Текст книги "Приговор (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)
Кому: Нуво Александерс
От: ПР
Re: Текущие поручения
7 ноября 2013
Наша первая встреча прошла хорошо. Я напомнил мисс Л. о её первоначальном указании – местонахождение мисс Н не должно быть разглашено. Мне было поручено следить за женщиной по имени София Бёрк. Её муж, Дерек, был нанят корпорацией «Роулингс Индастриз» и недавно переведён в головной офис в Айова-Сити.
Они недавно переехали в Айову из Калифорнии, и я собираю информацию. На первый взгляд тут всё нормально, но мне кажется, за этим стоит что-то большее. Имя Бёрк меня беспокоит. Я не помню, чтобы читал о Дереке в исследовании мисс Н. Есть ли тут связь с Джонатаном? Я всё равно узнаю, но ваша помощь ускорит дело.
Их айпады одновременно просигналили о входящей почте. Клэр увидела иконку и бросила взгляд через комнату.
– Должно быть, это от Фила. Я нервничаю.
– Последнее его сообщение было не слишком информативно, – Тони открыл письмо, – Напомни мне, почему он называет нас Новые Александерс?
Клэр пожала плечами.
– Думаю, он избегает использовать наши настоящие имена. – Было ли это плохо – иметь их личную с Филом шутку? Не было никакой возможности объяснить их отношения и не вызвать этим необоснованное беспокойство Тони. А тут не было никакого повода беспокоиться. Между ней с Филом не было ничего, кроме доверия и дружбы. Эта дружба была проверена огнём и выжила.
Они с Тони читали письмо. Последний раз она слышала имя Дерек Бёрк от Брента. Но, хотя они с Тони провозгласили честность и открытость во всём, она не была уверена, что это обещание касалось того, что может повредить его дружбе с близкими друзьями. Он был в неведении о том, что они поддерживали её, и это к лучшему.
Клэр недавно узнала об истории с Софией. Она подняла глаза от экрана.
– Тони, это та же София? Дочь Кэтрин?
Она увидела, что глаза его темнеют, когда он перевёл взгляд с экрана на неё.
– Да. Как, чёрт возьми, она смогла срежиссировать их переезд в Айову? Управляющий моим поместьем не имеет контроля над «Роулингс Индастриз».
Клэр опустила свой планшет, подошла к мужу и коснулась его плеча.
– Зачем ей это делать? Почему после стольких лет нежелания общаться с ней она вдруг перевозит её в Айову?
Он накрыл её ладонь своей.
– Не знаю, но мне это не нравится.
– Что тебя беспокоит?
– Несчастные случаи.
От этих слов волоски на задней части шеи Клэр встали дыбом.
– Какие несчастные случаи? Ты же не думаешь, что Кэтрин может навредить собственной дочери?
– Я не уверен, что у неё есть границы. Посмотри, что она сотворила с нами.
Клэр увидела, как вздулись вены на его шее и поняла, что он очень напряжён. Его челюсти сжались, но он постарался придать голосу как можно более спокойный тон.
– Уже полдень и тебе вредно находиться на солнце. Тебе нужно отдохнуть и, по рекомендации доктора, держать ноги поднятыми. А мне надо прогуляться.
Клэр хотела получить ответы на вопросы. Как обещание Натаниэлю повлияло на его тайное покровительство Софии? Какие конкретно были возможности у Кэтрин? Какие границы были у самого Тони? Но чувствуя его терзания, она не стала спрашивать. В последнее время они прошли слишком много трудных дорог. Эта ситуация не была её битвой, не касалась её семьи или её обетов. Тони нужно разобраться с этим самому. Она вздохнула.
– Хорошо, я отдохну в нашей комнате. Пожалуйста, разбуди меня, когда вернёшься.
Когда он поцеловал её в щёку, она увидела что-то в его глазах, нечто, от чего её пульс участился.
– Тони, пожалуйста, не покидай остров.
Ее мольба отвлекла его от размышлений.
– Что? Как ты узнала, что я думаю об этом?
Она взяла его за руки.
– Я не смогу отдыхать, если буду знать, что ты вышел в море на лодке. Я знаю, что Френсис показал тебе, как ей управлять и брал тебя с собой, но я не вынесу, если опять тебя потеряю.
