клэр не заслуживала, заполняло его грудь.

Слушая начальника, он чувствовал, как это беспокойство отпускало. Слёзы облегчения поползли по его щекам, пока он стоял в её комнате и слушал слова о том, что она на самом деле цела и невредима. Конечно, Гарри не позволил этим эмоциям отразиться в своём голосе. Чёрт, привязанность к своей подопечной была одной из причин отстранения его от работы, а их связь действительно уже была разорвана.

Это случилось после нападения Патрика Честера и после известия о возможном отцовстве Гарри, когда уполномоченный специальный агент Уильямс лично отправил его во временный отпуск. Уильямс заявил, что шумиха вокруг нападения Честера поставила под угрозу разглашения их долговременную операцию. Неоднократно в переговорах с начальством из бюро слышались угрозы об окончательном прекращении дела.

Всё это теперь не имело значения, когда Гарри слушал краткий рассказ специального агента о развитии событий. Уильямс подчеркнул невиновность Роулингса, и Гарри не смог больше удерживать язык за зубами: – Я знаю, что этот ублюдок делал с ней в прошлом. Может, она говорила под давлением?

Спецагент Уильямс ответил: – Я сам с ней не говорил, но Эвергрин ей поверил.

– Ещё бы не поверил. На этот раз её показания помогают Роулингсу. Эвергрин – пешка Роулингса. Когда ей было, что сказать против него, чёртов прокурор ничего не слушал и повернул всё против неё.

– Слушай, Болдуин, если бы сам замдиректора не потребовал вернуть тебя в дело, этого бы никогда не случилось. Если ты хочешь, чтобы это сработало – держи себя в руках.

Гарри кивнул. Уильямс прав. Если он хотел быть полезным и узнать больше о секретах вендетты Роулза, он должен думать, как агент, а не бойфренд: – Да, сэр, я понимаю. Я благодарен за возможность вернуться в дело.

– Будь в офисе к 9:00 утра. Ты отправляешься в командировку.

Его разрывало от возбуждения. Эту возможность он не мог упустить: – Сэр, а что с Роулингсом? Где он?

– В настоящее время он задержан ФБР. Хотя, я предчувствую, что ненадолго. Обсудим всё, когда прибудешь завтра.

– Понял. – Гарри продолжил. – Специальный агент, если намечается допрос Роулингса, я бы хотел поучаствовать.

– Мне кажется, тебе было сказано, что мисс Николс очистила Роулингса от подозрений в её исчезновении.

Гарри прислонился к стене и оглядел комнату. Клэр не жила здесь уже около трёх месяцев. Её вещи были упакованы и отправлены, и все же, закрывая глаза, он видел её лицо и слышал её смех. Запах её любимых духов прятался в углублениях комнаты и бил по его чувствам. Он потряс головой и попытался сфокусироваться: – Да, конечно. Я приеду завтра.

– Агент, об этом и говорить бы не стоило, тем не менее, я вижу, ты стал близок с семьёй Николс. Это закрытая информация. Никто ничего не должен знать.

Гарри подумал о людях, сидящих на кухне: Эмбер, Китон, Джон, Эмили и Лиз. Как он может выйти к ним и не сказать сестре Клэр, что Клэр жива?

Гарри тяжело сглотнул: – Да, сэр, я понимаю. Спасибо, специальный агент, за этот шанс.

– Не профукай его, агент Болдуин. Это может быть твой последний шанс.

– Нет, сэр. Я этого не допущу.

Завершив звонок, Гарри прошёл в смежную ванную. Смотря на своё отражение, он постарался подавить эмоции, которые просились наружу. В конце концов, он сдался. Слезы потоком хлынули из глаз одновременно с появившейся улыбкой, и он прошептал.

– Спасибо, Господи. Спасибо, что уберёг её. Только помоги мне прижать этого сукиного сына раз и навсегда!

Глава 3

– Я жалею о тех временах, когда я выбирала тёмную сторону. Столько времени потрачено в несчастии.

Джессика Лэнг

Тони даже не пытался изобразить покорность. Весь этот фарс слишком затянулся. Стены тесной комнаты допросов давили на него. Не сбавляя тон голоса, он сказал агенту ФБР, сидящему напротив него через стол.

– Агент Джексон, я слушаю вас уже не один час, и я…

Брент перебил его.