– Клэр, я ненавижу это состояние беспомощности.
– Он освободился из её рук и прошагал к открытым дверям веранды. – Это место прекрасно, ты прекрасна, я хочу быть здесь с тобой и нашим ребёнком. Но, когда я прочитал про «Роулингс Индастриз», а теперь это, я чувствую себя животным в клетке. Если бы я был дома, я бы столько всего мог сделать.
– Мне казалось, что ты сам себе дом.
Она увидела, как его плечи опустились. Выражение изумления появилось и пропало.
– Сколько раз ещё я услышу, как мне повторяют мои собственные слова?
Клэр пожала плечами.
– У меня нет точного числа. Что я могу сказать? – Она шагнула к нему и дотронулась до его щеки. Нежно проведя по ней, она позволила вечерней щетине поцарапать кончики её пальцев. – Ты мудрый человек, и я многому научилась у тебя. Ты должен считать это честью. Подражание – самая искренняя форма лести.
– Думаю, найдётся много более кандидатур достойных подражания.
Целуя его в губы, она приподнялась на цыпочки и прошептала:
– Я собираюсь лечь. А когда я проснусь, то надеюсь, что не буду разочарована.
Она повернулась в сторону спальни, но Тони схватил её за руку и рывком вернул в свои объятья. Это внезапное проявление силы раньше испугало бы её, сегодня она нашла это очень даже эротичным.
– Скажи мне, – его взгляд темнел с каждой секундой, – почему электронный замок нужен был, чтобы держать тебя в плену, а со мной для этого достаточно несколько слов? Потому что, честно говоря, я хочу сесть в лодку и договориться с пилотом. Я обещал присматривать за Софией. Она понятия не имеет, на что способна ее биологическая мать. Я один могу ей объяснить, но пары слов из этих прекрасных губ, – он нежно провёл пальцем по её губам, – и я опять беспомощен.
– Потому что ты любишь меня. Ты предан Софии и чувствуешь за нее ответственность, что благородно с твоей стороны, но ты ещё больше предан мне и нашему ребёнку.
Тони кивнул.
– Я люблю тебя. Больше жизни. Но всё же я пройдусь. Я чувствую себя в ловушке. Мне нужно напомнить себе, что Кэтрин виновна в этом, а не ты. И хотя я так сильно тебя люблю, – он схватил её за плечи, – а я не на минуту не забываю об этом, в данный момент я вовсе не в восторге, что ты имеешь такую власть.
Клэр кивнула. Она хотела честности. Это не значило, что ей понравится всё, что она услышит. Но может в этом и был риск искренности – трудно принять то, что ранит чувства? Кроме того, в глубине она понимала о чём он – она сама когда-то была в таком положении.
Фил проскользнул в художественную галерею вслед за двадцатью с небольшим пар посетителей. Это была третья из тех, что он посетил в этот день. Она выглядела такой же, как остальные: произведения искусства, ярко освещённые софитами, тройка пространственных произведений, стоявших на стойках. Не в его вкусе. Он даже не знал, как притвориться, что ему что-то понравилось. Большинство вещей даже не казалось ему искусством. Кто вообще решает, что является искусством, хотел бы он знать.
Медленно прохаживаясь, притворяясь, что оценивает картины, которые выглядели, словно их нарисовал пятилетний ребёнок, он краем глаза заметил Софию. Она двигалась от картины к картине, задерживаясь у каждой безумно долго. Это была третья по счёту пятница, когда она отправлялась в Давенпорт, чтобы посетить галереи. Раз он нашёл её, дальше его действия были указаны чётко – написать мисс Лондон о местонахождении Софии.
Прошагав в боковой коридор, он сделал, как было велено. Он отправил сообщение своему нанимателю:
«МИССИС БЁРК В ГАЛЕРЕЕ ДЖОНА БЛУМА НА 12-ОЙ УЛИЦЕ.»
Затем он вернулся и стал ждать. Уставившись на полотно перед собой, он услышал двух женщин, обсуждавших использование цвета и тени. Фил знал много чего. Он мог вести курс по видеонаблюдению – технологии были его страстью, ему нравилось изучать новые приспособления, чтобы облегчить и улучшить свою работу. Что до компьютеров, то он мог обсуждать программирование и оборудование с ассами. Но когда дело касалось цвета и тени – увольте.
Его телефон завибрировал. Сообщение было кратким. Его работа на сегодня закончена. Фил несказанно обрадовался. Следить за Клэр было одно удовольствие. От наблюдения за Софией его мозг деревенел. Она в основном сидела дома, а если выходила, то вместе с мужем или в места, подобные этому. Галереи были заполнены почитателями искусства, не страдавшими, как он, от отсутствия интереса. Когда он направился к выходу, официант с подносом с высокими бокалами остановил его и спросил, не желает ли он шампанского. Отказ уже было слетел с его языка, когда он увидел, как Кэтрин входит в галерею. Она выглядела совсем по-другому, чем на встречах с ним. Одежда была стильной, волосы уложены, на лице макияж. Любопытство с недавних пор стало его новым пороком. Из-за этого он проник в мир Клэр. Множество раз, когда Роулингс велел прекратить наблюдение, Фил продолжал. И теперь, кивнув и улыбнувшись официанту, он взял бокал с подноса, смешался с толпой и стал наблюдать. Его интересовало не искусство, а женщина, которая так рвалась избавиться от Клэр. Филу не терпелось побольше узнать о женщине, которая думала, что наняла его.
Следующие несколько часов Кэтрин маневрировала около Софии. Временами они начинали обсуждать картины. Он не мог слышать их разговор, но мог видеть язык тел. Он был пугающе схож в мелочах – как они поворачивали голову, скрещивали руки. Фил задумался, замечают ли они эту схожесть, или оно было более очевидным издалека.
Две женщины дружелюбно общались, разговаривали и смеялись, пока не появился высокий темноволосый мужчина. Фил узнал его по своим изысканиям, это был Дерек, муж Софии. Похоже, София представила Кэтрин мужу, а вскоре после этого Кэтрин извинилась и ушла.
Еще один бокал шампанского с кусочком бри и Фил закончил свои труды на этот вечер.
Клэр сквозь сон почувствовала, что Тони присел на край матраса. Он стал нежно растирать ей спину и его мягкие прикосновения немного успокоили её. Он не уехал, он не разочаровал её. Повернувшись к мужу, она сонно улыбнулась.
– Привет, милый, я долго спала?
– Пару часов.
– И куда ты ходил?
– Прогулялся вокруг острова. Ещё сделал один звонок.
Последнее привлекло внимание Клэр. –
Звонок кому?
– Думал, что звоню Болдуину.
Клэр села и прислонилась к спинке кровати.
– Тони, с чего бы тебе звонить Гарри?
– Он наш единственный контакт с ФБР. Единственный, с кем мы можем связаться.
Хотя воздух остыл за последние несколько часов, он все еще оставался теплым и тяжелым; тем не менее, когда мурашки покрыли ее кожу, Клэр обхватила себя руками.
– Зачем тебе понадобилось говорить с ФБР?
– Я говорил тебе прошлой ночью, что хочу пойти на сделку.
Море всё ещё было голубым, небеса чистыми, а яркие цветы всё так же наполняли воздух прекрасными ароматами, но для Клэр весь этот рай перестал существовать, мир и удовольствие исчезли в один миг. Её глаза наполнились слезами, и она почувствовала пульсацию в висках. Она задавала вопросы в течение этих недель и получала ответы, многие из которых ей не нравились. Прежде чем задать вопрос, который вертелся у неё на языке, она вскочила с кровати. От этого резкого движения комната поплыла перед её глазами. Она схватилась за прикроватную тумбу. Тони был рядом прежде, чем комната перестала вращаться. Его отстраненный тон сменился беспокойством.
– Доктор сказал, что ты должна быть осторожна. Чем крупнее ребёнок, тем сложнее поступает кровь в органы. Он сказал, что любое резкое движение может привести к обмороку. Тебе нужно двигаться медленнее. – Его сильные руки обхватили её, и с каждым словом его речи мир вокруг стал успокаиваться.
Вместо того, чтобы прильнуть к нему, Клэр выпрямилась.