– Мой клиент пытается сказать, что если вы не готовы предъявить обвинение, мы уходим.

Агент Джексон вытащил папку. Удивительно, что он смог выудить что-то конкретное из хаоса разбросанных на столе бумаг. Брент приехал недавно, тогда, как Тони сидел тут несколько часов и общался с агентами, которые устроили ему настоящую карусель. Один задавал вопросы, потом исчезал и сразу появлялся другой, который продолжал допрос. Такая бомбардировка достигла своей цели – его спина затекла, а в голове пульсировала такая боль, что не осталось никаких мыслей, только бы уйти из этой ненавистной комнаты. Ему было уже на всё наплевать, лишь бы вырваться отсюда.

Агент Джексон подался вперёд.

– Знаете, что я вам скажу; я устал, вы устали. А конца-то и не видно. Бюро в вашем распоряжении на всю ночь, мистер Роулингс. А если вы, мистер Симмонс, будете настаивать на уклонении от показаний, то до разрешения ситуации и для вас местечко для ночёвки найдётся.

Брент встал.

– Это Энтони Роулингс, генеральный директор «Роулингс Индастриз». Вы не можете удерживать его без веских оснований.

Агент Джексон поднялся до уровня взгляда Брента.

– Несмотря на недавнюю потерю памяти вашим клиентом, я могу гарантировать, что у нас достаточно веские основания. Как бы то ни было, если вы, джентльмены, не готовы завершить дело до ночи, – Он протянул Бренту папку, – …я предлагаю ознакомиться с этими показаниями, и мы сможем продолжить сию дискуссию через несколько часов.

У Тони вскипела кровь. Его часами допрашивали по поводу Клэр, их отношений и её исчезновения. И ни разу никто из ФБР не удостоил его ответом о её состоянии или местонахождении. Но злостью ничего не добиться, и он решил попробовать сотрудничество. Хлопнув рукой по столу, он выдохнул.

– Если это поможет вам в поисках Клэр, я остаюсь. Но в очередной раз напоминаю – я не имею ничего общего с её исчезновением. Я хочу, чтобы она нашлась. Целая и невредимая. Если у вас есть информация о её местонахождении, я заслуживаю это знать.

Агент Джексон взглянул на часы.

– Мистер Роулингс, с тем, что вы заслуживаете, мы ещё не определились. Джентльмены, я ожидаю доставку еды. Предлагаю вам использовать это время, чтобы пораскинуть мозгами. В этом деле открылись неожиданные повороты и зигзаги, и я бы хотел получить ответы, когда вернусь.

Тони опустил взгляд на свои руки. Этот человек и всё чёртово ФБР держало его здесь вопреки его воле. Никто не смел ограничивать его передвижения со времён далёкого детства. Это абсурд. Когда агент Джексон выходил из кабинета, он даже и не подумал привстать. Быть вежливым с человеком, державшем его в заложниках, не входило в список его приоритетов.

Его мысли вращались вихрем, пытаясь расшифровать значение задававшихся во время допроса вопросов. Агент Джексон спросил, когда он последний раз видел Клэр. Он спросил, говорил ли он с ней, будучи в Европе. Почему он так резко оборвал свою европейскую поездку? Почему он нанял Клэр телохранителя? Что такого произошло в Калифорнии, после чего Клэр оказалась в госпитале? Показав Тони снимки Клэр с Гарри Болдуином, агент спросил, уверен ли тот в своём отцовстве будущего ребёнка Клэр?

Да, не подоспей Брент вовремя и не встань между ними, эти инсинуации могли довести Тони до ареста за нападение на представителя власти.

Оглянувшись на тускло окрашенные стены, Тони повернул голову и взглянул на своего адвоката и друга. Это была первая возможность поговорить наедине с тех пор, как Брент приехал. Тони прокашлялся.

– Спасибо, что так быстро приехал из Бостона.

Поза Брента стала расслабленней.

– Ты знаешь, это правда – они могут задержать тебя на сорок восемь часов без предъявления обвинения.

– Почему они не дают нам никакой информации о Клэр?

– Полагаю, они хотят сначала выяснить, что ты сам знаешь об этом, – Брент открыл папку. Тони заметил, как лицо Брента побелело, когда он начал просматривать страницы. Несколько минут Тони сидел и изучал выражение лица своего друга. С каждой секундой оно становилось всё твёрже и мрачнее.