– Со мной всё хорошо. Я встала резко, потому что мне стало трудно дышать. Мне нужно было встать и дать лёгким больше воздуха. Я слышала доктора, я была там.
– Если бы ты легла, был бы тот же результат.
Ей хотелось спорить, но головокружение и головная боль узлами скручивали её желудок. Или это было из-за сделки Тони. Независимо от причины она сжала губы и уставилась в глаза мужу.
– Тебе нужно снова присесть.
Речь вернулась к ней.
– Мне нужно в уборную, – огрызнулась она, отклоняя помощь. Когда она вернулась в спальню, он стоял, прислонившись к стене со скрещенными руками. Она заговорила, опережая его: – Не думаю, что хочу знать о твоем звонке.
– Болдуин больше не является нашим связным.
Клэр вздохнула. У неё не было выбора, он всё равно собирался ей всё рассказать. Она села за маленький столик. Прямые спинки стульев облегчали боль в пояснице. – Это не нужно было делать с самого начала. Тут явный конфликт интересов.
Тони кивнул.
– Тебе лучше?
– Не совсем. Почему ты не поговорил со мной, прежде чем звонить?
– Я должен был сделать что-нибудь.
– Пожалуйста, Тони, о чём вы говорили?
– Мне казалось, ты только что сказала, что не хочешь…
– Я не хочу, ясно? – сказала она громче. – Я не хочу, чтобы ты заключал сделки, не хочу, чтобы ты откровенничал с кем-то, кроме меня. – Её голос надломился, и слёзы хлынули по щекам. – Я не хочу быть без тебя, и мне всё равно, правильно это или нет, я… я… мы… нуждаемся в тебе!
Его решимость стала таять, напряжённость спала и голос смягчился,
– Клэр, Господи Боже, я не собираюсь вредить тебе и ребёнку, а хочу помочь вам. Я покинул Венецию, не предупредив Болдуина. Фактически я в бегах.
– Мне плевать.
Тони притянул Клэр в свои объятья.
– Я не уезжаю. Я разговаривал с агентом Джексоном. Я общался с ним в Бостоне. Я сказал ему, что предлагаю сделку: я расскажу им о ком-то, кому я помогал долгие годы, признаюсь в своих дурных деяниях, если ФБР позволит мне вернуться в январе 2015.
Клэр отпрянула и взглянула ему в глаза:
– 2015? Почему?
– Мы ждём ребёнка к январю. Я попросил год.
– Он согласился?
– Он сказал, что это не в его компетенция, но он хочет знать, что я знаю.
– Ты рассказал ему?
– Только верхушку айсберга. Я рассказал о самолёте Саймона, и что я точно знаю, кто убил моих родителей. Я сказал ему, что есть еще кое-что, но сначала мне нужно заключить сделку.
Клэр подняла брови.
– Они будут ждать моего звонка в понедельник, – добавил Тони, – сегодня суббота, но в Бостоне ещё пятница.
Клэр усмехнулась. Здесь было трудно следить за ходом дней. Она прильнула к его груди и услышала ровный, сильный стук его сердца.
– Один год? – она почувствовала, как он кивнул, – надеюсь он будет идти очень медленно.
Глава 30
Сентябрь 2016
– Нет большего мученья, чем о поре счастливой вспоминать.
Данте
12 сентября 2016 г.
Дерьмо! Это единственное слово, которое приходило на ум! Через два дня у меня встреча с Вандерсолами. Я сделала всё возможное, чтобы избежать этого, разве что не уволилась. Я придумывала и заболевших детей, и умерших родителей – моя фантазия иссякла. С тех пор, как состояние Клэр стало улучшаться, они захотели, со слов мисс Бали, они хотели встретиться с “помощником”, которая работает с ней «так успешно».
Я сейчас приду на смену, и там будет мисс Бали, которая спросит, буду ли я в четверг. А правда в том, что я иссякла с оправданиями, почему нет. Я не хочу, чтобы всё закончилось. Я продвинулась намного дальше, чем просто упоминание имени Тони. Я поработала дома – прочитала ночью свою книгу и заметки. Я пыталась слушать записи воспоминаний Клэр, но слышать её голос, полный живых чувств, было слишком тяжело. Чтение же помогло освежить в памяти события её жизни.
В течение последнего месяца, как только мы оказывались одни, я делилась с ней прочитанным. Я передавала ей истории, которые она рассказывала когда-то мне. Я начала с хороших воспоминаний, рассказывала о её свадьбе и медовом месяце. Через некоторое время, я заметила, что во время моих рассказов напряжение покидает ее тело. Она даже начинала сама есть, пока я рассказывала. Она переставала есть, если я останавливалась. И я понятия не имела, какие изменения фиксировали доктора.
Я боялась, что Вандерсолы запретят новый порядок и режим после того, как им не понравилась первоначальная реакция Клэр на изменения. Мисс Бали сказала, что они практически на грани этого. Похоже, у них с доктором Фаэрфилдом произошёл большой скандал. Она сказала, что желание Клэр гулять со мной было единственным аргументом, который их остановил.
Не знаю, видели ли они те же позитивные изменения, что и я. Четыре раза в неделю она посещала сеансы терапии. Я не знала, в чём они заключались, но она всегда возвращалась измотанной. Я пыталась выяснить, что приводит к этому, но получала один ответ, типа «кто знает?» Я говорила, что её усталость влияет на то, как она ест, поэтому мне надо знать. Я часто забывала должностную инструкцию, по которой предполагалось, что обслуживающий персонал не задаёт вопросов.
Короче, я до сих пор не знала, что они там с ней делают.
После четверга это уже не будет иметь значения.
Я не знала, пойти ли мне на встречу и позволить Эмили вышвырнуть меня или слинять куда-нибудь. Я не хотела увольняться, это да. Ну, мне нужно идти. Погода стояла хорошая, и я надеялась выйти с Клэр и рассказать ей побольше.
Мередит сказала мисс Бали, что она будет в четверг на встрече с семьёй мисс Николс. Та чуть не подпрыгнула от облегчения. В течение последнего месяца Мередит было предписано после каждой смены заполнять данные в простую таблицу на компьютере, где она писала, что делала пациентка, и что она сама. Мисс Бали сказала, что у Вандерсолов и у доктора Фаэрфилда были вопросы по некоторым её записям.
Мередит пожалела, что у неё нет копий этих записей. Она не выдавала желаемое за действительное и не окрашивала свои отчёты пустыми надеждами. Всё, что она писала, было правдой, умалчивая разве что о стимуле, который ко всему приводил.
Стараясь не думать о неотвратимой встрече, она занялась своими ежедневными обязанностями. После того, как Клэр поужинала, она помогла ей надеть лёгкий жакет, и они отправились на вечернюю прогулку. Хотя каждый вечер был прохладнее предыдущего, Клэр, казалось, не возражала. Когда они прошли через ворота клиники, Мередит рассказывала о том, как изменились листья. Жёлтые и красные всполохи только начали появляться на фоне прежней зелени. В воздухе витал слабый запах осени, наполняя Мередит воспоминаниями о моментах истории Клэр. Это было осенью 2010, когда они столкнулись друг с другом в Чикаго.
Эта встреча была спланирована. Журналисты опубликовали фото Клэр и мистера Роулингса в Чикаго, и, хотя она сама жила в Калифорнии, упустить шанс раздобыть сенсацию, которую все жаждали, она не могла. Она была так горда, что может использовать историю, чтобы продвинуться. В одной статье говорилось, что мистер Роулингс был замечен в Башне Трампа с таинственной женщиной, Клэр Николс. Было несказанной удачей, что тем вечером Клэр захотела выпить кофе. Мередит со своим фотографом затаилась там, когда вошла Клэр. А потом была история.
Возможно, из-за тревожности по поводу предстоящей встречи Мередит лишилась тормозов, но она говорила о всём, что наболело. Порассуждав о наступающей осени, ощущая руку Клэр в своей, она почувствовала острую необходимость повторить извинения, которые она уже произносила когда-то Клэр в Калифорнии. Конечно, тогда это было связано с шоком от последствий её поступка. Сегодня это было более продуманно и выстрадано.