Когда напряжение стало невыносимым, он спросил.

– Что?

Брент промолчал. Вместо этого он подошёл к стулу в углу, включил ещё одну лампу и продолжил читать.

– Меня, мать твою, уже тошнит от того, что никто не отвечает на мои вопросы, – пробормотал Тони, шагая по комнате. День был слишком длинным. Он с печалью вспомнил о Софии. Интересно, пришла ли она на ужин в «Инн» в Краун Понте, чтобы увидеть, что её продинамили? Взглянув ещё раз на поглощённого чтением Брента, он плюхнулся опять на металлический стул, опёрся локтями на стол и уронил голову на ладони.

Отчаянно нуждаясь в передышке, он закрыл глаза и попытался отстраниться от тревоги за Клэр. Что значат эти «повороты и зигзаги»? Может, Клэр уже мертва? Нет! Тони отказывался в это верить. Через закрытые веки он не видел темноты небытия. Вместо этого изумрудная зелень заполняла его воображение. Когда он в последний раз её видел? Они спрашивали об этом снова и снова. На записи камер наблюдения он видел её, садящуюся в машину. Но в жизни – он помнил это, как наяву:

Тогда было рано, слишком рано – в то утро, когда он уезжал в Европу. Намного раньше, чем Клэр любила просыпаться. Когда первые лучи солнечного света стали пробиваться сквозь тяжёлые шторы, он уже был готов к отъезду. Клэр крепко спала, но он не хотел уезжать, не поговорив с ней. На самом деле это она просила разбудить её. Но когда он стоял и смотрел на неё, она выглядела такой умиротворённой и довольной. Ему страшно не хотелось прерывать её сон.

Её ритмичное дыхание шевелило упавшие на прекрасное лицо волосы. Не осознавая своих действий, он смахнул пряди с её щёк и увидел за ними слегка раскрытые розовые губы. Не раздумывая, он наклонился и коснулся своими губами её рта. Тепло его поцелуя всколыхнуло её, и она повернула к нему лицо. Хотя её глаза были всё ещё закрыты, её губы ожили, коснувшись его шеи.

Она спросила сонным голосом.

– Ты разбудил меня перед отъездом?

– Ты сама попросила меня об этом.

Её глаза распахнулись от удивления.

– Почему ты так на меня смотришь? Ты сказала, что хочешь, чтобы я тебя разбудил.

– Я знаю. – Она села, не отрывая от него глаз. – Просто я не привыкла к тебе, слушающему меня и делающему, что я скажу.

Он прижался к ней, ощущая её грудь рядом со своей.

– Ну что ж, мы можем снова вернуться к…

Клэр замотала головой, снова обхватывая его шею руками.

– Нет, мне так больше нравится.

Довольная дьявольская улыбка расползлась на его лице.

– Прошлой ночью ты вроде как не возражала против некоторых указаний. Или уместнее сказать – предложений?

Она спрятала своё порозовевшее лицо у него на плече.

– Нуу, это мне тоже нравится.

Нежно обхватив её подбородок, Тони внимательно посмотрел в её глаза. Он мог потеряться в этой зелени – изумрудной зелени, глубокой и яркой.

– Я надеялся, что смогу переубедить тебя, и ты поедешь со мной.

Их носы почти соприкасались, когда её веки вспорхнули и взгляд смягчился.

– Когда ты должен отправляться?

Это был не тот ответ, которого он ждал. Ему хотелось, чтобы она сказала, что поедет с ним.

– Самолёт готов. Эрик ждёт в машине.

С манящим выражением, она нащупала пальцами пуговицы его рубашки, её слова чередовались с лёгкими поцелуями в шею: – Я не думаю… что Эрик будет сильно против… подождать немного дольше… Кроме того…ты собираешься отсутствовать… почти две недели.

Когда пальцы Клэр стали приближаться к ремню брюк, а её губы касаться раскрывшейся груди, планы относительно поездки вдруг стали казаться Тони не такими уж значительными. Затем, прежде, чем он смог взять дело в свои руки, Клэр поцеловала его, улыбнулась и сказала: – Дай мне минуту.

– Серьёзно? Ты собираешься вот так уйти, сотворив это со мной?