– Клэр, я говорила уже тебе и так надеюсь, что ты знаешь, как я сожалею о твоем несчастном случае. Я знаю, ты любила Тони, но то, что случилось с тобой из-за меня – никаких извинений недостаточно. – Она не ждала ответа. Было просто хорошо сказать это вслух и, если честно, особенно хорошо сказать тому, кто не будет перебивать. – Я журналист и больше всего на свете хотела громкую историю. Это не секрет, вы с Тони были сенсацией. Я хотела использовать нашу дружбу, чтобы выведать то, что ты так тщательно скрывала. – Слёзы подступили к глазам Мередит, когда она поняла, что её общение с Клэр скоро может прекратиться. – Я не представляла, по каким причинам ты была так осторожна и ничего мне не рассказывала, но ты была там со мной, у меня было фото нас вместе, и я домыслила то, что ты не сказала. Рыдания Мередит прорвались из такой глубины, какую трудно себе представить у волевого, жёсткого репортёра. – Как можно было представить, через что тебе приходилось проходить? Никто не мог и подумать об этом. Клэр, он делал страшные вещи. Не знаю, как ты выжила, почему. Многие не смогли бы. Я бы не смогла.
Они шагали по тропинке в глубине леса, и заходящее солнце отбрасывало в разные стороны множество длинных теней. Мередит сняла солнечные очки, вытерла слёзы рукавом и, умоляя, промолвила, – Надеюсь однажды ты простишь меня, как простила его. Ты, может не догадываешься, – она усмехнулась, – конечно нет, но твоя способность любить несмотря ни на что так вдохновляет! Ведь, Господи, Клэр – этот человек чуть не убил тебя!
– Стоп!
Мередит остановилась, как вкопанная. Как по команде, остановилась и Клэр. Мередит стояла, затаив дыхание, боясь, что ей почудилось. До её слуха доходили только шорохи листьев на лёгком вечернем ветерке, и она спросила:
– Ты что-то сказала?
Голова Клэр была опущена. Мэредит не смогла удержаться. Она сняла очки, подняла подбородок подруги и обнаружила, что слёзы переполняют её глаза и текут по щекам.
– Ты говорила. Я слышала. О, Господи! Клэр, скажи, что мне не померещилось!
Стояла тишина. С каждой секундой, каждой минутой восторг Мередит таял. Она так нервничала из-за предстоящей встречи и скорого расставания с Клэр, что вообразила невесть что. Наконец, она вытащила из кармана салфетку и вытерла щёки Клэр. Уже почти стемнело. Наверняка, кто-нибудь выскажет ей за то, что она выгуливает пациентку по темноте. Она опять усмехнулась – это уже не имеет значения, её всё равно уволят через два дня.
Но пока ещё это была её работа. Извинения были озвучены и, придав голосу беззаботности, она продолжила монолог:
– Давай вернёмся в твою комнату, а то мне не поздоровится, что мы так поздно. – Подождав, пока Клэр повернётся, она добавила, – Им не понравится, я уверена.
Взяв Клэр за локоть, она почувствовала, как та дрожит.
– Клэр, тебе холодно? Извини, пошли скорее. – Клэр не сдвинулась с места, и Мередит вспомнила, про "несчастный случай" Клэр. Она была тогда на озере и было темно. – О, чёрт, я сделала ещё хуже. Всё хорошо, никто не рассердится на тебя. Не переживай, никаких проблем, никаких несчастных случаев!
– Стоп! – шёпот Клэр был так тих, что Мередит пришлось напрячь слух среди ночных шорохов. Не поднимая глаз от земли, Клэр продолжала, – Я прожила это. Я не хочу больше об этом слушать. Я хочу слушать о хороших временах.
Это было абсолютно против правил, но, чёрт возьми, разве тут до больничных правил?
Наплевав на осторожность, Мередит обхватила свою давнюю подругу и зарыдала. Недавний плач, переживания последних шести лет, нервотрёпка от скорого увольнения – всё накопившееся выходило наружу в этих рыданиях.
Медленно, очень медленно руки Клэр обняли Мередит, и она прошептала:
– Шшш… извини. Пожалуйста, не плачь.
Абсурдность того, что Клэр утешает её, так поразила Мередит, что она перестала всхлипывать и рассмеялась.
Сначала Клэр подумала, что ей показалось. С другой стороны, она не была уверена, что было реальным. Визиты Тони стали редкими, а скучная комната с одним окном становилась всё более реальной, чего ей совсем не хотелось. С Тони жизнь была наполнена цветом и разнообразием. Эта же реальность была не только бесцветной, но и безжизненной. Она так жаждала быть с ним, томилась по его прикосновениям, но день за днём эта тусклая комната и люди с пустыми разговорами занимали всё больше времени.
Иногда она сосредотачивалась и видела сестру. Это была Эмили, хотя и выглядевшая старше, чем раньше, как и сама Клэр. Люди с невзрачными лицами часто причёсывали её, собирая волосы в хвост. Это была молодёжная причёска, Клэр же не чувствовала себя молодой. Отражение в зеркале, если она фокусировала взгляд, тоже не выглядело молодым. По факту, её волосы выглядели плохо. Было время, когда она была блондинкой, потому что он так хотел. Сейчас пряди не были осветлёнными, они были белыми. Она что, поседела? Как это возможно? Последнее, что она помнила, было…
Это было так трудно. Она пыталась вспомнить. В этой комнате, куда они поместили её, ей показывали фотографии, которые что-то будоражили в ней. Когда это случалось, она старалась со всей силой вытеснить пустоту, вспомнить. Иногда она закрывала уши и глаза.
А иногда они просили её выполнить простые задания, вроде того, что взять что-то и поместить на правильное место. Они не говорили ей, как правильно, а она не знала, можно ли спрашивать. И она уклонялась от этого, пока они не начинали настаивать. Клэр не нравилось, когда ей указывали, что делать, особенно таким несчастным голосом. Наконец, однажды, она взяла и разложила перемешанные детали по маленьким отделениям. Вместо того, чтобы выпустить её из комнаты, они придумали новые задания. Одну неизменную вещь Клэр начала предугадывать – визиты Мередит. Она лишь недавно поняла, кто эта женщина. В конце концов, даже поняв, кто это, её озадачивали обстоятельства. Зачем Мередит Бэнкс кормить ее? Потом Клэр решила, что не надо искать тут смысл, это просто было так, а Мередит делала то, что никто больше не делал – говорила о Тони.
С тех пор, как его визиты стали реже, думая о нём, Клэр чувствовала, как накатывала тоска. Он умер. Он, должно быть, умер. Иначе, почему он больше не посещает её? Истории Мередит о счастливом прошлом возвращали его. Ей трудно было самой сосредоточиться на воспоминаниях, и рассказы Мередит подпитывали её лучше любой пищи. Она прокручивала в голове её слова снова и снова, чтобы лучше запомнить. Она не могла больше почувствовать его прикосновение, но зато могла воображать сцены, которые описывала Мередит.
Недавно она поняла, что на улице, когда они гуляли наедине, рассказы Мередит текли свободнее, вызывая в её голове картины прошлого. Когда говорилось об ужинах или помолвке, Клэр видела своё платье и смокинг Тони. Когда упоминались путешествия, в её воображении возникали Тахо и сверкающие голубые воды Фиджи.
Были воспоминания, к которым Клэр не хотела возвращаться. Когда Мередит начала говорить о плохих временах и плохом Тони, она пыталась остановить видения в своей голове. Она не хотела чувствовать страх, воскрешаемый этими рассказами.
Она не знала, где реальность, а где нет, но в жизни ли, в фантазиях ли, – она обещала Тони хранить детали их личной жизни в тайне. Это спасало Мередит – она уже знала об этом. Когда-то давно Клэр уже ослушалась Тони. Сейчас не она рассказывала Мередит, нет, это Мередит рассказывала Клэр, поэтому она пришла к выводу, что может сказать «Стоп». В конце концов, Тони бы не захотел, чтобы Мередит рассказывала эти истории кому-нибудь ещё. Вот почему Клэр должна была её остановить.
Клэр не хотела, чтобы Мередит плакала. Она не хотела, чтобы ей было плохо, ведь она была единственным человеком, который пожелал помочь ей вспомнить.
– Шшш… Извини… Пожалуйста, не плачь.
Внезапно, Мередит рассмеялась.