Клэр, не обернулась, направляясь в ванную, хихикнула и пробормотала что-то вроде: «это» твоя вина. Она была права. Беременность была его виной, и всё же, видя её в одной только длинной шёлковой ночной сорочке, он не мог сдержать улыбку. В обычной одежде растущий в ней ребёнок не был заметен, но в этой сорочке он мог ясно, как день, видеть увеличивающуюся часть её тела. Когда она вернулась, он уже был в кровати. Его дорожная одежда аккуратной стопкой сложена на ближайшем стуле.

Когда Клэр стала карабкаться на кровать, их взгляды встретились, и Тони помотал головой.

– Что? – спросила она, и его душа растаяла от её улыбки.

Он попытался придать своему голосу как можно больше внушительности.

– Мисс Клэр, Вы сами начали это. А, похоже, что на вас самой возмутительно много одежды.

Она уж точно не выглядела испуганной от его слов. Без малейшего колебания, игнорируя его речь, она вскарабкалась на кровать и толкнула Тони назад на его подушку. Когда она нависла над ним, он почувствовал запах зубной пасты, а её расчесанные волосы скользнули по его лицу. В ответ его требованиям она с обольстительной улыбкой подзадорила его: – Ну, мистер Роулингс, я так полагаю, вы найдёте, как справиться с этим. – В следующую секунду мир перевернулся. Она была пригвождена к своей подушке, её ночная сорочка исчезла, а руки схвачены над головой. Её глаза закрылись, а хихиканье быстро переросло в одобрительный стон.

Стон был не единственным индикатором одобрения. Нет, всё её тело с готовностью откликалось на ласки, как, впрочем, и его. На следующие сорок минут они растворились друг в друге. Тони не мог отказать себе в желании гладить и целовать её живот, тогда как сам он опускался и поднимался над её чувственным телом. Её гладкая кожа и изумительный запах завладели его мыслями, растворив все тревоги о предстоящем отъезде.

Когда, наконец, он оделся и двинулся к выходу, неведомая сила снова притянула его к ней для ещё одного, последнего, поцелуя: – Я люблю тебя. Вернусь, как только смогу. Как бы мне хотелось, чтобы ты поехала.

Её веки уже отяжелели от дрёмы: – Удачной поездки. Я тоже тебя люблю.

Натягивая одеяло поверх её открытой гладкой кожи, он спросил: – Ты опять будешь спать?

Она кивнула: – Думаю, после такой напряжённой утренней тренировки просто необходимо немного вздремнуть.

Усмехнувшись, он поцеловал её в макушку и увидел, что её улыбка растаяла, глаза закрылись, и блаженная безмятежность растеклась по лицу. Только тут он вспомнил, что хотел что-то ей сказать. И уже властным тоном он произнёс: – Клэр.

Её глаза тут же открылись. Глубокий голос Тони звучал отнюдь не игриво. Она молчала, но явно заметила изменившийся тон. Примостившись на краю кровати, Тони сказал: – Когда ты будешь выезжать из поместья…

Она остановила его касанием руки, большой бриллиант сверкнул на её левой руке. Она со всей ответственностью заявила: – Я обещаю, я возьму Клэя.

– Это не обсуждается.

– Тони, я не собираюсь обсуждать. Я пытаюсь заснуть.

Он поцеловал её в губы: – Я позвоню, когда приземлюсь в Лондоне.

Она кивнула: – Береги себя. Я думаю, Эрик заждался.

Тони не возвращался к этим воспоминаниям больше недели. Бесконечные вопросы агентов ФБР возродили их, как, впрочем, и многие другие. Воспоминания казались такими реальными, что ему хотелось протянуть руку и коснуться её. На краткий момент Тони показалось, что он чувствует запах ее духов.

Звук хлопка от брошенной на алюминиевый стол папки вернул Тони из фантазий в реальность. Должно быть он заснул: – Что за чёрт?

– Еду доставили, – сдавленным голосом произнёс Брент.

– Что ты читал?

– Я дам это тебе, но лучше бы тебе сначала поесть. Мой аппетит абсолютно точно пропал.

Тони взглянул с подозрением на папку, а Брент продолжил: – Как твой личный адвокат, я должен это с тобой обсудить. Как твой друг – я не желаю этого делать. – Брент схватил коробку и прислонился к стене.

С ужасающим чувством надвигающейся катастрофы, Тони оттолкнул в сторону еду и взял папку. Слова на бумаге в тот же миг обрушились на него. Они не были незнакомыми. Они не были откровением. Они, в то же время, давно должны были кануть в лету.