Клэр была уверена, что это снова галлюцинации. Люди не смеются после плача. Может, на самом деле, она не на прогулке со своей старой подругой. Может, она скоро почувствует такую знакомую боль в руке. Она села на землю и стала ждать. Скоро придут люди, и она очнётся в каком-то другом месте. Она закрыла глаза с надеждой, что когда придёт острая боль, Тони будет там ждать её.
– Клэр, тебе нужно встать. Ты простынешь на земле. – В голосе Мередит снова звучало самообладание, потерянное на мгновение.
Клэр посмотрела вверх, потом по сторонам. Где эти люди?
– Я знаю, ты слышишь меня. Ты говорила со мной. Не волнуйся, у тебя не будет неприятностей, но нам нужно возвращаться. – Мередит протянула руку. – Пожалуйста, давай вернемся.
Клэр взяла руку Мередит. Ощущение прикосновения было реальным. По крайней мере, ей так показалось.
Глава 31
– Вы должны быть верны своим убеждениям, но будьте готовы отказаться от своих домыслов.
Денис Уэйтни
Гарри уставился на свои записи, проигрывая в голове недавний разговор с агентом Джексоном из офиса Бостонского отделения. Джексон выразился очень конкретно: Энтони Роулингс сотрудничает с ФБР и не будет арестован в ближайшее время. Когда Гарри спросил о нападении на него и угрозах его семье, тот ответил, что нет никаких доказательств о причастности к этому Роулингса.
Он был прав – нет никаких доказательств. Могла его интуиция подсовывать ему желание сделать Роулингса виноватым, там, где тот на самом деле не виноват? Может, вся история с избиением в переулке быть как раз доказательством обратного? С тех пор, как это случилось, Гарри был сосредоточен на раскрытии дела, чтобы быть уверенным, что ничто не угрожает тем, кто ему дорог. Внезапно, к его удивлению, оказалось, что есть целый список тех, кто ему дорог, по-настоящему дорог. У Гарри была семья, которая была рядом с ним, и друзья, на которых он мог положиться. Эти люди заслуживали заботы.
Всё стало понятнее, когда на следующий день заместитель директора разрешил ему позвонить Илоне. Ему хотелось убедиться, что с ней всё хорошо, хотя он был готов к ее отчитыванию. Разговор прошел совсем не так, как он ожидал.
– Илона, с тобой всё в порядке?
– Гарри?
– Илона, я сожалею. Я не думал, что ты из-за меня можешь пострадать. Я думал, что ты в безопасности.
– Я знаю… и Рон знает.
Гарри не мог поверить своим ушам. Если бы только она была такой же сильной, когда они поженились; с другой стороны, возможно, сила приходит с любовью и поддержкой преданного супруга, того, которого она сейчас обрела в лице Рона.
– С Джиллиан всё в порядке?
– Да, она в порядке. – Илона усмехнулась. – Она думает, что мы на каникулах.
Гарри улыбнулся. – Делай то, что необходимо, Гарри. Я не знаю, с кем или чем это связано, но, пожалуйста, если это как-то касается нас – будь осторожнее.
– Всё это было сделано в качестве предупреждения мне, чтобы я отступил.
В трубке раздался голос Илоны:
– Я думаю, что знаю тебя лучше – по крайней мере, надеюсь, что знаю. Ты прижмёшь того, кто угрожал нам, кто бы это ни был. Я знаю, ты сможешь!
– Спасибо, Илона. Я ожидал, что ты будешь ругать меня за то, что я втянул тебя в это.
– Ты опоздал на несколько дней. Я бы так и сделала, но у меня было время подумать. Кто-то очень напуган, иначе они не прибегли бы к такому. А Джиллиан забудет эти каникулы, как только они закончатся.
Когда они разъединились, нерешительность, которая преследовала Гарри с того момента, как он снова взялся за это дело, улетучилась. Клэр была там, где хотела быть; об этом говорило её сообщение. Было время, когда он позволил личному встать на своём пути. Теперь это было только дело. Клэр Николс была информатором и внучкой убитого агента. Если Бостонский офис был уверен в её безопасности, то Гарри мог направить свой талант туда, где он лучше всего сгодится – на исследование и расследование. Теперь же, когда с него была снята обязанность осуществлять связь с Роулингсом, исследования вышли на первый план.