Около года назад Маркус Эвегрин проинформировал его о показаниях Клэр. Тогда он сумел подмазать кого надо и замять дело. Предполагалось, что документ исчезнет навсегда. Он заплатил кругленькую сумму, чтобы бумаги потерялись. Его пульс участился, когда он вспомнил обещания, которые были ему даны. И сейчас – сейчас бумаги не только всплыли – они были в руках у ФБР! Брент только что их читал! Его сердце пропустило удар. Брент прав, аппетит пропал абсолютно. Он зашагал по периметру тесной комнаты и начал читать:

26 января 2012: Клэр Николс Роулингс:

Я клянусь, что все известные мне факты изложены достоверно и являются правдой.

Я встретила Энтони Роулингса 15 марта 2010 года в Атланте, штат Джорджия в ресторане под названием «Красное крыло». Я работала барменом, а он был клиентом. В эту ночь я согласилась встретиться с ним в баре, чтобы выпить. Мы заказали вино и проговорили час или около того. Я покинула бар одна. На следующий день он позвонил в бар и пригласил меня на свидание. Первоначально я отклонила его предложение. Он был настойчив, и я согласилась встретиться следующим вечером. Я знала его имя, но не знала, кто он. Я действительно не знала.

17 марта он поймал меня у «Красного крыла» после моей смены. Ранее в этот день я заходила в бакалейную лавку за покупками. Я думаю, что это существенно, т. к. доказывает, что у меня не было никакого намерения исчезать из собственной жизни. У меня же стояло молоко в холодильнике! После ужина я согласилась зайти в его номер в отеле за десертом и выпить ещё вина. Он был дружелюбен и обольстителен. Я признаю, что спала с ним в эту ночь.

Когда я проснулась, я уже была в его доме в Айове. Тогда я ещё не знала, где я. Я очень плохо помню, как оказалась в Айове. Есть отрывочные воспоминания, и они все очень смутные. Я помню, как плакала и колотила по двери. Я помню, как умоляла, чтобы кто-нибудь выпустил меня из этой комнаты. Я помню, что меня связали.

О Господи, я помню его…

У Тони всё поплыло перед глазами. Он не хотел возвращаться к этим воспоминаниям. Те, где она улыбалась и была счастлива – те он хотел. Не эти. У него скрутило желудок. Неужели это был он? Неужели он делал все те ужасные вещи? Закрыв глаза, он видел дальше написанных слов. Он помнил то, чего не могло быть в записях Клэр. Он вспоминал то, что ускользнуло от неё благодаря наркотику:

Клэр мирно дремала на королевских размеров кровати президентского люкса отеля «Риц Карлтон», когда Тони выбрался из постели. Пристально наблюдая за ней, он опустошил пузырёк с жидким бутиратом в её бокал с вином. Ему сказали, что алкоголь усилит желаемое действие наркотика. Он подлил ещё вина и понюхал. Запах ничем не отличался от запаха обычного вина. Прокравшись обратно в кровать, он подался вперёд, к теплу, исходящему от неё. Вот оно, наконец-то. Он так долго хотел этого, и вот она здесь. Когда Клэр приняла его приглашение на ужин, она определила свою судьбу. По правде, её судьба была определена годы назад. Её согласие на ужин только облегчило задачу. Рассматривая её, спящую, он подумал о сексе. Да, это стало дополнительным бонусом. Она сможет платить по долгам Николса, а он сможет позаботиться о том, чтобы ей не было скучно. Пробегая кончиками пальцев по её ключице, он вздохнул. Это было даже лучше, чем он себе воображал.

Теперь ему надо доставить её в Айову.

Она повернулась к нему и сонно произнесла: – Мне на самом деле нужно вернуться домой. Я не хочу разрушать твои планы. – Клэр зашевелилась и добавила, – Я уверена, ты очень занят.

Тони коснулся её руки. Её мягкая загорелая кожа и мышцы у плеча дрогнули от его прикосновения. Она была всем, что можно пожелать в двадцатишестилетней женщине, и даже больше. Он хотел исследовать каждый дюйм её тела, но сначала он должен завершить миссию.

Несмотря на его сопротивление, его сексуальные желания давали о себе знать. Стараясь придать своему тону как можно больше чувственности, он сказал: – Я могу заверить, ты ничего не разрушаешь, и, может, после ещё одного десерта мы выпьем ещё вина? Тут еще осталось немного. – Десерт, который он имел в виду, вовсе не был оставшимся рядом на столе кремом-брюле.

Он ждал ответа. Хотя и не словами, но Клэр ответила – она положила голову обратно на подушку и посмотрела ему в глаза. Как же Тони не хотелось увидеть доверие в этих глазах. Они были слишком невинны и доверчивы. Во время своих изысканий, он никогда не заглядывал в глубину её души, светящейся в изумрудной зелени взгляда и не хотел делать это сейчас.

Он наклонился к её ключице и попробовал губами её кожу, влажную от предыдущего «десерта». Её тело выгнулось дугой, когда он стал дразнить её упругие груди. Сознание того, что она скоро будет в его полном владении – когда бы и где он не возжелал – угрожало слишком быстро довести его до финала.

Будет ли она всегда такой податливой? Как она справится с новыми условиями своего существования? Когда он начал покусывать затвердевшие соски, эти вопросы перестали его волновать. Это всё не имело значения. Что имело значение, так это то, как он сам справится со всем. Она будет настолько податлива, насколько он захочет: это её плата за грехи отцов.

Нависая над её миниатюрной фигуркой, он замедлил движения их слияния, изучая своё приобретение. Каждый раз, когда его бёдра толкались в неё, её тело синхронно отвечало. Он мог бы продолжать бесконечно, но придётся отложить это до лучших времён. Дьявольски улыбаясь, он представил все «лучшие времена», которые ожидали их в будущем. Без всякого желания отстраняться от неё, он посмотрел вниз, увидел удовлетворение в её полузакрытых глазах, и произнёс: – Могу я предложить тебе что-нибудь выпить или поесть?

– Сомневаюсь, что мне так уж хочется, чтобы ты сдвигался куда-то.

– Ооо… – проворковал он, поддразнивая её круговыми движениями. – Ты уверена? Может ещё вина?

– Ну же, Энтони. Вроде очевидно, что тебе нет необходимости меня спаивать.

– Кто говорит о спаивании? Я просто не хочу твоего обезвоживания.

Клэр улыбнулась, когда он медленно сполз с кровати. Потянувшись к бокалу, он продолжил: – Я имею в виду – если ты желаешь остаться, – у меня есть тост.

Когда он опять обернулся, она сидела, прислонившись к спинке кровати с простыней, плотно обёрнутой над грудью. Её скромность заинтриговала его. Большинство женщин, с которыми он встречался, были того типа, которые с готовностью выставляли свои прелести, а не прятали их.

Застенчиво улыбаясь, она потянулась к бокалу: – Я, определённо, ни за что на свете не хотела бы разрушить твой тост.

Эффект от наркотика проявился раньше, чем Тони планировал. Отзывчивая, милая женщина, с которой он провёл ночь, внезапно превратилась в возбуждённую и воинственную фурию. Это новое поведение не продлилось долго, а когда закончилось, всё её тело обмякло, и голова упала ему на плечо. Поначалу, Тони испугался, что им придётся нести её из отеля на руках. Но, несмотря на вялость, Клэр была в сознании, она лишь была заторможенной.

Зелёные глаза больше не являлись окнами в её внутренний мир. Они были покрыты вуалью смятения и отстранения. Как будто тело Клэр было здесь, а сознание где-то ещё.

Она следовала всем командам. Это было похоже на одевание ребёнка. Он велел ей встать – она встала. Он велел поднять руки – она подняла.

Когда с одеванием было покончено, он позвонил Эрику. Пока они спускались на лифте, Клэр прильнула к его груди. Он надеялся, что заинтересованным попутчикам она показалась всего лишь уставшей. Хотя она и не отзывалась, он тихо нашёптывал ей на ухо. Тони предположил, что на записях видеокамер отеля это будет выглядеть более естественно. Потом он довёл её до машины, поцеловал на прощанье и Эрик её увёз. Это всё было частью плана.

Несколькими часами позже он встретился с Эриком у боковой двери и сел на заднее сиденье своей машины. Там сладко спало его приобретение, накрытое лёгким одеялом. Номер в «Ритц» числился за Тони ещё на несколько дней. После того, как он разместит Клэр в Айове, он вернётся в Атланту и устроит несколько встреч. Согласно плану, то, что он выезжал из города не будет соотнесено с её исчезновением.